| Тем не менее, видя, какое почитание (и видимо, деньги) получают заклинатели, некоторые находчивые священники, монахи и даже миряне начинают самочинно заниматься экзорцизмом. В связи с этим, в IV веке Лаодикийский собор (364 г.) издает следующее постановление « Не произведенным от епископов не должно заклинати ни в церквах, ни в домах... » (правило 26). Специалист в области истории Церкви профессор Н. Д. Успенский фактически утверждает, что начиная с V века, заклинатели уже не упоминаются [iv] , этот дар был отнят, точно так же как и дар говорения на иностранных языках (о чем мы говорили выше). И точно так же, как говорение на языках со временем появляется в западном христианстве в грубо искаженном виде (в форме харизматической «глоссолалии») точно так же (правда, чуть раньше, в эпоху средневековой инквизиции) в римо-католицизме появляются нео-экзорцисты. В 1614 г. по непосредственному указанию Папы Римского Павла V составляется особый чин на изгнание бесов, т. н. Rituale Romanum (Римский ритуал), который тогда же в XVII веке был дословно переведен на церковнославянский язык свт. Петром (Могилой) и вошел в требник его имени. По сути тот чин, который используется на т. н. «отчитках», в плане его происхождения имеет стопроцентное римо-католическое начало. Говоря о чине изгнания бесов из требника свт. Петра, нужно помнить, что его оригинал на латыни порожден той же духовной традицией, которая незадолго до этого родила «Молот ведьм». Здесь значимую роль сыграл утвержденный на Тридентском соборе (1545 - 1553 гг.) принцип ex opera operatum, согласно которому в римо-католичестве таинство, ритуал, обряд действительны по факту их совершения и духовные плоды таинства или обряда не зависят от духовно-нравственного состояния человека над которым данное действие производится (и подчас даже от его веры или неверия). Православию глубоко чужд этот чисто языческий принцип. К слову сказать, требник свт. Петра Могилы не получил в Русской Церкви какого-то значимого распространения [v] , зато в различных околоправославных сообществах о нем воздыхают, как о хранилище «тайных молитв», которые священники от всех скрывают. |
| Требник митрополита Киевского Петра Могилы был составлен и издан им в 1646 году с целью дать юго-западному духовенству не только вновь обработанную официальную богослужебную книгу, очищенную от погрешностей и заблуждений, вкравшихся в церковную обрядность малороссийских церквей под влиянием католичества, но и цельное и всестороннее практическое руководство по всем случаям совершения частного богослужения. Петр Могила составил свой Требник на основе греческих евхологиев и древнеславянских письменных источников. Однако в свой Требник он включил некоторые чинопоследования и мо-литвословия с объяснительными замечаниями из римского требника 1615 года, редактированного впервые еще при папе Павле V в 1603 году. Таким прямым заимствованием из римского ритуала является, например, «Устав тайны святого покаяния» в Требнике Петра Могилы . В Требнике Петра Могилы имеются также статьи, которые по своему содержанию делятся на обрядовые, казуистические и пастырские. В статьях первого типа раскрывается основная идея обряда и значение всех его принадлежностей, статьи второго типа содержат наставления священнику на различные затруднительные случаи, в третьей группе указываются требования к пастырю как совершителю Таинств и обрядов и говорится о том, как пастырь должен относиться к пасомым. По содержанию Требник Петра Могилы делится на три части. Первая часть содержит чинопоследования Таинств и важнейших молитво-словий, относящихся к жизни христианина от его рождения до смерти. Во второй части Требника находятся чины на освящение и благословение различных принадлежностей храма и предметов быта христиан (например, освящение богослужебных сосудов и одежд, икон). Чины эти встречаются в Требниках Восточной Церкви и составлены Петром Могилой на основе древней практики Восточной Церкви. В третьей части содержатся моления по поводу событий, имеющих характер общественных бедствий, например во время мора скота, а также событий, касающихся жизни отдельных христиан или общественных групп: молебен за бесноватых, в день новолетия, благодарение о получении помощи. |
| Через 25 лет после погребения И. в срубе на Сярте (в 6 верстах от Яреньги) святой явился болевшей жительнице Яреньги Акилине и повелел отправиться к его гробнице, обещая избавление от недуга. Святой также повелел Акилине рассказать об исцелении настоятелю яренгской Никольской ц. игум. Варлааму (приказчику Соловецкого мон-ря в Яреньге) и передать, чтобы Варлаам перенес мощи из сруба к Никольской ц. «и оне струбец разобраша, и абие явитыся, уведен бысть, яко лежыт во плоти» (РНБ. Солов. 182/182. Л. 120). Спустя нек-рое время после перенесения мощей И. неподалеку от Яреньги, в с. Уна, были обретены мощи Л. «Торговый человек» Яков Соколяков, собираясь искупаться в р. Сосновке, сел на могилу Л., за что был наказан. Л., явившись Якову, повелел, чтобы тот вместе с унским свящ. Петром перенес мощи святого в Яреньгу к Никольскому храму. Над могилой Л. поставили крест, потом мощи перенесли к Никольской ц. Святые были погребены под спудом в часовне, устроенной близ Никольской ц. (в «Главной описи церковного имущества Николаевской и Зосимо-Савватиевской церквей Яренгского прихода Архангельского уезда» за 1903 г. сказано, что «часовня построена около конца XVI в.», поновлялась в 1835 и 1901 гг.- ГААО. Ф. 29. Оп. 31. Д. 1883. Л. 9-9 об.). Над могилами И. и Л. были устроены деревянные резные раки. В 1635 г. Яренгский монастырь был приписан к Соловецкой обители. 3 июля 1638 г. состоялось торжественное перенесение мощей И. и Л. из часовни при Никольской ц. в новопостроенный в Яреньге шатровый однокупольный храм во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. Крестный ход возглавил игум. Соловецкого мон-ря Варфоломей. Сергий (Шелонин), соборный старец Соловецкого мон-ря, находившийся рядом с игум. Варфоломеем, подробно описал увиденное и засвидетельствовал нетленность мощей И.: «Яко жива до пояса плоть, а от пояса и до ног токмо кости неразрушими. А саван и покров яко вчера положен, токмо пожолте. Глава же святаго от телесе отлучися, но саваном держася неотлучена, шеи часть земли отдала, лице же святаго цело и невредимо, токмо пожолте, яко воск, власы же его ко главе и к лицу присхли беша» (ПИАМ. |
| В отдельных случаях эта проповедь и нажим властей имели успехи, и в 1629 году русское правительство даже запретило въезд на русскую территорию этим отступникам от Тем не менее масса православного населения уступленных шведам земель осталась верной православию, и многочисленные беженцы, спасавшиеся от шведских гонений, переходили русскую границу. Став в 1649 году митрополитом Новгородским, Никон с присущей ему энергией выступил в защиту православного населения этих балтийских уездов. Когда, стремясь избежать трений со шведами, русское правительство согласилось на выдачу перебежчиков, он категорически воспротивился этому и добился того, что русские выкупили их, уплатив шведам 190 000 золотых в покрытие убытков, сумму колоссальную по тому Никон тем не менее продолжал заботиться о православном населении этих областей и настаивал на его освобождении от “еретической” шведской Эти старания и надежды Никона объединить под скипетром русского царя и под престолом московского патриарха всех православных христиан, превращая Россию в панправославную империю, уже превосходили по размаху планы его учителя патриарха Паисия и горько отразились на судьбах русской церкви и даже русского государства. Желание сделать все поскорее, не считаясь с реальными возможностями технически и экономически еще очень слабого московского государства, привело к тому, что ни один из планов, намеченных царем и патриархом, не был осуществлен полностью, а увлечение “греческим проектом” выразилось в пренебрежении к старой русской церковной традиции и идеологии. Никон умел видеть далеко и широко, но был слишком неподготовлен и нетерпелив, чтобы, добиваясь новых ценностей, не причинить ущерба старым. Поэтому, опасаясь, что некоторая разница между русским обрядом и обрядом греков, который в 1640-х годах был введен Петром Могилой и в православных церквях Украины и Белороссии, может скомпрометировать его возможное будущее положение как главы всех православных Востока, он стал задумываться над тем, как приблизить русский обряд к обряду новогреческому. |
| Согласно Никону, «дар Константина» переходил к московским патриархам 204 как патриархам Третьего Рима. Но на самом деле в его посылках было внутреннее противоречие. С одной стороны, утверждалось, что священство выше царства и что царство получает от священства свои полномочия, а не наоборот; с другой – судя по тексту грамоты, римский первосвященник получал полномочия «властелина над всеми архиереи и священники, иже по всей Вселенней» именно от императора. Царь же, очевидно, вполне здраво рассудил, что распоряжается привилегиями тот, кто дает их, и эта реальная историческая логика вооружила его против Никоновой «римской метафизики». Итак, и в случае с Аввакумом, и в случае с Никоном царь действовал вполне последовательно, и надо думать, что в обоих случаях его выбор был правильным не только в политическом, но и в духовном смысле 205 . Действительно, сохранив много драгоценных для нас памятников церковной истории и культуры, старообрядчество в то же время оказалось поразительно бесплодно в святости 206 . И в свою очередь если последовательный культурный латинизм был естественным следствием западной миссии, то эллинизм, к которому стремился Никон, не мог однажды не вступить в противоречие с самими основаниями «инкарнационной» миссии Востока, предполагавшей мистическое единство Церкви, но не альтернативный по отношению к pax romana pax graeca с Никоном-«папой» во главе 207 . Как бы то ни было, быть может, именно царь Алексей Михайлович одним из первых обнаружил в XVII веке так ярко сказавшуюся потом «всемирную отзывчивость» русской души. Он не только любил Аввакума и ценил Никона, но его покровительством равно пользовались и столь несхожие личности, как старец Епифаний Славинецкий и Симеон Полоцкий . Первый, как известно, прибыл в Москву по личному вызову царя, действовавшего, надо полагать, в совете с Никоном. О киевской жизни Епифания не сохранилось почти никаких сведений. Считается, что он учился в братчиковой школе еще до преобразования ее святителем Петром Могилой , где выучил греческий язык – впрочем, скорее разговорный, чем литературный 208 , – во всяком случае, строгих правил греческой грамматики он не знал. Вероятно, он учился также и на Западе, где почерпнул знание латыни. Вообще он имел вкус к филологии, о чем свидетельствуют составленные им лексиконы, в том числе греко-славянолатинский. Его грекофильство отличалось от Никонова тем, что он пришел к нему не от отвлеченной идеи, но от чтения святых отцов и убеждения в истинности их учения. По его словам, он достаточно долго увлекался латинскими книгами, не зная еще писаний отцов, но когда, «озарився благодатию Св. Духа», начал читать «греческия книги, тогда, лесть латинскую познав, и в писаниях их новшество и блуды их разумех...» 209 . |
| царям (речь шла о пограничной службе), в сер. 20-х гг. XVII в. рус. правители начали присылать жалованье в З. С. На раде в 1621 г. казаки предлагали, чтобы Киев и крепости на левобережье Днепра перешли под власть царя. Данную позицию разделяли часть мелкой правосл. шляхты и киевские мещане. Политическая позиция реестрового казачества и запорожцев особенно укрепилась в 1621 г., после их удачного участия в Хотинской войне против Османской империи (Южнорус. летописи. 1856. Т. 1. С. 14-15). Представители митр. Иова (Борецкого) в 1624-1625 гг. поднимали в Москве вопрос о переходе Украины под власть царя. Весной 1630 г., во время восстания Т. Федоровича, к-рое охватило оба берега Днепра, запорожцы впервые открыто сформулировали лозунг защиты правосл. веры. Восстание стало реакцией на невыгодные условия Куруковского договора 1625 г. между казаками и польск. властями, в соответствии с к-рым большинство рядового казачества, в первую очередь запорожцы, должно было вернуться в крепостное состояние. Одной из причин поражения восстания 1630 г. стали трения между казаками: запорожцы обвинили старшину реестровых казаков в сотрудничестве с поляками и переходе в католицизм (такие же обвинения звучали во время антипольского восстания в 1637-1638). На общей казачьей раде в Корсуне в 1632 г. пришедшие к власти рядовые реестровые казаки вновь предлагали захватить Киев и перейти на сторону России. Учитывая настроения реестрового казачества, запорожцев и правосл. населения Речи Посполитой, кор. Владислав IV пошел на уступки. На сейме в 1632 г. он добивался возвращения части прав и привилегий укр. шляхте, обещал признать правосл. иерархию, вернуть имущество, захваченное у православных униатами. Вместе с тем король удалил из Киева митр. Исаию (Копинского) и заменил его более лояльным к польск. власти митр. св. Петром (Могилой) . В мае 1637 г. запорожцы вместе с реестровыми казаками под рук. П. Павлюка захватили реестровую артиллерию в Черкассах, в авг.- окт. 1637 г. распространили свою власть от Киева и Нежина до З. |
| В те годы Киево-Печерская Лавра пользовалась покровительством Московского государства. В 1628 г. особой грамотой царя Михаила Феодоровича и Патриарха Филарета на имя архимандрита Петра (Могилы) был гарантирован беспрепятственный проезд ее представителей в Россию каждые 5 лет для сбора доброхотных даяний русских верующих людей и вспомоществований от Русской Православной Церкви и русского правительства. В тогдашней сложной обстановке архимандрит Петр (Могила) проявил себя искусным защитником Православия от униатского влияния. Известно, что ряд Соборов — Киевский (1627 г.), Гродекский (1628 г.) и Львовский (1629 г.) — были посвящены поискам попыток найти соглашение между униатами и православными. На этих Соборах архимандриту Петру (Могиле) пришлось доказывать на печальных примерах, что насильственные «соглашения» могут привести к обострению отношений между православными и римо-католиками. В 1629 г. Патриарх Кирилл Лукарис наименовал архимандрита Петра (Могилу) Экзархом Константинопольского престола. Опытный в ведении весьма сложных дел, архимандрит Петр (Могила) при содействии православного дворянства добился для православных очень важных привилегий, несмотря на противодействие католического и униатского духовенства. Архимандрит Петр (Могила) заботился о восстановлении древних церковно-архитектурных памятников, о сохранении древних исторических документов, собирал и переписывал их, особенно те, которые доказывали правоту Православия и несостоятельность воззрений его противников. Киево-Печерская типография занимала ведущее место среди всех украинских и белорусских братских типографий, расширяясь и обогащаясь опытом, новыми шрифтами (польским, латинским) и техническими усовершенствованиями. За 5 с половиной лет после назначения настоятелем архимандрита Петра (Могилы) в лаврской друкарне (типографии) было напечатано 15 книг, написанных или переведенных самим архимандритом Петром (Могилой). В 1628 г. вышел сделанный им перевод с греческого книги по аскетике «Агапита диакона главизны поучительны»; в 1631 г. была напечатана «Триодь Цветная» с предисловием и объяснением церковных песнопений и историческим очерком о них; в том же году вышел сборник поучений архимандрита Петра (Могилы) под названием «Крест Христа Спасителя и каждого человека». Затем вышел «Литургиарион сиречь служебник», исправленный архимандритом Петром (Могилой) по греческим источникам и снабженный объяснениями литургии. В те годы архимандрит Петр (Могила) написал несколько канонов и церковных песнопений: канон к причащению священников, канон на исход души, канон о сотворении мира и другие. Все эти каноны написаны хорошим церковнославянским языком и отмечены печатью выдающегося поэтического дарования и глубокого понимания духа церковных песнопений. |
| Митрополит Петр (Могила) не отвергал того ценного в литургической жизни Запада, что могло бы послужить на пользу Православию. Так, он учредил Великим постом пассии — службы в память Крестных страданий Господа Иисуса Христа, использовав для этого римско-католическое чинопоследование, измененное в духе православного вероучения. Принятые сначала только на Украине, пассии впоследствии, с начала XX в., вошли в практику Русской Православной Церкви, сделавшись любимыми великопостными богослужениями в православных храмах. За две недели до кончины (1 января 1647) митрополит Петр (Могила) издал еще одну книгу, до сих пор имеющую большое значение для Православной Церкви. Он собрал, обработал и напечатал «Евхологион, альбо Молитвенник, или Требник». Митрополит Петр (Могила) стремился дать православному духовенству надежное руководство к совершению Таинств и других церковных служб, в котором не было бы погрешностей и содержались бы чинопоследования на все случаи церковной, общественной и частной жизни. Кроме самого текста богослужения, митрополит Петр (Могила) поместил в своем Требнике также и наставления священникам, как они должны готовиться и приступать к богослужению, как понимать смысл того или иного чинопоследования. Он указывал затруднительные случаи и давал им объяснения. Значение Требника, составленного митрополитом Петром (Могилой), до сих пор велико для Церкви; и ныне к нему обращаются как к авторитетному руководству при разрешении спорных вопросов православной богослужебной практики. Богословская деятельность митрополита Петра (Могилы) Киевские богословы во главе с митрополитом Петром (Могилой) были обеспокоены проникновением в православное вероучение не только латинских, но и протестантских воззрений. Поэтому митрополит Петр (Могила) решил составить подробное изложение вероучения Православной Церкви, чтобы все ее чада могли знать, как она учит об истинах веры и о нравственности и чем ее учение отличается от богословских систем других исповеданий. Существовавшие до того времени сочинения подобного содержания были написаны главным образом в связи с борьбой против разных ересей первых веков христианства. Но в середине XVII в. эти заблуждения, как и их обличение, потеряли свою актуальность. К этому времени появились новые христианские направления, такие, как лютеранство, кальвинизм и другие, и православные христиане нуждались в богословском руководстве. Кроме того, римско-католические и униатские богословы упрекали православных в том, что они якобы уклоняются в разные протестантские крайности и не в состоянии противопоставить им систему православного вероучения. |
| Сейм, однако, постановления о созыве Соборов не утвердил, и уже после его роспуска соответствующее решение было принято королем. В королевском универсале указывалось, что Соборы созываются для «устранения различий с Римской Церковью, а их решения должны были быть представлены королю» (АрхЮЗР. К., 1883. Ч. 1. Т. 6. С. 598-599). В июле 1629 г. в Киеве должны были собраться православные, чтобы подготовиться к участию в совместном Соборе во Львове осенью 1629 г. Королевским послом на Собор в Киеве по рекомендации митр. Иосифа Рутского был направлен К. Хотя К. не удалось добиться нужного решения, униат. митрополит одобрил его деятельность и выражал надежду в письме к папскому нунцию, что он может сыграть большую роль в деле привлечения православных на сторону унии. Митрополит имел в виду беседы К. с правосл. митр. Иовом (Борецким) и архим. Киево-Печерского мон-ря Петром (Могилой) , которые проявили готовность созвать Собор и согласились обсуждать спорные догматические вопросы. Несмотря на это, К. в Киеве столкнулся с большими трудностями. Хотя митр. Иов (Борецкий) готов был провести Собор, против его созыва решительно выступили противники унии - казаки, киевское духовенство и даже правосл. шляхта, справедливо отмечавшая, что королевский универсал не соответствует достигнутой на сейме договоренности, и заранее объявившая недействительными решения, которые будут приняты в ущерб правосл. вере и правам правосл. Церкви в Речи Посполитой. То, с чем К. столкнулся в Киеве, не могло не вызвать у него сомнений в правильности религ. политики Сигизмунда III. К этому времени следует отнести и начало постоянных контактов между К. и Петром (Могилой). В апр. 1632 г. К. публично отрекся от унии и затем принял активное участие в борьбе за признание правосл. иерархии, к-рая развернулась во время бескоролевья 1632 г., наступившего после смерти Сигизмунда III. На собравшемся в кон. сент. 1632 г. сейме для избрания нового короля К. был одним из 5 послов, направленных волынской шляхтой, которые должны были заявить, что не приступят к выборам, пока не будет осуществлено «успокоение греческой религии». Активно участвуя в спорах, К. доказывал, что именно правосл. Церковь является законной наследницей первой христ. Церкви Руси и ей должны принадлежать все права, предоставленные этой Церкви до 1596 г. Он доказывал также, что решения, которые примет сейм, не нуждаются в санкции папы. Для взглядов К. можно считать характерным утверждение, что Речь Посполита не должна пренебрегать мнением такого большого числа шляхтичей - приверженцев Православия, отдавая предпочтение мнению немногих униат. епископов. |
| «Евхологион или Требник», созданный святителем Петром (Могилой), включает не только традиционные последования, взятые из древних рукописей или греческих и славянских старопечатных книг, но и множество новых для православной богослужебной практики чинов, написанных самим святителем Петром или переведенных им с латыни (из римско-католических изданий). В частности, в Требнике митрополита Петра появились «Чин освящения воинскаго знамения, еже есть хоругви, и воем благословения на брань», и «Чин благословения воинских оружий» . Эти чины стали известны в России и вошли в состав книги «Последование молебных пений», изданной по благословению Святейшего Правительствующего Синода . Хотя в латинском источнике «Чина благословения воинских оружий» речь шла только о благословении личных доспехов ( armorum), в примечании к изданию чина в православных богослужебных книгах указано, что по этому же чинопоследованию благословляются не только воинские доспехи, то есть элементы личного оборонительного снаряжения воина, но «и меч, и сабля» . В тексте самого чина упоминаются вооружения, которые воин носит на себе и которые получают благословение вместе с самим воином, притом с определенной целью: «Рабу Твоему сему имярек носити ко укреплению и заступлению Церкви Твоея святыя, сирых же и вдовиц, и на земли сущаго святаго достояния Твоего». В молитвах чина высказывается надежда на то, что вручаемые воину «оружия» послужат к победе, но не ради земной выгоды, а ради славы Божией, «к защищению и заступлению истины Христовы». В уставных документах синодальной эпохи присутствуют указания, касающиеся молитвенных чинов и благословения воинов, в том числе упоминается молебный чин перед началом боевых действий . Также в синодальный период совершалось благословение личного холодного оружия (например, казачьих шашек или кортиков морских офицеров) в соответствии с упомянутым выше чином. Не отражено в традиции Православной Церкви и не соответствует содержанию самого Чина благословения воинских оружий, а потому должно быть исключено из пастырской практики использование данного чинопоследования для «освящения» любых разновидностей оружия, употребление которого может повлечь за собой гибель неопределенного количества людей, в том числе оружия неизбирательного действия и оружия массового поражения. |
|
|
