| Охваченные огнем все бросают и, хотя жалеют о доме и имуществе, однако, без оглядки бегут, чтобы спасти свою жизнь. Поверьте, возлюбленные мои о Господе, истину говорю вам: если бы увидели гибельность греха и будущую сынов Божиих славу, и вы бы, презрев царские диадемы, всю мира сего славу и все сокровища его, без сожаления бежали бы из огня греховного, охватывающего вас со всех сторон в мире, и к тому единому потщились бы, чтобы удостоиться оной славы. Тогда не только прелести мира сего, но и самое тяжкое мучение не воспрепятствовало бы вам. Не достойны бо суть страсти нынешнего времени сравнительно со славой, хотящей явиться в нас (см.: Рим. 8, 18 ). Поверьте, если бы показал Бог адские мучения, которые, думаю, представляют собой все муки и горе мира сего, собранные в единую тьму вечного мучения, то ваша горделивая честь, слава, богатство и вся красная мира сего показались бы вам горькой полынью и вы бы в ужасе плакали, дабы не прийти на место мучения сего. Увы нам, братие! ей, ей увы! и ей, ей мы не чувствуем, что Бог будет судить народы по Своему всеведению (см.: Ис. 11, 2–3 ). Покаемся, пока есть время покаянию; и переплавит нас покаяние, как огонь переплавляет серебро и золото, и Бог мира будет для нас, как щелочь очищающая (см.: Мал. 3, 1–3 ). Вспомним, что Богу будут служить все народы, племена и языки (см.: Дан. 7, 14 ). Примем во внимание воплощение Сына Божия и вольное Его страдание. Ради кого Он пришел в мир и пострадал? Нас ради, ради каждого человека. Он сжалился над нами, погибающими, и сошел на землю, дабы Своими страданиями избавить нас от вечного мучения и ввести в жизнь безконечную. О, дивное дело Божие, о, дивный о нас Промысел Его! Великое и непостижимое будет вечное блаженство, безконечной ценой купленное или, лучше, возвращенное нам! Неужели же мы пожелаем грехами своими опять, вторично потерять его? Сжалимся над собой, ибо о нас сожалеет Бог. Ему душа одного человека дороже неба и земли и всей вселенной. Эту Он создал одним словом (Рече, и быша), а ради души человеческой Сам в мир пришел, воплотился, пострадал и умер. О человеколюбие Божие! О достоинство души человеческой! Так эту благородную, безценную душу ты хочешь поработить чувственному миру, поработить пьянству, исполнить всякой нечистоты, бросить опьяненную в грязь?! Этот многоценный бисер повергаешь в кал тинный?! Нет! Пропади ты, мир, со всеми своими прелестями! Пусть ищут тебя сластолюбцы и наслаждаются тобой не познавшие Христа. Нам же, о христиане, да будет един Христос – красота, премудрость, сладость, честь, слава, похвала, утешение, радость, веселье, блаженство, ныне в тайне сердца нашего сокровенные, в день же онь явиться имущие во откровении славы сынов Божиих! Он наше сокровище, которое мы ныне носим в скудельных сосудах плоти нашей. Его, как золото закопченное, презирают и как Маргарит, в грязи валяющийся, попирают, мы же в Нем и Он в нас и довлеет нам. |
| Одно воспоминание имени Божия делает то, что душа такая, забывая все земное, стремится любовью к Нему одному – Царю Небесному, погруженная в безмолвие и безконечное славословие Господу Богу, она восходит от совершенства к совершенству, воскресает, оживляется, живет для Бога и наслаждается причастием жизни Его. Не вдруг достигает этого блаженного состояния грешник, решившийся принять на себя подвиг молитвы. Впереди ему предстоит еще трудная борьба с собой и с миром, дерево молитвы разрастается в душе постепенно, по мере ее очищения. Море жизни, окружающее подвижника, – бурно; враг его спасения возбуждает против него полчища страстей, вздымает волны невзгод, грозит разбить его корабль искушениями. Когда тебя, брат, начинающего свой подвиг, окружат все эти опасности и ты при виде их почувствуешь свое безсилие и безпомощность, тогда вспомни святых апостолов, как они, застигнутые на море сильной бурей, взывали: Наставниче, Наставниче, спаси нас, погибаем (см.: Лк. 8, 24 ). Взирай и ты на подвигоположника Христа и сердечно взывай: Наставниче, спаси, погибаю и как тогда Он, встав, запретил ветру и волнению водному, так и к тебе приидет и водворит в сердце твоем тишину велию. Ибо если и мы не отказываем в помощи утопающему, тем более Он не оставит без исполнения искренней молитвы. Затворись же, брат, в клети сердца твоего, смиряй себя, помня, что место, на нем же ты стоишь, свято, ибо ты предстоишь Самому Богу. Непрестанно взывай в мыслях: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного! Или когда начнут одолевать какие-либо страсти или помыслы: Сыне Божий, помози мне, Христе мой, помилуй мя! Твой есмь аз, сохрани мя, Господи! – и, я верую, последует тебе Его помощь, все страсти твои замрут и греховные помыслы отпадут, как зажившие болячки. Постепенно, по мере омертвения в тебе греха, начнет пробиваться в твою душу благодатный огонь молитвы. Мало-помалу овладеет он твоим умом и приведет его в состояние тишины и внимания, потом начнет проникать в сердце, возбуждая его от сна смертного. Пройдет Дух Божий по всем изгибам его, отымет всякую греховную нечистоту, и ты, как бы вновь рожденный, встретишь начало обновленной жизни в слезах радости и умиления. Если ты, брат, уразумел важность умного делания и, возжелав его, не знаешь, как его осуществить, – воспользуйся наставлениями опытных в этом деле старцев. Я приведу советы не древних, а ближайших к нам, живших в наше грешное время подвижников. |
| Саровский старец отец Серафим советует: «Когда бы ты ни произносил имя Божие и молитву: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного, – внимай себе, то есть собирай ум и соединяй его с душой. Сначала день, два и более твори эту молитву одним умом раздельно, внимая каждому слову особо. Тогда Господь согреет сердце твое теплотой Благодати Своея и соединит тебя в един дух, тогда потечет эта молитва непрестанно и всегда будет с тобой, будет наслаждать и питать тебя, тогда исполнятся на тебе слова псалмопевца: чашу спасения приму, когда имя Господне призову. Господи, мы не умеем еще «внимать себе». Мы не умеем собирать ум и соединять его с душой, не умеем творить Иисусову молитву одним умом раздельно, внимая каждому слову особо. Господи, прости нас, мы еще этому не научились, да и учимся этому неохотно. Господи, согрей наше сердце теплотой Благодати Твоей и соедини нас в единый дух с Тобою. «И тогда, когда ты стоишь в храме при богослужении, занимайся молитвою Иисусовой; она удержит ум от скитания, ты сделаешься гораздо сосредоточеннее, глубже, гораздо лучше будешь внимать чтению и пению церковным и в то же время неприметным образом и постепенно обучишься умной молитве» (Наст. 6) Господи, мы забываем на богослужении заниматься Иисусовой молитвой, и потому не удерживаем своего ума от скитания и не сосредотачиваемся на службе. Прости нас, Господи, за это. «Молчи, непрестанно молчи; помни всегда присутствие Бога и имя Его. Ни с кем не вступай в суетный и пустой разговор, но и остерегайся осуждать разговаривающих и смеющихся» (Наст. 32). Господи, мы не умеем молчать, не умеем чувствовать Твое присутствие и призывать имя Твое. Прости нас. Господи, суетные и пустые разговоры притягивают нас. Мы вступаем в разговор с ними, а когда не вступаем, то осуждаем других, разговаривающих и смеющихся. Господи, прости нас. Когда ум и сердце трудом молитвы будут соединены воедино, тогда сердце согреется теплотой духовной, тогда воссияет в душе свет Христов, и радость и мир исполнят всего внутреннего человека. Ничто бо есть лучше мира во Христе, – мира, в нем же разрушается всякая брань воздушных и земных духов. Этот мир как некое бесценное сокровище, оставил Господь наш Иисус Христос ученикам Своим пред смертью, говоря: Мир оставляю вам, мир даю вам… Да не смущается сердце ваше и да не устрашается ( Ин. 14, 27 ). |
| Господи, прости нас за отказ от предлагаемого нам спасения, ссылаясь на немощь. Мы не отвращаем наших сердец от неправых путей, не размышляем о грядущих бедах, не взираем на обещанное блаженство. Господи, воскреси в нас горячую надежду, которая бы понудила нас приблизиться к Тебе, Источнику цельбы, и исцели наше унылое сердце. Охваченные огнем все бросают и, хотя жалеют о доме и имуществе, однако, без оглядки бегут, чтобы спасти свою жизнь. Поверьте, возлюбленные мои о Господе, истину говорю вам: если бы увидели гибельность греха и будущую сынов Божиих славу, и вы бы, презрев царские диадемы, всю мира сего славу и все сокровища его, без сожаления бежали бы из огня греховного, охватывающего вас со всех сторон в мире, и к тому единому потщились бы, чтобы удостоиться оной славы. Тогда не только прелести мира сего, но и самое тяжкое мучение не воспрепятствовало бы вам. Не достойны бо суть страсти нынешнего времени сравнительно со славой, хотящей явиться в нас (см.: Рим. 8, 18 ). Господи, мы мало размышляем о гибельности греха и будущей славе сынов Божиих. Мы не бежим без сожаления от огня греховного, охватывающего нас со всех сторон в мире. Мы не стремимся позаботиться о том, чтобы удостоиться славы сынов Божиих. Господи, прости нас за то, что страсти нынешнего времени мы не научились ставить ни во что по сравнению со славой, хотящей явиться в нас. Поверьте, если бы показал Бог адские мучения, которые, думаю, представляют собой все муки и горе мира сего, собранные в единую тьму вечного мучения, то ваша горделивая честь, слава, богатство и вся красота мира сего показалась бы вам горькой полынью и вы были бы в ужасе и плакали, дабы не прийти на место мучения сего. Господи, Ты через старца говоришь нам, что адские мучения представляют собой все муки и горе мира сего, собранные в единую тьму вечного мучения. Господи, прости нас, что мы не чувствуем именно так адские мучения и поэтому нам не кажется горькой полынью горделивая честь, слава, богатство и все красоты мира сего. Поэтому мы и не плачем в ужасе, чтобы Ты, Господи, не дал нам прийти на место мучения сего. Прости нас за эту бесстрашность. |
| Между тем и другим есть неразрывная связь: ибо, как без добродетели нельзя приобрести постоянной, совершенной, чистой молитвы, так и добродетели без постоянства молитвы не могут достигнуть совершенства. Господи, прости нас, что мы разрешаем врагу стирать в нашей памяти простую истину: без добродетели нельзя приобрести постоянной, совершенной, чистой молитвы, и без постоянства молитвы добродетели не могут достигнуть совершенства. Господи, прости нас, что хромаем то на одно, то на другое колено, и честь совершенства не дается нам. Итак, закончу я беседу с вами тем, с чего начал, будем подражать повиновению второго Адама, Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, которое Он оказал Отцу Своему. Аз бо, – говорит, – от Себе не глаголах, но пославый Мя Отец, Той Мне заповедь даде, что реку и что возглаголю ( Ин. 12, 49–50 ). Господи, и нам, желающим построить здание спасения, необходимо подражать Христу в Его повиновении Отцу Своему и в умении говорить только то, что посылающий нас на дело Отец дает нам употребить в своей речи. Господи, прости нас, что такому подражанию мы еще не научены. Как в праотце первом Адаме и в его последователях корень всех зол есть превозношение, так и в новом Адаме – Богочеловеке Иисусе Христе и в желающих жить подобно Ему, начало, основание и источник всех благ есть смирение. Противное врачуется противным. Посему, если вина всех зол в непокорности и кичливости, причина же благ – повиновение, то желающим жить праведно надлежит жить в повиновении у искусного старца. А так как силы наши настолько слабы, что и тогда, когда хотим сделать добро, скорее делаем зло, то необходимо нам еще непрестанно обращаться с молитвой о помощи к Богу, подающему всем вся во благое. Господи, Ты говоришь нам, что последователям первого Адама мешало превозношение, а для последователей второго, Спасителя нашего Иисуса Христа, началом, основанием и источником всех благ явилось смирение. Вот и у нас причину всех зол надо искать в непокорности и кичливости, а основание и источник всех благ полагать в смирении. Господи, прости нас, что эти истины не стали еще для нас убеждением, и мы не корректируем ими нашу христианскую жизнь. Господи, помоги нам, желающим жить праведно, полюбить повиновение и непрестанно обращаться с молитвой о помощи к Тебе, нашему Богу, подающему всем всё во благое. 3. О борьбе со страстями |
| Господи, чтобы получить исцеление от пьянства и других грехов, нам необходимо делать над собой усилия, с верой воззреть на Распятого, с решимостью припасть к ногам Его. Господи, прости нас, что не хотим познать любви Твоей и ринуться в объятия Твои. Известно нам: хотящему все возможно, ибо Ты, Господи, помогаешь всякому, хотящему придти в Твои объятия. Хотящему все возможно, ибо Сам Бог, повелевший нам изыти из сего греховного мира, помогает всякому, хотящему прийти в объятия Его. Он любящих Его любит, прилепляющихся к Нему приемлет, ищущим Его идет навстречу и желающим насладиться любви Его неоскудно дает сладость (см.: Притч. 8, 17 ). Бог любви изливает господство Духа Святого в сердца наши (см.: Рим. 5, 5 ). Это господство Духа – не насилие над нами, а благодать, добровольно всех приводящая в единство (см.: Ин. 17, 21 ). В этом и состоит сущность предложенного нам лекарства. Это высочайший дар союза любви с Самим Иисусом Христом. Всем он преблажен, все им в силах воспользоваться, ибо действующий при этом не немощной человек, а всемогущий Бог. Господи, Ты неоскудно даешь сладость Свою тем, кто Тебя любит, кто прилепляется к Тебе, кто Тебя ищет, кто желает насладиться Твоей любовью. Им Ты даешь господство Духа Святого, так что сердца их вкушают радость нашего единства с Небесным Отцом ( Ин. 17, 21 ). Вот суть лекарства, предлагаемые нам Тобою! Господи, прости нас, что редко пользуемся этим лекарством и, потому, дар единения с Тобой в себе не возгреваем. Не отказывайтесь же от предлагаемого вам спасения немощью. Ведь и святые Божии люди, подвизавшиеся о Христе, такие же были, как и мы, земные, плотяные, и, однако, они презрели и победили мир, да и теперь многие презирают и побеждают. Как же им это – возможно, а нам нет? Возжелаем, возлюбленные, понудим себя – и мы сможем. Отвратим сердца наши от неправых путей, размыслим о грядущих бедах, будем взирать на обещанное блаженство и горячая надежда, воскреснув, понудит нас приблизиться к источнику цельбы, и исцелеет унылое сердце каждого из нас. |
| Стрелявший в о. ректора семинарист скрылся, однако личность его установили. Им оказался ученик второго класса Николай Архангельский. Только 2 октября 1908 года. Архангельского задержали в Воронеже (он выдавал себя за крестьянина Лаптева). Его опознали по фотографии, обязательность которых при поступлении в Тамбовскую семинарию с 1906 года ввел архимандрит Симеон. Из документов, обнаруженных при задержании Архангельского, выяснилось, что он принадлежал к организации, члены которой называли себя анархистами-коммунистами. Покушение на архимандрит Симеона Архангельский совершил, якобы, по решению этой организации. Военный суд приговорил Архангельского к лишению всех прав и состояния и к каторжным работам на девять лет. А архимандрит Симеон, согласно прошению, 23 августа 1907 года увольнялся от занимаемой должности. Его зачислили в состав братии Седмиезерной Богородичной пустыни, где он стал ближайшим помощником своего духовного отца – старца Гавриила (Зырянова) . Учебные занятия, согласно постановлению Св. Синода, после покушения на жизнь о. ректора не прекращались, но продолжались до обычного окончания их (13 апреля), когда воспитанников отпускали по домам на Страстную и Пасхальную недели. Позже, в отчете ревизора говорилось: «Хотя большинство учеников этим преступлением было взволновано и склонно было осудить его, но злонамеренно настроенная группа вожаков беспорядков относилась к этому иначе, как это видно из того, что, при обыске, произведенном 11 того же апреля гражданской властью у некоторых воспитанников, был найден у воспитанника I класса Соловьева Ивана подписной лист в пользу воспитанника Архангельского, стрелявшего в ректора» (ГАТО, ф. 186, оп. 114, д. 1, л.л. 276–277). Следовало и замечание: «Неприятие Правлением семинарии никаких мер (в двух случаях покушений) приписывают, правда, влиянию самих же пострадавших ректоров, ввиду нежелания их подвергать преступных воспитанников должному наказанию. Но это лишь свидетельствует о дезорганизованности как начальства семинарии, так и корпорации ее, потому что при правильном понимании служебных обязанностей не возможно было ни для потерпевших ректоров семинарии, ни для корпорации ее допустить истолкования произведенных покушений как личного дела потерпевших, их одних только касавшегося; архимандриты Феодор и Симеон подвергались нападению как начальники учебных заведений, при исполнении своих служебных обязанностей в самом учебном заведении и со стороны своих же воспитанников» (ГАТО, ф. 186, оп. 114, д. 1, лл. 276–277). |
| 21-го и 22-го сентября жар у батюшки усилился. Начавшийся ранее геморрой стал мучительным, и весьма ослаблял воспаленный организм старца. Было трудно дышать, мучила сильная жажда. Сердце работало плохо. Все были в томительной скорби и старались ничем не нарушить покой больного. Он лежал с закрытыми глазами, но рука его часто подымалась для крестного знамения, уста шептали молитвы. Батюшка всех еще узнавал; но говорить ему, видимо, было уже не под силу. 23-го сентября батюшка пожелал приобщиться и просил посадить его в кресло. Так, сидя, он принял святые тайны в великом благоговении и умилении. Однако силы скоро покинули его, и опять пришлось положить его в постель. В это время он призвал к себе отца Г. и отца А. и открыл им, что после приобщения видел полосу света, которая падала на него с неба и постепенно сужалась, пока не остановилась на его сердце; при этом батюшка ощущал такое же благодатное наитие Святаго Духа, какое испытывал во время своей пятилетней болезни в Седмиезерной пустыни. «Это к моей смерти!..», – закончил он. Никому не хотелось верить в близость неизбежного конца, питали еще надежду на возможность выздоровления любимого батюшки. Однако с полудня батюшка был уже как бы в полузабытьи; не открывал глаз, не отвечал на вопросы. Но по его молитвенным движениям, по крестному знамению и особенно по отчетливому дерзновенному произношению от начала до конца молитвы «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его» можно было видеть, что дух его живет совершенно особою сознательною жизнью и, может быть, именно в эти часы совершает свой последний подвиг предсмертной брани с врагом нашего спасения. Ночи батюшка проводил без сна. При нем поочередно дежурили его келейники и кто- нибудь из академиков монахов. Положение было весьма тревожное. 24-го сентября батюшку можно было приобщить только в постели, он был очень слаб. После исповедания грехов, прочитанного духовником по книжке, батюшка сказал чуть слышно: – Прости мя, отче, и разреши грешника! – и потом прибавил: «спастися подобает многими скорбями...». И после сего единственным и последним в жизни сей словом его было: «Ильюша...», шепотом произнесенное в ответ на слезные моления его келейника сказать: узнает ли он его?.. |
| профессор Иван Михайлович Покровский (17.01.1865 –19.04.1941) Биографические труды История Русской Православной Церкви профессор Иван Михайлович Покровский Доктор церковной истории, ординарный профессор Казанской духовной академии. Биография Родился в селе Колударове Моршанского уезда Тамбовской губернии в семье священника. В 1880 году окончил II Тамбовское духовное училище по II разряду, в 1886 году - Тамбовскую духовную семинарию по I разряду. Служил псаломщиком в церкви Липецка, затем надзирателем в Тамбовском духовном училище. С 1889 года - надзиратель 2-го Тамбовского духовного училища. В 1891 году поступил в Казанскую духовную академию. В 1895 году окончил духовную академию со степенью кандидата богословия и оставлен профессорским стипендиатом по кафедре истории Русской Церкви. С 1896 года - исполняющий дела доцента этой кафедры. В 1898 году получил звание магистра за диссертацию " Русские епархии XVI-XIX в.в., Том I: XVI и XVII в.в " и утверждён в звании доцента. С 1905 по 1907 год состоял редактором журнала " Известия по Казанской епархии " . В 1906 году произведён в чин статского советника. В 1907 году удостоен ученой степени доктора церковной истории. С 16 июня 1908 года - сверхштатный профессор, с 25 октября утверждён в звании экстраординарного профессора Академии. С 19 августа 1909 года - ординарный профессор кафедры истории Русской Церкви. Составил обстоятельные исторические описания монастырей Казанской епархии по заказу настоятелей этих обителей: Седмиезерной пустыни, Свияжского Иоанно-Предтеченского. Советом духовной академии направлялся её представителем на XI, XIV и XVI всероссийские археологические съезды в Киев, Чернигов и Псков. За литературные труды был избран пожизненным действительным членом Владимирской губернской, Тамбовской, Нижегородской Ученых Архивной комиссий, Императорского Московского археологического института, Общества археологии, истории и этнографии при Императорском Казанском университете. Кроме того, он был одним из учредителей и членом церковного историко-археологического Общества Казанской епархии. |
| (Per aspera ad astra) О многоплачевной и зело поучительной подвижнической во Христе жизни старца Седмиезерной и Спасо-Елеазаровой пустыни схиархимандрита о.Гавриила Содержание К читателю Рождение, детство, молодость в миру Гонки, или поприще жизни старца схиархимандрита Гавриила Схиархимандрит Гавриил (Зырянов) Поучения и слова Молитва болящего Епископ Варнава (Беляев) Добавки к биографии старца Научный курс лечения тучности Приложения. Павел Проценко К истории написания текста Последнее изгнание Раифа 20 столетия Клавдия Васильевна Воробьева Аннотация …μεζων δ τοτων αγπη …больше же сих любы (любовь) 1Кор.13:13 К читателю Один из «последних». В 1915 году умер великий старец земли Русской, через год вышла его биография, написанная любящим учеником, а вскоре мир, в котором почивший жил, о котором плакал, который вымаливал и в котором так много возлюбил, был взорван изнутри страшной катастрофой революции. Под обломками исчезли целые народы с их самобытными культурами, пленительный облик городов и селений – и книжечка эта, изданная ничтожным тиражом (да и какие тиражи были при старом режиме?), канула в Лету вместе со множеством других. За следующие тридцать пять лет, прошедших с выхода ее в свет, природа на планете изменилась, сдвинулись границы государств, наступила ядерная эра. И видимо, еще что-то произошло, еле различимое, ничтожная набухла почка в каком-то заброшенном саду, в какой-то нелепой местности с певучим названием, не отмеченной на картах цивилизации; за железным занавесом завязалась завязь, расцветая волшебной весенней чистотой: упомянутая книжка вновь была извлечена на свет Божий, а вернее, ее машинописная копия оказалась в руках еще одного ученика старца. Ученик этот, в свою очередь, был уже человеком преклонных лет и необычной судьбы, подпольным епископом и тайным христианским писателем 1 в безбожной стране торжествующего социализма. Экземпляр был дан на время, и он стал списывать жизнеописание (мелким быстрым почерком на четвертушках желтой бумаги – банковских бланках), за частоколом букв которого как сквозь туман угадывался образ его наставника. |
|
|
