| Когда по проповеди святой Нины, сопровождаемой чудесами, уверовали в Христа усерднейшие идолопоклонники — грузинская царица Нана и царь Мириан, они отправили к императору Константину Великому посольство с просьбой прислать в Грузию духовных лиц для крещения их и народа. Император сказал, что он обрадован обращению в христианство иверийцев более, чем присоединению целого царства к своей империи, и немедля повелел отправиться в Грузию святому Евстафию Антиохийскому [ 30 ] с несколькими священниками, диаконами и прочими клириками. Они же привезли с собой в Грузию и всю церковно-богослужебную утварь. По прибытии святого Евстафия в столицу Грузии Мцхет царь Мириан послал повеление правителям областей, воеводам и царедворцам, чтобы все прибыли в столицу. Когда они собрались, царь Мириан в присутствии всех принял от епископа Евстафия святое крещение, а за ним царица и дети их; у моста же на реке Куре, где прежде находилось капище языческих жрецов, устроена была крещальня, где святой Евстафий крестил правителей областей грузинских, воевод и царедворцев, почему место это было названо «Мтаварта санатлави», то есть купель вельмож. Немного ниже этой купели священники, прибывшие со святым Евстафием, крестили народ, который притекал к крещению, побуждаемый проповедью святой Нины, — если кто не примет возрождения от воды и Духа Святого, тот не увидит жизни и света вечного… Священники же ходили потом по городам и деревням для крещения и научения прочих жителей Иверии. Итак, при помощи Божией, почти вся страна приняла крещение, и евангельское благовестие утвердилось в Иверии трудами в этом деле святой Нины и святого Евстафия Антиохийского. Во Мцхете святой Евстафий освятил только что перед прибытием его построенный в царском саду храм во имя двенадцати апостолов и даровал новоустроенной Церкви Грузинской чин богослужения и вероучения православной греческой церкви. Первым епископом Грузинской Церкви поставлен был пресвитер Иоанн с подчинением его Антиохийской митрополии, почему и доныне патриарх Антиохийский называется в титуле: «И Иверским» [ 31 ]. Таким образом, при объединении ныне церкви Грузинской с Российскою, святой Евстафий является первосвятителем целого древнейшего православного экзархата нынешней Всероссийской Православной Церкви. |
| Автор раскрывает и характеры героев повествования, и любопытные детали быта советских военнослужащих-радистов. Понятно, что записки пронизаны ностальгическим светлым чувством. Это создаёт при чтении особенную атмосферу доверительности. Заканчивает Савельев «Послесловием», где рассказывает о поездке на место прежней службы уже в нынешние времена, в свободный русский Крым. Более скромен на этот раз поэтический раздел журнала. Правда и тут есть заметная публикация. Это поэма «Летят гуси на Донбасс» известного татарского поэта из Казани Рената Хариса в переводе на русский язык Николая Переяслова. Творчество этих талантливых авторов широко известно российскому читателю и, пожалуй, не нуждается в особом представлении. Новая их совместная масштабная работа, несомненно, привлечёт внимание читателей «Вертикали». Есть в журнале и подборка иронических стихов нижегородца Андрея Альпидовского. В разделе критики Дмитрий Фаминский в статье «Не смотря на проделки Нана и его подданных» «путешествует» по страницам книги Михаила Попова «Идея». Текст Татьяна Антиповой «Первая попытка» поражает и даже пугает своей исповедальной открытостью. Необычное откровение, на которое публично далеко не всякий решится. Редакция тут явно пошла на некий смелый эксперимент, открыв на своих страницах новую рубрику «Современные записки». В этом же русле заметки Емельяна Кондратьева «Стрелок сбербанка» и «Ответы Владимиру Познеру». Мне трудно оценивать подобные произведения. Но ясно одно – раз авторы их пишут, а «Вертикаль. XXI век» идёт на то, чтобы их опубликовать – значит тут есть нечто, что должно быть донесено до читателя. Завершается журнал рассказом Валерия Сдобнякова «Поэзия от щедрот Божьих» – о прошедших торжествах на родине Бориса Корнилова, в городе Семёнове Нижегородской области, где отметили 115-летие своего знаменитого земляка, – и его размышлениями о творчестве поэта. В завершении отметим, что обложку 75-го выпуска украсили рисунки художника Г.А. Скотиной, а внутри блока помещены, как происходит уже на протяжении многих номеров, графика из записных книжек Н.П. Мидова. |
| 9. не заботьтесь, как или что отвечать, или что говорить, ибо Святой Дух научит вас в тот час, что должно говорить (Лк. 12, 11-12). 10. Иди к братьям моим и скажи им: «восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему (Ин. 20,17) “. После видения Святая долго молилась, прося помощи у Богородицы и вновь получив благословение «благовестить язычникам во Мцхета», отправилась в путь. Достигнув грузинского города Урбниси, Святая Нина пробыла там месяц, наблюдая обычаи грузин, а после отправилась во Мцхета вместе с многочисленными жителями города, которые шли поклониться Золотому идолу Армазу. Страшное зрелище предстало там очам Святой: цари, начальники, и все народы в страхе трепетали перед идолами. Опечалилась Святая, видя народ, бродящий слепым во тьме, и со слезами взмолилась к Господу, чтобы Он проявил силу свою дабы, единому Богу поклонился, сей заблудший род. И поднялся ветер, гром и молнии разверзли небеса, посыпался град и пали идолы. Народ, испугавшись, рассыпался в разные стороны. Несколько дней спустя Святая поселилась в царском саду, где приютил ее страж сада со своей бездетной женой Анастасией. Анастасия тепло приняла Святую, омыла ей ноги, помазала голову маслом и накормила. Девять месяцев находилось под кровом этого доброго семейства Нина, а по ее молитвам Анастасия избавилась от бесплодия и, благодаря этому чуду, вместе с мужем уверовала во Христа. Постепенно вокруг Святой собирались почитатели веры Христовой. Видя чудеса, совершаемые по молитвам Святой, все больше и больше людей приобщались к истинной вере. Как-то смертельный недуг постиг царицу Нану, ярую противницу христианства, и ее, впавшие в уныние служанки, пришли к Святой Нине, прося ее посетить царицу. „Не велено мне идти туда, где нет спасения нашего, но пусть царица посетит мое обиталище да истинно получит исцеление силой Христа“,- ответила Святая. Царица подчинилась повелению Равноапостольной. Святая Нина помолилась над немощной царицей, осенила ее крестом и Нана, исцелившись, уверовала в Господа. |
| Отца Гавриила нельзя было хвалить. Он не терпел похвалы от людей и поэтому, сделав что-то доброе, сразу начинал юродствовать. Мы стали свидетелями победы старца над дьяволом , и он, не желая человеческой славы, притворился, будто его одолел лукавый. Старец Гавриил имел такую крепкую веру, был таким молитвенником и исполнителем заповедей Божиих, что невозможно было представить, чтобы лукавый одолел его. Он унизился, представился немощным, чтобы мы поверили, и добился этого. Только спустя несколько лет Господь просветил наш разум, и мы увидели мудрость старца. Таким был наш любимый наставник, которого, к сожалению, мы часто не понимали. Не зря он упрекал нас: «Вы не поняли мою любовь». Прошу отца Гавриила, чтоб он молился перед Господом о спасении наших душ. Монахиня Нана (Кутателадзе) В Самтаврийский женский монастырь я пришла, 11 сентября, в день Усекновения Главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Сначала я проходила послушание в трапезной. Когда однажды отец Гавриил зашёл в трапезную, меня представили ему и сказали, что я племянница матушки Кетевани и хочу остаться в монастыре. Он смотрел на меня не отрывая глаз, а потом сказал: «Эта Шантеклера? Эта Шантеклера? 35 ». Он повторял эти слова до тех пор, пока я с рыданием не выбежала из трапезной. Однажды мы собирались выйти из монастыря по важному делу и старались, чтобы старец не заметил нас (он не любил, когда монахини выходили из монастыря). Мы отошли довольно далеко и думали, что он нас уже не увидит, а он вдруг оказался перед нами. Тогда я ещё не знала, что у него дар прозорливости и ничего невозможно утаить от него. Он не сказал нам ни слова, но в его взгляде чувствовался укор. Однажды я без благословения поехала домой. В автобусе мне стало так стыдно из-за моего поступка, что я расплакалась. Дома очень обрадовались моему приезду. Мы сели за стол и спокойно беседовали. Вдруг родители ни с того ни с сего начали ссориться. Я собиралась погостить дня три-четыре, но подумала, что лучше уж монастырская брань, чем родительская ссора, и вернулась в монастырь. У лестницы стоял старец Гавриил. Он позвал меня к себе. Я перекрестилась и стала подниматься, приготовившись к тому, что он меня отругает. Но он положил руку мне на голову и сказал: «Дочка, ты же знаешь, как мы все тебя любим. Если бы ты не вернулась, я бы тоже ушёл отсюда». |
| — Родные сначала меня не поняли: сестры не хотели, чтобы я уходила из дома, отец был уже стар и много болел… Умер он, когда я уже была в монастыре. А с сестрами своими я теперь общаюсь, они живут в Гори. В деревне, где я выросла, был храм — мы ходили туда по праздникам, но это было совершенно неосознанно. Так что в детстве и молодости я была совсем не верующим человеком. Из семьи только бабушка у нас была глубоко верующей, церковной, соблюдала посты… Помню, как она молилась перед Казанской иконой Божией Матери — сейчас этот образ у меня в келье стоит. Желание монашества было моим личным, внутренним — а Патриарх помог мне в выборе этого пути. Но больше всех помогла мама. (Глаза матушки наполняются слезами) . Был пожар, у нее сгорела часть тела, и через три дня в страшных мучениях она скончалась. Я стала искать, как можно ей помочь уже после смерти. Близкие посоветовали держать пост и ходить в церковь. Так я начала посещать храм, заказывать панихиды, молиться за свою мать. Получается, она меня и привела к Богу. В молодости я, как все девушки, хотела семью. Но войдя в Церковь, я почувствовала, что больше мне ничто и никто не нужен. Смысл нашей веры — путь в Царствие Небесное, в котором мы обретаем бессмертие. Я нашла этот путь в монашестве — в том, чтобы быть уже сейчас только с Господом. В миру вы спасаетесь любовью и служением ближнему. Мы спасаемся послушанием — в нем проявляется любовь к Богу. В конечном итоге, и то и другое — любовь. Только она и является путем к Богу, и если нет ее — послушание не поможет. Я счастлива и ни одной минуты не жалею о своем решении. Даже если бы сейчас можно было вернуть молодость — ничего бы в жизни не поменяла. Марк Поляков, «Рыба», 1987 Венгерский автор, «Композиция», 1988 Нугзар Цховребашвили, «Собака» Олеся Тавадзе, «Композиция» Николай Херкиладзе, «Портрет», 1975 Давид Алексидзе, «Композиция», 1999 Гаират Баиматов, Узбекистан Вано Абуладзе, «Композиция», 2005 Кети Иашвили, «Бабочка» Ладо Татишвили, «Женщина» Гиа Мерзашвили, «Пейзаж» |
| – Моя дочь и курд??? Ни в коем случае! Только папе не говори, он это никак не поймет. (В принципе, в то время представить такой брак было верхом наивности. Ни папа-грузин не выдал бы дочь за такого жениха, ни семья жениха изначально не приняла бы невестку – не курдянку). Нана испугалась такой реакции и даже не стала представлять себе, что именно скажет папа, кандидат технических наук и всеми уважаемый лектор ГПИ, по этому поводу. Потом они встретились у школы, и Нана произнесла свое роковое: «Нет!» Смотреть в глаза Авдала она не могла. Чувствовала, что парню больно. Авдал стукнул на нервах кулаком по стволу дерева, не в силах скрыть эмоции. А Нана испуганной ланью бросилась в здание школы и долго плакала в темном углу под лестницей, подальше от глаз уборщицы Бясти. Они встретились у школы, и Нана произнесла свое роковое: «Нет!» Потом их обоих закружило вихрем новых дел и событий. Нана уехала поступать в МГУ, стараясь вырвать из сердца даже воспоминания об Авдале, как ненужный больной шип. Частично ей это удалось. МГУ Нана закончила с красным дипломом и вышла замуж за Гиви, перспективного врача, обладателя двух квартир в Тбилиси и пяти незамужних тетушек в Кутаиси. Родители были счастливы, что их единственная дочь встретила подходящую партию. Через год Нана родила Эку и подала на развод. Жизнь с Гиви не задалась по многим причинам, о которых Нана не рассказывала даже близким подругам. Кризис 1990-х никак не располагал к лирике и воспоминаниям. Нана смогла купить квартиру в Москве и перетащить туда своих стариков. Как-то на улице она встретила бывшую одноклассницу, зашли в кафе поговорить. Среди вороха новостей с исторической родины промелькнуло неожиданное: – Помнишь Авдала Алоева? Его убили какие-то обкуренные гвардейцы. Идиотский спор или что-то в этом роде... Похоронили на Кукия... У Наны все поплыло перед глазами. – Как убили? Когда?.. Я ничего не знала. – Года два назад, кажется. Ему 25 лет было. Так и не женился.... Нана плохо помнила дальнейший разговор с одноклассницей и постаралась побыстрее расстаться. Ей хотелось побыть наедине со своими мыслями. |
| Рождение Марики ничего не изменило в отношениях супругов. Наоборот, усложнило. К нервозности Наны прибавились усталость и дикое раздражение от тупика, в который она себя загнала. Как-то на ровном месте произошел эпохальный скандал, начало которому положил длинный язык Ламары. Нана огрызнулась. Сосо, видимо, дошедший до ручки, вспыхнул, схватил жену и стал ее трясти: – Навязалась на мою голову. Все нервы мои съела. Ненавижу! В итоге Нана подала на развод, потому что «жить с неуправляемым маньяком», как она его охарактеризовала в заявлении, «не представляется возможным». После небольшой волокиты их развели. На суде выяснилось, что квартира была оформлена на золовку и дочери Наны полагается оттуда в лучшем случае дверная ручка без замочной скважины. Нана прилюдно прокляла ненавистную золовку и гордо отказалась от алиментов, сказав, что прерывает все отношения с родственниками мужа. Сосо вначале пытался звонить, вылавливать экс-супругу у подъезда, но Нана стояла на своем. Их отношения умерли, и воскрешать «тот маразм» она не собиралась. Дальше была борьба за жизнь, из которой Нана вышла коронованной победительницей. Говорят, чтобы добиться успеха в жизни, женщине надо только одно – неудачно выйти замуж. На Нане эта истина проявилась во всей красе. За последующие 25 лет она смогла вырастить дочь, дать ей образование, раскрутить небольшой, но стойкий бизнес, купить машину и дачу. Себя тоже не забывала. Иногда посещала косметологов и массажистов и мудро не афишировала очередного ухажера, которого держала при себе скорее для поднятия самооценки, чем из физиологических соображений. При этом любила хорошо проводить время в компании подруг, не была жмотиной и помогала окружающим, чем могла. Словом, жила на всю катушку в полной, как ей казалось, гармонии с окружающим миром. Воспоминания о первом муже были давно задвинуты на какую-то тридевятую пыльную антресоль в перегруженном ежедневными бизнес-планами мозгу. И вдруг эта минутная безмолвная встреча на темной улице. Ночью Нана долго не могла уснуть. Перед глазами стоял Сосо. Да, до нее доходили какие-то смутные слухи через общих знакомых, что у бывшего мужа дела все хуже и хуже. Пытался жениться, но не вышло. Спивается. Потом умерли его родители, ненавистная золовка вышла замуж, но, кажется, развелась. Живут брат с сестрой туго, нищенствуют. Нана, слыша эти обрывки, лишь снисходительно посмеивалась: |
| Тогда Нана грамотно влюбила в себя простодушного Сосо с третьего курса, задурила ему голову и вышла назло Гоче замуж. Все это произошло очень стремительно для всех участников той истории. Сама при всем этом находилась в каком-то взбудораженном состоянии и плохо понимала до конца смысл происходящего. Пышная свадьба на триста человек, приглашенные однокурсники, танцы с новоиспеченным мужем – все казалось игрой. Морок прошел сам собой, когда Нана осталась один на один с совершенно чужим человеком, которого абсолютно не любила. Но отступать уже было некуда. Сосо при ближайшем рассмотрении оказался вполне неплохим парнем. Добрым, внимательным, старавшимся угодить молодой жене, которая почему-то постоянно куксилась и раздражалась на ничего не значащие мелочи. Свекор со свекровью тоже ломали голову, как развлечь новобрачных, водили их по родственникам после свадебного путешествия, баловали невестку новыми нарядами и безделушками. Нана тоже пыталась играть выбранную роль. Выходило не фонтан как успешно. Сейчас, размышляя об этих делах давно минувших дней, Нана вдруг вспомнила слова о том, что без любви все – грех. Конечно, еще осложняла дело золовка Ламара, которая решила поставить Нану на место: – Ты что тут много на себя берешь? Специально моему брату на нервах играешь? Ты думаешь, я ничего не вижу?! Ты его не любишь! Я не я буду, если… Нана никогда не лезла за словом в карман и ответила в должном стиле. Так они вступили на скользкую тропу войны. И хотя мудрая свекровь всячески пыталась сохранить баланс между невесткой и своей дочкой, последняя, пользуясь влиянием по праву рождения, успевала выносить Сосо мозг, накручивать и зудеть в уши всякие пакости: – Твоя жена опять плохо помыла кастрюли! Почему мы должны перемывать?! – Твоя жена совсем обнаглела. Я не буду с ней разговаривать. – Нана грубо разговаривает с мамой. Прими меры. Ты мужчина! Сосо морщился от слов сестры, как от ложки уксуса, то отмахивался, то обещал воздействовать. Нана на тот момент была уже беременна и при малейшем прессинге тут же шантажировала его растущим животом. Муж по доброте душевной брал свои слова назад и еще и извинялся. |
| Так, тихо-тихо, Нана воцерковилась. Поминала она Авдала разными способами, раздавала милостыню и горячие булки, которые он ей покупал когда-то в булочной рядом с их школой по дороге домой. И ехала она сейчас на кладбище к Авдалу с совершенно четкой целью – прочитать акафист Иисусу Христу о единоумершем. Так ей на сердце легло. Ехала она на кладбище к Авдалу с совершенно четкой целью – прочитать акафист Иисусу Христу о единоумершем – ...Все, приехали! – Зура резко затормозил, и Нана по инерции чуть не стукнулась головой о переднее сидение. – Выходим! Я с тобой пойду искать. Не будешь же одна тут лазить. Нехорошо... Все-таки свои люди. Нана уже не стала уточнять это Зурино всеобъемлющее «свои люди», просто вышла из машины и пошла следом за хватким таксистом. Полчаса они плутали по кладбищу между ржавых решеток и заросших травой чьих-то могил. Зура активно вступал в переговоры с местными уборщицами и в итоге вывел Нану на искомое. – Во, смотри, это Авдала могила. У меня глаз-алмаз. Сразу узнал. Нана подняла глаза в указанном направлении и обомлела. На черном мраморном камне во весь рост был изображен Авдал – именно в белой рубашке и черном костюме, точно так же, как она видела его во сне. – Я кое-что хочу почитать. Не мешайте мне, – сказала она Зуре, доставая книжку с акафистом. Зура покосился на книжку, издал какой-то неопределенный носовой звук и отошел покурить. Нана стала читать вслух, не торопясь. Читала долго, вкладывая душу. Оторвал ее от чтения опять-таки несносный болтливый Зура, подкравшись тихо сзади и толкнув тихонько в бок: – Смотри, что делается... Нана проследила взглядом и замерла от удивления. Высоко, на соседнем дереве, как раз напротив могилы, сидела парочка голубей и ласкала друг друга клювиками. Надо же, как они место выбрали, мало ли деревьев вокруг. Нана вспомнила, что, собираясь в поездку на кладбище, попросила в глубине души о знаке – нужно ли делать все, что она делала уже столько лет. И вот, пожалуйста. Ибо сказано: «Любовь сильнее смерти». Рейтинг: 9.9 Голосов: 3646 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 |
| – Это их Бог наказал, потому что не оценили меня. И ребенку квартиру не дали. Так им и надо! Подружки хором вторили, соглашались. И по факту ее имидж матери-мученицы именно к таким выводам и располагал. А что? Все логично и правильно. По справедливости. Принцип бумеранга и все такое, чем угодливый разум при желании оправдает и успокоит любые действия своего владельца. Эта приятная уму картинка была раньше. Вдруг пронеслась мысль: а ведь это из-за нее, из-за Наны, Сосо превратился в тень человека В ту ночь, когда Нана ворочалась и не могла заснуть, вдруг, словно короткое замыкание, вспыхнуло внутри на секунду: а ведь это из-за нее , из-за Наны, такой прекраснодушной и щедрой, Сосо спился и стал жалкой тенью человека. Запас прочности у всех разный. Нана выстояла в проблемах, Сосо скис от их отсутствия. Хотел человек любви, семьи, а получил пустышку. Не попадись тогда ему Нана на дороге, может, с другой женщиной был бы счастлив и оценен по достоинству. Потому что никак, даже спустя столько лет, не поворачивался язык назвать его мерзким и гадким. Нана вспоминала, сколько раз он ей уступал, как тянулся к ней и ждал их ребенка, которого она же и отняла, прицепившись к ерундовой причине. Утром она встала со странной решимостью разыскать контакты через общих знакомых, не привлекая внимания к причине поисков, и хоть чем-нибудь помочь бывшему мужу и золовке. Через несколько часов обзвонов у Наны был на руках искомый телефон. Она позвонила и измененным голосом сказала: – Это квартира Дгебуадзе? Мне поручили передать вам старый долг. Сказали не говорить от кого. И назначила встречу недалеко от дома Сосо… Пробка наконец-то рассосалась, и Нана подъехала к дому на улице Грибоедова. Ее бывшая обидчица уже стояла на обговоренном углу, зябко кутаясь в видавшую виду черную куртку. Нана, продолжая кутаться в шарф, протянула ей через открытое окно машины конверт с деньгами. Ламара жадно схватила его и затараторила: – Вы не представляете, насколько вовремя. Вас Бог послал. Во всех магазинах долги. Стыдно людям в глаза смотреть. А тут как с неба упали эти деньги! |
|
|
