| или 1163г. 556 . 17 . Иоанн 4, преемник Феодора, пришедший в 1164г. (Ипатская), и умерший в 1166г. (Новгородская 1; по свидетельству Татищева, неизвестно откуда взятому, III, 146, – Мая 12). 18 . Константин 2, преемник Иоанна, пришедший в 1167г. (Новгородская) и упоминаемый потом по поводу одного события, которое Лаврентьевская летопись относит к 1169г., а Ипатская к 1172г. 19 . Никифор 2, упоминаемый с 1182 по 1197г. (Конечные годы в Ипатской). В одной из греческих рукописей московской синодальной библиотеки читается постановление Константинопольского патриаршего собора, имевшее место при патриархе Михаиле Анхиале 24 Марта 1171г., и в числе других присутствовавших на соборном заседании митрополитов называется Михаил Русский ( Μιχαλ ωσας) 557 . Так как совершенно невероятно полагать, чтобы это был предшествующий Михаил, всё ещё остававшийся в живых и присутствовавший на соборе в качестве бывшего Русского митрополита, то необходимо принимать его за Михаила 2, преемника Константинова и предшественника Никифорова. Но мы не решаемся пока поставить его прямо под номер по совершенному отсутствию его имени в каких-либо наших памятниках, так как остаётся при этом возможным предположение, что он был поставлен в Константинополе в митрополиты Русские, но за скорой смертью или по чему-либо другому не приходил в Россию. 20 . Гавриил. 21 . Дионисий. Ни о том, ни о другом не упоминают летописи, но оба они, по свидетельству Копыстенского, находятся в Киево-Софийском помяннике, а равным образом находятся и во всех указанных нами выше Московских списках. Второго из них – Дионисия упоминает и одна из летописей, именно так называемая Типографская 558 , только ставит его под таким годом, в котором по Лаврентьевской летописи был другой митрополит (под 1210г., в котором по Лаврентьевской следующий Матфей) 559 . 22 . Матфей, упоминаемый в первый раз под 1210г. (Лаврентьевская) и умерший 22 Августа 1220г. (Лаврентьевская) 560 . 23 . Кирилл 2, поставленный в Январе 1224г. (Лаврентьевская), скончавшийся в 1233 (Новгородская 1) 561 . |
| Иова, в других – патр. Филарета, в третьих – патр. Иоасафа. 3) Особую известность впоследствии получили в полемике со старообрядцами две компилятивных книги, составленных в значительной части из перепечаток западнорусских изданий. Это так называемые: «Кириллова Книга» и «Книга о вере». В послесловии «Кирилловой Книги» сказано, что царь Михаил Феодорович приказал «от св. писаний учинити на еретики и раскольники нашея православные христианские веры на римляны и латыни, на люторы же и кальвины… И пустити ю во всю русскую землю всякому православному христианину, хотящему ее почитати и божественные догматы ведети и те еретические уста заграждати». Кирилловой она называется по первой помещенной в ней статье, довольно обширной и подразделенной на 9 глав, под заглавием «Книга иже во святых отца нашего Кирилла, архиепископа Иерусалимского, на осьмый век». Это ничто иное, как 15-ое огласительное слово св. Кирилла, но не в своем подлинном виде, а распространенное и свободно истолкованное местным виленским книжником Стефаном Зизанием. Оно было уже напечатано в Вильне в 1596 г. на польском языке и на литовско-русском наречии, а здесь в Москве издано в церковно-славянском переводе. В толкованиях Зизания доказывается, что кончина мира и второе пришествие должны явиться в VIII «веке», т. е. «тысячелетии» от сотворения мира, который уже наступил, а потому антихрист уже и пришел и царит в лице римского папы. Дальше в Кирилловой Книге помещено еще 40 статей. Тут перепечатана в церковно-славянском переводе почти вся «Книга о вере единой, святой, соборной и апостольской церкви», изданная в 1619 г. в Киеве против протестантов архимандритом Печерским Захарием Копыстенским. Дальнейшие главы «Кир. Книги» в большинстве являются перепечатками из православных изданий Литовской Руси. «Кириллова Книга» была спешно скомбинирована и напечатана на предмет состязаний о вере и убеждения королевича Вольдемара. Собирал ее один из участников диспута, протоиерей московской церкви Черниговских Чудотворцев, Михаил Рогов «с прочими избранными мужами». Книга послужила пособием и для п. Иосифа в его письменном обращении к принцу Вольдемару. |
| Когда мы говорим о соборном разуме или о соборности, то имеем в виду не только епископов, но всю Полноту Церкви, то есть весь народ Божий. Епископ должен быть выразителем церковного Предания от своей Поместной Церкви, но история Церкви знает примеры, когда епископы не выражали на соборах подлинное церковное Предание. Важен не собор епископов сам по себе, а лишь такой собор, который является выразителем подлинного церковного Предания. Церковную истину знает и свидетельствует только Церковь . Только она говорит свое молчаливое, а иногда и не молчаливое «да» или «нет» на свидетельство Собора. Для примера вспомним так называемый «разбойничий» Ефесский собор 449 г., иконоборческий собор 754 г., Лионский собор 1274 г., Флорентийский собор 1439 г., которые не были признаны Церковью «Соборами». Православной Церковью не признан также и Брестский униатский «синод» 1596 г. Почему же Брестский «синод» 1596 г. не признается Православной Церковью «Собором»? Конечно не потому, что там не было достаточно епископов, что был малочисленным, хотя на нем был митрополит Михаил Рогоза, подписавший унию; не потому, что на униатском синоде 1596 г. главенствовали уполномоченные папой латинские иерархи. Главная и основная причина непризнания Брестского униатского собора заключается в том, что он порвал связь с церковным Преданием Православной Церкви и нарушил природу и существо Церкви. Народ Божий, от которого зависела рецепция собора, отверг его. Униатский Брестский собор был осужден уже Православным Брестским Собором 1596 г., на котором присутствовал экзарх Константинопольского Патриарха архидиакон Никифор, экзарх Александрийского Патриарха Кирилл Лукарис (впоследствии Константинопольский Патриарх), Львовский епископ Гедеон Балабан, Перемышльский епископ Михаил Копыстенский, митрополит Велеградский Лука и др. Православный Брестский Собор отверг идею унии и осудил вероотступничество митрополита Михаила Рогозы и епископов. Начался трехсот-пятидесятилетний период борьбы православного украинского народа за свою веру, закончившийся окончательной ликвидацией унии на территории нашей страны на Львовском Церковном Соборе 1946 года. |
| Кроме сего, Дитмар говорит, что вышеупомянутый Епископ Рейнберг заключен был Владимиром в темницу за то, что возмущал Святополка против него, и в заключении кончил жизнь; следовательно, Епископ сей не мог иметь доверенности у князя и народа. Между тем, из свидетельства Нестора известно, что Владимир при самом избрании веры Христианской, отвергнул учение Римских проповедников, сказав им: »идите за ся, яко отцы наши сего не прияли суть " 138 , а принял со всеми своими подданными веру Православно-Кафолическую от Греков 139 . В-3-х, хотят еще навести сомнение на существование первого Митрополита Киевского Михаила, указанием на некоторые Летописи 140 и Устав, известный под именем Владимирова 141 , в которых говорится, что вел. Князь Владимир взял себе Митрополита от Константинопольского Патриарха Фотия, тогда как Фотий умер более, нежели за сто лет до крещения Владимирова. Но сия несообразность замечена была еще за 200 лет до нас, и объяснена Архимандритом Захарием Копыстенским в книге его Полинодии 142 . Он полагает, что, поскольку первое крещение Россиян было при Патриархе Фотие и Императоре Василие Македонянине, от которых прислан был в Россию и Епископ, то переписчик мог смешать здесь две истории тем легче, что и последнее крещение Россиян было также при Императоре Василие II, и брате его Константине. Кроме сего, ошибка в имени Патриарха, приславшего к Владимиру Митрополита, могла произойти и от того, как замечает Татищев 143 , что, по сказанию некоторых Летописей, Митрополит Михаил, будто бы, рукоположен и прислан в Киев Константинопольским Патриархом Сергием, управлявшим Греческой Церковью после Николая Хрисоверха, а Сергий был родственник Фотия, и, подобно ему, строго обличал Латинскую Церковь , почему и мог быть назван Фотием – по фамилии. Наконец, в 4-х, некоторые наши временники 144 и списки Владимирова Устава 145 признают первым Митрополитом Киевским Леонтия, которого все почти другие почитают вторым, бывшим после Михаила. Московский каталог и Никонова Летопись приписывают Леонтию учреждение первых шести Епархий Российских с 992 года, а кончину его означают в 1008 году. Для соглашения с этим противоречием, нужно предположить, что Леонтий признан первым Митрополитом Всероссийским по причине учреждения им Епархии, Михаил же был только Митрополитом Киевским, но не вторым, а первым в России 146 . Итак, мы нимало не сомневаемся, что первым Митрополитом Киевским при Вел. Князе Владимире был Св. Михаил; вместе с Церковью ублажаем память, и благоговейно чтим священные останки сего Первосвятителя нашей Церкви, Просветителя и Наставника нашего Христолюбивого отечества. |
| М., 1996. Вып. 15. С. 50). О жезле А. П. из с. Грузина подробнее рассказывается в житии прп. Михаила Клопского , к-рое было написано в Новгороде в 1537 г. боярским сыном В. М. Тучковым по поручению архиеп. Макария (Повести о житии Михаила Клопского. С. 148). Тогда же, очевидно, было написано Похвальное слово А. П. «и о монастыре, рекомом Грузино», известное в списках XVII в. Во 2-й пол. XVI в. было составлено «Сказание кратко о создании пречестныа обители боголепнаго Преображениа Господа Бога Спаса нашего Исуса Христа на Валаме и отчасти повесть о преподобных святых отец тоя же обители началник Сергиа и Германа и о принесении святых мощей их. Благослови Отче», где говорится о посещении апостолом о-ва Валаам (ТОДРЛ. Т. 47. С. 135-147). Т. о., подкрепленное новгородскими преданиями, начальное киевское сказание о путешествии А. П. по Днепру и Волхову обратилось в традицию об апостольской проповеди по всей Русской земле. Со времен царя Иоанна Васильевича IV Грозного об этом заявлялось в случаях, когда требовалось защитить самостоятельность России в церковных делах. Особенно настойчиво тема апостольской преемственности Русской Церкви стала звучать в XVII в. в Киеве. В 1621 г. киево-печерский иером., впосл. архим., Захария Копыстенский написал «Палинодию, или книгу обороны святой кафолической Всходней церкви» в защиту правосл. Церкви против латино-униатских сочинений (РИБ. СПб., 1878. С. 713-1200). В гл. «О уверении и крещении руссов» Захария рассуждает о достоинстве А. П. как старшего брата ап. Петра и апостола Первозванного, затем излагает предание о посещении А. П. Киевских гор и Новгородской земли, поясняя, что А. П. в это время многих крестил, ибо апостолы никогда напрасно не ходили. Этот рассказ иером. Захария подкрепил ссылкой на местное киевское предание: «на той горе в Киеве, где стоял апостол, того ж часу и церковь была поставлена, где и теперь есть, як и повесть и до сих дний обносится о той церкви и о той горе» (имеется в виду ц. в честь Воздвижения Креста Христова, построенная в Киеве в XIII в. |
| митр. Михаил (Рагоза) и еп. Ипатий (Потей). В февр. 1595 г. К. передал «Артикулы» в Кракове королю «тайно, из-за страха перед князем Острожским, киевским воеводой» (см.: Макарий. История РЦ. Кн. 5. С. 481. Коммент. 232). В сплочении правосл. архиереев вокруг замысла об унии активную роль играл католич. Луцкий еп. Бернард Мацеёвский , поддерживавший тесные отношения с К. Важные решения были приняты на встрече Мацеёвского, К. и Ипатия (Потея) в кон. 1594 г. в Торчине, имении Мацеёвского под Луцком. На съезде правосл. епископов в июне 1595 г. был составлен окончательный текст условий, на к-рых они соглашались подчиниться власти папы (из 33 статей); условия были обращены к папе и к кор. Сигизмунду III. Окончательному тексту условий унии предшествовал документ под заголовком: «Соглашение духовенства латинского и русского при посредничестве еп. Кирилла Терлецкого, епископа Луцкого, с ведома его королевской милости и панов сенаторов» (Там же. С. 482-483. Коммент. 237). Изменивший планам унии Львовский еп. Гедеон (Балабан) 1 июля 1595 г. внес во владимирские гродские книги протестацию с обвинением К. в фальсификации документов: якобы К. как патриарший экзарх получил от епископов, в т. ч. от Гедеона, чистые бланки с подписями («мемраны», «бланкеты») и в 1590 и 1594 гг. вписал в них требования заключения унии с католич. Церковью без ведома еп. Гедеона. По-видимому, Львовский епископ подал протестацию против К. под влиянием кн. Острожского, стремившегося остановить процесс подготовки унии: в июне 1595 г. состоялась встреча Гедеона (Балабана) с кн. Острожским, на к-рой князь убедил епископа помириться с Львовским братством и остаться в Православии. Известно о намерении Гедеона пикетировать гродский уряд, чтобы обжаловать «тые мамрамы, которие не в то дал, но на што другое». Аналогичную протестацию против К. подал Перемышльский еп. Михаил (Копыстенский), также пересмотревший свои взгляды на унию. На обвинения отвечали К. (протестация не сохр.) и Дионисий (Збируйский). Несостоятельность обвинений Гедеона (Балабана) и Михаила (Копыстенского) против Луцкого епископа была раскрыта исследователями в XIX в., показавшими, что в 1590-1594 гг. |
| На Львовском Соборе было 2 епископа, 214 священников – делегатов духовенства из Львовской, Тернопольской, Станиславской и Дрогобычской областей и 19 делегатов-мирян. После Собора стали прибывать индивидуально, чаще группами, священники с приходов и просили канонически воссоединить их с Русской Православной Церковью. Воссоединившиеся священники возвращались на свои приходы как служители Православной Церкви, и верующие прихожане, осведомленные о решениях Львовского Собора, сердечно принимали своих духовных пастырей. Не было случая, чтобы какой-либо приход не принял воссоединения с Православной Церковью. Если рассматривать Львовский Собор и наше возвращение к Православной вере вне связи с историей, то события этого Собора могут показаться непонятным, неожиданным фактом. Но это не так, – стремление возвратиться к своей исконной Православной вере имеет свою историю, свой многострадальный пролог. Брестская уния была подготовлена и заключена в 1596 году архиереями – предателями своей родной православной веры и Церкви. К этим организаторам измены принадлежали Владимирский епископ Ипатий Поцей, епископ Луцкий Кирилл Терлецкий, митрополит Киевский Михаил Рогоза и другие иерархи. О том, каким чужим и враждебным для православного народа был Брестский униатский собор, ясно свидетельствует тот факт, что тогда же в Бресте проходил величественный и многочисленный Собор Православной Церкви. На Собор прибыли экзарх Константинопольского Патриарха архидиакон Никифор, экзарх Александрийского Патриарха Кирилл Лукарис, митрополиты, епископы, архимандриты из Афонских монастырей, галицкие епископы: Львовский Гедеон Балабан и Перемышльский Михаил Копыстенский, архимандриты, игумены, монахи, священники – около двухсот человек. В Православном Соборе в Бресте принимали участие православные вельможи во главе с князем Константином Острожским, уполномоченные разных воеводств, городов, представители ремесленных цехов и церковных братств. На великом Православном Соборе осуждены были епископы – отступники от православной веры, осуждена и отвергнута уния с Римско-католической Церковью. Думается, что и Господь Бог с Небесных высот не благословил отступников от своей веры, ибо по милостивой воле Божией Русь стала Православной, приняв Православную веру из Византии, а по воле Рима и королевской Польши насилием старались насадить в ней униатство. |
| например в статье „Буряты”, помещённой в Журнале Министерства Внутренних Дел, ч. XXVI, кн. 4, стр. 60: „ужасная добровольная пытка (которой подвергают себя Русские в банях) служит у Бурята главной им укоризною” и пр. 53 Новгородская редакция – в Степенной книге (I, 7 и 95, – в житиях Ольги и Владимира) и в житии Михаила Саллоса, написанном по поручению новгородского архиепископа (после митрополита) Макария Василием Михайловичем Тучковым (напечатано в Памятниках Кушелева-Безбородко, IV, 36). 54 «Жезл свой (апостол) водрузи в веси, нарицаемой Друзино» (Степенная книга I, 7), – в известном Аракчеевском селе Грузине, находящемся на Волхове приблизительно на половине его течения (вёрстах в 15 вниз от Волховской станции Николаевской железной дороги). От этого водружения апостолом креста будто бы и село получило своё имя (Друзино или Грузино от «водружать» или «вогружать» – житие Михаила Саллоса, в котором о жезле подробно). 55 Possevini Colloquium primum с Грозным de fide catholica в Supplementum ad Historica Russiae Monimenta, p. 102. 56 Так называемый Малый Проскинитарий или собственно Статейный список (несправедливо считаемый за раскольничий подлог), беседа в Терговищи 6 Июня (напечатано C. А. Белокуровым в Христианских Чтениях 1883г., и в 1 выпуске II тома исследования « Арсений Суханов », М. 1893г.). Арсений ссылается на незадолго перед тем напечатанную в Москве известную Книгу о правой вере (в этой последней, в главе 3, – «О уверении и о крещении Руси», повторяется Захария Копыстенский, который, имея свои, специально южно-русские, причины выдавать апостола Андрея за первого насадителя христианства на Руси, уверяет, будто «святой Андрей, проходячи землю Росскую, многих крестил и до познания Христа привел», – Палинод. ч. III, розд. 1, артик. 1, – в Исторической Библиотеке. IV, 970). 57 Герберштейна Rerum Moscoviticarum Commentarii, у Старчевского в Historiae Ruthenicae Scriptores exteri saeculi XVI, vol. I, p. 19, Фабра Moscovitarum Religio ibid., p. 5, Гваньини Omnium regionum Moscoviae descriptio, ibid., p. |
| Одною из самых постоянных жалоб владык во весь период была жалоба на светских людей, на их притеснения по церковным имениям и вмешательства в церковные справы и суды. Много раз эти жалобы восходили до короля. Но, несмотря на все королевские указы, притеснения и вмешательства не только не прекращались, а еще увеличивались и под конец периода достигли крайней степени. В 1590 г. владыки, как только собрались на Собор в Бресте, прежде всего передавали друг другу, что они терпят чрезвычайные и неслыханные отягощения от разных чинов, а в следующем году некоторые из владык уже заявили королю свое желание принять унию, которое потом повторили и все прочие владыки и сам митрополит. В своих условиях унии они прямо говорили, чтобы король обеспечил за ними все их церковные имения до конца их жизни, чтобы им предоставлены были такие же права и преимущества, такое же положение в государстве, какими пользовались латинские прелаты, и дарованы были наравне с последними даже сенаторские места. Двое из владык, Гедеон Балабан и Михаил Копыстенский, по влиянию на них князя Острожского или по внушениям собственной совести и собственных соображений вовремя одумались и оставили унию вместе с некоторыми архимандритами, игуменами, протоиереями и священниками, подписавшимися было на нее на Львовском Соборе (28 генваря 1595 г.). Но остальные пять владык и митрополит с немногими лицами из низшего духовенства до конца довели начатое дело и остались верными ему на всю свою жизнь. Вождями из числа этих владык, соединившими навсегда свои имена с введением унии в Литве, были Ипатий Потей, Кирилл Терлецкий и митрополит Михаил Рагоза: первый послужил делу своим умом и образованием, которым превосходил двух других; второй — своею хитростию, изворотливостию и происками; третий — своею скрытностию, двоедушием и самым возмутительным фарисейством. Латинское духовенство в Литве и Польше до появления или, вернее, до усиления здесь протестантства не отличалось особенною ревностию своей пропаганды, хотя и относилось к схизматикам, т. |
| По случаю предполагаемого брака между Вольдемаром и Ириною явились: Два послания патр. Иосифа к Вольдемару; в первом он уговаривает принца принять православие, кратко раскрывая его отличительные догматы и обряды и перечисляя главнейшие заблуждения протестантов и католиков; второе написано против возражений Фильгобера в защиту первого; оно составлено при помощи протопопа Наседки и греч. архимандритов Анфима и Парфения; Запись диспутов, веденных Фильгобером с православными, и Возражения Наседки (по вопросу о перекрещивании и обливательном крещении) против Фильгоберова изложения прений 374 . Так называемая Кириллова книга, которую царь Михаил Феодорович приказал «от св. писаний учинити на еретики и на раскольники нашея правосл. христ. веры, на римляны и латыни, на люторы же и кальвини... и пустити ю во всю землю русскую всякому православному христианину, хотящему... божеств. догматы ведети и та еретическия уста заграждати» (1644 г.). Это обширный сборник, составленный из 15 огласительного слова Кирилла иерусал. с толкованиями и дополнениями южно – русского ученого Стефана Зизания, из книги «О вере единой» Захарии Копыстенского (почти всей), из «Книжицы» острожского издания против латинян, с посланиями Мелетия александр., из соборного уложения Филарета 1620 г., из книги О вере Василия острожского, из слов Максима Грека и др. Собранием всего этого материала занимались протопоп московского Черниговского собора Михаил Рогов «с прочими избранными мужи». Этот сборник, рядом с вопросами о посте, иконопочитании, призывании святых, таинстве евхаристии, обливательном крещении, опресноках, затрагивал и другие – о святой Троице, о божестве и человечестве И. Христа, о божестве и исхождении Св. Духа, некоторые обрядовые вопросы и проч. Он направлялся одинаково против протестантов и католиков 375 . Небольшой Сборник (1671 г.) московского благовещенского протопопа Андрея Савиновича, царского духовника 376 . Против католиков и латинствующих наиболее известны: Обличение на «Выклад» Сафоновича, где подробно и обстоятельно разбирались основания, приводимые Сафоновичем в пользу католического мнения о времени пресуществления св. |
|
|
