| е. сделать членов Миссии и её начальника, как выразился митрополит Филарет, «всем попрание», с одной стороны, а с другой – усиленное стремление консульства иерусалимского из нашей Миссии «создать в некотором роде приходскую церковь поклонников» – отойдут навсегда в область напрасных несбыточных мечтаний». Как явствует из анализа этого весьма обширного донесения в Святейший Синод о беспорядках в Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, архимандрит Антонин пытался в нём всячески щадить самолюбие каждого причастного к этому вопросу деятеля и посвятить ему, так или иначе, несколько любезных и приятных строк, с одной стороны, а с другой – благодаря давнему своему прекрасному знакомству с церковными вопросами на Востоке и у нас, в России, высказать со всею откровенностью свои выношенные в душе мысли и планы о лучшей постановке нашей Духовной Миссии на Востоке и наших сношений с Восточными Церквами. Злосчастная судьба архимандрита Леонида и порученное ему Святейшим Синодом расследование всех подробностей этой печальной истории в жизни Иерусалимской Миссии служили для него лишь благоприятным поводом для сего. Вот почему чтением этого донесения остался недоволен митрополит Московский Филарет, принимавший благоприятный исход дела отца Леонида близко к сердцу. «Чтением сего донесения оставлено во мне чувство скорби, – писал митрополит Филарет обер-прокурору Святейшего Синода графу Толстому, – и о том, что неприятное дело не выходит из запутанности, и о бедном архимандрите Леониде, на которого одного обрушивают всю тяжесть этого дела, – много виновных более его; и, наконец, о самом архимандрите Антонине, служащем с признаками достоинства и с надеждою более значительного и более полезного служения, но в настоящем деле представившем опыт, не соответствующий его достоинству» 190 . «Надобно показать, что Святейший Синод донесение архимандрита Антонина найдёт неудовлетворительным и примет меры к дальнейшему открытию истины дела. Ближайшею по самому порядку дела и небезнадёжною мерою было бы обстоятельное вопрошение находящихся уже в России непокорных членов Миссии порознь, по вопросным пунктам, внимательно составленным» 191 . |
| Ед. хр. 370, 371). В конце каждой рукописной книги предлагалось тематическое оглавление писем. В 1862-1863 гг. было издано 6-томное собрание писем старца Макария, ближайшего ученика Л., куда были включены в т. ч. и совместные письма старцев. В 70-х гг. XIX в. в обители под рук. старца Амвросия проводилась работа с рукописным эпистолярным наследием Л. Об этом упоминает о. Порфирий (Севрюгин) в письме игум. Леониде (Фризель) от 23 дек. 1875 г.: «...имею я послушание от Старца Батюшки о. Амвросия письменное, веду летопись нашей обители, занимаюсь разборкою писем о. Леонида и другими материалами, приготовляющимися для издания» (РГБ. Ф. 213. К. 99. Ед. хр. 10. Л. 3 об.- 4). В отчете о проделанной работе за 1874-1875 гг. о. Порфирий указывал: «Разборка писем о. Леонида, и составление им оглавлений, и выборка из них материалов для жизнеописания старца. Сличение по двум рукописям и печатному жизнеописанию старца о. Феодора» ( Порфирий (Севрюгин), мон. Отчет о занятиях за 1874-1875 гг.//РГБ. Ф. 213. К. 99. Ед. хр. 8. Л. 1-1 об.). О подготовке писем к изданию свидетельствуют и сохранившиеся рукописные тематические указатели к рукописным сборникам писем кон. XIX - нач. XX в.: Указатель к письмам старца иеросхим. Леонида (Льва Наголкина)//Там же. К. 44. Ед. хр. 12, в 3 тетрадях; Указатель к наставлениям старца Леонида (Льва Наголкина)//Там же. К. 74. Ед. хр. 25; Указатель к наставлениям старцев Льва и Макария: 2 ч.//Там же. К. 50. Ед. хр. 6, 9; Указатель к наставлениям старцев: 2 ч., к-рый называется «Азбука монашеская»//Там же. Ед. хр. 7, 10) и др. В 1917 г. в жизнеописании старца в Приложении были вновь приведены 30 писем Л., повторяющих публикацию иером. Леонида 1862 г. Фактически именно эти письма на протяжении почти столетия стали главным источником для изучения эпистолярного наследия Л. В 1991 г. в «Московском приходском сборнике» были опубликованы те же письма, но источником публикации послужил рукописный сборник 40-х гг. XIX в. из собрания храма свт. Николая Чудотворца в Клённиках. Этот сборник, возможно, являлся списком с издания «Исторические описания скита» о. Леонида (Кавелина). В 2003 г. была издана обширная публикация «Письма великих оптинских старцев», где собраны письма Л., преподобных Макария, Амвросия, Анатолия (Зерцалова). В 2002 г. В. В. Кашириной был подготовлен сб. «Письма Оптинского старца Льва к мон. Иоанникию (Бочарову)», в котором опубликованы письма старца одному из его ближайших учеников и последователей. |
| книгах того же книгохранилища. М., 1871; Ист. описание Борисовской Тихвинской девичьей пуст., сост. по монастырским док-там и записям. М., 1872; Ист. описание ставропиг. Воскресенского, Новый Иерусалим именуемого, мон-ря, сост. по монастырским актам. М., 1876; История Церкви в пределах нынешней Калужской губ. и Калужские иерархи. Калуга, 1876; Клинская Изосименская пуст. и ее акты//ЧОИДР. 1876. Кн. 2. Смесь. С. 68-116; Мат-лы для истории книгопечатания в России: Типография Оршинского Кутеинского и Иверского Валдайского мон-рей (с 1630 по 1665 гг.)//ВОДИ. 1876. 11/12. С. 92-95; Ист. заметки о московских мон-рях: Спаса Старого (ныне Заиконоспасского) и Николы Чудотворца Старого (ныне Никольского Греческого), в связи с летописью моск. пожаров с XIV по XVIII ст.//ЧОИДР. 1877. Кн. 1. Смесь. С. 98-109; Ист. очерк г. Дмитрова в связи с историей его соборного храма и мон-рей его области до XVIII ст.//ЧОЛДП. 1878. Кн. 4. Отд. 2. Паг. 2. С. 17-29; Ист. и археол. описание первокл. Успенского жен. мон-ря в г. Александрове, Владимирской губ. СПб., 1884; Два памятника древнерус. киевской письменности XI-XIII вв.//ЧОИДР. 1890. Кн. 2. Отд. 2. С. 1-26; Филологическая заметка//РФВ. 1890. Т. 24. 4. С. 327-331; Заметка о слове «ис коуриловице»//Там же. 1891. Т. 25. 1. С. 135-137; О родине и происхождении глаголицы и об ее отношении к кириллице. СПб., 1891. Лит.: Извеков М. Памяти бывш. наместника Троице-Сергиевской лавры архим. Леонида (Кавелина)//Калужские ЕВ. 1891. 24. С. 7; Корсаков Д. А. Архим. Леонид (Кавелин)//ЖМНП. 1891. Ч. 278. 12. Отд. 4. С. 126-146; Корсунский И. Н. Отношение в Бозе почившаго о. архим. Леонида (Кавелина) к Святогробскому братству. М., 1891; он же. Наместник Сергиевой лавры архим. Леонид//Памяти о. наместника Леонида, A. A. Гатцука, Н. А. Попова и А. А. Котляревского. М., 1893. С. 315-348; Воскресенский Г. А. Памяти отца архим. Леонида, наместника Св. Троице-Сергиевой лавры. М., 1892; Субботин Н. И. Восп. об о. архим. Леониде//Памяти о. наместника Леонида, А. А. |
| Когда сделалось известным желание о. Леонида оставить Свирский монастырь, то его с учениками стали приглашать в разные места. Знаменитый Казанский архиепископ Амвросий Подобедов , слышавший о старце Леониде от духовника своего иеромонаха Иова, (впоследствии жившего в Оптином скиту), изъявлял готовность принять его в свою епархию. Кроме того, ему предлагали перейти в Площанскую пустынь Орловской епархию, и во вновь устроенный скит при Оптиной пустыни. От перехода в Казанскую епархию старец вовсе отказался; а более имел наклонность перейти в Оптину пустынь, куда его приглашали Калужский архипастырь, преосвященный Филарет, Оптинский игумен Даниил и основатель скита о. Моисей со скитскими старцами. «Наши сердца, писал он, наклонность туда имеют, поскольку я там начало полагал и здоровье потерял, и наш прежний любитель и благодетель преосвященный Филарет, яко монахолюбивая душа, того желает». С желанием старца согласны были и приближенные его ученики. Один из них иеромонах Гавриил, остававшийся в Валаамском монастыре, в 1828 году первый переселился в Оптин скит. В том же году 17 августа посетил Оптину пустынь преосвященный Филарет, и утвердительно сказал Оптинским старцам, что чувствует, что о. Леонид непременно будет в Оптине, или вообще в его епархии. Предсказание Владыки действительно исполнилось, но не скоро. Пять лет о. Леонида, не смотря на усиленные его прошения, удерживали в Свирской обители; даже не отпускали его на богомолье в Киев. В этом несоизволении своего начальства о. Леонид усматривал, что еще не было воли Божией на переход его в другое место. Многие из посетителей Свирской обители весьма рады были, что старец там оставался, потому что жаждали слышать от него слово назидания. Но эта привязанность народа не могла бы его там удержать. «Ей, ничего так не жаль здесь нам оставить, писал он, как только останки прелюбезнейшего нашего благодетеля, достоблаженного батюшки о. Феодора. Однако и о сем да будет воля нашего Создателя и Искупителя. Мы мыслим и судим, яко человецы, да и человецы еще плотстии. А премилосердый Господь вся весть, еще и несодеянное наше». «Где воспоследует воля Божия, писал он в другом письме, там никакие пресильные препятствия не преодолеют». Эта вера его в промысл Божий оправдалась на самом деле». Пять лет, как сказано, его насильно удерживали в Александро-Свирском монастыре; а в начале шестого года Господь так устроил, что его уволили оттуда без всякого затруднения. Но и по выходе из Свирской обители о. Леонид не вдруг решился переместиться в Оптину пустынь, а как бы еще желая удостовериться, есть ли воля Божия на переход его в эту обитель, сначала поместился было в Площанской пустыни, куда его привлекало желание сожительствовать с тамошним иеромонахом о. Макарием Ивановым , с которым он духовно сблизился. В Площанскую пустынь о. Леонид прибыл 6 октября 1828 года; но по некоторым обстоятельствам прожил там только полгода, и в Апреле 1829 г. с учениками своими перешел, наконец, в Оптину пустынь. |
| Митрополит Никодим засмеялся в ответ... – «Что Вы, Владыко, какой же он Патриарх? Сами знаете». Должен сказать, что зная робость и слабохарактерность архиепископа Антония, я внутренне согласился с митрополитом Никодимом, не стал ему возражать, а только сказал: – «Владыка Леонид Рижский тоже как будто подходящая фигура...» На этот раз лицо митрополита Никодима выразило почти негодование. – «Да Вы не знаете, Владыко, какой это интриган! Он у нас в Патриархии заведовал хозяйственным отделом, так его прогнать за его интриги!» Я был не согласен с такой оценкой архиепископа Леонида. Правда я слыхал, что у него трудный и капризный характер. Но с другой стороны, такой хороший священник как о. Борис Старк в Ярославле, и ревнители духовной жизни из московской интеллигенции (поэтесса Н. А. Павлови ч, мои двоюродные сёстры Надежда А. и Ольга А. Кавелины) с восторгом отзывались о владыке Леониде. Они все говорили о нём как о глубоко духовном человеке монашеского духа, сумевшем сохранить в своей епархии два женских монастыря, лучших во всей России. Впрочем они мне говорили, что в нём присутствует некоторая болезненность и запуганность, а в силу этих черт, мог бы он быть Патриархом... не знаю. Я счёл тем не менее защитить его кандидатуру перед митрополитом Никодимом и потом продолжил мою мысль. – «Владыко, дело не в именах. Я лично ничего не имею против митрополита Пимена, действительно считаю его наиболее подходящим кандидатом, хотя не единственным. Но поймите, я решительно возражаю против способа его избрания »открытым голосованием«. Ведь это вопрос личный, а тем самым не должно происходить давления при выборе. Правда в канонах ничего не говорится о тайном голосовании, и трудно выяснить, как происходили в древности выборы, но в наше время открытое голосование личного характера недопустимо и вызовет всеобщее недоумение и осуждение! Свобода и каноничность выборов Патриарха будет всеми оспариваться и особенно на Западе. А ведь это не в интересах Русской Церкви. При тайных выборах всё равно пройдёт Пимен, а если найдутся голоса в пользу других кандидатов, то тем лучше, что будет доказательством свободы выборов. Вообще то лучше, чтобы митрополит Пимен прошёл не единогласно, потому что в этом случае он будет обладать единоличной властью, а ведь не известно, насколько он будет способным правителем». |
| Московский. Собрание мнений. 1885. Т. 3. С. 409). По этому поводу митр. Филарет (Дроздов) писал архим. Антонию (Медведеву) 12 мая 1859 г.: «У меня теперь немало сведений с Востока, и большею частию печальные и затрудняющие. Патриарха Иерусалимского долго звали и не могли дозваться из Константинополя в Иерусалим. Вдруг он поднялся и объявил: иду умерить русского епископа... Арабы очень хорошо приняли преосвященного Кирилла и прислали жалобу на Патриарха. Но кто может исправлять патриархов?» ( Он же. Письма к наместнику Свято-Троицкой Сергиевой Лавры прп. Антонию (Медведеву). М., 2007. Т. 3. С. 109-110). Однако со временем еп. Кириллу удалось наладить доброжелательные отношения с К. и высшим духовенством ИПЦ. Об этом свидетельствует его письмо кон. 1861 г.: «Надобно сознаться, что большего внимания, расположения и доверия нельзя было и желать» (Епископ Кирилл Мелитопольский в его письмах к митр. Макарию (Булгакову)//РС. 1890. Т. 10. С. 190), а позже, когда против него начались интриги с целью отзыва из Иерусалима, еп. Кирилл рассчитывал на заступничество К. и требовал суда вост. иерархов. Когда Синод своим определением от 19-21 июня 1863 г. отозвал епископа Мелитопольского в Россию, то К. не только не желал его отъезда из Иерусалима, но и не имел возражений против епископского сана начальника РДМ. При следующем начальнике РДМ, архим. Леониде (Кавелине) , возник конфликт между ним и членами миссии, спровоцированный российским консулом в Иерусалиме А. Н. Карцовым. В результате К. объявил архим. Леонида персоной нон грата. Российский Синод воспринял этот шаг как преднамеренное оскорбление, отношения с ИПЦ были на грани разрыва. В целях прекращения нестроений и сохранения РДМ в Иерусалиме определением Синода от 16 июля 1865 г. архим. Леонид получил временное назначение настоятелем посольской церкви в К-поле, а архим. Антонин (Капустин) стал «временно заведующим делами Иерусалимской Духовной Миссии». Конфликт, сопровождавшийся прекращением поступления денежных средств из России, был окончательно улажен к осени 1867 г. |
| Настоятель же; будучи уверен в расположении о. Леонида к нему и к обители, и зная искусство его в духовной жизни, всех приходивших на жительство в монастырь поручал духовному руководству Старца, тем более; что сам не имел к тому достаточного времени, как человек озабоченный многотрудными занятиями по внутреннему и внешнему управлению и устройству обители. Ниже будет упомянуто о личных свойствах Старца, характере его поучений, и вообще о том, с каким самоотвержением он проходил указанный ему Провидением путь служения человечеству; а теперь перейдем ко внешним подробностям его земного поприща. Стечение народа к о. Леониду особенно усилилось в 1835 году; почему в 1836 году Февраля 2 дня Старец был переведен из скита на жительство в монастырь. Но зависть не могла смотреть на все сие спокойными глазами. Один из Старцев – летами, но не духовным разумом, подвигнувшись мнимою ревностию, а на самом деле завистью, за хождение к о. Леониду, ради духовных советов и назидания, внешних посетителей (хотя они приходили не прямо в скит, а на пасеку, где была келья о. Леонида, куда и вход был совершенно отдельный, и следовательно ни кому от сего помехи не было), согласясь с некоторыми нерасположенными к о. Строителю, и также подвигнутыми противу о. Леонида завистью, братиями, неоднократно писали к Преосвященному доношения о стечении к о. Леониду народа; представляя это зазорным и нарушающим монастырское безмолвие, а наконец, не довольствуясь этим, составили на обоих, то есть на о. Строителя и о. Леонида донос, и поднесли его Преосвященному от неизвестного лица. В то же время старались всеми мерами рассеявать и в народе невыгодные мнения об о. Леониде. А хотя и много было усердствующих к нему, но являлись и такие между ними, кои составляли об нем мнения по преувеличенным слухам, и слыша например восторженные отзывы о Старце от людей, получивших от него духовную пользу – и не имея им веры, приходили уже с предубеждением, говоря с презорством: «пойдем, посмотрим, что там за святой-такой?» – и, весьма естественно, такие, вместо назидания, соблазнялись, и разносили укоризны о том, чем другие пользовались; что написал и Апостол: Душевен человек неприемлет, яже Духа Божия, юродство бо ему есть: и не может разумети, зане духовне востязуется ( 1Кор. 2, 14 ). |
| О. Макарий поспешил воспользоваться этим разрешением старца, и от его имени составил письмо, в котором между прочим написано было следующее: «Вы желаете успокоить меня при старости лет моих, изыскиваете меры и средства к тому… Вполне сие чувствую и, приемля, приношу Вам мою искреннюю благодарность. Что же касается до положения моего, в каком я теперь нахожусь, скажу Вам: известные Вам, может, наши обстоятельства, касающиеся до личности моей, при Божией помощи благодушно приемлю. Хотя и не смею сказать: «вся могу о укрепляющем мя Иисусе», но знаю, что милосердый Господь, ведый немощь мою, таковые посылает искушения, во еже бы возмощи понести их; и верую, что без воли Его ничтоже может последовать, а что происходит, все есть на пользу и ко спасению многогрешной души моей… В отношении же к ближним обязан принять участие в скорбях и сострадать им с соболезнованием, видя их немощствующих и еще требующих охранения от вредящих чувствам случаев, и опасаясь да не будут оные им преткновением и соблазном к ущербу душевного их устроения… Я не сопротивляюсь Вашему ко мне усердию; а что Господь Вам возвестит сделать к успокоению моей старости, или сказать, что к защите меня против ложных клевет, усердно Вам буду благодарен, и тем более, что сие относится не к одному мне, но и к благорасположенным по Бозе ко мне; и конечно за то не лишит Вас Господь награды Своей, как за сострадание ближним». Письмо, написанное о. Макарием, и без прочтения подписанное о. Леонидом, было послано в Петербург. В это время в Сергиевской пустыни жил один из учеников о. Леонида, как будто нарочно занесенный туда на краткое время для участия в этом деле. К нему отослал о. Иоанникий письмо о. Макарий, или о. Леонида, для передачи о. архимандриту Игнатию и для общего содействия. Письмо получено было вечером, а на другое же утро о. архимандрит Игнатий отправился к московскому митрополиту. После объяснения великий святитель написал в Калугу, что «ересь предполагать в о. Леониде нет причины». Слухи об удалении старца из Оптиной пустыни замолкли. Однако, при последнем свидании своем с о. Леонидом преосвященный Николай сказал ему: «долго-ли ты, старец, будешь возиться с народом? Не пора ли тебе успокоиться?». Правдивый и прямодушный старец возразил на это псаломскими словами: «Пою Богу моему, дóндеже есмь». Ответ этот очень понравился преосвященному: он молча предоставил старцу жить по-прежнему. А впоследствии и в назидание других приводил слова о. Леонида. Когда малоярославецкий игумен о. Антоний в 1843 г. просил уволить его на покой, то преосвященный между прочим писал ему: «прежних времен старцы, в подобных случаях, говорили с Царем-Пророком: пою Богу моему дóндеже есмь… Рекомендую и вам следовать сих богомудрых мужей примеру» 32 . |
| Поблагодарив в этом же письме посла за назначение на иеродиаконские вакансии афонских монахов Виссариона и Мартирия 187 к Афинской миссийской церкви, о процветании коей по старой памяти он заботился, просил посла назначить певчих иерусалимской Миссии – Козубокого и Белавина – на их место в Афины. Отец Антонин при этом выразил и свой взгляд на певческие места при Миссии, какой он намеревается провести и в будущем донесении в Святейший Синод, что он считает более целесообразною «замену вообще всех принадлежащих к Миссии лиц светского звания монахами»; ходатайствует далее пред послом о награждении иеромонаха Анатолия, 60-ти лет, как лица, весьма пригодного для духовничества» и «оказавшего немалую услугу здешней церкви, заменив собой вполне и даже с избытком выбывшего иеромонаха Иоанна»; и, наконец, о назначении в штат Миссии весьма давно здесь известного лица, духовника иеромонаха Вениамина 188 , о котором «кроме одних благоприятных отзывов он не слыхал здесь ничего». Отец Антонин прибавил: «На мой взгляд, отца Вениамина не только можно, но и необходимо нужно причислить к Миссии, чтобы парализовать тем стороннее духовническое влияние на поклонников наших в Иерусалиме». 18 октября донесение в Святейший Синод было переписано набело и с недоуменным вопрошанием: «А что из него выйдет – Бог весть» – сдано на почту. Архимандрит Антонин хотя и не обнаружил в этом своём донесении о беспорядках в Миссии полного беспристрастия, но старался всячески никого не обидеть и каждому лицу, так или иначе причастному к делу беспорядков в Иерусалимской Миссии, сказать угодное и приятное. Это отчасти и вполне понятно, если принять во внимание, что он, в конце концов «соглашался быть настоятелем Миссии и к чему, по словам Митрополита Филарета, «не имел для себя затруднений ни со стороны консула, ни со стороны Патриарха». «Отец архимандрит, – доносил Святейшему Синоду архимандрит Антонин об архимандрите Леониде, – имел похвальную ревность о нравственности, добром имени и интересах бывающих и проживающих здесь русских. |
| Потом пришли 3 женщины в слезах. Они привели одну ума и рассудка лишившуюся… Они просили о больной помолиться. Старец надел на себя эпитрахиль, возложил конец эпитрахили и свои руки на главу болящей и, прочитавши молитву, трижды главу больной перекрестил и приказал отвести ее на гостиницу. «Сие делал он сидя; что уже не мог встать, был болен и доживал последние свои дни». Когда о. Парфений пришел к старцу на другой день, вчерашняя больная пришла совершенно здоровой, выгнанный господин пришел просить прощение. Старец его простил, но повторил свое приказание. Афонский монах ужаснулся, что старец, не боясь вреда для себя, творит исцеления. Старец ответил: «Я сие сотворил не своей властью, но это сделалось по вере приходящих, и действовала благодать Святаго Духа, данная мне при рукоположении; а сам я человек грешный». Чудеса, совершаемые старцем, были безчислены: толпы обездоленных стекались к нему, окружали его. «Случилось мне однажды, – писал иеромонах Леонид (Кавелин) – (будущий наместник Троице-Сергиевской Лавры), – проезжать из Козельска в Смоленскую губернию. По дороге в уединенных деревушках поселяне, узнав, что я еду из Козельска, наперерыв спешили узнать что-нибудь об о. Леониде. На вопрос почему вы его знаете, они отвечали: «Помилуй, кормилец, как нам не знать о. Леонида? Да он для нас бедных, неразумных пуще отца родного. Мы без него почитай сироты круглые». Но совсем иначе относились к старцу некоторые духовные лица, в том числе калужский епархиальный архиерей преосв. Николай, который творил много неприятностей Оптиной Пустыни. Этот епископ имел твердое намерение сослать старца Льва в Соловецкий монастырь для заключения. И если бы не сильное заступничество митрополитов Филаретов – Киевского и Московского, старцу Льву было бы несдобровать. Но не все епископы мыслили одинаково. Были между ними и духовные. Однажды в бытность о. Льва в Калуге встречные лица, узнав его, становились на колени и кланялись ему в ноги. Увидев это, начальник полиции решил, что дело нечисто и сделал соответственное донесение еп. |
|
|
