| Содержание Введение I. Введение в Апокалипсис (1:1–9) II. Видение подобного сыну человеческому (1:10–20) Послание к Ефесской церкви (2:1–7) Послание к Смирнской церкви (2:8–11) Послание Пергамской церкви (2:12–17) Послание Фиатирской церкви (2:18–29) Послание Сардийской церкви (3:1–6) Послание Филадельфийской церкви (3:7–13) Послание Лаодикийской церкви (3:14–22) III. Первый порядок обнаружений божественного мироправления (4–6 гл.) Видение небесного престола (4 гл.) Видение агнца (гл. 5) Видение первых четырех печатей (6:1–8) Души убиенных за слово Божие (6:9–11) Мировой переворот (6:12–17) IV. Второй порядок обнаружений божественного мироправления (7–11 гл.) Наложение печати на избранных (7:1–2) Видение прославленных пред престолом (7:9–17) Казни первых четырех труб (8) Видение саранчи (9:1–11) Видение многомиллионного воинства (9:13–21) Видение ангела с раскрытою книгою (10) Измерение храма и явление двух свидетелей (11:1–14) Видение небожителей и открытого небесного храма (11:15–19) V. Третий порядок обнаружений божественного мироправления Видение жены и дракона (12) Видение двух зверей (антихриста и его лжепророка) (13) Видение девственников (14:1–5) Видение трех ангелов вестников (14:6–13) Видение жатвы и обрезания винограда (14:14–20) VI. Четвертый порядок обнаружений божественного мироправления Видение ангелов о семью последними язвами (15:1–8) Видение семи чаш последних казней (16:1–21) Объяснительное видение блудницы и зверя (17:1–18) Возмездие Вавилону и плач о его погибели (18:1–24) Ликование на небе и на земле (19:1–20) Видение верного и истинного на белом коне (19:11–21) VII. Пятый порядок явления божественного мироправления Заключение дракона в бездну (20:1–3) Тысячелетнее царство (20:4–6) Окончательное осуждение дьявола на вечные мучения (20:7–10) Видение последнего суда (20:11–15) Видение нового Иерусалима (21 и 22:1–5) VIII. Заключение (22:6–21) Свящ. Николай Орлов в работе «Апокалипсис св. Апостола Иоанна Богослова» (1904) на основании большого количества источников подробно, с использованием историко-филологического метода, корректирующего слав. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Пусть цветы цветут, а сорняки надо выпалывать! 24.03.2023 1727 Время на чтение 8 минут Источник: Православный Санкт-Петербург Сегодня наш гость — председатель Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России, сопредседатель-координатор СПб.отделения Культурного фронта России поэт Борис Александрович Орлов. — Борис Александрович, вы только что вернулись с XVI съезда Союза писателей России. Расскажите немного о вашей поездке. — Пять лет прошло с предыдущего съезда, и все эти годы были посвящены укреплению связей региональных писательских организаций. Я поражаюсь работоспособности председателя нашего Союза — Николая Фёдоровича Иванова: он может, только вернувшись из северных краёв, на следующий же день отправиться на Дальний Восток, чтобы навестить тамошних писателей, как-то помочь им. А это очень важно, ведь некоторые региональные организации никто не посещал уже несколько десятков лет!.. В своём докладе на съезде Николай Фёдорович рассказал нам, как живут литераторы в разных краях России. И вот что характерно: очень по-разному они живут — не везде местные власти поддерживают литературу! В большинстве национальных республик к писателям относятся очень доброжелательно, их там ценят: в Чечне для них выстроен роскошный дворец, в Дагестане существует даже Театр поэзии… И в то же время у нас до сих пор есть региональные отделения, у которых вообще отсутствует какое-либо помещение. Таково отношение местных властей к российской культуре. — Давайте теперь поговорим о Культурном фронте России, ведь вы возглавляете его Санкт-Петербургское отделение. Когда Фронт будет зарегистрирован официально? — Сейчас документы поданы в Минюст, но, чтобы зарегистрироваться, нужно, чтобы в стране было более пятидесяти отделений фронта. Работа по созданию таких отделений идёт, и я думаю, в скором времени мы получим регистрацию. Ведь Культурный фронт — это насущная необходимость для возрождающейся России. Надо вывести на первые позиции тех, кто работает в русле традиционных духовных ценностей — в литературе, в музыке, в живописи. А таких людей много! Россия такая талантливая страна! Но почему её таланты не спешат выставить на всеобщее обозрение? Наоборот: в первые ряды протискиваются (не без посторонней помощи) самые бездарные, пошлые, откровенно враждебные народу персонажи. |
| В начале истекшего XIX ст. в Москве, недалеко от берегов Москвы-реки, в местности и до ныне носящей название Смоленского рынка, проживал почетный гражданин Николай Иванович Троилин. Владея большим состоянием, принесенным ему, впрочем, в большой своей части женой его Марией Васильевной, урожденной Синельниковой, и заключавшемся главным образом в домах, Николай Иванович не малое время и с честью служил в упраздненном уже ныне учреждении – совестном суде; сверх того он ревностно трудился во многих благотворительных учреждениях того времени. Занимая таким образом видное положение среди денежной московской аристократии, Троилин водил знакомство и с родовитой московской аристократией, пользуясь со стороны этого сословия большим вниманием и расположением; весьма большое расположение высказывал ему, между прочим, Московский генерал-губернатор князь Дмитрий Владимирович Голицын. Жизнь Троилин вел широкую и открытую. Он имел домашнего доктора; богатые вечера его собирали многих посетителей, преимущественно из Московского именитого купечества. Супруга его, Мария Васильевна, будучи развитой светской особой, способной на домашних приемах исполнять обязанности приветливой хозяйки и занимательной собеседницы, отличалась в тоже время глубокой религиозностью и набожностью. В фамилии Троилиных была игуменья одного из Саратовских монастырей, двоюродная сестра Николая Ивановича, бывшая во время своих приездов в Москву желанною их гостьею. Имея весьма доброе и отзывчивое на всякие нужды сердце, Мария Васильевна принимала весьма живое участие в организации благотворительной помощи нуждающимся; в семейных преданиях ее родственников и до сего времени жива память о ней, как об искренней печальнице и доброй благодетельнице всех бедствующих. Воспитание детей в этой семье – их было у Троилиных четверо, сын Николай и дочери Мария, Пелагия и Александра – было, как это особенно отразилось на последующей жизни Пелагии и Александры Троилиных, сочетанием церковно-религиозного со светским-передовым. Нравственно-религиозное домашнее воспитание соединялось с уроками образованных гувернанток и учителей; продолжением домашнего воспитания было обучение сына Николая в коммерческом училище, а дочерей в первоклассных пансионах того времени, из которых они вынесли, между прочим, хорошее знание новейших иностранных языков и музыки. |
| Из записок московского протоиерея Н. И. Надеждина (1832–1833 гг.) Протоиерей Николай Иванович Надеждин, из воспитанников Рязанской духовной семинарии, поступил в Московскую Академию в 1832 году и окончил в ней курс в 1836 году магистром. Был профессором сначала Рязанской семинарии, потом Вифанской и, наконец, Московской, из которой вышел в 1843 году во священники. Был священником в приходе священномученика Антипы, потом Гавриило-Архангельской церкви, при почтамте, наконец, настоятелем Покровского, Василия Блаженного, собора (1873–1890 гг.). Оставил автобиографические записки до времени учения в Академии и «Дневник» с 1841 года по 1863, и далее с 1866 г. по 1890 г. Здесь предлагаются выдержки из «Записок», касающиеся, главным образом, Московской Духовной Академии, отчасти же лиц и обстоятельств, имеющих к ней какое-либо отношение. Выдержки доставлены сыном покойного о. протоиерея, ст. сов. А. Н. Надеждиным. А. Н. По окончании 135 частных экзаменов во всех классах 136 семинарии составлены были списки учеников и назначен день для публичного экзамена. Публичный экзамен на этот раз был у нас довольно скромный: публики посторонней было мало и экзамен больше похож был на частный, потому что на нем присутствовал преосвященный Евгений 137 , который по Богословию немало предлагал экзаменующимся серьезных вопросов. В следующий день, по обычаю, было совершено в семинарской церкви молебствие, затем все ученики собрались в залу, куда вскоре пришли ректор 138 инспектор 139 и профессора 140 , Началось чтение списков учеников богословии, философии и риторики, или иначе высшего, среднего и низшего отделений. Читал секретарь семинарского правления. О богословах он провозгласил: ученики, окончившие курс в семинарии, первого разряда: Дмитрий Гусев , Василий Аманский, Николай Надеждин, Семен Орлов и т. д. Перечислив всех перворазрядных, он присовокупил: «все сии ученики, на основании такого-то параграфа такого-то устава, возводятся на степень студента и получают право на чин XIV класса при поступлении на гражданскую службу»... |
| Почему обычный поэт, ранее мало заметный в мирной жизни, вдруг преображается на фронте и становится ярким явлением в русской поэзии? Ведь мастерство на фронте не обретёшь, литературных наставников там тоже нет. Ответ на этот вопрос дал ещё в послевоенные годы выдающийся советский литературовед, фронтовик-морпех, друг Константина Симонова и Виктора Некрасова Лазарь Лазарев: «Для целого поколения поэтов война против фашистских захватчиков стала высшим мерилом верности и самоотверженности, честности и благородства, мужества и бесстрашия» (Строки, добытые в боях. Поэзия военного поколения/Сост. Лазарев Лазарь Ильич. М.: Издательство Детская литература, 1973), «У всех без исключения поэтов военного, фронтового поколения – это были самые важные, «звёздные» годы» (Лазарь Лазарев. Живым не верится, что живы… М.: МИК, 2007). Эти слова относятся к молодым поэтам-фронтовикам, в их числе: Семён Гудзенко, Юрий Левитанский, Павел Коган, Михаил Дудин, Юлия Друнина, Александр Межиров, Евгений Винокуров, Сергей Орлов, Константин Ваншенкин, Давид Самойлов, Борис Слуцкий, Григорий Поженян, Николай Старшинов, Михаил Луконин, Сергей Наровчатов, Всеволод Багрицкий, Василий Субботин, Булат Окуджава, Николай Фомичев, Михаил Львов, Марк Максимов, Михаил Кульчицкий и др. Именно в предисловии к первой антологии стихов поэтов-фронтовиков «Строки, добытые в боях. Поэзия военного поколения» Лазарь Лазарев впервые в отечественном литературоведении дал определение нового явления, получившего название «поэзия военного (фронтового) поколения». Критериями отнесения поэта-фронтовика к этому поколения стали: – возраст (ушли на фронт в 18-25 лет, в основном, – добровольцами, практически не имеющими жизненного опыта, их становление как личностей прошло в огне сражений); – они вначале ушли на фронт и лишь затем (многие – после гибели) были признаны обществом и литературоведами состоявшимися, профессиональными поэтами (уже после войны приняты в Союз писателей, отмечены наградами и премиями), их мастерство оттачивалось на фронте без наставников и учителей; |
| III. Первый порядок обнаружений божественного мироправления (4–6 гл.) Видение небесного престола (4 гл.) Начиная с 4 гл. и до 22 – 6 ст. идет вторая часть Апокалипсиса, отличная от первой (1:10 – 3:22) и по содержанию откровения и по той обстановке, среди которой это последнее было получено. Откровение первой части было получено на земле при созерцании Подобного Сыну человеческому, откровение второй – частью при открытых вратах неба, а частью при открытом небе. Первая часть содержит в себе пророчески-учительное обращение Господа к семи азийским церквам, применительно к их историческому положению; часть вторая содержит в себе ряд (или пять порядков) явлений, которые картинно и символически изображают эсхатологию мира и церкви. Эбрард, (впрочем, не допускает принципиального различия между первою и второю частью и считает первую основанием второй (nicht getrent, nicht abgebrochen ), – по его мнению, разница только во времени получения откровения, в положении получателя и в состоянии его духа. Приблизительно так думают и многие другие толкователи 230 . Клифот, хотя также не находит принципиального различия между первою и второю частью и считает одну продолжением другой, однако во второй видит исключительное раскрытие эсхатологии мира и церкви. То же нужно сказать и о Креметце, по мнению которого изображение состояния Лаодикийской церкви (3:14–18) есть изображение нашего современного состояния; а дальнейшие явления (начиная с 4 гл.) относятся уже к эсхатологии мира. Что действительно вторая часть Апокалипсиса представляет собою нечто совершенно новое сравнительно с его первою частью, это будет постепенно выясняться при самом раскрытии и изъяснении текста. Об этом намекает уже первый стих 4 главы, который может быть принимаем за общее введение ко всей второй части, так как говорит об открытии для взоров тайнозрителя неба, откуда только и может исходить раскрытие эсхатологических тайн. μετ τατα εδον, κα δο θρα νεωγμνη ν τ οραν – после сего я взглянул, и вот дверь отверста на небе. Μετ τατα – после сего (ср. 18:1; 19:1) может быть рассматриваемо как обычный переход Апокалипсиса к дальнейшему и представляет собою столь же неопределенное указание времени, как («κα») «и» в 13:1; 14:1; 15:1 и др. Поэтому одни толкователи 231 видят в этом выражении указание на само написание (будто бы уже оконченное) посланий к азийским церквам, другие же 232 – на предшествующее и только что описанное явление Иисуса Христа. Последнее более справедливо, так как св. Иоанн во всем своем Апокалипсисе имеет дело с передачею самых явлений, а не с своею записью их. |
| II. Видение подобного сыну человеческому (1:10–20) Девятым стихом 1 главы оканчивается введение в Апокалипсис, и следующие стихи 1 главы, и главы 2 и 3 составляют его первую часть. Представляя собою особенное видение, эта часть и по своему содержанию является совершенно отличною от второй части. Ее содержанием служат откровения для семи малоазийских церквей, а изложение имеет форму историко-пророческого учения. Сообщение откровения для семи малоазийских церквей Иоанн предваряет изображением своего собственного внутреннего состояния, при котором им получено это откровение. Я, – пишет он, – был в духе в день воскресный. Очевидно, это был тот день недели, который св. Иоанн вместе с другими христианами привык посвящать преимущественному служению Господу ( Деян. 20:7 ; 1Кор. 16:2 ). В этот день, в первый день недели, св. Иоанн, вспоминая своего воскресшего Господа, углублялся своим умом в созерцание домостроительство человеческого спасения. На это время он совершенно отрешался от тела, от земли и от земных интересов и был, как он выражается, «в духе» (ν πνεματι==κστασις – состояние экстаза. Деян. (10:10; 11:5; 22:18); и в этом состоянии он входил в особенное, близкое и тесное общение с Богом и ангелами, с миром духовным, невидимым – небесным. И слышал позади (πσω) себя громкий голос как бы трубный (ς σλπιγγος), который говорил (λεγοσης). Св. Иоанн услыхал громкий голос, очевидно, духовным слухом ( 2Кор. 12:2 ), и сила звука (не звук трубы, но звук, подобный трубному) выражалась в той силе впечатления, которое производило на тайнозрителя все виденное и слышанное им. Этот голос предупредил Иоанна, что он видит и слышит не только для себя, но и для других, и потому должен записать, чтобы иметь возможность передать не только близким, но и дальним. Непосредственно это откровение должно быть передано семи церквам, – христианским обществам в Ефесе, Смирне, Пергаме, Фиатире, Сардисе, Филадельфии и Лаодикии. Почему названы именно эти церкви и почему только семь, – то, конечно, потому, что они указаны Св. Духом; Иоанн же должен был записать то, что видел. Поэтому здесь употреблен глагол βλπεις – видишь (наст. вр. для обозначения несомненного будущего), который выражает пассивное созерцание 144 . |
| IV. Второй порядок обнаружений божественного мироправления (7–11 гл.) Видение седьмой главы начинает собою второй порядок обнаружений Бож. мироправления перед взором тайнозрителя. Новый порядок начинается не с начала истории христианской Церкви, как начался первый, но со времени, которое заключает в себе предуказание конца. В видениях коней было объяснено тайнозрителю, что несчастия и страдания людей при распространении христианства суть необходимые последствия этого распространения и зависят от Бож. воли и Бож. попущения. Но по мере того, как христианство будет достигать своего полного преобладания на земле, тогда и эти бедствия будут сокращаться и умаляться и перейдут в бедствия и страдания, простирающиеся больше всего на нечестивых, как врагов царствия Божия. Благочестивые хотя и будут страдать с нечестивыми и от нечестивых, но уже не ради нечестивых (как прежде для более быстрого распространения христианства через славу христианских мучеников), а исключительно ради своего будущего блаженства и ради славы Господа Бога. Подобно тому, как пшеницы и плевелы, возрастая до жатвы на одной ниве, хотя и подвергаются дуновению одного и того же ветра, однако хозяином нивы уже ясно различаются, так и праведники, хотя по-прежнему будут жить вместе с нечестивыми, однакоже ясно противопоставять себя этим последним. Наложение печати на избранных (7:1–2) Первое видение второго порядка и говорит именно об этом выделении праведных из среды нечестивых. Оно есть наглядное осуществление выражения апостола: познал Господь Своих ( 2Тим. 2:19 ). Начало седьмой главы: после сего (μετ τοτο или по другим μετ τατα), подобное 4:1, говорит об окончании прежнего порядка видений и о начале нового. Сначала пред пророческим взглядом Иоанна раскрывается картина спокойного исторического развития христианского мира под образом четырех ангелов, удерживающих ветры от их разрушительного действия над морем, над землею и на деревья. Четыре ангела стоят на четырех углах, т.е. на сторонах света, для удержания ветров с востока, запада, севера и юга. Это, во всяком случае, ангелы добрые 428 , а не злые, как полагает Андрей кесар. 429 Посему и значение этого видения можно понимать в смысле символического указания на благодатный мир и тишину, которые водворяются на земле по мере проникновения христианской религии в сердца людей. Несомненно, христианство представляет собою несравненно большую гарантию мира и спокойствия, чем языческие религии 430 . |
| I. Введение в Апокалипсис (1:1–9) Введение в Апокалипсис представляет собою форму введения литературного произведения и заключает в себе: 1) надписание книги, предрешающее содержание книги (1–2 ст.); 2) цель ее написания (3 ст.); 3) ее назначение (ст. 4–5а) 91 ; 4) доксологию Иисуса Христа (ст. 5б-6) и 5) авторизацию книги (7–9 ст.). Откровение (ποκλυψις), каковым словом начинает свою пророческую книгу св. Иоанн, является здесь заглавием, выражающим сущность ее содержания 92 . ποκλυψις (от ποκλυπτειν – откровение открывать. Гал. 1:12; 2:2 ; 2Кор. 12:1, 7 ) указывает на учение и наставления, извлеченные не из человеческих обычаев и знания, а из внутреннего святилища человеческого духа 93 . Определение Иисуса Христа (ησο Χριστο) очевидно стоит для придания авторитетности содержанию откровения. Дальнейшие слова: которое дал Ему Бог должны обозначать не то, что оно было ранее неизвестно Иисусу Христу, – это вовсе не говорит против Божественного достоинства Его, как Сына Божия 94 , – но то, что в этом сообщении откровения св. Иоанну совершилось исполнение Божественного предвечного определения. Как прежде Сын Божий, исполняя волю Своего небесного Отца, сошел на землю для совершения человеческого спасения, так и теперь Он, действуя в этой же воле, открывает людям будущие события церкви и мира. На это указывают дальнейшие слова: чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. Откровение Апокалипсиса есть как бы продолжение откровения, уже сообщенного Иисусом Христом Своим ученикам во время Его земной жизни. Выражение «рабам Своим» поясняет, что назначение откровения не для одних семи малоазийских церквей, но для всего христианского общества, всех времен и мест. Выражение «надлежит» употреблено, очевидно, с целью указать на непреложность и неизменность всего того, что определено в совете Божием. Слово же «вскоре» (ν τχει) говорит о том, что для христианской надежды вовсе нет продолжительности времени, но что все ее предметы вследствие полнейшей несомненности являются совершающимися неотложно и непреложно 95 и к тому же совершенно неожиданно 96 . А по толкованию св. Андрея кесар., «вскоре» употреблено здесь применительно к вечности Божией, для Которого тысяча лет как день вчерашний ( Пс. 89:5 ; 2Пет. 3:8 ) 97 . |
| VIII. Заключение (22:6–21) Апокалиптическое откровение, как сообщение людям о грядущей судьбе Церкви и мира кончилось 5 стихом 22 главы. Начиная с 6 ст., идет заключение ко всему Апокалипсису. В заключение ко всему воспринятому Иоанн слышит особенные наставления, как нужно относиться к нему. Эбрард полагает, что это заключение не составляет чего-либо такового, что было бы воспринято Иоанном непосредственно в особом Откровении. По его мнению, все, что мы читаем в заключении, есть не что иное, как личное воспоминание Иоанна, которым он делится с своими читателями. Но такое предположение решительно противоречит тексту. Во-первых, Иоанн ничем не дает прямого повода думать, что он передает лишь свои воспоминания; а, во-вторых, живая передача содержания и сходство формы изложения с изложением всего предыдущего заставляет нас считать за истину, что и здесь, в заключении, мы имеем дело с продолжением того же апокалиптического откровения. С заключительными словами к Иоанну обращается, очевидно, тот же самый ангел, который говорил с ним и прежде в подобных же случаях, – именно, в 19:9 и 21:5. Это именно ангел, посредник Божественного Апокалиптического откровения 1601 . О нем упоминалось еще в 1:1, как о таком лице, через которое Иисус Христос передает Иоанну Свое откровение, полученное Им Самим от Бога Отца. Теперь этот ангел-посредник после всего виденного и слышанного Иоанном обращает его взоры на все прежнее и замечает, что все это 1602 верно и истинно. Но, чтобы всему написанному в Апокалипсисе придать еще более достоверности и значения, Иоанн к словам ангела-посредника добавляет и свое замечание. Он свидетельствует, что этот ангел есть именно тот самый, которого послал к нему с откровением Сам Господь Бог, Господь Бог есть Господь Бог Духа пророков 1603 , того Духа Святого, Который является непосредственным вдохновителем всего пророческого сонма Божиих провозвестников ( 1Пет. 1:11 ; 2Петр. 1:21 ), и множественное число, поставленное в греческом подлиннике, говорит 1604 , не о душах пророков (духах; 1Кор. 14:32 ), просвещаемых Господом, но о многообразии тех форм, под которыми Св. Дух сообщает людям Божественное откровение 1605 . |
|
|
