| И. С. Путинцев Румынская Православная Церковь - см. статью в настоящем томе (С. 471-508). Православная сербская епископия Тимишоары (Темишварская епархия Сербской Православной Церкви (СПЦ); румын. Episcopia Ortodox Sârb de Timioara, серб. Темишварска enapxuja), объединяет серб. приходы и монастыри, действующие на территории Р. Кафедра находится в г. Тимишоара (серб. Темишвар, венг. Темешвар), кафедральный собор - в честь Вознесения Господня (возведен в 1745-1748 на месте ц. во имя вмч. Георгия Победоносца, сгоревшей в 1737). Временный администратор (с 1996) - еп. Будимский Лукиан (Пантелич). Епархия разделена на 3 наместничества: Арадское (г. Арад), Соколовацкое (коммуна Сокол (серб. Соколовац), жудец Караш-Северин) и Темишварское (г. Тимишоара). В епархии действуют 56 приходов и 5 мон-рей: Базиаш, Бездин во имя серб. кн. мч. Лазаря и Косовских мучеников (с. Златица, коммуна Сокол; согласно преданию, основан в нач. XIII в., впервые упом. в серб. источниках в 1367, впосл. пришел в запустение, возобновлен после 1690), Кусич (во имя апостолов Петра и Павла; коммуна Сокол; основан в XIV в. как метох (подворье) монастыря Студеница ) и Сенджурадж (во имя вмч. Георгия Победоносца; коммуна Бирда, жудец Тимиш; основан в 1485 деспотами Георгием (Джордже; 1461-1516) и свт. Иоанном (1462-1502) из династии Бранковичей )). В епархии используется юлианский календарь. О проживании сербов на совр. территории Р. известно со средних веков из венгерских источников. С сер. XIV в., по мере османского завоевания серб. земель, мн. сербы были вынуждены переселяться на северные венг. земли, где помимо поселений основывали храмы и мон-ри. Эти храмы, вероятно, изначально подчинялись церковным структурам, действовавшим на серб. землях, а после восстановления Печской Патриархии (1557, см. в ст. Сербская Православная Церковь ) правосл. верующие сербы, проживавшие на территории пашалыка Темешвар (Тимишоара), официально вошли в ее юрисдикцию. К сер. XVI в. здесь уже действовали неск. сербских епархий, которые впосл. |
| Иконы афонского письма сильно отличались от преобладавших в то время живописных работ тщательным следованием иконописным образцам, красотой и одухотворенностью ликов, выполненных в достаточно условной манере, легкостью светлых красок, тщательной отделкой и сплавленностью живописи, как бы «нерукотворностью». Даже наиболее ревностные приверженцы византийской иконописи из греков, видя строгую церковность икон афонского стиля, оставались довольны ими. Думается, что именно под духовным влиянием старца и присущего ему художественного вкуса зародился этот иконописный стиль, который стал цениться в Греции, России, многих других странах и почитается до сих пор. На литографических и печатных станках в Свято-Пантелеимоновом монастыре производили брошюры, листки, картинки религиозного содержания и образки, которыми также снабжалась почти вся Россия. Литографским делом заведовал до 1870-х годов талантливый архидиакон Лукиан. Первые работы этого рода выполнялись им самим и его учениками. Он же был и живописцем, украсившим своими иконами и картинами монастырские гостиные. Окончил свою жизнь на каливе, близкой к монастырю. Кроме вышеперечисленных отцов, под руководством отца Иеронима воспиталось много и других полезных для обители деятелей. Таков был иеросхимонах Мина, старший брат отца Агафодора, состоявший секретарем у отца Макария и оставивший после себя до 30 разных дневников, отражающих основные события истории Русского монастыря. Скончался в 1888 году. 68 Иеросхимонах Аристоклий Отец Григорий в родном городе Старый Оскол управлял хорами при многих приходских храмах. Он прибыл на Афон, увлеченный общим стремлением старооскольцев (видимо, по примеру отца Иеронима) в 1850-х годах на Святую Гору. Старец Иероним, большой знаток церковного пения, оценил дарования новоначального инока и поручил ему организовать хор из русской братии. Отец Григорий достиг замечательных результатов: он образовал такой богатый голосами и музыкально дисциплинированный хор, который приводил в восторг не только простых паломников, но вызывал одобрение и восхищение у посетивших Святую Гору царственных особ, русских и иностранных высокопоставленных лиц и всех знатоков музыки и пения. |
| – Меня зовут Арсений, и родился я в Фарасе, в Каппадокии. Офицер сказал на это: – И я из Фарасы, из рода Цапарисов (сокращение фамилии Франгос или Франгопулос). Затем он снова спросил меня: – Знавал ли ты Хаджефенди 31 ? Я ответил ему: – Как же его не знать? И как только я сказал это, офицер тотчас изменил свой облик и я увидел Хаджефенди (то есть отца Арсения), который стал меня обнимать и лобызать. И не успел я еще нарадоваться встрече с ним, как он громко закричал: – Стой, стой! Машина остановилась, и отец Арсений сказал мне: – Ты выйдешь здесь, а я поеду до Салоник, потому что живу недалеко оттуда». Явление святого Лукиллиана В 1979 году старец Паисий переехал с келии Честного Креста Господня на келию Панагуда монастыря Кутлумуш. Было 3 июня, и Старец из-за переезда не доставал книг и не знал ни какое было число, ни святого, память которого была в тот день. Службы он совершал по четкам, и когда начал молиться святому дня, его стал одолевать помысл, кто этот святой. Тогда в церкви ему явились два святых: один впереди и один позади него. Второй был святой Пантелеимон, которого Старец узнал. А первый святой был ему неизвестен. Но его недоумение разрешил сам святой, который сказал ему: «Старец, я – Лукиллиан». Старец не расслышал имени и спросил: «Кто? Лукиан?» – «Нет, Старец. Я – Лукиллиан». И тотчас оба стали невидимы. На Старца это произвело впечатление. Он нашел Минею за июнь, чтобы посмотреть, действительно ли была память святого Лукиллиана. Это было действительно так. Явление святого Власия 3 февраля 1979 года Старец сподобился увидеть священномученика Власия Акарнанского. Это было вечером в Неделю о блудном сыне. Старец находился в своей келии и молился по четкам. Внезапно он увидел, что в келии сияет святой, одетый в игуменскую мантию. Рядом с ним он увидел нишу церкви, в которой была роспись. Это событие вызвало трепет Старца и естественное любопытство: что это за святой? Тогда из находившейся рядом часовни, посвященной Рождеству Божией Матери, он услышал Ее сладкий голос, говорящий ему: «Это святой Власий Акарнанский из Склавены. Через несколько дней выйдет книга с его житием. Один пенсионер из Агриньи поможет постройке его церкви. Там, в нише, была его фреска». После этого явления святого Власия Старец отправился в поездку и посетил село Склавена в Акарнании, поклонился гробнице святого и его источающим благодать мощам, которые находятся в сельском храме. Явление отца Тихона |
| Написанные монастырскими иконописцами иконы щедро раздавались поклонникам, отсылались в Россию благодетелям, храмам, монастырям, многочисленным подворьям обители, и мало было в России мест, где бы не имелось иконы афонского письма. Присланные со Святой Горы в благословение храмам, иконы встречались торжественно, с крестными ходами и ставились на особо видных местах в богато украшенных киотах, а в домах сберегались как драгоценные святыни и передавались из рода в род. Как мы видели, от этих икон и изображений святого великомученика Пантелеймона во множестве происходили чудотворения, что еще сильнее располагало православных людей к помощи его святой обители и распространяло добрую славу о ней и ее духовных руководителях. 64 Чудотворная икона Божией Матери «Скоропослушница», присланная в Ново-Афонский монастырь на Кавказе из Пантелеймонова монастыря. Фотография 1893 г. 65 Иконописная мастерская Свято-Пантелеимонова монастыря. Фотография 1880-х годов Иконописная школа, основанная старцем Иеронимом, просуществовала в монастыре недолго, так как обученные в ней мастера предпочитали уходить на келлии и продолжали работать самостоятельно, снабжая иконами афонские монастыри, в том числе и Пантелеймонов, за известную плату. Школа, таким образом, доставляла монастырю хлопоты и большие расходы, а пользы приносила немного. Но иконописцы, приобретшие опыт и мастерство под руководством старца, уходя из Пантелеймонова монастыря, распространяли по всему Афону и за его пределы особый стиль иконописи, названный почитателями афонским письмом, а святогорцами-греками – «русской манерой». 66 Иконописцы русской Иоанно-Златоустовской келлии и их иконы афонского письма. Фотография начала XX в. 67 Архидиакон Лукиан, иеросхимонах Мина, иеросхимонах Агафодор В то время, когда в церковном изобразительном искусстве преобладала живопись, афонский стиль, соединяя живописность с иконописностью, предшествовал возрождению древних византийских традиций и подготавливал «нынешних слабых людей» (как говорил отец Иероним) к восприятию лучших иконописных образцов. |
| О том, что произошло после, Старец рассказывал так: «Минеи были у меня сложены в коробках. Я искал очки, чтобы посмотреть, какой Святой празднуется на следующий день, и очков не находил. Чтобы не терять времени, я начал совершать Вечерню по четкам, говоря: «Святые дня, молите Бога о нас». Потом поднялся в полночь и с фонариком около получаса снова пытался найти в книгах, какой Святой сегодня празднуется — но безрезультатно. «Ну все, — сказал я, — Полуночницу я пропустил». Чтобы не потерять в поисках целую ночь, я снова начал молиться по четкам: «Святии Божии, молите Бога о нас», не называя при этом Святых дня поименно. Тогда я увидел святого великомученика Пантелеймона, который шел в мою келью и вел еще какого-то Святого. — Кто ты? — спросил я второго Святого. — Святой Лукиллиан, — ответил он. Не помня, чтобы у нас в Церкви был такой Святой, я переспросил: — Лукиан? — Нет, Лукиллиан. — Как? Лонгин? — спросил я вновь. — Лу-кил-ли-ан, — повторил Святой в третий раз, медленно произнося свое имя. После этого, обратись к святому великомученику Пантелеймону, святой Лукиллиан попросил его посмотреть, зажили или нет мои раны, которые остались от операции. Святой Пантелеймон в белом фартуке, как врач, подошел ко мне. Ощупав мне грудь в том месте, где была сделана операция на легких, святой Великомученик ответил святому Лукиллиану: «Все нормально. Имей в виду результаты этого исследования, когда придет время выдавать ему диплом»». Святые исчезли, а Старец, славословя Бога и благодаря Святых, зажег свечу и нашел в книгах, что, действительно, в тот день, 3 июня, Церковью совершалась память святого мученика Лукиллиана. Утром, когда пришел помогавший Старцу монах, Старец с улыбкой спросил его: «Ну что, святой Лукиллиан?» — и рассказал о явлении ему прошедшей ночью Святых. Прочтя житие святого Лукиллиана, Старец изумился от следующего «совпадения»: пространное житие святого Лукиллиана, рукопись которого находится в библиотеке Иверского монастыря, помещено в Синаксарий святого Никодима Святогорца под 27 февраля — то есть в тот самый день, когда ранее Старцу являлась Святая Евфимия. Эта связь между святыми Мучеником и Великомученицей, перед которой он испытывал столь великое благоговение, а также близость мучений этих святых по времени и, особенно географически, доставляли Старцу сугубую радость. |
| Однако эти меры не помогли, движение все больше охватывало и другие русские обители. В Свято-Пантелеймоновском монастыре постепенно сложилась значительная оппозиционная группа, которую возглавил монах Ириней (Цуриков), в нее также входили иеромонахи Сила (Ершов), Гиацинт (Еременко), Варахия (Троянов), Карп (Дзюбенко), Зосима, Савва, Лукиан, Парфений, Каллистрат, Андрей, Димитрий, Енох, Понтий иеродиакон Игнатий (Митюрин), схимонах Софроний, монах Ианнуарий (Гробовой) и некоторые другие, в значительной части малороссы (украинцы) по национальности. Это даже дало повод одному из насельников обители в написанной им в 1914 г. «Истории имябожничества» отметить: «Сия же религиозная распря была ими только использована, как повод к заявлению своего неудовольствия. Самая же главная цель их была завладение в монастыре властию и кассою. Еще в 1896 г. уже образовался союз украинофилов» . Впрочем, другие источники эту версию не подтверждают. 14 января игумен Мисаил в Покровском соборе во всеуслышание зачитал грамоту Константинопольского патриарха (от 12 сентября) с осуждением имяславия, однако это не помогло. Первое открытое выступление имяславцев произошло на соборе братии 21 января в присутствии вице-консула В. С. Щербины . Через два дня, 23 января они созвали собор братии уже без благословения игумена, ударив в большой колокол. Под давлением и угрозами имяславцев настоятель архимандрит Мисаил зачитал и подписал составленное ими «Исповедание Имени Божия» и уничтожил «Акт о недостопоклоняемости имени " Иисус " » от 20 августа 1912 г. Затем имяславцы сами прочли приговор своим наиболее активным противникам из числа братии о том, что «они как распространители ереси удаляются из монастыря» (приговор, как и «Исповедание» написал монах Ианнуарий (Гробовой)). В числе «главных распространителей «богохульной» рецензии Хрисанфа» были указано восемь человек: духовники иеросхимонахи Агафодор (Буданов), Кирик (Максимов), Алексий (Киреевский), Вероник (Каменский), а также иеродиакон Неарх, схимонахи Леон (Воскресенский), Пинуфрий (Ерофеев) и монах Денасий (Юшков). «По принуждению» этот приговор подписали игумен Мисаил, наместник иеромонах Иакинф (Кузнецов), благочинный иеромонах Варлаам, казначей иеросхимонах Аверкий и другая старшая братия . |
| Так, Лукиан сообщает, что когда был схвачен Перегрин, глава христианской общины, то «христиане, считая это несчастьем, пустили все в ход, чтобы его оттуда вырвать. Когда же это оказалось невозможным, то они старались со всяческой заботливостью ухаживать за ним... Дело в том, что когда у христиан случится подобное общественное дело, они проявляют невероятную быстроту действий и прямо таки ничего не жалеют» (De mort. Per., 12–13; пер. А. Б. Рановича). Язвительного Лукиана невозможно заподозрить в сочувствии к христианству, у христианских же авторов подобные сообщения встречаются постоянно. Верующие делали все возможное для того, чтобы вызволить попавшегося, но иногда сам заключенный отвергал возможность снятия обвинения и освобождения. Св. Игнатий писал римлянам, заклиная не хлопотать за него и не мешать славному концу жизни: «Ибо ни я уже не буду иметь такого удобного случая достигнуть Бога, ни вы – ознаменовать себя лучшим делом, если будете молчать» (Ер. Rom., 2). Что же могли предпринять члены общины для спасения товарища? Из «Жития Петра Александрийского », рассказывающего о Великом гонении, мы узнаем, что когда стало известно об аресте этого «главы и предстоятеля христиан», сбежалось невероятное количество народа, главным образом монахов и девственниц. Они обступили тюрьму, «вооруженные не оружием, но реками слез и набожностью душ», следя за тем, чтобы никто из язычников не мог проникнуть к нему. Когда же служители не смогли пробиться через толпу для исполнения императорского приговора, они были вынуждены прорываться в помещение тюрьмы с помощью солдат, а для того чтобы вывести Петра на казнь, потребовалось разбирать стену. Лукиан сообщает о прибытии послов от малоазийских городов по поручению христианских общин, для того чтобы «замолвить за него (Перегрина. –А. Я.) словечко на суде». В «Мученичестве Монтана и Луция» задержанных христиан поддерживают священник Лукиан, иподьякон Геренниан и катехумен Януарий (9, 2). Но до суда дело могло и не дойти. В «Установлениях апостольских» прямо говорится: «Но если кто-нибудь сможет продать все и выкупить заключенных из тюрьмы, то он будет благословен и станет другом Христа» (1). |
| Настоятель градо-верненского прихода был арестован. Члены приходского совета снарядили своих представителей Тихона Елеазаровича Белозерова, Дмитрия Николаевича Поздеева, Степана Поликарповича Банченко и Петра Прокопьевича Курышева с прошением выпустить священника из тюрьмы на поруки. Разрешение было получено, и отец Пантелеимон вернулся до поры до времени домой 431 . Судебная машина работала, не предвещая ничего хорошего. Семиреченская областная юридическая коллегия 14 сентября 1918 года вынесла постановление: «Принимая во внимание, 1) что священник Кошиц отказался исполнить требование местного судьи по Отделу записей браков об отметке состоявшегося определения по делу о расторжении брака Гришаниных в метрических книгах Покровской церкви, чем нарушил требование 6 п. ст. 152 Собр. Уз.; 2) что деяние это, как контрреволюционное, предусматривается статьёй 29 Устава о наказаниях и подсудно Революционному Трибуналу, постановила: передать дело это в Следственную Комиссию, каковая должна дело представить Революционному Трибуналу, на обязанности коего и лежит составление обвинительного акта и предания суду». Дело закрылось неожиданно. Трибунал примирительно усмотрел в высказывании Кошица лишь «несогласие с эксплуатацией ЗАГСом чужого труда». Отец Пантелеимон вздохнул с облегчением. Такой поворот дела был связан с событиями второй половины сентября 1918 года. В следственную комиссию материалы Кошица поступили в период крайне тревожной обстановки, связанной с расстрелом епископа Пимена. Второго «Дела» на епископа Пимена в архивных описях ревтрибунала не нашлось. Скорее всего, его и не было. За дело взялся комвойск Северного фронта Лукиан Емелев, вызвавший в Верный красный партизанский отряд Дмитрия Кихтенко. Если церковный брак являлся, с точки зрения формулировок декрета, лишь церковным обрядом и частным делом граждан, то стоило ли давать действиям архиерея Пимена такие жёсткие определения? Епископской властью он мог лишь запретить венчать повторные браки и предостеречь паству от заключения браков, не благословлённых Церковью . |
| Монтанисты, как традиционно считается, «рьяно стремились к мученическому венцу, лишь только открывалось гонение, и всякие средства для отклонения от себя опасности считали недозволенными» 291 . Однако К. Треветт опровергает это мнение, стремясь показать, что у нас нет особых оснований связывать добровольное исповедание и монтанизм 292 . Как нам кажется, основания подозревать Агатонику в монтанизме и у древних авторов, и у нас все же есть, но они остаются только подозрениями: подобного рода стремление к смерти, безусловно, встречалось и среди церковных христиан. Каких-то указаний на то, что пергамские мученики были приверженцами «нового пророчества», в тексте нет 293 . Уже в то время возникает традиция, негативно оценивающая добровольное исповедание и рассматривающая его как самоубийство, и именно ей мы обязаны эволюцией предания об Агатонике. Вопрос о соотношении самоубийства и мученичества рассматривался Тертуллианом в «Апологетике» и в небольшом трактате «К мученикам». Он приводит примеры из языческого прошлого и настоящего: Лукреция, Гераклит, Эмпедокл, Регул, Клеопатра, Протей-Перегрин, о котором писал Лукиан, – все они покончили с собой во имя своих идеалов (Tert. Ad mart., 4). В целом рассуждение Тертуллиана сводится к тому, что если эти люди заплатили столь высокую цену за ложные ценности, то кто откажется заплатить столько же за ценность истинную? (Ad mart., 4) «Мы желаем страдать, – говорит карфагенский пресвитер, – точно так же, как воин желает сражаться» (Tert. Apol., 20). В поражении заключается победа христианина, истинный мир можно обрести только в тюрьме среди мучеников – парадоксы вполне в духе Тертуллиана . Г. Бауэрсок полагает, что позиция Тертуллиана – позиция римлянина старой закалки: он следует пути, которым шли Цицерон и Сенека, – превращает Дидону и Лукрецию, покончивших с собой, в образец для подражания христианам (Tert., De exhort, cast., 13) 294 . Существовала в раннем богословии и другая тенденция, опиравшаяся не на стоицизм, а на платоническую традицию, негативно относящуюся к самоубийству. |
| Неприязненное отношение тюремщиков к христианам из-за их религии могло иметь разные причины. Так, некоторые стражники считали, что, жестоко обращаясь с христианами, они поступают так, как угодно их богам или начальникам. Лукиан в диалоге «Токсарид, или О дружбе» рассказывает о таком случае, правда, связанном с язычниками. Юноша Антифил был обвинен в краже из храма Анубиса и арестован. Тюремщик-египтянин, человек богобоязненный, думал угодить божеству и отомстить за него, жестоко обращаясь с Антифилом. Когда же последний начинал оправдываться, это казалось тюремщику полным бесстыдством, и с ним начинали обращаться еще хуже (29). Флавий Филострат говорит о том, что философ Музоний, заключенный в темницу Нероном, чуть не умер из-за тюремщиков и выжил только благодаря своей природной силе (Philostr. VA, IV, 35). С другой стороны, тюремные служители могли бояться, что заключенные при помощи каких-то магических средств покинут тюрьму, как это произошло в случае с Перпетуей (Mart. Регр., 3). Вообще мягкость и человечность тюремщиков по отношению к заключенным встречаются крайне редко, поэтому античные авторы каждый раз особо отмечают это обстоятельство. Как правило, причинами такого поведения были высокое положение подсудимого, прямые указания начальства мягко обращаться с заключенным, какие-то общие взгляды или интересы с арестантом и, наконец, обычная жалость 1074 . В случае с христианами действуют две последние из указанных причин – солдаты проникаются уважением к узникам или интересом к Христовой вере либо просто сочувствуют заключенным. Строго говоря, какуюто человечность стражники всерьез демонстрируют всего в двух текстах, и оба раза в связи с молодыми и красивыми героинями – Перпетуей и Потамиеной (это обстоятельство может быть еще одним косвенным доказательством достоверности рассматриваемых текстов). В мученичествах этими позитивными чертами наделяются простые воины, а не их начальники – центурионы, легаты и трибуны; офицеры, как и другие римские магистраты, изображаются врагами и гонителями христиан. Здесь можно найти любопытную перекличку с дисциплинарными раннехристианскими сочинениями, в частности с «Апостольским преданием», эфиопская, арабская и коптская версии которого предписывают христианам-магистратам и офицерам («тем, кто носит пурпур») отказаться от своего звания, а если не откажутся, то их следует изгнать из общины, причем в списке недозволенных занятий эти должностные лица перечисляются в одном ряду с магами и астрологами. Эфиопская версия «Предания» добавляет к этому еще и требование не исполнять приказы начальства о казнях 1075 . |
|
|
