| При рассмотрении содержания и состава 50-й главы легко можно прийти к убеждению, что она составлена из соединения извлечений, заимствованных составителем ее из разнообразных памятников и сборников законодательства церковного и гражданского и из сочинений частных лиц. Для отыскания – откуда заимствованы извлечения – необходимо обратиться к пересмотру таких литературных памятников, явившихся до напечатания статьи „О тайне супружества» на славянском языке, в которых находились узаконения, правила и рассуждения о брачном праве. При таком пересмотре оказывается, что одни из источников, из которых составитель главы заимствовал материал для своего труда, пользовались общею известностью в истории церковного права и указаны им в самой его работе; другие же – им не указаны, никогда не пользовались в русской церкви известностью, не были распространенными, да и теперь или весьма мало, или вовсе неизвестны. Кроме того, одни из источников, давших материал составителю главы, известны ныне в печати, другие сохраняются в доступных для ученых исследований рукописях, а иные остаются и до сих пор еще не отысканными. При современных сведениях истории памятников церковного права, можно указать источники почти всех составных частей, из которых состоит 50-я глава кормчей. Мы и постараемся это сделать. Для наглядного изображения как состава и происхождения 50-й главы, так и разнообразия источников, из которых заимствованы ее части, мы I) предлагаем славянский ее текст в том виде, в каком она напечатана в Екатерининском издании кормчей книги, с указанием разностей этого издания с изданиями в требнике Петра Могилы и кормчих Иосифской и Никоновской; II) параллельно со славянским текстом помещаем оригинальный текст тех памятников письменности, из которых составитель 50-й главы заимствовал материал для своего труда, оставляя без этой параллели те места славянского текста, источник которых нам не известен, – и III) параллельное издание славянского и оригинального текстов сопровождаем замечаниями и указаниями относительно источников, из которых заимствована та или другая часть главы. |
| 512) освященному собору и своим государевым бояром и окольничим, и думным людем, и выборным дворяном и детем боярским, и гостем, и торговым, и посадским людем Московскаго государьства и всех городов Росийскаго государьства. А закрепя то Уложение рукама, указал Государь списати в книгу и закрепить тое книгу диаком Гаврилу Леонтьеву и Феодору Грибоедову, а с тое книги для утвержения на Москве во все приказы и городы напечатать многия книги и всякия дела делать по тому ж Уложенью». P.S.: Вопрос о составлении и принятии «Уложения» требует тщательных изысканий, поскольку до сих пор не учитывались существеннейшие свидетельства ни Патриарха Никона, ни круг источников Уложения, в частности, – «Литовский статут» (кодифицированный сборник обычаев, постановлений земских сеймиков [«урвал» и «устав»] и королевских «привилеев», изданный в 1529, 1566, 1588 гг.; на славяно-русском языке напечатан при участии Льва Сапеги под влиянием Люблинской унии – см.: Статут Bялikara княства 1588: Тэксты. Давед. Камент./Рэдкал.: I.N. Шaмяkih (гал. рэд.) i ihш. Мн., 1989); кроме того: возможно, утверждальные подписи на Уложение были получены до того, как был читан окончательный его вариант. 1649 г., 7 ноября. Начато издание «Кормчей» ( Макарий, митр. ИРЦ. Кн. 7. С. 120. Макарий считает, что, может быть, именно по совету митр. Никона, имевшего уже тогда пред Государем преобладающий голос в делах церковных, было начато печатание «Кормчей» как бы в противовес «Уложению») 3 . 1650 г., 1 июля. Окончено печатание «Кормчей», но в свет она так и не вышла. ( Макарий, митр . ИРЦ. Кн. 7. С. 343: «Книга напечатана по спискам ее фамилии Рязанской, или Кирилловской, т.е. с правилами большею частью сокращенными и с толкованиями преимущественно Аристина). 1653 г., 15 июня. Патриарх Никон издал «Кормчую» для руководства духовенству и мирянам, прибавив к тому 1650 г. изданию дополнительные статьи. Никон уговорил Царя, чтобы эта Кормчая была разослана по церквам и всем воеводам с указом судить уголовные дела на основании Кормчей (для этого были сделаны и разосланы соответствующие из нее выписи). |
| Иоанна], 104-118 [Правила собора 1273 г.]; Срезневский И. И. Обозрение древних рус. списков Кормчей книги. СПб., 1897. Прил. С. 113-126 новелла]; ПДРКП. 4. Стб. 75-78 [Правило свт. Иоанна (Илии) Новгородского и Белгородского епископа]; 6. Стб. 83-100 [Правила собора 1273 г.]; 7. Стб. 101-110 [Поучение новопоставленному священнику]; 11. Стб. 127-128 [Правило епископам]; 14. Стб. 143-144 [Устав о браках]; Степанов Н. В. Летописец вскоре патр. Никифора в Новгородской кормчей//ИОРЯС. 1912. Т. 17. Кн. 2. С. 250-293; Кн. 3. С. 256-320; [ Бенешевич В. Н.] Устав св. вел. кн. Владимира о церк. судах и о «десятинах». Пг., 1915 (переизд.: РИБ. 1920. Т. 36. Вып. 1. С. 12-24); Карский Е. Ф. Рус. Правда по древнейшему списку: Введ., текст, снимки, объяснения, указ. авторов и словарного состава. Л., 1930; Юшков С. В. Русская Правда: Тексты на основании 7 списков и 5 редакций. К., 1935. С. 11-22; Правда Русская. М.; Л., 1940. Т. 1. С. 123-133; 1963. Т. 3: Факс. воспроизв. текстов. С. 69-100; Закон судный людем. М., 1961. С. 35-40, 115-127; Тихомиров М. Н. Забытые и неизв. произведения рус. письменности//АЕ за 1960 г. М., 1962. С. 234-243 [«Летописец вскоре патр. Никифора»]; ДРКУ. С. 147-148 [Устав. кн. Святослава Ольговича]; Мильков В. В., Симонов Р. А. Кирик Новгородец: Ученый и мыслитель. М., 2011. С. 358-412 [«Вопрошание Кирика»]; Афанасьева Т. И. Древнеслав. толкования на литургию в рукоп. традиции XII-XVI вв.: Исслед. и тексты. М., 2012. С. 342-347 [толкование на «Отче наш»], 358-366 [«Толковая служба»]. Лит.: Рус. достопамятности. М., 1815. Ч. 1. С. 18-21; Розенкампф Г. А. Обозрение Кормчей книги в ист. виде. М., 1829. С. 10. СПб., 18392. С. 7, 56; Калачов Н. В. О значении Кормчей в системе древнего рус. права//ЧОИДР. 1847. 3. Отд. 1. С. 82-88, 114-115; Ундольский В. М. Описание слав. рукописей Московской Патриаршей б-ки//Там же. 1867. Кн. 2. Отд. 3. С. 46-56. 110; Павлов А. С. Первоначальный славяно-рус. Номоканон. Каз., 1869. С. 73-81; Срезневский И. И. Обозрение древних рус. |
| Руси отсутствуют. Возможно, во время пребывания в Юж. Руси по соглашению с Ордой К. перенес в Сарай резиденцию епископов Переяславля Русского (см. Крутицкая и Коломенская епархия ), в 1261 г. поставил на кафедру еп. Митрофана . Вероятно, находясь в Киеве, К. обратился к поселившемуся в Болгарии члену рус. княжеского рода «деспоту болгарам» Иакову Святославу с просьбой прислать рукопись Кормчей книги . «Испросив у патриарха» Тырновского рукопись Кормчей, Иаков Святослав приказал в 1262 г. писцу Иоанну Драгославу с помощниками переписать кодекс и отослал список в Киев. Эта Кормчая принадлежала к неизвестной в то время на Руси Сербской редакции, она включала отсутствовавшие в Древнеславянской Кормчей материалы законодательства XI-XII вв. и комментарии визант. юристов XII в. В 1284 г. в Рязанской епископии была сделана копия Кормчей Сербской редакции: по-видимому, К. рассылал копии рукописи по епархиям. После 1261 г. снова появляются известия о пребывании К. в Сев.-Вост. Руси. В сент. 1262 г. митрополит поставил на Ростовскую кафедру еп. Игнатия . В нояб. 1263 г., согласно Житию св. кн. Александра Невского, К. участвовал в его погребении во Владимире-на-Клязьме. Кончина блв. кн. Александра Невского в Городецком мон-ре. 1899–1901 гг. Фрагмент картины. Худож. М. В. Нестеров (ГРМ) Кончина блв. кн. Александра Невского в Городецком мон-ре. 1899–1901 гг. Фрагмент картины. Худож. М. В. Нестеров (ГРМ) После проведения во 2-й пол. 50-х гг. XIII в. переписи населения рус. земель для обложения данью в пользу Орды представители духовенства были освобождены от уплаты дани и не были внесены в перепись. 1 авг. 1267 г. К. получил ярлык хана Менгу-Тимура, по к-рому священники и монахи освобождались от к.-л. налогов и обязанностей в пользу ордынских властей. Освобождение распространялось и на братьев и сыновей священников, живущих вместе с ними. Церковные земли и церковные «мастера» должны были остаться за Церковью. Запрещалось «хулить» веру, отнимать или портить церковные книги. В ярлыке указывалось, что все это делается для представителей духовенства, «да правым сердцем Богови за нас и за племя наше молятся и благословляють нас» (ПРП. |
| Давая оценку «Кормчей книги» св. Саввы, С. В. Троицкий писал: «Когда св. Савва, архиепископ Сербский, в начале XIII века редактировал свой церковно-гражданский законник для Сербской Церкви и государства, он производил строгий выбор между византийскими источниками канонов и законов о Церкви. Как строго православный и хороший канонист, он отбросил все источники теории цезарепапизма, так как эта теория не отвечала ни догматическому, ни каноническому учению о епископате как единственном носителе церковной власти, ни политическим условиям Сербии, где царской власти в то время еще не существовало... Св. Савва, в отличие от Болгарской и Русской Церквей, не включил в свой «Номоканон» ни один труд из канонических византийских источников, которые признавали унитарную идеологию цезарепапизма или теорию восточного папизма и решительно встал на почву диархической теории симфонии... Хотя Эклога больше отвечала юридической и экономической жизни славянских народов, однако по причине цезарепапистического характера ее предисловия и своего происхождения от царей-иконоборцев, она не вошла в состав сербского «Номоканона.» Между тем она еще с IX века действовала в Болгарии, сначала в своем греческом оригинале, а затем в болгарском переводе... Действовала она и на Руси.» В Сербии «Кормчая» св. Саввы сразу после ее составления была разослана по епархиям как «Законник Св. Отец» и служила главным источником не только церковного, но и государственного права, так что позднейший «Законник» короля Стефана и «Синтагма» Властаря в сербском переводе считались лишь дополнениями к основному кодексу - «Кормчей св. Саввы.» В 1221 г, «Кормчая» была послана в Болгарию, где также получила официальное признание. «Кормчая книга» на Руси. В Болгарию к полунезависимому деспоту (князю) Иакову Святославу (русского происхождения, вероятно родом из Галиции) обратился Киевский митрополит Кирилл с просьбой прислать ему на Русь «Кормчую» св. Саввы. В 1262 г. деспот Иаков Святослав выслал на Русь список «Кормчей,» сопроводив его посланием к митрополиту. Эту книгу Иаков Святослав назвал «Зонарой,» хотя на самом деле почти все толкования на каноны, помещенные в «Кормчей,» принадлежат не Зонаре, а Аристину. Южные славяне назвали сборник именем, которое у них вслед за греками сделалось нарицательным для всякого толкователя канонов. |
| После сего, по поручению Константинопольского Патриарха с Синодом, Никодим, вместе с иеромонахом Агапием, занялся приготовлением к печати нового, исправленного и дополненного издания «Кормчей», которое и вышло в Лейпциге в 1800 году 7 , под названием πηδαλιον. Эта книга (в большую четвертку, 484 страницы мелкой печати) содержит кроме эллино-греческого подлинника правил святых апостол, святых соборов вселенских и поместных и святых отец пространное толкование оных на простом народном наречии и множество подстрочных примечаний. Кроме изданных у нас (в Петербурге в 1839 и 1862 годах) соборных и отеческих правил в Никодимовой «Кормчей» помещены: Правило бывшего при священномученике Киприане Карфагенского собора; Правила Константинопольского Патриарха Николая (1087 г.) и Св. Никифора Исповедника (815 г., празднуемого 2 июня), которые находятся (хотя не вполне) и в нашей славянской «Кормчей», и правила Св. Иоанна Постника (580 г.), которые свидетельствуются Вальсамоном, Властарем и другими толкователями, и в большом уважении и употреблении на Востоке. В конце приложена статья о степенях родства (которая есть и в нашей «Кормчей») и формы некоторых церковных актов – завещания, развода и др. В толковании и подстрочных примечаниях со всею силою обличаются все, древние и новейшие послабления, нововведения, отступления и нарушения церковных правил, и вообще разрешаются все канонические вопросы на основании известных толкователей, писанных и неписанных преданий церковных и всегдашней практики Восточной Церкви. Никодим почитается в настоящее время на Востоке лучшим представителем и изъяснителем живого предания Православной Церкви, и его «Пидалион» признается высоким авторитетом и есть настольная книга всех архиереев, настоятелей и духовников. Но издание этой книги обошлось не без великого искушения. Монах Феодорит, которому поручено было наблюдать в Лейпциге за ее печатанием, дозволил себе сделать в ней некоторые искажения и неправильные вставки, чем произвел на Востоке большое смущение, а Никодиму причинил великую скорбь. |
| Тщательные изыскания А. С. Павлова и направлены прежде всего на розыскание тех литературных источников, которыми должен был пользоваться киевский митрополит Петр Могила , в то же время один из редких просвещеннейших русских людей своего времени, составляя свою статью о браке для издаваемого им Требника – за тем – на тщательное сличение этих источников с его статьей. С полным знанием дела и тщательностью сделанные эти розыскания и сличения и обнаруживают пред читателями так сказать внутренний процесс авторской работы Петра Могилы , сущность которой, по выражению А. С. Павлова , состояла «в полном обращении римско-католической статьи в православие (стр. 11). Изменения и дополнения, какие потерпела от этой работы православного богослова статья римско-католического требника, были столь существенны, что она без всякого сомнения могла занять и доселе занимает свое место в ряду статей строго православного и по духу и по происхождению характера – во всяком случае настолько существенны, что никакой папа не позволил бы и не дозволит терпеть ее в римско-католическом требнике и тем более не дозволит себе поместить ее в свою буллу: ибо она утратила уже свой римско-католический характер и восприняла взамен его характер православный. Но за то московские издатели Кормчей книги охотно приняли эту статью, настолько православную, что вероятно и «не подозревали ее латинского происхождения», приняли ее из Требника, составленного православным киевским митрополитом, хотя и опять таки не утерпели, чтобы не сделать в ней хотя и «не многочисленные, но более или менее значительные сокращения» (стр. 15). Этот процесс обеления могилянского Требника и Кормчей книги от обвинения в латинстве занимает в рассматриваемой книге стр. 8–15 не много страниц, но они – драгоценны! Следующие двадцать пять страниц (15–40) рассматриваемой книги содержат указание греческого оригинала для второй части 50-й главы. Рецензента, не обладающего ни авторитетом, ни нарочитым искусством изображать точно действительную ценность произведений, превышающих его собственную творческую способность, эти прекрасные страницы рассматриваемой книги привели бы в крайне трудное положение при определении научной их ценности, если бы, к счастью его, они не находили себе параллели в вышеупоминаемой книге профессора о. |
| иерархов, постановления Соборов, грамоты К-польских патриархов, послания русских и литовских князей, чинопоследования. «Книги законные, содержащие в себе, в древнерусском переводе, византийские законы земледельческие, уголовные, брачные и судебные, вместе с греческими подлинниками и с историко-юридическим введением» (СПб., 1885) представляют собой выборки из визант. юридических сборников ( «Эклога» , «Земледельческий закон», «Прохирон» ) тех статей, к-рые применялись в России московского периода. В монографии по брачному праву «Пятидесятая глава Кормчей книги как исторический и практический источник русского брачного права» (М., 1887; удостоена премии митр. Макария) П. установил слав. источник 50-й главы Кормчей (статья требника Петра (Могилы) ) и источники составных частей этой статьи (статья «Ритуала» папы Римского Павла V и трактат хартофилакса К-польской Церкви Мануила Ксанфа о родстве как препятствии к браку); кроме того, издал текст 50-й главы Кормчей параллельно с ее источниками. Еще одной значимой работой П. в 90-х гг. XIX в. стало издание серии публикаций в новом ж. «Византийский временник», посвященных многочисленным ранее не известным памятникам визант. церковно-правововой традиции, преимущественно XI-XII вв. П. первым из рус. канонистов высказал и обосновал положение о том, что церковное право «прежде всего, есть наука юридическая, для разработки и изложения которой необходимо такое же отношение к ее материалам, какое вообще усвоено разработке и изложению наук юридических». Впосл. этой т. зр. придерживались др. рус. канонисты, в т. ч. В. Н. Бенешевич . Соч.: Отрывки греч. текста канонических ответов митр. Иоанна II//ЗИАН. 1873. Т. 22. Прил. 5. С. 1-21); Грамота К-польского патр. Иеремии I о присоединении Серб. патриархата к Охридской архиепископии М., 1877; Теория вост. папизма в новейшей рус. лит-ре канонич. права: (Отзыв на кн. Т. Барсова)//ПО. 1879. 11. С. 476-499; 12. С. 734-765; О сочинениях, приписываемых рус. митр. Георгию: Открытое письмо к проф. Е. |
| Русская церковь в течение многих веков, а именно, со времени её основания до XVIII века, заимствовала от греческой церкви многочисленные законодательные акты. В греческой церкви в продолжение VI–X вв. составлялись разнообразные сборники, которыми регулировалось брачное право. Эти сборники в Византии получили, главным образом, наименование «Номоканонов», в России же они стали известны под именем «Кормчих книг». Кормчая книга проникла в Россию в разнообразных списках. Из них наиболее известны список болгарский, ярославский, сербский или рязанский и софийский. В XV столетии стали делаться попытки к печатанию Кормчей книги. Вопросу брачному в Кормчей книг посвящена 50-ая глава (по спискам патриархов Иосифа и Никона 51-ая гл.) «О тайне супружества». По своему содержанию 50-ая глава разделяется на три главные части. В первой части дается общее понятие о существе брачного союза и излагаются, в виде руководства для приходских священников, правила, касающиеся установления брака, а именно: о порядке, условиях, месте и времени совершения браков. Вторую, самую обширную, часть главы составляют: а) таблицы степеней родства кровного и свойства – двухродного и трехродного, в которых запрещено или дозволено вступление в брак и б) собранные из различных источников учения, правила и законы о духовном родстве, проистекающем от восприемничества при крещении, от усыновления, и о влиянии этого родства на брачное право. В третьей, и последней, части содержатся общие указания о круге родства, в котором запрещается заключение брака, и приведены узаконения и правила на разные случаи, в которых может возникать вопрос о законности или возможности вступления в брак лицам, состоящим в разных близких отношениях. Положения 50-ой главы Кормчей книги со времени появления своего в печати на славянском языке получили громадное значение в истории развития нашего брачного права, имели исключительное влияние на практику церковных судов по делам брачным в течение XVII и XVIII столетий и сохранили за собою значение канонического закона в брачном праве и по настоящее время. |
| Составление «М. П.» относится исследователями к разным периодам - от XII до нач. XIV в. Долгое время принципиальная роль в решении этого вопроса отводилась определению имени вел. князя, которому адресовано епископское поучение, открывающее книгу. В старшем списке Троиц. 15 имя стерто; в более поздних списках либо оставлено для него пустое место, либо указаны различные имена. М. Н. Тихомиров полагал, что «М. П.» было составлено в XII в. по инициативе митр. Киевского Никифора I и адресовано кн. Ярославу Святославичу , а в кон. XIII в. первоначальный состав был дополнен отдельными статьями, включая «Наказание» еп. Тверского Симеона. Предположение Тихомирова было поддержано Миловым, изучавшим палеографические особенности списков «М. П.». Однако наиболее продуктивным оказалось изучение источников «М. П.», к-рое стало возможным благодаря новым данным о составе и происхождении Кормчих и целого ряда четьих книг. Сопоставление церковных правил, использованных как в 1-й, так и во 2-й части «М. П.», показало, что главными источниками памятника стали 2 редакции Кормчей книги: Сербская, присланная митр. Киевскому свт. Кириллу II из Болгарии в 1262 г., и первоначальная Русская, составленная, по замыслу того же митр. Кирилла, в 70-80-х гг. XIII в. Это доказывает, что «М. П.» не могло быть составлено ранее посл. трети XIII в., когда была подготовлена новая Русская редакция Кормчей. Исследования позволили достаточно точно определить отрезок времени составления «М. П.» - с посл. трети XIII в. (когда появился ряд источников «М. П.») до 2-й пол. XIV в., к-рой датируется старший список «М. П.». Вопрос об инициаторе составления «М. П.» и обстоятельствах его формирования по-прежнему остается дискуссионным. Попытки выяснить обстоятельства создания «М. П.» исходя из сохранившихся в разных списках имен князей оказались безрезультатными. Исследователями высказывались предположения, что переписчики могли вносить в книгу как имя современного им князя, так и имена других наиболее авторитетных князей, заботившихся в прежние времена об устроении Руси. Т. о., датировка «М. П.» зависит от решения вопроса о взаимоотношении «М. П.» и Кормчей книги, а также иных древнерус. текстов XIII-XIV вв.; при этом имя составителя называется исследователями исходя из анализа косвенных данных. Они считают автором-составителем «М. П.» митр. Никифора I (Тихомиров, Милов), митр. Кирилла II (Г. А. Николаев, Вершинин) либо свт. Максима , митр. Киевского (Корогодина). |
|
|
