| На другой день князь, взявши с собой врача, пришёл в то место, где был прежде Василий, хотел лечить его и не нашёл его там. Узнавши же, что его повезли в Печерский монастырь, подумал, что он умер, поспешно отправился туда и нашёл его так здоровым, как бы он никогда и болен не был. И услышав от него о дивных чудесах, князь весь приложился душой к пресвятой Богородице и к святому Феодосию. Симонович же Георгий, тысяцкий, ко многому своему подаянию прибавил ещё гривну шейную 69 , весом в сто гривен золота, и написал так: «вот я, Георгий, сын Симонов, раб пресвятой Богородицы и святого отца Феодосия, принимал благословение от святой руки его, слышал из его уст: прозри, и прозрел; пять лет был я болен глазами, блеска солнечного не видал и словом его исцелился. И вот я пишу грамоту последнему роду моему, чтобы никто не был отлучён от дома пресвятой Богородицы и святого Феодосия. Если же и в последнее убожество кто придёт и не сможет ничего дать, пусть будет положен в церкви сел их: везде защищает молитва Феодосиева. Когда мы приходили с половцами на Изяслава Мстиславича, увидали мы издали город высокий и пошли на него. И никто не знал, какой это город. Половцы бились под ним, но многие были ранены, и мы побежали от города того. После уже узнали мы, что это было село пресвятой Богородицы, а города тут никогда и не бывало. И сами, бывшие в селе не понимали, что делалось; только вышедши видели кровопролитие и подивились бывшему. Я пишу вам потому, что все вы вписаны в молитву святого Феодосия; он обещал отцу моему, как о всех чернецах, так и о нас молиться. И отец мой, ожидая исполнения обета святого, велел молитву его положить в гроб себе, в руку. И открылся он одному из тех богоносных отцов и сказал: «скажи сыну моему: я уже получил все блага по молитве святого. Постарайся и ты, сын мой, идти по моим следам добрыми делами. Если же кто не захочет благословения и молитвы и уклонится от них, возлюбя проклятие, пусть проклятие придёт на него! И потому всякий пусть имеет истинную любовь к святому Феодосию. Если же кто не будет иметь этого; тот под клятвою своих прародителей и отцов, и своей волей отвергает молитву и благословение и обет преподобного». 12. О зодчих |
| А именно его подразумевал Кирик. Может, владыка недопонял? А может, эту символику считал слишком очевидной: ведь зерно горюшное здесь символ веры во Христа. См.: «Иную притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его». ( Мф 13, 31–32 ). Иисус притчею говорит здесь о горчичном семени, которое вырастает в большое дерево. Как из малого семени горчичного вырастает большое растение, так и из малого слова истины Божественной вырастает вера в Сына человеческого, в собственное спасение по воскресению. И не просто вера вырастает, но с нею и надежда на обретение вечной жизни. Это порождает жизненный оптимизм и следом любовь к ближнему через веру в Сына Человеческого. Вот каково оно зерно горюшное. Возможно за вопросом стояло недоумение какого-то современника, как горькое зерно может быть символом веры во Христа. Может и правильно, кто-то из монахов интуитивно верно назвал зерно горчичное, произведя его от слова горечь (этимологически горе, от горького). У Нифонта же просто идет речь о черной горчице, как о растении, из которого изготовляли масло и приправы (см.: Библейская энциклопедия. М., 1995. С. 15). Второй автокефальный русский митрополит Климент Смолятич. В 1147 г. он в нарушение канонических правил был возведен на митрополию. В разделах 21–38 «Вопрошания» зафиксирована запись бесед с ним Кирика, который выезжал с Нифонтом в Киев в 1149–1150 гг. Последний, как противник избрания архипастыря без участия Византии, был вызван покровителем Климента Изяславом Мстиславичем и заключен в Печерский монастырь. Это не мешало Кирику обсуждать важные вопросы с тогдашним главой Церкви и фиксировать мнение недруга своего покровителя. Кирик нигде не называет Клима (Климента) митрополитом, следовательно не признавал его законного права на митрополию (Смирнов С. |
| Несколько лет после этого летописи ничего не сообщают о Мстиславе Трепольском, пока, в 1197 г. Рюрик Ростиславич не послал его к Владимиру Галицкому за подмогой против своего врага Романа Волынского. Вместе с галичанами Мстислав Мстиславич разорял окрестности города Перемиля в романовой волости. В 1203 г. Мстислав Мстиславич участвовал в победоносном зимнем походе великого князя Романа Киевского, Галицкого и волынского на половцев, подробности которого, к сожалению, остаются неизвестными. В том же году трепольский князь женился на дочери половецкого хана Котяна. 1207 год застает Мстислава уже в столице Поросья Торческе. Падение Рюрика Ростиславича означало крутые перемены и для него самого. Войско черниговских Ольговичей во главе с Веволодом Чермным осадило город. Надежды удержаться было мало, но Мстислав хорошо подготовился к осаде и решил бороться. По сообщению В.Н. Татищева Мстиславич, ободрив войско, он устроил успешную вылазку, перебив многих неприятелей и отступив обратно в крепость лишь из-за угрозы оказаться отрезанным от ворот. Вероятно, Мстислав решил действовать по примеру отца, сумевшего выдержать, в свое время, беспримерную осаду Вышгорода против огромного войска Андрея Боголюбского, истребляя на вылазках цвет его дружины, однако вышло иначе. Черниговцы применили " тактику выжженной земли " , принявшись беспощадно разорять окрестности Торческа. Храбрый, но человечный князь этого зрелища вынести не смог и предложил Всеволоду сдать город, если тот прекратит зверства и даст ему гарантии беспрепятственного ухода. Тот с удовольствием согласился и Мстислав Мстиславич покинул Южную Русь, вернувшись на Смоленщину, в свой Торопец. Этот небольшой и откровенно бедный удел занимал уникальное положение, контролируя истоки Западной Двины, Ловати, Волги и Днепра. Отсюда было недалеко до киевского Юга, но еще ближе к псковскому и полоцкому Западу, новгородскому Северу и суздальскому Востоку. Торопецкий князь мог выступать посредником в их спорах, влиять на политику этих государственных образований. Недалеко отсюда было и до продолжавшей свое усиление Литвы. |
| Блгв. кн. Мстислав Мстиславич и кн. Даниил Романович на р. Калке. Миниатюра из Блгв. кн. Мстислав Мстиславич и кн. Даниил Романович на р. Калке. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.233. Л. 378 об.) Блгв. кн. Мстислав Мстиславич и кн. Даниил Романович на р. Калке. Миниатюра из Блгв. кн. Мстислав Мстиславич и кн. Даниил Романович на р. Калке. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.233. Л. 378 об.) Весной 1217 г. М. М. оставил Новгород, вскоре после этого близкий к нему свт. Антоний был лишен новгородцами кафедры, на которую вернулся Митрофан. По приглашению малопольского кн. Лешека Белого М. М. решил попробовать «добыть Галича» - занять галицкий стол, за который шла борьба между князьями Юго-Зап. Руси и венграми. На тот момент Галичем владел венгерский королевич Коломан (Кальман), сын кор. Андраша (Эндре) II, крестоносца, коронованный с участием католического духовенства. Кор. Эндре II православных «епископа и попы изгна из церкви, а свое попы приведе латиньскые на службу» (ПСРЛ. Т. 25. С. 110). М. М. удалось занять Галич, но затем он потерпел поражение и ушел за подмогой к половцам. С их помощью М. М. смог одержать победу над венграми и закрепиться в Галиче, после чего положение Православия на Галицкой земле было восстановлено. Хронология этих событий спорна; вероятнее всего, они происходили в период между 1219 и 1221 гг. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 731-738). В 1223 г. к М. обратился его тесть половецкий кн. Котян, прося помощи в борьбе против монголов, чей крупный отряд во главе с Джебе и Субудаем, обогнув с юга Каспийское м. и перейдя через Главный Кавказский хребет, нанес тяжелое поражение половцам и вышел в Сев. Причерноморье. В Киев съехались князья, старшими из к-рых были 3 Мстислава - Мстислав Романович, кн. Киевский, Мстислав Святославич, кн. черниговский, и М. М., кн. Галицкий. Было принято решение выступить против монголов. В мае войска достигли Днепра. Монголы предприняли отступление с целью заманить противника вглубь степи. Рус. войска перешли Днепр и в течение примерно 10 дней шли следом за монголами. Сражение состоялось у р. Калки близ Азовского м. Полки М. М. первыми вступили в бой с монголами 28 мая, однако он не сообщил об этом Киевскому и черниговскому князьям. Его воевода Ярун во главе авангарда, включавшего половцев, двинулся в атаку, но в результате ответного наступления передовой отряд был смят, «и потъпташа бежаще станы русскых князь». 31 мая М. М. после ожесточенного боя обратился в бегство; войска во главе с Киевским и черниговским князьями были разбиты поодиночке, оба князя погибли. М. М., переправившись через Днепр, удалось спастись (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 740-745; НПЛ. С. 61-63). |
| Получив приглашение ехать в Киев от братьи – Владимира Мстиславича, Рюрика и Давыда Ростиславичей, также особое приглашение от киевлян и особое от черных клобуков, Мстислав отправил немедленно в Киев племянника Василька Ярополчича с своим тиуном. Здесь в Киеве приятели Мстислава рассказали Васильку, что князья Владимир Мстиславич и Андреевич, также Ярослав Изяславич луцкий и Ростиславичи целовали крест, что будут стоять заодно и возьмут у Мстислава волости по своей воле: Владимир Мстиславич возьмет в придачу к Триполю Торческ со всем Поросьем, Владимир Андреевич – Брест, Ярослав – Владимир. Василько немедленно дал знать об этом дяде Мстиславу, и тот, передавши весть союзникам своим – Ярославу галицкому, Всеволодовичам городенским и князьям польским, выступил с своими полками и с галицкою помощию к Киеву. Как видно, главою княжеского заговора был Владимир Мстиславич, давний враг своего племянника; вот почему, услыхав о приближении последнего к Киеву, он бросился бежать с семьею из Триполя в Вышгород, где и затворился вместе с Ростиславичами. Мстислав между тем вошел в Киев, урядился с братьями, дружиною и киевлянами и в тот же день отправился осаждать Вышгород; после крепких схваток между осаждающими и осажденными князья начали пересылаться и уладились, наконец, на счет волостей, после чего Мстислав вторично вошел в Киев и сел на столе Ярославовом, на столе отца своего и дедов своих. Но легко понять, что князья, особенно старые, обманувшись в своих надеждах, затаили горечь в сердце; особенно злобился на племянника Владимир Мстиславич и тотчас после ряду уже начал затевать новые замыслы против Мстислава; боярин Давыда Ростиславича, Василь Настасьич, узнавши об этих замыслах, объявил об них своему князю, а тот рассказал все Мстиславу. Когда Владимир увидал, что умысел его открылся, то приехал в Киев оправдываться пред племянником. Почти в одно время съехались они в Печерском монастыре; Мстислав вошел в игуменскую келью, а Владимиру велел сесть в экономской и послал спросить его: «Брат! Зачем ты приехал? Я за тобою не посылал». |
| Но мы видели, что Юрий недолго был спокоен в Киеве, недолго спокойствие могло сохраняться и в Новгороде: союз всех Мстиславичей и Давыдовича против Юрия, как видно, послужил знаком к восстанию стороны Мстиславичей и в Новгороде; еще в 1156 году отнято было посадничество у Судилы и отдано старому Якуну Мирославичу; в 1157 году встала злая распря между жителями Новгорода: вооружились против князя Мстислава Юрьевича и начали выгонять его, но Юрьевич успел уже приобрести приверженцев: торговая сторона вооружилась за него, и едва дело не дошло до кровопролития. Приезд двоих Ростиславичей, Святослава и Давыда, и бегство Юрьевича дало торжество стороне Мстиславичей. Через три дня приехал в Новгород сам Ростислав из Смоленска и на этот раз успел примирить стороны: зла не было никакого, говорит летописец; уезжая из Новгорода, Ростислав оставил здесь сына Святослава, а Давыда посадил в Торжке, как видно, для оберегания границы со стороны суздальской. Касательно внешних отношений по-прежнему продолжалась борьба с пограничными варварами, на юге – с половцами, на севере – с финскими племенами. Усобица Юрия с племянником Изяславом давала половцам средства жить на счет Руси. Мы видели, что по утверждении Юрия в Киеве, в 1155 году, Поросье получило особого князя, сына его, Василька; половцы не замедлили навестить последнего в новой волости; но Василько с берендеями разбил их и приехал к отцу со славою и честью, по выражению летописца. Скоро после этого Юрий отправился к Каневу на съезд с ханами половецкими; они начали просить освобождения пленников своих, взятых берендеями в последней битве, но берендеи не отдали и сказали Юрию: «Мы умираем за Русскую землю с твоим сыном и головы свои складываем за твою честь». Юрий не захотел насильно взять у них пленников, потому что опасно было раздражить эту пограничную стражу; он обдарил половцев и отпустил их; это любопытное известие показывает нам отношения пограничных варваров к князьям, за честь которых они складывали свои головы. В том же году половцы опять пришли на границу за миром; Юрий пошел толковать с ними о мире так, как обыкновенно ходили на добрую войну, взял с собою обоих Мстиславичей – Ростислава и Владимира, Ярослава Изяславича, отряд галицкого войска и послал сказать половцам: «Ступайте ко мне на мир». |
| У 1150 р. Ізяслав покликав до себе свого дядька Вячеслава Володимировича, бо він був старший у роді Мономаховичів і мав найбільше право на Київський стіл. Він упрохав Вячеслава всиновити його, сидіти у Київі і тим не давати другим князям змагатися за великокняжий стіл. Тим він забезпечив за собою Київ до своєї смерти (у 1154 році). Дуже за ним жалкували Кияне, бо любили його; жалкували й Чорні Клобуки, що за все його життя у всіх походах були його спільниками. Ростислав Мстиславич 1154-1155 Після смерти Ізяслава, Вячеслав покликав у Київ брата Ізяславового, Ростислава Мстиславича; його він теж усиновив і той став великим князем на тих таки умовах, що й Ізяслав, себ-то: усим порядкував Ростислав, а Вячеслав сидів на князівському столі. Але не довго всидів Ростислав у Київі. Завівшись з Ізяславом Давидовичем Чернигівським, він утеряв Київ. Але не вспів Ізяслав оглядітись, як на його насунувся із своєю дружиною Юрий Довгорукий і без великого клопоту зробився у 1155 р. Великим князем (Вячеслав перед тим помер). Юрий Володимирович Довгорукий 1155-1157 Не міцно сиділося Юриєві на сьому столі, бо – раз, що Кияне його не любили, а друге – що на стіл сей дивився, як на свою батьківщину, син Ізяслава II, Мстислав та ще князь Ростислав Мстиславич Смоленський, що хоч не довго і не самостійно, а все ж був якийсь час Великим князем київським. Проте до війни у них не дійшло, бо Юрий скоро вмер: бенкетуючи у одного боярина, він занедужав і на шостий день після того помер (у 1157 році). Кияне сильно не любили Юрия і по його смерти пограбили його майно, а Суздальців (бояр та дружину), що навів Юрий з собою, повбивали. Ізяслав Давидович 1157-1158 Після його смерти захопив Київ Ізяслав Давидович Чернигівський. Ізяслав Одначе, розпочавши війну з Мстиславом Волинським, що покликав собі на підмогу Ярослава Галицького, він не вдержавсь і при кінці 1158 року повинен був оддати Київ Мстиславови, а сам скоро після того був убитий під Білгородом. Ростислав Мстиславич 1159-1167 Мстислав, уступивши в Київ, зараз покликав до себе дядька свого Ростислава Мстиславовича Смоленського і той став знову Великим князем. Се був останній Великий князь, що мав ще вагу Великого князя на Україні і зумів здержувати князів од суперечок. За його життя ніхто з них не квапивсь на Київ, хоч і було багато бійок поміж князями. Його, як патріарха руської землі, почитували й Чернигівські Ольговичі, і Волинські Ізяславичі, і Галицький Ярослав, і Переяславський Гліб (син Юрия); так само й Новгород і Рязань були йому слухняні. |
| В противовес этому Нифонт и Мануил выдвинули возражения, причем в летописи они в явной форме говорили – «рекоста»: «Не есть того в закон, яко ставити епископомъ митрополита безъ патриарха. Но ставить патриархъ митрополита, а не поклонив ти ся, ни слоужив с тобою, зане не взялъ еси благословния. Оу свято Софьи ни от патриарха, аще ли ся исправиши, блгословишися от патриарха и тогда ти ся Глаголы употреблены в двойственном числе, от имени двоих, скорее всего, говорит Нифонт – главный в этой оппозиционной группе. В качестве аргумента возражавших Онуфрию на соборе фигурировала и некая грамота митрополита В ответ Онуфрий привел свои доводы: «Азъ свде достоить ны поставити, а глава оу насъ есть святаго Климента, якоже ставять грци роукою святаго Ивана, и тако, сгадавше епископи, святаго Климента поставиша – заключает летописец. Поддерживающих Изяслава оказалось больше, и Клим был избран. Трактовка событий, связанных с поставлением на митрополию Клима, сложна и многоаспектна. В данном же случае важно отметить позицию и характер действий киевского князя Изяслава Мстиславича. Канонических оснований для такого рода поставления, несмотря на заявления Онуфрия, не Видимо, идеологическое основание проводимой акции было изобретено в соответствии с волей правителя. Клим не смог стать общепризнанным митрополитом, а был вынужден покинуть Киев в 1149 г., когда столицу захватил Юрий Долгорукий. Бежавший во Владимир Волынский Изяслав «митрополита Клима поя с А в 1155 г., уже после смерти Изяслава Клим бежал из Киева вместе с Мстиславом Изяславичем. Конфликт тянулся многие годы. И здесь характерна позиция брата Изяслава – Ростислава Мстиславича Смоленского, о котором уже говорилось ранее. Все годы, пока Клим занимал митрополичью кафедру, Ростислав во всех политических и военных акциях выступал в единстве со своим братом Изяславом, но в отношении русского митрополита неизменно поддерживал своего епископа Мануила, состоявшего к Климу. Когда же после смерти Изяслава Ростислава Мстиславича призывали на киевский стол, он отправил в Киев посольство во главе с боярами Иваном Ручечником и Якуном – передать согласие, но с важным условием: «Не хочю Клима оу митропольи ибо последний не получил благословения от патриарха. Его позиция поменялась лишь в 1164 г., когда Ростислав, уже будучи киевским князем, захотел поставить на русскую митрополию того же Клима, но не самоуправно, а отправив посла в Константинополь к «цареви», дабы тот, как можно понять, поспособствовал получению патриаршей санкции. В церковной среде не позднее начала 60-х гг. XII в. разгорелся конфликт относительно постов в среду и пятницу в Господские и Богородичные В Византии довольно влиятельная церковная настаивала на соблюдении постов в эти дни за исключением праздников Крещения и Рождества. Эту партию и ее положения представляли на Руси греки-митрополиты Константина I и Константина II. |
| За период существования Киевской Руси Новгород полностью подчинялся великим киевским князьям. О подчинении Новгорода Киеву так писал русский советский историк А. Насонов: «Новгород стал платить в Киев дань приблизительно в начале Х века, когда сидевшие в Киеве Олег и Игорь установили дань с северных племен. Киевские князья считались и были сюзеренами МСТИСЛАВ МСТИСЛАВИЧ УДАЛОЙ (ум. 1228), князь торопецкий (с 1306), новгородский (с 1210), галицкий (с 1219), сын князя Мстислава Ростиславича Храброго. Участвовал в походах русских князей на половцев в 1193 и 1203 годах. Став новгородским князем Мстислав Мстиславич начал борьбу с князем Всеволодом Большое Гнездо, продолжавшим объединительную политику Андрея Боголюбского. В 1212 и 1214 годах Мстислав Мстиславич совершил удачные походы на чудь и ливонских рыцарей. Победив князей новгородских. Новгород получал князей из Киева, от киевских князей, посылавших своих сыновей туда на княжение (Игорь – Святослава, Святослав – Владимира, Владимир – Вышеслава и Ярослава)». В 1016 году Ярослав Мудрый, при помощи Новгорода ставший великим киевским князем, дал городу «Устав» и «Правду» – «по сей грамоте ходите якоже списах вам, такоже держите». Новгород получил значительные права и впоследствии новгородские власти постоянно ссылались на эти документы во время важных переговоров, а приглашенные князья обязаны были целовать крест «на всех грамотах ярославлих». Новгород находился в середине своих земель, и был удален от границ на расстояние около 200 километров. От Новгорода во все стороны расходились сухопутные и морские дороги. Новгородские земли закреплялись за городом с помощью опорных пунктов – крепостей, выстроенных на главных стратегических направлениях, на местности, где был лес, холмы, болота и озера, затруднявшие обходной маневр нападавшего противника. Всеволода Святославича Чермного (1214), посадил на киевский стол Мстислава Романовича. В 1216 году руководил новгородским войском в Липицкой битве, в которой владимиро-суздальские князья потерпели поражение. В 1218 году ушел из Новгорода и вскоре, разбив и прогнав венгров, сел на стол в Галиче. В битве на Калке (1223) проявил храбрость, но как полководец был неосмотрителен, что привело в конечном счете к поражению всего русского войска. В последние годы жизни воевал с венграми, ссорился с Даниилом Романовичем и галицкими боярами. Примирился с венгерским королем, выдал в 1227 году за его сына Андрея свою дочь Марию, назначив зятя своим преемником. |
| Так как он был уже монах, то духовенство стало смотреть на это дело как на нарушение духовной неприкосновенности, и распространился слух, что над телом убитого зажигались свечи: впоследствии его причислили к святым. Киевляне так глубоко уважали память Мономаха, что несмотря на привязанность к избранному ими князю, не энергически воевали против дяди его, Юрия Долгорукого, князя суздальского, когда тот, соединившись с Ольговичем, стал добывать Киев себе. Киев несколько раз переходил то к Изяславу, то к Юрию. Изяслав бегал на Волынь и опять возвращался в Киев. Так продолжалось до 1154 года. В этой сумятице рушился порядок управления в Руси. Черные Клобуки, Торки, Берендеи, инородные поселенцы, своим участием решают судьбу края; с одной стороны Угры, с другой Поляки, с третьей Половцы, приглашаемые претендентами, также вмешиваются в дела Руси; право сильного решает дело. Замечательно, когда после смерти Изяслава Мстиславича началась такая сумятица, что на княжении в Киеве не было никакого князя, то Киевляне избрали первого, кто им попался из рода Ольговичей, Изяслава Давидовича: потому что совершенно без князя оставаться казалось им невозможным. Поеди Киеву, ать не возмут нас Половцы; ты еси наш князь, поеди к нам. Но когда Юрий пошел на Киев, то Изяслав должен был уйти, и Киевляне с радостию принимали Юрия. По смерти Юрия, случившейся через два года (в 1158 году), происходили такие же сцены, как и по смерти Святополка и Всеволода Ольговича. Юрий, подобно прежним князьям, привел с собою Суздальцев и раздал им города и села: по смерти его всех побили Киевляне, имения их пограбили; ограбили и двор Юрия, названный им раем. Уважая долго Юрия, как сына любимого ими Мстислава, Киевляне не в силах были сдержать своего нерасположения к Суздальцам. С тех пор князья являлись в Киев по воле воинственных шаек, без наблюдения какого-либо права. Сначала Изяслав черниговский, потом Ростислав смоленский, брат Изяслава Мстиславича, потом сын Изяслава Мстиславича, Мстислав Изяславич; последний, сидевший на Волыни, был призван Киевлянами от себя, а Черными Клобуками от себя, и должен был делать ряд (условие) с теми и другими. |
|
|
