| В 1838 г. состоялась 1-я публикация Н.- стихотворение «Мысль», а в 1840 г. вышла 1-я книга его стихов «Мечты и звуки». Хотя стихи отличались подражательностью (В. А. Жуковскому , В. Г. Бенедиктову и др.), в них проявилась характерная для Н. искренность. К 1840 г. Н. был знаком с литераторами И. И. Панаевым, Д. В. Григоровичем, Ф. А. Кони, стал помощником последнего в редакции «Литературной газеты», а с 1844 г.- ее фактическим редактором, печатал в ней анонимно и под псевдонимами (Н. А. Перепельский и др.) огромное количество рецензий, юмористических заметок, пародий, сатирических миниатюр, фельетонов. Также сотрудничал в журналах «Пантеон», «Отечественные записки», «Русский инвалид», по совету Кони писал прозу, в т. ч. повесть о чиновнике-дельце «Макар Осипович Случайный» (Пантеон. СПб., 1840. 5. С. 36-61), и стихотворные пьесы для Александринского театра: водевили «Шила в мешке не утаишь - девушки под замком не удержишь» (1841), «Актер» (1841), мелодраму «Материнское благословение, или Бедность и честь» (поставлена в 1842, опубл. в 1930). Несомненное влияние на стиль Н. оказала его ранняя проза в духе «натуральной школы», именно здесь сложились основы «прозаизма» его поэзии. Большую роль в его становлении сыграла дружба с В. Г. Белинским , с к-рым Н. сблизился в 1842 г. Критик высоко оценил его стихотворение «В дороге» (1845) о судьбе рус. крестьянки и ее мужа-ямщика. В 1846 г. были написаны стихотворения «Огородник» и «Тройка», в 1847 г.- «Еду ли ночью по улице темной…». Определяется пафос поэзии Н.: драматизм, глубокое милосердие к угнетенным, слабым, падшим, мотив покаяния. Со 2-й пол. 40-х гг. XIX в. складывается самобытная поэтическая манера Н., противостоящая традициям и вкусам пушкинской эпохи, основные темы и мотивы его лирики - страдания народа, жизнь крестьянства и городских низов, труд, нужда, болезнь, гражданская скорбь. В 1845-1846 гг. Н. совместно с Белинским издает литературные альманахи «Физиология Петербурга» (1845), «1 апреля» (1846), «Петербургский Сборник» (1846) с участием Ф. М. Достоевского , И. С. Тургенева, В. И. Даля, Григоровича, А. И. Герцена, Е. П. Гребёнки, Панаева и др. Эти альманахи стали своего рода программными выступлениями «натуральной школы», привлекли внимание публики, а также властей. |
| - Сегодня детская книга стоит 300 - 400 рублей. - Разве может ребёнок купить книгу? Нет. Доступ ребёнку к книге перекрыт. - Вы стараетесь восполнить эти пробелы в образовательной системе тем, что издаёте детские журналы «Божий мир», «Путеводная звезда»... На них есть спрос? - Само название «Путеводная звезда. Школьное чтение» говорит о том, что это издание адресовано школьникам. Но, к сожалению, мало кто из директоров школ подписывается на них. Одно время хотя бы для сиротских заведений мы находили спонсоров, которые оплачивали подписку на журналы. Я, естественно, часто бываю в детских домах. Во многих библиотеках лежат в открытом доступе подборки журналов за несколько лет. И читатели с интересом обращаются к ним. Сама судьба школьной библиотеки - это отдельная проблемная статья. В русской традиции было знать литературу с детства. В детских садах учили стихи И. Никитина, А. Кольцова. Сегодня десятиклассник не знает этих поэтов. Воспитанники одного из детских домов. Фото ИТАР-ТАСС. Я недавно попросил свою внучатую племянницу прочесть какое-нибудь стихотворение о природе. Она прочла стихотворение И. Бродского. Там тоже о природе, и тоже четыре строчки. Но там совершенно другая конструкция стиха. Оно усложнено. Оно не метафорично. Оно холодно-умственно. У нас есть Н. Некрасов и Ф. Тютчев, которые сказали о природе так, что это превзойти невозможно никому. - В школьном учебнике 3-го класса преобладает не русская классика, а поэты - обэриуты. - Это опять модничанье. Выражение либерализма. Обэриуты шутковали. А слово, обращённое к детям, не может быть шуткой. Это - обучение, это - познание, это - любовь. Это - словесно-материализованная духовность. - Альберт Анатольевич, от доброго слова Ваших книг Вы перешли к доброму делу. Ваш фонд спасает судьбы множества детей, помогает им обрести профессию и крышу над головой. Детский фонд осуществляет благотворительные акции - кому-то помогает приобрести школьные принадлежности, кому-то дарит корову для обустройства деревенской жизни. Каким образом проводимую Вами деятельность можно перевести на государственные рельсы? |
| Сердце его, как горная лавина, «катится в бездны». И все несется вместе с ними. В стихотворении «Настигнутый метелью»: И неслись опустошающие Непомерные года, Словно сердце застывающее, Закатились навсегда. В стихотворении «На зов метели»: Ты опустила очи, И мы понеслись. И навстречу вставали новые звуки, Летели снега, Звенели рога Налетающей ночи. Движение, полет, кружение усилены обилием повелительных интонаций. Вейтесь, искристые нити, Льдинки звездные, плывите, Вьюги дольние, вздохните! («Крылья») «Пробудись!.. Покорись!.. Воротись!» «Прочь! Летите прочь!..» «Прочь лети, святая стая!» «Сверкни, последняя игла»… «Встань!.. Взмети!.. Убей меня!.. Сжигай меня!..» «Пронзай меня, крылатый взор». И, наконец: Тайно сердце просит гибели. Сердце легкое, скользи… («Обреченный») Кружится «воздушная карусель», длится «тихий танец» метели. И эти вьюги, срывающие ее звезды и полеты в пропасть, — только символы душевных событий; поэт догадывается: И моя ли страсть и нежность Хочет вьюгой изойти? («Смятение») Вся «вьюжная» тематика «Снежной маски» — последовательное раскрытие одной метафоры. Привычное—и от привычности стертое— выражение «вихрь страсти» развернуто в драматическую поэму о Снежной Деве, уводящей в смерть. Если вся романтическая поэзия есть поэзия метафоры, то лирика Блока поистине вершина этой поэзии. Но окрыленные слова и звуки этих стихов только сопровождают их полет. Внутреннее движение их создается ритмом. До «Снежной маски» в поэзии Блока преобладал ямб; теперь он отходит на второй план: из 30 стихотворений сборника только шесть написаны ямбическим размером. Первое место занимает легкий и быстрый хорей, основной лад народной песни. Кажется, что в памяти поэта звенит «победно-грустный, призывный напев» некрасовского «коробейника», его разудалые, пляшущие хореи: «Ой, полна, полна коробушка»… Поразительно разнообразие хореических ритмов у Блока. Вот правильный четырехстопный хорей: И твои мне светят очи Наяву или во сне? Даже в полдень, даже в дне Разметались космы ночи… («Смятение») |
| 162, 206–207, 556–558. Волков пишет: «Это была небольшая брошюра, размером приблизительно в 1/8 листа, страниц около 50. На обложке справа, вверху – «На правах рукописи». В середине название: «Academiae historia arcana». Внизу – «Сергиев Посад. Типография И. Иванова . 1914». Она содержала ряд стихотворений и песен из академического фольклора. Так, в одном из стихотворений, подражающем «Песне о вещем Олеге» Пушкина, рассказывается, как инспектор Академии, иеромонах Кирилл, пытается скрутить студентов и спрашивает об успехе своего предприятия у ректора, архимандрита Лаврентия [Некрасова. – Т. Б.]. Другое произведение, по словам С. С. Глаголева , написанное протоиереем Д. Рождественским, озаглавлено так: «Из сборника ко дню 200-летия МДА. Памяти почивших начальников и наставников Академии не только из лиц белого духовенства и светского звания, но даже иноческого чина. Сергиев Посад. 1914». Далее следует памфлет на архимандрита Илариона и некоторых монашествующих начальников Лавры – архимандрита Товию, архимандрита Досифея и пр.: «Размышления над аквариумом. После иноческой трапезы и послеобеденного отдыха«» (Там же. С. 556–557; на с. 557 Волков пересказывает содержание «Размышлений»). Самым интересным и значительным произведением сборника, по мнению С. А. Волкова, была «Челобитная на черного дьякона Трифона», автором которой был тогда студент МДА иеродиакон Вассиан (Пятницкий), в ней упоминался и о. П. Флоренский : «Павел поп от многия его учености речь ведет темную и неудобь вразумительную: глаголет бо аще и языком русским, обаче словеса его Павловы иноземныя...» (Там же. С. 163, 206–208, 557). «»Тайная история Академии», – сообщает тот же Волков, – была издана, по-видимому, крайне ограниченным тиражом и если имелась в академической библиотеке, то на руки студентам не выдавалась, и я о ней ничего не знал приблизительно до 1925 г., когда получил ее от С. С. Глаголева уже не в качестве ученика, как сослуживец по школе. Не менее любопытно и то, что название «Academiae historia arcana» встречается в «Воспоминаниях» профессора М. |
| издал свой обширный труд на 655 страницах «В защиту старой веры. Старообрядческий вопрос в освещении периодической печати 1905–1910 гг.». Но старообрядческие купцы и промышленники занимались не только собиранием старинных книг и рукописей, но и изданием новых. Представитель московского купеческого рода старообрядцев белокриницкого согласия Солдатенковых, коммерции советник Кузьма Терентьевич Солдатенков (1818–1901) был владельцем 16 лавок в Москве, торговавших бумажной пряжей. Он был знаменит как книгоиздатель, коллекционер икон и новой русской живописи, хранившихся в его доме на Мясницкой, 37. В этом доме была домовая моленная, в которой хозяин исполнял обязанности уставщика. После его смерти наследникам осталось 8 млн. руб. Библиотека, которую он собирал с 1840-х гг. и которая насчитывала 8 тыс. книг и 15 тыс. журналов, а также собрание картин (230 полотен русских и иностранных художников) были завещаны Румянцевскому музею (ныне в Третьяковской галерее, Русском музее и ряде других музеев). Немалая сумма была отдана на строительство крупнейшей в Москве Солдатенковской (ныне Боткинской) больницы. Очень велики были средства, исправно выделявшиеся Солдатенковым на нужды старообрядчества. В начале 1850-х гг. познакомился с Т.Н. Грановским и сблизился с членами его кружка, что во многом определило характер его деятельности. По инициативе Н.Х. Кетчера, совместно с Н.М. Щепкиным (сыном знаменитого актера) Солдатенков организовал издательство (1856) и открыл книжный магазин (1857). Их первой книгой стали стихотворения A.B. Кольцова. Затем были изданы сочинения В.Г. Белинского, H.A. Некрасова, сказки А. Н. Афанасьева и других. В 1862 г. компания распалась, и К.Т. Солдатенков продолжил выпуск книг самостоятельно. Среди продукции его фирмы – первое издание «Отцов и детей» И.С. Тургенева, стихотворения A.A. Фета, С.Я. Надсона, сочинения Ф.М. Решетникова, А.И. Левитова, Н.Г. Чернышевского, труды Грановского, И.Е. Забелина, В.О. Ключевского , переводные произведения по истории искусства, экономике, классика мировой литературы («Илиада» Гомера, «Гулистан» Саади, «Драматические сочинения» Шекспира в 9 томах и др.). |
| Щедровавшие ушли в соседнюю комнату, куда собрались все декламаторы наши и певцы. Началась декламация стихов. На средину комнаты вышли две, самые маленькие воспитанницы, поклонившись публике и продекламировали какое-то коротенькое стихотворение, в котором говорится о птичке. Птичка говорит, как она улетит за море, как ей грустно расставаться с родным гнездышком, с которым она крепко сроднилась и прощается с детьми, играющими под окошком. Все это было сказано так мило, просто, выразительно и с неподдельным, захватывающим чувством. Говорящая была маленькая, одетая в красное платьице и совсем походила на птичку. Другая вместо детей спрашивает её: «Когда же ты птичка вернешься опять?». И птичка снова щебечет: «Я вернуся к вам, дети, зеленой весной, когда поле покроется свежей травой, когда луг уберется цветами; когда в садике вашем сирень зацветет и весеннее солнышко снова сверкнет золотыми лучами... Я вернуся опять из-за синих морей, Из-за синих морей, из за каменных гор – В тишь сосновых лесов и широких полей, На свободу, на вольный простор!... С каждой зорькой я буду для вас щебетать, Каждым вечером песней своей Буду сны навевать, буду вас усыплять, Вас – веселых и милых детей!.. В комнатах сделалось очень тихо... Но когда птичка окончила и они обе, поклонившись, стали уходить со сцены – им долго-долго рукоплескали. Их декламация на всех произвела очень хорошее впечатление; в столовой опять поднялся говор, на сцену вышел новый декламатор, – маленький воспитанник из младшего класса; он спокойно и важно прошелся перед публикой, стал недалеко от первых рядов, поклонился и произнес: «Мужичек с ноготок, стихотворение Некрасова»... Почти все засмеялись – он был действительно с ноготок. Осмотревшись по сторонам, он хотел было начать декламировать, но потом и сам начал улыбаться, свет лампы окружил его головку русую и личико ярким сиянием. Когда в комнате утихло, он ровно и важно продекламировал своего «мужичка», оканчивая словами: «ну, мертвая! – крикнул малюточка басом, рванул под уздцы и быстрей зашагал»... Все это он тоже старался сказать, как можно большим басом, какой только в состоянии был вызвать в своем тоненьком детском голосим и окончательно рассмешил зрителей... Со сцены он убежал под громкие аплодисменты, слышавшиеся ему вслед... Распорядителем вечера был один из учителей. Когда один уходил со сцены, на его место выходил другой, по распоряжению учителя. |
| Как только Николаю исполнилась 17 лет, отец, всегда мечтавший о военной карьере сына, отправил его в Санкт-Петербург для определения в дворянский полк. Юноша, к тому времени тесно познакомившийся со студенческой жизнью, о воинской службе и слышать не хотел. Он решил поступать в Петербургский университет. Алексей Сергеевич попытался воспользоваться единственным рычагом влияния на сына – финансовым. Но тщетно. Не выдержавший экзамена и поступивший вольнослушателем на филологический факультет Николай счел, что свобода выбора собственного пути предпочтительнее свободы в средствах. В университете вольный слушатель Некрасов пробыл с 1839 по 1841 год, но фактически все свободное время уходило не на учебу, а на поиски средств к существованию. «Ровно три года, – вспоминал поэт, – я чувствовал себя постоянно, каждый день голодным». В итоге Некрасов тяжело заболел. Причину доктора увидели в продолжительном недоедании. Недуг вскоре отступил, но последствия сказывались на здоровье до конца дней. Постепенно жизнь Николая начала налаживаться. Он стал давать уроки и печатать небольшие статьи. Вскоре Некрасов стал активно заниматься издательской деятельностью, выпустил в свет ряд альманахов. А в конце 1846 года вместе с писателем и журналистом Иваном Панаевым приобрёл в аренду журнал «Современник», основанный ещё Александром Пушкиным. «Современник» под руководством Некрасова издавался 20 лет. За эти годы журнал стал главным литературным изданием страны. С его страниц впервые входили в большую литературу Иван Тургенев, Иван Гончаров, Александр Герцен, Николай Огарёв, Дмитрий Григорович. Здесь публиковались Александр Островский, Салтыков-Щедрин, Глеб Успенский, Фёдор Достоевский и Лев Толстой. Одним из основных авторов был сам Некрасов. «Хоть плачь!» Оценки творчества Некрасова современниками были весьма разнообразны и часто далеки от восторженных. Тургенев говорил: «Я чувствую к стихам Некрасова нечто вроде положительного отвращения… От них отзывает тиной, как от леща или карпа». «Пробовал я на днях перечесть его стихотворения… Нет, поэзия и не ночевала тут, и бросил я в угол это жеваное папье-маше с подливкой из острой водки». Лев Толстой продолжал: «Место Некрасова в литературе будет место Крылова. То же фальшивое простонародничанье и та же счастливая карьера, – потрафил по вкусу времени». |
| Своеобразное проявление религиозности народной автор поэмы «Кому на Руси жить хорошо» видит в особом отношении крестьянства к странникам и богомольцам: не всё в их делах доброе, много лукавства и обмана, а всё же: Кем церкви строятся? Кто кружки монастырские Наполнил через край? Наблюдая благочестивое самозабвение крестьян, внимающих рассказам захожих богомольцев, поэт предаётся размышлению: Кто видывал, как слушает Своих захожих странников Крестьянская семья, Поймёт, что ни работою, Ни вечною заботою, Ни игом рабства долгого, Ни кабаком самим Еще народу русскому Пределы не поставлены: Пред ним широкий путь! ………………………… Такая почва добрая — душа народа русского О сеятель! Приди!.. Та же мысль — в знаменитом некрасовском стихотворении «Сеятелям» (1876): Сейте разумное, доброе, вечное, Сейте! Спасибо вам скажет сердечное Русский народ… Образ сеятеля восходит к известной евангельской притче ( Мф. 3:3-8 ): «…Вот вышел сеятель сеять; …иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать». Не один Некрасов использовал этот образ: можно вспомнить хотя бы пушкинское «Свободы сеятель пустынный…» с мрачным выводом: «Паситесь мирные народы! Вас не разбудит чести клич. К чему стадам дары свободы?» . Некрасов оптимистичнее. Но. Чем «добрым и вечным» будет засеяна народная нива? Просветительской информацией народных заступников (а то и революционной пропагандой) или словом Божией правды? Вот так всегда почти: Некрасов оставляет возможность различного толкования его образов. Он как будто балансирует между двумя противоположными смыслами, какими можно наполнить его образы — а выбор предоставляет любому толкователю. Толкователи же могут быть весьма пристрастны. Так, не вполне прояснено значение известной легенды об атамане Кудеяре в поэме «Кому на Руси жить хорошо». В финале рассказа «О двух великих грешниках» Кудеяр убивает народного мучителя пана Глуховского и тем получает от Бога окончательное и несомненное прощение всех страшных грехов своих. Что это? Призыв к мести, к насильственной борьбе с угнетателями, злодеями и тиранами? Вполне вероятное толкование. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Библия и русская литература Хрестоматия «Библия и русская литература» — не только сборник произведений известнейших, «программных» российских поэтов и писателей, тщательно составленный и прокомментированный. Это еще и учебник, и пособие для самообразования, и книга для чтения по русской духовной культуре, немыслимой без Христианства и Библии. Хрестоматия проста по своей структуре: в первой главе читатель найдет общий обзор русской литературы в ее органической связи с Библией. Затем следует сборник текстов, условно поделенный на четыре части (древнюю, XVIII, XIX и XX века). Каждая часть снабжена комментариями, где объясняется, какой сюжет из Библии и почему был использован автором, что он хотел этим сказать, что в действительности подразумевается в Библии в данном сюжете. Составитель хрестоматии, автор вступительной статьи и комментариев — М. Г. Качурин. В хрестоматию вошли следующие произведения: Повесть временных лет Поучение Владимира Мономаха и его письмо Олегу Святославичу Послание Владимира Мономаха Олегу Святославичу Слово о полку Игореве Житие Александра Невского «Повесть о Петре и Февронии Муромских» Ермолая (Еразма) Житие протопопа Аввакума, им самим написанное М. В. Ломоносов. Преложение псалма 103-го. Утреннее размышление о Божием величестве. Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния Г. Р. Державин. Властителям и судиям. Бог. И. А. Крылов. Оды Н. М. Карамзин. История государства Российского. Том IX. Царствование Иоанна IV. Из главы седьмой И. А. Крылов. Басни В. А. Жуковский. Стихотворения П. А. Вяземский. Палестина А. С. Пушкин. Стихотворения Н. В. Гоголь. Шинель М. Ю. Лермонтов. Стихотворения Ф. И. Тютчев. Стихотворения А. Н. Островский. Гроза Н. А. Некрасов. Стихотворения. И. С. Тургенев. Живые мощи Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы Н. С. Лесков. Однодум Л. Н. Толстой. Божеское и человеческое |
|
|
