| Иисус Христос был взят под стражу в Гефсимании близ селения к востоку от Иерусалима, у подножия Елеонской горы (в переводе с арамейского слово " Гефсимания " означает пресс для маслин). Место это свято: здесь Христос часто проводил ночи в молитвах, здесь начались его искупительные страдания, закончившиеся на Голгофе. В Гефсимании, по преданию, была погребена Пресвятая Богородица. На Елеонскую гору в сороковой день по Воскресении Господь привел своих учеников и, благословив их, вознесся на небо. Христиане бережно и благоговейно хранят память об этих местах. Сохранился грот, где Христос, пав на землю, молился " о чаше " . Предание указывает место у входа в Гефсиманский сад близ остатков колонны, где искушенный диаволом ученик дал целование Божественному Учителю. Взятый воинами, Иисус Христос был веден вдоль потока Кедрон ( " мутный ручей " ), который берет начало на северо-западе Иерусалима, огибает город с востока, спускается к югу и впадает в Мертвое море. Образуется он только в период дождей и течет по направлению к памятнику Авессалому, против которого был мост через поток. Здесь, где Христос даровал некогда зрение слепому от рождения (Ин. 9, 1-41), Он получил первое поругание от ведших его стражей. По преданию, один из воинов столкнул Его с мостика, и тут же Он упал на берег; колена и руки нашего Искупителя напечатлелись на береговом камне. Есть предание, что Христос, мучимый в пути жаждою, испил из Кедронского потока, в исполнение пророчества царя Давида: из потока на пути будет пить, и потому вознесет главу (Пс. 109, 7). Поток Кедронский протекает между Иерусалимом и Елеонской горой и впадает в Мертвое море. По его названию получила название и долина, известная также как Иосафатова долина. Через нее вочеловечившийся Господь был ведом на человеческий суд, и здесь же, по поверью жителей Палестины (христиан, иудеев, мусульман), будет место Страшного Суда, согласно пророчеству Иоиля: Пусть воспрянут народы и низойдут в долину Иосафата; ибо там Я воссяду, чтобы судить, все народы отовсюду... Толпы, толпы в долине суда! ибо близок день Господень к долине суда! (Иоил. 3, 12; 14). |
| В августе 1875 года по настоянию двоюродного брата, З.А. Путяты, С.Ф. Шарапов поступает чиновником в канцелярию Варшавского губернатора . Живя в почтенном польском семействе, он имел возможность «узнать и сердечно полюбить настоящих поляков» . С этого времени начинается его «полонофильство», которое вызывало немало критики в адрес Сергея Федоровича в последующие десятилетия его публицистической и общественной деятельности. Узнав о восстании в Герцеговине, С.Ф. Шарапов «безповоротно» принял «безумное решение - ехать в Герцеговину, сражаться за славянское дело» . Осенью 1875 года («вторым по времени русским добровольцем») он, «без паспорта, бросив казенное место», нелегально перейдя границу, отправляется на Балканский полуостров , где как сапер участвует в организации первого восстания в Боснии и руководит военными действиями. Здесь С.Ф. Шарапов, по собственному признанию в письме к И.С. Аксакову, бродя у моря, взбираясь на совершенно дикие вершины, «истытал единственное в своем роде чувство - сознание полнейшей независимости, первобытной свободы без законов, правительств и т.п.» . Его письма с театра боснийского востания печатались в «С.-Петербургских ведомостях» и «Русском мире». Под разными именами он неоднократно появляется в Хорватии, где по доносу в Загребе 1 мая 1876 года был захвачен венгерскими властями, «интернирован», т.е. препровожден на место жительства в г. Ясберень, а затем в г. Кечкемет «под присмотром полиции». Венгерские власти предполагали, что это российский шпион. Во время пребывания под стражей в Ясберене Сергей Федорович «напал на забытую библиотеку», в течение 8 месяцев «прочел от доски до доски» 70-томное парижское издание сочинений Вольтера и значительно продвинулся в познании французского языка. Как писал позднее С.Ф. Шарапов: «Мне было тогда 20 лет, и я, несмотря на всю Добролюбовщину и Писаревщину, которую прошел, чувствовал в душе живой русский инстинкт. Какой-то внутренний юмор заставлял меня смеяться над нашими нигилистами, тот же юмор спас меня от безсмысленного вольтерианства - я не увлекся им и во многих случаях получалось от чтения гадливое чувство, но «Histoire du Christianisme» произвела на меня невольно ужасное впечатление, именно неведомой мне дотоле глубиной и шириной взгляда. Вера была совсем подорвана, и только в деревне около народа я опять вылечился» . |
| В «ШНыре» хоть и редко, но ясно дается понять, что данный свет имеет мало общего с привычным нам солнечным или любым другим светом: этот свет не связан со светилами, он не есть Солнце, он надмирен, он вне космоса, но при этом все равно от мира не отделен, так как имеет на него определенное влияние, власть. В двушке – особом мире, где нет смерти и тления, этот свет особо чувствуется: он не подпускает близко неподготовленных шныров, для которых воздействие такого света может стоить жизни: «Я туда не доныриваю. Глаза слезятся, уши начинает давить. Света там гораздо больше» . В данном случае, где свет, обновляющий и восстанавливающий, способен препятствовать и останавливать на пути к себе, мы тоже найдем аналогию с христианским богословием, где тот же свет называется неприступным (1 Тим. 6, 16) и огнем поядающим (Исх. 24, 17). Свет в мире «ШНыра» является причиной всего: «Если света нет, бессмертия нет, то все человеческие занятия и обязанности – фикция» . Вообще, тема Света в «ШНыре» и «Мефодии Буслаеве» перекликается, и во втором примере Свет подразумевался там именно как Бог, Творец: «Истинный Свет, призвавший к жизни и стражей, и людей» . В «Школе ныряльщиков» Свет выступает отнюдь не творением высших сил и не каким-то конкретным объектом, вроде какого-то волшебного светила, но как нечто большее, имеющее божественные качества и не относящееся к вещам и явлениям как мира людей, так и двушки. Сами шныры не отстают от реальных христиан: они верят, молятся, надеются. Вся жизнь шныра сопряжена с верой в то, что он не просто так рискует жизнью, он не случайно попал в непростые обстоятельства, он Кем-то избран для нужных дел, о нем Кто-то промышляет. Он верит, может, не совсем осознанно, что все приключившиеся события – провиденциальны. Вера в «ШНыре» занимает важное место: практически все важные и нужные моменты шныровской жизни сопряжены с этой верой: и нырки в двушку, и поиск нужной закладки. Для шныров не чужда вера в загробную, будущую жизнь, рядом с упомянутым выше обновляющим светом: «За гробом каждого из выстоявших ждет свободный проход на двушку! За вторую гряду – в те неведомые дали, куда шныры могут пробиться только мертвыми» . |
| – Вонифатий, это начало мучения пусть послужит тебе к указанию, что тебе лучше избрать: вот ты испытал нестерпимые страдания, образумься же, окаянный, и принеси жертву, а то немедленно подвергнешься еще большим и лютейшим страданиям. Святой возразил: – Зачем повелеваешь мне непристойное, о безумный! Я не могу и слышать о твоих богах, а ты повелеваешь мне принести жертву им! Тогда судья, в сильном гневе, повелел вонзить ему острые иглы под ногти на руках и ногах, но святой, возведя очи и ум к небу, молча, терпел. Затем судья придумал новое мучение: он повелел растопить олово и влить в рот святому. Когда олово растоплялось, святой, воздев к небу руки свои, молился: – Господи Боже мой, Иисусе Христе, укрепивший меня в перенесенных мною муках, пребуди и ныне со мною, облегчая мои страдания. Ты – единственное мое утешение: даруй же мне явное знамение того, что Ты помогаешь победить мне сатану и этого неправедного судью: ради Тебя, как Сам Ты знаешь, я страдаю. Окончив эту молитву, Вонифатий обратился и к святым мученикам с просьбою, чтобы они своими молитвами помогли ему претерпеть страшную муку. Мучители, приступив к нему, открыли ему рот железными орудиями и влили олово ему в горло, но не причинили вреда святому. Присутствовавшие при мучениях, увидев такую жестокость, содрогнулись и стали восклицать: – Велик Бог христианский! Велик есть Царь – Христос! Все веруем в Тебя, Господи! Так восклицая, все обратились к близнаходящемуся идольскому капищу, желая уничтожить его, на судью же громко негодовали и бросали в него камнями, чтобы убить его. Судья, встав с судейского места, со стыдом убежал в свой дом, а Вонифатия повелел держать под стражей. Утром, когда волнение утихло и народное восстание приостановилось, судья снова явился на судейское место и, призвав Вонифатия, хулил имя Христово и глумился над тем, как распят был Христос. Святой, не терпя хулений на Господа своего, сам произнес много досадительных для судьи слов, в свою очередь ругая бездушных богов и обличая ослепление и безумие поклоняющихся им, и тем самым еще более разгневал судью, который немедленно повелел растопить котел смолы и бросить в него святого мученика. Но Господь не оставил Своего раба: внезапно сошел с неба ангел и оросил мученика в котле, когда же смола вылилась, то вокруг образовалось сильное пламя, которое попалило многих стоявших около нечестивых язычников. Святой же вышел здоровым, не получив от смолы и огня никакого вреда. Тогда мучитель, видя силу Христову, испугался, как бы ему самому не пострадать, и повелел тотчас усечь Вонифатия мечом. Воины, взяв мученика, повели его на усечение. Святой же, выпросив для себя некоторое время для молитвы, обратился к востоку и молился: |
| Долгое время считалось, что Акты были составлены не раньше V в., т. к. блж. Августин и Кводвультдеус († ок. 453/4) в своих произведениях ссылались лишь на отрывки из «Страстей...», но не из Актов (Pass. Perpet. P. 271; Dolbeau F. Augustin et la prédication en Afrique. P., 2005. P. 341, 345). Однако в 2007 г. была найдена рукопись XII в., в которой содержатся беседы, приписываемые блж. Августину, в т. ч. расширенная версия 282-й беседы, посвященной П. и Фелицитате. В этом тексте дважды цитируются Акты ( Schiller I. et al. Sechs neue Augustinuspredigten: Tl. 1 mit Ed. dreier Sermones//WSt. 2008. Bd. 121. S. 227-284), что ставит под сомнение их ранее принятую датировку (Perpetua " s Passions. 2012. P. 5). Очевидно, что Акты были весьма популярны в средние века, т. к. они содержатся в большом количестве рукописей (Pass. Perp. P. 272-274). Содержание «Страстей...» В прологе редактор подчеркивает, что подвиги мучеников свидетельствуют о присутствии Бога в мире и спасительном действии Св. Духа в Церкви. Тексты о «новых» мучениках составляются для того, чтобы в них, как и в «древних», «Бог прославлялся и человек укреплялся» (Pass. Perp. 1. 1). При этом недавние события, по мнению редактора, свидетельствуют о наступлении последних времен, а потому требуют особого внимания. Возможно, «Страсти...» были написаны прежде всего для недавно крещенных христиан, к-рым было сложно отойти от традиционных римских (языческих) обычаев ( Moriarty. 1997. P. 307-313). Далее в повествовании говорится об аресте молодых оглашенных: рабов Ревоката и Фелицитаты, а также Сатурнина и Секундула (место ареста указано лишь в нек-рых лат. рукописях и в греч. версии - г. Тубурбон Малый (примерно в 50 км от Карфагена (ныне Тебурба, Тунис)). Среди них была и Вибия П.- молодая женщина ок. 22 лет, благородного происхождения, хорошо образованная, состоявшая в браке, имевшая отца, мать, 2 братьев, один из к-рых также был оглашенным, и сына - грудного младенца. Последующий рассказ ведется от лица П.: когда оглашенные были под стражей (cum prosecutoribus; т. |
| И детей не поместили в «Форт Силл». Но в лагерях Техаса по-прежнему тяжелейшие условия. Издание Intelligencer опубликовало 2 июля отчет о нарушении прав мигрантов в местах их содержания на территории США. Например, 351 ребенка-мигранта от 4 месяцев до 13 лет содержали под стражей более трех недель. Надзиратели назначили одного из детей старшим, чтобы он присматривал за другими за дополнительную порцию пищи. Во время вспышки вшей в камере, где содержалось 25 детей, охранники выдали беженцам специальный шампунь и две расчески. Дети потеряли одну из них и были жестоко наказаны — у них отняли матрасы и одеяла. Они вынуждены были спать на ледяном полу. Также в сети появились фотографии из переполненных камер для мигрантов, в которых их содержали месяцами. Стала известна сумма расходов на одного мигранта — 775 долларов. Эта сумма не покрывает такие потребности, как трехразовое горячее питание и подгузники для детей. Условия в лагерях пограничного патруля потрясли американское общество. Люди готовы жертвовать деньги и гуманитарную помощь задержанным мигрантам. Но по Закону о борьбе с дефицитом федеральные агентства не могут принимать средства или товары, которые не были выделены им напрямую от Конгресса. Поэтому Сацуки Ина продолжит свою борьбу. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 1 июня, 2023 12 мая, 2023 5 сентября, 2015 22 сентября, 2015 4 марта, 2016 15 августа, 2023 30 июля, 2023 19 июня, 2023 3 июня, 2023 1 июня, 2023 12 мая, 2023 5 сентября, 2015 22 сентября, 2015 Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! |
| Остальное войско Алексей расположил в удобных местах и предпочел пока не выступать против султана, ибо предполагал, что спасшиеся варвары сообщили всем азиатским туркам о натиске, который им пришлось выдержать, и рассказали, что повсюду, встречая ромеев, они нападали на них, но, несмотря на упорство в бою, терпели поражение, что часть из них была взята в плен, часть убита и лишь немногим израненным воинам удалось уйти; Алексей опасался, что варвары, узнав о его наступлении, отступят от Икония и все его старания пропадут даром. Поэтому он повернул коня и через Вифинию прибыл в Никомидию. Алексей надеялся, что варвары устанут ожидать его наступления, вернутся туда, где жили раньше, осмелев, отправятся в обычные свои набеги, а султан примется за прежние дела; и вот тогда-то, когда воины немного отдохнут, а кони и вьючные животные станут упитанными, император начнет еще более серьезную войну с турками и вступит с ними в жестокий бой. По этой причине, как говорилось, и отправился Алексей в Никомидию. По прибытии на место он распределил всех следовавших за ним воинов по селениям, расположенным рядом с Никомидией, чтобы у коней и вьючных животных было много пищи (земля Вифинии богата пастбищами), а сами воины имели возможность через находившуюся вблизи бухту привозить в достаточном количестве все необходимое из Византия и его окрестностей. Он приказал им со всем усердием печься о конях и вьючных животных, не выезжать ни на охоту, ни на прогулки, чтобы к нужному времени кони были упитаны, способны легко носить всадников и пригодны для кавалерийских атак на врага. 3. Сделав такие распоряжения, Алексей как наблюдатель расположился вдали, а по всем дорогам поставил стражей. Намереваясь пробыть там значительное время, он по уже неоднократно упомянутым причинам посылает за Августой, чтобы она находилась с ним до тех пор, пока он, узнав о приходе варваров, не решит уйти из Никомидии. Императрица быстро прибывает в Никомидию. Она видела, как некоторые злопыхатели насмехаются над бездействием Алексея, повсюду клевещут и шепчутся, что император, так хорошо снарядившись против варваров и собрав такие большие силы, не совершил ничего значительного и ушел в Никомидию; так как они бесстыдно высказывали подобные вещи не только по углам, но и на улицах, перекрестках и скрещениях дорог, императрица была этим очень огорчена и раздосадована. Однако самодержец, предвидя успех своего предприятия против врага – ведь он был искушен в делах, такого рода, – ни во что не ставил подобные разговоры и упреки, относился к ним с презрением, как к детским забавам, и смеялся над ребячливостью своих противников. Он ободрял Августу мужественными речами, клятвенно заверял ее, что то, над чем они смеются, станет причиной еще более славной его победы. |
| Причину для низложения князя было найти очень легко. Обычно его обвиняли либо в интригах с иностранными государствами, либо в неуплате налогов, либо в плохом обращении с подданными. Султан издавал фирман об отзыве берата, князя отправляли под стражей в Константинополь, а митрополит временно брал бразды правления и руководство боярским советом в свои руки до тех пор, покуда на место не прибывал новый князь. Впрочем, зачастую, уже через несколько месяцев, низложенный князь возвращался на трон, откуда на его глазах увозили преемника. Правление фанариотов считалось не таким плохим, и не только в сравнении с правлением пашей в других частях империи, но и вообще по стандартам Европы XVIII в. Коррупция не была чрезмерной, правосудие отправлялось исправно. Но князья мало что могли сделать, так как они были совершенно не уверены в своем будущем. Например, Константин Маврокордато являлся просвещенным и гуманным правителем: он реформировал конституцию обоих княжеств, облегчил налоговое бремя населения и улучшил положение крепостных, которых он рассчитывал совсем освободить. Однако между 1730 и 1769 гг. он правил шесть раз в Валахии и четыре - в Молдавии, причем самый долгий период его правления не превышал шести месяцев. При таких частых переменах было довольно трудно проводить сколько-нибудь последовательную политику. Стоимость берата постоянно росла, и в конце концов богатейшие фанариотские фамилии, контролировавшие румынские троны, несмотря на неумеренные налоги, которыми они облагали своих подданных, оказались полностью разорены. Султаны поняли, что они зарезали курицу, несшую золотые яйца, и умерили свои аппетиты: в 1774 г. султан согласился отдать правление над румынскими землями в руки четырех влиятельных фанариотских фамилий. В 1802 г. каждому князю было обещано не менее 7 лет непрерывного правления. 3. Почему же, несмотря на финансовые потери и постоянную головную боль, фанариоты стремились к правлению в румынских землях? Прежде всего они руководствовались имперской идеей - идеей возрождения Византии. Под их правлением неовизантийская культура могла обрести новый дом в задунайских княжествах. Греческая аристократия могла укрепиться там, греческие академии могли дать образование гражданам новой Византии, и новые земли могли стать тем ядром, вокруг которого начнется формирование новой Империи. |
| С удивлением говорили распинатели Его пред теми, которые передавали им повеление Пилатово; но для участвовавших в распятии Спасителя стражи гроба стали апостолами о Его воскресении, и они очень легко убедились в этом, поелику были сподвижниками распинателей, а не друзей Распятого. Все враги Господа нашего собирались тайно у сих стражей, дабы узнать, что происходило у гроба Распятого, и что видели они, и эти тайно рассказывали им, что они видели; между тем они совещавались между собою о том, чтобы никто из них каким-либо образом не принялся разглашать эту тайну. Отсюда видно, что воскресение Господне одинаково было ясно и известно и друзьям и неприятелям Господним, и что совершавшим распятие оно было также известно, как и ученикам Его; друзья Его ликовали, а у врагов сжималось сердце. Туча отчаяния, которое позавчера, как гроза, поднималась над учениками, обещая им мучение, вследствие чего они и разбежались, ныне своею сильною бурею и грозою потрясала тех, которые совершили распятие. Итак, время изменилось: над учениками воссиял ныне свет всякой радости, а над распинателями ужасная буря несчастия. В колеснице, которая в пятницу была погружена в кровь, и которая явилась для того, чтобы умершего отвезти на небо, ныне запряжена жизнь, и воскресение гонит ее везде кругом, чтобы живущих возвести из гроба на небо. Распинатели трудились над тем, как бы утаить истину, но их намерение не осуществилось; они хотели деньгами поставить ложь на место истины, но она не могла заменить истину: они потеряли деньги, и не могли сокрыть истину. Разбойники хотели заменить день ночью, и укрыть его, но они не могли понять, что нет того места, где бы можно было сокрыть его. Неразумные воры думали взять солнце в свои руки и убежать с ним: им хотелось, чтобы миру долее не руководствоваться его светом; но солнце воссияло над миром, и эти слепцы нанялись, как поденщики, чтобы пойти в мир и сказать, что еще не настал день. Воскресение Сына Божия было возвещено всем, вследствие чего и высочайшие высоты, равно как и самые низшие места, восчувствовали радость; и только распинатели давали дары, чтобы распространялись неверные слухи, что Его украли, и что Он не воскрес. |
| Уважение к духовенству также не осталось в своей силе: прежде во всех собраниях священникам предоставляли первое место; теперь их звание так понижено, что уже почти не принимают их в обществах, а ежели они там и находятся иногда, то не иначе как в характере мирян, прислуживающих сидящим за столом. Я думаю, что вышеозначенные предсказания какая-нибудь баба, настроенная попами, в бреду говорила. Попы московские не без причины боятся быть низверженными наконец с колеса их счастья; они знают, что они дотоле лишь будут царствовать, пока им будет возможно держать чернь и народ в невежестве и во мраке заблуждения, питая в них суеверное презрение к науке и просвещению, так как развитие, возбуждая в людях благородное честолюбие, обратило бы стремления народа к лучшему и высшему. 2. Другой предмет усердных забот москвитян составляет охрана сильной стражей пограничных мест и крепостей. Цари никогда не оставляют этой предосторожности, имея в виду, что правительство во всякое время, как в мирное, так и в военное, должно быть сильно; и потому приняты эти меры против разных случайностей, соседних неприятелей, засад и заговоров в собственной земле против отсутствующего и не предвидящего опасности государя. 3. В Московии препятствуют возвышению какого-либо вельможи, по излишним богатствам или могуществу опасному для государя. Тот, кто хвастает своей властью либо щеголяет большим достатком, подвергается опасности лишиться имения и жизни. Таким образом тех, которых громадное богатство может беспокоить государя, под предлогом уголовного преступления посылают в темницу, имение их отбирается, а владельцы подвергаются изгнанию или смертной казни. 4. Место правителя области ни в какой части Московии не бывает пожизненно; эта должность исправляется в продолжение немногих лет и не более трехгодичного срока. Непродолжительность управления считается весьма полезной для областей, так как ни правители не употребляют во зло вверенной им власти, зная, что через год обратятся в людей частных, ни обыватели чересчур не привязываются или не страшатся тех правителей, которые скоро увольняются от должности. Федор Матвеевич Апраксин, воевода архангельский, оставлен на своем месте еще на следующее трехлетие только потому, что царь, в бытность свою в Архангельске для плавания по Белому морю, заметил отличную исполнительность Апраксина по службе, а также потому, что Апраксин много издерживался на угощение, соответственное сану августейшего его гостя. |
|
|
