| Михаил Атталиат (1030/10351085/1100) выходец из Атталии в Малой Азии, историк и юрист, внесший вклад в юридическую науку, историографию и церковную канонистику. В его сочинении «История» описаны события 10341079 гг., происходившие не только в столице, но и на окраинах империи, в Каппадокии, Киликии и Армении, начиная с правления Михаила IV Пафлагона (10341041) и кончая восшествием на престол и первым годом царствования Никифора III Вотаниата (10781081). Хотя Михаил Атталиат исходит из концепции о влиянии Бога на ход исторических событий, он уделяет много внимания наряду с военной аристократией и столичной знатью простым горожанам и выходцам из различных провинций, которым необходимо стать «истыми ромеями», чтобы занять высокое положение в обществе. Главное место в сочинении Михаила Атталиата отводится императорам, от которых, по его мнению, зависит благо страны и подданных. С точки зрения историка, недостойный правитель, предающий «интересы ромеев», неугоден Богу, и мятеж против него является законным. В описании своихгероев-императоров («трехгрошового мужика» из менял Михаила IV Пафлагона, Михаила V, Константина IX Мономаха, Михаила VI, Исаака I Комнина, Романа IV Диогена, Михаила VII Дуки) Атталиат рассматривает их достоинства и недостатки в связи с меняющимися историческими условиями (вторжения турок-сельджуков и печенегов, сражения с арабами, мятежи, голод в столице в 70-х гг. XI в. и др.). Идеальным героем в его сочинении выступает Никифор III Вотаниат, избранный Богом как орудие борьбы против Михаила VII Дуки. Автор «Истории» прославляет древность его рода, восходящего к древнеримским патрициям Фабиям, доблесть и щедрость императора, возглавившего борьбу против ловкого интригана – евнуха Никифорицы, который после ослепления Романа IV передал в государственную собственность столичные причалы, конфисковал церковную утварь и реорганизовал хлебную торговлю. Труд завершался энкомием (хвалебной речью) Алексею I Комнину. По сравнению со своим современником Пселлом Михаил Атталиат более традиционен, но менее субъективен: он выступает как истолкователь событий и лишь изредка высказывает свою точку зрения. |
| 134 Кесарь Иоанн Дука (о котором еще неоднократно будет идти речь), брат императора Константина Χ Дуки, – весьма колоритная фигура в византийской истории того времени. В государстве он играл вторую роль после императора. Состоявший с кесарем в переписке Михаил Пселл восхищался его умом, высокими чувствами и практичностью (PG, 122, col. 1181–1185). После смерти Константина Иоанн Дука становится воспитателем его детей, в том числе и будущего императора Михаила. В период правления Романа Диогена Иоанн отходит от государственных дел и даже отправляется в изгнание. Однако сразу же после низвержения Романа Диогена в 1071 г. кесарь вновь принимает самое активное участие в решении судеб империи. Благодаря стараниям Иоанна Дуки на престол возводится его воспитанник и племянник Михаил. Во время возвышения Никифорицы – фаворита слабовольного Михаила VII – кесарю приходится опять удалиться в Малую Азию. В 1073 г. вместе со своим сыном Андроником Иоанн участвует в походе против Руселя, попадает в плен, и Русель провозглашает его императором (см. прим. 32). Выкупленный из плена Михаилом, в страхе перед наказанием Иоанн принимает постриг. Однако на этом не заканчивается политическая карьера кесаря. Источники этого времени (Михаил Атталиат, Никифор Вриенний, Продолжатель Скилицы, Зонара) неоднократно упоминают его имя. Кесарь – постоянный вдохновитель всевозможных интриг и инициатор политических браков. Кесарь – ловкий и неутомимый интриган, его действия отличаются смелостью, решительностью и размахом. Такой образ Иоанна Дуки создает и «Алексиада». Дата смерти кесаря неизвестна, его имя исчезает со страниц наших источников после 1081 г. Причина понятна: хотя кесарь и присоединился к перевороту Комниных 1081 г., тем не менее, как свидетельствует Анна (III, 6, стр. 126 и сл.), главную роль в государстве играла старая противница Дук – Анна Далассина. Видимо, для Иоанна при дворе Алексея не нашлось места. Судя по замечанию Анны (II, 7, стр. 103), что ей приходилось немного видеть Иоанна, он умер не раньше конца 80-х годов. |
| Преемником Исаака был Константин Х Дука (1059–1067), талантливый финансист, защитник правильного правосудия, интересовавшийся преимущественно делами гражданского управления. На войско и вообще на военное дело новый император обращал мало внимания. Это было время реакции гражданского управления против восторжествовавшего при Исааке Комнине военного элемента, реакции столицы против провинции, «несчастное время господства бюрократов, риторов и ученых». 1002 Однако внешняя опасность, грозившая империи с севера и востока, со стороны печенегов и узов с одной стороны, турок-сельджуков с другой, не оправдала антивоенного характера правления Константина Дуки. Чувствовалась настоятельная необходимость иметь на престоле государя-воина, который мог бы оказать надлежащее сопротивление неприятелю. Даже такой антимилитарист, каким был в XI веке ученый Михаил Пселл , писал, что в его время «войско есть нерв государства ромеев». 1003 В таких обстоятельствах против императора составилась сильная оппозиция. Когда в 1067 году Контантина Х Дуки не стало, государством в течение нескольких месяцев управляла его жена Евдокия Макремволитисса в качестве регентши с тремя сыновьями. Но военная партия нашла для нее супруга в лице талантливого военачальника Романа Диогена, родом из Каппадокии, который и сделался императором Романом IV Диогеном (1067– 1071). Вступление последнего на престол знаменует собой вторую победу военной партии. Четырехлетнее правление этого императора-воина окончилось для него трагически. Роман Диоген попал в плен, о чем будет речь ниже, к турецкому султану, который, однако, даровал ему свободу. По получении известия о плене императора столица взволновалась. После некоторых колебаний императором был провозглашен сын Евдокии Макремволитиссы от Константина Дуки, ее первого мужа, ученик Михаила Пселла , Михаил VII Дука, по прозванию Парапинак. 1004 Евдокия постриглась в монахини. Возвратившийся из плена Диоген, вопреки торжественно данной ему гарантии личной безопасности, был варварски ослеплен и вскоре умер. |
| 436 Пселл имеет в виду представления Платона, изложенные в диалоге «Тимей», согласно которым земле как одному из четырех элементов («родов») бытия приписывается вид куба (см. Платон. Сочинения, т. 3, ч. 1. М., 1971, с. 498 и прим. 85). 437 Время Михаила VII было периодом тяжелейшего внешнеполитического кризиса империи. Поражение при Манцикерте в 1071 г. практически открыло сельджукам беспрепятственный путь в Малую Азию. В этом же году норманны взяли Бари – последний оплот византийского господства в Италии – и начали наступление на Балканы. Одновременно усилился нажим на Византию со стороны кочевых народов – печенегов и угров. 439 Жена Михаила VII – Мария или Марфа (по византийским источникам Аланская) – дочь грузинского царя Баграта IV, в будущем супруга императора Никифора Вотаниата, сменившего на престоле Михаила VII. О ее красоте с восхищением пишут и другие византийские историки. 440 Сын Михаила VII Дуки Константин родился в 1074 г. В младенчестве он был обручен с дочерью предводителя сицилийских норманнов Роберта Гвискара Еленой. Однако этот брачный контракт был расторгнут с приходом к власти Никифора III Вотаниата. В дальнейшем его обручили с Анной, дочерью царя Алексея I Комнина, будущей знаменитой писательницей Анной Комниной. Константин, однако, умер, не дожив до совершеннолетия. Анна Комнина дважды восторженно воспевала красоту юного Константина (Анна Комнина. Алексиада. М., 1965, 78, 117). 441 Аякс Теламонид – один из самых сильных и мужественных героев греческой мифологии, сражавшихся под Троей. 442 Нестор – «мудрый старец» гомеровского эпоса, Неоптолем – юный сын Ахилла. Рассказ о наставлениях, которые Нестор давал Неоптолему, содержится в «Гиппии Большем» Платона. 445 Константин, младший брат Михаила VII (родился в 1060 г.), уже в ранней юности проявил себя отважным воином. Он погиб в 1081 г. в битве с норманнами при Диррахии. 446 Элиан (конец I –начало II в.) – известный в античности и в средние века автор трактатов и руководств по военному делу. Аполлодор из Дамаска – знаменитый римский архитектор и инженер начала II в., автор «Полиоркетики» – руководства по осаде городов. |
| Глава 4 . 1. Обвинение на И. Итала и расследование дела в царствование имп. Михаила VII Дуки Дело против И. Итала в первый раз возникло в царствование имп. Михаила VII Дуки, как сообщают о том акты, хотя впрочем и не указывают, в какой год царствования этого императора. Но имп. Михаил VII царствовал от начала 1071 года по 31 марта 1078 года г 107 . Иоанн же Итал занял место ипата философов после 1075 года. Следовательно, начало делопроизводства против него могло падать на 1076 или 1077 год. Можно сделать только одно небольшое предположение. Как оказывается, дело против Итала в первый раз велось весьма тихо. Но все-таки об его заблуждениях составлено было несколько анафематствований, которые внесены были в синодик. Естественно предположить, что анафематствования эти и были прочитаны в неделю православия, а не в другое какое время, так как чтение новых анафематствований в необычное время могло бы наделать много шуму и даже затронуть виновных, чего светская власть, как увидим, делать не хотела. Основываясь на этом, пожалуй, не будет далеко от истины допустить, что и разбор происходил пред неделей православия 1077 года. Повод, из-за которого началось дело, по словам актов, был такой: «стала ходить недобрая молва про И. Итала, имевшего многих учеников и преподававшего им свое учение, что он внушает им мнения, Св. Божией и Кафолической церковью давно отвергнутые и анафематствованные, и таким образом увлекает неопытных к погибели» 108 . Судя по этим словам, преподавательская деятельность И. Итала и недобрая молва о ней послужили первым поводом, почему обратили внимание и заподозрили полезность преподавания Итала. Молва стала обвинять Итала, что он вместо сообщения своим слушателям полезных познаний, учений, согласных с учением церкви, внушает им ложные и давно отвергнутые мнения и тем увлекает неопытных. Кто быль виновник такой молвы, акты не говорят. Но скорее всего его слушатели и были такими виновниками. Слушая своего учителя, они разносили выслушанное за стены школы. Это, вероятно, и породило недобрую молву о деятельности И. Итала. |
| 568 Итал состоял в переписке с Михаилом Дукой и его братом Андроником (см. Stephanou, Jean Italos..., р. 17). О дружеском расположении Михаила Дуки к Италу свидетельствует тот факт, что император не пожелал публичного разбирательства дела Итала, когда последний был впервые обвинен в ереси (1076–1077). См. Успенский, Делопроизводство..., стр. 38–39. 569 Пселл был тесно связан с домом Дук. Он принимал активное участие в интригах, благодаря которым императорская власть в 1059 г. перешла к Константину Дуке. Пселл был доверенным лицом Константина и воспитателем его сына, будущего императора Михаила VII. Большую роль играл Пселл и при Михаиле. О близости Пселла к Дукам свидетельствуют мемуары философа, а также его письма к Дукам (см. Безобразов, Михаил Пселл, стр. 95 и сл.). 570 Анна имеет в виду оккупацию Италии норманнами, закончившуюся в 1071 г. захватом г. Бари. 571 Имеется в виду одна из нескольких константинопольских церквей Сорока мучеников (Janin, La géographie..., рр. 498–502). 572 Пселл постригся в монахи и удалился в монастырь в 1055 г., после смерти Константина Мономаха. Однако, как это явствует из «Панегирика матери» и некоторых других источников, Пселл продолжал заниматься преподавательской деятельностью (см. Безобразов, Михаил Пселл, стр. 49, 122 и сл.). Анна говорит о том, что Итал сменил Пселла в должности ипата философов (см. след. прим.), излагая события времени Михаила VII Дуки. Видимо, тогда-то и произошла смена ипата философов. Анна просто не знает даты пострижения Пселла. 573 Ипат философов ( υτων φιλοσφων) – крупный государственный чиновник, ведавший делами высшего образования в Византии, возможно, ректор Константинопольского университета (Fuchs, Die höheren Schulen..., S. 50; Bréhier, Les institutions..., p. 50). 574 В других областях словесности он не имел больших дарований – προς δε τς αλλας τχνας των λγων ου πνυ τι ευφυως εχεν. Под τχναι των λγων подразумеваются, по-видимому, гуманитарные науки, входившие в trivium (диалектика, риторика, грамматика). Итал был искушен в философии (диалектике), но не имел знаний в двух остальных τχναι των λγων, т. е. риторике и грамматике. О невежестве Итала в грамматике и риторике говорит и Михаил Пселл (Psellos, Scripta minora, I, pp. 52–54). |
| Между тем как Роман из Армении и Грузии направлялся в фему Колонию, в Константинополе произошел весьма для него неблагоприятный поворот дел. Пришедшие в столицу известия, весьма неблагоприятные и сами по себе, были умышленно преувеличены неблагожелателями царя и дали повод не считаться более с пленным царем, заключившим притом постыдный и обременительный мир. Отправляясь из того соображения, что Романа не выпустят турки на свободу без выкупа, правительница под влиянием настоятельных требований Иоанна Дуки и Пселла объявила царем старшего царевича, Михаила. Но пришедшее вслед за тем известие об освобождении царя из плена и об его приближении к пределам империи поставило в большое затруднение вновь организовавшееся правительство. Кесарь Иоанн Дука, опираясь на значительную партию, потребовал от правительницы манифеста о низвержении Романа, но так как Евдокия не согласилась на это, он взял ее под стражу и заключил в монастырь, а от имени Михаила VII объявлено было по всему царству о лишении власти Романа Диогена. В последовавшей затем междоусобной войне против несчастного Романа высланы были отряды под начальством сыновей кесаря, Константина и Андроника, которые нанесли ему поражение и лишили его поддержки преданного ему антиохийского дуки Качатура. Роман был осажден в Адане и должен был сдаться на волю победителя; он отрекся от престола, дал согласие принять монашеское пострижение, но за то ему обещана была полная безопасность, за которую поручились три епископа. В Константинополе, однако, этим не удовольствовались: кесарь приказал ослепить Романа, и эта операция произведена была так грубо и бесчеловечно, что Роман не вынес ее последствий и умер на острове Проти, где предполагал провести свои печальные последние дни. Это произошло в 1072 г. Воспитанник Михаила Пселла , Михаил VII Дука, занимал византийский престол до 1078 г. Он имел во время свержения Романа около 20 лет от роду и, следовательно, мог бы нести ответственность за жестокую расправу со своим вотчимом. Но это был человек без воли, весь находившийся в руках клики, захватившей правление в свои руки. |
| Нужно заметить, что исследование В. Г. Васильевского «Варяго-русская и варяго- английская дружина в Константинополе в XI и XII веках» не утратило большого научного значения и сейчас, хотя со времени его напечатания прошло около 70 лет. Под скромным названием «Русско-византийские отрывки» В. Г. Васильевский сгруппировал исследования, также посвященные изучению вопроса о византийско-русских отношениях. Первое из них – «Два письма византийского императора Михаила VII Дуки Всеволоду Ярославичу» – было вызвано появлением в печати двух писем, опубликованных греческим учёным Сафою; определить их автора я адресата не удалось. Сафа считал, что письма адресованы известному; норманскому князю Роберту Гвискару. Тщательное, буквально скрупулезное изучение текста писем, вылившееся в громадную исследовательскую работу текстологического характера, а также ознакомление с исторической обстановкой не только не позволили В. Г. Васильевскому согласиться с мнением греческого учёного, но заставили его выдвинуть свою собственную гипотезу, сводившуюся к тому, что адресатом Михаила VII Дуки являлся русский князь Всеволод Ярославич, сын Ярослава 1 и отец Владимира Мономаха , бывший великим князем с 1078 по 1093 год 23 . Проделанная В. Г. Васильевским работа над письмами византийского императора делает произведение его ценным и образцовом не только по тем выводам, к которым он пришёл, но и по тем приёмам исследования, которые он применил при научении источника. Всё же в данной работе В. Г. Васильевского следует отметить и один недостаток: очень краткий анализ состояния византийского государства в конце XI в» а также тех политических мотивов, которые заставили Михаила обратиться с письмами к русскому князю. Второй очерк, помещённый в «Отрывках», озаглавлен «Из истории 976 – 986 годов» (из ал-Мекина и Иоанна Геометра ). Содержавшем его явилось не исследование византийской истории конца X в., а разбор материалов из обозначенных в подзаголовке работы авторов: арабского историка и византийского писателя. Почему же В. Г. Васильевский к ним обратился? Он обратился к ним потому, что и русская и византийская летописи, а также историческая литература Византии той поры (Скилица, Кедрин, Зонара, Пселл) оказались, по изысканиям В. Г. Васильевского , не на высоте: в них много ошибок, неточностей, разногласий, неграмотных, грубых компиляций. |
| Теперь для нас может быть совершенно ясна связь между грамотами Михаила VII Парапинака, писанными Пселлом, и фактами русской истории. Михаил VII в начале своего царствования находился в крайне затруднительном положении; не говоря о Турках-Сельджуках, завладевших почти всеми греческими областями в Азии, против него поднялись Болгары, взбунтовались Корсуняне. Сверх того, его опасения возбуждали сыновья Романа Диогена; один из них был обручен (или же повенчан) с дочерью русского князя Всеволода и, будучи сыном болгарской царевны, мог, при помощи русских, сделать много вреда на Дунае, мог сделать болгарское восстание грозным не только для Византии и Греков, но и для самой династии Михаила и его трона. В числе мер, принятых против этих опасностей Михаилом по совету Пселла, было сближение с русскими князьями чрез посредство митрополита Киевского, находившегося в Царьграде, и чрез посольство, отправленное к Ярославичам, Святославу и Всеволоду. В грамотах, посланных при этом случае, император Михаил просил союза и помощи русских князей для охранения пограничных областей греческих, то есть, Корсунской области и Дунайской Болгарии; для того, чтобы парализовать их дружбу с домом Диогена, просил руки Всеволодовой дочери для своего единоутробного и порфирородного брата Константина, указывая на высокую честь такого брачного союза для русского князя. Его старания и внушения не остались бесплодными: русские князья принимали участие в усмирении Корсуня и собирались идти на Дунай. Тем не менее, брак Диогеновича с дочерью Всеволода не мог быть устранен или разорван; и после, при охлаждении между Византией и Русью, тот же самый Леон Диогенович, с помощью брата своей жены – Владимира Мономаха , делал попытку утвердиться в Болгарии и взял несколько городов на Дунае. Союз же Константина Дуки с Всеволодовною остался только на степени проекта. Если наше объяснение грамот Михаила Дуки и наши доказательства будут признаны убедительными, то для русской истории приобретены два весьма важные документа. Эта важность будет заключаться не столько в новости внешних осязательных Фактов, непосредственно сливающихся с содержанием грамот, сколько в том отражении, какое здесь нашли себе византийские политические теории и предания, определявшие отношения империи к другим государствам, – на этот раз к Русскому. Мы не имеем намерения разбирать все, что сюда относится, а останавливаемся только на некоторых местах 45 . |
| И так, если мы встречаем на монетах Льва Философа 39 впервые самое изображение Богородицы, а это изображение дает тип Оранты или, говоря по – византийски, образ церкви на земле, то это еще вовсе не значит, чтобы это изображение было древнейшее в Византии, а не сложилось, наоборот, окончательно после иконоборства, хотя по своим источникам оно и принадлежит древнехристианскому искусству. Затем, этот тип мог даже быть воспроизведением какой – либо особо чтимой иконы, но, по – видимому, лишь в эту эпоху стал наиболее употребительною формою изображения, и если случайно совпадал с образом, находившимся во Влахернах, то этот последний должен был появиться приблизительно около того же времени. Богородица в типе оранты изображается далее на монетах: И. Цимисхия, Феофано, Михаила VI, Константина Дуки, Михаила VII, Иоанна Комнена (?), Мануила Комнена и Андроника, Михаила VIII Палеолога (но уже внутри града) и т. д. с прибавкою у последующих императоров 40 . Но уже на монетах И. Цимисхия 41 Богородица представлена держащею на груди медальон с изображением Младенца в крестчатом нимбе, также Романа IV, Михаила Дуки, Никифора Вотаниата, и пр. и пр., и притом или стоящею или сидящею на троне, иногда с распростертыми руками 42 . Очевидно, с Х – же столетия получал преобладание и другой тип, или, может быть, чудотворный образ Марии с иконою Младенца на груди, из которого впоследствии выработался в России иконописный перевод, под именем «Знамения Пресвятой Богородицы». Но не любопытно ли то, что нигде на монетах, за исключением лишь одного указанного случая, мы нигде не видим изображения наиболее чтимой Византией иконы Одигитрии, и не заставляет ли это обстоятельство смотреть на монетные типы, как на условные, принятые формы, лишь издалека воспроизводящие священный образец, – взгляд, высказанный уже авторитетом в археологии г. Дж. Бат. де – Росси. Другой авторитет по византийским древностям – г. Шлюмбергер в предисловии к указанному замечательному собранию византийских вислых печатей 43 замечает, что бюст Богородицы находится почти на половине из всех доселе найденных печатей. |
|
|
