| МСТИСЛАВ (ФЕОДОР) ВЛАДИМИРОВИЧ Великий (1075/76-1132), кн. Киевский (1125-1132), блгв. (пам. в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых) НЕСТОР († ок. 1632), прп. (пам. в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых, 9 авг.- в Соборе Соловецких святых), Соловецкий пустынножитель НИКАНДР (XVI в.), Городноезерский, основатель Никандровой пуст., прп. (пам. 4 нояб. и в Неделю 3-ю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых) НИКАНДР (Никон; 1507 (?) - 1581), пустынник Псковский, прп. (пам. 24 сент., в Неделю 3-ю по Пятидесятнице - в Соборе Псковских и Новгородских святых) НИКИТА Алфанов (кон. XIV - нач. XV вв.), прп. (пам. 4 мая, 17 июня, в неделю 3-ю по Пятидесятнице в Соборе Новгородских святых) НИКИТА († 30 или 31.01.1109), еп. Новгородский (1096-1109), затворник Печерский, свт. (пам. 31 янв., 30 апр., 14 мая, в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых) НИКИФОР (в монашестве Никита) (80-е гг. XVI в. - 1616), прп. (пам. в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых, 9 авг.- в Соборе Соловецких святых), Новгородец, пустынник Соловецкого о-ва НИКОДИМ (в миру Никита; † 3.07.1639), прп. Кожеозерский, Хозьюгский, пустынножитель (пам. 3 июля, 5 авг. (местное празднование в день обретения мощей), в Соборе святых Архангельской митрополии, в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых, 23 мая - в Соборе Ростово-Ярославских святых) НИКОЛАЙ ((Никола) Кочанов; † 1392?), юродивый, Новгородский, блж. (пам. 27 июля, в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых) НИКОН И ДИОНИСИЙ (XVI (?) в.), Новгородские, преподобные (пам. в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых) НИЛ (1433-1508), Сорский, прп. (пам. 7 мая, в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Вологодских и в Соборе Новгородских святых, во 2-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Афонских преподобных), Сорский, основатель Ниловой Сорской в честь Сретения Господня мужской пустыни,духовный писатель, богослов НИЛ (кон. XV в. - 1554), Столобенский, прп. (пам. 7 дек., 27 мая, 26 июня, в Соборе Новгородских святых и в Соборе Тверских святых) |
| А монастырь все рос, ни сколько землями, сколько подвижниками, и не диво ли — жизнь свою в такую глухомань запрятать, а все ведь новые иноки приходят в обитель. Так пришел к преподобному Авраамию дивный монах Никодим. Родился он в селе Иваньково, что под Ростовом. Как все ребята и со скотом управлялся, и в поле работал, а все же особенный был, видение одно помнил, как будто зовет его кто-то: «Никодим! Никодим!», а он тогда еще Никитой бегал. А потом юродивый один, как встретит его, так и обзовет «Хузъюгским пустынником». А что это и где, кому ведомо? Так и запоминал Никита все это, и как родители то его умерли, поступил в монастырь Чудов. Хороший монастырь, благолепный, только столичный да и богатый для него слишком. Прожил он там 11 лет, а потом на север пошел, в Архангельский край, тут встретилось ему Кожеозеро. Но даже там было ему тесно, просила душа пустыни, чащи лесной, и нашел он такую пустыню на реке Хузъюге в 5 верстах от Кожеозера. Пришел, помолился, келейку поставил и прожил в ней, малюсенькой, 35 лет. Птица ли пролетала, зверь ли не боясь спешил по своим делам через «скит» преподобного, человек ли какой по нужде забрел — все видели Никодима только на молитве. Олени вокруг него собирались, а как станет он молиться, и польются слезы, и ланиты старческие просветятся каким-то теплым светом, то и они неразумные преклонят свои головы и тихо стоят так, будто молятся или думают о чем-то важном-важном. Потом люди узнали, что лечит Никодим болезни: только попросит у Бога и поправится человек, хоть всю жизнь мучался и никакие травки не помогали. Но и его не долго на земле славили люди — в назначенный срок сверкая ангельскими одеждами пришли к Никодиму два светоносных мужа: святитель Московский Алексий и преподобный Дионисий Радонежский — взяли его под руки и отвели ко Господу: Но не больше двух веков блистала Кожеозерская обитель, где даже патриарх Никон пребывал некоторое время игуменом (а он превратил Кожеостров в полуостров, соединив с берегом земляной дамбой). Вскоре различные неустройства и особенно пожары привели монастырь в запустение. В 1758 году обитель приписали к Спасо-Преображенскому монастырю, а по учереждении штатов в 1764 вовсе упразднили в простой приход, да и тот потом приписали к прилуцкому приходу. Казалось, пропал монастырь, но нет, в середине XIX века его вновь возобновили по приказу Святейшего Синода, и целью его возобновления была борьба с расколом, таким свободным на севере. Так Кожеозерская обитель стала оплотом православия в Онежском, Пудожском и Каргопольском уездах. |
| И видят они: ходит преподобный по лесу, а рядом с ним – олени, ничуть его не боящиеся Впоследствии Никодим достигнет удивительной гармонии с этой природой, и игумен Авраамий, возвращаясь с дальних пожен, увидит следующую картину, поразившую его: «и се увидехом преподобнаго в лесе близ реки ходяща, окрест же его дивии звери, глаголемии елени, ходят, не боящеся преподобнаго. Егда же мы начахом глаголати, елени же услышавше наш глас, и побегоша. Игумен же вопроси преподобнаго о еленех. Он же рече ему: “Сии зверие, честный отче, часто семо приходят”». Благолепный старец в окружении пугливых оленей, с детской доверчивостью окруживших его, – этот сюжет лег в основу одного из наиболее узнаваемых иконописных изображений преподобного Никодима! Однако не следует полагать, что эта идиллия была достигнута сразу: многие годы неустанного подвига потребовались иноку, чтобы преодолеть пустыннические испытания и в первую очередь – бесовские искушения, миражи, фантасмагорические образы, с помощью которых бесы устраивали психические атаки на душу праведника. Некий солипсизм сознания становится своего рода профессиональным заболеванием анахорета и делает его удобной жертвой самых, казалось бы, незначительных обольщений. Так, по словам агиографа, чуть было не низринуло в ров отчаяния преподобного трухлявое бревно, обернувшееся женщиной, «в червленое одеяной». Позднее бесы принимали облик грабителей, разбойников с большой дороги и… исчезали без вести при звуках псалмов и молитв, произносимых преподобным. Преподобный Авраамий, первый игумен Кожеозерского монастыря Впрочем, два искусительных испытания, кажется, вышли за пределы импрессионистского морока. Первое из них стало для преподобного своеобразным огненным крещением: «Прииде же окаянный диавол и келлию преподобнаго огнем запали». Келья преподобного действительно воспламенилась, и только проливной дождь погасил занявшееся было пламя. При этом сам Никодим, предпочитающий скорее умереть сожженным заживо, нежели покинуть свое молитвенное пристанище, сопоставляется в житии с тремя отроками, брошенными в огненную печь по приказанию Навуходоносора: «Преподобны же восприим хвалу святых триех отроков и начат пети, сице глаголя: “Благословен еси, Господи Боже отец наших, и препетый и превозносимый во веки” (Дан. 3: 52)». Вторым искушением, согласно стиху псалма: «Проидохом сквозе огнь и воду» (Пс. 65: 12), стало искушение водой: «воду убо, яже в реце Хозюзе, ратник возвышает на преподобнаго. Толико убо возвысися вода и тамо сущия бреги, вся потопи ю, яко вмале видети верха ея». Никодим с благословенной иконой в руках взбирается на кровлю своего жилища и там пережидает пик паводка. Так пустынническое житие праведника становится жизнью на грани возможного, на пределе человеческих сил, где силе вере и молитвы преподобного противопоставляется сила видимой и невидимой брани. |
| Чудов монастырь Со временем в душе Никиты зарождается желание вести монашескую жизнь, и из дымки московских улиц, на которых торговал преподобный до того, вырисовываются очертания Кремлевского Чудова монастыря. Москва все же спасает Никиту, а благословение святителя Алексия, основателя обители пострига, сопровождает его на протяжении всего монашеского пути. Впоследствии, много лет спустя, именно святитель Алексий является Никодиму в пустыне в сопровождении Троицкого игумена Дионисия и возвещает преподобному о его скорой смерти и вселении в небесные обители: «со святыми его будеши причтен и с теми во царствии Владыки Небеснаго водворишися». Однако перед тем как услышать эти слова, надо было «нуждею восхитить Царствие Небесное» (ср.: Мф. 11: 12). Рисунок http://kozhozero.ru Московский монашеский искус преподобного продолжается 12 лет, 11 из которых он проводит в Чудовом монастыре и еще один год – на Крутицах, вместе с духовным отцом Пафнутием, возведенным в митрополичий сан. Именно год, проведенный в митрополичьих палатах, оказывается поворотным для созревания в душе Никодима решения искать безмолвия, уединения. По всей видимости, бесконечная суета, административная волокита, всегда более или менее заполняющая будни высокопоставленного церковного иерарха, послужили катализатором для созревания решительного намерения преподобного порвать с миром людей. Получив благословение духовного отца, Никодим покинул Москву и «устремися к морским странам». Примечательно желание святого уйти не просто в пустыню, на Север, а, как выражались порой агиографы, в пределы «моря дышущаго окиана», то есть на символический край земли, где никто не станет вторгаться в его молитвенную беседу с Богом. Немного не дойдя до Белого моря, Никодим приходит «яко на показанное ему место» в Кожеозерский монастырь, в котором подвизается рядовым монахом еще около полутора лет и только тогда принимает решение удалиться во «внутреннюю пустыню на реку, именуемую Хозюга». Место, выбранное Никодимом для подвига, замечает преподобный, «неутешно бяше, округ себе имея мхи и блата». В этом «неутешном» месте преподобный начинает тот духовный подвиг, который оказывается наиболее созвучен ему: молитвенная созерцательность перемежается с земледельческим трудом, труды на скромном огороде, где растет репа, сменяют удение рыбиц и созерцание смиренных красот северной природы. |
| Кожеезерские подвижники игум. Никон, преподобные Авраамий, Никодим, Серапион, свящ. Нифонт. Литография. 1896 г. (ГПИБ) Кожеезерские подвижники игум. Никон, преподобные Авраамий, Никодим, Серапион, свящ. Нифонт. Литография. 1896 г. (ГПИБ) Учеником прп. Серапиона был «московитин» игум. Арсений († 14 авг. 1606). Известен его вклад (68 р.) в монастырь в 1603/04 г. Но 1-м игуменом К. м., официально поставленным в 1608 г. Новгородским митр. Исидором, стал прп. Антоний (Авраамий) Кожеезерский (1608-1634). Авраамий получил от архиерея пожертвования: «Божие Милосердие, четыре образы окладныя пядницы, венцы сканыи да десять рублев денег» (ГЭ ОИРК. ЭРБ-62. Л. 103). В 1-й год игуменства Авраамия в К. м. скончался опальный кн. Иван Васильевич Сицкий († 1608), сосланный в обитель царем Борисом Годуновым и насильно постриженный в монахи с именем Сергий. Но ссылки в К. м. начались задолго до опалы Сицкого. Так, царская грамота 1595 г. сообщает о жалобах старца Серапиона на участившиеся ссылки из Москвы в К. м. «опальных людей», которые отягощали повседневную жизнь братии, поскольку «им де старцом и самим питаться нечем, и беречь де тех людей некому» (АИ. 1841. Т. 1. С. 462). Игуменство Авраамия - время духовного и материального расцвета монастыря. При нем К. м. получил вклады патриарха Московского Филарета (Романова) , Новгородского митр. Иова и старицы Марфы (Романовой) , «на колокола» (1621), а также вклад кн. Ивана Борисовича Черкасского. Игум. Авраамий способствовал развитию местной книжности и агиографической традиции, положил начало ведению монастырской летописи. При нем было составлено сказание «О зачале святаго места Кожеезерския пустыни...», возможно, оно писалось со слов Авраамия. Имя составителя неизвестно. В документе Московского Печатного двора 1633 г. говорится, что «справщик игумен Кожеезерский Аврамий купил два Евангилья напрестольных в тетратех» ( Володихин. 1998. С. 118). Перед кончиной игум. Авраамий принял схиму с именем Антоний ( 27 мая 1634) и был погребен в К. м. под одной плитой с прп. Серапионом. Почитание преподобных Серапиона и Антония (Авраамия) как местночтимых Новгородских святых началось с сер. XVII в. В XX в. преподобные Серапион, Нифонт и Антоний были включены в Собор Новгородских святых. |
| Прп. Кирилл Челмогорский. Фрагмент иконы «Собор святых, в земле Карельской просиявших». 1876 г. (Преображенский собор Нововалаамского мон-ря, Финляндия) Прп. Кирилл Челмогорский. Фрагмент иконы «Собор святых, в земле Карельской просиявших». 1876 г. (Преображенский собор Нововалаамского мон-ря, Финляндия) Автором 1-й части является священник Покровской ц. в с. Лядины (близ Каргополя) Иоанн, книжник и иконописец, написавший в 1656 г. икону К. О своем авторстве Иоанн сообщает в Житии преподобного, рассказывая о 4-кратном явлении ему К. Иоанн был сыном упомянутого в Житии жителя Лёкшмозерской вол. Венедикта, нек-рые его родственники упоминаются в Житии. Вторая часть («Сказание...») почти целиком основана на Житии прп. Нила Столобенского (рубеж XVI и XVII вв.), из к-рого сделаны дословные пространные выписки. При этом сообщение о пребывании К. в Новгороде, даты его прихода на Челму и преставления приведены только во 2-й части. По-видимому, обе части изначально представляли самостоятельные произведения, затем были объединены. Не исключено, что такую работу сделали в старообрядческом Выголексинском общежительстве : известны поморские списки Жития (БАН. 33.6.7 и др.). В XVIII в. Житие К. было использовано выговским книжником при написании «Слова похвального преподобным отцем Александру Ошевенскому, Кириллу Челмогорскому, Пахомию Кенскому, Антонию Сийскому, Никодиму Кожеозерскому, Диодору Юрьегорскому, чюдотворцем Каргополским». В 1844 г. свящ. Ф. И. Гурьев, служивший в Челмогорской пуст. в 1840-1844 гг. и собиравший «разные той пустыни древности», составил новую редакцию Жития К. Как установил А. Б. Мороз, свящ. Ф. Гурьев воспользовался списком ГИМ. Барс. 794, текст к-рого подверг значительной правке: сократил, упростил язык и ввел ряд исторических и географических уточнений. Редакция свящ. Ф. Гурьева известна по рукописи ГИМ. Барс. 795; она была издана К. А. Докучаевым-Басковым по списку, хранившемуся в Челмогорском мон-ре. Еще одним источником сведений о К. и Челмогорском мон-ре является составленное свящ. Ф. Гурьевым в 40-х гг. XIX в. «Историческое описание Челмогорской пустыни, состоящей в Каргопольском уезде» (ГИМ. Барс. 795. Л. 68-84 об.; ОПИ ГИМ. Ф. 450. 702. Л. 1-14 об.). История жизни К. здесь излагается по Житию с добавлением новых деталей. Среди них - сообщение о прп. Никодиме Кожеезерском, который якобы какое-то время жил вместе с К. и прп. Корнилием Комельским на горе Челма. Несообразность этого известия очевидна: Никодим Кожеезерский († 1639) не был современником К. Источником сведений для свящ. Ф. Гурьева послужил, вероятно, синодик Челмогорского мон-ря, в к-ром имя Никодима Кожеезерского записано вслед за именами К. и Корнилия Комельского. В синодик имя Никодима было включено скорее всего строителем Челмогорского монастыря Филофеем, пострижеником Кожеезерского в честь Богоявления мон-ря (2-я пол. XVII в.). Биография К.; основание Челмогорского монастыря |
| Нетленные мощи Н. были обретены 5 авг. 1695 г., при игум. Анании, после пожара в Кожеозерской Богоявленской обители. В нач. XVIII в. в мон-ре был создан агиографический цикл, который объединил памятники, посвященные основателям Кожеозерского Богоявленского мон-ря и Н. (Сказание о зачале Кожеозерской пустыни и ее основателях, старцах Нифонте и Серапионе, служба и Житие Н.). При игум. Матфее (Спицыне) ПР дополняется новыми датированными чудесами, взятыми из монастырской летописи, и последним чудом 1713 г., записанным в его настоятельство: «Мы же… повелением настоятеля, игумена Матфеа Спицына, писанию предахом…» (РНБ. Солов. 182/182. Л. 83). Чудотворная икона Пресв. Богородицы «Умиление», подаренная Н. митр. Пафнутием, уцелевшая в пожаре 1695 г., сгорела во время пожара в 1734 г., по сообщению Соловецкого списка Жития 1741 г. Однако в описи монастырского имущества 1762 г., составленной при закрытии мон-ря, как подаренная «митроп. Сарским и Подонским Пафнутием прп. Никодиму в 1603 г.» ошибочно указана икона Пресв. Богородицы «Неопалимая Купина». Прп. Никодим Кожеозерский. Прорись из Сийского иконописного подлинника. 2-я пол. XVII — нач. XVIII в. (РНБ. ОЛДП. Ф. 536. Оп. 1. Ед. хр. F.88. Л. 530) Прп. Никодим Кожеозерский. Прорись из Сийского иконописного подлинника. 2-я пол. XVII — нач. XVIII в. (РНБ. ОЛДП. Ф. 536. Оп. 1. Ед. хр. F.88. Л. 530) Известно, что рядом с кельей преподобного у р. Хозьюга была построена часовня, а при дер. Кернежской Онежского у. Архангельской губ. в 1732 г.- ц. во имя Н. на месте прежней церкви, в к-рой неоднократно молился буд. патриарх Никон (Минов) в бытность свою игуменом Кожеозерской обители (1643-1646). Хозьюгского пустынножителя почитали старообрядцы, имя преподобного вошло в список святых, «умерших в древлеправославном благочестии»; список бытовал в старообрядческой рукописной традиции. Тропарь Н. встречается также в некоторых старообрядческих сборниках 2-й пол. XVII-XVIII в. (РГБ. Барс. Ф. 17. 464; БАН. Северное собр. 470). В XVIII в. выговские старообрядцы составили Похвальное слово каргопольским святым, в т. |
| пороки были обычным явлением; братья разошлась по другим монастырям, хозяйство расстроилось, и монастырь за бедностью в 1758 году был приписан к Спаса-Каргопольскому, что окончательно его истощило, и он был закрыт в 1764 г. Вместо монастыря был открыт приход, а, когда и этот закрылся, Кожеозерская пустынь была приписана к Прилуцкому приходу. Священники этого последнего ходили туда только два раза в год: 6 января и 3 июля – в главные праздники – для совершения литургии. Землями же завладели поселившиеся вблизи крестьяне, образовавшие целую деревню. В запустении обитель находилась 89 лет до 1853 г., когда была вновь призвана к существованию. IV. Возобновление В 1853 году Кожеозерская пустынь была восстановлена трудами ревнителей благочестия. Мысль о восстановлении ее возникла одновременно у нескольких лиц. В 1848 году преосвященный Варлаам посетил пустынь, изучил ее прошлое по сохранившимся грамотам, еще несколько раз посетил ее зимой и твердо решил восстановить ее. Скоро (17 апреля 1848 года) он нашел и человека, который посвятил себя этому делу всецело. То был управлявший Соловецким подворьем в Архангельске, иером. Митрофан (Правоторов). Означенное лицо еще ранее имело ту же мысль и сносилось о возобновлении монастыря с духовенством Троице–Сергиевой лавры, иером. Панкратием и некоторыми др. В 1849 г. Митрофан и его брат Пармен были уволены из Соловецкого монастыря в епархиальное ведомство. Пармен был назначен временно строителем Никольского монастыря, а Митрофан (26 августа) отправился на Коже озеро, вместе с послушником Троицкой лавры Львом. 30 сентября Митрофан пришел в пустынь и нашел одни развалины, а в Покров отслужил там первую литургию и молебен преп. Никодиму. Храм пришел в ветхость; построек не было никаких. Иноки, их было 5, сначала поселились в курной избе, а потом купили и устроили новую, обширную келью. В следующем году у них был и ночевал сам преосвященный Варлаам, по отъезде которого уехал в Архангельск и Митрофан для сбора пожертвований. В это время (летом 1850 г.) ветхая церковь сгорела, и из нее не удалось спасти чего–либо, кроме икон из находившейся внизу Никольской церкви. |
| Это был первый день после Рождества — 8 января. Снегоход сломался, а темнеет. Ночи длинные. Чувствуется мороз, думали, уже, наверное, –20 °. Посидели у костра, даже фонарик с собой не взяли. Ночью не спали, бегали от мороза, ветки ломали — думали, что приедут с утра. С утра починили, оказалось, провод какой-то перетерся, проехали км 15 и опять снегоход сломался — какие-то катушки перегорели. Вторую ночь пришлось ночевать в лесу. Костер совсем маленький получился, много-то не натаскаешь. Уставшие, замерзшие поехали дальше. У Михаила скуфейку теплую скинуло. Хорошо, один мужик из Онеги шапку перед отъездом подарил. Оказывается, все эти три дня было –45 °. Пришлось и третью ночь им в лесу ночевать. Голодные очень были, с собой только банка капусты квашеной да пачка сливочного масла, поковыряли их. Снегоход провалился в ручей, а Алексей снегоход толкал и валенки у него промокли. Третью ночь видит Михаил — его колотит, дрова не может таскать, и почти шевелиться не может, замерзает… Чувствует, что помощник замерзнет, а у самого сил не хватит даже ветки подтаскивать. Отошел Михаил в лес и стал преподобному Никодиму молиться. Думает: “до монастыря км 10 осталось и туда не дойдешь, и Алексей не дойдет, а я уйду — он замерзнет…”. Преподобный спас. Алексей ожил, тепло ему стало… Правда, снегоход совсем перестал работать, но они пошли в монастырь пешком. Обычно люди пугаются этой дороги, и их пугали. Вроде прямая монастырская дорога, других нет, а все равно есть четкая мысль, что не туда едешь, заблудишься, замерзнешь. Решили идти вперед, было 10 км от монастыря, шли их 12 часов. Снега было меньше чем по колено, но настолько устали, что падали на дорогу. Сначала делали так: один упадет, а второй стоит, чтоб не заснул, а потом уже не было сил и оба падали, ведь трое суток не спали и все вытаскивали этот снегоход. Идут, видят елки, как драконы, фигуры какие-то, страхования. Преподобный Никодим все же вывел. К 12 ночи вышли к монастырю, 12 января. Вначале и не узнали монастырь. Михаил говорит: “Смотри, место какое красивое, куда это мы вышли? Вот бы здесь жить”. Оказалось, родной Кожеозерский монастырь. Это было одно из самых сильных испытаний в монастыре. |
| 11 , после чего юношеские работы А.Кононова были вновь переизданы отдельной книжкой 12 . В студенческие годы А.Кононов публикует и еще два солидных агиологических очерка о северных святых Александре Ошевенском и Антонии Сийском 13 . Годом позже его очерк об Александре Ошевенском, признанный полезным для духовного просвещения, переиздается в Петрозаводске 14 . Интересно, что по запросу С.-Петербургской Духовной Академии в столицу были переданы несколько рукописных сборников с житиями Соловецких святых из библиотеки Соловецкого монастыря, находившейся в то время в Казани, специально для изучения их студентом Александром Кононовым. В 1896 г. Академию заканчивает уже вполне сложившийся и весьма известный церковный ученый (полученная при этом степень кандидата богословия лишь подтверждала широкое признание значимости научных работ нашего героя), проповедник, писатель. Стремление студента Александра Кононова посвятить себя церковному служению и церковной науке выразилось и в его желании принять монашество еще в стенах Академии. 10 февраля 1896 г. в домовой академической церкви А.Кононов был пострижен с наречением иноческим именем Никодим, в честь Никодима Кожеозерского, вблизи от пустыни которого он вырос. Обряд пострижения совершали ректор Академии епископ Иоанн, ректор семинарии архимандрит Павел, старший цензор архимандрит Василий в присутствии епископа Гдовского Назария, товарища обер-прокурора Св.Синода В.К.Саблера и нескольких иеромонахов Академии и Александро-Невской лавры 15 . В том же году Никодим рукоположен в иеромонаха и был оставлен для продолжения службы в должности смотрителя Александро-Невского духовного училища в С.-Петербурге. К сожалению дальнейшая судьба о.Никодима прослежена нами далеко не полностью. Многочисленные места его службы находились вне пределов его родины – Архангельского Севера, а потому не всегда возможно детально проследить перипетии его биографии. Однако творческий путь Никодима как ученого и просветителя прослеживается легко, ибо отмечен постоянно издаваемыми трудами. |
|
|
