| Н. И. Серебрянский полагал, что первоначальное предание о взятии Корсуня лучше сохранилось в летописце XVII в., но это не так. В сборнике помещены два летописца, интересующий нас – второй. Постоянные ошибки встречаются в его тексте повсеместно. В рассказ о взятии Корсуня вставлен перечень жен Владимира, который противоречит всем остальным источникам: «...а сперва Владимер до святого крещения им я три жены словеннскаго роду, а четвертую греческаго роду, а пятую древлянску, имя ей Рогн да. А преже сестра Рогн дина была за братом Владимеровымъ за Изяславом. И Владимер брата своего уби, а Рогн дину сестру, брата своего жену, постриже, и после разстриже, и женися на ней Владимер. И родися от ней окаянный Святополкъ от двою отцов и от двою братов, иже напосл док Святополкъ уби братию свою Бориса и Гл ба. И родися от Владимера от пяти женъ его 12 сыновъ: 1 сынъ Ерославъ от греческия жены, 2 сынъ Изославъ, 3 сынъ Святополкъ, 4 сынъ Вячеславъ, 5 сынъ и 6 от греческия жены Борис и Гл б, и Всеволод, 8 сынъ Игорь, 9 сынъ Мстиславъ, 10 сынъ Святославъ, 11 Судислав, 12 Позвизд». Здесь полочанка Рогнед названа древлянкой, жена Ярополка оказывается не греческой монахиней, а ее сестрой. Брат Владимира назван Изяславом, хотя на самом деле это было имя старшего сына Владимира и Рогнед. Владимиру приписаны в качестве сыновей два его внука, Вячеслав и Игорь Ярославичи. Два его собственных отпрыска, Вышеслав и Станислав, пропущены совсем. Внешне рассказ из летописца выглядит более цельным, но эта цельность – результат литературной обработки. Видимо, многое автор писал по памяти. Безусловно был прав А. А. Шахматов, в основу публикации положивший Особое житие из Плигинского сборника. К счастью, многое из того, что рассказывается в летописи и житиях, можно проверить археологическими методами. 3. Ход боевых действий Почти все исследователи датируют начало похода на Корсунь 988 г. Это безусловно противоречит источнику Иакова Мниха, который относил к этому году поход к Порогам, а не выступление к Корсуню. Одной из причин такого перемещения служит указание ЖВ на шестимесячный срок осады. Сам текст ЖВ сложился только в XIV в. (Гл. 3.5), но источник, из которого агиограф заимствовал это сообщение, может быть гораздо старше. Если Корсунь был взят в конце июля, то осада должна была начаться в феврале. Это не согласуется ни с принятыми тогда сроками ведения боевых действий, ни с реальными природными условиями. Зимой Днепр и Волга покрыты льдом, и попасть в Черное море из Руси было невозможно. В Особом (Легендарном) житии к сообщению ЖВ о шести месяцах стояния под Корсунем добавлено новое сообщение. После того, как варяг Ижьберн указал Владимиру, как снабжается город, осада продолжалась еще три месяца. Если сложить все сроки и переместить взятие Корсуня ближе к началу лета, то получатся приемлемые даты: Владимир прибыл под Корсунь поздней осенью 988 г., а через девять месяцев, в июне 989 г. взял его. |
| гл 8). Спрашивается, могла ли в таком теократическом духе вестись государственная израильская летопись? Так как в тех же книгах цар. государственное управление всех без исключения северных или израильских царей характеризуется как нечестивое, противное намерениям Иеговы о народе еврейском; то и государственные записи, выводившие результаты действительного государственного управления (не идеального требуемого пророками), были без сомнения составлены в другом духе, чем записи книг цар. и Иудейской летописи (кн. Пар.). Хотя и в них могли заключаться некоторые известия о пророках, действовавших во Израиле, и совершенных ими чудесных знамениях, как даже в ассирийских правительственных листах упоминаются некоторые необыкновенные знамения; но, конечно, не в этом состоял главный предмет их содержания. Скорее на оборот содержание израильской летописи, в виду крайнего и непрерывного пророческого обличения государственного управления, должно быть названо антипророческим. Цари стремились оторвать народ от теократической культуры Иерусалима и поставить его на путь религиозной и политической жизни Финикии и Сирии. Пророки стремились парализировать развитие этой последней и восстановить древнее теократическое начало народной жизни. В столкновение входят здесь две силы: сила духовная в лице пророков, имевшая на своей стороне лучшую часть народа, который всегда не легко забывает свои древние предания и верования, и сила материальная – цари, опиравшиеся на войска и при его помощи державшие в повиновении народ и по его произволу падавшие и восстававшие. Таким образом израильская история есть прежде всего история внутренних междоусобных войн, которые должны били вести цари с своим народом, инстинктивно недовольным каждым вновь появлявшимся царем, который в свою очередь всегда был наготове встретить и отразить возникавшие волнения. Таким образом и первый предмет государственной летописи состоял в изображении смутных обстоятельств, сопровождавших постоянные смены династий в израильском царстве, – какой предмет в содержании летописи указывают и рассмотренные нами цитаты. |
| Этим объясняется и то, что в книге Судей нередко время деятельности их определяется числом 40, 80 лет. (2, 4 и 46 стран.). – Но можно ли с этой гипотезой Нибура согласить то, что в книгах Царств и Судей встречаются числа лет, не подходящие к системе 480 лет? Откуда видно, что предполагаемый Vierhundertachtziger считал между годом возвращения из плена и годом построения храма Соломонова 480 лет? Как могли изменения, сделанные чрез den Vierhundertachtziger, получить общее распространение, тем более что они должны были касаться по местам не только числа лет, но и имен царей и порядка повествования (если напр. Vierhundertaclitziger изменил год падения Самарии на 6-й Езекии вместо 13-го Ахаза; см. стр. 23)? 207 Если даже летописи, как говорит Нибур, не были свободны от некоторых ошибок (9–12 стр.), допущенных будто бы по различным соображениям царей, (которые вели летописи, 12–13 стр.) или в зависимости от теократических и иеговиетических взглядов (14 стр.); то однако имеет ли все это отношение к достоверности хронологических данных, особенно из времен Озии и Езекии, сравнительно недалеких от писателя книги Царств? [Равным образом, лишено какого-либо твердого основания то мнение Нибура (14–20 стр.), что писатель книг Паралипоменон имел пред собою лишь т. н. «Мидраш» на «книгу Царей», но не сами летописи (ср. напр. 2Пар.32:32; 33:18–19 ), что он не имел пред собою никаких записей пророков – Аддо (11:22), Ииуя (20:34), Исаии (26:22; ср 32:32), Хозая (33:19). Откуда, напр., его сведения о религиозном преобразовании Езекии, о походе Сеннахерима, об Озии (26–32 гл.), лишние против книги Царств, если он пользовался не историческим источником, а только «Мидрашем». 208 Не делается ли намека на это событие в словах Ис.3:4 : «и дам им отроков в начальники,... притеснители народа моего дети». Глава 3-я написана незадолго до смерти Озии (ср. 6:1), последовавшей около 742 года. Если Ахаз умер ок. 727 г., то начало его правления относилось бы приблизительно к 743 году: тогда Ахазу действительно было лет 19–20 ( – «дам отроков в начальники», согласно с 4Цар.16:2 ). |
| 1403 Текст издается по списку «Минеи новым чудотворцам» 1494 г. Сол. 537/518 с разночтениями по сборнику Матвея Кусова 1414 г. (Ермолаевская копия РНБ, ОР, F 1.295, М-П), РНБ, ОР, Сол. 830/940 (XVI в., Сол. 2) и РГБ, ОР, ф. 98 (Ег.), (1470-е гг., Е). Орфография в «Памяти и похвале» в Сол. отличается от орфографии в «Житии блаж. Владимира», хотя, в отличие от М-П, не менялся писец. В отличие от «Памяти и похвалы» Иакова и «Слова о Законе и Благодати» Илариона, текст 4-й редакции Распространенного вида жития очень стабилен и практически не имеет важных разночтений. Деления текста на разделы в рукописях нет, в публикации отражено соотношение с Обычным житием и его источниками. 1405 Первое предложение взято из Анонимного сказания о свв. Борисе и Глебе. Дальше от слов «Ходиша бо слугы...» до слов «И многи створи доброд тели» текст взят из Обычного жития Владимира. 1409 От этих слов и до слов «Володимеръ же отв ща посланнымъ ...» житие св. Владимира воспроизводит с небольшими изменениями статью 6495 (987) г. из Начальнаго свода (сохранился в Новгородской 1 летописи младшего извода) и «Повести временных лет». 1411 Эта фраза относилась в Обычном житии к походу на Корсунь. Мотивировка была заимствована из ПрЖ, где она звучала: «Сице створю, попленю грады ихъ, и обряшу учителя» (См.: Гл. 4.3). В Обычное житие св. Владимира было заимствовано окончание фразы, а здесь читается только начало. 1420 От этих слов и до слов «...учити грамоте», как и в Обычном житии Владимира, воспроизведен текст летописной статьи 6496 (988) г. 1429 Мф . 5:7. Цитата взята в житие св. Владимира из рассказа о милосердии князя из статьи 6504 (996) г. 1431 Далее в Обычном житии Владимира до конца следовал текст ПрЖ с небольшими изменениями. В 4-й редакции Распространенного вида жития от слов «Умре же на Берестов мь» до слов «яко и кормителя» помещен с небольшими сокращениями фрагмент статьи 6523 (1015) г. Начального свода и «Повести временных лет». 1433 Со слов «Оле чюдо» до «И бысть вторыи Костянтинъ в Руской земли Володимеръ» следует фрагмент из Сказания о русской грамоте, входящего в состав особой компиляции о славянской грамоте (см.: Гл. 5. 5). |
| 1642 Див, тождественное с латинским Deus и греческим Θες (косвенные падежи от Ζες – Δις, Δι), собственно значащее светлый, первоначально употреблялось о божестве в добром смысле (нынешнее значение слов: дивный, дивно) и потом уже начало употребляться в злом (что случилось со словом и у Персов, у которых div – злой дух, Афанасьев, I, 127 fin.). Вместе с божеством мужского рода – Дивом в сказаниях ставится божество женского рода – Дивия: «ов Дыю жьреть, а другыи Дивии», Библиографические листы Кеппена, 1825г., стр. 88 sub fin., cfr Летописи Русской литературы Тихонравова IV, 3, 99). Как о божестве чёрном, которое наносит людям несчастья, о Диве говорится в слове о полку Игореве: «уже вържеся Див на землю» (русскую, которую страшно опустошали Половцы, Руские Достопамятности III, 130), а о диве-филине, как птице бога-Дива в нём же: «див кличет връху древа» (предвещая несчастья,– ibid. стр. 38). 1643 Вместо Мары других Славян, божества женского рода, у нас, Русских, вероятно, был Мор (морить), божество мужеского рода, ибо слово мор до сих пор употребляется у нас так, что заставляет предполагать существование языческого чёрного бога: пришёл, напал мор на людей. У сербов Мара-Куга и Mopuja, Караджич Слово. По нашей русской мифологии помощницей смерти является Баба-яга (Афанасьев III, 586) и потом орудиями злых божеств между самими людьми – ведьмы (о которых у него же в том же томе). 1645 На народных игрищах, составляющих остаток языческих им празднований, до сих пор употребляют их чучела или куклы. 1646 Гельмольд, lib. I, § 83, говорит: alii (dei Sclavorum) silvas vel lucos inhabitant, quibus nullae sunt effigies expressae. 1647 Это видно из того, что Владимир, поставивши в Киеве в 980г., очевидно, возможно великолепную статую Перуна, поставил её деревянную и только отчасти присоединил в ней к дереву серебро и золото: «постави Перуна древяна, а главу его сребрену, а ус злат». Cfr Ибн-Фоцлана у Френа, S.9. 1654 В великий четверг кликами мёртвых (Стоглав гл. 41, вопрос 26, Казанское издание стр. 190), т. е. приветствовали их, возвращающихся с того света; в Троицкую субботу справляли на кладбищах поминки и тризны по мёртвым (Стоглав гл. 41, вопрос 23, Казанское издание стр. 187), т. е. провожали их на тот свет. (До сих пор сохраняющееся народное верование, что души мёртвых выпускаются из ада к Светлому дню и снова в него запираются к Троицыну дню). |
| 378 Таково, напр., дополнение к рассказу Матвея Эдесского об освящении воды в праздник Богоявления католикосом Петром. 379 Всеобщая история Вардана Великого. Пер. Н. Эмина. М., 1861. Отрывки во франц. перев.: Histoire de Georgie. Additions et eclaircissements. Journal asiat., 1860. Recueil des hist. d. crois., I. 382 Хронографическая история, составленная отцом Мехитаром, вартапедом Айриванкским. Перев. с армянского К. Патканова. СПб., 1869//Memoires de 1 " Academie imperiale des sciences de St. Petersbourg. Vll serie. Т. XIII. 5; Histoire chronologique par Mkhitar d’Átrivank. XIII s., traduitede l’armenien parM. Brosset. St. Petersb., 1869. 383 Отрывки 66-й гл. в латинском переводе перепечатаны из лейпцигского изд. 1680 г. Клапротом в СПб.. в Archiv fiir asiat. Litt., Geschichte und Sprachkunde. Вся 66-я гл., принимавшаяся за отдельное сочинение, в Memoires historiques et geographiques sur íArmenie, par M. J. Saint-Martin. T. 11. Paris, 1819. Сочинение в полном составе: Histoire de la Siounie par Stephanos Orbelian, traduite de l’Armenien par M. Brosset. St. Petersb., 1864, 1866. 384 История Армении в 3-х книгах Мехитара Анийского, доведенная до 1193 г., утрачена; Патканов случайно нашел в Тифлисе только 28 глав первой книги и напечатал их в конце издания Себеоса. 385 Histoire de la Georgie. Additions et eclaircissements, parAi. Brosset. St. Ρ-tersb., 1851. Chronique armenienne. P. 1–62. 386 Она доведена до 1125 г., т. е. до смерти Давида Возобновителя, и представляет в своем роде единственный грузинский памятник, поскольку оригинальный текст трех грузинских летописей, известных до начала прошлого столетия, исчез и доступен лишь в извлечениях царя Вахтанга V, который составил историю своего отечества. Начало истории Вахтанга (до IV ст.) переведено с грузинского языка Клапротом и издано в сочинении: Reise in den Kaukasus und nach Georgien… II Bd. Halle und Berlin, 1814, 37 Kapit. S. 62–238. В полном составе редакцию царя Вахтанга издал Brosset. Histoire de ie Georgie depuis i’antiquite jusqa’au XIX siecle. St. Petersb., 1849–1857. Т. 1-III. Преимущества так называемой Армянской хроники перед редакцией Вахтанга показаны К. Паткановым. Ван-ские надписи и значение их для истории Передней Азии//ЖМНП, 1883, декабрь. |
| 441 (Ст. 13). Случайное убийство не спасало убийцу от преследования родственников (ср. Числа, XXXV, III и, по-видимому, законодательство, даваемое Израильтянам, попускало (по жестокосердию народа, Mamф. XIX, 8 ) кровомщение, но ограничивало его возможностью для убийцы прибегнуть к святости назначенного убежища впредь до рассмотрения его проступка судом (Числа, XXXV, 12). Здесь говорится о назначении мест убежища в будущем, ибо не только Палестина не была еще занята, но и самая скиния не была еще воздвигнута. Во всяком случае, из стиха 14-го мы узнаем, чго прежде жертвенник Господа считался убежищем. (В языческих обществах алтари считались также убежищами; так, даже теперь некоторые освященные обычаем места существуют в Персии, где даже власть шаха не может взять преступника). 442 (Ст. 14). Как мы говорили неоднократно: вся цель Пятокнижия, записавшего глаголы Божии, была воспитание народа; возращение в нем чувств истины, добра. Такого законодательства, как Израильское, не существовало ни у какого народа древности (Второзакония IV, 8). Мы будем еще иметь случай неоднократно указывать на это передовое, человеческое развитие народа посреди жестоких и фанатических законодательств древнего мира. В Египте за убийство кошки убивали человека (см. Диод. Сид. кн. I, гл. 83); в среде Израиля убийцу человека не спасал от казни жертвенник Всевышнего. 443 (Ст. 16). Мы говорили (в пр. 10 гл. XX), по поводу пятой заповеди, что семья есть основание общества, отрицание семьи есть начало распадения общества. В строгой последовательности с этим принципом постановлены законы (ст. 15 и 17) об оскорблении родителей, приравнивающие это преступление убийству и другому виду нравственного убийства-порабощению свободного (16). При оскорблении родителей делом или словом, наносится удар всему Богом освященному устройству жизни человеческой; и кроме возмущения против Бога, подкапываются основы счастия и мира сограждан. С этой точки зренияи смотрит закон на преступление против родителей. 444 (Ст. 16). |
| «Novum Testamentum in Vetere latet Yetus Testamentum in Novo patet» Это значит: «Новый Завет в Ветхом скрывается, Ветхий же Завет в Новом открывается». Итак, что же такое представляет из себя Ветхозаветная Библия. «Мы находим в Библии, – по словам английского писателя критического направления Сандерленда, – биографии, краткие и более обширные, своды законов, летописи и родословные; собрания мудрых изречений; описание религиозных обрядов и учреждений; романы, притчи, размышления о прошедшем, апокалиптические предвидения будущего, письма, самые разнообразные и религиозные мысли». Даже по мнению этого критически настроенного ученого, «многие из этих писаний принадлежат к числу самых благородных религиозных произведений». Сравните с этим суждением слова проф. Ковалевского: «В Библии нет ничего священного с точки зрения христианской; библейская нравственность не может служить светочем для христианских детей; современное христианство живет выше этой нравственности» (Б. и нравств., 743). Так как первым писателем книг Ветхого Завета, по единогласному свидетельству предания еврейского и христианского (Ев. Мф.19:7 ), был пророк и вождь народа еврейского Моисей, а мы уже знаем по теории ограниченной богодухновенности, что священные книги – продукт синтетического творчества ума Божественного и человеческого, то, естественно, первый вопрос, подлежащий нашему решению, это вопрос о том, каким образом Моисей, живший 3½ тысячи лет после сотворения мира, мог написать книгу Бытия, излагающую начало человеческой жизни на земле и историю патриархального периода его жизни; иначе говоря, сохранились ли и как именно могли передаться от предков еврейского народа до Моисея, в течении свыше 3 1 / 2 тысяч лет, истинные предания о древнейших временах мира, особенно допотопного, и о самом начале мира? Прежде всего, мы должны отметить крайнюю краткость сведений, сохраненных нам в книгах Моисея о жизни допотопного человечества, имея в виду, что жизнь Ноя уже рассказывается во второй половине 5 главы Бытия, а потоп – в 6 гл.; первые же три главы Бытия дают рассказ о сотворении мира и человека и о грехопадении первых людей, о фактах кардинального характера, которые не могли ни в каком случае забыться. В промежуточных двух главах 4 и 5 рассказана с наибольшими подробностями история первого братоубийства на земле (4 гл.), первая же половина главы 5-й Бытия дает сухой перечень имен допотопных патриархов с указанием лет их жизни и весьма кратких дополнительных сведений. Эту поразительную краткость повествования о допотопной истории нужно иметь в виду, чтобы не удивляться тому, каким образом память народная в устном предании могла сохранить и передать чрез Ноя послепотопному человечеству те в высшей степени краткие, легко запоминаемые сведения, которые нашли себе выражение в первых 5–6 главах Бытия и глухой отголосок в преданиях почти всех исторических народов. |
| Борисе и Глебе из Пролога 1-й редакции основано на Древнейшем своде. Во 2-й редакции Пролога к нему же восходит сказание о варягах-мучениках (см.: Гл. 2. 3). Можно было бы предположить, что и в случае с ПрЖ агиограф воспользовался Древнейшим сводом для рассказа о крещении киевлян. Но в нем он еще не мог найти Корсунскую легенду. Как мы увидим дальше (Гл. 4. 3), в ПрЖ она вошла в первоначальном варианте, отличном от того, что читается в Начальном своде и «Повести временных лет». Если предположение о составлении ПрЖ в 1160-е гг. верно, то почему агиограф взял за образец похвалу Ярославу и ничего не заимствовал из обширной похвалы Владимиру под 1015 г.? На этот вопрос можно дать два ответа. Во-первых, автор проложных житий сознательно не использовал поздние летописные варианты. Это видно по сказаниям о свв. Борисе и Глебе в 1-й редакции и о варягах-мучениках во 2-й редакции. Они оба составлены по Древнейшему своду 1030-х гг. Во-вторых, и это более вероятно, он мог использовать целиком или с небольшими сокращениями появившееся во второй половине XI в. житие св. Владимира. В ПрЖ-2 из 1-й редакции Пролога Владимир именуется «блаженным» только в заголовке, но не в тексте. В ПрЖ-1 из Пролога 2-й редакции он так поименован один раз в похвале (в заголовке назван святым). Но в обоих, ПрЖ-1 и ПрЖ-2, одинаково упоминаются молебные песни, которыми празднуют его память. Служба св. Владимиру могла появиться в XI в., 409 хотя его культ не пользовался тогда широкой популярностью. Свидетельством позднего включения памяти Владимира в Прологи считалось то, что ее нет в южнославянских Синаксарях. Рассмотрим подробнее состав русских памятей. Память св. Глеба 5 сентября из Пролога 1-й редакции была переписана в сербских годовых Прологах: ГИМ, Ув. 70 (XIII – начало XIV в.) и ГИМ, Хлуд. 189 (XIV в.), 410 а также в болгарском Тырновском прологе 1339 г. (РНБ ОР, Пог. 58). Житие в южнославянских списках имеет ряд отличий. Глеб ехал увидеть не своего брата Бориса, а гроб своего отца; в тексте сохранились пропущенные в Лобковском и других Прологах указания на то, что тело бросили между двумя колодами, а Ярослав узнал об этом от пастухов («Божественнымь проявлениемь отъ пасущихъ»). |
| Завета, а с другой – открытий, сделанных в истории этих народов современной ориентологией, и подтверждающих, уясняющих и дополняющих библейские свидетельства. В основу такого изображения исторической жизни народов древнего Востока автором положена взятая из Библии идея Промысла Божия, управляющего историческими судьбами как всего человеческого рода, так и отдельных царств, и народов. Эта идея собственно и является тем светом Божественного Откровения, которым автор пытается осветить историю человеческого рода до пришествия в мир Спасителя. Но наряду с этой идеей через сочинение проходит и во многих местах ясно выражается и другая, именно, – о полном подтверждении исторических свидетельств Библии результатами, добытыми путём археологических раскопок и изучения памятников письменности и вообще культуры древнего Востока. Таким образом, как идея, так и содержание настоящего сочинения далеко не вполне выражены в его заглавии. Сочинение состоит из введения, пяти глав и коротенького заключения. Во введении прежде всего устанавливается достоверность библейских исторических свидетельств и их важность для истории древнего Востока (стр. 1–43); затем доказывается важность и значение провиденциалистической точки зрения в исторической науке и даётся исторический очерк развития этой идеи, начиная с священных историографов народа еврейского и кончая историками и философами нашего века. (стр. 44–70). Дальнейший план сочинения совершенно прост. Первая глава (стр. 81–192) носит заглавие: «Первобытное человечество и его культура» и содержит очерк истории человеческого рода от грехопадения прародителей, в котором автор видит корень в начало мировой истории, и до Вавилонского столпотворения и смешения языков. В остальных четырёх главах излагается история главнейших народов древности, с которыми входил в столкновение народ еврейский, а именно: вавилонян и ассириян (гл. II), египтян (гл. III), сириян, т. е. народов, населявших Сирию, как-то: финикиян, филистимлян, идумеев, моавитян, аммонитян и др. |
|
|
