| На другой день – 7-го Октября было снаряжено второе посольство к митрополиту и епископам, с предложением явиться на собор. Посольство состояло из трех архимандритов, двух протопопов и одного пресвитера – нотария Андрея, которому и вручен был парагностик. Послы, воротившись заявили, что митрополит принял их „с яростью и презрением“. Так безрезультатно закончился и второй день соборных заседаний. На третий день – 8-го Октября хотели было уже приступить к суду над митрополитами и епископами; но по совету председатели решили от имени собора послать к митрополиту в третий и последний раз – трех архимандритов, четырех протопопов и при них нотария Григория с парагностиком. На этот раз послы скоро возвратились и принесли такой ответ: что сделано, то уже сделано и иначе быть или переделаться не может; хорошо или худо мы поступили, только мы отдались Западной Цер- —138— кви“. После этого собор выслушал ряд речей, которые были произнесены председателем собора – экзархом Никифором, Киево-Печерским архимандритом Никифором Туром и представителями братств, городов и поветов. Во всех этих речах единодушно отвергалась уния и осуждалось преступное поведение митрополитов и епископов самовольно, без ведома и согласия духовенства и народа, заключивших эту, ненавистную всем унию. „Все мы православные, – говорил Никифор Тур, – не только находящиеся здесь на соборе, но и оставшиеся по домам, решительно не желаем унии. Об этом могут засвидетельствовать и миряне, имеющие инструкции от своих собратий“ 2566 . В середине этого заседания было получено известие, что явились королевские послы в качестве делегатов униатского собора и желают говорить с депутатами православного собора. В составе посольства находился, между прочим, и известный иезуит – Петр Скарга. Он вызвал князя К. Острожского и его сына Александра в особую уединенную комнату и пустил в ход все свое красноречие, чтобы склонить их на свою сторону. Заметив это, экзарх Никифор послал сказать Скарге, что ему, вместо диалектических упражнений в каком-нибудь углу, приличнее было бы прийти в заседание собора и вести открытый диспут с учеными богословами“ 2567 . |
| Среди богословов, объединившихся вокруг школы Борецкого, было немало видных деятелей духовного просвещения, создавших незаурядные труды. К их числу принадлежали Лаврентий Зизаний, предпринявший попытку создания первого русского катехизиса, и Кирилл Транквиллион-Ставровецкий, также пытавшийся в своих трудах " Учительное Евангелие " и " Зерцало Богословия " систематизировать знания из области православной догматики. Правда, работы Транквиллиона грешили немалыми изъянами и были осуждены в Киеве и Москве как не вполне православные, ибо автор не смог удержаться от опасных латинских заимствований. Кирилл Транквиллион-Ставровецкий крайне болезненно воспринял критику со стороны своих собратий и в конечном счете перешел в униатство. Архимандрит Елисей Плетенецкий К кругу Иова Борецкого также принадлежал печерский инок Памва Берында, который прославился составлением первого лексикона церковно-славянского языка. Берында также явился создателем типографии, положившей начало книгопечатанию в Киево-Печерской Лавре. Книжное дело бурно расцвело в этой обители при архимандрите Елисее Плетенецком и стало особенно масштабным со времени Петра Могилы. Елисей Плетенецкий прославился как выдающийся настоятель обители, который вслед за своим предшественником - архимандритом Никифором Туром - не только блестяще отразил все попытки униатов захватить Лавру, но и возродил в ней глубоко духовную монашескую жизнь, собрав вокруг себя многих замечательных подвижников того времени. Архимандрит Захария Копыстенский Дело его успешно продолжал Захария Копыстенский, также ставший в конце своей жизни Киево-Печерским архимандритом. Захария прославился и как составитель знаменитой " Палинодии " - книги, явившейся по сути первым сводом знаний по церковной истории Руси со времени ее крещения. Труд Захарии сыграл большую роль в развитии полемики православных с униатами. Другое произведение Копыстенского - " Книга о вере единой " - было посвящено обличению протестантизма. Свято-Успенская Почаевская Лавра Православное монашество Западной Руси наряду с братствами сыграло колоссальную роль в противостоянии унии. Несмотря на отторжение униатами значительной части крупнейших монастырей, западно-русское иночество находилось в начале XVII в. на стадии духовного подъема, очистившись от наименее стойких элементов. Взамен отобранных униатами возникает множество новых обителей, которые становятся оплотом Православия. В их числе прежде всего следует назвать знаменитую Почаевскую Успенскую Лавру. Считается, что начало монашеской жизни в Почаеве было положено во время Батыева нашествия, когда сюда бежали иноки из Киево-Печерского монастыря (местное предание относит появление первых монахов на горе Почаевской к еще более раннему времени - Х в.). С тех пор здесь постоянно подвизались монахи-отшельники. |
| митрополии, территория которой после Собора 1596 г., принявшего Брестскую унию, значительно сузилась. После восстановления правосл. иерархии в 1620-1621 гг. власть Киевских митрополитов и соответственно территория К. е. постепенно распространились на Левобережье и казацкий юг. Митрополичья область сократилась, после того как Исаия (Копинский) не позднее 1628 г. стал «архиепископом Смоленским, Черниговским и всего Севера, архимандритом монастырей заднепрских». После 1596 г. литовско-белорус. часть К. е. почти целиком приняла унию, в Вильно подавляющее большинство приходских храмов во главе с наместником протопопом Иоанном Парфеновичем признали митрополита-униата Михаила (Рагозу). Несмотря на противоречия в 1608-1609 гг. между униат. митр. Ипатием Потеем и униатским духовенством в Вильно, Новогрудке, Гродно, Минске, Жировицах и др., к-рое протестовало против латинизации униатства и грозило вернуться в правосл. Церковь, уния при вооруженной поддержке властей сохранила свое господство в белорусско-литов. части К. е. Оппозицию унии возглавило правосл. братство, переместившееся в монастырь в честь Сошествия Св. Духа на апостолов (Святодуховское). Братство вело активную полемическую, книгоиздательскую и образовательную деятельность. В 1609 г. в Вильно было совершено покушение на Ипатия Потея. В 1609-1611 гг. неск. правосл. мон-рей появилось в Минском воеводстве на частных землях, они находились в зависимости от виленского Свято-Духова мон-ря (см. Вильнюсский в честь Сошествия Св. Духа на апостолов муж. мон-рь ). В нач. XVII в. было создано братство при минском Петропавловском мон-ре, в 1614 г. принявшее устав Виленского братства, при братстве действовала школа. Юж. часть К. е., в пределах Киевского воеводства, не подчинилась унии. Ни один представитель Киева и Киевского воеводства не присутствовал на униат. Брестском Соборе. На правосл. Соборе 1596 г. эта часть К. е. была представлена архимандритом Киево-Печерского монастыря Никифором (Туром), старцем Выдубицкого монастыря Никоном и 8 светскими лицами: князьями, шляхтичами и земскими чиновниками (в т. |
| В грамоте кор. Сигизмунду III от 24 июня 1590 г. епископы Луцкий, Холмский, Турово-Пинский и Львовский выразили желание подчиниться власти папы Римского, если король и папа утвердят «артикулы», к-рые представят им епископы. Униат. инициатива не случайно появилась сразу после Брестского Собора, очевидно, архиереи были недовольны решением Собора, принятым под влиянием Киевского митр. Михаила, об изъятии Львовского братства из-под власти местного епископа. По свидетельству Холмского еп. Дионисия (Збируйского), западнорус. архиереи увидели в этом решении стремление митр. Михаила усилить свою власть над ними. По-видимому, подготовленное 4 архиереями письмо не было передано королю в 1590 г., т. к. ответ Сигизмунда последовал лишь в марте 1592 г. Возможно, епископы решились передать грамоту, когда им стало известно о намерениях Львовского братства добиваться от К-польского патриарха суда над недостойными архиереями и смещения их с кафедр (в 1592 Львовское братство обратилось к патриарху Иеремии II с просьбой прислать в Речь Посполиту патриаршего экзарха для суда над епископами). Одобрив намерения епископов, кор. Сигизмунд III гарантировал, что они сохранят за собой свои кафедры, какие бы санкции по отношению к ним ни предприняли патриарх и митрополит. Подробная программа церковных реформ была разработана на Соборе в Бресте в 1591 г., в к-ром участвовал в т. ч. К. Решения Собора предусматривали ограничение вмешательства светских людей в церковные дела, укрепление церковной автономии, усиление власти епископов. Луцкий епископ подписал соборную грамоту от 26 окт., грамотой от 27 окт. К. был включен в состав комиссии по исправлению церковных книг (вместе с киево-печерским архим. Никифором (Туром) и гродненским протопопом Нестором Козменичем). Епископы должны были получать из мон-рей деньги на книгоиздание и передавать К., который их распределял между Львовской и Виленской типографиями. Полномочия, предоставленные К., были связаны с соборным решением, чтобы братства «без воле и благословенья пастырей своих ничого не становили и книг новых и вымыслов своих не друковали». |
| В 1618 братия Михайловского Златоверхого мря избрала Борецкого своим игуменом, и он принял постриг с именем Иов (его супруга также стала монахиней). В Киево-Братской школе господствовали ярко выраженные антикатолические настроения, что приводило к доминированию здесь греческой богословской школы и сознательному, хотя и не безусловному, отвержению латинской учености. Это в значительной степени гарантировало школу Борецкого от латино-католического влияния, но в связи с упадком учености и у греков создавало немалые проблемы. Позднее их возьмется решать св. мт Петр Могила, который изберет противоположный путь в деле духовного просвещения, сделав его основой именно латинскую ученость, из которой долгим и сложным путем будет высвобождаться древняя православная основа. Среди богословов, объединившихся вокруг школы Борецкого, было немало видных деятелей духовного просвещения, создавших незаурядные труды. К их числу принадлежали Лаврентий Зизаний, предпринявший попытку создания первого русского катехизиса, и Кирилл Транквиллион-Ставровецкий, также пытавшийся в своих трудах " Учительное Евангелие " и " Зерцало Богословия " систематизировать знания из области православной догматики. Правда, работы Транквиллиона грешили немалыми изъянами и были осуждены в Киеве и Москве как не вполне православные, ибо автор не смог удержаться от опасных латинских заимствований. Кирилл Транквиллион-Ставровецкий крайне болезненно воспринял критику со стороны своих собратий и в конечном счете перешел в униатство. К кругу Иова Борецкого также принадлежал печерский инок Памва Берында, который прославился составлением первого лексикона церковно-славянского языка. Берында также явился создателем типографии, положившей начало книгопечатанию в Киево-Печерской Лавре. Книжное дело бурно расцвело в этой обители при архмте Елисее Плетенецком и стало особенно масштабным со времени Петра Могилы. Елисей Плетенецкий прославился как выдающийся настоятель обители, который вслед за своим предшественником - архмтом Никифором Туром - не только блестяще отразил все попытки униатов захватить Лавру, но и возродил в ней глубоко духовную монашескую жизнь, собрав вокруг себя многих замечательных подвижников того времени. |
| Особенно прославилась в этом подвиге Киево-Печерская лавра. Король Сигизмунд издал приказ о взятии лавры и ее имений под власть униатского митрополита Михаила Рагозы, желая тем наградить его за содействие унии и насадить унию в самой лавре. Король посылал даже несколько раз своих чиновников для отобрания лавры у православных и передачи ея митрополиту – изменнику. Но лаврская братия, во главе со своим архимандритом Никифором Туром, каждый раз мужественно отражала посланных короля, не допустила их даже и в ограду лавры, сказав им: «знаем, зачем вы приехали и какие листы имеете от короля; тех листов и видеть и слышать не хочем, и монастырь наш будем крепко охранять. Король ничего не имеет до нас, и мы не должны слушать его, так как он нарушает наши права и вольности». Так же мужественно защищался от унии Киево-Печерский монастырь и при следующем архимандрите благочестивом и просвещенном Елисее Платенецком. Со временем за лавру вступилось православное дворянство киевской области. Оно добилось того, что король отменил свое распоряжение о передаче лавры униатскому митрополиту. Король даже просил папу, чтобы и он отменил свою буллу (грамоту) о том же самом. И папа, как это ему ни неприятно было, должен был уступить просьбе короля. Так Киево-Печерская лавра – древнейшая и славнейшая православная обитель не досталась униатам и никогда не была в их власти. Не дались в руки униатам и другие киевские монастыри: Михайловский, Пустынно-Никольский, Кирилловский, Межигорский. Но зато иные, как напр., Выдубицкий под Киевом, Троицкий в Вильне, Троицкий в Слуцке и др., были силою захвачены униатами. Трудно затем и перечислить все те обиды и притеснения, гонения и преследования, каким латиняне – униаты подвергали православное население Западной Руси, особенно простой народ, после введения Брестской церковной унии. Вот как изображал эти преследования во всеуслышание на Варшавском сейме в 1620 г., в присутствии короля, посол от волынского русского дворянства, знаменитый ревнитель православия Лаврентий Древинский. |
| Уже в XI в. в монастыре пишутся первые иконы, скоро здесь образуется иконописная мастерская. В начале XII в. летописец Нестор писал здесь «Повесть временных лет», главную летопись Древней Руси. В XIII в. здесь будет составлен Киево-Печерский патерик, донесший до нас историю Киева. Но тяжелое землетрясение 1230 г. прервет неспешную монастырскую жизнь, нанеся зданиям обители значительные повреждения, когда Великая церковь, по словам летописца, «расступится на четыре части». Храм будет восстановлен накануне нового потрясения, которое не сравнится со стихийным бедствием. Оно оказалось лишь малым испытанием по сравнению с тем бедствием, что случится ровно через десять лет. В 1240 г. Батый начисто разорит блистательный Киев и Печерскую лавру. Оставшиеся в живых монахи разбегутся, и лишь в XIV в. монастырь возродится из скорбного запустения. Великая церковь восстановится, и в ней будут устроены тогда усыпальницы многих знатных родов. В 1483 г. крымский хан Менгли Гирей вновь разорит монастырь, но щедрые жертвователи помогут быстро ему восстановиться. В возрождении лавры принимали посильное участие и москвичи. Великая церковь украшается и обновляется вновь. К концу XVI в. монастырь обладает уже значительными вотчинами и земельными угодьями. Ему принадлежат два города – Радомысл и Васильков, более пятидесяти сел и деревень, многочисленные перевозы, мельницы, пасеки и т.д. В конце XVI в. монастырь переходит в непосредственное подчинение Константинопольского патриарха. Наступающая на Украину униатская церковь в 1596 г. делает попытки силой отобрать монастырь у православных. Но монахи, во главе с архимандритом Никифором Туром, оказали вооруженное сопротивление. Через два года вторая попытка киевского униатского митрополита завладеть значимой для верующих лаврой также провалилась. Монастырь отстоял от униатов и свои значительные владения. В условиях экспансионистской политики униатов лавра становится твердым оплотом православия во всей Малороссии. В 1616 г. в лавре основывается типография, и к выпуску богословской литературы привлекаются известные религиозные писатели и художники. |
| В то время Чернигово-Северская земля входила в состав Русского государства, Киев же был пограничным городом. В 1596 году Киевская православная митрополия вступила в унию с Римом, часть храмов отошла к униатам, но многие украинские священники, монахи и горожане остались верными православию. Показательную стойкость проявили монахи Киево-Печерской лавры во главе с настоятелем Никифором Туром. Они отбили все попытки захвата обороняемой святыни униатами. Пророссийские настроения на Украине тогда были очень сильны, многим малороссам не нравилась польская власть. Когда 2января 1649 года Хмельницкий въезжал в Киев через Золотые Ворота, его встречали перезвон колоколов, пушечные выстрелы и тысячные толпы народа (в феврале 2022-го кто-то, видимо, ждал такой же встречи. – С.О.). В первой половине XVII века поддерживали Россию даже крымские татары – они помогали Хмельницкому до 1651 года. Но более всего не нравилась польская власть запорожским казакам. В середине XVII века они подняли восстание, которое возглавил гетман низовых запорожских казаков – полковник Богдан Хмельницкий. Началась война запорожцев и временно союзных им крымских татар с поляками. После заключения Переяславского договора в 1654 году и добровольного перехода Гетманщины в русское подданство казацкое восстание переросло в Русско-польскую войну 1654–1667 годов. Тогда, после Переяславской рады, на площади возле церкви Успения Богородицы Пирогощи часть населения Киева принесла присягу Русскому Царю Алексею Михайловичу. В Киеве разместили русский гарнизон, который удерживал город во время Русско-польской войны 1654–1667 годов. В начале 1667 года Россия и Польша заключили Андрусовское перемирие, по условиям которого Правобережная Украина оставалась за Польшей, а Левобережная – отходила к России. Но Киев находился под русским контролем, хотя большей частью расположен на Правобережье Днепра. Киев банально выкупили у поляков в 1686 году за 146 тысяч рублей серебром (огромная в те времена сумма. – С.О.). При этом в Киеве продолжало жить много поляков, их не изгоняли – столетиями шляхтичей здесь было больше, чем русских дворян. |
| Речь может идти о том, что Игорю на самом деле была ясна подоплёка случившегося затмения: он ощущал её очистительную религиозную власть над собой. В представлении христианина за судьбой в её самых необычных проявлениях скрывается Промысел о человеке: Бог попускает испытать человека, и князь мира сего этим попущением воспользовался. Вероятно, Игорь этот Промысел распознал, но искушению поддался - ведь он был только человек. " И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну " , - говорит Христос в Нагорной проповеди. Для Игоря лучше было не убитым и полонённым быть, а вырвать глаз, соблазнивший его, но он не вырвал и был ввергнут в геенну. Ибо " какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит? " . Отныне до заключительной сцены " Слова " в повести царит сумрак и солнце появляется на его страницах только после плача Ярославны и последующего побега Игоря из плена. Мы не напрасно процитировали Христа в связи с солнечным затмением. Для верующего человека солнцем является светлый образ Христа, и в Новом Завете Он прямо называется Солнцем правды. У нас есть все основания считать затмение солнца в поэме метафорой разуверения христианина, помрачения его веры в Христа, что случилось вследствие козней дьявола. И одна из козней - встреча Игоря с курским и трубчевским князем, братом Всеволодом, собравшем в помощь Игорю курскую дружину. Ещё до солнечного затмения всё могло быть иначе, но после него все события и эпизоды поэмы приобретают двойственный характер. Даже обращение Всеволода к Игорю, в котором он называет его светом светлым. Всеволод ещё не знает, что Игорем овладела похоть и бесы им руководят. Но и сам Всеволод не догадывается, что тоже духовно пленён, и что " сатана вполз в сердца " его дружинников 7 . Всеволод в поэме несколько раз называется буй туром , что переводилось как отважный, сильный, и в сочетании с символом мощи, со среднерусским зубром-туром, Всеволод представлялся читателю, как образ неукротимого воина. |
| Гремит, грохочет земля, взмутились реки, поднялся в воздух прах и со всех сторон идут половцы. «Вот, Я приведу на вас, дом Израилев, народ издалека, говорит Господь, народ сильный, народ древний, народ, которого языка не знаешь, и не будешь понимать, что он говорит. Колчан его - как отрытый гроб: все они - люди храбрые» (Иер. 5, 15, 16). кликом поля прегородиша», - заключает поэт, на этот раз прямо называя ту силу, которая обступила Игорево войско. Уж никак не имея в виду под бесами воинов хана Кончака, который впоследствии стал его родственником - он живописует осаду нечисти. Брат Игоря Всеволод «на борони» описан как лютый тур - в своей стихии: рубит, колет, гремит мечом о вражеские головы и свечение его золотого шелома в этом аду заставляет автора оборачиваться и ловить его взглядом. Поэт восхищается мужеством дяди, его рыцарской яростью, но тут же со вздохом замечает: «Отъ тебе, яръ туре Всеволоде! Кая раны, дорога братие, забывъ чти и живота, и града Чрънигова отня злата стола, и своя милыя хоти, красныя свычая и обычая», что в академическом переводе опять-таки звучит однообразно: вражеские шлемы рассечены тобой, Всеволод и что он, дескать, не боится ран, забыв и честь и... В контексте, который мы рассматриваем, упрёк автора имеет иное содержание. Поэт опять обращается к читателям, называя их «дорога братие», и объясняет, почему не только восхищается Всеволодом, но и порицает его за то, что в пылу битвы тот всё забывает и как бы слепнет в своей ярости. «Вот тебе, яръ туре Всеволоде!», - восклицает он в смысле «Ужо тебе!» Ведь ты, по-русски говоря, бабу на битву променял, любовь и ласку милой жены Ольги Глебовны на брань, а крещёный человек не должен ни из чего воздвигать себе кумиров, тем более из войны. А в душе Всеволода, как это можно понять, брань и вражда, Всеволод - бык войны, звуки которой воспаляют ему кровь, от них он дичает. Всеволод назван поэтом яр туром неслучайно. В русской мифологии в тура оборачивается опять-таки волхв-чародейник, который на помощь себе может призывать силы тьмы. |
|
|
