| Умер він у 1167 році недалеко од Смоленська, вертаючись з подорожи в Новгород; туди він, їздив мирити свого сина Святослава з Новгородцями. Як прийшла звістка про його смерть, Кияне, князі, що сиділи у Київщині: Володимир Мстиславич та Рюрик і Давид Ростиславичі, й Чорно-Клобуцькі старшини послали до Мстислава Ізяславича послів, щоб покликати його на Київський стіл. Тим часом треба нам поглянути трохи на північ, щоб зрозуміти дальші події. В той час, як на Україні князював Ростислав Мстиславич, північна Ростово-Суздальська земля вбивалася в силу і згодом далася в знаки Україні. Край сей заселений був здавна племенами Чудськими та Фінськими. Але Юрий, а далі син його Андрій, заселяли сей дикий край словянськими невольниками та своїми дружинниками, будували там городи та оселяли села. Чудь та Фінни, слабіщі, менш культурні од Словян, мішаючись із Руськими людьми та перейнявши христіянську віру, потрохи втеряли свою народність і мову, і з сієї мішанини склалось зовсім осібне од Українців, і вдачею і на обличчя, племя, що потім стало зватися Великорусами. Уже здавна Великоруси визначалися своєю більшою рухливістью, здатніщі були до торговлі та до такого иншого, але у громадському ділі вони зовсім зрікалися своєї волі й зовсім підлягали волі свого князя. Тим-то Князеві й любо було жити серед такого народу. Ще Юрий, що родився у Київі і виріс там в ті часи, коли Київ між всіма городами величався, домагався, щоб бути Великим князем у Київі і там умерти, але син його Андрій виріс на півночи, над Волгою, і Русь-Україна була для нього й чужа і не люба. Він задумав неодмінно зробитися Великим князем і перенести велико-княжий стіл з Київа у свій Суздальський уділ. А для того, щоб зробитись міцніщим, він у своєму уділі перестав роздавати землі своїм братам, синам та своякам, не вважав на волю дружини й народу, збудував місто Володимир (на р. Клязьмі) і зробився там самовладним державцем. Тим він заложив основи великого самодержавного князівства, а далі – царства Московського. Мстислав ІІ Ізяславич 1167-1169 |
| гг] Утвердив себя на престоле Киевском, он велел сыну Святославу вместе с Изяславом Давидовичем и Владимирком Галицким идти в Польшу, где Герцог Владислав, зять Великого Князя, ссорился с меньшими братьями: с Болеславом (также зятем Всеволодовым) и с другими. К несчастию, Россияне, призванные восстановить тишину Государства, действовали как враги оного и вывели множество пленных Ляхов, более мирных, нежели ратных. Уверенный в искреннем дружелюбии Всеволода, Изяслав Мстиславич хотел, кажется, примирить его и с дядею, Георгием Владимировичем, и для того ездил к нему в Суздаль; но сии два Князя не согласились в мыслях и расстались врагами: что, ко вреду Государства, имело после столь кровопролитные следствия. В сем путешествии Изяслав виделся с верным братом своим, Ростиславом Смоленским, и пировал на свадьбе Князя Новогородского, Святополка, которого невеста была привезена из Моравии: вероятно, родственница Богемского Короля Владислава. Новгород успокоился: купеческие суда его ходили за море, привозили иноземные товары в Россию ив 1142 году мужественно отразили флот Шведского Короля, выехавшего на разбой с шестидесятью ладиями и с Епископом. Финляндцы, дерзнув грабить Ладожскую область, были побиты ее жителями и Корелами, Новогородскими данниками. Желая прекратить наследственную вражду между потомством Рогнединым и Ярослава Великого, благоразумный Всеволод женил сына своего, юного Святослава, на дочери Василька Полоцкого; а Изяслав Мстиславич выдал свою за Рогволода Борисовича, позвав к себе, на свадебный пир, Всеволода, супругу его и Бояр Киевских. Но, веселясь и пируя, Князья рассуждали о делах государственных: Всеволод убедил их восстать общими силами на гордого Владимирка, который по смерти братьев, Ростислава и Васильковичей, сделался единовластителем в Галиче, хотел даже изгнать Всеволодова сына из Владимирской области и возвратил Великому Князю так называемую крестную, или присяжную грамоту в знак объявления войны. Ольговичи, Князь Черниговский с братом, Вячеслав Туровский с племянниками Изяславом, Ростиславом Смоленским, Борисом и Глебом, сыновьями умершего Всеволодка Городненского, сели на коней и пошли к Теребовлю, соединясь с Новогородским Воеводою Неревиным и Герцогом Польским, Владиславом. |
| В 1149 году, во время междоусобной войны Юрия Владимировича с племянником его Изяславом Мстиславичем за Киевское княжение, Владимирко – князь Галицкий, союзник Юрия, стоял со своею ратью под Полонным; к нему Изяслав прибег с просьбою быть посредником между ним и Юрием для заключения мира. Во второй половине 12 века мы встречаем уже в Полонном удельных князей. Так, в Ипатьевской летописи под 1171 годом сказано: «Владимир Мстиславич бе в Полоннем; слышав же о смерти Володимира Андреевича, иде к Дорогобужу, но дружина Андреевича не пусти его, но после крестнаго целования прияша его…». Следовательно, Владимир Мстиславич имел волость Полонное, но считая, вероятно, её малою для себя, он по смерти Владимира хитростью овладел Дорогобужем. Были ли удельные князья в Полонном до Владимира Мстиславича и после него, об этом нет ясных положительных указаний в летописи. Под 1172 годом в той же летописи пишется, что Половцы напали на Полонное и совсем разграбили его: «Половцы приехаша к Полонному к св. Богородице граду десятинному и взяша всего без учьти (без счёта) со людьми, и со мужи и с женами, и кони, и скоты, и овцы и погнаша в Половцы». Под 1195 годом в той же летописи затем сказано, что Рюрик Ростиславич – вел. князь Киевский – разгневался на зятя своего Романа Мстиславича – князя Владимирского, за то, что тот сносится с Ольговичами и др. князьями, чтобы его, Рюрика, изгнать из Киева, но потом склонился в любовь, и отдал ему «Полоный». Отсюда можно заключать, что в Полонном уже не было удельных князей и что оно составляло лишь волость Киевского великокняжеского двора. Неизвестно, воспользовался ли Роман этою милостью вел. кн. Рюрика, но мы видим только, что в следующем году он посылает рать свою в Полонное и велит опустошать волость Рюрикову: «Роман, – сказано в летописи, – посла люди своя в Полоны и оттоле повеле воевати волость Рюрикову. Рюрик же, слышав, что из Полоннаго ехаша воевати волость его, посла к Володимиру в Галичь, чтобы тот воевал волость Романову». Далее, под 1234 годом, о Полонном в летописи упоминается по следующему случаю: «Александр Всеволодович (князь Бельзский) убоявся злаго своего створения (т. |
| Мономах подговаривал великого князя Святополка на поганых. Святополк не возражал, но отдал дело на обсуждение своей дружине. Та, как и Мономахова дружина, была против похода. Святополк послал сказать двоюродному брату: «съедемся и подумаем о том с дружиною». На съезде Мономах держал сильную речь к своим и братним боярам, стараясь разбить их возражения, и только когда дружина согласилась с ним, великий князь заключил совещание словами: «я готов, брат, идти с тобою». Иногда, напротив, князья должны были принимать мнение дружины, отказываясь от своего, с которым она не соглашалась: так поступили даже настойчивый Изяслав Мстиславич с братом в 1151 г., во время борьбы с Юрием Долгоруким, когда против них высказалась дружина всех шести присутствовавших на совещании князей и была поддержана киевлянами и Черными Клобуками 34 . Общественное мнение тогдашней Руси давало большую политическую цену боярскому совету и считало его необходимым условием хорошего княжеского управления. Если князь не советовался с своими боярами, если он «думы не любяшет с мужми своими», летописец XII в. отмечал это, как признак недоброго князя 35 . От свойства советников зависели политические успехи князя, его добрые или враждебные отношения к другим князьям. Среди житейских афоризмов, щедро рассыпанных в известном древнем Слове Даниила Заточника и заимствованных из запаса народной наблюдательности, читаем такую политическую притчу: «с мудрым думцею князь высока стола додумается, а с лихим думцею думает, и малого стола лишен будет» 36 . Бояре были ближайшими посредниками между князьями: через них последние улаживались в размолвке, разбирали свои взаимные счеты; крестоцелование князей скреплялось присягой их бояр на том, чтобы «между ними добра хотеть, честь их стеречь и не ссорить их друг с другом». Боярин Давида Ростиславича Василь донес своему князю, что Владимир Мстиславич, князь волынский, замышляет против своего племянника, великого князя Мстислава. Давид сказал об этом Мстиславу. Приехав в Киев, Владимир уверял, что это неправда Мстислав сослался на Давида который послал Василя уличать провинившегося князя, и началась «тяжа», суд по форме. |
| По приезде Святослав получил «доски», по которым собрал громадные деньги, затем целовал крест Новгороду, совместно с которым детей и внуков («племенник») Дмитра отправил к отцу во Владимир. Вскоре после похода на Рязань (в 1209) Мстислав Мстиславич захватил Торжок и предложил себя в князья новгородцам. Всеволоду это сильно не понравилось, и он в том же 1209 году выслал к Торжку против Мстислава старших сыновей своих, Константина, Юрия и Ярослава, – но дело это кончилось примирением сторон. В 1212 году Всеволод Юрьевич скончался, назначив преемником себе не старшего сына Константина, не хотевшего брать Владимира без Ростова, а следующего за ним Юрия, и между братьями возгорелась борьба. Юрий два раза ходил к Ростову на Константина, в 1212 и 1213 годах, когда заключен был между ними непрочный мир после боя на реке Ишне под Ростовом. Ярослав в этой борьбе держал сторону Юрия и вместе с ним ходил на старшего брата. По Воскресенской летописи бой 1213 года произошел на реке Идше. Но такой реки мы не знаем, а знаем Ишню, как эта река и названа в Никоновской летописи. В 1214 году новгородцы, у которых не было тогда князя, отправили в Переяславль послов просить Ярослава в Новгород на княжение. Перед тем в Новгороде сидел князь Мстислав Мстиславич Удалой, он по своей воле вышел из Новгорода в Южную Русь, сказав на прощанье новгородцам, что они «вольны в князех». В 1215 году Ярослав пришел в Новгород, где торжествено встречен был архиепископом Антонием и новгородцами. Вскоре по прибытии он приказал схватить новгородского тысяцкого Якуна Зуболомича и новоторжского посадника Фому Доброщинича, по наветам врагов их, и отправил их в оковах в Тверь (20 мая), а сам со многими знатными новгородцами ушел в Торжок; одаривши новгородцев, он отпустил их и, засевши в Торжке, прекратил подвоз хлеба в Новгород. Голод сильно давал себя чувствовать, почему новгородцы два раза отправляли к Ярославу послов, приглашая его или идти в Новгород, или очистить Торжок. Но Ярослав продолжал действовать по прежнему. |
| Войско строилось в главную линию, которая была разделена на три части – «чело» (центр), состоящий из пехоты, полк правой руки и полк левой руки – составленные из конных воинов. Перед «челом» выстраивался передовой полк из лучников. Во время боевого похода впереди новгородского войска двигался особый сторожевой отряд. Почти всегда выделялся засадный полк, который был расположен за главной линией или на флангах и вводился в бой в решающий момент. Боевой порядок новгородского войска был гибок, маневрен и устойчив, и имел ряд преимуществ перед «частоколом» и «свиньей» – рыцарскими боевыми порядками. Войска часто перевозили по рекам на «насадах» – судах с палубами, укрывавшими гребцов от стрел. Основным оружием XIII века были колющие и рубящие мечи, появились сабли, в основном у знати, главным оружием ближнего боя было копье в рост человека, использовались дротики-сулицы длиной немного больше метра, топоры, булавы, кистени, палицы, главным оружием дальнего боя были лук и стрелы. Использовались также катапульты и баллисты. В начале XIII века использовались и гранаты – «огненные горшки». Защитным снаряжением оставались шлем-шишак, кольчуга и щит. Меч с колющим клинком удлиненно-треугольной формы, способный пробивать самые плотные доспехи, был создан тогда же, в середине XIII века. Русские летописи сохранили сведения о двух походах новгородцев на суздальские земли в 1135 году. Войско новгородского князя Всеволода Мстиславича, шедшее сажать на суздальский стол своего союзника князя Изяслава Мстиславича, главного соперника Юрия Долгорукого в борьбе за Киев, было остановлено на границе владимирских земель. Второй поход новгородцев, псковичей и ладожан «со всей областью» закончился их разгромом у Ждан-горы ростово-суздальскими дружинами во главе с князем Ростиславом, сыном Юрия Долгорукого. В бою погибло много знатных новгородцев во главе с посадником Иванком Павловичем. За это поражение новгородское вече изгнало князя Всеволода из города. В 1147 году Изяслав опять ходил на Юрия Долгорукого. «Той же зиме приде Изяслав Новугороду, сын Мстиславль, ис Киева, иде на Гюргя Ростову с новгородци, и много воеваша людье Гюргово, и по Волзе взяша в городок оли до Ярославля попустиша, а голов взяша 7000, и воротишася распутия для. Изяслав придоста к Кснятину и начаста городы его жечи и села, и всю землю его воевати, обаполчи и поидоста оттоле на Углече поле, и оттуда идоста на устье Мологи и оттоле пустиста, Новгородци и Русь воевать к Ярославлю». |
| Тогда Всеволод увидал, что ошибся в своем расчете, сильно рассердился на Юрия, захватил его город, Городец на Остре, и другие, захватил коней, рогатый скот, овец, всякое добро. какое только было у Юрия на юге; а между тем Изяслав Мстиславич послал сказать сестре своей, жене Всеволодовой: «Выпроси у зятя Новгород Великий брату своему Святополку». Она стала просить мужа, и тот, наконец, согласился; разумеется, не одна просьба жены заставила его согласиться на это: ему выгоднее было видеть в Новгороде шурина своего Мстиславича, чем сына Юрьева; притом изгнание последнего в пользу первого усиливало еще больше вражду между Юрием и племянниками, что было очень выгодно для Всеволода. Когда в Новгороде узнали, что из Киева идет к ним Святополк Мстиславич с епископом и лучшими людьми, задержанными прежде Всеволодом, то сторона Мстиславичей поднялась опять, тем более, что теперь надобно было выбрать из двух одно: удержать сына Юриева и войти во вражду с великим князем и Мстиславичами или принять Святополка и враждовать с одним Юрием. Решились на последнее: Святополк был принят, Ростислав отправлен к отцу, и Новгород успокоился. Таковы были внутренние отношения во время старшинства Всеволода Ольговича; обратимся теперь ко внешним. Мы оставили Польшу под правлением Болеслава III Кривоустого; княжение Болеслава было одно из самых блистательных в польской истории по удачным войнам его с поморянами, чехами, немцами. Мы видели также постоянную борьбу его с братом Збигневом, против которого он пользовался русскою помощию. Очень важно было для Руси, что деятельность такого энергического князя отвлекалась преимущественно на запад, сдерживалась домашнею борьбою с братом и что современниками его на Руси были Мономах и сын его Мстислав, которые могли дать всегда сильный отпор Польше в случае вражды с ее князем; так кончилось ничем вмешательство Болеслава в дела волынские, когда он принял сторону Изяславовой линии, ему родственной. По смерти Мстислава Великого, когда начались смуты на Руси, герой польский уже устарел, да и постоянно отвлекался западными отношениями; а по смерти Болеслава усобицы между сыновьями его не только помешали им воспользоваться русскими усобицами, но даже заставили их дать место вмешательству русских князей в свои дела. |
| Мстислав приехал на зов, собрал ростовцев, всю дружину и отправился с ними ко Владимиру. Но здесь был уже князь: тотчас по смерти Михайловой владимирцы вышли перед Золотые ворота и, помня старую присягу свою Юрию Долгорукому, целовали крест Всеволоду Юрьевичу и детям его – явление любопытное: владимирцы присягают не только Всеволоду, но и детям его; значит, не боятся, подобно киевлянам, переходить по наследству от отца к сыновьям, не думают о праве выбирать князя. Всеволод, узнавши о приезде Ростиславича в Ростов, собрал владимирцев, дружину свою, бояр, оставшихся при нем (большая часть бояр, как видно, перешла к ростовскому князю), и отправился с ними навстречу к сопернику, а за переяславцами послал племянника Ярослава Мстиславича. Но по своему характеру Всеволод не хотел отдать всей своей будущности на произвол военного счастия, не хотел судиться с племянником судом божиим, битвою, как любили судиться южные князья, и послал сперва сказать Ростиславичу: «Брат! Если тебя привела старшая дружина, то ступай в Ростов, там и помиримся; тебя ростовцы привели и бояре, а меня с братом Бог привел да владимирцы с переяславцами, а суздальцы пусть выбирают из нас двоих, кого хотят». Но ростовцы и бояре не дали мириться своему князю: их злоба на владимирцев и Юрьевичей еще более усилилась от недавнего унижения; они сказали Ростиславичу: «если ты хочешь с ним мириться, то мы не хотим»; особенно подстрекали к войне бояре – Добрыня Долгий, Матеяш Бутович и другие. Всеволод, получив отказ, поехал к Юрьеву, здесь дождался переяславцев и объявил им, что ростовцы не хотят мира; переяславцы отвечали: «Ты Мстиславу добра хотел, а он головы твоей ловит, так ступай, князь, на него, а мы не пожалеем жизни за твою обиду, не дай нам Бог никому возвратиться назад; если от Бога не будет нам помощи, то пусть, переступив через наши трупы, возьмут жен и детей наших; брату твоему еще девяти дней нет как умер, а они уже хотят кровь проливать». На Юрьевском поле, за рекою Кзою, произошла битва: владимирцы с своим князем опять победили с ничтожною для себя потерею, тогда как со стороны неприятелей часть бояр была побита, другие взяты в плен; сам Мстислав бежал сперва в Ростов, а оттуда в Новгород; победители взяли боярские села, коней, скот; в другой и последний раз старый город был побежден новым, после чего уже не предъявлял больше своих притязаний. |
| Такими словами он придавал смелость дружине и от всего сердца бился за отчину свою, а дружину свою любил, имения не щадил для нее, золота и серебра не собирал, а раздавал дружине или раздавал церквам и нищим для спасения души своей. Не было уголка на Руси, где бы его не хотели и не любили; сильно горевали братья, услыхавши о его смерти, плакала по нем вся Русская земля, не могши забыть доблестей его, и черные клобуки все не могли забыть его приголубления (1180 г.). По смерти Мстислава новгородцам предстоял выбор: у кого просить себе князя? Взять ли его из рук Всеволода III суздальского, князя новой, Северной Руси, или из рук Святослава Всеволодовича, который сидел в Киеве и потому считался старшим в старой, Южной, Руси? Новгородцы поступили по старине и взяли у Святослава сына его, Владимира, тем более, что Всеволод недавно показал уже свою неприязнь к Новгороду, показал, что был братом Боголюбского. Взявши себе в князья Владимира, новгородцы участвовали в войне отца его, Святослава, со Всеволодом и, конечно, по желанию Святослава посадили опять в Торжке племянника и старого врага Всеволодова, Ярополка Ростиславича, что не могло не повести к враждебным столкновениям с суздальским князем: в то время, когда новгородцы отправили полки свои к Друцку на помощь Святославу, Всеволод явился в другой раз у Торжка и осадил в нем Ярополка; новоторжане пять недель сидели в осаде, терпя страшный голод, и когда князь их, Ярополк, был ранен в сшибке, то сдались Всеволоду, тот повел с собою в оковах Ярополка, вывел и всех новоторжан с женами и детьми, а город их сжег. Новгородцы увидали, что опасность от Всеволода близка и велика, а на помощь из Чернигова плохая надежда и потому, выгнавши Владимира Святославича, послали за князем ко Всеволоду: тот дал им свояка своего, Ярослава Владимировича, безземельного сына безземельного отца Владимира Мстиславича. Но Ярослав немного нажил в Новгороде: он возбудил против себя сильное негодование, и Всеволод вывел его из Новгорода, жители которого, как видно, не без ведома и согласия его призвали к себе из Смоленска Мстислава Давыдовича. |
|
|
