| Источник: П.И. Малицкий, " Приходы и цекрви Тульской губернии. " История церкви Сошествия Святого Духа на Апостолов в селе Моногарово городского округа Зарайск связана с именем Федора Михайловича Достоевского. В ограде этого храма был погребен отец писателя Михаил Андреевич, погибший при загадочных обстоятельствах в 1839 году. В родительской усадьбе Даровое рядом с Моногарово проводил летние месяцы будущий писатель в детстве. «Помню еще около дома огромные деревья, липы… а вас, мама, помню ясно только в одном мгновении, когда меня в тамошней церкви раз причащали и вы приподняли меня принять дары и поцеловать чашу, это летом было, и голубь пролетел насквозь через купол, из окна в окно…» – так устами героя романа «Подросток» говорил классик русской литературы о церкви в Моногарово. Изначально приходская церковь деревень Моногарово, Дарового, Черемошни, Казарьева, Комова и Петровских выселок находилась на бывшем погосте Нечаево, примерно в двух километрах от сохранившегося храма. Старый деревянный храм Покрова Пресвятой Богородицы располагался в отдалении от деревень, входивших в приход, поэтому, когда в 1763 году он обветшал, местный помещик Василий Иовлевич Хотяинцев решил выстроить новую церковь в более удобном месте возле своей усадьбы в Моногарово. Главный престол каменного храма был посвящен Сошествию Святого Духа на Апостолов, а один из приделов, в память о старой церкви, – Покрову Пресвятой Богородицы. Младший брат писателя Андрей Михайлович Достоевский вспоминал, что на месте Покровской церкви в 1830-е годы еще стояла ветхая часовня. Дверь в часовню не запиралась, и братья Достоевские не раз забирались в нее, снимали с полок иконы и устраивали игру в крестный ход. Семья будущего писателя оказалась в Даровом в 1831 году, когда врач Московской Мариинской больницы для бедных Михаил Андреевич Достоевский приобрел на имя жены небольшое имение Ивана Петровича Хотяинцева в Каширском уезде Тульской губернии (впоследствии Зарайского района Московской области). Родители писателя, будучи религиозными людьми, после сделки сразу поехали к Иверской иконе Божией Матери и отслужили благодарственный молебен. Однако с самого начала покупка омрачилась плохой приметой: Михаил Андреевич, выезжая на осмотр деревни из Москвы, забыл необходимые документы и вынужден был вернуться от городской заставы домой. Усадьба Даровое Ивана Петровича Хотяинцева составляла небольшую часть целого гнезда селений, принадлежавших богатому родоначальнику этой фамилии еще с конца XVI столетия. Соседнее село Моногарово принадлежало в 1830-х годах старшему в семье отставному майору Павлу Петровичу Хотяинцеву. В нескольких верстах находилась деревня Черемошня – владение его двоюродного брата Александра Ивановича Хотяинцева. Отношения Достоевских с этими землевладельцами складывались напряженно: почти сразу же после покупки начался судебный спор с моногаровским помещиком Павлом Петровичем Хотяинцевым. Однако соседи не только ссорились. |
| К 1723г. за счет вкладов посадских людей Гороховца монастырь владел покосами, около монастыря использовалось «малое число пахотной земли и оная земля градских людей». Очевидно также, что обитель получала пожертвования за поминовение усопших, о чем свидетельствуют сохранившиеся синодики XVIIb., где были записаны роды духовенства и посадских Гороховца, Москвы, Суздаля, роды некоторых князей, дворян, крестьян, а также принявших православие татар. Однако самостоятельная жизнь обители продолжалась относительно недолго. 26 июля 1723г. Петр I издал указ, по которому Гороховецкий Знаменский монастырь приписывался к Свято-Успенской Флорищевой пустыни. В это время в обители подвизалось менее тридцати иноков, что, согласно Петровскому духовному регламенту, являлось основанием для упразднения самостоятельности монастыря и перевода монашествующих в более крупную обитель. В этом же, 1723г., в Знаменском монастыре была произведена уже вышеупомянутая опись, из материалов которой следует, что в обители к этому времени имелось две каменные церкви (холодная в честь иконы Матери Божией «Знамение» и теплая в честь ап. и ев. Иоанна Богослова). Кроме того, в монастыре была деревянная ограда с ветхой колокольней над святыми вратами, на которой располагалось шесть колоколов, а также ряд хозяйственных построек. Примечательно, что колокольня изначально не входила в ансамбль Знаменского храма как в настоящее время, а являлась завершением святых врат, построенных предположительно в 1720-е гг. Об этом свидетельствует не только опись 1723г., но и план Знаменского монастыря 1753г. Далее опись довольно подробно обрисовывает внутренне убранство обоих храмов с перечислением всех находившихся в них предметах, из чего следует, что в обители имелось довольно большое количество богослужебной утвари: икон, облачений и книг. Перечисляются так же и документы, среди которых упоминаются благословенные грамоты на строительство храмов. Вышедший в 1723 г. указ Петра I по некоему стечению обстоятельств не был сразу претворен в жизнь. Лишь в 1749г., уже после образования Владимирской епархии, факт приписки подтвердил указ епископа Владимирского и Яропольского Платона. Знаменский монастырь окончательно стал подворьем Флорищевой пустыни, полностью перейдя на ее обеспечение, и использовался в хозяйственных целях, в основном для приезда братии в Гороховец. |
| К началу петровского времени в Борисоглебском храме находились усыпальницы двух именитых фамилий России — Мусиных-Пушкиных и Бестужевых. В царствование Екатерины II , в середине XVIII века, Бестужев решил на свои средства построить на месте старого новый приходской храм Бориса и Глеба на Арбате в модном западном стиле, получил разрешение Митрополита. В 1763 году вышло постановление сломать старый храм, а Бестужева обязали выстроить при новой церкви Воскресенский придел во образ старого и туда перенести захоронения Мусиных-Пушкиных. Но позже фамильные гробы Мусиных-Пушкиных были перенесены в кремлевский Чудов монастырь, где также были их родовые захоронения. Для сооружения нового храма Бестужев пригласил архитектора Карла Ивановича Бланка, чтимого Екатериной II. Новую, очень изящную Борисоглебскую церковь Бланк выстроил в стиле барокко. Храм возводили пять лет. Новая церковь на месте старой с приделами Казанской Божией Матери и Воскресения Словущего была выстроена и освящена в 1768. Она была окрашена по-московски в ярко-красный огненный цвет. В ней были освящены два прежних придела — Казанский и Воскресенский. Во время пожара 1812 года церковь не пострадала. И к уцелевшему храму приписали обгоревшие и разоренные окрестные церкви. Материал же разобранных церквей пошел на строительство приделов Ризы положения во Влахерне и Марии Магдалины. Это была небольшая, типичная приходская одноглавая церковь с трапезной и колокольней. Знали ее в городе многие потому, что хранились здесь почитаемые иконы Нила Столбенского и Иоанна Милославского. Но главной святыней арбатской церкви был древний храмовый образ святых Бориса и Глеба с житием, перед которым часто служили молебны. В апреле 1922 года из храма изъяли церковное серебро. В 1923 г. общество «Культурная смычка» ходатайствовало о закрытии церкви и передаче ее здания под клуб. В октябре 1929 года Президиум Мособлисполкома постановил снести Борисоглебский храм, так как он стесняет движение. В Центральных реставрационных мастерских начался бунт. На заседании под председательством П.Д. Барановского было принято решение вновь подтвердить великую ценность храма как памятника «выдающегося историко-архитектурного значения», вновь указать на целесообразность сноса соседнего дома, таковой ценности не имеющего, и признать уничтожение храма необоснованным и нецелесообразным, тем более что он прекрасно сохранился. В те же октябрьские дни прихожане писали заявление в Президиум ВЦИК в защиту храма. Но в канун Рождества 1929 года ВЦИК постановил снести только Борисоглебскую церковь. |
| Кроме собора, к 1897 г. были построены: надвратная колокольня, выдержанная в византийском стиле, гостиница на 16 отдельных помещений, новое просторное здание для монастырской школы с интернатом, стены с трех сторон монастыря и двумя башнями по углам. Всего к концу XIX века на территории монастыря было два каменных храма, колокольня с двумя жилыми помещениями при ней, каменная трапезная с верхним деревянным этажом, 16 зданий для келий, здание школы-приюта, 5 жилых строений вне монастыря и 4 здания для экономических служб. Троицкий собор. В 1900 г. на внешнем дворе, сразу за монастырскими стенами - Свято-Троицкий собор, рассчитанный на 800 человек и имевший довольно гигантские размеры. Проект этого собора выполнил херсонский архитектор Казимир Квинто. Храм был заложен 30 июля 1900 г. и имел три придела: правый придел в честь Владимирской иконы Божией Матери, левый - в честь прп. Евфросинии Полоцкой. Увенчивался собор 17 позолоченными куполами. Архитектура храма выдержана в русском стиле. Для строительства использовался штучный и бутовый камень. Длина храма составляла 23,2/3 сажени, ширина – 12 сажень, высота – 9,5, вместе с куполом около 20 сажень. Росписи собора копировали фрески храма Христа Спасителя в Москве, Владимирского собора в Киеве и церквей Киево-Печерской Лавры. Их выполнили живописцы, приглашенные из Москвы. К моменту освящения храма в городе Херсоне в типографии Ходушиной вышла в свет книга с многочисленными фотографиями, посвященными росписи Свято-Троицкого собора с исчерпывающей информацией о месторасположении каждого сюжета и его духовном содержании. В основном к началу XX в. монастырский ансамбль сложился полностью и составлял единое целое, удачно вписанное в окружающий ландшафт. Осенью 1920 г. монастырский приют перешел в ведение Унаробраза, и вместо него был устроен детский городок им. Петровского. 3 июля 1928 г. президиумом ВУЦВК решено Благовещенскую и Свято-Троицкую церкви использовать под культурно-просветительские учреждения, ссылаясь на то, что они нуждались в капитальном ремонте и угрожали безопасности окружающих. Церковное имущество распределялось по-разному. Большая часть безвозвратно была уничтожена, и лишь меньшая передана другим приходам. После разрушения куполов храмы использовали под склад для хранения зерна, мастерские по ремонту автомашин и тракторов, кухню, столовую. |
| Между тем остальное духовенство отправилось в крестный ход по Белому городу двумя отделениями. Первое отделение пошло к Петровским, Тверским, Арбатским и Пречистенским воротам, а потом через Моховую и Кузнецкий мост на Сретенку, которою и возвратилось в монастырь. Второе шествовало к Мясницким, Покровским и Яузским воротам, откуда поворотив на Солянку и Лубянку, прибыло Сретенкою же в одно время с первым отделением обратно также в Сретенский монастырь. В самой Сретенской обители совершалась в это время Божественная литургия, по совершении которой, при всеобщем собрании духовенства и всех знаменитых особ из дворянства и купечества, главнокомандующий в Москве, господин генерал граф Федор Васильевич Растопчин, читал воинские донесения о новых знаменитых победах, одержанных всероссийским воинством над врагом, прежде горделивом и страшном, а ныне со стыдом и страхом оставляющим пределы наши. После чего пренесено было Господу Богу благодарственное молебствие, и провозглашено многолетие Его Императорскому Величеству и всему августейшему его дому с пушечною пальбою (из отбитых у неприятеля пушек, стоявших близ стен Сретенского монастыря) и колокольным звоном, который продолжался во весь тот день – так описывали освящение Белого города московские газеты того времени. «Господи Боже наш! Отче щедрот и Боже всякия утехи! Призри на молитву рабов Твоих, верных сынов Православныя Церкви Твоея; пролей в сердца их елей Божественного Твоего утешения, освяти их жительство благодатным Твоим посещением; и сотвори, да никогда не прикоснется их скверна нечестия и безбожия» . Освящение Белого и Китай-города стало важным событием в жизни Москвы. Ведь из 9257 строений, числившихся в Москве до неприятельского нашествия, сгорело и было уничтожено 6496 (т.е. более 70%), а большая часть церквей была разрушена, либо разграблена. Теперь в поруганных святынях снова восстанавливалось богослужение. Москва возрождалось в новом виде. 26 августа (8 сент. нов. ст.) 1812 года, в день Бородинского сражения и празднования Владимирской иконы Божией Матери, |
| Митрополит благословил начинание и велел готовить лес. Однако прихожане вместо того решили построить маленький, но надежный каменный храм во имя святого Иоанна Златоуста. Тихвинский же храм тогда так и не построили «за оскудением» – денег не хватило, и его ожидали в Москве еще полвека. Дело в том, что благословенная грамота была выдана на две церкви, а выстроили, за неимением средств, только одну. И в 1756 году местные жители просили разрешения собирать пожертвования на новый, второй, уже Тихвинский храм. По легенде, его будто бы построил на свои деньги сам граф Шереметев. Но это не так, однако, легенда имела почву для своего рождения: в приходе храма потом стояла полотняная фабрика графа Н. П. Шереметева, и при ней жили работники – отсюда и могла пойти легенда, будто храм строил сам граф. В действительности Тихвинский храм был выстроен в 1762 году приходскими людьми и сторонними вкладчиками: даже крышу одноглавого храма сделали деревянной, а в приходе было всего 46 дворов. Так и сложилось, что у этой церкви был один из самых бедных приходов, хотя ей случалось быть и местом государевой молитвы, и храмом, где венчались члены высшего общества. Святынь Тихвинская церковь имела всего две. Главной была Тихвинская икона «древнее прочих», вероятно, предназначавшаяся еще для первого деревянного Златоустовского храма, не достроенного из-за грянувшей эпидемии чумы. Эту икону украшали две необычные привески: две серебряные ножки и два серебряных глаза. По преданию, они были привешены к Тихвинскому образу благодарными верующими, получившими от него исцеления от болезней глаз и ног. Второй святыней храма стал серебряный позолоченный крест на Тихвинский образ с мощами святых, подаренный в храм Анной Плавильщиковой, женой знаменитого актера московского Петровского (Большого) театра П. А. Плавильщикова. Храму принадлежал и соседний колодец Вавилон, по преданию, вырытый по приказу царя Алексея Михайловича на месте монастырского Вавилонского сада. Колодец почитался святым, а из него еще тек через Хамовники ручей Вавилон. |
| На протяжении 60 лет настоятелем храма был протоиерей Степан Васильевич Тамбовский. Уроженец города Тамбова, сын псаломщика Знаменской церкви, он в 1831 году после окончания Тамбовской духовной семинарии посвящается в священники в сельцо Петровское Борисоглебского уезда. Через восемь лет переводится в с. Богородицкое, где прослужил вплоть до 1897 года. За это время им было приложено немало трудов на благо прихода и прихожан. Он являлся для них не только духовным наставником, но и первым советником в делах житейских. Большой вклад внес С. Тамбовский в создание и становление сельской школы. Именно он впервые в Богородицком на Сурене взялся за обучение грамоте крестьянских детей. Произошло это в ноябре 1862 года. Тогда на дому у священника стали обучаться 14 мальчиков и 8 девочек. В январе 1886 года в с. Богородицком открылась церковно-приходская школа. Разместилась она, как уже отмечалось выше, во флигеле, пожертвованном для этой цели Константином Оводовым. Крестьянами же на сходе было принято решение оказывать школе всякое содействие общества. Заведующим церковно-приходской школой и законоучителем становится Стефан Тамбовский, а преподавателем других предметов – диакон Казанского храма Феодор Некрасов. В 1894 году строится новое каменное здание для школы, в котором, кроме этого, размещается церковная сторожка. Священник С. Тамбовский принимал активное участие и в епархиальной жизни. Продолжительное время он являлся сотрудником духовного попечительства, депутатом на епархиальном и окружном съездах. Принимая активное участие в сборе денег в пользу вдов, сирот и бедных лиц духовного звания, он также жертвовал для этих целей собственные средства. За ревностное выполнение пастырских обязанностей С. Тамбовский был удостоен практически всех наград, которые жаловались священникам. Кроме этого, в ноябре 1884 года он награждается, как говорится в решении Святейшего Синода, «за 50-летнюю отлично-усердную службу» орденом святого Владимира 4-й степени. А в 1889 году епископ Тамбовский и Шацкий Виталий производит его в сан протоирея. После увольнения в 1897 году по собственному желанию протоирея С. Тамбовского, священником в с. Богородицкое определяется только что окончивший курс Тамбовской духовной семинарии Александр Васильевич Виссонов. Скорее всего, именно он и становится последним настоятелем Казанского храма села Богородицкого, что на Сурене. |
| На старом кладбище можно видеть и обломок белой мраморной плиты, на которой можно разобрать следующее: «...ан Семенович Попов, скончался 2 сентября 1905 в 12 час. дня 40 лет». В начале XX века преуспевающий купец Иван Семенович Попов купил бывшую барскую усадьбу близ Петровского, где и жил весной, летом и осенью. Усадьбы той давно нет, а об ее владельце напоминает лишь обломок надгробной плиты. До 1870-х годов при Петропавловской церкви состоял самостоятельный причт из священника и псаломщика. В 1819-1831 гг. там священствовал Василий Дмитриевич Холуйский, затем 36 лет, с 1831 по 1867 гг., в Петровском служил священник Григорий Иванович Минервин, при нем и был выстроен каменный храм. Преемник последнего, Дмитрий Антонович Агриков, стал последним собственно петровским священником. С конца 1870-х гг. Петропавловская церковь была приписана к Троицкому храму соседнего села Санниково, и причт при этих храмах состоял общий. Это было вызвано тем, что после 1861 г., пережившее было расцвет в связи с развитием офенской торговли село, окончательно стало хиреть. Люди стали селиться в других, более выгодно расположенных деревнях и селах, подавались в города на фабрики. Если в 1847 г. население Петровского составляло 175 человек, то в 1904 г. - лишь 71, а потом и это число все более и более сокращалось, многие крестьяне-офени переселились в Сибирь, на Украину и на Кавказ. Сегодня в Петровском не осталось и вовсе жилых домов. Автор: Николай Фролов (из статьи " Село Петровское " ) Село Петровское находится от села Санникова в 2 верстах, в 22 верстах от уездного города Коврова и в 90 верстах от Владимира. Церковь в селе исстари существует в честь св. первопрест. апост. Петра и Павла; по окладным книгам патриаршего казенного приказа под 1628 г. церковь значится в вотчине князя Григория Петровича Ромодановского, под 1656 г. значится в вотчине боярина князя Никиты Ивановича Одоевского, а под 1672 г. церковь отдана Суздальскому архиепископу. В настоящее время в селе существует каменная церковь, с таковою же колокольнею и оградою, построенная в 1851 г. усердием прихожан, вместо бывшей деревянной церкви. Престолов в церкви два: в холодной – в честь св. апост. Петра и Павла и в теплом приделе – в честь Казанской иконы Божией Матери. Церковные документы хранятся в целости: копии метрических книг с 1803 г., исповедные росписи с 1829 г.; опись церковного имущества составлена в 1882 г. и хранится в церкви. |
| Назначить епитимию может только духовник Все сказанное означает: и назначать, и отменять епитимии, как правило, может только духовник — священник, который хорошо знает пришедшего к нему человека. Протоиерей Владимир Воробьев не советует спешить, если отменить епитимию, наложенную другим священником, просит незнакомец. Такому визитеру батюшка должен прежде всего объяснить важность регулярной исповеди у одного священника. «Назначать епитимию можно только тому верующему, которого ты знаешь, который у тебя постоянно исповедуется», — в этом был убежден и известный московский духовник, настоятель храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке протоиерей Димитрий Смирнов († 2020). С ним согласен иерей Сергий Буряков, настоятель храма преподобного Сергия Радонежского в селе Большая Поляна Липецкой епархии : епитимия должна даваться только духовником и только за тяжкие грехи. Например, если исповедник каждый раз кается в тяжком грехе и не стремится его искоренить, добавляет иерей Андрей Титушкин, клирик храма Тихвинской иконы Божией Матери в Алексеевском. Принцип простой: епитимия может быть тем тяжелее, чем более церковный перед нами человек, уверен декан богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерей Павел Хондзинский. Но даже самого воцерковленного христианина, если тот тяжко согрешил, отец Павел не советует отлучать от Причастия более чем на год. Ну а если видишь исповедника впервые? Тогда важно не епитимию ему вручить, а стать свидетелем покаяния, считает отец Андрей Титушкин. А дальше — два варианта: «Либо он осмысливает свой грех и высказывает желание от него избавиться — тогда это покаяние. Либо, если человек не осознает своего греха и не видит ничего плохого в дальнейшем его совершении, то здесь никакого покаяния и нет, разрешительную молитву читать не стоит». Иногда люди, недавно пришедшие в храм, еще только воцерковляющиеся, сами просят духовника назначить им епитимию — «по благочестию, по желанию, чтобы Бог услышал их в покаянии», отмечал протоиерей Георгий Бреев. В таких случаях он советовал дать такому неофиту епитимию, но умеренную. |
| Наташино находится на северной окраине города Люберцы. В 1901 году купец Е. А. Скальский выкупил эту землю для того, чтобы сдавать участки дачникам. Он назвал поселок в честь любимой дочери. При Скальском был устроен парк и выкопаны пруды, сохранившиеся до сих пор под именем Наташинских. Также владелец пожертвовал десятину земли для постройки Троицкой церкви. Необходимость возведения храма стала очевидной к 1911 году, когда количество дачников возросло до трех тысяч человек. Соседние храмы в Косино и Люберцах имели большие приходы и не вмещали всех молящихся даже в зимний период, когда количество жителей сокращалось в три раза. На сайте Троицкой церкви приводится цитата из письма верующих в Московскую духовную консисторию, которая описывает эту ситуацию: «В прошедшее Рождество Христово большинство наших жителей совсем не были в церкви, а те, которые, имея своих лошадей, поехали в Люберцы, возвратились обмороженными, так как из-за тесноты не смогли пробраться в церковь…» Духовные власти пошли навстречу жителям Наташино и дали разрешение на постройку церкви. Деревянный храм по проекту архитектора М. Бугровского был возведен в 1912-1913-е годы. Чтимой святыней Троицкого храма является список Моденской или Косинской иконы Божией Матери. Местное предание связывает появление этого образа с именем царя Петра I. В детстве будущий монарх гостил в селе Измайлово у своего брата Федора Алексеевича. В ледяном дворе в сарае среди старых вещей Петр нашел разбитый Брантов ботик, принадлежавший еще его деду Никите Ивановичу Романову. Когда пруд в Измайлово стал тесен для упражнений с ботиком, Петр стал искать более вместительный водоем в окрестностях Москвы и вскоре обратил внимание на Белое озеро в Косино. У восточного берега озера были построены пристани, поставлены небольшие суда. Следы петровской потешной верфи, как писал И. И. Померанцев в книге «Косино и его святыни», еще долго сохранялись на озере: крестьяне вплоть до 1860-х годов указывали их место. Вскоре вся флотилия была перенесена из Косино на Плещеевское озеро под Переславль-Залесский, но у молодого царя, видимо, осталась добрая память о месте, где он собирался проводить первые упражнения в испытании судов. |
|
|
