| IX. Евсевий как полемист Кафедра Маркелла находилась в Галатийском городе Анкире, – городе, бывшем митрополией третьей части всей Галатии. Анкирский епископ имел значение митрополита, под заведыванием которого находилось восемь епископов. Маркелл был одним из лучших епископов Анкиры как по своей образованности, так и по ревности к православию. Он присутствовал на Анкирском соборе в 314-м году, ревностно защищал дело православия в Никее и даже написал против ариан обширное сочинение, в котором главным образом опровергал арианина софиста Астерия 637 . Он не хотел входить ни в какие отношения с арианствующими епископами, не был на соборе в Иерусалиме, где осужден был Афанасий, и этим возбудил к себе в арианских епископах ненависть, не многим меньшую той, какую те питали к Афанасию. По причине этого отказа присутствовать на соборе и освящении Иерусалимского храма, устроенного императором; они обвинили Маркелла в сопротивлении церковным установлениям и царскому желанию 638 . Константин был оскорблен таким невниманием Маркелла и поэтому стал на сторону его врагов, которые, пришедши в Константинополь, осудили Маркелла, как еретика, и поручили Евсевию Кесарийскому написать опровержение на книгу Маркелла, в которой арианские епископы усмотрели еретические места. По смерти Константина (337 г.), Маркелл был возвращен из ссылки, но ему не удалось снова утвердиться в Анкире, так как там его место было занято арианином Василием, которого поддерживали единомышленные с ним епископы. Ариане вскоре даже успели опять изгнать Маркелла, который ушел после этого жаловаться на них в Рим к папе Юлию, и около того времени, когда ариане на соборе Антиохийском поражали его анафемою (341 г.). он старался доказать Юлию свое православие и был принять в общение с римской церковью. Противники его в свою очередь не успокаивались и требовали от Юлия, чтобы тот отказал Маркеллу в общении. Но Юлий, обидевшись на то, что они не явились, по его приглашению, к нему для разбирательства, не послушал их. «О Маркелле – писал он в ответ им (ибо писали вы о нем что он нечествует против Христа) постараюсь заметить вам, что, быв здесь, доказал он, будто бы все о нем вами написанное не правда. А когда потребовали мы, чтобы изложил веру, – с великим дерзновением отвечал он сам от себя, и мы признали, что ничего не исповедует он чуждого истине. Ибо исповедал он, что так благочестно мудрствует о Господе и Спасителе нашем Иисусе Христе, как мудрствует и вселенская церковь ; и он подтвердил, что не ныне только, но издавна таков образ его мыслей; а равно наши пресвитеры, бывшие на Никейском соборе, засвидетельствовали об его православии и он крепко стоял в том, что и тогда держался и теперь держится мыслей противных арианской ереси, но всякий гнушался его, как чуждого здравому учению. И так, поскольку он правомыслен и засвидетельствовал свое православие, то как опять надлежало нам поступить с ним? Не признать ли его епископом, как и признали, а не отлучать от общения 639 ? |
| Другое соборное послание точнее объясняет божественные свойства Сына Божия; оно даже нагромождает одно на другое слова, способные запечатлеть их в памяти 351 , и некоторым образом отвергает выражения, осужденные Никейским собором. Говорится, что Сын есть образ сущности (οσα) Отца, но не говорится, что Он от сущности Отца. Три имени, – Отца, Сына и Святого Духа, – полагаются не как простые наименования без отношения к действительному существованию, но как характерные обозначения ипостаси (πστασιν), места, достоинства названных Лиц: таким образом по ипостаси они – три, но по своему согласию (συμφων) Они составляют одно 352 . Собором принята была третья формула, сочиненная епископом тианским Феофронием. В своей положительной части она совершенно бесцветна, но в конце она прямо отвергает Маркелла анкирского, Савеллия, Павла самосатского «и всех тех, кто находится в общении с ними». Эти выражения указывают на желание партии Евсевия несколько переменить позицию. Ария уже не было в живых; его стали находить стеснительным для себя и старались отделаться от слишком близкого союза с ним. Действительно, никто уже не придерживался его учения, за исключением нескольких фанатичных учеников. По этому вопросу отступают в полном порядке и без сожаления: партия нашла более удобное поле для борьбы – состязание с Маркеллом. Здесь бой опять закипел. «Вы – ариане!» – беспрестанно раздаются крики из Рима и Александрии. «А вы – савеллиане!» – возражают из Антиохии. Спор – тем более острый, что Маркелл находился в живых, западные епископы имели с ним общение, поддерживали его, признавали епископом. Афанасий, сообщающий нам формулы Антиохийского собора, не поясняет, как они были доложены и приняты этим собранием. Возможно, что некоторые епископы или целые группы воспользовались случаем заручиться от собора свидетельством о своем православии. Никейский собор, выработав символ веры , не установил никакого правила относительно его употребления и не коснулся вопроса, должен ли этот символ заменить те, какими до того пользовались разные церкви при обряде принятия в христианство. По-видимому, такая замена не приходила даже в голову отцам собора, ибо в противном случае они дополнили бы конец символа упоминанием о кафолической церкви, об отпущении грехов и о воскресении плоти. На самом деле церкви остались при своих символах. В том исповедании веры, какое передал Маркелл анкирский папе Юлию, он поместил слово в слово римский символ веры . В других местах в традиционном тексте произвели изменения, сообразуясь либо с формулой Никейского собора, либо с другими. Уже во времена Константина, столь ревностно дорожившего своим собором, Арий мог повергнуть на рассмотрение императора исповедание веры, которое не воспроизводило Никейского символа буквально. Неудивительно, что появились и другие формулы. Во всяком случае это был опасный путь, и последствия не замедлили дать себя почувствовать. |
| —150— сок, восстановляемый на основании лучших его редакций выдерживает пробу везде, где только есть возможность его проверить. Например, если по Филосторгию выходит, что на никейском соборе присутствовал Павлин тирский, а по никейскому списку – Зинон тирский то это показание никейского списка подтверждают св. Епифаний, блаж. Иероним и даже Евсевий кесарийский . Если же в прототипе всех сохранившихся редакций списка есть не только пробелы, но и дублеты 400 , то это говорит только о несовершенстве литературного предания, а не о недостоверности подлинного списка. А если Гарнакк думает, что в пользу приписываемого им Тильмону предположения, что на никейском соборе присутствовал Луп тарсский, «можно сослаться именно на окружное послание Афанасия, где Луп и Амфион стоят вместе, как православные епископы, но Амфион засвидетельствовал свою веру в Никее», то он, во-первых, как будто забывает даже и о том, что и в новооткрытом послании антиохийского собора 3-е место 401 занимает μφων, которого уже Швартц отождествил с епископом епифанийским, а во-вторых, если бы Гарнакк отнёсся по вопросу о Лупе серьёзно и дал бы себе труд тщательно просмотреть весь список «мужей апостольских» у Афанасия В., то он увидел бы, что этот список и помимо имени Лупа содержит несколько имён епископов, умерших раньше никейского собора (Филогоний антиохийский, Василий амасийский Мелетий севастопольский). Ещё меньше говорит в пользу Гарнакка тот «известный факт, что во многих рецензиях – даже Маркелл анкирский вычеркнут и заменён Панхарием». Если бы даже и в самом деле стоящее в некоторых редакциях никейского списка имя Πανχαριος, Paucharius, Pancarius, Πανκαρις, Ancyrae представляло собою, как это предполагал в 1867 году Цан 402 , —151— а в 1898 сам Гельцер 403 и, очевидно, принимает и Гарнакк, тенденциозную замену имени Маркелла анкирского как еретика, и в таком случае этот пример не давал бы ни малейшего права заподазривать точность того показания никейских списков, что на никейском соборе присутствовал Феодор, епископ тарсский, и предполагать, что в оригинальном списке тут стояло имя Λοπος. Ведь если Маркелл анкирский мог показаться какому-нибудь не в меру усердному ревнителю православия подозрительным, как еретик, то какие же подозрения могло возбуждать имя Лупа тарсского, безукоризненная чистота веры которого засвидетельствована самим «отцом православия» Афанасием В.? |
| 411 Большая часть Апокритики открыта в Афинской рукописи Blondeleм, и после его смерти издана Foucart под именем Blondelя. Сравн.: Macarii Magnetis, quae supersunf ex inedito codici edidit. C.Blondel. Paris 1876. 412 Сравн.: учение Макария Магнезийского о воплощении Бога Слова, о соединении в Нём двух естеств и Евхаристии, как оно изложено у арх. Арсения в «Христианском Чтении». 1883., I, с. 622–632. 419 Самая мысль составить новый Символ могла принадлежать только представителям Антиохийской школы, с точки зрения которых Никейский символ не являлся последним словом в изложении Христианской догматики. 421 Афанасий Великий писал о Маркелле: «О Маркелле, епископе Галатийском (Анкирском), может быть, как он обвинялся арианами и оправдался, представив письменное изложение веры». Александрийская церковь , послушная голосу Своего архипастыря, разделяла взгляд Афанасия на Маркелла и последователей его братски принимала в общение. Подобным же образом Афанасий Великий относился и к Аполлинарию. Филосторий (Церковная История, 8:13) рассматривает Аполлинария, Афанасия, Василия Великого и Григория Богослова как лиц единомышленных между собой, стоящих за одни и те же воззрения. Созомен рассказывает, что, когда Афанасий однажды проезжал через Лаодокию, Аполлинарий познакомился с ним и сделался его искренним другом (Церковная История, 6:25). По тому же сообщению, Георгий епископ Лаодокийский, арианин, лишил Аполлинария церковного общения главным образом за то, что он сошёлся с Афанасием и вступил с ним в дружеские отношения. Сравн.: А.П. Лебедев. Вселенские Соборы, с. 69–71. 422 Основные положения учения Маркелла таковы: Бог есть Μονς διαρετος; и Логос есть ν κα τοτ τ Θε. Прежде всех веков Логос пребывал в Боге, как имманентный дух. Только в целях мироздания, Искупления от греха и ради спасения людей Божественная Монада, Μονς распалась на Троицу, Τρις. В акте миротворения Логос – пребывающая в Боге сила – выступил как νργεια δραστικ. Для Искупления людей от греха Этот же Логос соединился с человеком, τ Λγ νωθες νθρωπος οκ ν πρτερον γγονεν νθρωπος. Предикат «Сын Божий» принадлежит не Логосу, как Таковому, но только с плотью соединённому и в ней действующему Логосу. В конце дней, когда Царство Сына сделается Царством Божиим, Логос возвратится в Бога. Сравн.: Suberg. Lehrbuch der Dogmengeschichte. B.II, SS. 87–90. |
| 6 января 341 г. император Констанций созвал на собор в Антиохии 97 восточных епископов. Они отвергли обвинение в арианстве: “Нас называют «арианами», как будто мы, епископы, пошли за пресвитером Арием. Ничего подобного! Наоборот, он, Арий пришел к нам и мы, исследовав его веру, приняли его в общение с нами. Мы не держимся никакой иной веры, кроме преданной от начала”. За этим заявлением следует вероизложение, в котором главная формула такова: “И во единого Сына Божия, единородного, сущего прежде всех веков и со-сущего (то есть и единосущего — συνντα) родившему Его Отцу”. Специально против Маркелла Анкирского были направлены следующие слова: “Он пребудет Царем и Богом вовеки”. Смысл этого определения был таков: мы принимаем любую веру, кроме слова “единосущный”, дающего свободу таким еретикам, как Маркелл. Епископы также вынесли определение, что Рим не может быть судьей решений на Востоке и что западные соборы не могут изменять решения восточных соборов. Конечно, они глубоко уважают Рим за сохранение апостольского Предания, но ведь апостолы пришли в Рим с Востока. Наверное, все-таки Рим уважается прежде всего из-за важности самого города. Конечно, их уважение к римскому престолу было бы намного выше, если бы там не был принят в общение Маркелл — явный для них еретик. Интересно, что, несмотря на осуждение свт. Афанасия, решения Антиохийского собора вошли в наше каноническое право. Итак, арианские споры вышли за рамки чисто доктринальных. Впервые серьезно проявились разногласия между Востоком и Западом: Восток не принимал римских претензий на власть и презирал богословские способности латинян, подозревая их в наивном модализме. Запад не верил грекам, считая их слишком хитрыми и подозревая их в тритеизме (три substantiae). К тому же латинянам не нравился тот факт, что восточную политику направлял Евсевий Никомидийский/Константинопольский, известный на Западе как ярый арианин: покуда он оставался у власти, как бы восточные ни отрекались от арианства, веры им не было. Восточные епископы могли бы долго продержаться против западных требований, но обстоятельства изменились. Зимой 341–42 г. умер старый интриган Евсевий. В Константинополе оказались два враждующих епископа, а партия Евсевия осталась без лидера. После 340 г. Констанс, единовластный правитель Запада, стал оказывать давление на Констанция, чтобы тот сделал своих епископов более сговорчивыми. |
| — Я недостоин, — говорил он, — человеческого погребения, недостоин чтобы меня взяла земля, так как я отвергся Господа моего, Творца неба и земли! Когда достигли места казни, святой мученик Маркеллин с усердием помолился Господу Христу, приемлющему кающихся грешников и с готовностью предоставил свою выю на отсечение и умер за Христа, Которого сначала отвергся из-за страха мучений [ 5 ]. Вместе с ним были обезглавлены и упомянутые три мужа Клавдий, Кирин и Антонин и тела их были брошены непогребенными при дороге. Впрочем по прошествии нескольких дней верующие, взявши ночью тела Клавдия, Кирина и Антонина, — похоронили их; тело же Маркеллина никто не осмеливался взять и похоронить, так как он дал заклятие не предавать тело его погребению; и валялось честное тело мученика Христова при дороге в продолжение тридцати шести дней. По прошествии же этого времени новопоставленному папе Маркеллу явился святой Апостол Петр и сказал: — Почему ты до сего времени не предаешь погребению тело Маркеллиново? — Я страшусь его клятвы, — отвечал Маркелл, — ибо он дал заклятие не хоронить тела его. — Разве ты не помнишь, — сказал Апостол, — написанного — «унижающий себя возвысится» (Лук.18:14). Итак пойди и с честью похорони тело его. Тогда папа Маркелл взял честные мощи мученика и похоронил их в гробнице Прискиллы — что при Саларийской дороге. Так скончался священномученик папа Маркеллин, оставивши образец покаяния для многих, впадавших в то время в подобный грех (ибо тогда многие отвергались от Христа из-за страха пред мучениями). Мы же славим неизреченное милосердие Божие всегда и в бесконечные веки. Аминь. В тот же день память святого мученика Феодота Анкирского, усеченного мечем в 303 году (житие его см. под 18-м мая). Память 8 июня Житие святого отца нашего Ефрема, патриарха Антиохийского Святой Ефрем первоначально был военачальником на Востоке в правление императоров Анастасия [ 1 ] и Иустина [ 2 ]. Потом он был поставлен в антиохийские патриархи [ 3 ], как человек благочестивый, проводивший добродетельную и богоугодную жизнь, весьма милостивый к нищим, сострадательный во всем, находившимся в бедах и несчастиях. Избрание же его в патриархи произошло по Божию благоволению и откровению о том одному святому епископу, жившему в то время, когда город Антиохия восстановлялся после разорения. |
| Было созвано несколько соборов, призванных достичь этой цели. Однако формулы этих соборов, на которых мы не будем здесь подробно останавливаться, все время подвергались изменению под влиянием той или иной группировки (кроме «подобосущников» заметную силу на Востоке представляли собой «подобники»), и твердого и окончательного догмата, который бы удовлетворил даже самих «восточных», не говоря о западных епископах, выработать так и не удавалось. Церковно-политическая ситуация изменилась после смерти Констанция в 361 г., когда Георгий Каппадокиец был убит 23 декабря того же года, а новый император Юлиан (Отступник) позволил сосланным епископам вернуться. 23 февраля 362 г. св. Афанасий торжественно возвращается в Александрию и в этом же году собирает в Александрии собор, на котором осуждается арианство. Важнейшим шагом в направлении будущего Ннкео-Цареградского исповедания были деяния собора в отношении примирения двух партий в Антиохии, одна из которых (сторонники Павлина, верные памяти и богословию Евстафия Антиохийского ) была традиционно связана со св. Афанасием и Римом (т. е. держалась терминологии моноипостасности и единосущия, подразумевая под этим единство бытия Сына с Отцом), а другая (сторонники Мелетия Антиохийского ) исторически вышла из партии подобосущников (и даже подобников) и в первую очередь отстаивала учение о трех ипостасях. Александрийский собор 362 г. провозгласил, что обе формулы правомочны, если только те, что говорят о трех ипостасях, не отрицают единства Божества, а те, что говорят об одной ипостаси, признают реальное различие между Тремя. Этот собор также анафематствовал учащих, что Святой Дух – тварь, и утвердил, что Логос воплощенный имел человеческую душу и ум. Деяния собора 362 г. ознаменовали собой победу линии св. Афанасия. В свою очередь, это стало возможно благодаря его открытости к той истине, которая содержалась в учении о трех ипостасях, в том самом учении, которое для него самого, как и для Запада, в единстве с которым он все это время пребывал, не было характерно. Состоялось первое, пока еще не очень устойчивое и больше теоретическое, чем практическое (поскольку Антиохийский раскол фактически так и не был уврачеван и после собора) примирение двух подходов к триадологии, один из которых сформировался во многом в полемике с учением Маркелла Анкирского, а второй – в полемике с теми, кто считал Маркелла еретиком, поскольку именно против него, а не против Афанасия, было направлено большинство вероопределений соборов «восточных» начиная с 336 г. |
| В заключительном же замечании Евсевия о безуспешности письма Константина и миссии Осия в Александрию и о большем даже после того усилении распри и распространении «зла» на все восточные провинции не содержится ли отдаленный намек и на Антиохийский собор, на котором и для самого Евсевия впервые ощутительно сказалось следствие этой распри и участие в котором принимали, вероятно, и такие епископы из восточных, которые раньше по спорному вопросу не высказывались? Сообщение Евсевия в находящемся несколько далее рассказе о Ни–кейском соборе о присутствии на соборе Осия едва ли может давать основания для каких-либо выводов по данному вопросу. Своеобразное название, употребленное при этом для обозначения Осия, « πνυ βο–μενος», показывает лишь, какое значение и какую известность на Востоке имел тогда Осий. 2. Интересное известие об Осии сохранилось от другого отлученного на Антиохийском соборе епископа, Наркисса Нерониадского. Находится оно также у Евсевия, в его сочинении против Маркелла Анкирского, и именно в приведенной Евсевием выписке из книги самого Маркелла. По словам последнего, ему пришлось читать письмо Наркисса к некоему Христу, Евфронию и Евсевию, где он сообщает, что епископ Осий спрашивал его, признает ли и он, подобно Евсевию Палестинскому, две сущности (δο οσας) [в Боге]; Наркисс отвечал в том смысле, что он верует в бытие трех сущностей. Если отождествлять «некоего Христа» (очевидно, еще не епископа) с тем Христом, который был поставлен епископом в Никею вместо сосланного через 3 месяца после Никейского собора Феогния, то получается как terminus ad quem написания письма Наркисса конец 325 г. Когда-то еще ранее имел место разговор с Наркиссом Осия. Во всяком случае, этот последний факт, если даже и не настаивать на тождестве Христа–адресата письма с указанным Христом, нельзя ставить слишком далеко после Никейского собора, так как нужно думать, что Осий недолго оставался после собора на Востоке, и сам Константин в следующем 326 г. отправился на Запад. Встреча и разговор с Наркиссом могли быть, очевидно, или на соборе в Никее, или на соборе в Антиохии. Первое может представляться более вероятным, так как в Никее именно был обсуждаем и принят термин ομοοσιος и в связи с этим и мог быть поставлен Наркиссу Оси–ем вопрос об одной или двух ουσαι. Но не исключается, по–видимому, возможность и того, что это происходило в Антиохии. Нет ничего невероятного в том, что речь об этом термине велась уже и в Антиохии и еще ранее в Александрии, и он не ex abrupto выдвинут был в Никее; но Евстафий и антиохийские отцы могли признать для себя не совсем удобным вводить в употребление этот термин ввиду известного отношения к нему Антиохийского же собора 269 г., и лишь Никейский собор своим авторитетом устранил всякие колебания относительно его уместности. |
| В этом месте послания помещен символ, уже посланный Константу, с прибавлением нескольких анафематизмов 367 . Оставшись таким образом одни, Западные продолжали пересмотр прежних процессов против Афанасия, Асклипы и Маркелла. По отношению к Афанасию они не сочли нужным производить новое расследование, – достаточно было тирского: оно явно говорило против следователей и оправдывало александрийского епископа. Асклипа предъявил протоколы по своему делу, составленные в Антиохии в присутствии его обвинителей и Евсевия кесарийского : из них явствовало, что и Асклипа был тоже невиновен. Что касается Маркелла, то прочтена была его пресловутая книга. С излишней снисходительностью признано было, что подвергавшиеся нареканиям места представляли скорее предположения, чем положительные утверждения, и что, по существу, его вероучение было правильно 368 . Что касается Восточных, то их поведение подверглось суровому осуждению. Собор пришел к убеждению, что если они уклонились от участия в нем, то потому, что мало верили в правильность своих прежних решений и боялись подвергнуться в свою очередь суду, что и на самом деле случилось бы, потому что на них было принесено много жалоб. Жертвы их явились на собор в очень большом числе, со свидетелями, протоколами и даже вещественными доказательствами, – орудиями перенесенных пыток. Все эти жалобы были рассмотрены, и собор, поскольку от него зависело, принял меры к восстановлению попранных прав. Он произнес, – заочно, как и Восточные, – несколько приговоров о низложении и отлучении. Они прежде всего касались трех лиц, незаконно поставленных на место оправданных епископов: Григория александрийского, Василия анкирского и Квинтиана газского, и затем, главарей партии в данное время – епископа антиохийского Стефана, Акакия, епископа Кесарии Палестинской, Минофана ефесского, Наркисса неронианского, Феодора праклийского, Урзакия сингидунского, Валента мурсийского; последние трое принимали участие в пресловутом мареотском следствии. Валент к тому же только что отличился тем, что разжег народное волнение, чтобы добиться избрания во епископа аквилейского, причем произошли кровопролитные сцены, и некий епископ Виатор был так избит, что умер через три дня. К списку подвергшихся каре собор прибавил еще Георгия, епископа в Лаодикии сирийской: он хотя не прибыл на собор с другими Восточными, но против него говорило то обстоятельство, что, будучи пресвитером в Александрии, он был лишен сана еп. Александром. |
| Восточные могли бы продержаться долго против западных требований, но обстоятельства изменились. Зимой 341-342 г. умер старый интриган Евсевий. В Константинополе оказалось два враждующих епископа, а партия Евсевия осталась без лидера. После 340 г. Констанс, единовластный правитель Запада, стал оказывать давление на Констанция, чтобы тот сделал своих епископов более сговорчивыми. Оба императора созвали Собор в Сердике (София) в 342-343 гг. Однако он тут же раскололся на два лагеря, которые заседали отдельно и анафематствовали друг друга. Греческая половина Собора опубликовала новую вероисповедную формулу с анафемой против Ария и хорошо составленную пасхальную таблицу. Латиняне опубликовали свод канонов, направленных на дисциплинирование индивидуалистических и чрезмерно честолюбивых епископов. На Соборе также был принят канон, что епископ римский может назначить судей для повторного рассмотрения дела апеллирующих к нему епископов, низложенных в своих провинциях. Это единственное соборное постановление о каких-либо внетерриториальных правах Рима. К сожалению, Западный собор также опубликовал наивный богословский манифест, оправдывающий восстановление Маркелла Анкирского, но зато он низложил двух епископов, Валента Мурсийского и Урсакия Сингидунского (Белградского) - личных учеников Ария во время его ссылки, перебежавших с Западного на Восточный собор. (Они были осуждены как «безбожные и неопытные юнцы».) Однако западный манифест невольно покрывал модализм, и св. Афанасий, уже разобравшийся в Маркелле, весьма жалел о его публикации. Поскольку оба императора приложили максимум усилий к достижению мира, стороны пошли на компромиссы. Восток согласился принять Афанасия, а Запад отказался от поддержки Маркелла. Урсакий и Валент покаялись и вернулись на свои кафедры. Афанасий, наученный горьким опытом, заставил Константинополь послать себе троекратное письменное приглашение и лишь тогда, в 346 г., вернулся в свой город, где был с триумфом встречен толпами александрийцев. На этот раз он пробыл на своей кафедре 10 лет подряд - самый долгий период в своей жизни. |
|
|
