| Священномученик Михаил Тихоницкий 6 (†1918; память 7/20 сентября) родился в 1846 году в селе Ошеть Нолинского уезда Вятской губернии в семье псаломщика Спасской церкви Петра Тихоницкого и его жены Анфисы Ивановны. Окончил Вятское Духовное училище и Вятскую Духовную семинарию. По кончании полного курса семинарии, в 1868 году рукоположен во священника к Ильинской единоверческой церкви Ижевского завода. Многих людей молодой священник удержал от заблуждений, многих старообрядцев вернул в лоно Святой Матери-Церкви. «Ревностен в проповедании Слова Божия и разъяснении учения Святой Церкви. Располагает к ней зараженных расколом прихожан. По многотрудной пастырской деятельности заслуживает внимания епархиального начальства», – писал об о. Михаиле благочинный. В 1881 году о. Михаил был переведен в Троицкую церковь города Орлова, в 1889 году – в Вознесенскую церковь при старом городском кладбище Орлова. С 1913 года – клирик орловского Казанско-Богородицкого собора, духовник городского духовенства. 8 сентября 1918 года протоиерей Михаил был арестован гонителями, 19 сентября допрошен, а 20 сентября 1918 года «по обвинению в контрреволюционной деятельности» приговорен к расстрелу. В тот же день в 9 часов вечера приговор был приведен в исполнение. Его могила не была утеряна и стала местом особого благоговейного почитания православных людей. 8 сентября 2008 года святые мощи новомученика протоиерея Михаила Тихоницкого были обретены на кладбище г. Орлова . Ныне они пребывают в приходской церкви Рождества Пресвятой Богородицы. Преподобномученик Мина 7 (†1937; в миру Иван Власович Шелаев – память 22 октября/4 ноября) родился 15 сентября 1882 года в селе Пересве- тово Дмитровского уезда Московской губернии. Отец его был выходцем из крестьянской семьи, но, имея незаурядные природные способности труженика и хорошего организатора, со временем перебрался в Москву, где организовал сначала артель, а затем и небольшую фабрику по производству бахромы. 23 марта 1896 года Иван успешно заканчивает полный четырехгодичный курс обучения в Московском городском Петровско-Пятницком училище. С 1902 по 1906 год он работал меднолитейщиком на одном из заводов Москвы. В этот период он не только работает, но и усиленно занимается самообразованием. Благодаря глубоко верующей и смиренной матери, он был воспитан в истинной любви к Богу и Церкви, что и определило главное направление его устремлений к познанию. Он самостоятельно изучает Священное Писание , святоотеческое наследие, догматическое богословие, а также труды по истории Церкви. |
| Не помню, то ли я, то ли Женя, провожая Калед на вокзале, с грустью помечтал: «Хорошо б нам всегда жить с Каледами вместе». Впоследствии, с моим замужеством, эта мечта осуществилась, а тогда беда подстерегала уже это дружное семейство. Придется забежать немного вперед. У Калед в Москве часто бывали папа и Женя. В 1933 году папа, уже выйдя за штат, работал в Москве сразу в нескольких организациях, в основном сельскохозяйственного профиля. Уверена, что здесь не обошлось без содействия преподавателей Петровско-Разумовской (Тимирязевской) академии, — бывших папиных прихожан в храме Николая у Соломенной сторожки. В Москве же, еще совсем мальчишкой, устроился работать и Женя: занимался он проверкой каких-то термических приборов. Надо сказать, что Женя к этому времени уже изрядно «задурил» (так называли это женино состояние родители), и выражалось это в отказе Жени посещать церковь. Позже все образумилось, но сколько же папе и «маме» стоило это крови и нервов! Так вот однажды, в ноябре 33-го года Женя вернулся вечером из Москвы и выпалил: «Умерла Александра Романовна». С «мамой» от неожиданности случился приступ. Наутро поехала «мама» с Женей к Каледам, на похороны, где был уже наш папа. Александра Романовна скончалась от скарлатины. Сгорела в три дня. В последний день она уже не приходила в сознание, но шептала наизусть из Евангелия от Иоанна. Осиротели Каледы… В доме на Красюковке были и общие молитвы. Молились в большой, незаселенной комнате тети Маруси Шитовой, специально убранной под молельню. Молились долго, истово. Как-то много раз читали «Господи помилуй», вошли Гриша, сын Ольдекопов, и Женя, а Гриша и говорит: «Пойдем, опять то же и одно же». А то как-то Женя со всеми клал земные поклоны, а Гриша, балуясь, все старался дотянуться до него головой. Катюша не удержалась тогда от смеха. К сожалению, Гриша, при замечательных родителях, вырос совсем неверующим, а еще и не лучшим образом повлиял на Женю, хотя и был моложе не только его, но и меня. Обедали тоже все вместе, в Катиной комнате. |
| 131–132). В данном случае речь идет о совершении такого неуставного парастаса в память митрополита Платона (Левшина) и усопших преподавателей и студентов Вифанской семинарии. См.: Слово, произнесенное 23-го сентября за литургиею в Преображенской церкви Спасо-Вифанского монастыря преподавателем И.А. Артоболевским/Сборник, изданный по случаю столетия Вифанской духовной семинарии (1800–1900 гг.). Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1900. С. 12–19. Артоболевский Иоанн Алексеевич (1872–1938) – священномученик, профессор богословия (1911). Окончил МДА со степенью кандидата богословия (1895); оставлен помощником секретаря Совета и Правления МДА. Преподаватель Священного Писания и еврейского языка в Вифанской ДС (1896). Магистр богословия (1899), диссертация «Первое путешествие святого апостола Павла с проповедью Евангелия. Опыт историко-экзегетического исследования» (Сергиев Посад, 1900). 05.07.1905 г. рукоположен во священника, определен настоятелем храма при Московском Коммерческом училище; священник Александро-Невской церкви при Усачевском училище (1907). Профессор богословия (1911–1918) и настоятель церкви святых апостолов Петра и Павла при Московском сельскохозяйственном институте (в с. Петровско-Разумовское). Член Священного Собора Православной Российской Церкви (1917–1918). В 1922 г. (март–апрель) арестован по делу об изъятии церковных ценностей, приговорен к трем годам лишения свободы, срок сокращен, освобожден в 1923 г. В мае 1924 г. включен в состав членов Высшего Церковного Совета при Св. патриархе Тихоне. Настоятель московской Введенской церкви по Аптекарскому переулку в Черкизове (с 1927 г.); после ее закрытия служил, возможно, в Подмосковье. 28.01.1933 г. вновь арестован, но 15.03.1933 г. освобожден. 22.01.1938 г. вновь арестован, 14.02.1938 г. осужден тройкой при УНКВД по Московской обл. (обвинен в контрреволюционной агитации, приговорен к расстрелу). 17.02.1938 г. расстрелян на Бутовском полигоне. Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г. причислен к лику святых. О нем см.: ЦИАМ. Ф. 229. Оп. 4. Д. 135. Личное дело студента МДА; Там же. Д. 5341. Личное дело служащего МДА; Там же. Ф. 427. Оп. 1. Д. 3860; Голубцов С. А., протодиак. Московское духовенство в преддверии гонений 1917–1922 гг. М., 1999. С. 155–156. «Блажени мертвии о Господе...» (слав.) – ср.: Откр. 14:13 . |
| В 1890-е гг. церковь капитально отремонтировали усердием церковного старосты московского купца Н.Г. Григорова. Одновременно отреставрировали и вызолотили оба исторических иконостаса, стены и алтарь вновь покрыли священной живописью и орнаментами. Старые ветхие клиросы заменили новыми, у боковых стен соорудили два киота, в которые поместили икону Божией Матери «Всех скорбящих Радость» и иконы святых, имена которых носила царственная семья Нарышкиных. Снаружи стены украсили написанными на цинке иконами. Торжество освящения возобновленной церкви состоялось в январе 1896 г., сопровождаемое пением хора Петровского сельскохозяйственного института (впоследствии – академия), для которого храм был приходским. В апреле того же года освятили Казанский придел. С 1911 г. настоятелем храма был протоиерей Иоанн Алексеевич Артоболевский (1872–1938), который вместе с тем заведовал кафедрой богословия в Петровской сельскохозяйственной академии. Отец Иоанн Артоболевский был активным участником церковной жизни 1910– 1920-х гг., в 1917–1918 гг. он являлся делегатом Московского Поместного Собора. После закрытия храма отец Иоанн был переведен во Введенскую церковь в селе Черкизово. В 1920-е гг. его дважды арестовывали, вновь арестовали в 1937 г. и расстреляли. В 2000 г. отец Иоанн Артоболевский причислен к лику священномучеников. Его сын – известный ученый, математик и механик И.И. Артоболевский. После Октябрьской революции 1917 г., когда приступили к ликвидации домовых церквей, при Петропавловском храме образовалась большая община из студентов и служащих Петровской академии, жителей близлежащих деревень, рабочих железнодорожной станции. Несмотря на это, древний храм закрыли и опечатали 5 мая 1925 г. Богатое церковное имущество – два престола, серебряные сосуды, Евангелия, три серебряных креста, около двухсот икон, множество облачений и покровов, семнадцать серебряных лампад, около четырехсот богослужебных книг – передали в Благовещенскую церковь в Петровском парке. П.Д. Барановский, обследовавший Петропавловский храм в январе 1927 г., увидел в не отапливаемом помещении иконостас, наполовину зашитый тесом. В 1931 г. уникальный памятник церковного зодчества уничтожили. В 1947 г. на его месте установили памятник почвоведу В.Р. Вильямсу. |
| В память об этих купцах остались построенные ими храмы, больницы, производства… Сохранил глубокую веру и Николай Григорьевич. Он стал главным благотворителем храма Воскресения Христова в Кадашах, к приходу которого относились его дом и фабрика. В ходе капитального ремонта храма, который проходил в 1893–1903 годах, он отремонтировал лестницы на паперти, выстлал чугунными плитами полы, подарил приходу дорогую богослужебную утварь. Восстановленный храм свт. Николая Чудотворца в Сергиевском Помимо церкви Воскресения Христова в Кадашах, Николай Григорьевич помогал еще нескольким, в особенности – храму апостолов Петра и Павла в Петровско-Разумовском, близ которого располагалась его дача. Здесь его выбрали старостой. Следует отметить, что в дореволюционной России церковный староста – это не председатель приходского совета, как сегодня, а человек, который фактически берет на себя попечение о материальных нуждах храма. Именно таков был купец Николай Григорьев. Однако главным его добрым делом стало возведение Свято-Никольской церкви в селе Сергиевское близ Ратманова, которое завершилось к 1911 году. Построить храм в родных краях было мечтой, к которой Николай Григорьевич стремился с юности. Священноначалие благословило осуществить ее в Сергиевском – на старинном намоленном месте. Результатом стал красивый белокаменный храм в стилистике русское узорочье – с горкой кокошников, шатровым верхом, пятью главками-маковками. Его возведением Николай Григорьевич ознаменовал 50-летие открытия своего производства. «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу» – русский купец не уставал благодарить за свои достижения Творца! Отапливаемый храм был рассчитан на 600 человек. Осенью 1911 года его освятил архиепископ Ярославский Тихон (Белавин) – будущий святой Патриарх. Местные жители ликовали и благодарили храмоздателя – и никто не знал, что пройдет совсем немного времени, и возведение церкви – «очага религиозного дурмана» – поставят Николаю Григорьеву в вину… Анна Феофановна с невесткамиНу а пока Николай Григорьевич не остановился на постройке храма. |
| 3 августа 1946 г. епископ Арсений направляет Хевронову собственноручное письмо. В итоге 27 июля 1946 г. ходатайство верующих было удовлетворено. Первым священником храма был зарегистрирован Илья Львович Карликов. Вот его анкета: «Карликов Илья Львович священник родился 1899 года 20 июля. 1) Приход села Спас-Забережье с 1930 по 1932 год. 2) г. Ленинград с 1939 по 1941 год работал текстильная фабрика. 3) с 1932 по 1939 годы работал г. Вышний Волочек текстильная фабрика. 4) с 1941 по 1945 годы РККА Отечественная война. 5) с 1945 по 1946 годы в колхозе работал Лесной район д. Абавары. На оккупированной территории не находился, судимостей нет. Образовательный ценз 5 классов приходской школы». За годы служения о. Илья не раз жаловался уполномоченному на чрезмерное обложение его продналогом, но ни его ни его семью от переобложения не освободили. В добавок ко всему священника обвинили в систематическом неисполнении предписаний власти и нетрезвости поведения. В итоге, 27 декабря 1949 г. он был освобождён от должности. Тут же этим воспользовался уполномоченный. И храм был закрыт. Но верующие не успокоились. Стали требовать открытия храма. Подписи собирала монахиня Евдокия Большакова. Подписей было много, от 600 до 700 человек одписывалось в пользу открытия церкви. Но власть всё же сумела надавить на людей. И в райком посыпались написанные под копирку заявления... Храм в селе Петровском – погосте Петровско-Тихвинском так и не был открыт. Сейчас здание храма умирает. Уже на моей памяти сгорел на храме шатёр, упал крест. Грустно видеть гибель созданного трудами десятков поколений людей, живших в этих местах, веривших в то, что есть на этой земле высшая справедливость. Как грустно от сознания того, что мы эту справедливость потеряли. Денис Ивлев. По материалам издания Иерей Дмитрий Лихачёв, Мария Лихачёва, Денис Ивлев Стяжатели венцов нетленных. В поисках утраченной святыни. - Москва, 2012 Комментарии и обсуждение Ваш комментарий будет первым. --> Административное деление приведено по состоянию на начало 2022 года. |
| Михаил Вострышев " Москва православная. Все храмы и часовни " . http://rutlib.com/book/21735/p/16 Существовавшая ранее церковь Петра и Павла в селе Петровском. Каменная Петропавловская церковь построена в селе Петровском в 1692 г. О ней встречается первое сведение в приходной окладной книге Патриаршего казенного приказа: «в нынешнем 1693 г., ноября в 1 день, по указу св. патриарха и по помете на выписке Андрея Денисовича Владыкина, велено: новопостроенной церкви св. апостолов Петра и Павла в вотчине боярина Льва Кирилловича Нарышкина, в селе Петровском, на попа с причетники дани положить: с дворов попова, с дьячкова, с пономарева, с просвирницына, с вотчинникова, с 15 крестьянских, с церковной земли с пашни с 10 четвертей в поле, с сенных покосов с 10 копен, по указной статье, 18 алтын, заезда гривна, и по тому окладу данные деньги в нынешнем 1693 г. взять и о взятье тех денег послать указ старосте поповскому. Марта в 19 день те деньги на нынешний 1693 год платил той церкви поп Федор Корнилиев». За последующие 1694-1740 гг. в приходных книгах казенного приказа Петропавловская церковь писалась под Селецкою десятиною «в вотчине боярина Льва Кирилловича Нарышкина, в селе Петровском». Церковной дани платилось с 1712 г. 31 алтын 2 деньги. Село Петровское в 1585 г. было пустошью Семчино, принадлежавшею князю Александру Ивановичу Шуйскому. В писцовых книгах 1623 – 24 гг. Московского уезда, Манатьина, Быкова и Коровина стана, написано: «за князем Иваном Ивановичем Шуйским в вотчине, что преж сего было за братом его родным за князем Александром Ивановичем Шуйским, деревня Семчина, а в ней двор вотчинников, живут деловые люди, двор крестьянский и двор бобыльский, людей в них 3 чел.». После князя И. И. Шуйского вотчина его отдана в 1639 г. его племяннику князю Семену Васильевичу Прозоровскому. Он близ деревни Сечиной построил для себя двор боярский и это место потом называлось сельцо Семчино. В переписных книгах 1646 г. значится: «за князем С. В. Прозоровским сельца Семчина деревня старое Семчино, а в ней крестьян и бобылей 10 дворов; полдеревни Слободки, а в ней крестьян и бобылей 8 дворов, да на боярском дворе живут по бедности 3 бобыля в деловых людях, и всего 13 дворов крестьянских, людей в них 24 чел., и 5 дворов бобыльских, в них 5 чел.». |
| Летом 1928 года отец Владимир по просьбе священника Василия Надеждина, с которым его связывали подлинно братские отношения, временно служил в храме святителя Николая у Соломенной Сторожки. В 1929 году Князе-Владимирский храм был закрыт. Оставшись без места, отец Владимир с сыном Евгением пытался проехать к отцу Георгию в Кара-Тюбе, но из-за голода и болезни сына вынужден был с дороги вернуться в Москву. В октябре отца Василия Надеждина арестовали и приговорили к заключению в исправительно-трудовой лагерь. В лагере он заболел и 19 февраля 1930 года скончался в Кеми. Перед кончиной он написал письмо своим духовным детям и отцу Владимиру, прося его возглавить осиротевший приход. Отец Владимир откликнулся на предсмертную просьбу своего друга и перешел служить в Никольский приход. В храм ходило много молодежи, но преимущественно прихожанами его являлись жители поселка при Петровско-Разумовской академии, жизнь которых была наполнена служением науке и практическому сельскому хозяйству России. Отец Владимир сумел сохранить и укрепить приход, созданный отцом Василием. Служа в Никольском храме, он много проповедовал. Прихожанам запомнились его проповеди на темы Апостольских Посланий и Евангелия; они были содержательными и поучительными, но более рациональными, чем проповеди отца Василия. Весной 1931 года благочинный предложил духовенству следовать формуле поминовения властей, введенной Временным Патриаршим Священным Синодом при Заместителе Патриаршего Местоблюстителя митрополите Сергии (Страгородском), и определить свое отношение к июльской Декларации 1927 года. В случае несогласия предлагалось уволиться на покой, чтобы не попасть под запрещение в священнослужении. Отец Владимир принял решение выйти за штат. В сентябре 1931 года он поступил на гражданскую службу в Научно-исследовательский институт птицеводства заведующим группой измерительных процессов. 5 апреля 1932 года отец Владимир был арестован органами ОГПУ как «активный участник Всесоюзной контрреволюционно-монархической организации “Истинно Православная Церковь”». Будучи допрошенным следователем, он сказал: «Как верующий человек я, естественно, не могу разделять политики советской власти по религиозному вопросу. В Институт птицеводства я поступил 8 сентября 1931 года, дал несколько изобретений – приборов по птицеводству. О том, что я лишен избирательных прав и был священником, в институте не знали. Фамилии своих знакомых предпочитаю не называть, дабы не навлечь на них неприятностей... Ведя организованную работу среди молодежи, я ставил перед собой задачу удовлетворения их личных запросов, в духе христианского понимания жизни... Повторяю, что назвать персонально этих людей я отказываюсь по моральным и религиозным причинам...» |
| Сам Ал. П. Лебедев с понятным научным самоудовлетворением упоминал (в Богословском Вестнике“ 1907 г., 6, стр. 420), что чрез него „приобрели степень магистра 13 молодых людей”, причем „рожденье докторов и магистров сопряжено бывает с немалыми потугами, а иногда и со значительными огорчениями“. Эти магистры Лебедевского посвящения – следующие: 1) Ал. А. Остроумов (XXXIII академического курса), ныне помощник попечителя Казанского учебного округа (Синезий философ, епископ Птолемаидский, Москва 1879); 2) А. П. Доброклонский (XXXV курса), профессор Новороссийского Университета (Сочинение Факунда, епископа Гермианского, в защиту трех глав, Москва 1880); 3) Н. Д. Извеков (XXXVIII курса), протоиерей в Москве и приват-доцент Московского Университета (Иерархия североафриканской церкви, Вильна 1884); 4) Ст. И. Остроумов (XL курса), протоиерей в с. Тума Рязанской губернии (Разбор сведений Евсевия Кесарийского и бл. Иеронима Стридонского о греческих апологетах второго века, Москва 1886); 5) А. В. Мартынов (XXXVII курса), доцент Московской Духовной Академии, скончавшейся (в ночь 16 на 17 ноября 1901 г.) в сане протоиерея законоучителем – профессором богословия Петровско-Разумовского Сельскохозяйственного Института близ Москвы (Учение св. Григория, епископа Нисского, о природе человека, Москва 1886); 6) К. Н. Смирнов (XLII курса), преподаватель Ярославской Семинарии (Обозрение источников истории первого вселенского собора, Ярославль 1888); 7) Н. Н. Глубоковский (XLIV курса), профессор С.-Петербургской Духовной Академии доктор богословия (Блаж. Феодорит , епископ Киррский, 2 тома, Москва 1890); 8) П. В. Гурьев (XLIV курса), заведывающий канцелярией Училищного Совета при Св. Синоде в С.-Петербурге и член сего Совета (Феодор, епископ Мопсуетский, Москва 1890); 9) Н. Г. Попов (XLVII курса), священник и профессор Инженерного Училища в Москве (Император Лев VI Мудрый и его царствование в церковно-историческом отношении, Москва 1892); 10) А. Ф. Карашев (XLII курса), преподаватель Рязанской Семинарии (О новооткрытом памятнике „Учение двенадцати Апостолов“, Москва 1896); 11) А. А. Спасский (XLV курса), профессор Московской Духовной Академии, д-р церковной истории (Историческая судьба сочинений Аполлинария Лаодикийского с кратким предварительным очерком его жизни, Сергиев Посад 1896); 12) И. Д. Андреев (XLVII курса), профессор С.-Петербургского Университета (Константинопольские патриархи от времен Халкидонского собора до Фотия, вып. I, Сергиев Посад 1896); 13) Д. И. Брянцев (L курса), преподаватель Рижской Духовной Семинарии (Иоанн Итал и его богословско-философские взгляды, осужденные византийскою церковью, Харьков 1905). |
| Вот оно что; оказывается, предисловие этой книги всё бы выкинуть надо, но сама по себе книга хорошая!» Это последнее, что я слышала об этой книге от Батюшки. Саму меня всё это вовсе не смущает; ну, ошибся Старец или просто, не вдаваясь в богословские тонкости, увидел то хорошее в этой книге, что есть в ней – вот и всё. Великие святые ошибались, может быть, ошибся, не доглядел и Батюшка. Ничуть это не уменьшает моей любви к нему и благоговения к его памяти. Но если об этом узнают недоброжелатели Старца, – как бы не подать повода к новым злорадным выходкам, хочется уберечь его от них, уже почившего, если не уберегли живого. Можно бы вовсе пропустить эту беседу, но очень уж хороша она; так ясно и просто учит, как прибегать к молитве Иисусовой, как жить ею. Думается, не выпустить ли в начале ссылку на книгу, а в середине – несколько слов о составителе её? Зная батюшкино строгое послушание Церкви, я знаю, что он теперь отобрал бы у нас эти книги и подчинился бы распоряжению Синода. Но разве поймут всё это те, кто злословил, клеветал, послал его в Голутвин? Простите, многоуважаемый о. Феодосий, что таким длинным вышло это письмо моё, и известите меня, если найдёте возможным, – нужны ли, годятся ли Вам мои писания, и продолжать ли мне высылать их. Если нужны – я буду высылать постепенно, по мере того как буду их переписывать. Если же присланные бумаги Вам не нужны, – не передадите ли Вы их Марии Васильевне Азанчевской для меня? Прошу св. молитв Ваших, Ваше Высокопреподобие. Ещё году нет, как я поступила в монастырь, где чувствую себя очень одинокой. Ничего похожего на старчество у нас нет и в помине; и со всеми недоумениями, борьбой мысленной, скорбями и грехами я в монастыре совсем, совсем одна. А теперь и Батюшка скончался – вот почему особенно нуждаюсь я в молитвах и благословении, которых и прошу у Вас. Кланяюсь Вам земно и прошу прощения за многословие. Адрес мой: Москва, Петровско-Разумовское, Казанский Головин монастырь. Больница. Недостойная Елена Шамонина, послушница Казанского Головина монастыря. |
|
|
