| Буданова 2000 – Буданова В. П. Варварский мир эпохи Великого переселения народов. М., 2000. Буланин 1981 – Буланин Д. «Окружное послание» Константинопольского патриарха Фотия в древнерусских летописях вв.//Старобългаристика. 1981. Т. 5. С. 35–54. Вальденберг 1945 – Вальденберг В. Философские взгляды Михаила Пселла //Византийский сборник. М.; Л., 1945. С. 249–255. Васильевский 1888 – Васильевский В. Г. Записи о поставлении русских епископов при митрополите Феогносте в Ватиканском греческом сборнике //ЖМНП. 1888. Вып. 225. Февраль. С. 445–463. Васильевский 1909 – Васильевский В. Г. Два письма византийского императора Михаила Дуки VII к Всеволоду Ярославичу//Труды. СПб., 1909. Т. 2. Вып 1. С. 3–55. Васильевский 1909а – Васильевский В. Г. Русско-византийские отрывки. II: К истории 976–986 гг. //Труды. СПб., 1909. Т. 2. Вып. 1. С. 56–124. Васильевский 1913 – Васильевский В. Г. Труды. СПб., 1913. Т. 2. Васильевский 1930 – Васильевский В. Г. Из истории Византии в XII в.//Труды. М.; Л., 1930. Т. 4. Ващева 2006 – Ващева И. Ю. Евсевий Кесарийский и становление раннесредневекового историзма. СПб., 2006. ВВ – Византийский временник. ВДИ – Вестник древней истории. Веселовский 1889 – Веселовский А. Н. Видение Василия Нового о походе русских на Византию в 941 г.//ЖМНП. 1889. 26. Январь. С. 80–92. Веселовский 1890 – Веселовский А. Н. Разыскания в области русского духовного стиха//СОРЯС. 1890. Т. 46. С. 117–145. ВИ – Вопросы истории. Виноградов 2004 – Виноградов А. Ю. Деяния апостола Андрея. М., 2004. Виноградов 2005 – Виноградов А. Ю. Греческие предания о св. Апостоле Андрее. СПб., 2005. Т. 1. Гадло 1979 – Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа IV–X вв. Л., 1979. Геродот – Геродот. История. М., 1993. Гиндин 1981 – Гиндин Л. А. К хронологии и характеру славянизации Карпато- Балканского пространства (по лингво-филологическим данным)//Формирование раннефеодальных славянских народностей. М., 1981. Гиндин 1983 – Гиндин Л. А. К вопросу о хронологии начальных этапов славянской колонизации Балкан (по лингво-филологическим данным)//Балканско езикознание. София, 1983. Т. 26. 1. |
| T. 1. P. 443). Мон-рь был возобновлен вскоре после VII Вселенского Собора 787 г., его настоятелем назначен духовный наставник исп. Иоанна, игум. Кафарского, в свите к-рого Иоанн присутствовал на Соборе и имя к-рого в источниках не сохранилось (SynCP. P. 632). Его преемником стал Иларион Далматский (770 или 775/6 - 6 июня 845), исповедник, пострадавший во время 2-го периода иконоборчества. Сведения о нем содержатся в неизданном Житии (BHG, N 2177-7177b), приписываемом Савве Монаху ( Matantseva. 1993). Иларион, в 20 лет покинувший родителей и удалившийся в мон-рь, стал игуменом Д. м. при имп. Никифоре I, при Льве V подвергся гонениям за иконопочитание. Период правления Михаила II он также провел в заточении, при Феофиле был отправлен в ссылку и вернулся в мон-рь только после смерти последнего благодаря личному вмешательству имп. Феодоры. Об авторитете Д. м. и его настоятеля можно судить по подчеркнуто уважительному обращению прп. Феодора Студита к Илариону, к-рого Феодор называет «архимандритом» ( Theod. Stud. Ep. 90. 1), «отцом» (Ibid. 90. 2; 91. 20) и «экзархом» (Ibid. 214. 21; 291. 20). В последующие века мон-рь еще 2 раза становился тюрьмой: в 913 г. после неудачного заговора Константина Дуки в Д. м. был помещен патрикий Константин Элладик; в 1182 г. имп. Андроник I Комнин заточил в Д. м. имп. Марию, вдову Мануила Комнина ( Sathas. P. 330). Возможно, к этому моменту мон-рь был превращен в жен. обитель (ср. предположение Р. Жанена о том, что мон-рь стал женским только во время Патриаршества Георгия II Ксифилина, т. е. между 1191 и 1198 ( Janin. P. 84)). Последнее упоминание о мон-ре относится к кон. XII в.; есть основания полагать, что он перестал функционировать в период захвата К-поля крестоносцами, т. е. после 1204 г. Точное местоположение мон-ря неизвестно. В Житии прп. Исаакия (BHG, N 955) рассказано о том, что святой приказал ученикам Сатурнину и Виктору построить для него в К-поле скромное жилище, если они хотят, чтобы он задержался в столице. Ученики приступили к работе, и первым постройку закончил Сатурнин, соорудив для учителя келью в собственном поместье в пригороде недалеко от крепостной стены (имеются в виду стены, возведенные при имп. |
| Вместе с тем, как считал В., нельзя утверждать, что та Русь, к-рая посетила в 1-й пол. IX в. берега М. Азии, была Русь славянская. В X-XI вв. визант. авторы используют названия «Варяги» и «Русь» как взаимозаменяемые; варягами называлась рус. дружина, отправленная в Византию св. кн. Владимиром и продолжавшая существовать в XI в. За русско-визант. исследования Московский ун-т присвоил В. звание д-ра рус. истории honoris causa (1878). В. издал с блестящими вступительными статьями и обширными примечаниями много рукописных памятников: «Стратегикон Кекавмена» XI в. (1881, 1896), 2 послания имп. Михаила VII Дуки к кн. Всеволоду Ярославичу (1875), жития святых Стефана Нового (1877), Иоанна Готского (1878), Георгия Амастридского (1878), Мелетия Нового (1886), Стефана Сурожского (1889), Хождение в Св. землю Епифания (1886), Хождение ап. Андрея в страну мирмидонян (1877). В работе о Симеоне Метафрасте (1897) В. отождествил знаменитого агиографа с Симеоном магистром и логофетом, составителем всемирной хроники, и определил время его жизни - кон. X в. Юридические, экономические и социальные вопросы истории Византии рассмотрены В. в работах «Законодательство иконоборцев» (1878) и «Материалы для внутренней истории византийского государства» (1879-1880). Он дал толкование мн. до тех пор неизвестным терминам, ввел в научный оборот мн. источники (юридический сб. «Пира», Слово Иоанна Антиохийского, письма архиеп. Феофилакта Болгарского). В. определил время издания Эклоги и Земледельческого закона, показал особенности крестьянской общины VIII в., изучил положение зависимого крестьянства, явления экономической жизни (прония, харистикий). Создав рус. школу византинистов, В. упрочил сотрудничество византиноведения с востоковедением, ставшее традиц. чертой рус. византинистики. Исследования по Византии печатались в «Журнале Министерства народного просвещения», главным редактором к-рого он был с 1890 г., в «Записках» историко-филологического фак-та С.-Петербургского ун-та и др. По инициативе В. |
| Впоследствии почитание святого апостола Андрея явилось основой церковного единства Руси и Византии. В письме императора Михаила VII Дуки (1072 — 1077) князю Всеволоду (в Крещении Андрей), сыну Ярослава Мудрого, идея единства была сформулирована в следующих словах: «Духовные книги достоверные и истории научают меня, что наши государства оба имеют некий источник и корень, что одни и те же самовидцы Божественного таинства и его вестники провозгласили в них слово Евангелия» (7, с. 277). Во второй половине XI в. на Руси уже известны храмы в честь святого апостола Андрея Первозванного, а в «Повести временных лет» записано сказание о посещении Руси апостолом Андреем: «Когда Андрей учил в Синопе и прибыл в Корсунь, узнал он, что недалеко от Корсуни устье Днепра, и захотел отправиться в Рим, и приплыл в устье днепровское, и оттуда отправился вверх по Днепру. И случилось так, что он пришел и стал под горами на берегу. И утром встал и сказал бывшим с ним ученикам: „Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей». И взошел на горы эти, благословил их, и поставил крест, и помолился Богу, и сошел с горы этой, где впоследствии возник Киев, и отправился по Днепру вверх. И пришел к славянам, где нынче стоит Новгород» (4, с. 27). На месте, где стоял над Днепром апостол Андрей и где он поставил на горе в благословение Русской земле святой Животворящий Крест, была воздвигнута впоследствии церковь Воздвижения Честного Креста Господня. Она находилась вблизи нынешней Андреевской церкви в Киеве. Затем, по свидетельству «Степенной книги», восходящему к древним новгородским преданиям, апостол пришел в землю словен, «где ныне Новгород, проповедовал здесь слово Божие, водрузил и оставил свой жезл в селе Грузино, где есть ныне церковь святого Андрея» (6, с. 38). В русской историографии отношение к достоверности летописного сказания о посещении Киева и Новгорода святым апостолом Андреем Первозванным различное, но все историки сходятся на том, что апостол Андрей несомненно проповедовал в пределах России — древней Скифии или Северном Причерноморье. |
| Год смерти И. М. неизвестен. Согласно сказаниям об установлении праздника Трех святителей (BHG, N 746x - 746y), совместное празднование 30 янв. было введено благодаря видению, к-рого И. М. удостоился в царствование имп. Алексея I Комнина, т. е. после 1081 г. Это сообщение подтверждается тем, что И. М. проявлял особое внимание к этому празднику и составлял службы и похвалы Трем святителям (BHG, N 747; Iohannis Euchaitorum Metropolitae. N 178. P. 106-119; BHG, N 747b, 748k, 748u). Служба, составленная в честь И. М. племянником Феодором, помещена в рукописи Vat. Palat. gr. 138 под 5 окт., следов., возможно, это и был день кончины И. М. Наследие И. М. атрибутируется обширный корпус текстов, включающий как светские, так и религ. произведения различных жанров. Среди первых особенно важны написанное двенадцатисложником этимологическое сочинение и эпиграммы. По большей части они относятся к правлению Константина IX Мономаха и посвящены различным событиям, связанным с жизнью представителей двора или знакомых И. М.: это эпитафии (знакомым чиновникам, императору, самому себе); стихи, посвященные различным реликвиям, принадлежащим императору (реликварию Честного Креста, иллюминированному Евангелию), и живописным изображениям (портрету Константина IX в Евхаитах; Христу, коронующему Константина IX и Зою; ср. мнение Г. Цандиласа, полагающего, что в последнем случае речь идет о портрете Михаила VII Дуки: Τσαντλας Γ. Ο Ιωννης Μαυρπους και η απεικνιση των αυτοκρατρων στο να του Αρχαγγλου Μιχαλ στο Σωσθνιο τον 11 αινα//ΔΧΑΕ. 2005. Τ. 26. Σ. 327-338). Отдельную группу составляют эпиграммы, в к-рых И. М. рассказывает о своей жизни («На собственный дом, что продал и покинул», «Как вновь обрел дом», «Как впервые был представлен императорам» и др.) и творчестве («На исправленные книги», «На разорвавшего рукопись», «На ту же рукопись, склеенную вновь», «Как отступился от сочинения хронографии» и др.). Из ряда эпиграмм мы узнаем о лит. вкусах и пристрастиях И. М. Одна из наиболее известных эпиграмм посвящена Платону и Плутарху, о спасении к-рых автор молит Христа, «ибо они и словом, и образом жизни близки Твоим законам» (Iohannis Euchaitorum Metropolitae. N 43. P. 24). |
| Объем сведений византийских актов XI–XШ вв. возрастает по сравнению с более ранним временем: с этого периода документы – императорские хрисовулы, простагмы («приказы»), патриаршие послания, синодальные постановления, описи и купчие грамоты – постепенно, особенно с XIII в., становятся важнейшим источником исторических исследований. Интереснейший материал дают акты, хранящиеся в афонских архивах – Русского монастыря, монастырей Ксенофонта, Пантократора, Хиландаря, Эсфигмена, Зографа, Филофея, Иверского и др. Акты до начала XIII в. представляют собой древней-ший пласт афонского архива. Особый интерес при изучении актового материала вызывают византийские документы, сохранившиеся лишь в переводах – древнерусских, латинских, древнеармянских и т. п., как и сочинения древнерусских политических и церковных деятелей, сохранившиеся только в греческой версии (Леона Преславского, Иоанна Русского), а также послания на Русь из Византии (императора Михаила VII Дуки, Константинопольских патриархов Николая Музалона, Луки Хрисоверга, Германа II). Целый пласт новых источников по истории русского присутствия в Византии представляют памятники эпиграфики, в частности новоизданные русские граффити в Константинополе. 59 Наконец, еще одну группу византийских источников, важных для истории Руси, представляют легенды печатей древнерусских князей и церковных иерархов на греческом языке, формулы актов, легенды монет, а также корпус не опубликованных пока или разрозненных по различным журналам маргинальных рукописных помет, колофонов. 60 Получаемые данные во многих случаях необходимо сопоставлять и с результатами изысканий нумизматов, археологов и топонимистов. Интерьер храма Св. Софии в Константинополе Богоматерь с Младенцем. Мозаика апсиды храма св. Софии в Константинополе IX в. Богоматерь между византийскими императорами Юстинианом I и Константином I. Мозаика над входом в Константинопольских собор св. Софии. X в. Христос между византийским императором Константином IX Мономахом и императрицей Зоей. |
| Через неск. лет Л. Х. удалось вернуться из ссылки, однако ненадолго: в июне 913 г. после участия в неудавшейся попытке Константина Дуки захватить престол Л. Х. был пострижен в монахи и отправлен в Студийский мон-рь. Дата кончины Л. Х. неизвестна. Приписанная ему в ркп. Vat. Barber. 310. Fol. 86-88 анакреонтическая поэма, созданная на свадьбу Константина VII Багрянородного с Еленой Лакапиной (май 919) ( Ciccolella. 2000. P. 110-114), возможно, в действительности принадлежит др. автору. Следов., традиц. датировка смерти Л. Х. после 919 г. ( Kolias. 1939. P. 15) неверна ( Giardina. 1994; Leon Magistros Choirosphaktes. 2002. S. 1-2, 12). Основным источником сведений о жизни Л. Х. являются его письма. Среди корреспондентов Л. Х.- болг. царь Симеон и имп. Лев VI. Значительная часть эпистолярного наследия относится к наиболее сложным моментам в жизни Л. Х., на что указывают не только содержание писем, но и их заискивающая интонация. Л. Х. использует каламбуры, аллитерации, ассонансы ( Karlin-Hayter. 1965. Р. 456-459). Л. Х. откликался и на важные события: он оплакивал кончины патриархов К-польских Фотия и Стефана I, архиеп. Смирнского Стефана и Льва Математика (Философа), писал придворные анакреонтические поэмы, 2 из них на брак (по-видимому, 2-й) Льва VI. Наибольший интерес представляет поэма, посвященная постройке бани при дворце Льва VI (после 906). Сквозной темой экфрасиса становится прославление мудрости императора ( Magdalino. 1988. P. 104; Idem. 1997. P. 147-149). Л. Х. принадлежит также поэтический экфрасис терм в Пифии, в ряде рукописей приписанный ранневизант. поэту Павлу Силенциарию (дискуссию об авторстве см. в: Mercati. 1970. P. 271-309; Giardina. 2012. P. 137-146). Основное богословское сочинение Л. Х.- «Богословие в тысяче строк» (Χιλιστιχος θεολογα) - написано ямбическим триметром и включает сорок 30-строчных глав, первые буквы к-рых образуют акростих «творение Льва магистра анфипата патрикия». Наличие этого акростиха позволяет рассматривать часть заголовка в ряде рукописей «…во времена царя Михаила и кесаря Варды» как анахронистичное добавление переписчика. |
| В 1081 г. Д. поддержали переворот Алексея I Комнина . Константин Д., сын Михаила VII, являлся в 1081-1094 гг. соправителем Алексея I и был помолвлен с Анной Комниной . Его кузина Ирина Дукена, внучатая племянница Константина X, была женой Алексея I Комнина. Старший брат Ирины протостратор Михаил († после 1108) был полководцем и одним из ближайших советников Алексея I; ее средний брат Иоанн († до 1136) носил титул вел. дуки и прославился громкими победами. Большинство Д. принадлежали к военной знати, хотя в разное время среди Д. встречаются и гражданские чиновники ( логофет , этериарх, вестиарит). Представители рода Д. обладали значительными земельными богатствами. Их вклад в культурную историю Византии несуществен. Уже в XI в. в результате разветвленных брачных связей Д. становится частью родовых имен др. визант. семей. Оно становится престижным, мн. знатные семьи нередко присваивали себе имя Д. Нек-рые из родов, напр. Палеологи или эпирские Ангелы, носили его на законных основаниях. Вместе с тем после XII в. прямые потомки «младших» Д. по муж. линии в источниках уже не встречаются. Прозвище или патроним Д. был распространен в среде не только светской знати, но и клира, средних и низших классов во мн. частях Византийской империи (Анатолия, Балканы, Юж. Италия, Сицилия и т. д.). Встречаются Д. в период османского владычества; в совр. Греции патроним Д. довольно распространен в разных областях страны. Далеко не все известные в визант. время Д. имеют родственные связи между собой и со знатными семьями. Лит.: Nicolai Calliclis. Carmina/Ed. L. Sternbach//Rozprawy Akademii Umiejtnoci: Wydzia Filologiczny. Ser. 2. Cracow, 1904. T. 21. P. 322; Michel Psellos. Chronographie ou histoire un siècle de Byzance: 976-1077/Ed. E. Renauld. P., 1926-1928. 2 vols.; Polemis D. I. The Doukai: A Contribution to Byzantine Prosopography. L., 1968; Каждан А. П. Социальный состав господствующего класса Византии XI-XII вв. М., 1974; Kazhdan A., Cutler A. Doukas//ODB. Vol. 1. P. 655-656; PLP, N 5676-5699; PMBZ, N 436; Djuri I. Dukas//LexMA. Bd. 3. Col. 1443-1444. |
| Историография второй половины XIX – начала ХХ вв Однако во второй половине XIX века можно видеть новую тенденцию в историографии. Вопрос об историчности летописного повествования постепенно отошел на второй план. Теперь исследователи стремятся, прежде всего, ответить на вопрос, когда и по какой причине на Руси сформировалось предание о путешествии сюда апостола Андрея. Кроме того во второй половине столетия на западе появляются критические издания апокрифических сказаний, посвященных святому Андрею. Прежде всего, это «Деяния апостолов Андрея и Матфея в стране антропофагов», «Деяния святых апостолов Петра и Андрея» и «Деяние и мучение святого апостола Андрея». Это также вносит новые тенденции в российскую историографию. Одним из первых обратил внимание на новый круг источников основатель российского византиноведения академик В. Г. Васильевский. В своей обстоятельной статье, впервые увидевшей свет в «Журнале Министерства народного просвещения» в 1877 году , он обратил внимание на то, что для средневековых церковных писателей общим было убеждение в относительной исторической достоверности апокрифических памятников. Васильевский предположил, что церковные писатели, сообщавшие краткие сведения об апостолах (прежде всего, Ориген и Евсевий Кесарийский), заимствовали эти сведения из более древних апокрифических источников. Васильевский показал, что на Руси имели хождение некоторые памятники, посвященные святым апостолам, которые не дошли до нас. Возможно, какой-то из них и послужил основой для создания летописного сказания . Васильевский также опубликовал (в русском переводе) и исследовал два письма византийского императора Михаила VII Дуки, которые, по его мнению, были адресованы киевскому князю Всеволоду Ярославичу . Оба письма он датировал 70-ми годами XI века. В одном из них император писал: «Наши государства оба имеют один некий источник и корень, … одно и то же спасительное слово было распространено в обоих, … одни и те же самовидцы божественного таинства и его вестники провозгласили в них слово Евангелия» . Академик Васильевский считает эти слова указанием на предание о проповеди апостола Андрея как в Византии, так и в Русской земле. По мнению ученого, цитированное письмо дает основания полагать, что сказание, помещенное в «Повести временных лет» не было выдумкой местного книжника, а происходило из Греции, хотя сегодня и нельзя указать конкретный его источник . |
| Рождение святого и вступление на трон Обещанный сын – святой Стефан – родился в 979 или в 980 году. В возрасте трех лет ребенок, носивший до того языческое имя Вайк, был крещен и получил в крещении имя Стефан (на венгерском Иштван). Крещение, по-видимому, проходило по греческому обряду. По династическим причинам в 996 году святой Стефан взял в жены баварскую герцогиню Гизеллу, воспитанием которой до этого руководил Регенсбургский епископ святой Вольфганг. Сопровождавшие ее в Венгрию священники и монахи начали активную проповедническую работу, благодаря чему усилилось влияние Западной Церкви. После смерти отца и вступления в 997 году на княжеский трон святой Стефан поставил перед собой задачи укрепления государства и обеспечения победы в Венгрии христианства. Как пишет об этом большое житие святого Стефана, после смерти отца ему пришлось преодолеть внутреннюю войну и он «под знаменем святого Мартина и святого мученика Георгия… искупал народ в воде крещения». Принятие королевской власти Венгерская корона св. Стефана Согласно поздним легендам, в конце 1000 года папа Римский Сильвестр II короновал святого Стефана как короля. Принятие короны от папы являлось, прежде всего, политическим шагом, с его помощью святой Стефан сумел добиться принятия Венгрии в круг христианских народов Европы, повысил статус верховной власти в стране, при этом избежав попадания в вассальную зависимость как от папы, так и от императорской власти Священной Римской империи. Корона, которой был коронован святой Стефан, по-видимому, не идентична реликвии, которая использовалась в дальнейшем для коронации венгерских королей. Верхняя часть ее относится к концу XII века, по-видимому, раньше в ней хранились мощи – череп святого Стефана, а нижняя часть короны состоит из подарка византийского императора Михаила VII Дуки, присланного в 1074 году. Крещение Венгрии После коронации святой Стефан продолжил курс на крещение Венгрии. Если его отец, князь Геза, уничтожал языческие капища, то святой Стефан занялся, прежде всего, организацией проповеднической деятельности и строительством храмов. |
|
|
