| Ф. Андреев, Эрн. Более осторожную позицию занимал Самарин, однако действий церковной власти ни до, ни после опубликования послания Синода от 18 мая 1913 г., осудившего имяславие, не одобрял. До опубликования послания, как полагал Самарин, требовалось вдумчивое разбирательство, в ходе которого нужно было выслушать обвиняемых и посоветоваться с епископами. После же опубликования требовались проповедь и увещание, в крайнем случае созыв Собора. Насильственными действиями, в результате к-рых с Афона были выдворены монахи-«имяславцы», Самарин возмущался и считал, что они сослужили плохую службу и гос. и церковной властям, ожесточили всех недовольных и понизили авторитет властей ( Дубинин. 2005. С. 287). После публикации послания Синода К. и. х. п. оказался на грани роспуска. В то же время Михаил Новосёлов, свящ. П. Флоренский, свящ. С. Булгаков продолжили разработку проблем имяславия. В ряде статей 1915-1916 гг. Бердяев подверг критике направление К. и. х. п. Бердяев ждал Третьего Завета, «эпохи творчества», который идет на смену ВЗ, «эпохе закона», и НЗ, «эпохе откровения искупления». С позиций этого ожидания он и критиковал К. и. х. п. Реставрацию в Кружке славянофильства Бердяев называл «духовной реакцией» ( Бердяев. 2004. С. 75). По его мысли, вместо творческого устремления к Третьему Завету Кружок «ищет корней и вековых основ религиозного сознания, боится человеческого произвола» (Там же. С. 148). Члены Кружка «не обладают смелостью почина, они лишены творческой силы». И выходит у них в результате «новое православие», а не старое. А это «новое православие» есть «нетворческий модернизм» и «стилизация» (Там же. С. 149). Свящ. П. Флоренского Бердяев считал «учителем Церкви славянофилов, главой и вдохновителем московского кружка возродителей православия» (Там же. С. 282). Поэтому главные удары Бердяева были направлены именно против свящ. П. Флоренского, который «хочет утвердиться в данности» и «сложить с себя бремя ответственности за творческое движение в Церкви» (Там же. С. 286). Отношение свящ. П. Флоренского к Церкви, по мнению Бердяева, отношение раба (Там же. С. 288). «Онтологизм» свящ. П. Флоренского есть «укрепление всякой статической данности и отрицание всяких творческих заданий» (Там же. С. 289). Аналогичные обвинения Бердяев высказал и в отношении свящ. С. Булгакова, которому якобы «неведома новозаветная духовная свобода» и который «боится творчества как сатанизма» (Там же. С. 157-158). В своих поздних воспоминаниях Бердяев выказывал большую личную симпатию к членам Кружка, но к их направлению остался непримирим: «То был голос традиционного, монашески-аскетического православия, враждебного знанию, науке, культуре» ( Он же. 1991. С. 187). Этим «врагам» свободы и творчества Бердяев противопоставил свободу «человеческой стихии»: «Вся грядущая жизнь христианской Церкви зависит от свободного раскрытия в ней человеческой стихии, человеческой активности. Гуманизм должен быть введен изнутри, имманентно в религиозное русло» ( Он же. 2004. С. 291). |
| В канун желанной разгадки уже В. В. Розанов , недоуменно перечитывая другого современного мыслителя, указывал на безосновательность обвинений: «»Личное спасение себя, личное спасение своей души» Однако может ли сказать Бердяев, чтобы Христос к чему-нибудь другому, к чему-нибудь иному призывал человека Решительно нет, решительно круг Евангелия действительно и очерчен заботою о спасении души, – своей личной души, вот как она станет пред Богом» 29 . Слово ректора «К академическому новолетию» произвело сильное впечатление на В. В. Розанова , делившегося со своим постоянным корреспондентом редактором журнала о. Павлом Флоренским: ««Б. В.» – великолепен. Речь о. Федора – великолепна. Даже хотел ему писать. Все [в вестнике. – К.П.] верно, важно» (14 окт. 1915 г.). И в следующем письме от 20 октября те же слова: «Феодору напишу» 30 . Отвечая, владыка вновь развил свою мысль: ««Наши», разумею академическую среду, и вообще богословствующую, никак не понимают, что христианство нельзя сочинять, а нужно его сначала воспринять как новую совершенную жизнь; что «богословствование» и «богословская наука» не одно и то же: и первое – миг благодатной христианской жизни, а второе – от рассудка, часто «восстающего на разум Христов» " 31 . Семь месяцев спустя Василий Васильевич благодарно отозвался в «Новом времени», говоря о подцензурном еп. Волоколамскому «Православном народном листке», – «Прочел и вижу – все работа около земли, около хлебов, и с насыщением хорошим духовным хлебом. Да за последним смотрит строгий отец-ректор Феодор (он строгий и даже не без суровости, судя по его кратким и всегда выразительным речам к наставникам и учащимся академии, печатаемым изредка в «Богословском вестнике»)» 32 . Тревогу А. Белого и Н.А. Бердяева , имея за плечами опыт трех революций, гражданской войны и первых эмигрантских лет, склонен был разделить протоиерей Сергий Булгаков . Иная тональность не меняет смысла его раздумий: «…про себя лично скажу, что, хотя в бытовых и практических отношениях я шел об руку с этим культурным консерватизмом (как он ни был слаб в России), исповедовал почвенность, однако в глубине души никогда не мог бы слиться с этим слоем, который у нас получил в идеологии наиболее яркое выражение в славянофильстве (с осколками славянофильства: Ф.Д. Самариным , П.Б. Мансуровым, М.А. Новоселовым, В.А. Кожевниковым и др. я дружил и лично). Меня разделяло общее ощущение мира и истории, какой-то внутренний апокалипсис, однажды и навсегда воспринятый душой, как самое интимное обетование и мечта. Русские почвенники были культурные консерваторы, хранители и чтители священного предания, они были живым отрицанием нигилизма, но они не были его преодолением, не были потому, что сами они были, в сущности, духовно сыты и никуда не порывались души их, никуда не стремились» 33 . |
| Все же, главное в этой характеристике для понимания «Кружка…» – без сомнения, «дружба». Ведь и формулировка «новоселовщина с флоренщиной» подразумевает соучастие, сообщество. Вот оно, видимое не ретроспективно и не сторонним критиком, а непосредственно в ответе В.А. Кожевникова Ф.Д. Самарину по «плану бесед»: «От Ваших мыслей я в настоящем восторге: так по душе мне это опасение стать «учителями» и миссионерами! так верна мысль о том, что поучение в данном случае достигаться должно взаимностью, собеседованием, духовным общением надо не учить откуда-то сверху, а совместно поучаться, в простой непринужденной дружеской беседе. Итак, с этой стороны, – задумано прекрасно!» (26 июля 1907 г.) 34 . Неудивительна позднейшая оценка свящ. П.А. Флоренским вклада Ф.Д. Самарина , воплощавшего родовую традицию: «Первоначальное славянофильство, опираясь на дружески-родственное ядро, справедливо подчеркнуло значение дружества – познавательное и почти догматическое. Феодор Дмитриевич оставался верен этой первоначальной стихии славянофильства. Он искал дружеского общения, хотел дружеского обсуждения интересовавших его богословских, философских и церковно-общественных вопросов, не доверяясь мысли одинокой и вместе не полагаясь на сношение печатное, в котором нет общения личного» 35 . Подлинного единодушия желали и корреспонденты Самарина. М.А. Новоселов писал о молитвенной связи, необходимой для «внутреннего единения». Архимандрит Феодор не согласился с председателем в том, что «единение в молитве есть лишь общение в области чувств», уверяя: «только в молитвенном единении возможно не только «едино сердце и усты», но и «едина воля и едина мысль " " 36 . Возникали разногласия по существу бесед. Отвергая «систему школьных богословских формул, определений и т.д.» как «отживший свой век, старый, никуда не годный хлам» 37 , Ф.Д. Самарин , на взгляд товарищей, становился излишне радикален 38 . Эта категоричность насторожила В.А. Кожевникова , поспешившего написать в ответ: «Я и сам – враг богословской неподвижной схоластики; но все же, думается, приговор слишком широко поставлен. Только непосредственным обращением к Евангелию, полагаете Вы, может современная религиозная мысль освободиться от разных человеческих, чуждых сущности Христианства наслоений «предрассудков и выработать себе новые формы, которые отвечали бы умственным и нравственным запросам настоящего времени и т.д.» Но не опасаетесь ли Вы, многоуважаемый Федор Дмитриевич, что другим, и, быть может, в составе нашего «Кружка», покажется трудно допустимым, чтобы само «учение веры», то есть догматика, была бы, в своем существенном содержании, еще не закончена?». Кожевникова тревожило, что столь «вольный» богословский подход может привести к утрате православного знания о Церкви, послужить соблазном для «людей молодых и без того слишком предубежденных против догматики» 39 . |
| Нами обнаружены архивные материалы, свидетельствующие о поддержке, которую оказывали Д.А.Хомяков и Н.М.Павлов редактору " Мирного труда " , профессору А.С.Вязигину. В письме к К.П.Победоносцеву от 10 октября 1904 г. по поводу статьи Д.А.Хомякова " О классицизме " Н.М.Павлов высоко отзывается о А.С.Вязигине, как о " достойном всякой поддержки " редакторе " очень симпатичного по направлению, журнала " Мирный труд " , " гонимому многокрайними недоброжелателями русско=православного направления " (когда в 1907 г. А.С.Вязигин был избран в III Государственную Думу, Д.А.Хомяков прислал краткую поздравительную телеграмму: " Поздравляю, выручайте. Хомяков " ). Д.А.Хомякова выступил одним из основателей Союза Русских Людей в Москве в апреле 1905 г. вместе с И.Ф. и Ф.И.Тютчевыми (сыном и внуком поэта), Д.И.Иловайским, будущим митрополитом Анастасием (Грибановским), в ту пору архимандритом, ректором Московской духовной семинарии, С.Ф.Шараповым и другими известными московскими общественными деятелями. В январе 1906 г. было опубликовано " Обращение Русского Собрания к единомысленным партиям, союзам и русскому народу по поводу Манифеста 17 октября " . В нем содержался призыв ко всем русским людям, разделявшим программные положения Русского Собрания, " сплотиться, объединиться и образовать Всенародный Союз приверженцев Самодержавия, чтобы согласованно и в одном направлении действовать на предстоящих выборах в Государственную Думу " . Здесь же разъяснялось, что Манифест 17 октября не вводит конституционную форму правления и не должен повлечь за собой переработку Основных Законов Российской Империи. Д.А.Хомяков подписал одобрительный отзыв на это обращение. Он был близок к Кружку ищущих христианского просвещения (в историографии его поминают и под другим названием - " новосёловский кружок " ). Во время работы Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917-1918 гг. (по свидетельству еп. Григория (Граббе)) для бесед к Д.А.Хомякову приходили архиеп. Антоний (Храповицкий), архиеп. Анастасий (Грибановский) и др. |
| В это же время Новоселовым и его единомышленниками было создано религиозно-философское общество под названием «Кружок ищущих христианского просвещения в духе Православной Христовой Церкви». Также Михаил Александрович был активным участником Братства святителей Московских Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, где председателем совета Братства был Федор Дмитриевич Самарин. Братство занималось широкой благотворительной и просветительской деятельностью. На собраниях Братства читались доклады на актуальные темы религиозной и духовной жизни, не раз с докладами выступал и Михаил Александрович. В 1912 году Михаил Александрович, озабоченный нравственным состоянием власти и общества в России, выпустил брошюру, обличающую распутинщину («Григорий Распутин и мистическое распутство»). Брошюра, впрочем, была запрещена цензурой… «Письма к друзьям» С приходом к власти большевиков, Михаил Александрович вошел во Временный Совет объединенных приходов города Москвы, который на первом же своем заседании призвал верующих встать на защиту храмов, оградить их от посягательств безбожников. 11 июля 1922 года ОГПУ произвело на квартире Новоселова обыск, предполагая заключить его в тюрьму по обвинению в антисоветской деятельности. Михаила Александровича тогда не было дома, розыск его не привел ни к каким результатам, и 26 февраля 1923 года дело было закрыто. Михаил Новоселов, «Письма к друзьям» (обложка книги) Михаил Александрович, узнав об обыске, стал скрываться, живя то в деревне, то у своих друзей в Москве и в Петрограде. В это время он много писал. Свои трактаты он условно назвал «Письма к друзьям»; в каждом письме он старался ответить на один из тех актуальных вопросов, которые ставила постреволюционная действительность перед церковным сообществом. На фоне оглушительной критики в адрес Церкви, обрушенной на головы новоиспеченных советских граждан большевистской печатью, голос автора «Писем к друзьям» звучит тихо, но вместе с тем убедительно. Слова его весьма актуальны для дня сегодняшнего. В частности, Новоселов пытается по-своему ответить на популярный вопрос современного ему «светского общества»: может ли быть христианство вне Церкви? Или, даже более резко — разве обязательно быть членом Церкви, чтобы называть себя христианином или «верующим человеком»? |
| К.Я. Паромов Епископ Феодор (Поздеевский) и «Кружок ищущих христианского просвещения»: по переписке участников Источник Личность последнего ректора Московской духовной академии предреволюционой поры еп. Феодора (Поздеевского) , архипастыря, богослова, педагога, администратора, чуткого к общественным настроениям, противника грядущих перемен, неоднозначно воспринималась современниками. Сотрудничество видных представителей культурной элиты и «ученого монаха», возглавившего старейшую духовную школу, состоявшееся благодаря «Кружку ищущих христианского просвещения», вызывает интерес в свете характерных для начала ХХ в. попыток диалога духовенства и интеллигенции. Ключевые слова : еп. Феодор (Поздеевский) , «Кружок ищущих христианского просвещения», Московская духовная академия, «Богословский вестник», имяславие, свящ. П.А. Флоренский, М.А. Новоселов, митр. Антоний (Храповицкий) . «Кружок ищущих христианского просвещения», всего лет десять просуществовавший в Москве (с 1907 примерно по 1917 гг.), представляется сейчас, век спустя, исключительным явлением церковной и общественной жизни того времени, богатого на разного рода объединения и союзы, отражавшие и формировавшие большинство политических, культурных и религиозных направлений, чье множество, казалось, только подтверждало верность расхожих идеологем индивидуализма, представительства, соперничества, рационализма. «Мы говорим мир1 когда все в человечестве разделено на партии, группы, мнения, классы, организации, кружки и все враждуют против всех, борясь самым грубым и бесцеремонным образом за «места под солнцем», за власть, за преобладание, за сытость, за высокие идеи. Мир же Божий есть категория внутренняя и абсолютная. Он идет своими путями, иногда совпадая с миром человеческим, иногда расходясь с ним до величайшего контраста и отрицания», – писал в канун 1915 г. близкий кружковцам философ В.Ф. Эрн 2 . Стремлением избежать пагубного расхождения и было вызвано к жизни новое объединение. Идея содружества владела П.А. Флоренским, сочинявшим незадолго до поступления в Московскую духовную академию 3 : «Мало-помалу из [лиц. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КРУЖОК ИЩУЩИХ ХРИСТИАНСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ В ДУХЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ХРИСТОВОЙ ЦЕРКВИ (янв. 1907-1917), религиозно-философское общество. Собрания К. и. х. п. проходили преимущественно в Москве, но, как следует из Устава Кружка, могли проходить и в др. местах Московской губ. (Устав. 2013. С. 470). Кружок имел неск. филиалов. Из его членов избирались председатель, казначей и библиотекарь. Заседания были закрытыми: «На собрания Кружка публика не допускается, не допускаются также и представители печати» (Там же. С. 471). В устраиваемых Кружком чтениях и беседах могли принимать участие посетители, приглашенные по предложению одного из его членов (Там же). В Москве собирались или на квартире мч. Михаила Новосёлова (дом Ковригиной возле храма Христа Спасителя, кв. 12), или в доме А. А. Корнилова (Н. Кисловский пер., д. 6), или на квартире В. А. Кожевникова (Кисловский пер., д. 6). С. И. Фудель оставил описание квартиры мч. Михаила: «У него была там зала с большими портретами Хомякова, Достоевского и В. Соловьёва, с длинным столом для занятий его религиозно-философского кружка, его кабинет с образом св. Иоанна Лествичника, и третья маленькая комната-столовая, где мы и сидели за чаем, а М. А. [Новосёлов] время от времени бегал с совочком за углями в самовар, чтобы его песня не прекращалась» ( Фудель. 2005. С. 290). Целью Кружка было христ. просвещение, что и записано в 1-м параграфе Устава: «Кружок имеет целью помогать своим членам, а также и посторонним лицам, которые будут к нему обращаться, в усвоении начал христианского просвещения. Кружок никаких политических целей не преследует и в обсуждение политических вопросов не входит» (Устав. 2013. С. 470). Для достижения поставленной цели предполагались организация чтений и бесед, работа б-ки, а также издательская деятельность (Там же). Свящ. Иоанн Альбов писал, что «способы, которыми кружок осуществляет свою великую задачу, разнообразны. Личные беседы, публичные собеседования или общественно-церковные, направление сомневающихся в вере к опытным в духовной жизни, например, к старцам-духовникам в Зосимовой или в Оптиной пустыни» ( Альбов. 1909. С. 3). |
| Николай Сергеевич (16.05.1888, Стокгольм - 18.12. 1977, Сиклифф, США), рус. религ. писатель, публицист, культуролог. Род. в семье дипломата. В 1910 г. окончил историко-филологический фак-т Московского ун-та. Большую роль в становлении взглядов А. сыграли философские кружки и об-ва, к-рые он активно посещал: Об-во памяти кн. С. Н. Трубецкого (по собственному признанию А., сам он был под сильнейшим влиянием книг Трубецкого), «Кружок ищущих христианского просвещения» («душой» к-рого был В. А. Кожевников ), Религиозно-философское об-во памяти Вл. Соловьёва и др. Продолжил учебу в Германии, получил степень д-ра философии в Кёнигсбергском ун-те. С 1914 г. приват-доцент кафедры западноевроп. лит-ры Московского ун-та. В 1914-1916 гг. служил в Красном Кресте на сев.-зап. фронте. В революции 1917 г. А. видел болезненный разрыв культурной преемственности и в неск. брошюрах призывал соотечественников к духовной и гражданской ответственности. С нояб. 1917 по февр. 1918 г. находился в Белой Армии. В 1918-1920 гг. профессор кафедры сравнительной истории религий Саратовского ун-та. В эти годы А. дважды подвергался аресту, в 1920 г. эмигрировал. Преподавал историю рус. культуры и духовной жизни на философском фак-те Кёнигсбергского ун-та (1920-1944) и богословские дисциплины на правосл. фак-те Варшавского ун-та (1926-1938). А. стал одним из членов-учредителей Софии Св. братства , основанного прот. С. Булгаковым (Прага, 1923), живо интересовался церк. и культурной жизнью рус. эмиграции, особенно молодежи, присутствовал на съездах рус. студенческого христ. движения (РСХД). А. участвовал в конференциях Албания св. и прп. Сергия содружества и экуменическом движении (конференции в Лозанне (1927) и Эдинбурге (1937)). Являлся постоянным автором ж. «Путь» . В 1945 г. А. выехал из Германии в Париж. Преподавал в различных учебных заведениях. В 1948 г. переехал в США, куда был приглашен в качестве профессора Владимира св. семинарии в Нью-Йорке , где одновременно с А. работали Н. О. Лосский , прот. Г. Флоровский , Г. П. Федотов . В этот же период А.- почетный д-р богословия Православного Богословского ин-та прп. Сергия Радонежского в Париже (1960), приглашенный профессор в Монреальском ун-те и профессор истории культуры в Русско-Американском ин-те в Нью-Йорке (1963). В 1971-1977 гг. председатель Рус. академической группы в США. А. читал лекции в ун-тах и христ. орг-циях европ. стран, был принят на аудиенции папой Иоанном XXIII (1959), в качестве почетного гостя присутствовал на Ватиканском II Соборе . |
| Постепенно вокруг Новоселова, на его «четвергах» (в доме Ковригиной возле Храма Христа Спасителя, кв.12), сложился круг лиц, который назвал себя «Кружком ищущих христианского просвещения». Иначе его называли «Новоселовским кружком», реже «Самаринским кружком» (по имени председателя) и, даже, «Корниловским кружком» (по хозяину дома на Нижней Кисловке, 6, где часто собирался Кружок). Кружок собирался иногда и на квартире В.А. Кожевникова (Калошин переулок близ Арбата, д.6). К 1907 году относится Устав «Кружка взаимопомощи в целях христианского просвещения» (первоначальное название Кружка). Кружок получил благословение от митрополита Московского и Коломенского Владимира (Богоявленского ; ныне канонизирован Русской Православной Церковью ): « Ф.Д. Самарин , М.А. Новоселов, В.А. Кожевников , П.Б. Мансуров и Н.Н. Мамонов возбудили перед митрополитом ходатайство о разрешении учредить в Москве кружок ищущих христианского просвещения для распространения начал христианской веры путем бесед, чтений и тому под.» 175 . В § 1 Устава определялись цели кружка: «Кружок имеет целью помогать своим членам, а также посторонним лицам, которые будут к нему обращаться, в усвоении начал христианского просвещения. Кружок никаких политических целей не преследует и в обсуждение политических вопросов не входит». Направления деятельности Кружка описаны в § 11: «Кружок а) устраивает чтения и беседы по вопросам христианского просвещения, б) выдает своим членам и посторонним посетителям (гостям) книги для чтения из своей библиотеки, учрежденной с надлежащего разрешения, с) издает соответствующего содержания книги, брошюры и листки» 176 . Членами-учредителями Кружка были все, хлопотавшие у митрополита. К ним несколько позже присоединились: арихимандрит Феодор (Поздеевский , с 1909 года епископ Волоколамский), А.А. Корнилов, А.И. Новгородцев и др. 177 . Кружок имел председателя ( Ф.Д. Самарина ), казначея, библиотекаря, издателя, организатора бесед и чтений. Допускалось совмещение указанных должностей. Кружок объединял строго православных богословов, философов, ученых, общественных и церковных деятелей: кн. Е.Н. Трубецкой, кн. Г.Н. Трубецкой, протоиерей Иосиф Фудель , ο. П. Флоренский , С.Н. Булгаков, В.Ф. Эрн, Л.А. Тихомиров , Ф.К. Андреев, С.П. Мансуров, В.П. Свенцицкий, А.С. Глинка-Волжский, А.В. Ильчанинов, С.Н. Дурылин, Н.С. Арсеньев, Н.Д. Кузнецов , С.А. Цветков и др. Зимой 1908–1909 годов при Кружке возник студенческий кружок под руководством Ф.Д. Самарина , посвященный изучению Нового Завета. |
| Лит.: Альбов И., свящ. Семена Царствия Божия//Колокол. 1909. 1136, 24 дек.; Из академической жизни: 1. Избрание новых почетных членов МДА//БВ. 1912. 12. С. 863-872; Ф. Д. Самарину († 23 окт. 1916) от друзей. Серг. П., 1917; Спасовский М. М. В. В. Розанов в последние годы своей жизни. Н.-Й., 1968; Переписка Ф. Д. Самарина и свящ. П. А. Флоренского/Публ.: Г. Г. Суперфин//Вестн. РХД. 1978. 125. С. 251-271; Андроник (Трубачёв), игум. Московский кружок//Лит. Иркутск. 1988. Дек.; Переписка П. А. Флоренского и В. А. Кожевникова/Публ.: И. В. Никитина, А. В. Шургаия//ВФ. 1991. 6. С. 85-151; Бердяев Н. А. Самопознание: Опыт филос. автобиографии. М., 1991; он же. Мутные лики: Типы религ. мысли в России. М., 2004; Арсеньев Н. С. О московских религиозно-философских и литературных кружках и собраниях нач. ХХ в.//Восп. о серебряном веке/Сост.: В. Крейд. М., 1993. С. 300-311; он же. Дары и встречи жизненного пути. СПб., 20132; Полищук Е. С. М. А. Новосёлов и его «Письма к друзьям»// Новосёлов М. А. Письма к друзьям. М., 1994. С. V-LIII; Половинкин С. М. Кружок ищущих христианского просвещения//Рус. философия: Малый энцикл. словарь. М., 1995. С. 287-289; Флоренский П., свящ. Около Хомякова: Критич. заметки//Соч.: В 4 т. М., 1996. Т. 2. С. 278-336; Взыскующие града: Хроника частной жизни рус. религ. философов в письмах и дневниках/Сост., вступ. ст.: В. И. Кейдан. М., 1997; Переписка свящ. П. А. Флоренского и М. А. Новосёлова/Публ.: И. В. Никитина, С. М. Половинкин. Новосиб.; Томск, 1998; Никитина И. В., Половинкин С. М. «Московский авва»//Там же. С. 9-35; Переписка свящ. П. А. Флоренского со свящ. С. Н. Булгаковым/Публ.: С. М. Половинкин. Томск, 2001; Дубинин А., свящ. Переписка В. А. Кожевникова с Ф. Д. Самариным и деятельность Кружка ищущих христ. просвещения//БТ. 2005. Сб. 40. С. 274-288; Кожевников В. А. Письма Ф. Д. Самарину/Публ.: свящ. А. Дубинин//Там же. С. 288-354; Фудель С. И. Начало познания Церкви: Об о. Павле Флоренском//Собр. соч.: В 3 т. М., 2005. Т. 3. С. 281-376; Дурылин С. Н. В своем углу. М., 2006; Розанов В. В. В чаду войны: Ст. и очерки. М., 2008; он же. Письма к П. А. Флоренскому/Публ.: С. М. Половинкин// Он же. Лит. изгнанники. М., 2010. Кн. 2. С. 194-412; Тихомиров Л. А. Дневник (1915-1917). М., 2008; Краткие сведения о деятельности «Кружка ищущих христианского просвещения»//БТ. 2013. Сб. 45. Прил. 3. С. 472-473; О задачах и характере устраиваемых «Кружком» бесед//Там же. Прил. 1. С. 468-469; Переписка мч. Михаила Новосёлова с Ф. Д. Самариным, 1905-1913 гг./Публ., коммент.: Е. С. Полищук//Там же. С. 425-468; Устав «Кружка взаимопомощи в целях христианского просвещения»//Там же. Прил. 2. С. 470-472. |
|
|
