| В 1944 г. Румынская Патриархия под давлением немцев пошла на серьезный антиканонический шаг. Когда власти фашистской Хорватии обратились к Румынскому Патриарху Никодиму с просьбой хиротонисать епископа для самопровозглашенной Хорватской Православной Церкви, Патриарх ответил согласием в ответном послании от 4 августа и направил в Загреб делегацию из трех священнослужителей, в том числе митрополита Виссариона (Пую). 13 августа 1944 г. Владыка Виссарион приехал в Загреб и 15 августа вместе с главой Хорватской Церкви митрополитом Гермогеном (Максимовым) совершил хиротонию архимандрита Спиридона (Мифки) во епископа Сараевского, который еще 28 ноября 1936 г. решением Великого церковного суда Сербской Церкви был лишен священного сана за недостойную жизнь и моральные прегрешения. [xxxvi] После этого Заместитель Сербского Патриарха митрополит Скопленский Иосиф (Цвийович) 11 сентября 1944 г. направил Румынскому Патриарху послание, в котором выразил резкий протест в связи с происшедшим и заявил, что до возвращения интернированного немцами Патриарха Гавриила и принятия окончательного решения Священным Синодом не может поддерживать общение с Румынской Православной Церковью. На заседании 27 ноября 1944 г. Сербский Синод согласился с протестом митрополита. [xxxvii] Позднее в своих мемуарах Владыка Иосиф отмечал, что таким образом было совершено предательство в отношении Церкви-сестры. Несмотря на то, что в 1940-1941 гг. Румынская Патриархия просила у Белграда помощи в борьбе против венгерских захватчиков и имела договоренность с Сербской Церковью о едином отстаивании своих интересов в Венгрии, фактически она действовала против Сербского Патриархата в Хорватии. [xxxviii] Свое письменное извинение Румынский Патриарх прислал Сербскому Синоду только в 1948 г. В отношении евреев Румынская Церковь далеко не во всем пошла навстречу нацистским требованиям, хотя и в этом вопросе поддалась давлению III рейха больше, чем другие Православные Церкви. Еще в начале августа 1940 г. в Румынии было принято «Положение о евреях», в котором имелась статья, каравшая браки между румынами и евреями тюремным заключением сроком до 5 лет, но особенно активно антисемитскими репрессиями занималась упоминавшаяся «Железная гвардия». [xxxix] До своего разгрома в январе 1941 г. ее легионеры успели совершить большое количество еврейских погромов. В этой связи примечательна история румынского архиепископа Валериана (Виорела Трифы). В начале 1940-х гг. он еще был мирянином, издателем газеты «Либертата» и бойцом «Железной гвардии». Накануне «кашерной резни» в Бухаресте В. Трифа по радио призвали к преследованию евреев, и вскоре несколько сот их было убито железногвардейцами в здании скотобойни. В 1950 г. Трифа выехал в США и в дальнейшем служил в сане архиепископа в Детройте. В 1982 г. в суде была доказана его причастность к убийству сотен евреев, и в 1984 г. архиеп. Валериан был депортирован в Португалию, где и скончался в 1987 г. [xl] |
| Среда п/24 апреля 1940. Св. и вел. среда. Решено служить только в 7 1/2 с крестным ходом и 8 в обеих церквах, а утром – литургию также в обеих церквах. Министерство Р.Т.Т. 246 будет передавать поэтому слово Владыки и пасхальные песнопения хора Афонского без службы (соберется хор в пустой церкви около 11). Четверг 12/25 апреля 1940. СВ. и вел. четверток. Причастников много. Причащали из трех чаш. Прислужники очень усердны, особенно два новых: Миша Адамович и Леня Виноградов. Иван Мейендорф 247 приехал на всю Страстную и не пропускает ни одной службы. На службе 12 Евангелий народа было очень много, и на дворе все время оставались не попавшие в церковь . [...] После всенощной решили по просьбе офицеров французской армии, русских, пригласить двух для выноса Плащаницы в верхней церкви. Костя Гудима в форме офицера артиллериста и Юра Прихненко 248 в форме военного доктора вступили в обязанность распоряжающихся порядком в согласии с Андреем Шмеманом, который ведет дело тактично и необыкновенно четко и хорошо. Пятница 13/26 апреля 1940. Св. и вел. пятница. Выносили Плащаницу староста, Бессель 249 , Ратьков-Рожнов 250 и Шнейдер 251 . [Из нижнего храма.] Наверху было полно. Выносили Плащаницу два вел. князя, отец, Демидов 252 и два офицера в парадной форме: Струве 253 и Федоров. Порядком заведовал Андрей [Шмеман], который наладил очень хорошо подхождение к Плащанице. Саша Шмеман расписал дежурства, а у Плащаницы бесперерывно стояли с рипидами двое церковников. [Вечером, на утрени.] Статий, кроме третьей, не сокращали, и крестный ход вышел в последнюю минуту в 8.35, когда было уже почти темно. К счастью, и полиция, и defense passive были милостивы. Закончилась утреня ровно в 9 вечера, и мы успели на такси на Альма к поезду [в Медон] в 9.14. Настроение очень хорошее. На улице – много русских, стоящих с зажженными свечами. Днем, когда я ехал домой, встретил у церкви Мережковского и Гиппиус. Он – совсем дряхлый, согнутый, идет с трудом, опираясь на палочку и ее руку. Суббота 14/27 апреля 1940. Св. и вел. суббота. |
| Церковь закрыли, все, что в ней находилось, куда-то увезли, священники уехали. Работы по разборке шли в ударном темпе. Каменный забор разрушался вручную ломами, применяли, правда, в крайне редких случаях и взрывчатку. Камни сразу же грузились на автомашины и мобилизованный со всех колхозов района гужевой транспорт (лошади с телегами) и вывозились в Сольцы на аэродром. Затем началась разборка колокольни. Колокола спускали на талях. Но все же самый большой, так называемый набатный, сорвался с талей, упал на каменную плиту и долго глухо гудел, как бы говоря: " Люди, что вы делаете? " . Вслед за колокольней быстро разобрали пристройку и взялись за первое, старинное здание церкви. И тут споткнулись: разбить стены и крышу, сложенные из толстых и крепко скрепленных известковых плит, не удалось. Так и осталось стоять это старинное основное здание с облупленными стенами и полуразрушенными куполами, на главном из которых в 1940 г. вместо креста росла березка. Разбили стены древней церкви уже немцы в годы оккупации, используя каменные плиты при возведении ДОТов, а окончательно " добили " церковь уже после Отечественной войны жители Замостья и Каменки. И еще десяток лет был заметен холм на месте старинной церкви, а сейчас и его не найдешь. В 1940 г. перестала существовать и деревенька Шкнятино. В 1939-40 гг. в Ленинградской области проходила кампания по ликвидации хуторов. В постановлении об их ликвидации говорилось, что они расположены среди колхозных угодий и мешают внедрению севооборотов, передовой технологии, являются причиной потравки посевов. И хотя в Солецком районе, да и вообще на Новгородчине, хуторов насчитывались единицы, кампания получила широкий размах. Для статистики и доказательства ревностного исполнения вышестоящих решений, местные власти отнесли к хуторам небольшие деревеньки, в 6-8 домов, в т.ч. и Шкнятино, хотя оно никак не относилось к хуторам, располагаясь на косогоре берега Шелони и возле кладбища, которое не перенесешь и дорогу к нему не закроешь. Да и пахотных земель колхоза в Замостье здесь не было. Примыкающие к Шкнятино земли отличались скудностью плодородного слоя, были сильно засорены камнем и использовались под пастбища. Но к лету 1940 г. деревенька Шкнятино перестала существовать. Часть ее жителей переселилась в Замостье, остальные - в Сольцы. Государство дало им беспроцентные ссуды, и семьи, переехавшие в Замостье, уже осенью 1940 г. справили новоселье. |
| Вхождение Эстонии в состав Советского Союза означало кардинальные перемены во всех сферах жизни, при этом в отличие от гражданской власти, активно насаждавшей в республике новые политические институты, руководство Русской Православной Церкви не предпринимало действий по принуждению церковных организаций в Эстонии к возвращению в юрисдикцию Московского Патриархата. По итогам немецко-польской войны 1939 г. Вильнюсский край был возвращен Литве. 21 октября митрополит Литовский Елевферий подписал постановление литовского епархиального совета о прекращении действия на территории Литовской епархии структур Польской Церкви и о порядке возвращения приходов, состоявших в автокефалистском расколе, в юрисдикцию Московского Патриархата. Летом 1940 г. митрополит Елевферий являлся единственным иерархом Русской Православной Церкви в Прибалтике. Именно к нему 5 августа 1940 г. обратился приход церкви в честь Сорока мучеников Севастийских в городе Печоры с просьбой о воссоединении с Русской Православной Церковью 108 . Митрополит Елевферий в письме от 1 сентября 1940 г. приветствовал желание печорского прихода, принял его во временное управление и выразил надежду, «что сей первенец в святом и спасительном деле будет светлым примером в твердом пребывании в православной Церкви для всех, кого Господь призовет из церковного раскола к ожидающей Матери Церкви» 109 . 7 сентября 1940 г. печорский Сорокамученический приход информировал другие приходы Печерского края о благожелательном ответе митрополита Елевферия. Община сразу же подверглась жесткому давлению со стороны митрополита Александра и его Синода. В изданном в связи с данным событием циркуляре желание прихода воссоединиться с Матерью Церковью было охарактеризовано «вредным не только для церковной жизни, но и для общественного порядка». Поступок печорской общины подтолкнул руководство Эстонской Церкви к действиям по захвату инициативы в свои руки. Позднее митрополит Александр вспоминал о столкновении с приходом: «Чтобы избежать вмешательства таких безответственных людей в общецерковные дела и предотвратить возможное возникновение разногласий, Синод сам взял на рассмотрение вопрос об объединении с Московской Церковью» 110 . |
| После революции эта школа была преобразована в обычную начальную школу. Ее здание сожгли в декабре 1941 года отступавшие фашисты. Судьба нетесовской церкви в послевоенные годы была типична для большинства церквей в наших краях. 9 мая 1922 года из церкви изъяли 13,14 кг золотых и серебряных богослужебных предметов. В 1930-х годах церковь была закрыта. Ограда храма в 1940 году была передана Жилуправлению Солнечногорска и разобрана на кирпич. Недолго пустовала сама церковь. После того, как в Химкинский район отошла машинно-тракторная станция (МТС) в Крюково, возникла необходимость устроить на территории Солнечногорского района вторую МТС. Под МТС решением Солнечногорского РИКа от 12 декабря 1940 года отвели Преображенский храм с прилегающим к нему земельным участком. В нижнем теплом храме были устроены ремонтные мастерские, а в верхней Преображенской церкви — канцелярия МТС и «красный уголок». Однако в конце 1941 году в ходе боевых действий здание церкви пострадало. МТС из храма временно перевели в постройки берсеневского детского дома. Сохранились фотоснимки церкви конца 1940-х годов — ее здание уже лишилось главки, колокольни, но еще достаточно прочно. В конце 1940-начале 1950-х годов церковное здание, по прежнему остававшееся в собственности 2-й МТС, было разобрано на кирпич. Здание церкви стояло чуть восточнее построек современной Радумльской школы, слева от дороги, ведущей в саму деревню Радумля, над обрывом. Сразу к востоку от нее местность резко понижается к ручью, отделяющему деревню от Нетесова. В настоящее время на церковном участке уцелело несколько старинных деревьев. Никаких следов церкви не осталось. На месте церкви строятся жилые дома. Современное состояние [ править править код ] В 2010 году по благословлению Митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия в Радумле на берегу реки Клязьмы была заложена Преображенская церковь. Храм Преображения Господня был приписан к Богородицерождественскому храму с. Льялово . За короткое время была построена деревянная церковь — шатровая постройка типа «восьмерик на четверике» с прямоугольным алтарным прирубом и небольшим притвором. |
| Евлогию. Подобная ситуация сложилась и в Бельгии после ее оккупации. В этой стране имелось 3 прихода, входивших в Западно-Европейскую епархию РПЦЗ. Ее глава, проживавший в Париже митр. Серафим (Лукьянов), обратился к архиепископу Берлинскому с просьбой взять на себя временное управление данными общинами, указав причину в докладе Синоду от 13 декабря 1940 г.: «В связи с прекращением регулярного железнодорожного сообщения с Бельгией я лишен возможности посещать вверенные мне русские приходы в Бельгии и разрешать на месте вопросы, связанные с легализацией наших приходов и устроением других церковных дел». 31 декабря 1940 г. Архиерейский Синод утвердил передачу общин во временное управление архиепископа Берлинского 477 . На территории Бельгии существовали также и 6 евлогианских приходов, которыми управлял архиепископ Александр (Немоловский). В 1938–1940 гг. он неоднократно в своих проповедях и обращениях к пастве резко осуждал деятельность нацистов. Например, 31 июля 1938 г. в своей проповеди он говорил: «Нам посланы страшные испытания… В Германии жестокий варвар Гитлер уничтожает христианскую веру, одновременно насаждая язычество. Мы молим Бога, чтобы Он спас эту страну от этого ужасного человека, так как там еще хуже, чем в советской России». После оккупации Бельгии 4 ноября 1940 г. гестапо арестовало архиепископа; в наручниках и с нагрудной табличкой с надписью «Враг 2» его перевели в тюрьму г. Аахена. Оттуда он попал в берлинскую тюрьму. Архиеп. Серафим сумел вызволить владыку Александра (которого даже хотели расстрелять) из заключения, взяв его на поруки и поселив при русском храме в Тегеле, где последний и оставался до конца войны 478 . В своем письме от 26 февраля 1942 г. начальник полиции безопасности и СД следующим образом информировал МИД об этих событиях: «В связи со своей антинемецкой позицией представляющий митрополита Евлогия архиепископ Александр Немоловский был удален из Бельгии и интернирован в Берлин-Тегель» 479 . Митр. Евлогий передал подчиненные ему бельгийские приходы в ведение епископа Сергия Пражского с оговоркой, что соглашение от 3 ноября 1939 г. |
| Биншток А. Н.С. Арсеньев. Вестник РХД. 1978. 126 Зеньковский C.A. Памяти Н.С. Арсеньева. Записки Русской академической группы в США. 1979. 12 Абрамов А. Н.С. Арсеньев. Золотая книга эмиграции. М., 1997. Арцимович Михаил Викторови ч (29.6.1922, Берлин, Германия – 24.12.2003, Медон, Франция), протоиерей. Из дворянской семьи, эмигрировавшей в Германию, а затем во Францию. Окончил русскую гимназию в Париже (1940), состоял в юрисдикции РЗЦ, иподиаконствовал у митр. Серафима (Лукьянова) в Знаменской каф. церкви в Париже, после 2-й мировой войны переселился в Аргентину, вернулся в Европу в 1970-х гг. и поселился в Германии, диакон (1980), священник (1980), рукоположение совершил архиеп. Германский Павел (Павлов), настоятель Св.– Елизаветинского храма в Висбадене (19801982), помощник настоятеля Воскресенской церкви в Медоне (19821984), настоятель Воскресенской церкви в Медоне (19842003), протоиерей (1988), член епархиального совета Западно-Европейской епархии РЗЦ, придерживался ориентации митр. Лавра. Архив: АГЗ. Астров Николай Феодорович (1907, СПб. – дата смерти не установлена), диакон. Сын следующего. Эмигрировал с родителями в Финляндию, окончил курс реального училища при экзаменационной комиссии в Выборге (1924), переселился во Францию, псаломщик при Св.– Серафимовской церкви в Париже (кон. 1930-х гг.), состоял в юрисдикции митр. Евлогия (Георгиевского), диакон (1.8.1941), уволен за штат по собственному прошению (3.2.1943), дальнейших сведений не имеется, но есть основания думать, что он перешел в католичество и был еще жив в нач. 1950-х гг. Архив: Послужный список о. Н. Астрова (19411943). АЕУА. Астров Феодор Иванович (13.1.1870, Красноярск Енисейск, губ. – 2.8.1940, Париж, Франция), священник. Отец предыдущего. Окончил физико-математический факультет С.-Петербургского университета, до революции жил в Петербурге, чтец церкви при С.-Петербургском университете, эмигрировал через Финляндию во Францию, состоял в юрисдикции митр. Евлогия (Георгиевского), чтец при Св.-Александро-Невском соборе в Париже (192030-е гг.), член Св.-Александро-Невского братства, диакон (20.3.1937), священник (20.11.1938), рукоположение совершил митр. Евлогий в Св.-Александро-Невском соборе в Париже, помощник настоятеля Св.-Серафимовской церкви в Париже (12.11.19382.8.1940), настоятель церкви Иверской иконы Божией Матери в Плесси-Робэнсоне (6.11.19392.8.1940). |
| В декабре 1939 года из Валаамского монастыря началась эвакуация братии. В феврале 1940-го бомбежки Валаама советской авиацией участились. Только 2 и 4 февраля 70 советских самолетов участвовали в налете на остров. В монастыре срочно приготовили большой обоз. Все, что только можно было спасти от уничтожения: святыни, иконы, библиотеку, архив, часть колоколов (наиболее тяжелые колокола заранее помогла вывезти финская армия, предоставив военные грузовики), – было погружено на сани, и ночью 6 февраля 1940 года обоз двинулся по льдам Ладоги на материк, в сторону Ланденпохьи. Многие километры по торосистому льду, в непроглядную темень, лютый мороз. К рассвету, потеряв замерзшими 12 человек, 193 монаха вышли к берегу. Вместе с ними был и отец Сергий Четвериков . В финском поселке Каннокоски монахов разместили в пяти школах – в классах с грубо сколоченными нарами. В одном устроили церковь , где и проводили службы перед престолом, увезенным с Валаама. Изгнанники надеялись, что война закончится и они смогут вернуться в родные места. Но мечты не сбылись. В 1941 году часть монахов во главе с игуменом Маврикием вернулась на Валаам и застала разоренную обитель. Вскоре игумен Маврикий умер и был похоронен у алтаря Никольского собора. Последний монах покинул Валаам 19 августа 1941 года. Весной 1940 года президент Каллио предложил монахам купить усадьбу Паппиниеми в Хяйнавеси. Так началась жизнь Нового Валаама, «Старый» же был отдан на поругание, оказавшись на территории СССР. Там в 1950 году был образован лагерь для инвалидов Великой Отечественной войны. Отец Сергий Четвериков , чтобы не обременять братию, переехал в Гельсингфорс. Здесь к тому времени (в 1938 г.) было освящено новое здание Русской Православной Церкви на месте бывшего Никольского прихода. До войны приходом руководил протоиерей Николай Щукин, из бывших российских чиновников военного ведомства, псаломщицей была Е. В. Гребнер. В новом, специально построенном здании церкви отцу Николаю посчастливилось прослужить около двух лет. В декабре 1940 года он скончался. |
| De Vries. W. Sakramententheologie bei den Syrischen Monophysiten. Roma, Pontif. 1st. di Stud. Orient. 1940. 264 p. (Orientalia Christiana Analecta, 1925). Tixeronm, J. Histoire des dogmes dans l’antiquite chretienne II. De Saint Athanase à Saint Augustin (318–430). Paris, Gabalda, 1931,534 р. Hauret, С. Comment le «Défenseur de Nicée» a-t-il compris le dogme de Nicée? Bruges, Beyaert, 1936. VII, 103 p. Gomes de Castro, M. Die Trinitätslehre des HI. Gregor von Nyssa. Freiburg i. Br., Herder, 1938. XVI, 126 S. Ehrhardt, A. Ueberlieferung und Bestand d. hagiogr. u. homilet. Literatur d. griech. Kirche v. d. Anfängen bis z. Ende d. 16. Jh. TI. I. Die Ueberlieferung. Bd. 3. Lfg. 1, 2, 3, Leipzig, Hinrichs, 1939–1940. (Texte u. Untersuchungen z. Gesch. d. altchristl. Lit. 52, 1). Beck, H. Vorsehung und Vorherbestimmung in der theologischen Literatur der Byzantiner. Roma, 1937. 270 S. (Orientalia Christiana Analecta, 114). Berkhof, H. Die Theologie des Eusebius von Caesarea. Amsterdam, Uitgev. Holland, 1939. 206 p. Boularand, E. La venue de l’homme à la foi d’après Saint Jean Chrysostome. Roma, Univ. Gregor., 1939. 189 p. (Anal. Gregor., 18). Davids, H. L. De Gnomologieen van Sint Gregorios van Nazianze. Nijmegen – Utrecht, Dekker en van de Vegt, 1940. 164 p. Gericke, W. Marcell von Ancyra, der Logos-Christologe und Biblizist. Sein Verhaltnis zur antiochenischen Theologie und zum Neuen Testament. [Diss.] Halle, Akad. Verl., 1940, X, 264 S. (Theol. Arb. z. Bib el-, Kirchen- u. Geistesgeschichte, 10). Hammersberger, L. Die Mariologie der ephremischen Schriften. Innsbruck, Tyrolia, 1938. 87 S. Heston, E. L. The spiritual life and the role of the Holy Ghost in the sanctification of the soul, as described in the works of Didymus of Alexandria. Roma, Univ. Gregor., 1938. 61 p. Jüssen, K. Die dogmatischen Anschauungen des Hesychius von Jerusalem. Tl. I. Theol. Erkenntnislehre u. Christologie. Münster, Aschendorff, 1931. XII, 184 S. (Münster. Beitr. zu Theol. H. 17). Rituale Melchitarum. A Christian euchologion. Ed. and transl. by M. Black. [Diss.] Stuttgart, Kohlhammer, 1938. 104 S., 3 Taf. |
| [xxx] . Еще одним инструментом влияния было Немецко-болгарское общество, нередко выдававшее стипендии православным богословам. 11 октября 1940 г. оно переслало в Министерство церковных дел диссертацию болгарского доктора богословия Панчовского («близкого доверенного лица дружественного немцам митрополита Пловдивского Кирилла») «Православное церковное юношеское движение в Болгарии» с просьбой выделить часть денег для ее публикации в Германии (большую часть расходов общество брало на себя). Запрашиваемые деньги выделили, и в конце 1940 г. диссертация была издана. Общество также пересылало болгарским митрополитам издававшуюся в Германии богословскую литературу (при этом половину денег на пересылку в 1941 и 1942 гг. выделил митрополит Берлинский и Германский в юрисдикции РПЦЗ Серафим Ляде). Кроме того, немецкими ведомствами использовалась международная служба Германской Евангелическо-Лютеранской Церкви, имевшая хорошие связи с несколькими болгарскими профессорами-богословами. [xxxi] Интересно отметить, что 1 апреля 1941 г. Болгарский Синод рассмотрел запрос инославного военного духовенства немецкой армии о разрешении совершать службы в болгарских православных храмах. В ходе дискуссии мнения архиереев разделились, например, митр. Евлогий считал, что католикам разрешить можно, а лютеранам - нет; митр. Михаил был против разрешения, а Владыки Паисий и Кирилл — за. В итоге общее решение принято не было, и каждый митрополит действовал по своему усмотрению. [xxxii] Болгарское же приходское духовенство и монашество очень сдержанно относилось к присутствию немецких войск в стране. Так, например, Рильский монастырь категорически отказался оказать содействие штабу германской армии в Болгарии. [xxxiii] В стремлении оказывать влияние на Болгарскую Православную Церковь ведомства III рейха первоначально соперничали с Англиканской Церковью и Ватиканом. С большой тревогой восприняли в Германии визит 11-17 мая 1940 г. в Болгарию делегации Англиканской Церкви во главе с епископом Гибралтарским Гарольдом, которая была принята королем Борисом III и присутствовала вместе с членами болгарского правительства на праздничном богослужении в софийском Александро-Невском соборе. В сообщениях германского посольства из Софии в свой МИД от 11 и 30 мая 1940 г. говорилось, что в переговорах с англиканами со стороны Болгарской Церкви участвовали шесть человек: митрополит Софийский Стефан (прозападно ориентирован, но внешне нейтрален), митрополит Пловдивский Кирилл (прогермански настроен и враждебен англичанам), митрополит Старо-Загорский Павел (русофил, враждебный англичанам), митрополит Врачанский Паисий (довольно дружественен немцам и враждебен англичанам), секретарь Синода епископ Никодим (проанглийски настроен) и профессор С. Цанков, который считался лояльным и к англичанам, и к немцам. |
|
|
