| 510 Просв. 547. Великий царь Ираклй не хотящих креститися иудей повеле убивати, – и мнози же тогда бяху патриарси же, и святителие, и преподобнии не возбраниша сечо творити. 511 Упомянем в заключение этого отдела еще о нескольких византийских сказаниях, имеющих историческую окраску и отразившихся так или иначе и в русской письменности: а) о Зиноне царе (491) Зинон царь отъят дщерь у вдовицы насилием и пр. (март. 5) б) о разбойнике, спасшемся слезами в 10 день при Маврикие царе – 582–602 (окт. 10); в) о Меситее чародее в Константине граде (дек. 2); г) о сапожнице, его же обрете царев писец молящася в Халкопратии д) о магистриане, иже мертвого своей срачицею покры (апр. 30) Слич. соч. Максима Грека III, 172 в обличении русского двоеверного обычая выгребать утопленников; е) о юноше, ковавшем крест (сент. 23). Слич. патерик печорский в рус. перев. стр. 53: «вспомни того патриция, который велел сковать крест из чистого золото; один юноша, возревновав ему, приложил немного и своего золота, и за то сделался наследником всего его имения». ж) еже не осуждати никогоже; осуждаяй бо иного, яко антихрист есть (окт 22). Слич. Ио. Грозный в переписке с Курбским II, 88 з) о Георгие игум. синайском, како ангелом восхищен в Иерусалим и паки в свою келью (март. 26). Слич. нечто сходное в житии Иоанна Новгородского. 512 Пролог изд. 1643 г. л. 228. «Нужею вдаста ю за муж и по браце мину 16 дней; руси пришедшим в страну ту и мужу ее убиену бывшу, Афанасия же радовашеся, зане хотяше восприяти иноческое житие. И царево напрасное прииде повеление, вдали веляше юныя вдовицы ее оружники своя. Афанасия же и второму браку неволею сочтася». 514 Почему-то в макарьев. минеях опущен преп. Михаил Малеин, родственник имп. Никифора Фоки и духовный старец пр. Афанасия афонского . Подробное и любопытное житие Михаила Малеина с описанием Афона есть в прологе изд. 1643 г Царь Михаил Феодоровичь на память сего святого (ион. 12) праздновал свои именины; в этот же день родился и скончался. 515 Этого праздника нет в греческих святцах, и само собой понятно, что грекам не было основания праздновать воспоминаемое событие. Отсутствие этого праздника у греков и присутствие у русских давало возможность латинам в период унии делать два вывода: а) о схизме греков и б) о давней унии Руси с Римом. Автор Палинодии Захария Копыстенский в главе о теле св. Николы и о иных св. костех (Б. XI. 2) доказывает: а) что Апулия, где находится Бар, – была в то время в подчинении греч. императору и патриарху и след. перенесение мощей св. Николая совершилось из малой Греции в великую, б) что отсутствие праздника в греч. святцах ничего не доказывает, ибо греки не празднуют и Покрову Богородицы г) что унии с Римом в конце XI в. на Руси не было, ибо тогдашний русский митрополит Ефрем был посвящен визант. патриархом Николаем III. – В Трудах киевск. д. акад. 1874 12 – помещено подробное исследование г. Красовского об установлении в русской церкви праздника 9-го мая. |
| 652 Он собрал четырех епископов: самого Гедеона Балабана, Кирилла Терлецкого, Михаила Копыстенского и Дионисия Збируйского. Он был вызван «обтяжливостью от его милости отца Михаила, митрополита Киевского, Галицкого и всяя Руси» и «оскарженем людей никоторых на нас епископов» и оговорами («намовами») «наших сполных». Что имелось в виду? Можно почти не сомневаться, что «обтяжливость» и «оскаржене... некоторых от нас епископов» подразумевали вторичное отрешение от сана Гедеона Балабана и конфликт группы иерархов с митрополитом и светскими патронами церкви. Однако, не желая идти на открытый разрыв с главой церкви, епископы обратились с посланием к Рагозе, прося его благословения. Кроме того, Кириллу Терлецкому были доверены четыре незаполненные «мамраны» 653 , скрепленные печатями и подписями участников. Терлецкий должен был составить и записать в «мамранах» обращение к королю и сенаторам по поводу «кривд и долеглостей многих, которые ся деют, з многих станов и особ, законови и церквам светым релии Греческое». Соответственно, если верить протестациям Балабана и Копыстенского (а для этого есть все основания), в Сокале речь шла не только об унии, но и о кризисе власти в Киевской митрополии. Терлецкий же «на тых мамрамех што иншого написавши, и иншие поселства до его королевское милости и до особ духовных релии Римское отправовал, и якоесь поставновлене над закон, право и волности наши, як слышу, чого есми николи не злецил и на такое поставновлене мамрамов ему не давал и не поручал чинити». Несколькими днями позже Дионисий Збируйский в специальной протестации, внесенной в люблинские гродские книги, дезавуировал заявление Балабана. Он дал очень ясное и, как кажется, тоже вполне адекватное описание того, что происходило в Сокале 654 . Сообщение Збируйского ни в чем существенном не противоречит заявлению Балабана, сообщая о том, что попытались скрыть Балабан и Копыстенский, отвергшие летом 1595 г. унионный план. Збируйский подтверждает, что одни «мамраны» были даны Терлецкому для составление жалобы на митрополита по поводу чинимых им «кривд» и отлучения Гедеона Балабана, но другие «мамраны» были даны для подготовки текста соглашения об объединении с Римской церковью 655 . |
| Арсений Могилянский 1757–1770 Киевские и Галицкие (с 1767 г.): Гавриил Кременецкий 1770–1783 Феогност 1900 Самуил Миславский 1783–1796 Кирилл II (грек) 1224–1233 Иерофей Малицкий 1796–1799 Иосиф I (грек) прибыл 1237 Гавриил (Бодони) Бонулеско (румын) 1799–1803 Кирилл III (грек) избр. 1243; † 1281 Серапион Александровский 1803–1822 Максим (грек) 1283–1305 Петр Св. 1308–1326 Феогност св. (грек) 1328–1353 Алексей Св. Плещеев хир. 1350; вступил на митр. 1354 † 1378. Пимен (грек) хир. 1380, удал. 1380; возвр. 1382, низлож. 1388. Филофей Успенский 1876–1882 Киприан Св. (серб) 1381–1383; 1390–1406 Дионисий Св. 1383–1385 Иоанникий Руднев 1891 Фотий (грек) Св. 1408–1431 Исидор (болгарин) 1437–1441 Митрополиты в Киеве и Галиче: Феодорит хир. 1345, в Киев прибыл 1352 † 1354. Роман 1354–1362. Киприан Св. 1375–1383–1390. (В Вильне): Григорий I Цамблак (Семивлах) (серб) 1415–1419. (В Смоленске): Герасим 1433–1435. Митрополиты Киевские и всея России: Григорий II (болгарин) 1458–1473. Мисаил кн. Пеструцкий–Друцкой–Соколинский–Бабич упр. мит.1474–1480. Спиридон Сатана (не принят и отлучен) 1476. Киевские, Галицкие и всея России: Симеон 1481–1488 Сильверст Белькевич 1556–1567 Иона Протасевич–Островский 1568–1577 Макарий I Св. (Чорт) 1495–1497 Илья Куча 1577–1579 Иосиф II (Болгаринович) 1450–1503 Онисифор Петрович–Девочка (Девочий) 1583–1588 Михаил Рогоза с 1588 г.; в 1596 г. отпал в унию Иосиф III (Солтан) 1509–1521 Иосиф IV Руссин 1523–1534 Макарий II(Mockbumяhuh) 1535–1556 Экзархи Константинопольского трона (В Киеве): Иов Борецкий 1620–1631 Иосиф Нелюбович–Тукальский 1663–1676 Исаия–Борисович–Копинский (Копыстенский) 1631–1633 Антоний Винницкий 1676–1679 С 1657–1685 г. митрополиты по по политич. обстоят. жили вне Киева Сильверст Коссов 1649–1657 Дионисий Балабан 1658–1663 Митрополиты Киевские, Галицкие и всея Малыя России: Гедеон Святополк Кн. Черниговский 1685–1690 Архиеп. Рафаил Забаровский 1731–1747 до 1743 Архиеп. Варлаам Ясинский 1690–1707 Тимофей Щербацкий 1748–1757 Иоасаф Краковский 1708–1718 |
| Бароний, описывая это событие, говорит, что русская церковь после Флорентийского собора увлечена была греческой церковью вновь в схизму. А теперь post centum et quiqvaginta annos она как бы пробудилась от сна и поспешила прислать в Рим свое посольство (Annales, VII p. 738). И сам папа Климент VIII в акте об унии русского народа с римской церковью также говорит, что это произошло после 150-летнего перерыва. Подчеркнуть это важно потому, что униатская литература тенденциозно все время утверждала, что уния со времени Флорентийского собора никогда не прекращалась в Киевской митрополии. Эту натянутую теорию старался утверждать и сам Ипатий Потей. Так, в письме к кн. Острожскому от 3.VU.1598 г. он выражался: «Благодатью Бога Вседержителя, без воли которого ничто человеку невозможно, сталось соединение межи церковью греческою и римскою в папстве его королевской милости, пана нашего милостивого, которое по столь долгом времени сцызмы проклятое, мало не полтораста лет, недбалостью старших церковных, по соборе Флорентийском отлогом лежало, а теперь часов наших обновлено, постановлено и утверждено есть» (А. Ю. З. Р. I, 224. стр. 281). Ответная речь делегатов есть присяга на унию за весь епископат и народ. Она была выработана в течение тех 7-ми недель, которые протекли с момента приезда Ипатия и Кирилла, и при их, конечно, участии. По содержанию она является полным принятием латинства, как догматического и церковного учения. От тех условий и оговорок, с которыми делегатов направляла в Рим русская епископская группа, не осталось и следа. Это было подпиской под полнотой латинства. Вот ее текст: «Святейший и блаженнейший отец! Я, смиренный Ипатий Потей (во втором экземпляре имя Кирилла Терлецкого), Божиею милостью прототроний, епископ Владимирский и Брестский (в др. экземпляре: экзарх, епископ Луцкий и Острожский), родом русский, один из послов досточтимых во Христе отцов прелатов той же нации, а именно: – Михаила Рогозы, архиепископа, митрополита Киевского и Галицкого и всея Руси, Григория, нареченного архиепископа Полоцкого и Витебского, Ионы Гоголя, избранного во епископа Пинского и Туровского, Михаила Копыстенского, епископа Перемышльского и Самборского, Гедеона Болобана, епископа Львовского (!), и Дионисия Збируйского, епископа Холмского, – нарочито избранный ими и посланный, вместе с досточтимым во Христе отцом Кириллом Терлецким, экзархом, епископом Луцким и Острожским (в др. экземпляре – Ипатием Потеем, прототронием, еп. Владимирским и Брестским), той же нации, другим послом тех же господ прелатов и товарищем моим, с той целью, чтобы заключить и принять унию с Вашим Святейшеством и св. церковью римской и от имени всех их, всего их духовенства и всех вверенных им овец, принести должное повиновение св. престолу блаженного Петра и Вашему Святейшеству, как верховному пастырю вселенской церкви. |
| В местечке Орля (потом деревня Урля в 13 верстах от Почаева, Кременецкого уезда Волынской губернии) жила благочестивая помещица Анна Гойская. Почаевская обитель создалась на ее земле. В 1597 г. она передала в Успенскую церковь икону Божией Матери, подаренную ей в 1559 г. за гостеприимство греческим митрополитом Неофитом. В доме ее перед святыней совершались чудеса. Гойская пожертвовала и богатые угодья: поля, сенокосы, леса и даже крестьян, с тем чтобы при церкви Успения содержалось на началах общежития восемь православных иноков доброй и набожной жизни. Для управления монастырем необходим был настоятель. «Подвижники Почаевские, – говорится в «Житиях святых» (книга дополнительная, сентябрь-декабрь), – единодушно, со слезными увещаниями, избрали в игумена преподобного Иова: хотя он и скрывал звание свое, но не мог утаить от иноков своего благочестия и великих духовных дарований». «Тако бо, – замечает списатель жития преподобного Иова, ученик его Досифей, – по истине сицеваго стража зело подвижна и искусна изволи имети Пресвятая Дева Богородица Мария в Своей, небеси подобящейся, обители». Время то было исключительно трудным для православного русского населения. Католики с помощью униатов особенно неистовствовали на Волыни. Уничтожались или захватывались православные храмы и монастыри. Верующим приходилось собираться под покровом ночи. Узнававшие об этом изуверы разгоняли их. Главные защитники Православия: князь Константин Острожский, епископ Львовский Гедеон Балабан умерли в 1607 и 1608 гг. Прекратили с их смертью свою деятельность лучшие училища в крае – Острожское и Львовское, являвшиеся рассадниками Православия. Среди дворянства умножались отпадения. Даже сын Острожского, Януш, посланный отцом ко двору Германского императора Максимилиана II для обучения военному искусству, совращен был в католичество. Еще раньше принял латинство брат его Константин. Остался в Православии только младший брат Александр. В 1612 г. умер епископ Волынский Михаил Копыстенский, и не знали, к кому обращаться за рукоположением. Польша ослабила Московскую Русь во время Смутного времени, и воцарившийся в 1613 г. Михаил Феодорович Романов не мог еще оказать поддержку гонимым единокровным единоверцам. |
| Виленское братство открыто вело борьбу против готовившейся унии. Стефан Зизаний в 1596 г. издал Слово (казанье) Св. Кирилла, патриарха Иерусалимского об антихристе; из этого сочинения выходило, что время антихристово есть время унии. Король велел митрополиту судить братчиков, как нарушителей его воли и изгнать их из Троицкого монастыря. После ответа митр. Михаила об анафематствовании им Стефана Зизания и двух священников, последовало распоряжение Сигизмунда об их аресте. Братчики подали жалобу в виленский трибунальский суд, который признал права православных. Тогда король отнял у Братства свой привилей, изгнав из монастыря Стефана и его сподвижников. Брестский Собор. Насильственное насаждение унии В октябре 1596 г. начался съезд в Брест участников Собора. Наряду с верными православию иерархами, духовенством прибыли дворяне, выбранные на провинциальных сеймиках и мещане, представители магистратов. Прибыли и сторонники унии. Брестские протестанты открыто высказывали свое сочувствие православным. Главными представителями православных были патриарший экзарх архидиакон Никифор, протосинкел вселенского патриарха, состоявший, во время поездки Иеремии в Москву, местоблюстителем патриаршего престола; протосинкел александрийского патриарха Мелетия Кирилл Лукарис (Лукарь); епископы Гедеон Балабан львовский, Михаил Копыстенский перемышльский, Лука митрополит белогородский из Славонии. Прибыло множество архимандритов и протоиереев. Князь К. К. Острожский с сыном и светская знать были с православными. Церкви Бреста по приказу властей были заперты для православных. Последним 6 октября пришлось собраться в доме протестанта пана Райского. В зале, представлявшем молельню, положены были на аналое крест и Евангелие. Православные предполагали, что они будут приглашены митрополитом на собор. Митрополит Михаил Рагоза собрался с пятью епископами, признавшими уже унию. Главную роль среди них играли Кирилл и Ипатий. 6 октября они служили в кафедральном Николаевском соборе Бреста и там открыли собор. В Брест прибыли видные католики: три бискупа, иезуит Петр Скарга, светские вельможи – Николай Христоф Радзивил, воевода Троцкий, Лев Сапега, канцлер литовский, и Димитрий Халецкий, подскарбий. |
| Дело унии пошло быстрее. 2 декабря 1594 г. почти все западнорусские православные епископы вместе с м. Михаилом Рогозой изъявили желание, вместо патриарха, подчиниться папе 924 . К грамоте не подписались лишь Гедеон львовский и Михаил Копыстенский еписк. перемышльский и самборский, но они подписались к договорным статьям об условиях унии. Очевидно, полного согласия не было 925 . В 1595 г. ходатаи Поцей и Терлецкий отправились в Рим, и после ласкового приема у папы Климента VIII, возвратились убежденными и присяжными униатами. Но православные приняли их далеко не с распростертыми объятиями. Земские послы и депутаты, избранные на провинциальных сеймиках в воеводствах – Киевском, Волынском, Минском, Новогрудском, Полоцком и др. на Варшавском генеральном сейме (1595 г.) от имени своих избирателей просили короля лишить сана непрошеных ходоков 926 . Все было напрасно. Напрасны были протесты князя К. К. Острожского, новогрудского воеводы Скумина, Виленского Троицкого братства во главе с дидаскалом Стефаном Зизанием 927 . 29 мая 1596 г. Сигизмунд III издал манифест о назначении собора в Бресте для окончательного решения вопроса о соединении православной церкви с католической 928 . Собор состоялся не тотчас. Прошло более четырех месяцев и по зову м. Михаила Рогозы от 21 августа 1596 г. в самом начале 6 / 9 октября открылся собор. На нем образовались две партии латино-униатская и православная. Тут только определилось, кто желает унии, и кто нет 929 . При обсуждении вопроса не только не было соглашения, напротив вышли крупные размолвки, разрешившиеся тем, что партия православным с Гедеоном львовским и Михаилом перемышльским не согласилась на унию. Этого мало, – противные партии стали запрещать друг друга. Шесть владык, принявшие унию: Михаил м. киевский, галицкий и архиепископ всея Русии, Ипатий владимирский и берестейский, Кирилл Терлецкий, экзарх, епископ луцкий и острожский, Герман архиепископ полоцкий, Дионисий Збируйский епископ холмский и бельзский и Иона Гоголь епископ пинский окружной соборной грамотой низлагали двух владык с их сторонниками, не принявшими унии. Эти последние в свою очередь делали то же, проклиная униатов. Произошел полный разрыв. Патриарший протосинкелл и экзарх Никифор от лица патриарха разрешил православных священников, запрещенных униатами; он велел епископам неуниатам принимать их, а вместо митрополита и архиереев-униатов поминать вселенского патриарха Герасима. Король защищал униатов и своей грамотой подтверждал постановления их, убеждая православных не слушаться низложенных и проклятых владык 930 . |
| Еще с начала 1640-х годов, особенно после трудных прений доморощенных московских начетчиков с лютеранами по случаю сватовства датского принца Вальдемара за царевну Ирину Михайловну, родилась на Москве целая серия довольно объемистых книг. Явление новое, ранее этого момента небывалое. До сих пор печатались только книги богослужебные. В школьном и книжном деле обогнала Москву, под бичом унии, тоже долго спавшая православная Русь в Литве-Польше. Киев, после тайного восстановления в нем в 1619 г. православной иерархии, стал с его Братской Школой, со времени митр. Петра Могилы названной Академией, и центром книжного творчества. Москва, вынужденная встать с некоторым запозданием на тот же путь, естественно начала ускоренно черпать из этого родственного источника. Московские спорщики с «лютерами», Иван Наседка и протопопы Михаил Рогов и Никита, обильно черпали из южно-русских книг. Иван Наседка издал в 1642 г. сборник в 47-ми главах: «Изложение на лютеры». О. Михаил Рогов скомпилировал из южных книг сборник против латинян и против протестантов. Игумен Киевского Михайловского монастыря Нафанаил, главным образом по «Палинодии» Захарии Копыстенского, составил для московского издания так называемую «Книгу о вере». Москва в 1649 г. уже напечатала у себя так называемый «Малый Катехизис» митр. Петра Могилы под заглавием: «Собрание краткие науки об артикулах веры». Даже люди узкого московского кругозора, но религиозно-активные, сознали и так сказать программно вступили на путь усвоения всех книжных плодов церкви киевской. Разделяли эту программу и старый царский духовник, протопоп Стефан (Вонифатьев), и будущий вождь старообрядчества, протопоп Иван (Неронов). В 1649 г. сознана была Москвой нужда в перепечатке Острожской Библии (1581 г.) с некоторыми исправлениями ее церковно-славянского языка. Но надежных знатоков этого языка в Москве не находили. Поэтому от имени молодого царя Алексея в 1649 г. пишется обращение к Киевскому митрополиту Сильвестру (Коссову), чтобы тот командировал в Москву на некоторый срок учителей из состава Академии, сведущих в божественных писаниях и знающих греческий язык. |
| И будем просить, чтобы он был лишён всех прав. Постановляем также, чтобы в наших епархиях: Луцкой, Перемышльской, Львовской и Холмской, никто из мирян не вступался в наши духовные дела и не смел противиться этому нашему постановлению, под анафемой. А каждый противящийся будет отлучён от св. Христовых Таин и не будет допускаться в храм Божий». Не исключено, что этим открытым выступлением заговорщики решили приструнить испугавшегося, готового пойти на попятную, митрополита. Но, с другой стороны, им уже и не было смысла таиться. Вся подготовительная работа, по сути дела, была уже сделана. Ещё в начале июня (по другим данным в начале мая) 1595 г. был составлен коллективный акт – подробные артикулы (условия) Унии – для представления их королю и Папе, а 12 июня – т.н. «Соборное послание» Папе с изъявлением согласия на Унию. «Акт этот подписали: митрополит Рогоза, Поцей, Терлецкий, архиепископ Полоцкий Григорий Загоровский, епископы: Холмский Дионисий Збируйский, Пинский Леонтий Пальчицкий, Кобринский архимандрит Иона Гоголь и епископы: Львовский Гедеон Балабан и Перемышльский Михаил Копыстенский, – последние два от унии вскоре отказались» (15). Так что «бомба», которую мог подложить под это дело митрополит Михаил, открестившись от соискателей Унии, не так уж их и пугала. Но к более решительным и открытым действиям подтолкнула. Имея на руках подписи всех епископов и митрополита, епископы Кирилл и Ипатий поспешили с ними в Рим. «Чтобы оказать поддержку Поцею и Терлецкому, сам король окружной грамотой от 24 сентября 1595 г. известил всех своих подданных об их поездке в Рим для заключения Унии» (15). 15 ноября 1595 г. ЕПИСКОПЫ ИПАТИЙ и КИРИЛЛ ПРИБЫЛИ в РИМ и были приняты «с несказанной милостью и лаской». Привезённые ими документы были, при частной аудиенции, вручены самому Папе Клименту VIII, а Папой переданы в специальную комиссию на обсуждение. Официальная церемония заключения Унии была назначена на 23 декабря. Она была обставлена весьма торжественно и красочно. «Папа восседал в полном облачении на троне в окружении 33 кардиналов. |
| Из русских на стороне православных были только два епископа; Гедеон Болобан – епископ Львовский и Михаил Копыстенский, епископ перемышльский. Но с ними прибыли еще девять архимандритов, два игумена и множество протоиереев, священников и монахов, по одному свидетельству не менее 106-ти, а по-другому более 200 человек 2563 . Наконец, в качестве защитников православия прибыли на собор многие знатные вельможи – представители братств и депутаты от городов и приходов. Среди них особенно выдавались: князь К.К. Острожский со своим сыном Александром, воеводою Волынским: князь Александр Полубенский – каштелян новгородский; стольник земли волынский – Андрей Боговитин, судья земский луцкий – Чаплич, судья городской владимирский – Павлович и многие другие. В числе послов одни были от воеводств и поветов: литовского, киевского, русского, волынского, брацлавского, перемишльского, пинского; другие от городов: Вильны, Львова, Пинска, Бельска, Бреста, Каменца Подольского, Киева, Владимира, Минска, Слуцка и других; третьи от братств: виленского и львовского. „Не должно удивляться – замечает преосвященный Макарий, что на собор съехалось такое множество не одних духовных, но и мирян: сам Король и потом митрополит приглашали на этот собор своими грамотами всех православных, а митрополит еще прибавлял, что если кто не может приехать, то прислал бы своих послов“ 2564 ... Униатская партия была представлена значительно хуже и беднее: ее главную силу составляли западнорусские епи- —136— скопы, послы папы и послы короля. Из числа первых, т. е. епископов, здесь присутствовали: сам митрополит – Михаил Рогоза, еп. владимирский – Ипатий Поцей, еп. Луцкий Кирилл Терлецкий, полоцкий еп. – Герман, пинский – Иона, холмский – Дионисий и при них три архимандрита. Послами от папы были: Ян Димитрий Соликовекий – арцибискуп Львовский, Бернард Мациевский – бискуп Луцкий, Станислав Гамолицкий – бискуп холмский и с ними четыре иезуита, во главе со знаменитым Петром Скаргой. Представителями короля были назначены: гетман литовский – Христофор Николай Радзивилл, канцлер – Дев Сапега и подскарбий Димитрий Халецкий. |
|
|
