| Человек, преступающий общественный или религиозный закон, как правило, всерьез надеется избежать наказания. Но эта надежда порождена невежеством. Действительно, можно ловко «спрятать концы в воду» и скрыть преступление от общества. Можно перехитрить или подкупить следователя. Можно не верить в рай и ад или, уповая на милосердие Бога, надеяться на то, что Он в конце концов простит «недостойного раба Своего». Но социальные и сотериологические последствия греха – это еще далеко не всё. Каждое преступление влечет третье, последнее наказание, свершающееся в самом человеке. И, в отличие от первых двух, оно всегда неотвратимо. В романтической литературе есть популярный сюжет о контракте человека с диаволом. У Гете Мефистофель поступает в распоряжение доктора Фауста, за что последний расплачивается своей душой. Ария Квазимодо из популярного мюзикла «Собор Парижской Богоматери» тоже пронизана наивной мечтой о подобной сделке – рефреном здесь проходят строки, завершающие каждую строфу: И после смерти мне не обрести покой, Я душу дьяволу продам за ночь с тобой. Безумие влюбленного очевидно. Ведь душа, от которой он так легко готов отказаться, это именно та структура, что порождает все желания, в том числе, и желание обладать Эсмеральдой. Отказавшись от души, Квазимодо автоматически лишился бы любви и сделался бы равнодушен к той, ради которой, собственно, он все и затеял. Несчастный горбун не приобрел бы ничего, кроме еще одного постороннего человека, до которого ему нет ровным счетом никакого дела. Редко кто в здравом уме затевает зло ради него самого. В большинстве случаев мы руководствуемся принципом «цель оправдывает средства», преступая закон для пользы революции, ради семьи и детей, во имя исключительной любви или торжества справедливости. Но грех есть грех. Беззаконие, даже продуманное до мелочей, оправданное с позиций риска и морали, всегда имеет существенную ошибку в расчете. В азарте погони за той или иной целью мы обычно упускаем из виду реакцию собственной души на те средства, что собираемся использовать. В результате этого просчета уже на подходе к заветной цели утрачиваем к ней интерес, ибо раненая преступлением душа теряет силу желания, а значит, и радость обладания становится нам недоступна. |
| Автор пишет об идеях христианского социализма у Достоевского. Это так и не так. У Достоевского были идеи социального христианства (это более точный термин, нежели христианский социализм) в 50-60е годы, и которые он перерос. Одним из основателей социального христианства был Ф. Р. Ламенне, который произвел ценностную перестановку между внутренним и внешним: он связал грех с социальностью: «Бедность – дочь греха . Хотите вы потрудиться на уничтожение бедности, - трудитесь на уничтожение греха, сначала в себе, затем в других, а затем – рабства в обществе». Заповедь любви здесь не путь к исцелению души, не путь к единению с Богом, а путь к социальной справедливости. Такое миросозерцание не предполагает покаяния, оно обходится без него. Формула социального христианства будет дана Достоевским в «Предисловии к публикации перевода романа В. Гюго " Собор Парижской Богоматери " »: «Его (В. Гюго. – С.Ш.) мысль есть основная мысль всего искусства девятнадцатого столетия . Это мысль христианская и высоконравственная; формула ее – восстановление погибшего человека, задавленного несправедливо гнетом обстоятельств, застоя веков и общественных предрассудков. Эта мысль – оправдание униженных и всеми отринутых парий общества». Здесь наблюдается значительное искажение христианского вероучения в отношении понимания коренной болезни человека. Причина задавленности, болезни человека не в гнете обстоятельств, несправедливо обрушенных на него, а в грехе. Грех – это не то, что приходит извне, а то, что зарождается в человеке. Грех есть заболевание воли, поэтому восстановление от греха не связано с социальным оправданием. От болезни греха человека может избавить, оправдать может только Бог. От человека в ответ требуется покаяние. В состоянии покаяния человек видит себя хуже всех. Зрение своих грехов, бесчисленных, как песок морской, рождает новое видение - новозаветное видение себя и окружающего мира, другого человека. Установка на социальное оправдание, напротив, неизбежно оживляет в человеке стратегию самооправдания, которое противоположно покаянию. Писатель с середины 60-х преодолеет соблазн социального христианства, хотя рудименты его останутся до последних лет жизни. |
| «Мы последовали совету, вместе и высокому, и дружескому, – пишет К. Делэг; – со вниманием и чисто с умилением душевным обошли мы теплым летним днем все эти места, – места, бывшие некогда свидетелями рождения и детства святейшего отца, свидетелями его юного священства... мы помолились у подножия алтаря, где когда-то служила он, мы сидели за трапезой, которую до сих пор готовят для путников его родные... вот приближается уже девятая рождественская годовщина папы Пия X 1899 , вспомянем же первое рождественское служение Джузеппе Сарто, тогда еще викария бедного местечка Томболо. Но вспомянем его не одно, – пусть и другие воспоминания окружат его память и послужат как бы рамкой описываемой нами картины…». Джузеппе Сарто, уроженец деревушки Риезе, получил свое священство в Кастельфранко. Это небольшой городок между Тревизо и Виченцей. Учился маленький Джузеппе сначала в школе своего родного Риезе, а затем его послали в гимназию Кастельфранко. И каждодневно мальчик должен был пробегать длинный путь (7 километров) между своим селением и городком. Зачастую он совершал этот путь босиком, жалея обувь, плохо одетый, а иногда и голодный. Только в последний год учения Джузеппе в Кастельфранко дела его семьи пошли несколько лучше. —186— «Мы прошли, – говорит К. Делэг с трогательной любовью к своему духовному главе, – через высокие ворота в красноватой стене. Мы – в «старом» городе... а вот и собор, il duomo. Вот мраморные плиты, на которых склонялся тот, кому суждено было сделаться потом верховным первосвященником…». Около собора Кастельфранко находится знаменитая Мадонна Джиорджионе. «Еще вчера Пий X говорил нам о ней…». Статуя Богоматери дивной красоты, – как описывает ее Делэг, но, мы опускаем это описание, – оно не соответствует нашим православным понятиям о Царице Небесной... Мадонна Джиорджионе помещена довольно далеко, вернее довольно высоко от зрителей и, так сказать, на фоне дымчатых гор, ограничивающих горизонт венецианский области. Особенно поражают зрителя Ея глаза, полные неземной грусти, – глаза, словно уже видящие перед собой Голгофу. |
| «Может быть, он просто в обмороке?» — в смятении вздорно подумал Николка и тянул полковника. Но поднять того не было никакой возможности. «Не страшно?» — подумал Николка и почувствовал, что ему безумно страшно. «Отчего? Отчего?» — думал Николка и сейчас же понял, что страшно от тоски и одиночества, что, если бы был сейчас на ногах полковник Най-Турс, никакого бы страха не было… Но полковник Най-Турс был совершенно недвижим, больше никаких команд не подавал, не обращал внимания ни на то, что возле его рукава расширялась красная большая лужа, ни на то, что штукатурка на выступах стен ломалась и крошилась, как сумасшедшая. Николке же стало страшно от того, что он совершенно один. Никакие конные не наскакивали больше сбоку, но, очевидно, все были против Николки, а он последний, он совершенно один… И одиночество погнало Николку с перекрестка. Он полз на животе, перебирая руками, причем правым локтем, потому что в ладони он зажимал най-турсов кольт. Самый страх наступает уже в двух шагах от угла. Вот сейчас попадут в ногу, и тогда не уползешь, наедут петлюровцы и изрубят шашками. Ужасно, когда лежишь, а тебя рубят… Я буду стрелять, если в кольте есть патроны… И всего-то полтора шага… подтянуться, подтянуться… раз… и Николка за стеной в Фонарном переулке. «Удивительно, страшно удивительно, что не попали. Прямо чудо. Это уж чудо Господа Бога, — думал Николка, поднимаясь, — вот так чудо. Теперь сам видал — чудо. Собор Парижской Богоматери. Виктор Гюго. Что-то теперь с Еленой? А Алексей? Ясно — рвать погоны, значит, произошла катастрофа». Николка вскочил, весь до шеи вымазанный снегом, сунул кольт в карман шинели и полетел по переулку. Первые же ворота на правой руке зияли, Николка вбежал в гулкий пролет, выбежал на мрачный, скверный двор с сараями красного кирпича по правой и кладкой дров по левой, сообразил, что сквозной проход посредине, скользя, бросился туда и напоролся на человека в тулупе. Совершенно явственно. Рыжая борода и маленькие глазки, из которых сочится ненависть. |
| Тогда, в 2000-м году, перспективы на скорое и успешное его возведение представлялись весьма радужными. Городские власти, спонсоры, общественность – все поддержали благое дело. На разных этапах ведения работ проводились акции по сбору средств на строительство Покрово-Никольского храма. Среди самых впечатляющих была Рождественская акция 2000 года, ее организаторами выступили Ассоциация русских школ Клайпеды и Общество христианского просвещения «Слово». По городу распространили подписные листы, священнослужители Клайпеды обратились к общественности с призывом поддержать благородное движение: «Было время, храмы разрушали... Мы сами разбрасывали камни... А теперь – время собирать камни!». С первого же дня прихожане открыли на месте строительства ярмарку, доходы от которой поступали в фонд стройки. Люди приносили носильные вещи, предметы домашнего обихода, жертвовали средства из личных сбережений. Воду возили из Всехсвятской церкви, пока водопровод сюда не был подведен. Добровольцы из верующих, чтобы как-то сэкономить средства на оплату стройбригаде, сами собирали строительные леса, участвовали в земляных работах. Церковное здание подвели под крышу на удивление быстро. В одном из двух храмовых приделов - Никольском оборудовали «Голгофу» и иконостас, выполненные вильнюсским иконописцем и резчиком по дереву Владимиром Подгорным, много икон написала местный художник- искусствовед Маргарита Артамонова. В день освящения Никольского престола к строящемуся храму несли Крестным ходом св.мощи из Всехсвятской церкви. Как часто бывает в приморском городе, погода стояла ветреная. Но только богомольцы выступили от Всехсвятского храма, буря вдруг прекратилась. Это был точно знак свыше. Очевидцы вспоминают и о других знамениях того дня. Когда торжественная процессия подошла к строящейся церкви, три радуги опоясали пространство над ней. И богомольцы расценили это природное явление как материальное свидетельство того, что они находятся под охраняющим Покровом Богоматери. ...Но не даром говорят: «Человек предполагает, а Бог располагает». Через какое-то время выяснилось, что гарантии по срокам и методам ведения работ на стройплощадке, которые давал священнослужитель, прежний глава Покрово-Никольской общины (сейчас он не служит в Виленской и Литовской православной епархии), оказались несостоятельными. Из-за организационных ошибок, недостатка материальных средств работы на стройке в начале 2001 года практически остановились и не велись почти в течение почти трех лет. Здание храма, не поставленное на консервацию, подвергалось воздействию атмосферных явлений, и постепенно разрушалось. Для того, чтобы возобновить работы на стройплощадке, потребовались серьезные организационные меры и материальные вложения со стороны Виленской и Литовской православной епархии. |
| В послеиконоборческий период возросла роль заказчика произведений искусства, причем не только в выборе определенных сюжетов, иконографических особенностей композиций, но и в художественных принципах исполнения. Заказчик, конечно, не диктовал желаемый стиль или манеру художнику, но он мог выбирать мастеров, работавших в той или иной манере. Искусство вообще стало шире и глубже входить в жизнь общества, не только придворного или клерикального. Одновременно возникает интерес к описанию памятников искусства, которого не было ранее. Особое значение получает жанр экфразиса – сочинения, посвященного только художественным произведениям. Как можно судить по этим сочинениям, византийские писатели стремились точно описать памятник, но сделать это могли не всегда. Они обращали свои произведения к читателям, хорошо знавшим те памятники архитектуры и живописи, о которых шла речь в экфразисе. В связи с этим многие, часто самые важные, детали они опускали. Иногда авторы приписывали изображению те черты, которых в нем не было, но которые им самим хотелось увидеть. Самая удивительная для нас особенность этих экфразисов состоит в том, что писатели IX–X веков видят единственную разницу между своими и античными памятниками искусства в сюжетах, но не в стиле исполнения. Мастерство художника тем выше, чем больше приближается он к природе, чем больше уподобляет свое творение созданному богом миру. Искусство часто сравнивается с зеркалом, отражающим действительный мир без искажений. Конечно, эту «зеркальность» византийцы понимали по-своему, как предельное приближение образа к первообразу, так что художественные образы оставались сверхчувственными, идеальными. Следует учитывать, что тех, кто описывал памятники искусства в IX–X веках, сковывало отсутствие специальных терминов. Византийские писатели применяли одни и те же слова – типа «красивый», «удивительный», «несравненный» – для определения самых разных явлений. Богоматерь. Деталь мозаики. 867 г. Собор св. Софии в Константинополе Вскоре после смерти Василия I было составлено его Жизнеописание. Неизвестный автор уделил большое внимание деятельности основателя новой, Македонской династии по созданию памятников искусства. Василий, как мы узнаем из подробного перечня его деяний, перестроил дворцы Константинополя, украсил их стены и полы мозаиками, ввел богатую каменную резьбу деталей. Он же построил и обновил многие цистерны в столице, также оформив их скульптурным декором. |
| Лучковые и прямоугольные оконные проемы богато отделаны наличниками самых разнообразных форм, которые прорезают стеновые поверхности основного объема, апсид и трапезной комнаты. На продольных церковных стенах в нижнем ярусе оконных проемов не имеется даже похожих наличников. В храм можно войти, пройдя через перспективные порталы. Главы церкви представлены лучковато-чешуйчатыми, а барабаны глав сделаны глухими, при этом их поверхность оформлена колонками, которые соединяются плоскими арочками. Основной объем представлен завершенным четвериком, который увенчан просторным пятиглавием. Самый нижний ярус четверика имеет обычную высоту, а второй несколько удлинен. Декоративное оформление барабанов, форма и трехчастная апсида – приемы, которые используются в большинстве храмов Гороховца. На трапезной и апсиде под карнизом имеется «ж» - образный орнамент. Кровля – железная и выкрашена в коричневый цвет, а главки покрыты красивой разноцветной чешуей, которая мелко рассыпана на бобковых барабанах и покрупнее – на среднем. На оконных проемах есть кованые решетки. Со стороны северного портала имеется дверной проем с деревянными двупольными дверьми, который с фасадной стороны обиты железными листами. Двери южного и северного порталов – металлические, двупольные, закрепленные при помощи лент в узор квадрата. На окнах есть наличники, оформленные в виде различных фигурок резной формы в завершениях. Церковный цоколь отмечен полосой. Что касается внутреннего убранства, то полы внутри церкви сделаны деревянными, дощатыми. Оконные проемы помещаются в отдельных нишах с несколько завышенной аркой и небольшими скосами. Общее пространство устремлено вверх и представляет собой единое целое. Храмовые стены покрашены краской до самого верхнего ряда при помощи масла с гризайльным орнаментальным фризов. Чуть выше стены побелены по кирпичу зеленоватым цветом. Стена, расположенная ближе всего к иконостасу, побелена белым цветом. Алтарное помещение – небольшое, но единое, несколько устремлено вверх по направлению с севера на юг. Перекрытие осуществлено при помощи коробового свода, который перекинут по направлению с восточной части на западную. На стеновой поверхности до сих пор сохранилась масляная краска. Собор Сретения Владимирской Богоматери является уникальным памятником архитектуры 17 столетия, украшенным необычным декором и имеющим интересное объемно-планировочное оформление. Источник: http://www.votpusk.ru Добавить комментарий Комментарии и обсуждение Ваш комментарий будет первым. Административное деление приведено по состоянию на начало 2022 года. × Внести изменения в объект × Добавить статью или комментарий × Добавить фотографии (можно загружать сразу несколько файлов) Только зарегистрированные пользователи могут добавлять фотографии в каталог. |
| «А что, собственно, вы хотели этим сказать?» — могут меня спросить. Словно ученик, пойманный врасплох, я повторяю вопрос и тяну время. Что я, собственно, хотел этим сказать? А, ну да. Я мог бы сказать, что я, в некотором смысле, парижанин. Но я этого не скажу, потому что я — никакой не парижанин, ни в каком смысле. Я хотел сказать, что города и страны манят нас одним, а подсовывают другое. Вернее, мы сами не знаем, где что лежит, и идём на запах жареного, а едим варёное. То, что раньше было экзотикой, ныне стало надоевшим бытом. Чтобы подставить спину под тайский массаж, не нужно даже знать, в какой части глобуса Таиланд нарисован, тем более — ехать туда. Путешествия качественно изменились, потому что встреча с новизной требует проникновения вглубь, а не облизывания поверхностей. Облизывание же поверхностей распаляет внутренний голод, но не насыщает его. Итак, путешествовать нужно вглубь. По мере путешествий вглубь любое перемещение в пространстве улучшается в качестве. Ещё я хотел сказать, что ни один житель Парижа времён д’Артаньяна, даже шпион Его Величества, не знал всех закоулков своего города и всех его тайн. Тем более не можем исчерпывающе знать прошлого мы. Мы лишь можем чувствовать нечто и неосознанно двигаться в сторону манящего запаха. Не знал всего Парижа Бальзак, знавший в тысячу раз больше нашего и в замысле своей «Человеческой комедии» соперничавший с Данте. Не знал всего Парижа Гюго, понимавший в тысячу раз больше нашего, чей «Собор Парижской Богоматери» можно взять, прямо сегодня, и перечитать, вместо того, чтобы насвистывать арию Квазимодо, ставшую шлягером. В сторону Париж. Париж ни при чём! Живя в Киеве, мы едва ли знаем сотую часть Киева. Да и в собственной квартире всякий из нас не до конца знает, где что лежит. Но человеку дан ум, чтобы понимать, узнавать и запоминать. И ему дано сердце, чтобы жить и чувствовать. В случае запуска этих двигателей жизнь рискует стать интересней даже без подвигов лягушки-путешественницы. Ну а уж если при этом удастся и увидать кое-чего, тогда мы в результате можем получить такого рассказчика, о котором до сих пор только слышали в сказках. |
| Христианская вера, принявшая основой своей историческое лицо Богочеловека, Спасителя, пришедшего в мир для его спасения, научившего проповеди своих учеников и своей смертью и воскресением давшего новой вере жизненное содержание в историческом прошлом, тем самым создала реально бытовое, всем понятное содержание. Евангельские образы и события останутся, помимо всяких догматов, главным содержанием веры и главными темами христианского искусства. Между тем античное искусство, в пору появления христианства, было не только само обезличено, но и для новых образов не могло найти достойно высоких типов, а для исторических событий не имело в своем обиходе серьезных сил и, что самое главное, строго серьезного в них отношения к своим задачам. Образы Доброго Пастыря, Орфея, Оранты симпатичны в своем нежном сентиментализме, но не могли быть моленными иконами. Не даром первый же собор, посвятивший свое внимание иконописи, исключил в ней различные эмблемы и символы, как недостойные идеи Бога и Творца всему. Между тем именно в недрах этого эллинистического искусства и, несомненно, в этом самом периоде, хотя уже в конце его, народилось основание новому содержательному искусству. Это был эллинистический портрет, разработанный особенно широко, благодаря погребальным обычаям, требовавшим сохранения «образа и подобия» умершего, и сохраненный до нас в живых произведениях художественного мастерства античной живописи, благодаря обычаям и песчаной почве Египта. Д. В. Айналов в своем сочинении об эллинистическом стиле останавливается, главным образом, на живописном рельефе и живописном элементе в древнехристианском искусстве вообще, но в перечне характерных черт этого стиля упоминает: общий декоративный характер, утонченность форм человеческой фигуры, удлинение роста ее, обще-идеальные скульптурные черты типа и другие более мелкие признаки стиля. Полная разработка черт стиля была бы особенно желательна, дабы указаниями на появление черт сиро-египетского типа можно было устанавливать последующую историю стилей и манер. |
| Из совокупности данных ими объяснений оказалось, что взрыв был произведён по предложению Уфимцева, легкомысленно полагавшего тем поколебать веру в чтимую святыню и обратить всеобщее внимание на выходящий из ряда факт. В свой умысел Уфимцев посвятил Кишкина, Каменева и Лагутина, из коих первый помог ему изготовить разрывной снаряд, а второй приобрёл часы, при посредстве механизма которых взрыв мог быть произведён в определённое время. Когда снаряд был изготовлен, Уфимцев и Кишкин, в сопровождении Лагутина, 7-го марта доставили его, во время всенощной службы, в собор, и Кишкин, приблизившись, с остальными двумя, к иконе Богоматери, незаметно опустил его у её подножия. Снаряд был обернут ватой в предупреждение стука, а механизм был установлен с таким расчётом, чтобы взрыв последовал в половине второго часа ночи, когда в храме не бывает богослужения. Произведённое расследование вполне подтвердило откровенные показания обвиняемых. По соображении проявленного обвиняемыми чистосердечного раскаяния в совершённом ими преступлении и во внимание к легкомыслию, а равно несовершеннолетнему возрасту Уфимцева и молодости остальных во время совершения преступления, признано было возможным, не обращая сего дела к судебному рассмотрению, испросить Всемилостивейшее соизволение на разрешение его в административном порядке и, по всеподданнейшему докладу Министра Юстиции, по соглашению с Министром Внутренних Дел, Государь Император, 26-го декабря 1901 года, Высочайше повелеть соизволил: по вменении обвиняемым в наказание предварительного содержания под стражей, выслать под надзор полиции: Уфимцева – в Акмолинскую область на пять лет, Кишкина, Каменева и Лагутина в Восточную Сибирь, сроком – первого на пять лет, а остальных на три года». В своей статье „русское иконоборческое злодеяние“, помещённой в своё время на страницах нашего журнала, по поводу святотатственного Курского взрыва, мы высказали тогда решительную догадку, что это дело рук религиозно-одичавших интеллигентов, вкусивших от плодов сектантско-толстовской иконоборческой пропаганды. |
|
|
