| 8 . В-ский П. Смысл и композиция шестопсалмия//ЖМП. М., 1968. 10. С. 62–64. 9 . Гиляшев И., свящ. Христианская любовь по писаниям св. апостола Иоанна Богослова//ЖМП. М., 1965. 5. С. 74–77. 10 . Григорий (Лебедев), еп. Евангельские образы. (Дневник размышлений над Евангелием. Благовестие святого евангелиста Марка)//БТ. М., 1976. 16. С. 5–32; 1977. 17. С. 3–84. 11 . Григорий (Лебедев), еп. Евангельские образы. (Дневник размышлений над Евангелием. Благовестие святого евангелиста Луки)//БТ. М., 1980. 21. С. 170–180. 12 . Добыкин Д. Г. , Тарнакин Н. А. Актуальные вопросы в трудах православных библеистов в СССР. Период с 1953 по 1964 гг.//Христианское чтение. СПб, 2017. 6. С. 108–122. 13 . Добыкин Д. Г. , Тарнакин Н. А. Русская православная библеистика в СССР. Период с 1922 по 1953 гг.//Христианское чтение. СПб, 2017. 4. С. 225–237. 14 . Добыкин Д. Г. , Тарнакин Н. А. Текстология и библейская история в трудах православных библеистов в СССР. Период с 1953 по 1964 гг.//Христианское чтение. СПб, 2017. 5. С. 61–73. 15 . Иванов М. С. Библейская стилистическая симметрия//ЖМП. М., 1981. 7. С. 69–72. 16 . Иванов М. С. Доцент Николай Николаевич Ричко [некролог]//ЖМП. М., 1972. 7. С. 30–32. 17 . Иванов М. С. Особенности библейской терминологии//ЖМП. М., 1975. 10. С. 72–78. 18 . Иванов М. С. Псалтирь – Книга молитвы//ЖМП. М., 1979. 9. С. 73–77. 19 . Иванов М. С. Язык Библии //ЖМП. М., 1975. 8. С. 75–80. 20 . ИВАНОВ Михаил Степанович//Православная энциклопедия. URL: http://www.pravenc.ru/text/200487.html (дата обращения: 25.12.2017). 21 . Иванов Н. Крещение крестное//ЖМП. М., 1967. 2. С. 71–76. 22 . К. Л. Основные проблемы греческой и славянской библейской текстологии//ЖМП. М., 1974. 1. С. 77–79. 23 . К. Л. Профессор И. Е. Евсеев (к 50-летию со дня кончины)//ЖМП. М., 1971. 12. С. 64–67. 24 . Кирилл (Гундяев), архиеп. К вопросу о реконструкции Кирилло-Мефодиевского перевода Священного Писания //ЖМП. М., 1981. 3. С. 49–54. 25 . Кирилл (Гундяев), патриарх Московский и всея Руси//Санкт-Петербургская Духовная Академия. URL: обращения: 20.12.2017). |
| Николая, вместо соборного деревянного храма Св. Николая. В 1725 г. храм Успения Пресвятой Богородицы по причине его ветхости был разобран, а вместо него был возобновлен и освящен бывший собор Николая Чудотворца в честь Успения Пресвятой Богородицы. 382 По дозорным книгам 122 (1614) г. «дозора осадного головы Ивана Есупова, в Рузе состояло тяглых посадских – людей 29, а именно: в слободе Карцевой, на Ивановской горе шесть дворов, а в них живет шесть человек: Фролка Иванов, Иван Саврасов, Иван Ильин , Влас Мокеев; в слободе Шиколовской два двора, а в них два человека: Василий Ермолин и Микитка Сашилин; в Зарецком берегу, на реке Рузе десять дворов, а в них десять человек: Федор Васильев Тихонов, Филипп Федоров Писков, Василий Шестаков, Истома Ильин, Лукьян Хромцов, Петр Ондреев, Богдан Чибесов, Михайло Шестаков, Иван Давыдов, Иван Васильев Паршин: за городом: в слободе Баклашинской – два двора, а в них два человека: Трофим Дмитриев Маслеников и Максим Ондреев; в слободе Ореховской – четыре двора, а в них четыре человека: Иван Васильев, Ермак Смирнов, Илья Смирнов, Сергей Никулин; в слободе Кизиловской – Юдин двор, а в нем живет Варлам Григорьев Воронин; в слободе Спаса на Кучках – три двора, а в них три человека: Захарей Глазунов, Онофрей Григорьев Тучннк, Фомка Иванов Брюшков; в слободе Деминой (Демениной) – три двора, а в них три человека: Савелей Ермаков, Родион Иванов Лущихин, Микифор Тимофеев Бачин». 383 Само собою разумеется, что число дворов было не 29, а гораздо более. Дозорные книги не упоминают о дворах детей боярских, дворян, помещиков, вотчинников, попов с причетники, разных приказных людей, купцов и других разночинцев. В списках дворян и детей боярских, пробывших на государеву службу 7136 (1628) г. на Кропивну упоминаются под Рузой: Воин Первово сын Носов, Обросим Семенов Козлов, Максим Никитин Бартенев, Клементей Иванов Хренев, Микифор Владимиров Невежин, Захарей Минина. Левашов, Осин Степанов Бартенев, Безсон Микитиш Левашов, Иван Иванов Хренев, Сава Иванов Чулков, Елизарей Иванов Хренев; прибывшие после 2-го осмотра: Максим Никитин Бартенев, Осип Степанов Завалишин, Климда Ели- зарей Иванов, Дем Хренев, Михайло Елизарьев Данилов, Наум Федоров Станиславам. 384 В тех же спискам дворян и детей боярских 138 (1630) г. под Рузой упоминаются: Девятой Яковлев Бражников, Василей Елизарьев Данилов. 385 |
| В 1879 году при содействии Великого князя Константина Николаевича (сына императора Николая Павловича) Святейший Синод разрешил печатать богословские сочинения Хомякова в России. Архиепископ Харьковский Нектарий (Надеждин), член Синода, представил благоприятный отзыв о них. Вспомнили при этом слова покойного Государя Николая I о трудах Алексея Степановича: «Я знаю Хомякова, — он делает дело». Василий Дмитриевич Олсуфьев писал Хомякову, что первую его брошюру «покойный Государь Император с удовольствием читал» и «остался ею доволен» с. 105]. Когда вышла первая брошюра Хомякова на французском языке («Несколько слов православного христианина о западных вероисповеданиях», 1853), ею заинтересовались в Оптиной Пустыни. И. В. Киреевский писал преподобному Макарию Оптинскому 30 августа 1855 г. из Долбина: «Не успел написать к Вам на прошедшей почте, милостивый батюшка, спешу теперь принести Вам искреннюю и сердечную благодарность за те дни и часы, которые Вы удостоили провести у нас. Пребывание Ваше у нас привлечет к нам благословение Божие… Посылаю при сем книжку Хомякова на французском языке о нашей Церкви. Ее прислал Кошелев нарочно для Вас и пишет ко мне так: “Я слышал, что в Оптиной Пустыни желают прочесть брошюру Хомякова, потому прошу послать от меня ее в дар отцу Макарию. Хотя я его не знаю лично, но надеюсь скоро иметь возможность с ним познакомиться”. Когда Кошелев приедет к Вам, то сделайте одолжение, милостивый батюшка, известите меня об этом с нарочным. Я бы желал быть в то время в Оптиной» Анна Федоровна Тютчева (впоследствии вышедшая замуж за Ивана Сергеевича Аксакова ), фрейлина императрицы Марии Александровны, оставила замечательные воспоминания о своей эпохе — «При дворе двух императоров». В них говорится и о богословских трудах Хомякова. «Я никогда не забуду, – писала она, – какой лучезарной радостью исполнилось мое сердце при чтении этих страниц… Моя душа и мое сердце сроднились с Россией благодаря брошюрам Хомякова» с. 198]. Десятилетняя (1844–1854) переписка А. С. Хомякова с английским пастором Уильямом Пальмером, склонявшимся к переходу в православие, — также значительное явление в русской богословской литературе. Ю. Ф. Самарин писал в предисловии к ней: «Из этих писем читатель увидит, с каким глубоким, сердечным, ничем не развлекаемым участием А. С. Хомяков следил за начавшимся в Англии поворотом к православной истине, увидят также, как резко он смотрел на это дело и как, несмотря на пламенное желание свое облегчить и ускорить осуществление своих надежд, он никогда, говоря о православии, не отступал ни на шаг от разумной строгости своих требований, призывая друзей своих к единству полному, безоговорочному » с. 284]. |
| Скажу еще более: отцы теперь спешат приводить мальчиков в школу, а некоторые из них оставляют своих детей и сверх трех, четырех лет (чем обыкновенно ограничивается курс крестьянского учения), желая, чтоб дети их доучились. Нет! как хотите, а вами сообщенное сведение вовсе не против народной грамотности. Вы заключаете следующими многозначительными словами: «Повторяю: не запрещайте никому учиться грамоте, помогайте даже в этом кому хотите; но не смешивайте грамоты с образованием, средства с целью; не проповедуйте грамоты, как спасения; не приносите никаких жертв для всеобщего водворения ее: рано!» Можно бы спросить: уж не поздно ли? Уже невежество не слишком ли въелось в кости нашего народа? Уже от застоя не слишком ли оцепенели его способности?.. Но таких вопросов, конечно, я не предложу, во 1х, потому, что большого невежества в нашем народе я не признаю; а во 2х, потому, что «лучше поздно, чем никогда»; что никогда не поздно идти и вести к свету; что грамотность есть путь к нему, конечно, не безошибочный, но после Церкви вернейший; что сама Церковь на грамотного действует несравненно могущественнее и многообразнее, чем на неграмотного, и что безграмотство есть прямая дорога к невежеству и, следовательно, к погибели. Хотелось бы еще многое сказать, но г. Е. Карпович своей прекрасной статьей: Нужно ли распространять грамотность в Русском народе (Современник 9), дал мне возможность сократить мой отзыв и прямо заключить следующими словами, обращенными ко всем и каждому: Заботьтесь об улучшении народной нравственности, народного благосостояния, народного устройства; но будьте твердо убеждены, что вернейший — царский к тому путь есть грамота, а потому распространяйте ее везде и всегда, благовременно и безвременно! Декабрь 1857 Алексей Иванович Кошелев (1806—1883) — публицист, соиздатель славянофильского журнала « Рус- ская Беседа» (1856—1860). В своем имении в Сапож- ковском уезде Рязанской губернии Кошелев создал образцовую народную школу, интересы которой отстаивал в среде местного дворянства. |
| Уже поверх ложится увлечение любомудрием немецким... Кошелев подчеркивает, что в это время, в период этого страстного юношеского шеллингизма, Ив. Киреевский оставался «совершенно чужд христианского мировоззрения». К вере и в Церковь он пришел (скорее даже, чем «вернулся») только уже позже, после женитьбы, под влиянием жены, и особенно ее духовника, известного Новоспасского инока, о. Филарета, с которым она его свела. Позже присоединяется и влияние старца Макария Оптинского ... То правда, что о «религии» говорить Киреевский начинает очень рано, и уже во время своей заграничной поездки вдумчиво и чутко разбирается в богословских лекциях Шлейермахера. «Мы возвратим права истинной религии, изящное согласим с нравственностью, возбудим любовь к правде»,– мечтал он уже в 1827-м году. Однако, религия в это время оставалась для него всего скорее только неким романтическим и философским постулатом или символом. И от патетических и мечтательных провозглашений к действительной вере предстоял еще долгий и длинный путь. Он оказался для Киреевского и трудным... Кошелев, – кажется, со слов Н. П. Киреевской, – написал вкратце «историю обращения Ивана Васильевича». Этот рассказ очень характерен... «В первое время после свадьбы исполнение ею наших церковных обрядов и обычаев неприятно его поражало... Она же со свой стороны была еще скорбнее поражена отсутствием в нем веры и полным пренебрежением всех обычаев Православной Церкви..». Он читал в то время Кузена, Шеллинга, 87 – предлагал жене читать эти книги вместе. «И когда великие, светлые мысли останавливали их, и И. В. Киреевский требовал удивления от жены своей, то она сначала ему отвечала, что эти мысли ей известны из творений Святых Отцов..». Киреевский приучился читать иногда отеческие книги. «Неприятно было ему сознавать, что действительно в святых отцах многое, чем он восхищался в Шеллинге..». Воспитан он был, мы знаем, в неопределенной мечтательности и морали. Конечно, сердцем тосковал он давно, но это влечение или чувство не было еще верой. Романтическая религиозность вообще, ведь, была только настроением, – предчувствие и жажда веры, еще не вера... Интересно сопоставить пути Ивана Киреевского и В. Одоевского... |
| Вот один из примеров, уже приводимых мною прежде, - но полезно повториться. Истолковывая заключительную сцену романа «Евгений Онегин», последнюю встречу Евгения и Татьяны, их завершающее объяснение, В.А.Кошелев утверждает: «Время действия дано намёком - но намёк абсолютно прозрачен: в доме Татьяны он является «ясным утром» на Страстной неделе перед Пасхой - во время принятого богослужения и говенья. Он не находит «ни одной души» именно потому, что вся прислуга - на заутрени в церкви; Татьяна читает его письмо - несомненно, готовясь к исповеди и причастию; да и сам он, соответственно времени, «на мертвеца похожий». Финальное объяснение Татьяны построено как раз по канонам «страстной» исповедальной проповеди, не допускающей многозначностей и недомолвок» . Действие происходит ранней весной: начинает таять снег, но Онегин ещё ездит на санях. Где здесь «прозрачный намёк» на Страстную седмицу - кто бы объяснил. Вообще на это время может приходиться любая неделя поста, а может и масленица. Почему именно Страстная? А так хочется толкователю: иначе рассыплется вся его концепция. В.А.Кошелев мало знаком с особенностями церковной жизни, иначе не допустил бы несуразностей в своих суждениях. Так, говение предполагает посещение всех служб, предшествующих причастию, и если прислуга ушла в церковь, то там же надлежит быть и Татьяне, к исповеди готовятся в иное время. Далее: почему чтение письма есть несомненная подготовка к исповеди? Да и письмо само - грех Онегина (если уж мыслить в подобных категориях), но никак не Татьяны. Если уж и впрямь готовится она к исповеди, то письма того читать не пристало, его должно отвергнуть как искушение. Однако важнее иное: на Страстной седмице человек должен посвятить всего себя переживанию не собственных грехов (для покаяния предназначена предшествующая тому Святая четыредесятница), но духовному участию в событиях, в важнейших событиях мировой истории, которым посвящены службы Страстной. Слово «заутреня» неуставное, скорее просторечное. Его обычно относят к пасхальной утрени, а она совершается не «ясным утром». Более того, и во все предшествующие дни седмицы нет вообще ни одной утрени, которая приходилась бы на это время. |
| (Собр. соч. изд. 1861 г., стр. 87). 171 Кратко об этом источнике истинного просвещения Киреевский говорил еще и ранее, в рецензии, помещенной в «Москвитянине» (см. Собр. соч., т. II, изд. 1861 г. стр. 220); там он упоминает о «постижении высшей премудрости», открывающейся «в Божественном Писании и в богомудром помышлении Святых Отцов». Эта мысль И. В-ча – найти истинную философию у Св. Отцов нашла себе сочувствие у А. С. Хомякова, который в 1848 г. написал Киреевскому следующее стихотворение, в котором выражены и надежды, какие возлагал Хомяков на Киреевского, как мыслителя: Ты сказал нам: за волною Ваш мысленных морей Есть земля – над той землею Блещет дивной красотою Новой мысли эмпирей. Распусти ж твой парус белый Лебединое крыло, И стремися в те пределы, Где тебе, наш путник смелый, Солнце новое взошло. И с богатством многоценным Возвратившись снова к нам, Дай покой душам смятенным, Крепость волям утомленным, Пищу алчущим сердцам. (Русск. Беседа 1858 г., и в собран. стих.) А. С. Хомяков, равно как и Кошелев и др., интересовались святоотеческими сочинениями, читали Василия Великого , Григория Богослова , Иоанна Златоуста , Кирилла Иерусалимского . Внимательно и усердно читали также Св. Писание: «С 15-го сего месяца (ноября 1848 г.) – пишет Кошелев – я начал ежедневно читать «Деяния св. Апостолов» (Завитневич,. С. Хомяков, т. I, кн. 2, стр. 971, 976, 979). Любопытно тут отметить, что и В. А. Жуковский, который по характеру и содержанию своих религиозно-философских идеалов близко подходит к славянофилам, более значения придавал Св. Писанию, чем философии, и еще в 1844 г. писал А. И. Тургеневу, увлекавшемуся философией религии: «Ты же продолжай читать Библию , а Шеллинга брось; не думаю, чтоб из его философии откровения что-нибудь могло выйти». Письма В. А. Жуковского к Тургеневым. Изд. Русского Архива, стр. 296). 172 Барсуков, Жизнь и труды Погодина, кн. двенадцатая, стр. 1?. Цензоры в статьях «Московского Сборника» усмотрели: недовольство настоящим образованием в России, образом жизни и даже политическими учреждениями. |
| Уже поверх ложится увлечение любомудрием немецким… Кошелев подчеркивает, что в это время, в период этого страстного юношеского шеллингизма, Ив. Киреевский оставался « совершенно чужд христианского мировоззрения ». К вере и в Церковь он пришел (скорее даже, чем «вернулся») только уже позже, после женитьбы, под влиянием жены, и особенно ее духовника, известного Новоспасского инока, о. Филарета, с которым она его свела. Позже присоединяется и влияние старца Макария Оптинского… То правда, что о «религии» говорить Киреевский начинает очень рано, и уже во время своей заграничной поездки вдумчиво и чутко разбирается в богословских лекциях Шлейермахера. «Мы возвратим права истинной религии, изящное согласим с нравственностью, возбудим любовь к правде»,— мечтал он уже в 1827-м году. Однако, религия вэто время оставалась для него всего скорее только неким романтическим и философским постулатом или символом. И от патетических и мечтательных провозглашений к действительной вере предстоял еще долгий и длинный путь. Он оказался для Киреевского и трудным… Кошелев, — кажется, со слов Н. П. Киреевской, — написал вкратце «историю обращения Ивана Васильевича». Этот рассказ очень характерен… «В первое время после свадьбы исполнение ею наших церковных обрядов и обычаев неприятно его поражало… Она же со свой стороны была еще скорбнее поражена отсутствием в нем веры и полным пренебрежением всех обычаев Православной Церкви…» Он читал в то время Кузена, Шеллинга, [ 14 ] — предлагал жене читать эти книги вместе. «И когда великие, светлые мысли останавливали их, и И. В. Киреевский требовал удивления от жены своей, то она сначала ему отвечала, что эти мысли ей известны из творений Святых Отцов…» Киреевский приучился читать иногда отеческие книги. «Неприятно было ему сознавать, что действительно в святых отцах многое, чем он восхищался в Шеллинге…» Воспитан он был, мы знаем, в неопределенной мечтательности и морали. Конечно, сердцем тосковал он давно, но это влечение или чувство не было еще верой. Романтическая религиозность вообще, ведь, была только настроением, — предчувствие и жажда веры, еще не вера… Интересно сопоставить пути Ивана Киреевского и В. Одоевского… |
| 173 В сороковых годах Киреевский делал попытку получить кафедру философии в Московском университете (тогда курс философии ограничивался преподаванием логики), но неудачно. 175 Первая была написана в 1840 году – «О направлении и методах первоначального образования народа». Записка 1854 года напечатана в журнале «Православное Обозрение» 1860 г., февраль, под заглавием «О нужде преподавания церковно-славянского языка в уездных училищах». (И. В-ч с 1839 года состоял почетным смотрителем Белевского уездного училища). Киреевский в этой записке доказывает необходимость для нас поставить дело народного обучения на церковную почву. Старое обучение «у дьячка» имеет преимущество перед школьным, так как оно приучает к чтению священных книг и к пониманию богослужения и, будучи основано на «коренных убеждениях веры и вековых обычаях нравственности», вводит обучаемого в церковь . Этого не может сделать школа «при всем катехизическом изучении закона Божьего», потому что «вся сущность религиозного знания заключается не в догматике, не в символе, а в живом сочувствии с духовною жизнью церкви». Школа только тогда будет давать образование, соответствующее коренным основам русской жизни, когда в ней будет отведено соответствующее место церковно-славянскому языку, и следовательно знакомству со священными и богослужебными книгами. 178 Из цитированного письма к Погодину, 20-го февраля 1855 г, в Москве была получена весть о восшествии на русский престол императора Александра II-ro. «В тот же вечер – рассказывает Кошелев – после присяги Хомяков, И. Киреевский и еще несколько приятелей собрались у нас и мы с надеждами выпили за здоровье нового императора и от души пожелали, чтобы в его царствование совершилось освобождение крепостных людей» (Кошелев. Записки, стр. 82). 179 В министерстве народного просвещения затруднялись разрешить издание журнала, тем более, что славянофилы далеко не обнажили желания отказаться от своих мнений, признанных цензурою вредными. Когда Хомяков был в Петербурге, министр Норов жаловался ему: «Киреевский мне писал и вообразите он просит разрешения и в то же время объявляет, что он нисколько не хочет изменить своего взгляда и образа действий и выражений». Журнал был разрешен главным образом благодаря родству издателя (Кошелева) с Норовым. Барсуков, XIV, стр. 326. |
| Праотцев писали московские кормовые иконописцы большей статьи – Аника Аникеев, средней: Иван Васильев, Никита Антипьев, Семен Михайлов и Иван Марков, меньшей: Максим Иванов, Никита Афанасьев, Григорий Никитин, Иван Петров, Потап Палчевский и при них тёрщик Леонтий Иванов. Образ же «Бога Саваофа в праотцы» писали два дня кормовые иконописцы средней статьи: Аника Аникеев (по другим росписям – 1ой статьи), Матфей Кондратьев, Иван Марков и при них тёрщик – Фёдор Иванов 21 . Живописец «Анбургской земли» Иван Андреев Валтырь написал «по полотну Распятие Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа живописным письмом в новопостроенную каменную церковь Покрова Пресвятой Богородицы, что в селе Измайлово» 22 . Ствольного дела кузнецы – Пронька Камаев, Андрюшка Трофимов, Ганька Семёнов и другие делали железные крюки к иконостасу 23 . Крюки и петли к северным и южным дверям делал загоромистр Софонка Яковлев 24 . Токарного дела мастер Алешка Васильев и резного и деревянного дела мастер Андрюшка Хилков делали к местными иконами деревянные подсвечники, первый – точёные, второй – резные 25 . Подсвечники эти золотили, серебрили и писали красками сусальщик Васька Васильев, живописец Лазарь Иванов, кормовой живописец ученик Пётр Трепарев и живописного же письма кормовые ученики Ивана Салтанова – первой статьи – Лазарка Иванов, второй Матюшка Рытков, Афонька Филиппов, третьей – Алешка Иванов 26 . На эти деревянные золоченые и расписанные подсвечники паяльщик Дмитрий Иванов делал жестяные лощатые подсвечники 27 . В 1679 году в Измайловском Покровском соборе были расписаны стены, но эта стенопись до настоящего времени не сохранилась. Жалованные иконописцы Оружейной Палаты Сергей Рожков и его товарищи, читаем мы в архивном документе, писали над сторонними дверьми стенное письмо на стенах 28 . В сентябре 1679 г. спешат в Измайлово с окончанием работ в соборе к его освящению. Столяры Стенька Максимов и Лукашка Афанасьевич делают деревянные наличники к окнам и патриаршее место 29 . Амвон и окна обиваются красным рижским сукном, а патриаршее место – зелёным, в алтаре обиты сукном все стены, покупаются войлоки под ноги; в церкви ставятся три липовых аналоя 30 . |
|
|
