сост. А.Ф. Грушина Приложение Письма священника Алексия Мечёва сыну Сергею Воскресенье, 16 июня. 1913 год Дорогой Серёжа, очень рад за тебя. Вижу, что поездка твоя за границу принесёт пользу не только тебе, но и всем нам. Все, разъехавшись, довольно скоро соскучились друг о друге. Сейчас получил письмо от Нюши 1067 , которая пишет, что очень соскучилась обо мне и на днях выезжает из Алексина. Саша 1068 пишет, что общество в Кастрополе 1069 не совсем симпатичное, пишет, что скучает обо мне. Мне же до сих пор не пришлось, не только уехать в отпуск, но даже съездить в Звенигород. Сытин 1070 засуетился с нашей постройкой дома и хлопотал о немедленном заключении нотариального договора и ходатайства перед Святейшим Синодом о дозволении заключить договор на 24 года. Все эти дела потребовали пребывания в Москве и ежедневного хождения в Консисторию. Ходил к доктору, который, прочитав исследование мочи и выслушав, сказал, что он доволен мной, ездить на Кавказ для меня, нервного, без нужды нет надобности, пить воду не надо, а на Кавказе в настоящее время большой съезд, воды дожидаются по целым дням, и это нервного человека может ещё больше расстроить, а советует ехать в Крым, на солнце, ввиду застарелого бронхита, и лежать на солнце или куда-либо ещё в теплое и сухое место. Думаю, что соберусь в Крым или уеду в Звенигород на месяц. В настоящее время, сидя в Москве на Солянке 1071 один, очень соскучился обо всех, а в особенности о дорогом моем сожителе по помещению. Придёшь к себе в комнату нашу с тобой, посмотришь: всё, кажется, здесь – и стол стоит по обыкновению, и лыжи стоят, и постель, а дорогого хозяина, владетеля всего этого – милого Серёжи, нет. Сперва пришлось поплакать о тебе: на чужой стороне один, что-то его встречает на чужбине – вот какие мысли гнездились в моей голове, но, получив первую открытку из-за границы, я, возблагодарив Милосердного Господа за тебя, совершенно успокоился. Теперь одно могу писать: будь здоров, весел, набирайся сил и здоровья. Хорошенько знакомься со всеми по возможности достопримечательностями и чаще пиши. Твои послания меня очень радуют. Читая их, чувствую, что я будто с тобой.

http://azbyka.ru/otechnik/Sergij_Mechev/...

Е. О. Костецкая Летом 1936 года, когда отец Сергий был в лагере, я жила с его семьей в деревне Селехово вверх по Волге. Я знала, что в Рыбинске вместе со своей семьей в данное время находится Шура Цурикова, которой я четыре года тому назад привезла от отца Сергия благословение на брак. Однажды Ика и Алеша поехали в Рыбинск и были у Шуры. В тот же вечер отец Сергий немного встревоженным тоном сказал мне: «Что за чудак этот Федя. Прислал мне с ребятами епитрахиль, напрестольный крест и Евангелие. Где их хранить? Пожалуйста, завтра утром съездите в Рыбинск и верните ему все». На другое утро я села на пароход и через час была в Рыбинске. На пароме я переправилась на левый берег, представлявший собою настоящую деревню. По сильной жаре, утопая ногами в песке, я добралась до Северного переулка. У недостроенного дома я увидела очень худую старушку, держащую за ручку маленького мальчика с живыми глазками: это была мать Шуры Вера Романовна с внуком Колей. Я изложила ей цель моего неожиданного посещения и отдала пакет с церковными предметами. Ждать, пока чета Семененко вернется с работы, и терять тем самым целый день, мне не хотелось. Но с другой стороны, не повидать Семененко было как-то неудобно, а потому я приняла предложение Веры Романовны пройти в сопровождении домработницы Даши на комбикормовый завод, где работали Семененко. Оставив меня на дворе завода, Даша пошла предупредить Шуру о моем приезде. Вскоре я увидела быстро идущую по направлению ко мне молодую женщину в летнем платье с пестрыми цветочками по черному фону. За ней следовал очень высокий и очень худой молодой человек в толстовке из сурового полотна: это были Шура и ее муж Федор Никанорович. Я в точности передала им слова отца Сергия, которые, как мне показалось, несколько смутили Федора Никаноровича. Поговорив с Семененко немного, я отправилась в обратный путь. Следующим летом, когда я жила с детьми отца Сергия на Сходне, я однажды застала отца Сергия читающим какое-то письмо. «Подумайте, – сказал он мне, отрываясь от чтения, – у Феди было кровохарканье». «У какого Феди?» – спросила я. «Ну, точно вы не знаете? У мужа Шуры Цуриковой. Поехал в командировку в Воронеж, а там и случилось. Бедные они», – озабоченно прибавил он. И зимою в одном из своих писем он почему-то опять упомянул о болезни Феди.

http://azbyka.ru/otechnik/Sergij_Mechev/...

Мне запечатлелась фигура молодого священника в белом летнем подряснике, встретившего нас во дворе церковном. Было дело в летнюю пору. С чуть-чуть скользящей по смотрящему не на нас лицу улыбкой (не то приветливой, не то немножко насмешливой) шел к нам отец Сергий, чтобы сообщить, как и где нас примет Батюшка. Его загорелое до коричневого цвета почти квадратное лицо резко выделялось от белого полукружия бритой головы: на лето он, очевидно по соображениям здоровья и для улучшения роста волос, должен был брить голову. Его лицо окаймляла снизу плохо растущая (и то только снизу) волосяная растительность, очерчивающая как бы под прямым углом преломившиеся и затем горизонтально идущие к подбородку скулы. Усики небогатые и почти голый подбородок, лишь снизу покрытый бородкою сливавшихся воедино с растительностью скул. В этом лице отразились типичные черты Мечёвых. Впоследствии, когда у отца Сергия появились и стали возрастать дети, а также когда мы познакомились с другими членами семьи, мы увидели в лице отца Сергия, как и в лицах других родственников, эти характерные собирательные черты Мечёвых. Но наиболее выразительным и вместе характерным фоном на лице отца Сергия были его глаза – крупные и несколько выпуклые, с каким-то особым овалом глаза, лежащие под сенью надвинутых со стороны носа бровей, расходящихся затем к вискам приподнятым полукругом. Иногда эти надвинутые у переносицы брови расправлялись, приподнимались, и тогда образовывался широкий полукруг над несколько как бы выпученными глазами. Вся фигура отца Сергия была тоже какая-то особенная. В противоположность сутулому и тоже согбенному отцу Сергию [Дурылину] и прочим «интеллигентам», она была пряма, с несколько выступающей грудью и головою, иногда вбираемою как бы в плечи. Движение рук и походка были какими-то особенными, не могу выразить какими, но тоже характерно мечёвскими. В речи своей отец Сергий заикался, встречая иногда трудность выразить то или другое сочетание звуков. Мне кажется, эта особенность, довольно сильная в молодости, постепенно сглаживалась впоследствии. Во всяком случае, его проповеди, столь захватывающие и глубокие по содержанию, проходили гладко и беспрепятственно.

http://azbyka.ru/otechnik/Sergij_Mechev/...

С. А. Энгельгардт I По природе пылкий, горячий, иногда даже вспыльчивый, отец Сергий с самого начала своей пастырской деятельности стремился обуздать свои порывы, перевоспитать самого себя. Он поставил себе целью «понять и помочь». Он решился отказаться от стандартного способа «мерить все и вся на свой аршин»; в какой-то мере отказаться от своего собственного «я», глубоко проникнуть в человеческую природу, правильно понять каждого члена своей паствы и, поняв, помочь. И он вполне достиг этой цели. А как ему трудно было первые годы после смерти отца Алексия. Живой, веселый, любитель пошутить, даже высмеять, он иногда не замечал, что своей шуткой задел больную струну в душе своего собеседника. Так было однажды и со мной. Не помню, о чем мы говорили, но это и неважно. Отец Сергий был в хорошем настроении, веселый, шутил. А я еще не привыкла к нему, мне еще было трудно говорить с ним, делиться с ним своими переживаниями. И веселые шутки отца Сергия тяжело отзывались в моей душе; мне казалось, что ему дела нет до чужого горя, чужих переживаний, что все это для него «пустяки». И когда одна из его шуток особенно сильно задела больную струну, я не выдержала и сказала: «Отец Сергий, человеческая душа не футбольный мяч». Он сразу изменился: стал серьезным, глубоко задумался и молчал несколько минут; а потом заговорил со мной тепло, ласково, проявляя полную готовность «понять и помочь». А со временем это его стремление «понять и помочь» выразилось в его душе как чувство полной преданности воле Божией, безграничной любви к Господу и к страждущему человечеству. Прошло немного времени после смерти отца Алексия, и отец Сергий почувствовал, что не под силу ему управиться с такой многочисленной и трудной паствой. «И вас не спасу, и сам с вами погибну», – сказал он нам потом (о своих тогдашних мыслях). И решил он ехать к старцу отцу Нектарию и просить у него благословения на то, чтобы ему отказаться от своей паствы. Старец в то время жил уже не в Оптине, а в селе Холмищи, в 30 километрах от станции Думиничи (до 1929 года – Брянская губерния, ныне – Калужская область).

http://azbyka.ru/otechnik/Sergij_Mechev/...

19 января Вечером в Румянцевском музее читала Симеона Солунского о вечерне и готовилась к объяснению детям малого входа за литургией. Не могу все-таки понять, что он прообразует, какая-то своеобразная свободно-благодатная символика, недоступная мне. Затем кончила «Фаворский свет» Трубецкого и читала подвижников. Сильное впечатление произвело жизнеописание Моисея, настоятеля Тихвинской Калужской пустыни, особенно, как вел его старец Леонид. Когда его постригали, он был еще молод и один более старший послушник так сильно ему завидовал, что совсем изнемогал. Тогда старец Леонид, зная твердость Моисея, не допустил его до пострижения (для него не было одежды), и так он понес тяготу слабого брата. И тому и другому была польза. Пострижен он был через год. Поразительная мудрость! 20 января Утром два часа занималась с Наташей. В 3 часа начала готовиться к завтрашней беседе. Думаю, что захвачу только малый вход и Трисвятое. И так много выходит. Я так увлеклась сегодня работой, что и не заметила времени. Сегодня меня не смущало разногласие в толковании малого входа. Я воспринимаю его просто как образ пришествия Господа на землю, к людям, как близость Его вообще и здесь, на литургии. Может быть, и не так, да и трудно выражаемо. Мне кажется, что я поняла свою ошибку в искании логической последовательности преобразуемых событий. Мне кажется, что в богослужении своя разумная последовательность, могущая показаться и беспорядком, свой особый ритм. Начало всенощной сегодня пропало, потому что Анне Петровне было плохо и я ее отводила к О. А. Не могу сказать, что я хорошо исполнила свои обязанности. Действительно, мне место в деревообделочной мастерской, как сказал отец Сергий. Он говорил сегодня, и говорил очень хорошо, но записывать не позволил. Грустно то, что самые хорошие проповеди, те, которые в дурные минуты могут помочь, он не позволяет записывать. Проповеди о богослужении, конечно, тоже хороши, и по глубине чисто философского подхода, и потому что открывают путь в новый опыт, но в них меньше теплоты, задушевности, меньше целебной силы.

http://azbyka.ru/otechnik/Sergij_Mechev/...

Е. А. Булгакова Весна 1941 года. Вижу сон, будто я с Марией Николаевной Соколовой стою на площадке лестницы, похожей на те, какие бывают в школах. Белые оштукатуренные стены. Мы ждем Батюшку, отца Алексия, он должен подняться к нам с нижнего этажа. В этом доме живут все маросейские, и Батюшка сегодня всех обходит. Смотрим вниз и видим: появляется Батюшка, поднимается к нам на площадку. Мария Николаевна, подводя меня к нему, говорит: «Это...» Идем по коридору. Налево первая комната моя, глубокая, с белыми оштукатуренными стенами, окон нет, в глубине у задней стены – кровать, перед ней – стол, на нем – зажженная лампа (кажется, с зеленым абажуром). В комнате полутемно, освещается она лишь этой лампой (а на лестнице был день). Батюшка проходит вглубь, садится на кровать перед столом, лицом к нам, склоняет голову на руку и углубляется в чтение какого-то писания, лежащего перед ним на столе. Потом поднимается, проходит на середину комнаты и благословляет на четыре стороны. Потом подходит ко мне, благословляет мена и говорит мне что-то тяжелое-тяжелое, но не плохое, а как бы через эту тяжесть – светлое. Слов не было. Было сказано без слов, как бывает только во сне. Я заплакала. Проснулась с этим чувством. Думала: что же это? Должно быть, я лишусь очень дорогого для меня. В это время подходил мой отпуск, и я собиралась ехать на Украину. Собралась уже идти покупать билет. Мне сказали: «На Украину ехать не следует, отец Сергий хочет, чтобы ты ехала с ним». Это было для меня полнейшей неожиданностью и великой радостью. О том, в каком положении был в это время отец Сергий и вся Маросейка, я не знала. Знала только, что положение очень напряженное, тревожное. Мне велено было ехать на Волгу и искать где-нибудь в деревне подходящий дом, в котором можно было бы сокровенно поселиться на лето отцу Сергию. Чуть ли не на следующий же день я уже ехала в Рыбинск к отцу Борису [Холчеву], чтобы оттуда отправиться на поиски. Провела у него день. Это был канун отдания Пасхи. Но на последнюю пасхальную службу отец Борис меня не оставил. Откладывать было нельзя. Отец Борис, помнится, отслужил молебен, благословил меня. Е. С. проводила на пароход в Тутаев – я должна была искать дом в его окрестностях.

http://azbyka.ru/otechnik/Sergij_Mechev/...

Е. В. Апушкина I Трудно начать говорить о самом дорогом. Боишься и того, что память – неверный свидетель. Начну с себя. В силу многих условий в ранней юности я почти потеряла веру. (Господь все же с детства посылал людей, которые поддерживали во мне ее искру.) В то время мне казалось, что в Церкви нет ничего «интересного», все это старо. Раз в год говела Великим постом, но «ради мамы». Впрочем, это иногда приносило большую радость, которой не понимала, и удивлялась себе самой. После окончания школы поступила в университет, думая найти в философии смысл жизни. Мне казалось, что можно всю жизнь работать и на неинтересной работе ради хлеба насущного, но заниматься следует, чтобы увидеть истину. В университете многое меня интересовало, но с точки зрения смысла жизни философия разочаровала. Душа не находила ничего прочного, ничего вечного, а у философов было «столько голов, сколько и умов». Помимо университета посещала разные лекции и диспуты, ходила во Дворец искусств, в Вольную академию духовной культуры. Вячеслав Иванов своим курсом «Мистические культы Древней Греции», хотя и чисто внешне, заинтересовал церковным богослужением и вообще христианством. Я стала чаще бывать в церкви. Настоятель нашего приходского храма 6 отец Александр Добролюбов на исповеди отнесся ко мне очень тепло. В храме увидела знакомые лица Тани и Жени – наших институток, старших меня. Мы стали бывать друг у друга. Таня заинтересовалась философским отделением (до того она училась живописи во Вхутемасе) и поступила в университет. Вместе посещали лекции, вместе готовились к зачетам (помню, первый был по логике – по Гуссерлю), но больше разговаривали, чем занимались. Разговоры были самые горячие. Таня рассказывала о себе, о церковной жизни Пензы, откуда только что приехала. Постепенно я познакомилась со многими ее тамошними друзьями и загорелась желанием поехать на каникулы вместе с Таней. Осуществить это не пришлось, так как я не смогла достать командировку, а в те годы иначе нельзя было никуда поехать.

http://azbyka.ru/otechnik/Sergij_Mechev/...

сост. А.Ф. Грушина Письма отцу Письма из Италии (1913) 652 Дорогой папа! Сегодня осматривал галерею Литта 653 и видел ещё трёх Мадонн Рафаэля, собственно, даже четырёх, четвёртую в его «Святом семействе». Больше всего понравилась та Мадонна, которая очень похожа на виденную мною вчера в галерее. (...) Опять долго стоял перед картиной, а потом, обходя галерею, несколько раз к ней возвращался. Из виденных мною нескольких десятков Мадонн, только в Мадоннах Рафаэля нашёл, да и то не во всех, то, что для верующих людей является необходимым в Ней – это девическую нежность и какую-то особенную задумчивость, связанную с исполнением Ею столь великого дела. Обыкновенная Мадонна в лучшем случае только любящая мать, но в большинстве случаев подчас даже плохо любящая. Вы советуете мне ехать в Рим. Конечно, папа, совет хороший, так как Рим, что называется, в двух шагах, только я беспокоюсь сильно относительно денег: Вы предлагаете мне выслать, но я не знаю, каково это будет Вам. Говорить о том, что после всего виденного в Италии мне хочется в Рим, я считаю лишним: вообще, всякому, конечно, хочется там побывать. Я возьму от Вас денег с тем условием, что Вы даёте их мне взаймы, как и прежние 100 рублей, а это письмо является обязательством перед Вами. Денег, папа, нужно 50 рублей, не меньше. Как приеду, возьму урок и постараюсь их отдать. Финансы мои сейчас в таком положении: у меня есть 30 рублей русскими деньгами – это, так сказать, неприкосновенный капитал, оставленный мною на дорогу (билет от Швейцарии до Александр [ии] 654 , хотя и 3, конечно, класса, стоит 25 рублей), затем 150 франков, которые почти все придётся израсходовать во Флоренции, ибо один билет до Рима стоит 20 франков. Есть у меня ещё 6 рублей немецкими деньгами. Принимая во внимание все расходы, никак нельзя обойтись без 50 рублей, если ехать в Рим. Через три дня нужно уже уезжать из Флоренции. Папа, Вы уже простите, поеду в Рим без Вашего разрешения. Надеюсь на Вашу доброту. У меня есть к Вам ещё просьба. Ради Бога, купите в Москве путеводитель по Риму и пошлите его мне.

http://azbyka.ru/otechnik/Sergij_Mechev/...

сост. А.Ф. Грушина Письма разным людям Е. А. Булгаковой 668 Господь благословит Вас, родная моя Лиза, за память обо мне, Господь поможет Вам устроить свою душу. Вы глубоко, верно определили первое свое состояние – первоначальное, радостное, светлое, лёгкое. Второе состояние – это подмена подлинного призрачным, духовного – плотским. В нём привыкли видеть ценности, которые являются мнимыми. Таковы повышенное чувство экстаза и даже плотские состояния (не отдавая себе в последних отчёта). Почувствовав неправильность, Вы не открыли всей правды, от этого и помощи не было. Родная моя, не унывайте, это часто повторяемый путь. Ничего необычного в этом нет. Для греховного пути это свойственно, можно сказать, нормально. При этом Вы много познали и сейчас сознаёте. А это великое дело. Прошу Вас: живите проще, не гоняйтесь ни за какими состояниями. Помните, что если нужно, Господь даёт сам. Живите по примеру вдовицы, принесшей Господу две лепты (см.: Мк. 12:41–44 ; Лк. 21:1–4 ): «Господи, у меня ничего нет, душа пуста, сердце каменное, но я верую в Тебя и приношу Тебе последние две лепты, которые с трудом собрала у себя внутри». Вот так просто и нужно жить. Господь увидит Ваше смирение, Ваш труд и даст Вам то, что Вы и не подозреваете, даст радость тихую о Духе Святом. Радость незаметную, смиренную, благодатную. Совсем не такую, что Вы ценили раньше и желали иметь. Храни Вас Господь! Простите меня за небрежное писание. Тороплюсь, хочется ответить. Сердцем не сразу заживёте, а молитву молящемуся, по слову Святого Писания, даёт Господь (см.: 1Цар. 2:9 ). Вы в смирении делайте лишь возможное для Вас в этом направлении. В. В. Величко 669 Глубокоуважаемый и дорогой Валериан Вадимович! При вхождении во Святый пост земно Вам кланяюсь и прошу прощения за всё содеянное мною. Простите за всё! Передайте мой сердечный привет всем Вашим. Да благословит Вас Господь в Ваших общих трудностях! Переданное Вашими «если помнит о нас, то скажите...» для меня доставило душевную тревогу. Родной Валериан Вадимович! Всегда помню, благодарю и до сих пор по временам тянусь к вам ко всем, как бывало и раньше. Очень прискорбно, что письмо моё ко дню Вашего ангела с моей глубокой благодарностью за Ваше внимание к болезни моей не дошло до Вас. Может быть, где и найдется ещё, может быть, в книге какой завалялось.

http://azbyka.ru/otechnik/Sergij_Mechev/...

сост. А.Ф. Грушина Слово на парастасе по отцу Алексию Мечёву 5 Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Никогда мы не переживали таких дней, как дни, связанные с моментом смерти дорогого нам Батюшки. Наше сознание всё время занято только одною мыслью о том, кого схоронили, наше сердце каждую секунду покрывает его самыми нежными ласками. Батюшка слишком жил в наших душах, чтобы смерть его могла быть концом его жизни в нас. Мы плачем, мы опустили его тело в могилку, потеря его для нас невосполнима; но печаль по Батюшке нас не убивает, великая и сокровенная тайна единения продолжает своё существование; следовательно, Батюшка продолжает в нас жить, и пока мы батюшкины, до тех пор нет конца его жизни в нас. Любовь и ревность благая не знают безысходных положений; они способны оживить камень, а вера в бессмертие души сбрасывает могильную плиту, как с самого покойника, так и с наших сердец. И прежде чем Батюшка воскреснет при Втором пришествии Иисуса Христа, он уже воскрес в наших сердцах. Любовь и ревность сильнее смерти; они пересиливают природу и заставляют простое воспоминание о покойном Батюшке ожить в возлюбленном, милом и дорогом образе. Здесь действует тонкая душевная организация женщины с её нежной и проникновенной печалью, недоуменным удивлением пред фактом неожиданного исчезновения дорогого лица и с непреодолимым конкретным желанием ещё раз увидеть Батюшку, взять у него благословение и поцеловать его руку. Здесь женщина с быстрым и верным внутренним чувством правды в полном единении с исповедуемой религией воскрешает покойного в своём сердце и силою своей женской уверенности зажигает подобное чувство и в нас – холодных аналитиках. В этом чудо любви и ревности, в этом мировая роль женщины, этим она выявляет по преимуществу религиозный характер своей природы. Кто теряет такого дорогого человека, как Батюшка, у того, естественно, есть искреннейшее желание собрать и сохранить всё то, что может напомнить о нём, иметь его портреты, жизнеописание, а в особенности – сохранить между нами молитвенную близость.

http://azbyka.ru/otechnik/Sergij_Mechev/...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010