| Должно осведомиться какия стороны нашей Божественной веры привлекают симпатии восточных иновернцев, хотя бы в малой степени Кроме обще-человеческих смягчающих сердца людей влияний, должно указать на добрыя черты магометанскаго быта – семейныя добродетели, послушание к старшим, скромность женщин и т. п. Много испортили нам миссионерское дело представители академическаго просвещения, которых влияние на инородцев и магометан выражается пока только в разрушении крепости нравов и семейной сплоченности, а также весьма безтолковым либерализмом в отношении к благочестию, либерализму, который нередко вместо миссионерскаго влияния производит влияние отрицательное, соединенное с кощунством не только над благочестивыми религиозными обычаями населения, но и над основными истинами веры Христовой. Другого рода влияния, влияния положительнаго почти не наблюдалось вовсе, что повело за собою убежденное отрицание самого подвига миссионерства. Как ни странно, но во главе такого направления, тормозящаго всякий успех христианской проповеди, являлись иногда и ревнители последней, перетянувшие на свою сторону даже такого авторитета в этой области, каким был К. П. Победоносцев с его окружением. Среди последняго был известный профессор Н. В. Ильминский, трудившийся много лет среди казанских и вообще поволжских инородцев и сам по себе глубоко верующий христианин. Вообще так называемое миссионерское дело должно быть поставлено на наших восточных окраинах на совершенно другую почву и изъято из рук штатскаго персонала, нередко ни во что не верующаго, а иногда и сознательно тормозящаго дело христианской проповеди. III. « А что вы скажете о деятельности или бездеятельносга русскаго духовенства?», – спросят нас читатели. Во-первых русскаго православнаго духовенства на инородческих окраинах было совсем не так много, а во-вторых его голос слышался не часто, а только тогда, когда драма самой жизни этого требовала. Как мы упомянули уже, в Уфимской епархии православнаго духовенства было менее чем 50% по сравнению с магометанами. Если теперь принять во внимание, что на эти окраины, преимущественно малодоходныя, спускали наименее способных и менее образованных пропроведывать слово Божие – священников, которые по силе инерции обыкновенно старались развязаться с инородческими и нередко полумагометанскими прихожанами и поскорее водвориться в старинную среду, то станет понятным, почему, попавши на подобные приходы, священники нередко полунищие и часто полуграмотные, стремились как можно скорее возвратиться домой, т. е. в старую совершенно русскую среду, к старым чисто русским обычаям с куличами на св. Пасху и с крещенскою св. водой. «Вот и бедно, но свое по крайней мере», так говорили они, когда с огорчением наблюдали, что в таком-то новопросвещенном Христовой верой селе им плохо удается наладить во всех избах или по крайней мере во всех деревнях, освящение воды, а равно и прочие общеправославные обычаи. |
| Нужно прибавить, что такие опыты были бы невозможны в другом народе, менее склонным благоговеть перед всяким печатным словом. Менее явное, но подобное сему извращение русскаго языка и общечеловеческой логики, представляют собою творения Бердяева, а иногда и Булгакова и т. п. писателей. Правда несовместимость этих писаний с православной верой совершенно безспорна, но если вы о том заявите, то названные писатели начнут все-таки с вами горячо спорить, что для них вообще нетрудно, как и всякая вообще непонятная работа, прикрытая двусмысленными терминами. Помню я на выпускном экзамене в женской гимназии одна бойкая девица отвечала об известном литературном типе Рудине и заявила, что так как он во много раз превосходил своим развитием сотоварищей по училищу, то для большинства последних его речи и заявления были мало понятны. Тут уже я не утерпел и вступился: «так вы эту непонятность объясняете превосходством развития вашего героя над товарищами, а я утверждаю, что в подобных обстоятельствах, т. е. в непонимании обществом оратора проявляется не его превосходство, а его педагогическая бездарность: первое условие успешнаго преподавания должно признать удобопонятность речей преподавателя». Эта простая фраза, по-видимому, очень удивила юную аудиторию и она, видимо, опечаленная устремила свои вопрошающие взгляды на меня и на учительницу. В благородных искусствах, несмотря на самыя неблагоприятныя современныя обстоятельства жизни, все таки продолжают существовать некоторыя как бы аксиомы искусства и науки, – аксиомы, логическия и этическия, против них то непринято было до последняго времени возражать и и тем менее их осмеивать. Правда иногда такия обще-принятыя квази-аксиомы еще до недавняго времени, не переставая быть спорными в области теоретической, не оспаривались с нравственной точки зрения. Наш великий Пушкин справедливо ставил себе в похвалу то, что он призывал милость к падшим но он все-таки признавал их, и вполне справедливо, падшими. Теперь эти падшие готовы поменяться местами с непадшими и замазывают рты всякой попытке пуристов обличать их. |
| Уже сказано, что православное искусство должно выражаться или определяться как стремление души к всесовершенному Богу в борьбе со своими и общественными недостатками и страстями. Игнорирование этой стороны дела повергает художника в самообольщение или так называемую прелесть. На этой отраве и развилось то постыдное явление, что поэзия религиозная и эротическая, несмотря на полную противоположность идей, которыя в них вложены, довольно часто выплывали из одного и того же пера. В этом отношении погрешало и искусство итальянское и немецкое и даже испанское, в котором начала эротическия и начала религиозныя, как бы забывая о своей несовместимости, старались ужиться друг с другом вместе. Не помню я хорошенько кому принадлежит выражение «красота спасет мир» и тут же друтое «красота погубит мир». На монашеском языке подобные промахи литературнаго или художественнаго творчества называются – прелестью , т. е. самообольщением, которое начинается у людей высказыванием разнаго рода парадоксов и завершается форменным помешательством. По этому пути пошли такие писатели как Розанов, Мережковский и многие другие, а отдельные симптомы такого печальнаго явления свойственны большинству писателей так называемаго мистическаго направления, и не дай Бог , чтобы все его представители закончили свое делание тем же способом, т. е. в качестве призреваемых душевной больницы. Впрочем обратимся к более нормальному ходу поэтическаго творчества, при чем, не будем останавливаться над теми уклонениями от него, о которых мы вскользь упомянули, а пока скажем только о том, что так называемое декаденство в литературе и вообще в искусстве является наглядным примером помянутаго нежелательнаго явления и при том в такой степени, безобразной и нелепой, что и говорить об этом стыдно и за русскую науку. Дело в том, что к прочим сомнительным свойствам писателей декадентов, издавно присоединялась и русская лень, т. е. нежелание, а потом даже и неспособность, на чем-либо серьезно сосредоточиться в уверенности, что «кривая вывезет», т. е., что русские читатели по своему неисчерпаемому благодушию и по своему суеверному уважению к всякой напечатанной в типографии странице, не возложат на писателя обвинения в безграмотности и в крайнем недомыслии, а признают таковыя свойства плодом своей малообразованности. Под такое определение подходит нелепое стихотворение Блока «Двенадцать», в котором мы видим не просто бездарность, а кроме того и сознательное издевательство над читателями: «вот я им приподнесу заворченную в рифму чепуху: пусть над ней ломают свои пустыя головы». |
| Увы, и это преступление в настоящее греховное время нередко повторяется. Мы не упомянули еще об одном духовном преимуществе женщин и девиц. Хотя оне в школах не могут своими успехами догнать юношей, но в общем относятся к учебному долгу добросовестнее, чем учащиеся в мужских школах. По этой же причине и отношение между учащими и учащимися в женских школах бывают несравненно дружелюбнее, чем в школах мужских, а потому и настроение душ учениц бывает несравненно веселее, нежели у школьников различных училищ. Зато как тягостно встречаться с типом гимназистки или курсистки, старающейся более походить на мужчину, чем на девушку. К счастью теперь подобная скверная привычка почти исчезла, а я еще помню по годам своей юности, когда слушательницы Высших Женских Курсов остригались по мужски, одевались в пиджаки и даже сюртуки и старались говорить искусственным басом, возбуждая злыя насмешки окружающих. О смягчающей силе женской доброты написано много прекрасных повестей и разсказов. Доброта эта сказывается с особенной силой около человеческих страданий. Сколько раз я умилялся до слез, взирая на нежное попечение сестер милосердия о раненых и больных, чем на половину облегчались страдания последних и даже смерть принималась ими с примиренной душой и теплым покаянием. Такое же впечатление получал, наблюдая за хлопотами казанских монахинь около голодающаго населения края: при раздаче ему хлеба и горячей пищи. Помню я, что эти самые магометане, в общем презрительно относящиеся к женщинам, однажды большой кавалькадой всадников приехали на один питательный пункт, как представители большой волости и заявили так: «Наши никогда не забудут, как ваша баба-мулла (т. е. монахиня) кормила и лечила наших голодающих и спасала от смерти и тифа» (то словечко татары усвоили очень скоро). Девушки, не желающия жить в подчинении мужчине, издревле удалялись в женские монастыри и были Христовыми невестами. В последнее время этот обычай женскаго монашества укоренился и в Сербии, а в России он начался вместе с христианской верой и вскоре число монахинь превозошло, кажется навсегда, число монахов. И это потому, что главный враг монашества и христианства вообще, т. е. бесовская гордыня, более свойственна мужчинам, чем женщинам и девицам. |
| Св. вера и молитва возвеличили нравственный образ наших исторических героев в глазах Русской Армии. «Моисеев жезл воображай душе», читается у нас на великопостной службе: «ударяющий море и огустевающий глубину во образ креста божественнаго, им же можеши и ты великая совершити». А в заключение позволю себе повторить вам слова Пушкина, вложенныя им в уста Бориса Годунова в предсмертном наставлении юному сыну: " Х рани, храни святую чистоту Н евинности и (девичью) стыдливость: К то чувствами в порочных наслажденьяхъ В младые дни привыкнул утопать, Т от, возмужав, угрюм и кровожаден, И ум его безвременно темнеет». 3. Обращение к русской военной молодежи 80 . Христос Воскресе! В этом учебном году снова мне не суждено вас повидать и поговорить по душам: доктора посылают меня на воды с 1-го мая ст. ст. на четыре недели. А между тем всегда присущее мне желание говорить с вами усты ко устам еще более усилилос в моем сердце, когда я увидел вас так дружно оберегавших порядок перед Плащаницей в русской церкви в Белграде. На ваших молодых лицах отражалась чистота юности скромная, свойственная лучшим представителям вашего возраста и общая всем им безхитростность, соединенная с разумно светящимися глазами. Прежде недоброжелатели военнаго воспитания и военнаго образования говорили, будто единодушие, патриотизм и храбрость военнаго юношества обусловливается их малообразованностью и неспособностью к критическому мышлению; теперь это уже никак нельзя утверждать, потому что здесь в Сербии в русских корпусах проходится полный гимназический курс и окончившие его получают пресловутый аттестат зрелости. Помянутые недоброжелатели старались вводить всяческия ограничения специально военнаго образования и военнаго воспитания в корпусах, но понизить военнаго идеализма кадетов им все же не удалось, а те кадеты, которые за невозможностью поступить в Военную Академию обращались в студентов университета, все-таки и в этой высшей школе вводили между собою некоторые военные порядки и именовались по ротам и родам оружия, хотя, конечно, не могли пользоваться последним. Вот почему я уверен, что, когда придется снова отвоевывать наше дорогое отечество, оно получит в лице вашем образцовых идеальных офицеров. |
| Все такия увещания не много бы имели силы, еслибы в ваших сердцах не было той нравственной закваски, о которой Апостол Павел выражался так: «малая закваска квасит все тесто» ( 1Кор. 5, 6 ). А закваска у вас есть; есть любовь к России, есть храбрость, есть порыв к самоотвержению. Однако, не забывайте и дальнейших слов Апостола: «Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом» (ст. 7). – Нужно хранить свои идеалы, свои традиции, но и постоянно очищать их от примеси человеческаго порока, от лени и особенно от самолюбия и гордости, потому что без такого нравственнаго прогресса в душе человека, как в остановившемся течении реки, заводятся всякие гады и вода теряет свою свежесть и становится смардной. Напротив внутренняя борьба со своими страстишками, не только очищает, но и расширяет сердце человека и привлекает к нему любовь окружающих, да и его самого располагает к ним и самую скромную школьную или полковую жизнь делает поэтичной и радостной среди нужды и трудов. При таком свойстве военной службы жизнь военной школы и дружбы, кроме прямых воинских заслуг пред отечеством, подарила последнее огромными поэтическими, литературными и т. п. талантами. Лучшие наши поэты и писатели были по большей части военные (например, Достоевский был поручиком инженерных войск и многие другие); из их же среды вышло много ученых, много прекрасных техников, художников, музыкантов, певцов. Но более всех других профессий военные идеалисты процветали в области организаторскаго творчества; как на военной, так и на гражданской службе умели они лучше других объединить людей в общей работе, привлекать к себе, одушевлять и призывать на подвиг. Не один Суворов или Кутузов повели за собой огромныя армии на смертный подвиг и завоевали для России шестую часть вселенной: они были бы недостаточно сильны для такого дела, еслиб с ними не шли скромные заурядные работники военнаго и народнаго дела, не прославленные в истории, но заложившие глубокий фундамент патриотическаго и религиознаго энтузиазма в сердцах своих учеников и своих солдат. |
| Его рука, пораженная предсмертным недугом, находила силу, чтобы начертывать слова сочувствия и благодарности на сыновния заявления подданных воинов и родителей детей, учащихся под Государевым покровительством, а его сердце, ослабевшее уже для правильной поддержки телесной жизни, продолжало согревать лаской окружающих, побеждая присущее сей тяжкой болезни мрачное настроение. Сия блаженная: кончина была венцом праведнаго царствования в течение почти четырнадцати лет. Это царское правление было поистине царским служением , этот венец – крестным бременем. Но едва ли многих монархов знает история, которые были бы столь чужды искания личной славы и угодничества пред толпой и соседними державами, как наш усопший Монарх. Не искал он в деяниях своих ни блеска, ни похвал, но только общей пользы, самой сущей правды, а наипаче милости к бедным, труждающимся, обремененным, к малым по возрасту и, наконец, к служителям веры, которую усопший справедливо считал высшей истиною и главным оплотом государственнаго процветания. Осторожно и сдержанно начал он свои предприятия, а затем, освоившись с делами правления, стал поступать все тверже и смелее; его нравственный образ выяснялся все отчетливее пред лицем восхищеннаго народа и нежная пламенная любовь народа окружала его трон. Он расцвел в пышный прекрасный цвет, на который любовался весь мир; даже недоброжелатели отечества и трона против воли полюбили его и ради него начали любить Россию. Судя по человечески, теперь то бы нам и жить, да радоваться на Царя нашего, да учиться у него исполнения долга своего и заповедей Божиих, – подражая его жизни и делам. О, если бы действительно ему достойно подражало русской общество, столь щедрое на благородныя слова и обыкновенно безсильное для благородных деяний. Но мы не шли по стопам его, мы оказались недостойными его сынами. Духовное разложение и разврат укоренялись в обществе и народе все глубже, за светильником мы не следовали и вот светильник отъят от нас, подвинут со своего места. Строго наказал нас Господь, но не для отмщения, а для вразумления. Он требует от нас, чтобы отвратили осуетившиеся взоры наши от своекорыстных целей и житейскаго разсеяния и взглянули бы в себя самих, чтобы увидали, как далеко ушли мы от христианских заветов святых строителей нашего отечества и создателей народнаго духа, – чтобы ужаснулись своего ожесточеннаго нечувствия и в слезах покаяния искренняго и всеобщаго, умолили Бога о народном и общественном возрождении. Сего требует Господь, нас посетивший Своею праведною карой. Он требует также и благодарности к отшедшему благодетелю России, незримо простирающему к нам свои царственныя руки и просящему теперь нашей молитвенной помощи для неукорнаго восхождения духа его в райския обители. Хотя праведен был дух сей, но и он нуждается в теплых молитвах Церкви. Пусть же оне возносятся, как фимиам к Богу, и ограждают душу возлюбленнаго Государя от всякой напасти. Аминь». 11. Император Александр II, реформы его царствования и русское общество. |
| Постарайтесь Ваше Высочество охранять это народное чувство от всякаго разочарования, дабы оно все больше и больше возрастало в русских сердцах, которыя, радуясь настоящему, всегда надеялись на лучшее для России будущее и эту надежду связывали с личностью Наследника Цесаревича. Такое чувство народа привлекали к Себе прежние Наследники Престола: Александр Павлович, Александр Николаевич, Александр Александрович, Николай Александрович и в особенности Алексей Николаевич. Их нежная юность и сердечная ласка к окружающим приводили в восторг всех, имевших счастье с ними видеться и беседовать. Все их собеседники записывали себе на память ответы молодых Царевичей и запечатлевали их добрые приветы в своей совести, в своем сердце, как Божия указания, на всю свою жизнь. Не подумайте, Ваше Высочество, будто теперь, с потрясением всех авторитетов, подобное чувство замерзло в русских сердцах. Однажды, проходя по залам Австрийскаго дворца среди царских портретов, я говорил с сопровождающим меня: «Какия нежныя чувства питал и питает ваш народ к своим Венценосцам». Мне отвечали: «Сила этих чувств ничтожна сравнительно с тем, какия чувства к Царю хранит в сердце своем народ русский». Он молча проливает восторженныя слезы, когда видит перед собою своего Царя и Его детей. Некоторое время он ничего не может говорить от волнения, а потом, несколько успокоившись, начинает кричать безконечное «ура», как сказано в Библии, – так кричит громко, «что земля разседается под его ногами» ( 3Цар. 1, 40 ). Вот, что происходит, когда люди взирают своими глазами на Своего Государя. Тоже самое произойдет и пред лицем Вашего Державнаго Отца и Вас Самого, когда окончится наша несчастная революция; это потому, что в такия мгновения народу открывается та истина, что все благоденствие отечества тесно связано с благополучием Царственнаго Дома. В Вашем юном возрасте трудно дать себе отчет в подобном явлении, но все то, что чувствуется в правдивых сердцах народа, особенно народа простого и юнаго поколения, надо назвать голосом самой не лживой природы, и кто отклоняет свой слух от этого голоса, тот перестает быть сыном народа и собратом его меньшей братии. На подобное явление указывали даже враги России, т. е. революционеры, например, старый Герцен в своих письмах к Наследнику Престола. |
| Впрочем, разница между средневековым мудрецом и нашим дорогим современником еще в том состоит, что первый в указанном случае ни чем не рисковал, а последний пошел мужественно и самоотверженно навстречу великой опасности – быть разоренным и приобрести множество смелых и злобных врагов – без всяких честолюбивых надежд, как Фома пошел за Христом. Если суждено возродиться русскому народу и противостать большевикам и евреям, то это возможно только под монархическим знаменем; без последняго русские всегда будут считать себя сиротами и никогда не наберутся необходимаго для сего мужества. Все эти термины: единая, неделимая, далее – русская культура, русские идеалы и т. д. и т. п. в глазах народа одно празднословие, если не будет перед глазами людей живаго воплощения единства Руси в лице православнаго и самодержавнаго Царя. Только Царю и своему священнику верит русский народ, а все другия инстанции он не очень дружелюбно называет подъячими и, согласно Апостолу Петру, готов их признавать только под условием их полномочия от Царя. «Будьте покорны всякому человеческому начальству для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли как от него посылаемым» ( 1Петр. 2, 13 ). Вот на каких началах обосвовывается авторитет общественных деятелей, а вовсе не на выборном. Напротив выборные земцы признаются, что их менее чтит народ, чем полицию. « Ц арский Вестник» проповедует опору народа в наследственном Царе. Да будет ему честь и слава!.. и тем большая, чем скромнее внешний вид издания и безкрыстных его сотрудников, начиная, с редактора». 6. Ошибки монархии. Владыка Антоний, признавая монархию единственным возможным строем русской государственной жизни, в тоже время указывал на те историческия ошибки, которыя были допущены в русской жизни и которыя способствовали торжеству революции. Главнейшей из этих ошибок, по разъяснению владыки Антония, это было упразднение Патриаршества при Петре I и вызванныя им последствия – прекращение созыва Помествых Соборов Русской Церкви, почти полное отсутствие деятельнаго общения Русской Церкви с другими Автокефальными Православными Церквами, упадок миссионерскаго дела Русской Церкви в отношении восточных народностей в самой России и восточных народов вне России, углубление старообрядческаго раскола, схоластическое направление русской богословской науки, отход от Православной Церкви русской интеллигенции и другия особенности русской жизни после Петровскаго периода, приведшия к революции. |
| Смерти нет для духовной жизни усопшаго Вождя: эта жизнь продолжается в том патриотическом энтузиазме, который он вдохнул словом и примером в возлюбленную им Русскую Армию. И она вновь возсияет в прежней славе, когда эта Армия, возвратившись в Россию, расточит ея врагов, внешних и внутренних. В этом наше утешение в потере усопшаго и наша надежда на то, что мы сбудем наше унижение, наше общее горе, что отчасти и сказывается в неизменно добром и великодушном отношении к нам наших дорогих хозяев – сербов во главе с здешним Государем и Св. Патриархом. Хотя принято говорить, что поклонение и прославление умерших уже не может их радовать, но мы твердо убеждены в том, что это небывалое по своей торжественности погребение, какового не удостаиваются ни Великие Князья, ни даже Государи, является некоторым увенчанием или наградою усопшему, который в этой жизни не был награжден Промыслом за свои подвиги, но проводил дни свои среди скорбей, обид и унижений, связанных с неудачным, не по его вине, последним походом. Но если его земная жизнь не была богата подобными триумфами, а больше трудом и огорчениями, то его погребение, на котором мы присутствуем, более напоминает шествие триумфатора, чем исполнение общаго человеческому роду приговора Божественнаго правосудия. Будем же помнить об этом Божием справедливом воздаянии усопшему герою и патриоту, укрепляя и самих себя этой памятью в нашей жизненной борьбе за Веру, Царя и Отечество». 6. Вечная память генералу Кутепову 66 . В 1936-м году, когда русския военныя организации убедились в том, что нет надежд на возвращение живым похищеннаго в Париже 26 января 1930 года ген. Кутепова и оне решили молиться о нем, как убиенном, владыка Антоний отозвался на это следующей статьей, посвященной ген. Кутепову: « В переживаемые мрачные дни отечественной истории, когда тяжело и грустно чем-либо похвалиться, с сердечным умилением наш взор останавливается на нравственном облике нашего героя генерала Кутепова, который особенно мне симпатичен, напоминая древних русских богатырей и их позднейших преемников непобедимых русских воинов, самоотверженно защищавших Св. Русь от врагов внутренних и внешних. |
|
|
