| По словам Симеона Суздальца, боярин Фома был послом Василия II (см.: Симеон. С. 53). «Почестиша его владыка, и посадникы, и бояре, и купчи, и весь великыи Новъгород» (НПЛ. С. 419; Казакова. С. 63). НПЛ. С. 419; ПЛ. Вып. 1. С. 44; Вып. 2. С. 46, 133. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 436; ПЛ. Вып. 1. С. 44 («отня суд и печать, и воды, и земли, и оброк владычень... и дасть ту всю пошлину владычню своему наместнику»). О поездке Исидора на церковный собор сохранилось два памятника, написанных русскими современниками. Это — Записки неизвестного и Повесть Симеона Суздальца (последние издания: Казакова Н.А. Первоначальная редакция «Хождения на Флорентийский собор»//ТОДРЛ. Т. XXV. М.; Л., 1970. С. 60-72; Acta Slavica Consilii Florentini//Consilium Florentium. Documenta et Scriptores. Vol. XI. Roma, 1976. P. 51-76; 79-104. Как полагал Л.В. Черепнин, первое произведение написано с позиции сторонника унии, второе — ее решительного врага (См.: Черепнин Л.В. К вопросу о русских источниках по истории Флорентийской унии//Средние века, 1964. Кн. 25. С. 176-187; ср. также: Мощинская Н.В. Литературная история «Повести об осьмом Ферраро-Флорентийском соборе» Симеона Суздальского//Вопросы русской литературы. М., 1971. С. 43-60; Она же. Об авторе «Хождения на Флорентийский собор» в 1439—1441 гг.//Учен. зап. МГПИ им. В.И. Ленина. 363. М., 1970. С. 288-300). Повесть сохранилась в двух редакциях. Первая (первоначальная) создана не ранее 1447 г. (см.: Черепнин Л.В. К вопросу... С. 179), вторая — в 50-х годах XV в. (см.: Мощинская Н.В. Литературная история... С. 49). См. подробнее: Удальцова З.В. Борьба византийских партий на Флорентийском соборе и роль Виссариона Никейского в заключении унии//Византийский временник. Т. III. М.; Л., 1950. С. 106-132; Сахаров А.М. Церковь и образование Русского централизованного государства//Вопросы истории. 1966. 1. С. 49-65; Alef G. Muscovy and the Council of Florence//Slavic Review. 1961. Vol. XX. P. 389-401; Cherniavsky M. The Reception of the Council of Florence in Moscow//Church History. 1955. Vol. XXIV. P. 347-359. |
| М. (1122). Несомненно, были и какие-то отличия в статусе В. М. в Новгороде при Мономахе и после его смерти в 1125 г.- при Мстиславе. В 1117 г. Мстислав, призванный отцом в Киев, «посади» В. М. «в Новегороде на столе», а в 1125 г. В. М. «посадиша на столе… новгородци» (НПЛ. С. 20-21); поездка В. М. в Киев к отцу в следующем 1126 г. могла быть связана с утверждением этого нового договора с Новгородом (хотя можно думать и об урегулировании киевского столонаследия). Гипотеза, высказанная Яниным, будто в отсутствие В. М. в Новгороде в 1126 г. произошел переворот в пользу его сына Иоанна, с устранением последствий к-рого и связано новое посажение В. М., не подтверждается текстологически. Уникальное сообщение Тверской летописи «и посадиша его (В. М.- А. Н.) новогородци на столе 28 февраля (1127 г.- А. Н.)» (ПСРЛ. Т. 15. Стб. 194) и фраза НПЛ «посадиша на столе Всеволода новгородци» скорее всего являются вариантами неудачного редактирования сводчиками одного и того же текста протографа и вряд ли могут быть отнесены в качестве 2 различных известий к 2 разным лицам (В. М. и его сыну Иоанну). Рака с мощами блгв. кн. Всеволода (Гавриила) в псковском Троицком соборе. Фотография. 2001 г. Рака с мощами блгв. кн. Всеволода (Гавриила) в псковском Троицком соборе. Фотография. 2001 г. Политическая судьба В. М. определялась также планами коренной династической реформы, задуманной Владимиром Мономахом и проводившейся в жизнь Мстиславом и его братом Ярополком Владимировичем (киевский князь в 1132-1139). Целью реформы было закрепление киевского и новгородского столов за потомством Мстислава Владимировича. Именно этими планами был обусловлен перевод В. М. в 1132 г. (после смерти 14 апр. его отца) Ярополком в Переяславль Русский, ближе к Киеву, что делало В. М., по династическим понятиям того времени, наследником киевского стола. Реформа оказалась неосуществленной из-за решительного сопротивления младших Мономашичей - ростово-суздальского кн. Юрия (Георгия) Владимировича Долгорукого и волынского кн. |
| 1963. С. 124–127). Импортировались прежде всего ткани и металлы, а также некоторые продукты питания и предметы роскоши. В раннее время для Новгорода имели большое значение торговые связи со Скандинавией. Ключевая роль в торговых связях на Балтийском м. в X–XII вв. принадлежала о-ву Готланд (Рыбина. 2009. С. 35–40). До кон. XII в. хозяевами там были сканд. купцы. Именно ими на рубеже XI и XII вв. было основано древнейшее представительство иноземного купечества в Новгороде — Готский торговый двор, на территории к-рого имелась католич. ц. во имя св. Олава (Она же. 1986. С. 19). В свою очередь на Готланде был новгородский двор с православной церковью. В этот период новгородские купцы также активно участвовали в торговле на Балтике. Есть археологические свидетельства о торговых связях между Новгородом и слав. Поморьем, а также данные о проживании в одном из крупнейших западнопоморских центров — в Волине русских, вероятно новгородских купцов. В XII в. упоминается о строительстве в Новгороде ц. в честь Св. Троицы «шетициничами» — скорее всего новгородскими купцами, торговавшими с др. крупнейшим поморским центром — Щецином (НПЛ. C. 31). Первые этапы политической эволюции Сев.-Зап. Руси традиционно связываются с т. н. призванием варягов, о к-ром рассказывается в летописных преданиях. Рассказ представлен 2 основными версиями: Новгородской первой летописью младшего извода (НПЛ младшего извода) и «Повести временных лет» (ПВЛ). Очевиден лит. характер предания, представляющего собой вариант распространенных в средние века легенд о происхождении народа (origine gentis) (Стефанович П. С.«Сказание о призвании варягов» или Origo gentis russorum?//ДГВЕ, 2010. М., 2012. С. 514–583). Но есть основания полагать, что отдельные детали в данном повествовании могут соответствовать исторической реальности. Имена варяжских князей Рюрика, Синеуса и Трувора скорее всего восходят к древнесканд. прототипам IX в. (Schramm G. Altrusslands Anfang: Historische Schlosse aus Namen, Wцrmern und Texten zum 9. |
| Вероятно, долгое время некрещеным оставалось платившее дань Новгороду племенное объединение ижоры, христианизация затронула к 40-м гг. XIII в. лишь его верхушку (НПЛ. С. 292). Ижору начал обращать в католичество швед. кор. Магнус в 1348 г., чему воспрепятствовали новгородцы (НПЛ. С. 160). Об определенных успехах в деле обращения в Православие местного населения может свидетельствовать возникновение не позднее XIV в. на Ладожском оз. Валаамского Спасо-Преображенского и Арсениева Коневецкого мон-рей. С включением Новгородской кафедры в число республиканских институтов регулярной становится дипломатическая деятельность Новгородских архиепископов, хотя поездки местных архиереев как представителей Новгородского гос-ва отмечаются уже начиная с эпохи свт. Нифонта. Так, в 1134-1136 гг. вместе с митр. Киевским свт. Михаилом свт. Нифонт предпринимает миротворческие усилия с целью прекращения междоусобицы между киевским кн. Ярополком Владимировичем и черниговскими князьями, а также недопущения инициированного кн. Всеволодом Мстиславичем и поддержанного новгородцами военного конфликта с Суздалем, приведшего к разгрому новгородского войска на Ждане горе в янв. 1135 г. В 1148 г. Нифонт предпринял попытку добиться новгородско-суздальского мира, прибыв в Суздаль к кн. Юрию Владимировичу Долгорукому. В результате были освобождены пленные новгородцы, но мирный договор подписан не был. Обычно владыки, начиная с Нифонта, участвовали в посольствах наряду с представителями новгородской знати, посланными от имени веча (нередко связанных с вопросом о приглашении князей - 1140-1141, 1154, 1221). Самостоятельная поездка 1148 г., как отметил Б. Н. Флоря, стоит особняком в деятельности Новгородского святителя; то же самое следует сказать о визите с целью мирного урегулирования в 1172 г. архиеп. Илии (свт. Иоанна) к блгв. кн. Андрею Юрьевичу Боголюбскому ( Флоря Б. Н. Представления об отношениях власти и общества в Др. Руси (XII - нач. XIII в.)//Власть и общество в лит. текстах Древней Руси и др. слав. стран (XII-XIII вв.). М., 2012. С. 70). |
| е., наиболее вероятно, временем архиепископства Илии (более узкая датировка, предлагаемая исследователем,- 1182 г., при посажении на новгородский стол Ярослава Владимировича - ставленника владимирского кн. Всеволода (Димитрия) Юрьевича Большое Гнездо). С датировкой кон. XII в. памятника в части, касающейся торгового суда и мерил, согласен А. А. Гиппиус, считающий, что нек-рые установления данного документа можно отнести к более ранней эпохе - времени княжения в Новгороде блгв. кн. Всеволода (Гавриила) Мстиславича (1117-1136) ( Гиппиус А. А. К изучению Церковного устава Всеволода//Новгород и Новгородская земля: История и археология. Вел. Новг., 2003. Вып. 17. С. 163-173). Устав регулирует отношения княжеской власти с новгородской епископской кафедрой и объединениями горожан - «Иванским сто» и сотнями в лице сотских: «А дом святей Софии владыкам строити с сочьскыми, а старостам и торговьцам, докладываа владыкы, или кто будет нашего рода князе, и Новагорода, строить дом святого Ивана» (ДРКУ. С. 155). Данное положение Устава несомненно связано с установлением выборности новгородских архиереев на вече и ослаблением власти князя как главного покровителя Церкви: «Из рук князя и его администрации в руки сотских и владыки переходили торговый суд и надзор над мерилами (а следов., и доходы от их использования), а сотские, кроме того, приобрели право опеки над епископской кафедрой». Подтверждение своей версии принятия Устава Флоря видит в сообщении НПЛ под 1184 г.: «Заложи архиепископ Илия с братом церковь святого Иоанна камену на торговищи» (НПЛ. С. 37), что расценивается исследователем как «осуществление патроната владыки над некогда княжеским храмом» ( Флоря. К изучению. 1999. С. 91, 93). Полученное городской общиной право патроната над владычной кафедрой проявилось в 1-й трети XIII в., когда с активным участием новгородцев в результате победы к.-л. политической группировки, ориентирующейся на того или иного князя, происходило произвольное чередование пребывания на архиепископской кафедре архиепископов Митрофана (изгнан с участием кн. |
| 21 мая 1198 г. М. «в своемь манастыре» (НПЛ. С. 237) в Русе заложил каменную Спасо-Преображенскую ц., строительство к-рой продолжалось до 31 июля, а в день Успения Пресв. Богородицы храм был освящен архиепископом. В сообщении об освящении храма в НПЛ приводится молитва М. По словам владычного летописца, «и веселяшеся блаженыи душею и теломь, устроив собе память вечньую и всем крестьяном честьныи манастырь» (Там же. С. 44). В 1199 г. храм был расписан. Кончина свт. Мартирия Новгородского. Фрагмент миниатюры из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.233. Л. 499) Кончина свт. Мартирия Новгородского. Фрагмент миниатюры из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.233. Л. 499) 8 июня 1198 г. по распоряжению новгородского кн. Ярослава Владимировича близ княжеской резиденции на Городище началось строительство каменной ц. в честь Преображения Господня на Нередице, заложенной в память о 2 безвременно скончавшихся сыновьях князя, Изяславе и Ростиславе. Строительство храма завершилось в сент. того же года, в следующем году он был расписан (по гипотезе Янина, живописные работы возглавил Олисей Гречин). В частности, был написан образ св. Мартирия - св. покровителя М. В том же году была заложена каменная ц. во имя св. пророка Илии на Холме в Славенском конце Новгорода. В 1199 г. женой кн. Ярослава Владимировича Еленой был построен деревянный храм в честь Рождества Пресв. Богородицы в Молоткове в основанном ею Михалицком мон-ре. По позднейшему Сказанию (публ. см.: НовгорЛет. С. 198-200), М. повелел основать мон-рь после того, как ему сообщили о чуде от просфоры, от к-рой «изошел огонь» на месте буд. обители. У М., судя по имеющимся косвенным данным, сложились хорошие отношения с кн. Ярославом Владимировичем, к-рый правил в Новгороде довольно продолжительное время (1181-1184, 1187-1196, 1197-1199) и пользовался уважением среди новгородцев (см.: Гиппиус А. А. Князь Ярослав Владимирович и новгородское общество кон. XII в.//Церковь Спаса на Нередице: От Византии к Руси. |
| Деятельность Жирослава устроила не всех новгородцев, и, очевидно, последствием поездки архиепископа стало то, что «тъгда же и даша опять посаницьство Иванъкови Захарииницю» (НПЛ. С. 34, 222). Как показал Янин, Иванко и его сторонники ориентировались на князей Ростиславичей ( Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 20032. С. 149). Можно с уверенностью утверждать, что к числу сторонников Ростиславичей принадлежал и архиеп. Илия, хиротонисанный при Ростиславе Мстиславиче и первоначально управлявший епархией при сыне последнего Святославе. В 1179 г. кн. Мстислава Ростиславича Храброго в Новгороде встречали «епископ с кресты, и с новгородци, и игумены» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 607). Вскоре Мстислав Храбрый предпринял (видимо, по благословению архиеп. Илии, хотя в летописи об этом прямо не говорится) поход «на Чюдь, на Очелу» (НПЛ. С. 36, 225) - языческое угро-фин. племя - с целью освободить Новгородскую землю «от поганых» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 608). Скончавшийся в Новгороде в 1179 г. Мстислав Храбрый был погребен в притворе собора Св. Софии. Вероятно, Новгородский архиерей принадлежал к числу противников Владимирского вел. кн. Всеволода Большое Гнездо, с которым соперничали за власть в Суздальской земле последовательно княжившие в Новгороде в 1177-1178 гг. сыновья переяславского кн. Ростислава Юрьевича Мстислав Безокий и Ярополк. В 1177 г., после поражения в военном противостоянии с Всеволодом Большое Гнездо, Мстислав и Ярополк были ослеплены и вскоре получили исцеление в ц. святых Бориса и Глеба на Смядыни под Смоленском. Судя по характеру записи об этом в новгородской владычной летописи, следует предположить особо благожелательное отношение к Мстиславу и Ярополку архиеп. Илии. Скончавшийся в Новгороде в 1178 г. Мстислав Ростиславич Безокий был удостоен (впервые после св. кн. Владимира Ярославича ) погребения в притворе собора Св. Софии. Вокняжившийся сразу после Мстислава Ярополк был изгнан из Новгорода только под нажимом со стороны кн. Всеволода Большое Гнездо. Все эти факты дают основание предполагать заинтересованное участие архиеп. |
| 1998; Гиппиус. 2010). Начало монашеской жизни в Новгородской епархии Первые прямые сведения о существовании в Новгородской епархии мон-рей относятся к 1-й четв. XII в. В домонг. период было основано большинство наиболее значимых мон-рей в Новгороде и его окрестностях (всего известно о 16 домонг. новгородских и пригородных обителях: Бобров. Монастырские книжные центры. 2001. С. 9-11). В 1119 г. впервые упоминается Юрьев новгородский монастырь в 3 верстах к югу от Новгорода, на левом берегу р. Волхов, когда «заложи Кюрьяк игумен и князь Всеволод (Мстиславич.- М. П.) церковь камяну манастырь святого Георгия Новегороде» (Георгиевский собор - НПЛ. С. 21). В 1130-1134 гг. монастырь получил ряд княжеских пожалований (ГВНиП. С. 139-141. 79-81), в то время как об участии в его устроении епископии ничего не известно. По благословению свт. Никиты († 1109) прп. Антоний Римлянин основал ктиторский общежительный Антония Римлянина в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужской монастырь . Каменное строительство в нем было начато в 1117 г., однако преподобный был поставлен игуменом только в 1131 г. прибывшим в Новгород новым еп. свт. Нифонтом, что заставляет исследователей предполагать некий конфликт основателя обители с еп. Иоанном Попьяном. Кн. Изяслав (Пантелеимон) Мстиславич при посещении им Новгорода в 1134 г. (по др. мнению, ок. 1148) основал в 3 верстах к югу от Людина конца Новгорода у оз. Мячина новгородский во имя великомученика Пантелеимона мужской монастырь , земля под к-рый была получена по благословению свт. Нифонта от новгородского веча. Первый игумен этой обители Аркадий, буд. Новгородский епископ, в 1153 г. основал также к югу от города Аркаж в честь Успения Пресвятой Богородицы мужской монастырь , а недалеко от последнего в 1170/71 г. архиеп. Илия (свт. Иоанн ) вместе с братом Гавриилом (буд. свт. Григорий) создал Благовещенский мон-рь на оз. Мячине. В 1162 г. в связи с поставлением (очевидно, еп. Новгородским Аркадием) игум. Саввы впервые упоминается новгородский в честь Сошествия Святого Духа на апостолов монастырь на левом берегу Волхова, к северу от Неревского конца Софийской стороны (НПЛ. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БЕЛЫЙ ВО ИМЯ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ ЧУДОТВОРЦА МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ в Новгороде, на Софийской стороне в Неревском конце, на берегу р. Волхов. Мон-рь основан в нач. XIV в. Согласно НПЛ, в 1312 г. Новгородский архиеп. Давид заложил каменную ц. свт. Николая Чудотворца на «своем дворище», т. е. принадлежавшем ему пустующем дворе. Когда в 1313 г. храм был построен и освящен, архиепископ «чернеци совокупи», устроил при нем мон-рь. В 1458 г. на Новгородскую кафедру был избран по жребию игумен Б. м. свт. Иона . В НПЛ подчеркивается, что архиеп. Иона пользовался уважением у новгородцев, к-рые собрались в обитель, чтобы приветствовать новопоставленного святителя. В результате пожара в 1463 г. «выгорела половина святого Николы», т. е. половина мон-ря, в огне расплавились 2 «чюдных» колокола. Вместо сгоревших по распоряжению архиеп. Ионы на «Десятине» (т. е. в Десятинном мон-ре ) отлили 2 новых колокола. В XIV-XV вв. Б. м. входил в число наиболее богатых и влиятельных новгородских обителей. По мнению В. Л. Янина , он был кончанским и находился под патронатом Неревского конца города. Не случайно поэтому после присоединения Новгорода к Москве его земельные владения, как и др. кончанских мон-рей, в первую очередь подверглись конфискации, было изъято в казну 156 обжей земли. В XVI в. Б. м. получил новые пожалования от московских царей. Грамотой Феодора Иоанновича обители передавались в безоброчное владение пустые дворовые места в Кожевниках (район города близ мон-ря). Грамота упоминает о 3 монастырских храмах: свт. Николая Чудотворца с придельной ц. ап. Петра и Павла, надвратной («на сенях») ц. прор. Илии (построена в 1521 игум. Илией Цветным). Со времени основания Б. м. оставался особножитным. После 1528 г., когда архиеп. Новгородский свт. Макарий ввел в новгородских обителях общежительный устав, Б. м., в числе немногих, его не принял. Только в 1552 г. по указу еп. Новгородского свт. Пимена (Чёрного) в мон-ре впервые было введено общежитие. Но в писцовой книге кон. XVI в. Б. м. вновь назван «особным», там же упомянуты 2 отдельно стоящие каменные церкви: Илии пророка и свт. Николая Чудотворца с приделом ап. Петра и Павла. |
| Н. упоминается как «боголюбивый» в математическом сочинении иеромонаха новгородского Антониева мон-ря Кирика Новгородца «Учение, им же ведати человеку числа всех лет» (1136) ( Симонов, Мильков. 2011. С. 318, 324-325). Вероятно, тот же Кирик был причастен к ведению владычного летописания при Н. ( Шахматов А. А. Разыскания о древнейших рус. летописных сводах. СПб., 1908. С. 184-185; Лихачёв. 1986. С. 174-180; Гиппиус А. А. К истории... С. 40-41; Гимон. 2005. С. 331; Бобров А. Г. А. А. Шахматов и спорные вопросы раннего новгородского летописания//Акад. А. А. Шахматов: Жизнь, творчество, науч. наследие: Сб. ст. к 150-летию со дня рождения ученого. СПб., 2015. С. 245-248). Летописец приводит 2 канонических казуса, связанных с Н. В кон. 1136 - нач. 1137 г. Н. запретил духовенству епархии венчать новгородского кн. Святослава (Николая) Ольговича , поскольку не одобрял выбор невесты («не достоить ея пояти»), и тот венчался «своими попы» (очевидно, не подчинявшихся непосредственно епископу той епархии, где находился в тот период князь) в Николо-Дворищенском соборе (НПЛ. С. 24, 209). Однако это воспрещение было вызвано не каким-то недовольством епископа князем, как предполагали нередко исследователи (см., напр.: Греков. Революция. С. 17), а, как было обосновано А. Ф. Литвиной и Ф. Б. Успенским, тем, что предполагаемый брак, по всей видимости, допускал не разрешенную церковными канонами близкую степень родства (см.: Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. «Не достоить ея пояти»: почему новгородский епископ Нифонт не хотел венчать Святослава Ольговича?//ДРВМ. 2013. 3(53). С. 79-80; Они же. Случалось ли князьям домонгольского времени брать в жены близких свойственниц? Политические выгоды, церковные запреты, прецедент//Факты и знаки: Исследования по семиотике истории/Под ред.: Б. А. Успенского и Ф. Б. Успенского. М.; СПб., 2014. Вып. 3. С. 94). В 1145 г. Новгородский владыка запретил отпевать 2 утонувших священников: «В то же лето утопоста 2 попа, и не да епископ над нима пети», что, очевидно, имело некое церковно-правовое основание (НПЛ. С. 27, 213; см. также: Смирнов С. И. Материалы для истории древнерус. покаянной дисциплины: Тексты и заметки. М., 1913. С. 103, 106, 550). |
|
|
