| Закрыть Макариевский фонд начал свою просветительную деятельность Беседа с Высокопреосвященнейшим МЕФОДИЕМ, митрополитом Воронежским и Липецким, председателем Фонда по премиям памяти митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова) 01.11.2000 370 Время на чтение 9 минут - Нашу эпоху, на мой взгляд, можно назвать эпохой возвращения утраченных и забытых исконно русских и православных ценностей. Хотя, конечно, мы наблюдаем и иное: агрессивное стремление искоренить те ростки духовности, которые начали произрастать на нашей почве. Так вот, возрождаются ценности, возвращаются из забвения многие имена. В ряду таких отрадных явлений нашей жизни можно назвать и Макариевский фонд, который уже начал действовать. Расскажите, Владыка, подробнее об этом новом начинании в деле поощрения российской науки и распространения духовного просвещения. - Да, наше время сложное и противоречивое. И отличительная его особенность заключена в том, что это - эпоха стремлений и попыток. Стремления к возвращению потерянного, попыток возрождения утраченных православных и нравственных ценностей. Делается много усилий, но часто они далеки от совершенства. Да и само это возрождение есть процесс, который должен пройти через определенные этапы в своем развитии. Вот в таком контексте можно говорить о возрожденном Фонде по премиям памяти митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова). До событий 1917 года это была одна из престижных премий, которая вручалась за выдающиеся работы в области истории государства Российского, церковной истории, в области военных и точных наук, за издание учебников. Например, я хотел бы упомянуть профессора В.В. Докучаева, который получил Макариевскую премию за выдающуюся работу " Русский чернозем " . Казалось бы, далеко от церковных проблем, но труд выдающегося ученого был отмечен именно Макариевской премией. Получали эту премию и военные деятели. Митрополит Макарий, живший в 1816-1882 годах, - видный иерарх Русской Церкви, ученый, действительный член Российской Императорской Академии наук, |
| Актуальным положением дел в области патрологии обусловлено решение вопроса базовой терминологии дисциплины. Термин патрология имеет для себя близкое, но не тождественное парное слово патристика . До начала XX века эти понятия различались по линии: историческое изучение святоотеческого наследия в первом случае и систематическое во втором. Такое решение вопроса восходит к периоду ожесточенных протестантских споров раннего Нового времени, когда обращение к патристическому наследию было обусловлено логикой богословской полемики, а к авторитету Святых отцов представители спорящих сторон прибегали за доказательствами своей правоты. В целях наиболее эффективного ведения богословского спора патрологи предпринимали систематизацию святоотеческой мысли порой в ущерб первоначальной целостности мысли того или иного древнего автора, богословие которого оказывалось «препарированным» и избирательно включенным в сумму авторитетных мнений по основным богословским темам. Классические примеры такого рода систематических сводов в православной науке представляет «Догматика» митр. Макария (Булгакова; 1816–1882), а в католической «Руководство по церковным символам, определениям и учениям в вопросах веры и нравственности»/Enchiridion symbolorum, definitionum et declarationum de rebus fidei et morum Генриха Денцингера (1819–1883). Впрочем, в особенности, в последнем случае, круг источников значительно шире одного только патристического наследия. Перед лицом современного мира, во многом отрекшегося от своих христианских корней, полемическая повестка для христианского богословия и церковной науки сменилась апологетической. Сообразно переменам изменилась и структурная конфигурация во взаимоотношении понятий «патристика» и «патрология». И если патристика прежде предоставляла полемисту в готовом виде набор аргументов для ведения богословского спора, то теперь обращение к древнему наследию стало требовать своего комплексного изучения в широком историческом контексте с учетом актуальных доктринальных и мировоззренческих вопросов. Поэтому и возникла насущная необходимость различения и четкой координации между предметом изучения и исследовательской дисциплиной с соответствующим методологическим оснащением. С тех пор до настоящего времени патристика, понимаемая как сумма искусственной систематизации учений древних отцов Церкви, признается недостаточной и даже несостоятельной перед запросами современности, требующими от церковной традиции живого слова, а не сухой систематической выжимки. |
| 34 Пупавка — растение (ромашка), распространенное во многих странах. 35 Скрыня — ларец, короб. 36 Купы диарита — глыбы зеленой горной породы. 37 Парки бабье лепетанье…и далее — строки из стихотворения А. С. Пушкина «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы». Парки — у древних римлян богини судьбы. 38 Ажидация — контаминация слов: ожидать и ажитация (волнение). 39 Тальма — женская длинная накидка без рукавов. 40 Жардиньерка — подставка, этажерка для комнатных цветов. 41 Толпучка — контаминация слов: толпа и толкучка. 42 Анкор (франц. encore) — еще. 43 Пентефрий — имя библейского фараонова царедворца, жена которого пыталась соблазнить Иосифа, раба своего мужа. 44 Бенардаки, Д. Е. (ум. в 1870) — петербургский винный откупщик. 45 Флер-д’оранж (франц. цветок апельсина) — белые цветы померанцевого дерева, принадлежность свадебного убора невесты. 46 Голованеры — контаминация морского термина «гальванер» и слова «голова». 47 Бабеляр — бабник; контаминация: бабник и Абеляр; Абеляр (1079–1142) — один из знаменитых богословов и философов средних веков; известна также необычная и трагическая история его любви. 48 Инпузории — искаженное: инфузории; здесь в смысле мелкота, люди, недостойные серьезного отношения и уважения. 49 У преосвященного Макариуса…— Вероятно, имеется в виду известный русский богослов и церковный историк московский митрополит Макарий Булгаков (1816–1882). 50 Владимир Мономах (1053–1125) — русский князь, княжил в Чернигове, Переяславле и Киеве. Объединил под властью Киева русские княжества. 51 — 143. Фон-горская коза — искаженное ангорская, коза с длинной мягкой шерстью. 52 Шебарша (простореч.) — ворчун, шумливый человек. 53 Рояльное воспитание. — Рассказчица имеет в виду реальное воспитание. Русские демократы защищали систему реального образования, основанного на изучении естественных наук, в противоположность господствовавшей системе классического образования, основанной на преимущественном изучении древних языков. 54 «Африканский Мавр» — трагедия «Отелло» В. |
| В этой связи характерно отсутствие богословской чёткости в воззрениях Хомякова, отмеченное и Горским, и Флоренским. Ведь сам по себе пиетизм характеризуется именно этим. Кратко характеризуя лютеранское богословие в период его развития, протопресвитер Александр Шмеман пишет, что «в те времена всё было неустойчивым, все предавалось критическому анализу, вследствие чего протестантизм частью выродился в либерализм, частью – в слащавый пиетизм, представляющий из себя адогматическое христианство , форму дещёвой сентиментальной взволнованности» 130 . «Естественно, отношение славянофилов к догматическим трудам православных богословов 40–50-х годов XIX века было достаточно прохладным, особенно резкие возражения вызывали работы митрополита Макария (Булгакова) (1816–1882), прежде всего за его увлечённость схоластикой» 131 , декларируемую славянофилами. Ругательные выражения Хомякова в адрес митрополита Макария не делают чести самому Хомякову. На фоне ругательств оппонентов фигура данного иерарха выглядит особенно благородно, поскольку он являл образец христианского снисхождения к инакомыслящим настолько, что даже на свои средства издал основное сочинение своего главного оппонента на церковно-историческом поприще – Е.Е. Голубинского (1834–1912) 132 . Профессор П.С. Казанский так охарактеризовал, в общих чертах, всю богословскую систему Хомякова, центрированную на учении о Церкви: «Нужно отрешиться совсем от наших понятий о Церкви, чтобы стать на точку зрения Хомякова» 133 . Профессор Горский, в частности, отмечает: «Хомяков, выясняя своё понятие о Церкви в отличие не только от учения католиков и протестантов, но и в отличие от православных богословов, будто бы не освободившихся от влияния западной науки, ссылается на „Послание восточных патриархов " », неправильно интерпретируя его содержание 134 . Согласно с мнением указанных профессоров рассуждает и священник Павел Флоренский . Он, в частности, пишет, что «редкая по силе диалектика, – всем известная „хомяковская» диалектика, – придавала положениям Хомякова такую гибкость и такую убедительность, при которых самое сомнительное и самое опасное кажется притупившим острые режущие углы. |
| наконец, превосходный и точный язык» ( Присёлков М. Д. Митр. Макарий (Булгаков) и его «История Русской Церкви» (1816-1916)//РИЖ. 1918. Кн. 5. С. 191). Благодаря огромному фактическому материалу, собранному автором, и широте исследовательского подхода «История Русской Церкви» послужила отправной точкой и основанием для дальнейших исследований в области церковной истории. Большинство выводов М. сохраняет значение и в наст. время, находит развитие в трудах совр. исследователей. Проповеди Мн. слова и речи М. были опубликованы еще при его жизни. Они были собраны и изданы в 3 томах. 1-й том (1869) и содержит проповеди, составленные во время служения в академии, в Тамбове и Харькове. В 1880 г. были опубликованы проповеди литовского периода. Наконец, в 1890 г. были изданы проповеди, произнесенные М. в московский период. Проповеди М. везде привлекали большое внимание, особенно в университетском Харькове, преимущественно со стороны образованных классов и интеллигенции, с ними М., человек науки, по мнению одного из крупнейших специалистов по гомилетике, умел говорить лучше, чем с народом ( Барсов Н. И. Макарий, митр. Московский и Коломенский († 9 июня 1882)//РС. 1883. Т. 38. 6. С. 672). Если судить о проповедях М. с т. зр. установившихся во 2-й пол. XIX в. понятий о высших достоинствах церковного ораторства, то среди современников он был менее известен, чем святители Филарет и Иннокентий. «В проповедях Макария нет ни того блеска остроумия, ни той силы глубокомыслия, которые, при необычайной сжатости речи, поражают читателя проповедей Филарета; нет у него тех художественно-изысканных ораторских приемов, тех блестящих оборотов речи, какие характеризуют проповедь Иннокентия» (Там же. С. 675). Однако в проповедях М. имеется существенное достоинство, отсутствующее в речах святителей Филарета и Иннокентия: это - безыскусственность и простота в построении фраз. Ясность изложения делает проповеди М. доступными и понятными самому простому слушателю и читателю при всей серьезности и важности затрагиваемых тем. |
| Удивительно, но факт: со дня появления первых томов «Истории» прошло почти полтораста лет, а издания источников, подготовленные митрополитом Макарием, в целом ряде случаев остаются незаменимыми или даже единственными . В принципиальной выверенности исследовательского подхода и оценок, в доскональном владении огромным «живым» рукописным материалом — непреходящее значение труда митрополита Макария. Разумеется, это вовсе не означает, что каждое слово, каждая дата, всякий тезис историка непогрешимы. Наука не стоит на месте, что прекрасно понимал и сам митрополит Макарий. В своих работах, выходивших после издания первых трех томов «Истории» и в период подготовки последующих, автор обращался к своим церковным и светским коллегам с призывом: «Критики! Побольше критики!». Вполне понятно, что немало отдельных положений и выводов митрополита Макария оказались впоследствии уточнены или даже пересмотрены в свете новых исторических данных. Да иначе и не могло быть. Ведь надо помнить, что в то время, когда автор работал над своей фундаментальной «Историей», состояние мировой и отечественной исторической науки во многих областях было отнюдь не процветающим. Взлет византиноведения был еще впереди, русская церковная археология делала первые шаги, древнерусское иконописание в его подлинном виде оставалось еще практически неизвестным и т. д. Поэтому естественно, что текст митрополита Макария во многих случаях требует современного комментария, не говоря уже о том, что он его заслуживает. Комментарий в нашем издании давался, как правило, только тогда, когда точка зрения автора, предлагаемая им датировка или т. п. нуждались в исправлении или уточнении в свете новых данных. При ином подходе комментарий рисковал бы превратиться в рыхлый и неизбежно слишком пространный обзор современной историографии по каждой из бесчисленных конкретных тем, затронутых в труде митрополита Макария . Приселков М. Д. Митрополит Макарий (Булгаков) и его «История Русской Церкви» (1816–1882)//Русский исторический журнал. 1918. Кн. 5. Абрамович Д. И. О трудах митр. Макария в области древнерусской литературы//Изв. Отд-ния рус. яз. и словесности АН. 1917. Кн. 2. Комментарии к настоящей книге «Истории Русской Церкви» составлены А. В. Назаренко. Комментарии обозначаются цифрами со звездочкой в квадратных скобках. Переводы иноязычных текстов выполнены И. И. Маханьковым. Ссылки по теме Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла © Православная Энциклопедия, 2001–2024. Все права защищены © Сделано в Stack Group , 2008–2024 |
| Первым встал на повестку дня вопрос об обогащении, расширении и научном совершенствовании системы православной догматики. В 1849 году в Петербурге выходит первый том пятитомного труда архимандрита (впоследствии – митрополита) Макария (Булгакова ; 1816–1882) «Православно-догматическое богословие» 54 . Автор был удостоен вскоре за это сочинение полной Демидовской премии Академии Наук, а в 1854 году оно послужило одним из оснований к избранию архимандрита Макария в ординарные академики по Отделению русского языка и словесности 55 . «Православно-догматическое богословие» явилось грандиозной попыткой научной классификации всего накопившегося догматического материала. Полнотой научно-справочного аппарата, богатством и многообразием привлеченных богословских данных, точностью каждой богословской формулировки и мотивированностью библейскими и святоотеческими свидетельствами оно превосходит не только «Догматическое богословие» архиепископа Антония (Амфитеатрова) , но и все более поздние русские догматические системы. Без такого основательного подведения итогов всей предшествующей догматики невозможно было бы дальнейшее развитие русской богословской мысли. Догматику митрополита Макария иногда упрекали в схоластичности, схематизме, в тяготении к школьно-богословской традиции. Но, как правило, при этом к ней предъявляли требования, каких не ставил перед собой (и которым, естественно, не пытался удовлетворить) ее автор, митрополит Макарий, а следовательно, были к ней несправедливы 56 . Между тем, по мысли митрополита Макария, «православно-догматическое богословие, понимаемое в смысле науки, должно изложить христианские догматы в систематическом порядке, с возможной полнотой, ясностью и основательностью, и притом не иначе, как по духу Православной Церкви». Можно считать, что поставленную задачу его догматика выполнила для своего времени образцово. Явившись не только исторически необходимой в развитии русской православной догматической науки, она стала важным дидактическим руководством, о чем свидетельствовало использование её во всех позднейших системных догматических построениях. Все последующие поколения русских богословов выросли на «Догматике» митрополита Макария. Ведь понимание духа православной догматики, принципов ее научного богословского толкования невозможно без предварительного усвоения в Духовной школе тех догматических формул, которые составляют «азбуку догматики» 57 . Лишь постепенно, в меру богословской зрелости исследователя, эти формулы раскрываются для него, наполняются светом и живым смыслом, высвобождая Дух и Истину православного Учения из тесной словесной оболочки. |
| …по лечебнику Каменецкого лечит. — Имеется в виду составленное О. К. Каменецким (1754–1823), профессором хирургии Медико-хирургической академии «Краткое наставление о лечении болезней простыми средствами, 2 ч.». Сочинено по поручению бывшим государственной медицинской коллегии членом О. Каменецким, а в 1817 г. самим сочинителем исправленное и пополненное. Изд. 9-е, 1864 (1-е изд., 1803). 401 Посредник. — Для проведения в жизнь крестьянской реформы 1861 года была учреждена должность мирового посредника, в обязанности которого входило определение наделов и повинностей крестьян, установление поземельных отношений между крестьянами и помещиками, а также надзор за деятельностью крестьянских обществ и волостных управлений. 402 Фемиде ли вы служите…— Фемида — древнеримская богиня правосудия; служить Фемиде — находиться на службе в судебных учреждениях. 403 …я полюбопытствовал, умываясь, как Чичиков…— В 1-й главе «Мертвых душ» Гоголя Чичиков, умываясь, расспрашивает полового о губернских чиновниках и окрестных помещиках. 404 Проприетер — собственник. 405 Сами к ставцу лицом сесть не умеют…— Ставец — деревянная точеная общая застольная чашка; не умеет сесть лицом к ставцу — неуч, дурак. 406 …всего Макария выштудировал… — Макарий (Булгаков) (1816–1882) — русский церковный деятель и богослов, его книги «Введение в богословие» и «Догматическое богословие» неоднократно переиздавались и долгое время являлись основными богословскими руководствами. 407 Что твой Навуходоносор!.. коренье из земли норовит все выворотить. — Навуходоносор II (604–561 до н. э.) — вавилонский царь, взял Иерусалим и увел евреев в плен. По библейскому преданию, Навуходоносор был наказан богом, лишен разума и ел траву. 408 Пальмерстон Г. (1784–1865) — английский политический деятель, многие годы министр иностранных дел и премьер-министр (1855–1865), проводил жестокую колониальную политику и поддерживал реакционные правительства на континенте Европы. 409 Конфуций (ок.551–479 до н. э.) — китайский философ, учивший подчинять своеволие личности интересам семьи и государства. 410 |
| 74. Иннокентий Вениаминов. Родился 26 августа 1797 года в селе Ангинском Иркутской губернии (вместо отцовской фамилии Попов получил фамилию Вениаминов в честь Иркутского архиерея); еще во время учения в Иркутской семинарии женился (чт? тогда допускалось) и определен в диаконы к городской Благовещенской церкви; по окончании учения в семинарии, в 1818 году, не быв послан в академию по причине своей рановременной женитьбы, назначен был в учители приходского училища, причем до 1821 года, за неимением свободного священнического места в городе, оставался диаконом; в 1821 году рукоположен во священники к той же Благовещенской церкви, при которой был диаконом; в 1823 году, когда епископу Иркутскому последовал указ от святейшего Синода послать священника в колонии Российско-Американской компании, на остров Уналашку, и когда решительно не находилось охотников ехать, изъявил добровольное желание отправиться на проповедь слова Божия язычникам; в 1839 году овдовел и, приняв монашество, 15 декабря 1840 года посвящен в епископы Камчатские; в 1850 году возведен в сан архиепископа; 5 января 1868 года назначен в митрополиты Московские; скончался 31 марта 1879 года и погребен в лавре, в Филаретовской церкви. 75. Макарий Булгаков. Родился 19 сентября 1816 года в селе Суркове Курской губернии, Новооскольского уезда; высшее образование получил в Киевской академии, в которой на последнем году учения, 15 февраля 1841 года, принял монашество и в которой по окончании учения оставлен был баккалавром русской церковной и гражданской истории; в 1842 году переведен был в Петербургскую академию, в баккалавры богословских наук, и в том же году назначен инспектором академии; в 1850 году определен ректором академии, а в 1851 году посвящен в епископы Винницкие, викарии Подольские, с оставлением в звании ректора академии; в 1857 году назначен на Тамбовскую кафедру, с 1859 по 1868 год занимал Харьковскую кафедру, причем в 1862 году возведен в сан архиепископа; в 1868 году был переведен на кафедру Литовскую; 8 апреля 1879 был назначен в митрополиты Московские; скончался 9 июня 1882 года и погребен в лавре, в Успенском |
| Разделы портала «Азбука веры» с 2005 года С.В. Никитина (ПСТГУ) Пять основных догматических систем Русской Православной Церкви второй половины XIX — начала ХХ века В Избранное Понимание догмата, задач догматики и богословского метода Период с середины XIX века до 1917 года занимает особое место в истории русского богословия. В это время подводятся итоги прошлого и намечаются перспективы дальнейшего развития, активно обсуждается проблема освобождения православного богословия от влияния западных схоластических образцов, предлагаются различные варианты методологических подходов, решается вопрос о месте и значении разума в богословии. Данный период обращает на себя внимание чрезвычайным разнообразием учебной, апологетической и популярной просветительской литературы догматического содержания. Многочисленные учебные пособия, изданные в это время для академий, семинарий, светских университетов и институтов, начального и среднего светского образования, отличаются гибкостью, учитывают особенности как самих учебных заведений, так и слушателей, и в значительной степени носят авторский характер. При этом между курсами догматического богословия для духовных и светских учебных заведений данного периода прослеживаются значительные различия, обусловленные особенностями светского высшего образования. Наряду с традиционными курсами догматики, предназначенными для светских университетов и институтов, получили заметное распространение учебные пособия, отмеченные своеобразием структуры и стиля изложения 1 . Учитывая невозможность изучения в университетских условиях полного круга богословских предметов, необходимых для всестороннего усвоения догматики, составители таких своеобразных учебных курсов часто включают в них разнообразные сведения из смежных богословских дисциплин. Отличительной особенностью светских курсов догматического богословия является также насыщенность апологетикой и полемикой, связанная с ориентацией на представителей светской образованной среды 2 . Среди учебных курсов для духовных академий и семинарий выделяются пять крупных догматических систем, составленных архимандритом Антонием (Амфитеатровым) (1815–1879), митрополитом Макарием (Булгаковым) (1816–1882), архиепископом Филаретом (Гумилевским) (1805–1866), епископом Сильвестром (Малеванским) (1828–1908) и протоиереем Николаем Платоновичем Малиновским (1861–1917). |
|
|
