| Елена Алексеева Мечёвцы Святой праведный Алексий Мечёв удивителен не только тем, что явил пример старчества в миру. Основанная им община по сути продолжает существовать до сих пор. После кончины святого ее принял сын, священномученик Сергий Мечёв, а после него архимандрит Борис (Холчев). У отца Бориса окормлялся будущий протоиерей Александр Куликов. Ему Господь судил стать настоятелем в том храме, где когда-то служил праведный Алексий. И в общину возрожденного храма святителя Николая в Кленниках вернулись в том числе те люди, которые были прихожанами храма до закрытия. Один из современников свидетельствует: «Мечёвец — это было в то время синонимом строго православного человека» 2 . И действительно, праведному Алексию в те непростые годы удалось собрать общину людей, стремившихся быть христианами в Советской России. Революция очень по-разному повлияла на наших соотечественников. Многие из тех, кто были православными «по традиции», отошли от Церкви. Но немалое число людей именно благодаря начавшимся гонениям стали переосмыслять вопросы веры, приобщались к церковной жизни и даже принимали священный сан. Мощи праведного Алексия сейчас почивают там, где он служил практически всю жизнь, — в храме святителя Николая в Кленниках. А на Немецком кладбище остались могилы его родственников. Здесь похоронены и некоторые из тех, кого отец Алексий наставлял, привел к вере и вел по жизни. Немецкое кладбище в советское время было местом особого почитания среди верующих. Семейное захоронение Мечёвых сохранилось до наших дней. Здесь покоятся Евфросиния Николаевна Мечёва (Шафоростова), супруга сына, священномученика Сергия, внуки отца Алексия Ирина и Алексей Мечёвы. Здесь почивают несколько учеников святого праведного Алексия, о которых очень важно помнить. На Немецком кладбище покоятся и некоторые священнослужители, близкие ему. Например, иерей Лазарь Судаков, с которым отец Алексий любил служить. Но особо стоит выделить протоиерея Валентина Свенцицкого (1881-1931). Отец Валентин не был непосредственным учеником праведного Алексия, хотя и встречался с ним. Но при этом он был продолжателем его дела, которое сам отец Валентин назвал «монастырь в миру». |
| Июль 1925 г. Спасибо Вам за письма. Вчера получил сразу два Ваши письма. Не унывайте, не унывайте! Теперь недолго. Не пойте сами, а если другие не поют при Вас – и Господь с ними. Скажите им спокойно, что отец Сергий не велел мне петь, а если Вы не поёте, я ему 934 скажу. Я думаю, что им стыдно станет. Кл[авдия] разве поёт, когда Ал. Никит, управляет? Для чего же тогда я просил его управлять? Я приеду, всё изменим, а Вам нужно прямо сойти на время с этого послушания, управляйте только по праздникам, и не петь совершенно несколько месяцев, но уже по-настоящему не петь. Приеду с новыми силами и всё устрою. Теперь мне гораздо лучше. Осталось всего теперь ½ недели. Не унывайте. Я очень беспокоюсь и мучаюсь за хор, и особенно за Вас с Клавдией. От всего сердца благодарю Вас обеих. Господь по молитвам Божией Матери, свят[ителя] Николая и прочих наших угодников Божиих не оставит Вас. Владыку Серафима 935 можно просить на сентябрь. У меня так заканчивается лечение, что приеду к Преображению, и вернее всего 4-го. Приеду, всё устрою по-иному, а Вам отдыхать, к отцу Афанасию 936 в Саров. Еддокия 937 -то, небось, собралась уже. Матушка Зинаида 938 вот блаженствует. Храни Вас Господи! Июль. 1925 г. Прочтите в обители преп[одобного] Серафима. Поздравляю Вас с праздником. Не унывайте. Теперь ведь скоро и в Москву. Приеду в следующий понедельник. Ваша книга отдана уже. Посылаю Вам несколько книг. Почитайте сами и дайте Алексия, человека Божия, Валентине. Храни Вас Господи. Помолитесь за меня. Напишите, как живёте. Храни Вас Господь. Письмо сейчас получил. Господь простит Вам всё. На «барыню» не сердитесь, не надо. Помолитесь за Евд[окию] Бум[агину]. И успокойтесь. Если можно, исповедуйтесь отцу Маркелину 939 , просите его или кто ещё исповедует. Ждите в Саров Клавдию и о деньгах не волнуйтесь. Август 1925 г. Не говорите никому, пишу только Вам, потому что беспокоюсь за Вас. Родная моя! Я послал Вам виноград и яблоко, очень беспокоюсь за Вас, Вы хотели меня проводить. Простите меня, может быть, я виновник того, что Вам это не удалось, и душа болит за Вас. Бог даст, меня встретите. Помолитесь за меня, особенно в день св[ятого] Пимена 940 . |
| — Как же Вы поступили в МГУ, не будучи комсомольцем? — Мне говорили, что я не поступлю, и убеждали, что надо вступить в комсомол. Но я отказался. И меня все-таки приняли на физический факультет МГУ. — А были еще среди студентов не члены ВЛКСМ? — Нет. Был только один «переросток», который вышел из комсомольского возраста. Все остальные были комсомольцами. Но заявлять о своей вере в те хрущевские годы было небезопасно. За это сразу могли выгнать из вуза. — Кто был Ваш отец? — Отец был философом, учился в Московском университете на историко-филологическом факультете. Это был последний курс, на котором обучали еще по дореволюционным программам; он учился в последней группе, которую вел признанный теперь русский философ Иван Александрович Ильин. Почти вся группа духовно окормлялась у отца Сергия Мечёва. К тому времени, как отец окончил университет, философию в стране преподавать перестали. Поэтому до войны мой отец преподавал английский язык. После войны советская власть решила, что философия все-таки нужна, но марксистско-ленинская. Стали искать философов. Оказалось, что их почти не осталось. В результате моего отца позвали на философский факультет МГУ. Но поскольку факультет уже был совершенно советский, то он мог преподавать только логику. Протоиерей Сергий Мечёв (1892—1942) — святой Русской Православной Церкви, яркий московский проповедник. В 1919— 1929 годах был настоятелем храма святителя Николая в Кленниках на Маросейке, прихожанами которого были многие представители гуманитарной интеллигенции. Подвергался арестам и ссылкам, восемь лет (с 1929 года по 1937 год) провел в тюрьмах и лагерях. Снова арестован в 1941 году, расстрелян в январе 1942 года. В августе 2000 года Архиерейский собор Русской Церкви прославил его в сонме Новомучеников и Исповедников Российски — Как вы познакомились с отцом Всеволодом Шпиллером, впоследствии ставшим Вашим духовником? — Мой прежний духовник, еще до отца Всеволода, был очень стар и тяжко болен. Он дважды сидел, а потом жил с подпиской о невыезде. Он хотел поисповедоваться, но в то время нелегко было найти священника, которого можно было в таком случае пригласить домой. Кроме того, старцу нужен был священник, близкий ему по духу, по культуре. Поиски привели к отцу Всеволоду. Он приехал к нам домой. Тогда мы и познакомились. |
| Как известно, о. Сергий наследовал отцу не только канонически – как настоятель Кленниковского храма, но и духовно – как глава Маросейской общины. Понятно, что те невидимые нити, которые связывают духовника и его чад, настолько тонки, мистическое родство пастыря и его паствы настолько глубоко обусловлено самим таинством священства, что нет ничего удивительного в том, когда собравшаяся вокруг подлинного духовного отца семья его чад, как правило, распадается после его кончины – и это естественно, хотя и всегда болезненно для тех, кого затрагивает непосредственно. Отец Сергий продлил жизнь Маросейской общины еще на многие годы после кончины отца, пусть не без потерь и потрясений, о которых глухо упоминается в его письмах. Уже одно это говорит за то, что его опыт сам по себе заслуживает всяческого внимания, а кроме того, о. Сергий постарался обобщить опыт отца. Согласно ему, первая заслуга о. Алексия состояла в том, что он постарался вернуть в приходской – мирской – храм полноценную богослужебную жизнь: за образец о. Алексием берется, прежде всего, «не практика приходского храма или даже монастыря, а берется богослужение по тем книгам, по которым оно должно совершаться, оно берется и начинает совершаться изо дня в день, начинает совершаться и вечером, и утром при изумлении одних, смущении других и, может быть, насмешках третьих, начинается подлинное приобщение к вечности через богослужение» . Вместе с этим, о. Алексий «начинает свою работу духовника и старца, начинает с того, что было лишь мечтою или могло быть получено только на несколько часов, на несколько дней в монастыре» . Вместе с этим и только вместе с этим, он переходит к частому причащению своих чад, причем не всех подряд, но каждого по его мере – «кто должен приобщаться раз в месяц, кто раз в неделю, кто несколько раз в неделю, а кто, может быть, и каждый день – ибо батюшка в этом был не теоретик, а великий практик и каждому давал то, что ему нужно» . Обобщая все это, можно сказать, что о. Алексий предложил практическое разрешение вопроса о спасении в миру. |
| Когда мы погребаем наших усопших и молимся об упокоении их душ, мы просим, чтобы Господь сотворил им «вечную память». Но эта молитва может относиться и к нам, живущим ещё на земле, потому что и мы нуждаемся в том, чтобы Господь имел нас в Своей вечной памяти, ведь цель нашей жизни и есть приобщение к вечности. Поэтому самое лучшее и ценное пожелание церковное есть пожелание вечной памяти. А мы постоянно забываем об этом. Отягощённые заботами житейскими и омрачённые временными обстоятельствами нашей жизни, мы позабыли о том, для чего мы созданы, забываем о вечности, в которой живёт лишь то, что сотворено Господом, – добродетель. Всё же остальное отметается и бросается в огонь – во тьму внешнюю. Нам только кажется, что оно существует, а на самом деле, как говорит один святой отец, «в начале не было зла, потому и теперь нет его во святых, и для них вовсе не существует оно» 10 . Воистину существует только жизнь в Боге и то, что идёт по пути стяжания Царствия Божия в нас. Святые отцы говорят нам, что человек создан по образу и подобию Божию, что он есть венец природы и царь всей видимой твари и вместе с тем сотаинник Божией благодати. Они учат, что телом своим человек связан со всею земной тварью, потому что тело это Господь создал, персть взем от земли ( Быт. 2:7 ), а своею душой он соединён с горним ангельским миром. Человек стоит на грани двух миров – земного и небесного. В творении его, как говорит Григорий Богослов , «Художническое Слово создаёт живое существо, в котором приведены в единство (...) невидимое и видимая природа; созидает, говорю, человека, из сотворённого уже вещества взяв тело, а от Себя вложив жизнь (...) поставляет на землю иного ангела, из разных природ составленного поклонника, зрителя видимой твари, таинника твари умосозерцаемой» 11 . Но созданный по образу Божию и поставленный Господом на грани двух миров, человек не выполнил своего предназначения: он согрешил, отпав от Бога, а через него и весь видимый мир, венцом которого он является, стал отходить от Господа. Тогда пришёл на землю Сын Божий, Который Своею смертью упразднил смерть и Своим Воскресением открыл нам путь к вечной жизни. Он даровал вечную жизнь не только нам, верующим в Него, но и всей видимой твари. |
| Мечёвцы Святой праведный Алексий Мечёв удивителен не только тем, что явил пример старчества в миру. Основанная им община по сути продолжает существовать до сих пор. После кончины святого ее принял сын, священномученик Сергий Мечёв, а после него архимандрит Борис (Холчев). У отца Бориса окормлялся будущий протоиерей Александр Куликов. Ему Господь судил стать настоятелем в том храме, где когда-то служил праведный Алексий. И в общину возрожденного храма святителя Николая в Кленниках вернулись в том числе те люди, которые были прихожанами храма до закрытия. Один из современников свидетельствует: «Мечёвец — это было в то время синонимом строго православного человека» 2 . И действительно, праведному Алексию в те непростые годы удалось собрать общину людей, стремившихся быть христианами в Советской России . Революция очень по-разному повлияла на наших соотечественников. Многие из тех, кто были православными «по традиции», отошли от Церкви. Но немалое число людей именно благодаря начавшимся гонениям стали переосмыслять вопросы веры, приобщались к церковной жизни и даже принимали священный сан. Мощи праведного Алексия сейчас почивают там, где он служил практически всю жизнь, — в храме святителя Николая в Кленниках. А на Немецком кладбище остались могилы его родственников. Здесь похоронены и некоторые из тех, кого отец Алексий наставлял, привел к вере и вел по жизни. Немецкое кладбище в советское время было местом особого почитания среди верующих. Семейное захоронение Мечёвых сохранилось до наших дней. Здесь покоятся Евфросиния Николаевна Мечёва (Шафоростова), супруга сына, священномученика Сергия, внуки отца Алексия Ирина и Алексей Мечёвы. Здесь почивают несколько учеников святого праведного Алексия, о которых очень важно помнить. На Немецком кладбище покоятся и некоторые священнослужители, близкие ему. Например, иерей Лазарь Судаков, с которым отец Алексий любил служить. Но особо стоит выделить протоиерея Валентина Свенцицкого (1881–1931). Отец Валентин не был непосредственным учеником праведного Алексия, хотя и встречался с ним. Но при этом он был продолжателем его дела, которое сам отец Валентин назвал «монастырь в миру». |
| мимолетное увлечение, не просто временное, а сейчас можно уже сказать: это внедрено во всех нас как самое основное в жизни. Я не знаю никого из нашей семьи, кто не был бы охвачен особой любовью к богослужению, не испытывал особо трепетного отношения в ожидании того или иного церковного праздника. Мы с юности узнали свойственный каждому празднику его особенный аромат, только ему одному присущие особенности. С какой углубленной серьезностью подводил нас отец Сергий к началу церковного круга! Как трепетно ожидали мы ночной службы под 1 сентября (ст. ст.)! Как ждали мы благословения «венца лета», ощущали ответственность за наступающий год, вспоминали уже отшедших и каким торжеством звучало в заключение: «Тебе, Бога, хвалим...»! В день Воздвижения Креста Господня все внимание было направлено на осознание Креста Господня, единого пути для тех, кто хощет по Мне идти (ср.: Мф. 16:24 ; Лк. 9:24 )... И так каждый праздник. А подготовка к Великому посту! Это подлинно была встреча с «весной постной». С каждой подготовительной неделей все трепетнее и трепетнее было это ожидание. И вот наступает Прощеное воскресенье. Уже утром после литургии мы подходим – торжественные, радостные – ко кресту. Отец Сергий тоже улыбается и говорит: «Вот какие вы все светлые и радостные»... И так день за днем он буквально вел нас по церковному кругу И не только в своих проповедях и беседах отец Сергий раскрывал перед нами тайну богослужения, но прежде всего в самом своем служении, в своем отношении к Таинствам, к церковным песнопениям, ко всему церковному строю. Он делал и нас соучастниками этой жизни. То, что зачастую он повторял: «Христианство не учение, а жизнь», – это самое отец Сергий давал нам впитать в себя через богослужение. Прошло полвека, а и сейчас внутреннему слуху открыты многие слова в его неповторимой интонации: «Услыши ны, Боже, Спасителю наш, упование всех концев земли и сущих в мори далече... » Или во время полиелея, когда пелись полностью два псалма, выделялся его голос таким насыщенным благодарением, восхвалением Господа... Каждое слово, сказанное или пропетое отцом Сергием, было действенно, пронизано непосредственным чувством близости Божией и непреклонной верой в то, что оно будет услышано... |
| Но это оказалось не так просто. Мне пришлось переночевать при Калужском музее, а затем на лошадях ехать почти целый день в захолустный городишко Перемышль, переночевать там и только на следующее утро отправиться в Ильинское, находящееся в верстах десяти от Перемышля. Дорога утомила, и я с неудовольствием думала о том, что опять обратно придется ее проделать. Я спросила возницу, нельзя ли иной дорогой добраться до какой-нибудь железнодорожной станции, чтобы возвратиться в Москву. «Такая дорога есть, – отвечал возница. – Можно из Ильинского ехать до Оптиной пустыни (это будет верст двадцать пять), а там до Козельска версты четыре. В Козельске сядете на поезд и после пересадки в Сухиничах будете в Москве». «Конечно, нужно возвращаться этой дорогой», – решила я. И мне вдруг почему-то неудержимо захотелось посетить Опти- ну пустынь, и интерес к церкви села Ильинского стал пропадать. Поэтому я мало огорчилась, когда, приехав на место, смогла убедиться, что никаких итальянских архитектурных деталей XVI века в церкви не существует и что вообще она, будучи построена несомненно в более позднее время, представляет собой для моей работы мало интересного. Мне даже было приятно, что не придется вести каких-нибудь научных исследований, могущих задержать мою поездку в Оптину. С каким-то легким и приятным чувством я пустилась в обратный путь по новой дороге и стала ставить моему вознице разные вопросы о современном состоянии Оптиной пустыни. Но он мог только сказать, что в настоящее время это музей, при котором, поскольку у меня есть командировка для изучения памятников Калужской губернии, я смогу остановиться. Только несколько монахов ютятся в стенах монастыря, остальные живут в Козельске Единственный старец находится сейчас вдали от Оптиной, в деревне, и к нему можно ездить только тайком. Никогда я не забуду этот переезд от Ильинского до Оптиной. Был прекрасный июньский день. Солнце, хоть и яркое, не палило, а как бы ласкало. Дорога шла сначала полями и лугами, расположенными то на плоской местности, то на холмах, а потом начался лес. |
| Одним из первых событий, когда храм ещё не был передан Церкви, стало возвращение чудотворной Феодоровской иконы Божьей Матери, перед которой молился старец Алексий Мечёв, а теперь молилась наша паства о воссоздании храма. Параллельно началось становление храма, становление его содержания и формы. Воссоздавалась “плоть” самой церкви, здание, убранство, росписи, иконы и школа иконописи, ведущая свою историю от Марии Николаевны Соколовой (монахини Иулиании), которая здесь же начинала создавать, наверное, первую в стране в ХХ веке иконописную школу. Возрождение этих традиций произошло при нас, на наших глазах, при нашем участии! Во многом именно трудами отца Александра были собраны документы для канонизации святого праведного Алексия и священномученика Сергия Мечёвых. Ещё до того, как святой праведный Алексий был причислен к лику святых, с самого начала воссоздания прихода было установлено его почитание, которое выражалось в молитвах и на литургии, и на панихидах. Как только появлялась возможность (и обязательно по памятным дням) мы ездили на Немецкое Введенское кладбище, где почивали останки отца Алексия задолго до их обретения и признания святыми мощами. Благодаря стараниям отца Александра Святейшим Патриархом Алексием II было исполнено прошение о перенесении мощей святого праведного Алексия в храм, где он прослужил всю жизнь — и сейчас это одна из его главных святынь. Это в биографии отца настоятеля едва ли не центральное событие. Крестный ход для перемещения из Новоспасского монастыря в наш храм мощей отца Алексия Мечёва получился очень многочисленным — такое множество народа невозможно было бы собрать силой, по приказу! Это событие чрезвычайно взволновало всю верующую Москву. Но, думаю, самое важное здесь другое: благодаря размеренности, духовной простоте и рассудительности самого отца Александра вокруг мощей сложилась духовно трезвенная, спокойная, молитвенная обстановка: с глубокой верой, но без какой бы то ни было экзальтации. Это очень важно подчеркнуть, потому что всё могло бы сложиться иначе: бывает, что святыня становится источником какого-то нездорового ажиотажа и так называемого кликушества. |
| Помню всенощную под Вербное воскресенье, всю залитую светом, и сияние на лицах братьев в золотистых стихарях, раздававших освященную вербу. Иным было богослужение будничное. Полутемный храм, разноцветные огоньки лампадок, негромкое простое пение, молитва священнослужителей умиленная и покаянная. Мы жили, как в раю, и не знали, что мы в раю; думали, что так жить будем всегда. Батюшка старался наладить мою домашнюю жизнь, взаимоотношения с родными. Прежде всего – с сыном. Сыну исполнилось 11 лет, он рос без отца (ему было полтора года, когда отец пропал без вести на войне). Воспитывала я его дурно, неровно, то балуя, то раздражаясь. Все мои искания до прихода в Церковь шли мимо сына – он оказался помехой в стремлении заниматься наукой и сделать научную карьеру. Бедный мальчик рос в атмосфере моего горя, недовольства, неудовлетворенности и сам был нервный, издерганный. Батюшка поставил сына передо мной как цель, как великое ответственное дело. Я просила разрешения привести сына к нему. – Приводите, только подойдите с ним без очереди. Я подумала: «Ничего, и в очереди постоит». – Вы слышите, Валентина? Вы поняли меня? Да, я поняла и привела сына без очереди, несмотря на ропот в очереди. Батюшка обласкал, обнял его. – Мальчик хороший, – сказал он мне после, – только не дергайте его. Запрещать надо немногое, но чего нельзя, того уже нельзя твердо. – Батюшка хороший, – сказал мне сын. – Я сказал ему, что отвинтил и взял себе кнопку [для] звонка от чужой двери, а он говорит: «Это ты сделал потому, что у тебя не было денег. Когда тебе понадобятся деньги, то приди и скажи мне, я дам тебе». Отношения с сыном стали любовными и дружескими. Я работала в школе, и он старался помогать мне как мог. Помогал исправлять диктанты. Мы вместе читали Четвероевангелие и параллельно Фаррара –с одинаковым увлечением. Он понемножку стал молиться. «Как у вас с сыном? – спрашивал батюшка. –- А ка» с мамой?» С мамой было труднее; у нас часто случались споры, недоразумения, горькие обиды друг на друга. |
|
|
