| В день Успения Пресвятой Богородицы о. Андроник служил литургию. Во время чтения заамвонной молитвы, поминая господаря, о. Андроник вместо «Александра Иоаннова I», как обычно поминая Кузу произнес: «благочестивого государя Александра». «Ага!» громко сказал Вырнав, Александра вашего из заграницы», и повторил свое замечание три раза. На это о. Андроник ответил: «Я не из заграницы», продолжал молитву, кончил литургию, и еще более утвердился в мысли и необходимости бегства в Россию. Наконец, ожидаемый удобный момент представился. 17 сентября Софроний Вырнав, член комитета, объявил иеромонаху Андронику, что он, Андроник, назначен игуменом Секульского монастыря. «Вот и удобный момент, подумал о. Андроник, перейти заграницу». Получив имущество Секульского монастыря в свое ведение, 26 сентября о. Андроник взяв благословение архимандрита Тимофея, помолившись пред Нямецкой иконой Божией Матери и у гроба Паисия Величковского , оставив в Секуле игумена бывшаго Гавриила, направил свои стопы в Россию. Переночевав в г. Нямце на следующий день продолжал путь далее, опасаясь все время, чтобы полиция проведав не телеграфировала бы в Яссы задержать беглеца. Но никакой задержки не было, и о. Андроник благополучно добрался до Прута против Скулян, и в ночь на 1 октября переплыл реку Прут в корыте для стирки белья и очутился в Бессарабии, расставшись навсегда с родиною и Лаврой, в которой жил с детства, получил воспитание и нес различные послушания. Достойно примечания состояние духа о. Андроника, когда он перешел Прут. «Сердце мое объято было в эти дни, говорит он, несказанною скорбью: я знал, что отныне навсегда расстаюсь со своею родиною, где я родился, просветился святым крещением, и где начались мои страдания. Расстался я навсегда со святым монастырем, в котором с детства возрастал «телом духом», был пострижен в монашество, затем в великую схиму, где я удостоился быть рукоположенным во иеродиакона, затем во иеромонаха, и назначен был духовником, где я нес во славу Божию различного рода послушания, иногда очень тяжелые... А теперь? Теперь я бродяга, без паспорта! За что? Что я сделал такого, что могло бы служить причиною моего бегства?... О Боже! Тяжело сознавать себя беглецом! Тяжело расставаться с родиною и со св. лаврою – духовною матерью моею! Но видно на то воля Божия». 24 |
| Осмотрев оба имения, а также церкви обоих сел, о. Андроник 29 августа 1862 г. предъизбрал понравившееся ему место и предрешил остановиться в Кицканах, когда прибудет с комиссиею, предугадывая, что это наилучшее место для жительства монахов, и приходская церковь святителя Николая достаточно поместительна. После этого о. Андроник возвратился в Кишинев, где и ожидал распоряжений начальства. 13 сентября он получил отношение Бессарабского губернатора за 284 от 31 августа коим извещался о последовавшем распоряжении о возвращении ему имений, и отношение Казенной палаты за 4904, коим предписывалось ему отправиться вместе с назначенною губернатором комиссиею и получить имения во владение лавры. В тот же 13 день сентября о. Андроник выехал с комиссиею и несколькими иноками из Немцен в Кицканы, благодаря Бога за милость, проявленную к ним чрез помазанника Своего, русского царя, Александра II Освободителя. В праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня о. Андроник с иноками прибыл в Кицканы и остановился здесь в доме одного еврея, а члены комиссии были размещены по домам жителей с. Кицканы. 17 сентября комиссия приступила к восстановлению межевых знаков. Дело пошло хорошо, и 24 сентября о. Андроник, заступающий место поверенного Нямецкой лавры, был формально введен во владение имениями Кицканы и Копанка, получив и все документы на эти имения, и все планы. Но два чиновника не захотели подписать акт комиссии, и 25 сент. написали протест на действия комиссии и уехали. О. Андроник телеграфировал об этом о. Феофану. О. Феофан чрез министра иностранных дел Ал. Мих. Горчакова и генерал-адъютанта Игнатьева привел дело к желанному концу. Комиссия вследствие телеграммы министра 30 сентября снова приехала в Кицканы, и 3 октября закончила дело о сдаче имения о.о. нашим Феофану и Андронику. И имения в 10 072 десятины возвращены были вновь после двухсотлетнего отчуждения во владение Нямецкой лавры, для устройства на них нового монастыря. 26 Получив имения во владение, о. Андроник сообщил немедленно о таковом осуществлении желании боголюбивого Феофана ему в Петербург, и приглашал его приехать в Кицканы для устройства дел как по имениям, так и относительно братии, проживавшей в Немценах, и с нетерпением ожидавшей переселиться в землю обетования в Кицканы и Копанку. |
| Мудрый духовный наставник, отец Андроник имел дар от Бога безошибочно видеть внутреннее состояние человека. Вся сила духовного руководства старца сводилась к тому, чтобы указать каждой душе путь спасения через веру во Христа Спасителя. Спасая других, он и сам восходил на вершину богообщения, и слушающих его возводил за собой. Советы старца всегда были основаны на учении святых отцов. В сохранившихся записях отца Андроника собраны наставления из " Отечника " , " Луга духовного " , других святоотеческих творений, а также глубокие по своему содержанию собственные изречения старца, которые он сам переписывал и раздавал своим ученикам. 5 мая 1955 года по благословению Святейшего Патриарха Алексия I отец Андроник был возведен епископом Евстратием в сан схиигумена. Велик был духовный авторитет старца. Не только братия, но и сам настоятель обители архимандрит Серафим исповедовались у него. С глубоким почтением и уважением относился к нему епископ Евстратий (Подольский), который писал отцу Андронику: " Вот уже шестой год я знаю Вас в ответственной и многотрудной должности (благочинного. - Автор), которую Вы исполняете с большой ревностью и такой же большой пользой для монастыря. Вы пользуетесь заслуженной любовью как насельников обители, так и многочисленных богомольцев ее… и моим архипастырским расположением " . В прошениях обители к архиерею самыми убедительными для него были слова: " Сам схиигумен Андроник лично просит Вас " . В 1960 году Святейший Патриарх Алексий I наградил отца Андроника палицей. После закрытия обители в 1961 году отец Андроник переселился в Тбилиси под непосредственное попечение бывшего начальника Глинской пустыни митрополита Тетрицкаройского Зиновия (Мажуги), который очень любил и почитал старца. В Грузии отец Андроник продолжил свое старческое служение. Он совершал богослужения и исповедовал в храме святого Александра Невского, кафедральном храме владыки Зиновия. Сюда, как раньше в Глинскую пустынь, со всех концов страны устремились к нему ищущие спасения. Поистине, старец был пастырь духовный. Вся его жизнь была направлена к одной цели - спасению своей души и душ ближних. Своим благодатным словом он врачевал язвы страждущих, утешал любовью и участием, разделял скорбь и горе, давал отраду и духовную поддержку. По его молитвам врачевались не только духовные раны, но и болезни телесные. Его пастырство побуждало иерархов Грузинской Православной Церкви ревностнее относиться к своему служению, поскольку у них в храмах было немного богомольцев, а церковь, где исповедовал отец Андроник, всегда была переполнена, благодаря молитвенному подвигу старца. В 1963 году по благословению Святейшего Патриарха Алексия I митрополит Зиновий возвел отца Андроника в сан архимандрита. |
| Благословив меня, о.Андроник сел на лежанку, а мне велел сесть напротив и сказал: «Рассказывай о себе». Я стала говорить о поручении о.Николая, он отмахнулся: «Говори о себе». Он сидел, закрыв глаза, опустив голову. У меня мелькнула мысль: «Алеша говорил, что о.Андроник спит в сутки час или полтора, пусть поспит, но он, не открывая глаз, отвечает на мою мысль: «Не сплю, не сплю — говори». Я путанно говорю о себе. О.Андроник прерывает и начинает пересказывать мою глубокую исповедь, которую я несколько лет назад принесла о.Николаю. Неожиданно он спросил: «Так»? — «Все так, батюшка, простите». Возвращаюсь снова к поручению о.Николая. «Знаю, знаю. А о.Николаю скажи, что об этом и думать нечего: Алеша нужен обители» (поручение о.Николая заключалось в том, чтобы спросить благословения о.Андроника на возвращение Алеши в Москву для подготовки в семинарию). Глядя на меня добавил: «А о.Николаю передай — старчик велел сказать ему... " (это касалось исключительно о.Николая). Упорно глядя на меня, спросил: «Скажешь?» — «Батюшка, я этого не могу. Он же мой духовный отец». «Не могу?! Старчик велит, а она не может!.. Ну, пошли молиться...” Подошли в угол к иконам. О.Андроник облокотился на аналой. Я стою поодаль и думаю, как же мне его просить о просьбе матери Киры. Он неожиданно поворачивается: “Ну, что там еще?» Передаю просьбу матери Киры, которая недавно была в Глинской, она просила у него благословение руководить мной. О.Андроник демонстративно закрыл уши: «Никакой м.Киры не знаю. Тебе руководителя не будет...» Я собираюсь его спросить, как же в деле спасения без руководства, а он тут же отвечает: «Книжки твой руководитель. И запомни: спасаются не только под мантией. Поняла?» О.Андроник повернулся к иконам и обхватил голову руками. Наступила тишина. Сколько она продолжалась — не знаю. Вдруг он снова повернулся ко мне, Я его не узнала. О.Андроник казался погруженным в себя и теперь возвращался как бы из иного мира. Я невольно опустилась на колени. Он произнес одно слово: «Прощена. — и благословил меня крестообразно вытянутыми над моей головой руками. Я поднялась с колен и увидела уже другого о.Андроника. Он, пытливо всматриваясь в меня, медленно произнес: «Ну,... а теперь.. скажешь о.Николаю?» — «Скажу, батюшка, обязательно скажу все, что велите...» — «Вот видишь, видишь». — И снова он иной — радостный, оживленный. — “Вот и все, все!” Я, счастливая, не зная, как выразить благодарность, говорю: «Батюшка, прошу Вас, дайте мне епитимию”. «Епитимию? Какую там еще тебе епитимию?» — с удивлением спросил он. «Ведь Вы же даете кому молитвы, кому поклоны...» — «Сама просишь»? «Прошу, батюшка». — «Какую же дать епитимию?» — он принял по-детски важный вид. — “Сейчас... подумаю... А, даю епитимию: 3 дня класть по одному поклончику... много?» Я удивленно: «Ну что Вы, батюшка? Что там один поклон? Подумаешь!» — «А ты попробуй, попробуй!» (Ну и достались же мне эти поклоны!) |
| По амнистии о. Андроник вернулся из ссылки раньше срока и по-прежнему был келейником у епископа Павлина, который в 1926 г. в Московском храме Воскресения в Сокольниках (к этому времени преосвященный Павлин был назначен епископом Можайским, викарием Московской епархии) рукоположил его в сан иеромонаха. Через год, когда о. Андроник сильно заболел, он был пострижен в схиму с оставлением имени Андроник (в честь преподобного Андроника, память 26 (13) июня). В 1939 году о. Андроник во второй раз был осужден и сослан на Колыму. Сначала его одиннадцать месяцев держали в тюрьме, где каждую ночь вызывали на допросы и принуждали оклеветать епископа Павлина, но старец молчал. Ему угрожали, мучили: «Поставят к стене и начинают стрелять, но мимо, запугивают...». Следователь кричал на о. Андроника: «Я тебя убью», а однажды сорвал со старца крест и бросил в печь. Отец Андроник сказал: «Что ты делаешь? Меня крестили, мне дала мать крестик, а ты срываешь». Но на допросах его не били и бранными словами в его присутствии не ругались. Только один раз во время допроса вошел в комнату «какой-то верзила и сказал следователю: «Сколько ты будешь возиться с этим стариком?» и ударил о. Андроника так, что тот потерял сознание. «Очнулся уже в тюремной больнице и на вопросы, что с ним случилось, отвечал, что шел на допрос, упал, да о камень ударился». Как-то привели старца в большую комнату, в которой была раскаленная печь, и сказали: «Ну, Лукаш, садись на печку». Отец Андроник спросил: «Как, разуваться? Босым лезть?» Тогда его удержали: «Пока подожди». Во время другого допроса раздели до нижнего белья. Действительно, ни одного решения не принимал старец без усердной молитвы. За своих духовных детей молился он непрестанно, как сам писал: «Сколько есть моих сил, всегда днем и ночью я вас поминаю в своих прежних молитвах». Мудрый духовный наставник, о. Андроник имел дар от Бога безошибочно видеть внутреннее состояние человека. Вся сила духовного руководства старца сводилась к тому, чтобы указать каждой душе путь спасения через веру во Христа Спасителя. |
| собственную историю. Издревле в Византии царствующие императоры предоставляли наследникам корону и права молодых императоров-соправителей, чтобы оградить престол при переходе из рук в руки. Так поступили и Михаил и Андроник, венчавший на царство своего сына Михаила. Молодой царь, лично храбрый, но неудачливый, постоянно терпевший поражения и от турок и от каталанов, пребывал обычно в провинции при войсках, а по уходе каталанов жил в Салониках, наблюдая за Фессалией и Эпиром. У него была своя партия, недовольная слабостью Андроника. Но политические и семейные невзгоды (в один год он потерял дочь и младшего сына, убитого людьми старшего брата из-за женщины) свели Михаила в преждевременную могилу (1320). Наследником престола остался его старший сын Андроник Младший, армянин по матери, 23-летний красавец, популярный не только среди веселящейся молодежи, но и среди столичного населения за прямоту и щедрость, и среди местных генуэзцев, охотно ссужавших ему деньги. Женат он был на немецкой принцессе, герцогине Брауншвейгской. Велик был контраст между его свитой и старым двором из богословов и боязливых сановников, окружавших подозрительного и упрямого старика, каким был старший Андроник. Дед всегда относился холодно к внуку и охотно слушал злые доносы на него, а младший Андроник не обращал никакого внимания на старый двор. Скоро дошло до того, что царь Андроник стал искать себе другого наследника, но был лишь один еще внук, от младшего сына, да и тот побочный. Для надзора за законным престолонаследником Андроник вызвал из тюрьмы пинкерна Сиргиана, того самого, который присоединил Янину. Этот молодой и честолюбивый полководец показался опасным и был схвачен и заключен, лишь знатность и связи спасли его от увечья. Большой ошибкой было довериться Сиргиану. Он при первом случае открыл младшему Андронику свою миссию. Чаша терпения переполнилась у молодого Андроника, и он пошел на государственный переворот. Составился заговор, в котором приняли участие, кроме Сиргиана, великий доместик фракийской армии Иоанн Кантакузин , уже тогда игравший важнейшую роль в управлении, знатный Синадин, наместник Западной Македонии, и Алексей Апокавк, доместик западных областей, а также генуэзские купцы, располагавшие не только деньгами, но и флотом. |
| — Если желаешь идти вместе со мною, то «положи охрану устам твоим» (ср. Пс. 140:3), так, чтобы нам идти в молчании. Андроник сказал: — Хорошо, пусть будет так, как ты желаешь. Афанасия продолжала: — Пойдем, и да сопутствуют нам молитвы святого твоего старца. Когда Андроник и Афанасия достигли Иерусалима, то обошли здесь все святые места для поклонения. После сего они пошли в Александрию поклониться мощам святого мученика Мины. Здесь, после молитвы Афанасия, сказала Андронику: — Отче, желаешь ли ты, чтобы мы стали пребывать оба в одной келлии? Андроник ответил: — Останемся, — но я прежде спрошу старца, — позволит ли он нам пребывать в одной келлии. Афанасия продолжала: — Пойди — спроси, а я буду дожидаться тебя в скиту, который именуется Октодекатским [ 8 ], и, если старец позволит, то приди за мною и мы будем проживать в келлии в безмолвии, подобно тому, как мы и странствовали в молчании, а если ты не в силах пребывать в молчании, то не возвращайся за мною, так как я не желаю жить без подвига безмолвия, даже и в том случае, если повелит то преподобный отец. Андроник, придя к авве Даниилу, рассказал ему все о своем спутнике Афанасии. Тогда Даниил сказал Андронику: — Возвратись же, возлюби молчание и оставайся с Афанасием, потому что он — совершенный инок. После сего Андроник, взяв с собою Афанасию, увел ее в свою келлию, где она прожила в страхе Божием и безмолвии еще других двенадцать лет. Несмотря на сие, Андроник не узнал своей жены, потому что последняя усердно молилась Богу о том, чтобы не быть ей узнанной мужем своим. Авва Даниил часто приходил к ним и поучал их. Один раз, когда после пребывания у них и беседы о многих душеполезных предметах Даниил возвращался в свою келлию, — прежде чем он успел дойти до нее, его догнал блаженный Андроник, со словами: — Отец Даниил, Афанасий отходит ко Господу! Старец, возвратившись, застал Афанасию в сильном жару. При виде старца, Афанасия стала плакать, а старец говорил ей: — Тебе следует радоваться, а не плакать: ведь, ты идешь в сретение Господа. |
| Блаженная Афанасия посмотрела издали на свой дом и, подняв глаза к небу, сказала: «Бог, Который сказал Аврааму и Сарре: Изыди от земли твоея, и от рода твоего, и иди в землю, юже ти покажу 413 , Ты Сам и теперь настави нас ко страху Твоему. Вот мы оставили дом свой ради Имени Твоего: не затвори пред нами двери Царствия Твоего». И оба они заплакали и отправились [в путь], и достигнув Святых Мест, поклонились [им]. И повстречав многих отцов, они пришли в Александрию к [церкви] святого Мины, и получили от мученика [духовную] пользу. Итак, около шестого часа Андроник взглянул и видит монаха, ссорящегося с мирянином, и говорит мирянину: «Почему ты оскорбляешь авву?» Тот отвечает ему: «Владыка, он нанял мое животное до Скита, и я сказал ему: «Пойдем сейчас, чтобы идти всю ночь и завтра до шестого часа, чтобы успеть нам до жары», а он не хочет, чтобы мы тотчас отправились». Господин Андроник говорит ему: «Есть ли у тебя другое животное?» Он отвечает: «Да». Андроник сказал ему: «Приведи мне его и иди – я возьму одно животное и авва одно, потому что и я хочу пойти в Скит». И говорит Андроник своей жене: «Оставайся здесь у святого Мины, пока я не схожу в Скит взять благословение у отцов и вернусь». Жена отвечает ему: «Возьми меня с собой». Он говорит ей: «Женщины не ходят в Скит». Она же говорит ему с плачем: «Согрешишь против святого Мины, если останешься там и не вернешься, чтобы определить меня в монастырь». И они, обнявшись, расстались. Он прибыл в Скит и, поклонившись святым отцам в лавре, услышал рассказы об авве Данииле. Андроник, совершив путь со многими тяготами, смог с ним встретиться. Когда поведал он все старцу, старец говорит ему: «Пойди, приведи свою жену, и я напишу тебе письмо – ты отведешь ее в Фиваиду, в монастырь Тавеннисиотов». Андроник сделал, как сказал ему старец. Он пошел и привел ее к старцу, который, сказав им слово спасения и составив письма, отправил их в монастырь Тавеннисиотов. Когда Андроник вернулся, старец облек его в схиму и научил монашескому деланию. |
| В течение года о.Андроник жил в монастыре Бетани-ашрам. Настоятель о.Алексий разрешил ему совершать православную литургию в монастырском храме. Но и после того, как о.Андроник оставил это пристанище, он впоследствии несколько раз бывал там, встречаясь с насельниками как со своими близкими друзьями. В одном из своих донесений в Париж о.Андроник довольно подробно рассказал об этом монастыре. «Монашеский устав «якобитов» многим отличается от нашего, – писал митрополит Евлогий со слов о.Андроника. – Отличительные черты «якобитского» монашества – отсутствие суровой аскезы, которая характеризует наш устав. Нет долгих служб, нет употребления «Иисусовой молитвы», серьезной сосредоточенности, нет и обетов при пострижении. Молитва и послушание не являются сущностью монашеского подвига, а как бы обрамляют монашескую жизнь; общие молитвы в монастыре частые, но краткие, зато у «якобитских» монахов больше, нежели у нас, определенных и узаконенных часов на размышление и молчание; но вне этих часов монахи ведут оживленные беседы друг с другом и группами» 23 . Покинув монастырь, о.Андроник поселился в Патанапураме, в английской школе св. апостола и первомученика Стефана. Это позволило ему как пастырю ездить по приглашениям по окрестностям Патанапурама и по всему Траванкору. Иногда русские, жившие в Индии, приглашали его для совершения треб в Калькутту, Бомбей, Бангалор. По дороге русский пастырь заезжал в португальскую колонию Гоа; по документу из Парижской православной митрополии он являлся священником, назначенным на всю Индию для всех русских православных христиан. В 1933г. о.Андроник получил право на владение акром земли около селения Патали, в пяти милях от Патанапурама. Здесь к 1939г. он выстроил хижину и церковь , где совершал богослужения. Прилегавшие к его участку з е мли принадлежали индуистской общине храма «богини Бадра Гали». «Орудуя заступом и топором, наш русский подвижник стал строить себе келью и церковку, – писал митрополит Евлогий. – Индусы на работу косились… Гора посвящена языческой богине Бадра Гали – заповедная. Посыпались петиции местным правительственным властям, но решительных мер не последовало: церковь о.Андронику разрешено иметь, но на правах домовой, т. е. без права создать приход. Вокруг скита о.Андроник развел сад и огород» 24 . |
| Современный Андронику сицилийский король Вильгельм II, пользуясь внутренними замешательствами в Византии, подготовил против нее обширную экспедицию, целью которой было, конечно. не только желание отомстить за погром 1182 года или помочь какому-то подозрительному претенденту на византийский трон, а стремление самому завладеть греческим престолом. Андроник же решил начать переговоры как с Западом, так и с Востоком. Он заключил договор с Венецией до начала 1185 года. В этом договоре, заключенном с республикой св. Марка, «чтобы поддержать империю» (pro firmatione Imperii) Андроник соглашался отпустить венецианцев, находившихся еще в заточении после избиения 1182 г. и обещал платить каждый год известную сумму в возмещение причиненных убытков. Он начал на деле соблюдать этот договор, и первая сумма была уплачена в 1185 году. Он также постарался сблизиться с папой, от которого он явно надеялся получить помощь, обязуясь обеспечить известные гарантии католической церкви. В конце 1182 г. папа Луций III послал легата в Константинополь. Кроме того, одна западная хроника приводит весьма интересный материал, согласно которому в 1185 г. Андроник против воли патриарха построил в Константинополе церковь. которую он снабдил богатым доходом. Там латинские католические священники совершали культ по своему обряду. «До наших дней церковь эта называется Латинской церковью.» Наконец, незадолго до смерти, Андроник заключил формальный союз с султаном Египта Саладином. По словам западного хрониста, «движимый болью и огорчением [Андроник] должен был прибегнуть к совету и поддержке Саладина.» Условия этого союза, скрепленного клятвой, звучат следующим образом. Если Саладин сможет с помощью советов и помощи императора захватить Иерусалим, Саладин оставит для себя любую другую область, которую они смогут завоевать. Иерусалим и все побережье, кроме Аскалона, остаются свободными. Однако он будет владеть этими территориями под сюзеренитетом Андроника. Император будет владеть всеми завоеванными у Иконийского султана территориями до Антиохии и Малой Армении, если новые союзники смогут ими овладеть. Однако «вследствие своей смерти, Андроник не смог реализовать этот план.» Договор этот показывает, что Андроник был готов уступить Палестину Саладину на условии, что тот признает сюзеренитет империи. Однако ни соглашение с Венецией, ни уступки папе, ни союз со знаменитым Саладином не могли спасти ситуацию, или сохранить власть в руках Андроника. |
|
|
