| Н.Р. Антонов XXII. Славянофильские стихотворения В одних стихотворениях, главным образом, помещенных в «Русск. Курьере» разрабатываются славянские идеи, борьба с тевтонской расой, и гибель славян под натиском немцев, вера в возрождение славян и призыв к объединению. Такие стихотворения являются прекрасным поэтическим параллелизмом к ряду ценных статей, под заглавием «Всеславянство», впервые помещенных в «Русск. Курьере», а затем в 1910 г. переизданных С. Э. Шараповым в сборнике под тем же заглавием. Так, в стихотворении «Два орла» – изображаются два орла: один одноглавый, другой двуглавый, оба питающиеся кровью славянских народов («славянского Прометея»). Одноглавый орел уже выпил давно кровь славянского Прометея, питается теперь трупами, а потому сам заразился трупным запахом и ядом. Под этим орлом подразумевается германская империя. Под двуглавым орлом разумеется Австро-Венгрия, на территории которой еще много славянских народностей. Упиваясь живою кровью, двуглавый орел дает совет первому, одноглавому орлу сохранить жизнь славян, дабы питательнее и вкуснее была пища. Закованный давно досель дает мне силы, И кормит плоть мою славянский Прометей; Не встретит он во мне безвременной могилы И кровь его, поверь, мне слаще и милей, Чем тот холодный труп, чем запах разложенья, К которым ты себя с поспешностью обрек; Собратья мы с тобой, одни у нас влеченья, Но высказать могу правдивый я упрек. В виду таких жестокостей и опасностей, грозящих славянам от обоих орлов, Аксаков советует славянам объединиться. Но ты, назло врагам, назло судьбе суровой, Восстань, воспрянь от сна славянский Прометей, Разрушь позорный плен и, полный силы новой, Орлов всех отгони от печени своей – И в царственном своем величьи и покое Властительным венцем укрась свое чело, И будет пусть твое служение земное Незлобия полно, любовно и светло. В стихотворении «На славянском кладбище» изображается ночной смотр убитым славянским полководцем своих убитых дружин, погибших в бою с немцами. Полководец вспоминает постепенную утрату славянами своих земель и народности. |
| VI. Четвертый порядок обнаружений божественного мироправления Видением 15 главы начинается новый (четвертый) порядок апокалиптических обнаружений Божественного мироправления. Предыдущий начался откровением о Церкви Христовой, через раскрытие видения жены, бежавшей от зверя в пустыню; кончился он сообщением откровения о страшном суде, который представлен в двух моментах: 1) выделение праведников и 2) казнь грешников. Этот порядок сообщил много нового сравнительно с предшествующими порядками. Но открыл не все, и следующий порядок должен внести некоторые дополнения и пояснения. Видение ангелов о семью последними язвами (15:1–8) Новое видение и новый порядок Иоанн начинает почти теми же словами, как и порядок предыдущий. Так же, как и тогда (12:1), он видит на небе великое знамение; но здесь он это великое знамение называет еще «чудным» (θαυμαστν). Цель добавления, конечно, та, чтобы показать, что это знамение, как достойное удивления, должно обратить на себя особенное внимание. Если вся вселенная дивилась, видя исцеленною рану зверя, вышедшего из моря (13:3), то она должна более дивиться этому новому знамению, ибо оно означает более важное для нее, чем исцеленная рана зверя. Иоанн видит семь ангелов. Сам он не определяет, кто были эти ангелы и была ли речь о них ранее, но уже отсутствие определенного члена говорит в пользу предположения, что это суть совершенно новые ангелы. Потому нет основания сближать их 1234 с ангелами (8:2 и 1:4), 1235 и тем более совершенно отождествлять. Миссия и тех и других ангелов совершенно другая. И если престол Божий окружает бесчисленное множество ангелов, всегда готовых исполнять волю Божию, и если нужно предполагать (7:1; 14:18; 16:5), что ангелы имеют свои особые назначения, то и по отношению к нашему месту необходимо допустить, что здесь речь идет о совершенно особенных ангелах. Можно только предполагать о их высшем чине, так как явление их названо великим и дивным знамением. О их высшем чине говорит последующий эпитет: они имеют семь последних язв. Господь Бог, подобно как некогда Моисею в Египте ( Исх. 9:13–15 ), поручил им произвести последние казни, которыми должна окончиться ярость Божия. Эти язвы – казни (πληγ) есть обнаружение гнева Божия над грешным миром, подпавшим по своей доброй воле власти дьявола и антихриста; казни не первые, а последние. Они, как обнаружения Бож. гнева в его последней степени, говорят об окончательном суде над грешным миром и о последних земных человеческих мучениях, за которыми последуют мучения вечные. Таким образом, миссия семи ангелов важна в том отношении, что они являются провозвестниками и совершителями высшего проявления Бож. гнева, слугами праведного Судии и Мздовоздателя ( Ис. 9:19 ; Дан. 11:36 ) 1236 . |
| Освобождение из уз ап. Павла Однако апостолу языков пришлось бы долго еще ждать окончательного решения по своему делу, если бы не произошло перемены в представителях судебной власти. – В середине 62-го года, – так следует полагать по сказанию Тацитовой летописи, – Педаиний Секунд был убит своим рабом. На его место было назначено другое лицо, и в ходе судебного процесса ап. Павла должна была наступить перемена. Перемена эта действительно наступила и при том к лучшему. Об этом дает нам знать сам ап. Павел в своих посланиях к Филиппийцам и Филимону, которые написаны им, около середины 62-го года. – Первоначально весть о смерти Педаиния Секунда не должна была особенно обрадовать апостола Павла. Нельзя было предаваться радостной надежде только вследствие простой смены одного должностного лица другим. И другое могло быть таким же, каким было первое, и даже еще хуже, еще более несправедливым. Ап. Павла в его положении могло обрадовать и обнадежить лишь более определенное известие о назначении на место Секунда лица известного своей честностью и неподкупностью. И должно быть апостол в своем заключении получил известие именно такого рода. Когда он услышал об этом от своих друзей и последователей, то душа его исполнилась радостной надеждой. Ему вспомнилась тогда основанная им христианская община; пришли ему на память те беды, опасности и испытания, которым подвергались эти еще не окрепшие в христианской догматике и нравственности общества; и у него тотчас же появилась мысль, как только он освободится из римских уз, то тогда же предпримет путешествие туда, где так нуждались в его личном присутствии. И он сейчас же пишет своим щедрым и возлюбленным филиппийцам: «я верно знаю, что останусь живым и пребуду со всеми вами для вашего успеха и назидания в вере, дабы похвала ваша во Христе Иисусе умножалась чрез меня при моем вторичном к вам пришествии» ( Флп.1:25,26 ). Здесь пока высказывается простое ожидание, личная надежда апостола. По видимому у самого ап. Павла не было твердых и верных фактов, подтверждавших эту надежду на освобождение. Но они нашлись, когда он писал свое послание к Филимону. Вероятно к этому времени новый префект успел заявить себя с хорошей стороны; может быть уже происходило судебное разбирательство пред этим новым судьей; и ап. Павел вынес благоприятное впечатление из зала суда. По крайней мере в послании к Филимону он высказывает не только надежду на освобождение, но и свое прямое намерение перезимовать в совершенно другой, чем Рим, местности. Он пишет Филимону: «приготовь для меня помещение; ибо надеюсь, что по молитвам вашим я буду дарован вам» ( Флп.1:22 ). |
| Положим, он был узником, оковы висели на его руках и ногах, и темничные стражи зорко наблюдали за всеми его действиями. Но он верил, что для слова Божия не может быть уз; и неудобства жизни проповедника еще не составляют решительных препятствий для самого дела проповеди . Притом же он был ободрен в этом отношении самим Господом, – «Дерзай, Павел, говорил ему Господь, явившийся в иерусалимской крепости, дерзай, ибо как ты свидетельствовал, о Мне в Иерусалиме, так, надлежит тебе свидетельствовать и в Риме» ( Деян. 23:11 ). По этому следует думать, что решимость отправиться в Рим, в качестве узника созрела у ап. Павла постепенно в продолжении его темничного заключения. Только при условии его требования апелляционного суда у римского императора он мог наверное рассчитывать попасть в Рим, хотя бы и узником, а в дальнейшем он ожидал руководительства Божьего. И его речь перед Фестом, которую он произнес при своем допросе, с его стороны была таким образом выражением постепенно, но твердо, созревшего решения. Когда проконсул Фест приступил к предварительному ознакомлению с делом ап. Павла и, выслушав все обвинения на него со стороны иудеев, предложил ему для окончательного судопроизводства отправиться из Кесарии в Иерусалим, то апостол совершенно сознательно и обдумано сказал ему: «Я стою перед судом кесаревым, где и следует быть судимым. Иудеев я ничем, не обидел как и ты хорошо знаешь. Ибо если я не прав и сделал что-либо достойное смерти, то не отрекаюсь умереть; а если ничего того нет, в чем сии меня обвиняют, то никто не может выдать меня им. Требую суда кесарева ( Деян.25:10–11 ) Тогда Фест, поговорив со, своим советом, отвечал: ты потребовал суда кесарева, к кесарю и отправишься» ( Деян.25:12 ). Требование ап. Павла суда кесарева было равносильно требованию перенести все судопроизводство в Рим на волю и решение самого римского императора. Так отнесся и Фест к этому апостольскому требованию, и таким образом, путешествие ап. Павла в Рим с этого времени было вполне обеспечено. Оно действительно и совершилось, по повествованию «Деяний», вскоре же после предварительного судебного разбирательства в том же 60-м году, захватив и начало 61-го года. |
| Посещение гор. Мир-Ликийских, Милета и Троады До этого времени апостола Павла сопровождал неотступно его ученик и сотрудник св. Тимофей. По крайней мере так должно предполагать потому, что Тимофей вместе с ним выбыл из Рима, вместе с ним был в городах Иконии, Листрах и Антиохии Писидийской. Что он был в этих городах и вместе с апостолом подвергался тем преследованиям, которые описаны в «Актах Павла и Феклы», на это довольно ясное указание находим в 2Тим.3:1 . Здесь, призывая своего ученика к терпеливому перенесению гонений и страданий со стороны не верующих и еретиков, апостол указывает ему на свой собственный пример, указывает именно на те гонения, которые ему пришлось перенести в Иконии, Листрах и Антиохии Писидийской. Перечисление этих именно городов и гонений и преследований, перенесенных именно в них, а не в других местах, будет достаточно понятными только лишь тогда, когда мы допустим, что св. Тимофей принимал самое живое участие в судьбе апостола за это время. Для св. Тимофея особенным средством ободрения могли служить, конечно, те апостольские страдания, которые он видел сам лично, и которые и на него ложились тяжелым бременем, как и его личные страдания. А такими и могли быть для Тимофея страдания апостола Павла в Иконии, Листрах и Антиохии, если Тимофей неотступно следовал за ним с самого острова Крита, кончая выходом из Антиохии. Только теперь где-нибудь на этом пути св. Тимофей оставил своего духовного отца и учителя. И ему необходимо было поступить так. Большое и трудное поприще для его просветительной деятельности представлял город Ефес. Прежде, идя из Антиохии Сирийской в Ликаонию и Фригию, апостол Павел может быть думал сам попасть в этот большой город. Но обстоятельства изменили его предположения; и он решил, минуя его теперь, отправиться на Балканский полуостров и прежде всего в Македонию. Сюда же, в Ефес, он мог надеяться прибыть после, побывав там, где быть он уже обещался давно, и где, может быть, были не терпящие отлагательства нужды. А пока в Ефес, для временного руководства его церковью, апостол мог послать св. Тимофея. Тимофей же был достаточно опытен и достаточно авторитетен, чтобы с пользой и успехом мог заменить собой апостола и на время удовлетворить нужды ефесских христиан. |
| Посещение о. Крита Какие же местности намеревался посетить освобожденный апостол? Не думал-ли он посетить Иерусалим, эту колыбель христианства? Сюда он когда-то спешил, возвращаясь из своего третьего миссионерского путешествия, сюда заходил он после второго и после первого. Может быть и теперь после пребывания в Риме, после выполнения своего давнего желания проповедовать в этом многолюдном городе, он также решил посетить славный Иерусалим, зайти в нем в храм Божий, вознести здесь благодарственные Господу Богу молитвы и посмотреть здесь все те места, которые были освящены пребыванием самого Иисуса Христа во время Его земной жизни. – Может быть это желание и было у апостола, только ему не суждено было осуществиться. На этом пути на восток путешественникам пришлось проезжать мимо о. Крита. Ап. Павел вспомнил о своем кратковременном, бывшем два года тому назад, пребывании в одной из его гаваней по случаю кораблекрушения, вспомнил и о своем сильном тогдашнем желании, сойти на его берег, побыть подольше среди его жителей и заняться просвещением их светом христианской истины. Но в то время его желанию было не суждено осуществиться; он был тогда подневольным узником и обязан был следовать туда, куда повлекут его приставленные к нему воины. А сотник Юлий, вместе с начальником корабля решили выплыть из этой гавани, в которую их занесла буря, и поискать другой более удобной; но буря помешала этому их, намерению, и корабль попал на отдаленный от Крита о. Мелит ( Деян.27 ). Вот теперь апостол снова проезжает мимо того же Крита. Теперь он был свободен располагать своими действиями, и мог высадиться на берег, если ему было это желательно. Но можно-ли сомневаться в этом желании апостола, можно-ли предполагать, чтобы ревностный апостол языков проехал мимо большого и густо населенного острова и не пожелал, и не попытался, и его жителей просветить своей проповедью, зная, что здесь еще никем не было проповедуемо имя Христово? – Нет! Апостол должен был вместе с своими спутниками высадиться на интересовавший его и ранее о. Крит. |
| Пребывание в г. Астах Город Асты расположен на берегу Атлантического океана, при восточном рукаве большой и многоводной реки Бетиса. Жители этого города вели весьма деятельную торговлю с Римом и Италией, служа посредниками между ними и жителями внутренней страны Пиренейского полуострова. Отсюда привозились в Асты все продукты годные для вывоза, и здесь ждали покупателей для отправки на морских кораблях. Торговля и соединенная с ней возможность обогащения привлекала в Асты многих предприимчивых людей из разных мест тогдашнего римского мира. Здесь было много италийских жителей; сюда приезжали и восточные купцы, везде искавшие места для сбыта своих товаров; сюда, без сомнения, прибывало много и представителей иудейского народа. Многие из них делались и постоянными здешними жителями. Если они могли быть встречаемы, по словам историка Тацита, во всех городах и странах римской империи, то конечно были и в Астах. Здешняя кипучая торговля и возможность легкой наживы насчет труда туземных жителей и природного богатства их страны были им известны и эти жители не избежали их эксплуатации. Таким образом и на этом, сравнительно далеком месте от Палестины, ап. Павел мог встретить своих единоплеменников. К ним он обратился прежде всего и у них в искал себе временного приюта. Представши перед ними сначала в качестве ищущего места поселения и деятельности еврея, апостол вскоре же мог обнаружить и свою действительную цель прибытия в Испанию. Это могло обнаружиться само собой вследствие сосредоточения апостолом всего своего внимания на духовно-религиозных интересах. Если даже у евреев г. Асты и не было синагоги, то во всяком случае, были особенные молитвенные дома, куда они собирались для положенного чтения и изучения Свящ. Писания и преданий старцев. Здесь, на общих собраниях чтения и толкования закона Моисеева и пророков, ап. Павел и открыл впервые свою проповедь о Мессии Искупителе. Ожидания Мессии были свойственны всем иудеям, а иудеям рассеянным еще более; поэтому и их интерес к проповеди апостола, по крайней мере на первое время, был очень значителен. Только после, когда из бесед апостола выяснилось, что он проповедует им не Мессию-Царя славы, которого они действительно ожидали, но Мессию Искупителя, Мессию страждущего за род человеческий, тогда внимание иудеев к проповеди должно было значительно ослабеть. Многие из них, как это бывало при прежних подобных случаях, уходили от него с насмешками, многие вступали в горячие споры, и лишь только немногие убеждались проповедью апостола и готовы были принять от него крещение, всем сердцем уверовав в Господа Иисуса Христа. Но для ап. Павла и этих немногих было достаточно. Через них, через их знакомство с городскими жителями, – римлянами и туземцами, он мог обратиться с проповедью и к этим последним. |
| Прибытие в город Филиппы, особенность отношений его жителей к апостолу С облегченным сердцем всходил ап. Павел на корабль. Теперь уже ничто, казалось, не могло воспрепятствовать ему ехать к возлюбленными филиппийцам, и ничто не могло задержать во время предстоящего недалекого плавания. Прежде, во время третьего обратного путешествия этот самый морской путь апостол совершил в пять дней, то же самое количество времени требовалось и теперь. Морская гавань, к которой должен был пристать корабль, был город Неаполь. Он находился при глубоком и поместительном заливе и представлял собой очень удобное место для стоянки кораблей. Он соединялся с городом Филиппы большой выложенной камнями дорогой, по которой и направился ап. Павел, спеша поскорее увидеть дорогих своему сердцу филиппийцев. Скоро совершил он этот веселый и короткий путь и скоро был в объятиях филиппийских христиан. С великой радостью был принят филиппийцами давно ожидаемый ими желанный гость. Епископы и диаконы, которым он писал приветствие из Рима, вышли к нему на встречу; вышел навстречу и радостно приветствовал его и Епафродит. Это тот самый филиппиец, который был прислан филиппийскими христианами с их пожертвованиями для апостола, и который, прибыв в Рим и исполнил свое поручение, не хотел, расстаться с апостолом, но, как пишет этот последний, сделался его братом, сотрудником и служителем в его нуждах ( Флп.2:25–30 ). – Как видно отсюда, Епафродит своими трудами помогал ап. Павлу добывать те скудные средства, которые необходимы были для узника, жившего на собственном иждивении. Пред своим освобождением из римских уз ап. Павел отослал этого нужного для себя человека на его родину, к его соотечественникам, ибо видел как хотелось ему быть среди них и знал, как он был нужен им и полезен своей христианской мудростью и благочестием. А в своем «Послании к филиппийцам» апостол пишет им: «примите же его, Епафродита, в Господе, со всякой радостью, и таких имейте в уважении. Ибо он за дело Христово был близок к смерти, подвергая опасности свою жизнь, дабы восполнить недостаток ваших услуг мне» ( Флп.2:23–30 ). |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 10 голосов: 3.8 из 5) Глава 7. Крепость и каторга Тайная полиция следила за петрашевцами. Антонелли, сын художника, бывший студент Петербургского университета, доносил чиновнику министерства внутренних дел Липранди. 22 апреля L849 года шеф жандармов граф Орлов сделал Государю представление об аресте “заговорщиков”. На его докладной записке Николай I написал: “Я все прочел; дело важно, ибо ежели было только одно вранье, то и оно в высшей степени преступно и нестерпимо. Приступить к арестованию, как полагается. С Богом! Да будет воля Его!” В альбоме дочери А. П. Милюкова Достоевский описал в 1860 году свой арест: “22–го или, лучше сказать 23 апреля, я воротился домой часу в четвертом от Н. П. Григорьева, лег спать и тотчас же заснул. Не более, как через час я сквозь сон заметил, что в комнату вошли какие-то подозрительные и необыкновенные люда. Брякнула сабля, нечаянно за что-то задевая. Что за странность? С усилием открываю глаза и слышу мягкий симпатичный голос: “Вставайте! “Смотрю: квартальный или частный пристав с красивыми бакенбардами. Но говорил не он, говорил господин, одетый в голубое с подполковничьими эполетами. “Что случилось? — спросил я, привставая с кровати. “По повелению… “Смотрю: действительно “по повелению”. В дверях стоял солдат, тоже голубой. У него то и звякнула сабля… “После обыска арестованного вывели. “У подъезда стояла карета: в карету сели солдат, я, пристав и подполковник; мы отправились на Фонтанку к Цепному мосту, у Летнего сада. Там было много ходьбы и народу. Я встретил многих знакомых”. В эту ночь были арестованы Петрашевский и 33 члена его кружка. По ошибке подвергся аресту и младший брат Достоевского, Андрей Михайлович и просидел в крепости две недели. Также был задержан старший брат, Михаил Михайлович, тоже изредка посещавший пятницы Петрашевского. Его отпустили за отсутствием улик через два месяца. Начался процесс: писание “объяснений”, дополнительных объяснений, допросы следственной комиссии, поединки с генералом Ростовцевым, который характеризовал Достоевского: “Умный, независимый, хитрый, упрямый”. Любовь Достоевская полагает, что отец ее вспоминал о своем следователе, когда создавал фигуру Порфирия Петровича в “Преступлении и наказании”. Тактика подсудимого состояла в том, чтобы все скрывать, отрицать, изображать в самом невинном свете, не называть ничьих имен. |
| Самая беседа Был тёмный осенний вечер. К мельнице села Б. Тамбовской губернии приехало несколько крестьянских подвод с зерном. Мужички в ожидании своей очереди собрались в просторной горнице хозяина мельницы Ивана Павловича Сороки, который в настоящий вечер присутствовал здесь и сам. Это был пожилой мужчина, производивший приятное впечатление своим умным взглядом, степенностью. Но все окрестные крестьяне, хотя уважали его, однако относились к нему и с осторожностью и недоверчивостью. Он слыл за духоборца-сектанта, старавшегося притом распространять своё лжеучение среди других. Соседние священники, зная его образ мыслей, предупреждали своих прихожан и внушали им не верить его проповедям. Впрочем, сам он всячески старался скрыть своё сектантство и в своей комнате имел даже икону, но очень малого размера и к тому же поставленную в тёмном заднем углу. Религиозные беседы с крестьянами он вёл очень искусно, знал хорошо Священное Писание и умел внушить крестьянам свои сектантские убеждения тогда, когда они этого совершенно и не подозревали. И некоторые крестьяне, вступавшие с ним в беседу, сами не замечая того, становились более равнодушными к Православной вере и Церкви и начинали недоверчиво относиться к своему приходскому священнику. Так что этот мельник-сектант являлся среди окружающего тёмного крестьянского люда волком среди овец, но волком не явным, а в овечьей шкуре. Со священниками, могущими обличить его лжеучение, мельник обыкновенно не вступал в разговоры, и они не имели возможности как следует противодействовать его вредному влиянию на крестьян. По счастью для той местности, скоро нашёлся такой человек, который, не возбуждая особенного недоверия у мельника, имел возможность посещать его и присутствовать при его беседах с крестьянами, приехавшими для помола. Это был местный сельский учитель, Пётр Сергеевич, кончивший курс духовной семинарии, человек благочестивый и хорошо знакомый с мыслями и особенностями духоборческой секты. В последнее время Пётр Сергеевич не только присутствовал при беседах мельника с крестьянами, но и сам старался вызвать его на религиозные разговоры и в этих разговорах подрывал его авторитет перед крестьянами, как много знающего и правдивого человека, и этим самым, по мере своих сил, противоборствовал его сектантской пропаганде. Это последнее обстоятельство понимал и сам мельник и поэтому был всегда особенно осторожен, когда среди других его гостей, простых крестьян, присутствовал и Пётр Сергеевич. |
|
|
