| Как раз тем летом я гостил там, и у меня была возможность найти этого водителя. Я решил расспросить его и записать на маленький кассетный диктофон. Пришел, его мама пустила меня и все подробно рассказала, а я записал. Я увидел икону святителя Николая, на которую она молилась, – это была самая простая икона XIX века в окладе, самый распространенный образ святителя. В конце нашей беседы она сказала: «Жалко, что сына сейчас нет: он на рыбалке. Если бы он пришел, вы бы сами с ним поговорили». Когда я уже отходил от этого дома, ее сын как раз приехал домой. Я попросил его, чтобы он подробно все рассказал, и он согласился. Это был простой человек. Он дополнил, что чудо произошло не около поселка Сынтул, а ближе к Туме, километров десять от нее, где село Давыдово (в этом селе родился и жил мой прадед – протоиерей Анатолий Правдолюбов, который служил в Касимове). Но никакого мороза не было. В это время мать молилась, и пришел святитель Николай и так помог. Все это действительно было. Но ведь каждый батюшка хочет поближе к своему поселку построить подобную часовню, чтобы можно было прийти и помолиться, поэтому часовню решили поставить ближе к Сынтулу, а не к Туме. Мы составили акт, что разговаривали с матерью и самим водителем, и мы, трое братьев, подписали его, а отец Феодор составил прошение. Владыка благословил построить часовню. Часовня была поставлена, но не такая, какую хотели. Не красивая, торжественная, а простая, которая служит памятным знакам, чтобы водители помнили: на этой дороге помогал святитель Николай. Как удивительно, что святитель явился человеку рабочему, комсомольцу! И для водителя это не было потрясением Это чудо на меня сильно подействовало. Водитель же в церковь ходить не стал. Свечки передавал, а в церковь не ходил. Но почитание святителя Николая осталось у него на всю жизнь. Как удивительно, что святитель явился человеку рабочему, комсомольцу! И для водителя это не было потрясением. Часовня поставлена недалеко от Сынтула. Я, когда проезжаю, на этом повороте молюсь святителю Николаю, испрашиваю его святое благословение на дорогу до Москвы и обязательно сигналю три раза в честь Святой Троицы и так же – когда проезжаю Анемнясево. |
| О. В. Гусакова . Хранители веры. О жизни Церкви в советское время. – М.: Никея, 2014. – 416 с.: ил. – (Люди Церкви)/Представляет Наталья Богатырёва //Фома. - – январь 2017. – С.82. – (раздел « Культура », рубрика « Что читать »). Как удалось в годы государственной борьбы с религией сохранить православную Церковь, а главное – веру в сердцах? Об этом рассказывают известные священники и миряне, чье детство пришлось на 30-е годы ХХ века, а юность прошла в обстановке хрущевских антицерковных погромов. Протоиереи Валериан Кречетов, Сергий Правдолюбов, Владимир Тимаков, Иоанн Каледа, Георгий Бреев неспешно, со множеством выразительных деталей повествуют о том, кто и как защищал веру православную от поругания. Тут целая россыпь имен подвижников и праведников ХХ века. Святитель Лука Крымский, архимандриты Иоанн Крестьянкин и Кирилл Павлов, протоиереи Алексий и Сергей Мечёвы, духовник бл. Матроны Московской Николай Голубцов, старец Николай Гурьянов, митрополит Сурожский Антоний, протоиерей Всеволод Шпиллер… В воспоминаниях героев книги их портреты выглядят особенно зримыми и теплыми. Может быть потому, что их образы и слова сохранила цепкая и эмоциональная детская память рассказчиков. Не меньше увлекают и рассказы рядовых прихожан – бесхитростные, искренние, поражающие своей скромностью, достоинством и твердостью в вере. Удивительные судьбы, цельные характеры. В каждом рассказе – образ времени, наполненного трудами, невзгодами, болью и радостью во Христе. П. А. Колосов . Запах счастья. Рассказы взрослого мальчика . – М.: ДАРЪ, 2015. – 224 с./Представляет Алексей Щукин //Фома. - – январь 2017. – С.82. – (раздел « Культура », рубрика « Что читать »). Петр Колосов вспоминает свое детство, пришедшееся на середину ХХ века, без горечи и злости. И без розовых очков. А как-то светло и прозрачно. В его рассказах плотная и осязаемая ткань времени соткана из множества бытовых подробностей, звуков, запахов. Квартира в доме на Таганке, которым когда-то владели семья его отца, царского офицера, учителя и художника, превратилась в коммуналку с двадцатью соседями. Но не «кастрюльно-склочный бедлам» остался в памяти выросшего Пети, героя автобиографических рассказов, а смешные, трогательные, иногда печальные моменты московской жизни 50-60-х годов. Ему уютно было засыпать под доносящийся из кухни разговор соседей, лязг чугунных сковородок, урчание воды… И потом, уже живя в отдельной квартире, он понимает, что ему недостает этих звуков мирного человеческого жилья. И еще – ликующие звуки оркестра на демонстрации… И фуги Баха, которые играет на рояле отец… И пасхальный звон колоколов, доносившийся в форточку вместе с запахом распустившихся тополей в таганских переулках… |
| — Если он не взят за правдолюбие живой на небо, то он, очевидно, утонул в бездне моря. К стыду человечества, эта циническая шутка для многих облегчила тяжесть впечатления. Ужас был, но небольшой, и то он чувствовался более к ночи, когда дамам стало представляться, будто из волн «поднимается голова». Чтобы избавиться от этого привидения, все поспешили скорее сойти в освещенные каюты, а на другое утро тайный советник уже советовал видеть во вчерашнем событии указание — «как наша молодежь относится к жизни и как она мало способна ценить милости». Согласить эти две версии так, чтобы сделать из них какой-нибудь общий вывод, конечно невозможно, но я не знаю, которой из них следует дать предпочтение перед другою в рассуждении справедливости. Летом 1887 года с парохода рижского общества, носящего то же самое имя, каким назывался пароход, с которого пропал Николай Фермор, одна молодая дама бросилась в море и утонула так, что этого никто не заметил. Известно и несколько других точно таких же случаев. Следовательно, нет ничего невозможного, что Николай Фермор, при большом оживлении пассажиров, занятых новыми интересными знакомствами, очень легко мог укрыть свое намерение и покончил со своею безотрадною жизнью так, как сообщает вторая версия этого рассказа. Глава тридцатая В обители св. Сергия тоже знали эту вторую версию и едва ли не давали ей больше веры, чем первой. Брянчанинов и Чихачев были огорчены погибелью молодого человека, одного с ними воспитания и одних и тех же стремлений к водворению в жизни царства правды и бескорыстия. Монахи считали гибель Фермора тяжким преступлением для всех русских, бывших на пароходе. По их понятиям, эти господа могли меньше говорить о том, как им близок бедняк, о котором заботился их государь, но должны были больше поберечь его. Но все было кончено. Иноки отслужили панихиду о погибшем мученике томительных стремлений к неосуществимой в то время служебной честности, и схимник Чихачев, опустив голову, пропел своею удивительною октавой «плачу и рыдаю». |
| Жил отец Николай на Преображенской площади в храме святых апостолов Петра и Павла. После смерти митрополита по личному указанию Хрущева его снесли, якобы он мешал строительству метрополитена. Я в этом храме бывал. Там очень узкий коридорчик. И для того, чтобы малоподвижного больного митрополита Николая вынести из помещения и отправить в больницу, пришлось воспользоваться широким окном, что и сделали настоятель Киприан и протоиерей Жуков. Это событие не прошло незамеченным. Так большой правдолюбец и проповедник Исайя, хорошо знавший митрополита, справедливо сказал: «Его использовали, выжали, как лимон и выбросили в форточку. Слышите, в форточку», — так сбылось это пророчество. Одевать митрополита Николая для отпевания было поручено отцу Всеволоду, известному в Москве проповеднику и защитнику Православия. Он двенадцать часов провел за этим делом, облачая ушедшего мученика, в морге. А вот отпевания в Москве не случилось. Отпевали владыку в Сергиевой лавре. Чин провел сам Патриарх Алексий I. Он плакал. И мне много раз позже являлся во сне великомученик Николай. Возрождение духовности сейчас началось. Не зря страдали наши мученики, которые и по сей день совершают на земле чудеса. Их много было и по молитвам перед иконой великомученика императора Hukoлaя II — об этом знают и в Москве, и по всей России. Вот уже потому Россия не погибнет, что есть в ней вера и есть вера в нее. Русь возрождается. И мы с вами свидетели тому». Проводы отца В 1960 годы духовный отец Ивана Сергеевича архимандрит Серафим (Климков) перебирается из Сибири в Подмосковье. Часто меняя пристанище, он живет по неделе-месяцу то у одних, то у других духовных чад. Бывает он и в Москве, в преданной ему семье Мачкиных — бывших прихожан Данилова монастыря, знакомых Ивана Сергеевича. Больше всего тяготит батюшку невозможность открыто служить, совершать литургию. Однажды во сне он увидел владыку Феодора, который сказал: «Прими схиму. Твой путь — духовника и старчества, а не открытого служения». Когда-то давно он слышал эти слова от старца Алексия Зосимовского . |
| Конечно, в Троице немало было действительно печального и плохого. Получилось так, что набравши совсем новых певцов, Резвяков в какой-то мере уподобился отцу Пимену. То есть располагал певчими более покорными и более подходящими к его регентскому идеалу, с годами изменившемуся. Именно с новым составом, с «палками» (необученными певчими) он достиг больших регентских высот. А Баландину достались старые певчие с большой фанаберией 39 и закостенелыми плохими привычками старых певцов. Хотя и много он с ними сделал, но все-таки очень большого не достиг, может быть и потому, что был явно менее талантлив, чем Резвяков. А еще было очень неприятно петь с его старшим братом – баритоном, семинарским товарищем отца. Чувствовался в нем надутый, хотя и спавший несколько с голоса, певец. А главное – чувствовался безбожник (впоследствии Николай Михайлович подтвердил это). Ах! Как это неотрадно, как неуютно, как душа скорбит сознательно или подсознательно, когда безбожники в церкви поют! «Скажите, Николай Михайлович, ведь наверное Вам было известно, что брат Ваш неверующий. Как же Вы допускали его петь священные песнопения?» – «Да ведь думал, что если он почаще будет в церкви, да будет петь священные слова, может быть тронется чем-то его зачерствелая душа». – «Ну, а он-то зачем пел, когда не верует ни во что?» – «Я полагаю, хотелось ему этим заработать, а иначе чем объяснить пение того, чему не сочувствуешь?» Так-то вот. Это большое несчастье городов маленьких и еще более больших, что на их клиросах безбожники поют. Это часто чувствуется. Николая Михайловича Баландина я справедливо называю своим учителем не только пения и регентства, но и служения псаломщического и отчасти священнического. Именно он как-то настоятельно внушил мне (как и всему хору старался внушать) великое уважение к богослужебному тексту, необходимость тонкого умения – рельефно верующим его подать, для чего совершенно необходимо чувствовать и понимать весь текст самому, употреблять логические ударения, правильные расчленения фразы, правильное сочленение предложений, выделение главного и затенение второстепенного. Причем бывает, что тонкость, заключающаяся в побочной фразе, от изощренного слушателя не ускользнет, а слушатель более примитивный почерпнет что нужно из фразы главной, а второстепенная фраза, будучи тихой, не заслонит от него главной и не спутает его неискушенный ум. |
| Написали они эту книжечку, и добросердечный, доверчивый отец Николай дал почитать ее одному касимовскому интеллигенту. И эта книжечка оказалась в НКВД, а Владимира и Николая - " под замок " . Кстати и Сергия со старшим сыном Анатолием замели туда же за компанию. А чуть позже, в 1936 году, Матрону арестовали, а в 37-м - отца Анатолия и отца Александра Туберовского. Отец Александр прежде был профессором Московской духовной академии, светским человеком. Диссертация его вызвала полемику между Флоренским и Тареевым. После революции его приглашали в университет, а его старший брат, местный священник отец Сергий Туберовский, в то же время отказался служить: " При большевиках служить не буду " . Профессор решил, что это неправильно. От места в университете отказался и поехал на место отца Сергия. Рукоположился. А в 1937 году его взяли и расстреляли. Все они проходили по общему делу. Глава заговора против советской власти - Анатолий Правдолюбов. Его соучастники - Александр Туберовский, Николай Карасев, Константин Бажанов, Евгений Харьков - священники. С ними пострадали и некоторые миряне. Их в один день расстреляли. И прославили всех вместе. В святцах их имена вместе Матрону же отдельно и осудили, и канонизовали. Есть еще одна мученица - Она помогала отцу Николаю и Владимиру писать эту брошюру. Вера Николаевна Самсонова - учительница. Она учительствовала только до революции. Когда иконы вынесли из классов, Вера Самсонова отказалась быть учительницей и стала старостой церкви, в которой служил отец Николай, и во всем ему помогала. В 1935 году ее арестовали, а в 40-м, не доживши то ли нескольких дней, то ли нескольких часов до освобождения, она скончалась в тюрьме. Люди часто задаются вопросом: как возможно было перенести такие страдания человеку или целой семье? Ведь не всем с детства прививали такую " устойчивость " . А если вдруг нам придется? Когда в 1935 году арестовали моего брата Анатолия, дедушка (протоиерей Анатолий Авдеевич - будущий священномученик) сказал ему вдогонку: " Помни, Анатолий: возрадуйтеся в той день и взыграйте " . Конечно, вы помните этот текст: " Блажени будете, егда возненавидят вас человецы и егда разлучат вы и поносят и пронесут имя ваше яко зло Сына Человеческого ради; возрадуйтеся в той день и взыграйте, се бо мзда ваша многа на небеси " (Лк. 6: 22-23). |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 МАРТИШКИНА ЕВДОКИЯ ПЕТРОВНА Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Евдокия Петровна Мартишкина ( 1880 - 1938 ), мученица Память 12 мая , в Соборе Рязанских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской Родилась 1 марта 1880 года в с. Гиблицы Касимовского уезда Рязанской губ. в крестьянской семье. Евдокия вышла замуж за Ивана Мартишкина. У них родилось трое сыновей: Иван (1906 г.р.), Сергей и Павел и две дочери: Пелагея и Зинаида. Всю жизнь Евдокия Петровна прожила в родном селе, занимаясь крестьянским хозяйством. Иван Мартишкин и его брат Василий были расстреляны 10 ноября 1918 года как участники крестьянского восстания в Касимовском уезде. 6 ноября 1937 года Евдокия Мартишкина была арестована как " активная церковница " с большой группой священнослужителей и мирян Бельковского (ныне Касимовского) района Рязанской обл. по делу " контрреволюционной повстанческой организации церковников " . По делу проходило 27 человек, в числе которых были священники Николай Карасев, Евгений Харьков, Анатолий Правдолюбов, Константин Бажановым, Александр Туберовский, Николай Динариев и др. Евдокия Петровна обвинялась в том, что " вела среди населения пораженческую агитацию, высказывала пораженческие настроения " . Содержалась в тюрьме г. Касимова , позднее переведена в Рязань . На допросе отвергла все предъявленные ей обвинения. 6 декабря 1937 года особой тройкой при УНКВД по Рязанской обл. была приговорена к десяти годам ИТЛ, вместе с тремя другими женщинами, проходившими по тому же делу. Остальные 23 обвиняемые были расстреляны. Скончалась 25 мая 1938 года в заключении в Ташкенте . Однако по данным правнучки, Ольги Махровой, Евдокия Петровна отсидела десять лет в ИТЛ в Казахстане и уехала в монастырь в районе г. Ивдель на Северном Урале. Жила в монастыре, имела свою келью. Возможно была пострижена в монашество. К ней два раза приезжала дочь Зинаида и просила вернуться домой, но Евдокия Петровна осталась в монастыре, где и скончалась. Причислена к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года. Использованные материалы Редакция текста от: 05.07.2018 21:26:54 Дорогой читатель, если ты видишь, что эта статья недостаточна или плохо написана, значит ты знаешь хоть немного больше, - помоги нам, поделись своим знанием. Или же, если ты не удовлетворишься представленной здесь информацией и пойдешь искать дальше, пожалуйста, вернись потом сюда и поделись найденным, и пришедшие после тебя будут тебе благодарны. |
| «Мама, ты что, Николе молилась?» Чудеса святителя Николая в рязанской глубинке. Часть 1. Тума и Сынтул Протоиерей Сергий Правдолюбов Издавна православные люди старались письменно фиксировать чудеса, совершенные святителем Николаем, для прославления его святого имени. Эти записи служили многим к укреплению веры. Продолжая традицию наших предков, предлагаем вниманию читателей чудеса святителя Николая, рассказанные протоиереем Сергием Правдолюбовым, настоятелем храма Живоночальной Троицы в Троицком-Голенищеве (г. Москва), в рамках передачи «Родное село» на радио «Радонеж» в 2021–2022 гг. Эти чудеса сотворены всемирным святителем недалеко от поселка Сынтул в Рязанской области. Храмовый образ свт. Николая в селе Сынтул В Маккавееве у Покровской церкви стоит белокаменная часовня. Она была поставлена довольно рано, это строение не позднего времени. Кто-то на ней выцарапал по белому камню дату «1836 год» – но это не дата постройки, это отмечено что-то при жизни Александра Сергеевича Пушкина. Часовня поставлена на месте первоначального храма, который здесь был в XVII веке и имел престол во имя чудотворца и святителя Николая. Поэтому на часовне стоит икона святителя Николая, и перед ней зажигают лампаду, особенно в праздники, как это принято в Греции и у нас, в России. А внутри Покровского храма стоит скульптурное объемное деревянное изображение святителя Николая с деревянным мечом в правой руке и символическим зданием церкви – в левой. Святитель охраняет свою церковь, да и любой храм, где его почитают, и жителей, которые обращаются с молитвой к Богу и знают, что святитель Николай помогает во всех бедах и нуждах. Ее сын просил, чтобы она обязательно ставила свечку святителю Николаю, но сам в церковь не ходил Мне было уже много лет, когда моя мама рассказала об этом чуде. Мама лежала в больнице, которая находится в Сынтуле около озера. Это красивое деревянное здание с большими окнами, в котором располагалась настоящая сельская больница, где были хорошие врач и медсестры. Рядом с мамой лежала наша прихожанка, жившая совсем недалеко от конечной автобусной остановки, которая находилось перед речкой. Она рассказала маме – без особого пафоса, спокойно-спокойно, – как святитель Николай помог ее сыну. Иногда ее сын просил, чтобы она обязательно поставила свечку святителю Николаю, но сам в церковь не ходил. Это было как раз то время, когда хождение в храм совсем не приветствовалось, в послевоенные годы, приблизительно в 1947–1948 или 1949 год. |
| Начиная с Великого поста 1933 года, Матреша заметно переменилась. Если раньше она со всеми держалась очень просто, всех жалела, вникала в горе каждого человека, беседовала подолгу и охотно, обсуждая всякие дела житейские, то теперь блаженная как будто совсем перестала интересоваться земной жизнью. О житейских делах она стала говорить редко и неохотно, только в исключительных случаях. Зато о жизни духовной, тем более о будущей жизни она готова была говорить день и ночь. Очень охотно, с любовью принимала она таких людей, которые шли к ней с вопросами духовного порядка. - Я ведь теперь не Матрена, - сказала она тогда одной из почитательниц, - а Мардария… О блаженной говорили, что она была тайно пострижена в иноческий чин саровскими старцами, но насколько эти разговоры были достоверны, мы теперь не можем судить. В конце июня 1933 года Матрешу посетил ее жизнеописатель, настоятель Касимовского Казанского монастыря священник Николай Правдолюбов со своей матушкой Пелагией Ивановной. Матреша беседовала с ними долго и охотно. Она много говорила о тяжести жизни, о страданиях, о необходимости терпеть все, что посылает Господь. В подтверждение своих слов и мыслей приводила тексты из Священного Писания, факты и события из жизни святых, прочитала молитву, присланную ей с Афона. Однако от разговоров о себе Матреша уклонялась, отвечала общими фразами, хотя о. Николай с матушкой очень этим интересовались и расспрашивали ее. В книге " Православные чудеса в ХХ веке " описывается чудесное событие, которое произошло около 1930г. с Сергеем Алексеевичем Никитиным, будущим епископом Стефаном. Сергей Алексеевич попал в концлагерь. Так как он был врачом, ему поручили заведовать медпунктом. К заключенным Сергей Алексеевич относился милосердно, многих освобождал от работ, отправлял в больницу. Из-за этого на него был сделан донос, и Никитину грозило продление срока в лагере до 15 лет. Одна медсестра из числа заключенных, знакомая с блаженной Матроной Анемнясевской, посоветовала ему обратиться за помощью к Матроне. Сначала это показалось Сергею Алексеевичу странным и похожим на колдовство: как может услышать его какая-то больная на таком большом расстоянии. Но все же во время прогулки он пошептал свое прошение в сторону Рязанской области. |
| Освободили его только в 1937 г. Из лагеря вышел совершенно седой человек. Епископ Бежецкий В феврале 1937 года отбыв срок сполна, средств к существованию практически не было. Вот свидетельство самого владыки: «Жил я на деньги, вырученные от продажи художественной литературы, — русских классиков, за которую я выручил около 2000 рублей. Более четырех месяцев я жил в Касимове (у священника Николая Правдолюбова и его матушки Пелагеи Ивановны. Сам о. Николай и его брат Сергий были на Соловках, где и подружились с владыкой). Несколько месяцев он жил в селе Селищи Рязанской области у протоиерея Михаила Дмитрова, он очень интересовался своими племянниками, находящимися на Соловках.. В мае 1937 года епископ Аркадий ездил в Патриархию к заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Сергию и хлопотал о награждениии протоиерея Михаила митрой. Митрополит Сергий удовлетворил просьбу епископа, и владыка сам привез в Селищи митру и возложил ее на о. Михаила. Две недели жил в Калуге, три раза за это время жил в Москве по три—четыре дня, иногда у двоюродной сестры Натальи Константиновны Асетницкой — одинокой вдовы, работающей машинисткой. Заходил, но очень редко, к Надежде Алексеевне Гринвальд, а также бывал у Веры Алексеевны Костомаровой. Все они были близкими знакомыми по церкви, еще с 1926 года. Еще до последнего ареста и высылки на Соловки владыка бывал и служил в Пименовской церкви и поддерживал добрые отношения с ее настоятелем о. Николаем Баженовым. Побывав у о. Николая Баженова в 1937 году, епископ Аркадий рассказал о своих злостраданиях. Отец Николай спросил, чем он собирается заниматься. Владыка ответил: «Я много выстрадал за время пребывания в лагере, но я снова горю желанием работать над укреплением Православной Церкви и разъяснять верующим смысл происходящих событий в жизни русского народа, укреплять веру в народе, хотя бы мне и снова пришлось пострадать за это. Я готов на все». В начале 1937 г. он последний раз посетил Житомир, чтобы помолиться на могиле матери, и встречался с бывшими членами Свято-Николаевского братства и с собратьями по служению о.Илией Николаевым и о.Иоанном Серовым. |
|
|
