| Он знал это. И именно ей, Поллианне, он только что сказал… Джимми с неистовой силой пнул маленький камешек, потом другой, третий. Горячие слезы катились по его щекам, как ни пытался он сдержать их. Он пнул еще один камешек, и еще один, затем поднял третий и швырнул его изо всех сил. Минуту спустя он повернул назад и зашагал к Поллианне, все еще сидевшей на каменной оградке. – Спорим, что я добегу до той сосны быстрее, чем ты? – с наигранной беспечностью бросил он вызов. – Спорим, что не обгонишь! – крикнула Поллианна, с готовностью соскочив на землю. Но состязание в скорости не состоялось: Поллианна вовремя вспомнила, что быстрый бег все еще остается для нее одним из запретных наслаждений. Впрочем, для Джимми это было не так уж важно: лицо его больше не пылало, глаза не угрожали переполниться слезами. Джимми снова был таким, как всегда. Глава 3. «Доза» Поллианны По мере приближения восьмого сентября, назначенной даты приезда Поллианны, миссис Рут Кэрью все больше волновалась и сердилась на себя. О своем обещании взять к себе девочку она жалела с тех самых пор, как дала его. Не прошло и двадцати четырех часов, как она уже написала сестре, требуя, чтобы та освободила ее от опрометчиво взятых на себя обязательств. Но Делла ответила, что уже слишком поздно, так как и она и доктор Эймс успели написать Чилтонам. А вскоре от Деллы пришло письмо с известием, что миссис Чилтон дала согласие и через несколько дней приедет в Бостон, чтобы устроить девочку в школу и решить остальные вопросы. Так что, естественно, не оставалось ничего другого, кроме как предоставить всему идти своим чередом. Миссис Кэрью понимала это и примирилась с неизбежным, но весьма неохотно. Разумеется, она постаралась быть подобающе любезной, когда в условленный срок к ней приехали Делла и миссис Чилтон, но была очень рада, что из-за недостатка времени пребывание миссис Чилтон в Бостоне оказалось кратким и до отказа заполненным делами. То, что Поллианне предстояло приехать уже восьмого сентября, а не позже, было, пожалуй, даже хорошо, так как время, вместо того чтобы примирить миссис Кэрью с мыслью об увеличении числа обитателей ее дома, лишь усиливало ее раздражение и недовольство тем, что она предпочитала называть своей «нелепой уступкой Делле с ее безумной затеей». |
| Закрыть Символизм Годеновского креста Третье суждение о соборности 18.07.2023 2343 Время на чтение 10 минут Фото: Предоставлены автором Начало здесь и здесь . «Еще ли не понимаете и не разумеете? Еще ли окаменено у вас сердце? Имея очи, не видите? имея уши, не слышите?» ( Марк, 8:18) Второй век мы говорим-спорим о нашем византийском наследии, говорим учёно и страстно, критикуя и восторгаясь, спорим, гордясь и проклиная. Самые светлые умы и самые искренние сердца сходятся в поединках за правоту главенства народа или государства во благо и народа и государства. Тут стучатся лобными костями и профессиональные историки, и профессиональные экономисты, и авторитетные военные, и заслуженные педагоги, и этнографы, и миссионеры. А уж бурно размножающиеся клеточным делением прокариоты эксперты-политологи и эукариоты идеологи-философы! Христоцентичная империя государственников против родоплеменной религии народников: Москва – Третий Рим, но нужно ли сие Москве? Во сколько обходится населению России её имперскость – и не только равномерно всеобщей сытостью, но, главное, человеческими жизнями, жизнями великороссов, эту имперскость обеспечивающих? Профессионалами проводятся сложнейшие расчёты в сослагательном наклонении, по результатам которых они обвиняют или оправдывают исторических правителей и советников, вмешивают или кастрируют влияние погоды и масонов, с несомненно добрыми намерениями спекулируют самым дорогим для русского сердца и подтасовывают ему неудобное и его позорящее. При непримиримости принципиальной, главное аргументирование в спорах – несоответствие высоты идеи и низости её воплощения. Несоответствие идеала государства и идеала его граждан с реальностью, мягко говоря, сплошью компромиссов – социальных и личных, политических и семейных, профессиональных и поколенческих, но всегда компромиссов нравственных, которые необходимы для имперского симбиоза множества субкультур с разной моралью. Племенные группы и религиозные общины, сословия и возраста, цеха, союзы и товарищества, а ещё службисты дворяне и идейноносцы разночинцы, амбициозная интеллигенция и меркантильное мещанство, косное духовенство и студенты-протестуны, кулаки-мироеды и юродивые нестяжатели, вольницелюбивые казаки и прочие юристы… «Какая тут может быть идеальность? Утопия-с. Самопрельщение». «Это Святая Русь – утопия?! Это Третий Рим – самообольщение?»! Христоцентичная империя против родоплеменной религии – уже заканчивается четвёртый век противостояния никониан и аввакумовцев: соединились ли во Иисусе природы Творца и твари, или Исус лишь приклонил небо к земле…. |
| Скачать epub pdf Вера в материализм Первая и бросающаяся в глаза проблема этого аргумента – материализм (а именно таково мировоззрение «научных атеистов») в таком случае оказывается верой, то есть убеждением, которое превышает имеющиеся данные – и более того, этим данным противоречит. Он тоже, таким образом, оказывается «ошибкой мышления». Материализм – это представление о том, что реальность сводится к материи, которая движется по неизменным законам природы так, что любое событие в мире определяется предыдущим состоянием системы и этими законами. Личность, дух, свобода – всё это, в рамках такого мировоззрения, сводится к сложным, но чисто материальным процессам в коре головного мозга. Как сказано, например, в «Декларации в защиту клонирования», подписанной ведущими атеистическими интеллектуалами мира: «Богатство мыслей, чувств, упований и надежд человечества возникает, по всей видимости, из электрохимических процессов в мозге, а не из нематериальной души, способы действия которой не может обнаружить ни один прибор». Есть ли у такого мировоззрения доказательства? Здесь нам стоит разграничить два разных тезиса. 1 . Существует материя. В её поведении мы наблюдаем устойчивые регулярности, которые получили название «законов природы». Эти регулярности могут быть описаны на языке математики – и на их основании мы можем делать предсказания относительно того, как материя будет вести себя в дальнейшем. 2 . Вся реальность сводится к материи. В частности, «богатство мыслей, чувств, упований и надежд человечества возникает, по всей видимости, из электрохимических процессов в мозге». Первый тезис принимают как материалисты, так и христиане – мы не спорим, что материя реальна, она может быть объектом наблюдений и экспериментов, её поведение может предсказываться научными теориями. Более того, мы не спорим, что воздействие на мозг может влиять на сознание – в конце концов, все всегда прекрасно знали, что болезнь, травма или опьянение могут влиять на самоощущение и поведение человека. |
| Они ушли, а через несколько минут Полосков вернулся бегом и принес мне бластер. — Чем черт не шутит, — сказал он. — Алису я бы запер в каюте. — Еще чего не хватало! — сказала Алиса. — У меня есть теория. — И слышать не хочу твоих теорий, — сказал я. — Пойдем в каюту. Алиса сопротивлялась, как дикая кошка, но мы заперли все-таки ее в каюте и начали обыск помещений. Это удивительно, как много трюмов, отсеков, коридоров и прочих помещений таится в сравнительно небольшом экспедиционном корабле! Мы втроем, прикрывая друг друга, потратили три часа, пока не осмотрели весь «Пегас». Чудовищ нигде не было. — Ну что ж, — сказал я тогда, — давайте позавтракаем, потом осмотрим корабль еще раз. Куда-то же они должны были деться. — Я тоже буду завтракать, — сказала Алиса, которая слышала наш разговор по внутреннему телефону. — Выпустите меня из заключения. Мы выпустили Алису и провели под конвоем в кают-компанию. Перед тем как начать завтрак, мы заперли дверь и положили бластеры рядом с собой на стол. — Чудеса! — сказал Полосков, принимаясь за манную кашу. — Куда они спрятались? Может, в реактор? Или выбрались наружу? — Зловещие чудеса, — сказал Зеленый. — Чудеса не в моем вкусе. Мне с самого начала головасты не понравились. Передай мне кофейник. — Боюсь, что эту загадку нам никогда не решить, — сказал Полосков. Я кивнул, соглашаясь с ним. — Нет, разрешить, — вмешалась Алиса. — Ты уж молчи. — Не могу молчать. Если хотите, я их найду. Полосков засмеялся, и смеялся долго и искренне. — Трое взрослых мужчин искали их три часа, а ты хочешь их найти в одиночку. — А так легче, — ответила Алиса. — Спорим, что найду? — Конечно, спорим, — смеялся Полосков. — На что хочешь? — На желание, — сказала Алиса. — Согласен. — Только я одна их буду искать. — Ничего подобного, — сказал я. — Никуда ты одна не пойдешь. Ты что, забыла, что по кораблю, может быть, бродят неизвестные чудовища? Я был сердит на разведчиков с их опасными шутками. Сердит и на себя за то, что лег спать и упустил тот момент, когда оболочки головастов опустели. Сердит на Алису с Полосковым, которые затеяли детский спор в такой серьезный момент. |
| Как вы понимаете, первое, что я сделала, когда осталась одна, – села на велосипед и поехала на ключевые озера. Шанс утонуть у меня был колоссальный. Из-за этого у меня возникла такая ситуация: когда у меня появились дети, я сказала: «Дети, вы будете плавать в любом месте, в любое время года по требованию. Покажется водоем, и я вам разрешаю туда нырнуть в любое время года, если сумеете пробить лед». Надо сказать, что мои дети совершенно не рвались купаться, тем более – пробивать лед. Они иногда этим пользовались исключительно из куражных соображений. Я помню, как мы шли по Университетской набережной в Петербурге в ноябре в музей. Мой сын говорит приятелю: «Спорим, мне мама разрешит сейчас здесь искупаться?» Тот удивляется: «Что? Здесь? В грязной воде в ноябре? Нет, конечно, не разрешит». Мой сын говорит: «Спорим на рубль?» Товарищ соглашается. Сын спрашивает: «Мама, можно, я искупаюсь?» Я говорю: «Зайчик, конечно. Там спуск есть. Только голову не мочи, потому что если голову намочишь, то в музей уже не попадем». Мой сын радостно говорит: «Давай рубль». Его приятель тоже не дурак, говорит: «Сначала искупайся, а потом дам». Конечно, мой ребенок купаться не полез, но, в целом, от чего же нам отталкиваться? От чего отталкиваются аристократы и кочевники? С одной стороны, от традиций. С другой – от собственного удобства. Ребенку нужно знать, куда он попал. Когда для него наступает момент картирования мира, ему нужно только знать, где он? Как вы думаете, наш маленький кочевник, когда мама первый раз оставила его в юрте и пошла с папой пасти скот, бежал за ней по степи? Конечно. Кричал: «Мама, вернись!»? Кричал. Жалко маленького кочевника. Как он там один? Один день бежал, второй день бежал, неделю бежал. Через месяц стал ручкой махать. Наш маленький аристократ хотел съесть лакомство рукой? Конечно, хотел. Он же не родился с идеей ножа и вилки. Его обучили этому. – Мы исходим из собственного удобства? Растим удобного ребенка? Говорим ему, что делать, а чего не делать? Что правильно, а что – неправильно? |
| Вообще, инерции добра можно только подивиться — насколько оно сильнее, чем зло. Причем исконное сильнее и более жизнестойко: XX век быстро стер имперский лоск великой России, даже сам культурный облик русской интеллигенции: где вы сейчас найдете манеры, правильную речь, знание языков? Увы, писатели говорят на тюремном жаргоне. А Русь вот жива! — Как Вы себе представляете архетипического русского человека? — Он очень разный. В социологии есть термин «средний американец, средний француз». Нет в социологии «среднего русского». И слава Богу. Каждый сам себе поэт, философ, мы друг с другом больше спорим, чем с внешними оппонентами. Мы все спорим о том, куда идем, зачем живем… — О том, что делать, и кто виноват… — Пока этот спор есть, конец мира не наступит. Господь и ждет, когда исчезнет последний человек, который задается великими вопросами. Тогда мы полностью растворимся в материальном. Пока Россия — единственная страна, где думают об этом. На Западе об этом говорить неполиткорректно, там все будут спорить о том, можно ли в журналах порнографические картинки показывать и есть ли подружка у министра и где с ней втайне встречается. И только у нас говорят о смысле жизни, обсуждают серьезные вопросы. У нас свободы совести больше. На Западе воинствующий либерализм (полная автономность индивида!) уже бросает вызов самой демократии. Это тоталитарный либерализм — свободы совести, свободы слова нет. Ведь если христианин не имеет права высказать свое суждение, значит, нет свободы совести. А ведь сколько было борьбы за «свободу» против принудительного огосударствления религиозных установлений! Тогда либералы выступали за плюрализм! Сейчас же сами принудительно огосударствляют атеистическое мировоззрение, все иное — неполиткорректно. Демократия же должна позволить свободную дискуссию и защитить права верующих на свое суждение! — Получается, что либерализм, который ратует за свободу каждого индивида, в принципе, ведет к всеобщей серости? — Конечно. Вообще, уже 200 лет назад автор знаменитой книги об Америке Алексис де Токвиль писал с грустью о будущем приземлении человека: «Мы видим толпы совершенно одинаковых людей, тратящих жизнь в пустых и пошлых радостях. А над этим возвышается гигантская, мощная, очень ласковая власть, которая заботится, но держит их сознание в младенческом состоянии». Это как будто бы про современную Америку, которая построила «рай на земле». Но, надо сказать, у нас его построить не удастся. У положительных героев наших сказок нет цели обогатиться. Правда, за это их Господь в конце награждает. Они, конечно, не отказываются. |
| – Ну, со скольких ударов расшибу? – С пяти, – скажет Васька Кузов. – С одного. – Спорим, что с пяти? – Спорим, что с одного? – На сколько? – Если с одного не расшибешь, то еще десять чураков колоть. – Ладно. А если с одного расшибу, то тебе десять. Теперь нужно внимательно осмотреть срез чурака. Найти, как расположены сучки, чтобы ударить точно промежду сучков, а главное, обнаружить хоть крохотную, хоть с волосок тониной трещинку. Трещинка сама по себе ничего не значит, но она покажет, в какой плоскости полено слабже всего. Пятеро или шестеро мальчишек – судьи нашего спора. Высмотришь трещинку и сучки, встанешь устойчивее перед чураком, точно от середины головы хряпнешь по свежему срезу – с звучным щелчком разлетится чурак на две плахи, ослепительно сверкнет на солнце гладкой белизной с красной узенькой сердцевиной. Но бывает, что ударишь, а колун либо отскочит, как от резины, либо завязнет, и нужно раскачивать его, чтобы высвободить из дерева. Тогда придется колоть десять чураков, тогда снимай тужурку – будет жарко. Разумеется, не все забавы находили потом практическое применение в крестьянствовании. Детство есть детство, и игрушки есть игрушки. Игрушек нам не покупали в универсальных детских магазинах, мы их делали или находили сами. И сноп ржи, и колун, и кнут, и верша, и сама река – все это были наши игрушки. Самой драгоценной, самой нужной вещью, которую все же покупали нам в городе, был складной перочинный ножик, особенно если с костяной ручкой. Ни сплести вершу, ни обделать рукоятку для кнута, ни вырезать палку, ни срезать дягиль, ни смастерить рогатку, ни просто так задумчиво построгать палочку, сидя на весенних дровах, невозможно без складного ножа. Выбрав в лесу хорошую ореховую палку, мы иногда обделывали ее на свой манер, а именно: очищали от кожуры и, гладкую, влажную, сочную, умеючи обжигали на пламени костра, время от времени протирая пучком сырой травы. Палка получалась черная и блестящая, как если бы она была из черного дерева и при этом тщательно отполирована. |
| Нам возразят в этом случае, что мы признаём слишком глубокую древность за теми этнографическими особенностями, которые, может быть, возникли уже впоследствии. Утверждают, что настоящие наречия и оттенки русской речи явились уже после. Древность малорусского языка была не очень давно предметом ученого спора, нерешённого надлежащим образом: выходило то, что как скоро одна сторона находила в словах и оборотах чисто малорусский склад, противная отыскивала подобное в областных великорусских наречиях. Это оттого, что обращали внимание на сходные или несходные признаки по частям, а не в их совокупности. Не спорим, что образ, в каком является наречие и говор теперь, составился позже; но нам кажется, что на тех же местах существовали искони прародительские отличия: от чего именно в тех пределах является система удельных земель, в которых до сих пор мы видим размещение разных русских наречий? От чего белорусским наречием говорят именно там, где были Кривичи, и вся страна, где говорят им теперь, образовала Землю Кривскую, сознававшую своё единство и отличие от других? Неужели белорусское наречие образовалось, как некоторые думали, от смешения великорусского с польским? От чего же в Юго-Западной Руси, которая также, даже ещё крепче, была соединена с Польшею, не образовалось такой же смеси? От чего ж эта смесь сохранилась в Смоленской губернии, которая если и была несколько времени под властью Польши, то слишком мало для того, чтоб усвоить смесь одинаковую с Белоруссами, которые были в соединении с Польшею много веков. Не спорим, что как в белорусском, так и в южнорусском наречиях есть влияние польского элемента, есть слова и обороты, вошедшие в них впоследствии, но так как основы народности и говоров различны, то очевидно, и прежде в Белоруссии и Южной Руси существовали своеобразные свойства, при которых самое сближение с Польшею выразилось иначе и в том и в другом крае. Вместо княжеств, в удельные времена образовались системы княжений и волостей более или менее согласно с тем разветвлением народностей, какое мы застаём впоследствии и теперь, и какое, с другой стороны, указывается на первых страницах наших летописей. |
| У меня отец заболел лейкозом и очень быстро шел к смерти. Мы случайно, чудом попали к врачу, лучшему специалисту в этой области, абсолютному бессребренику. Он сидел в обшарпанном кабинете, к нему была огромная очередь, он ни от кого не брал денег, хотя люди приходили его благодарить. Очень вежливый, интеллигентный. Он дал нам несколько бесценных советов, реализовав которые мы смогли добиться ремиссии, и отец прожил еще почти пять лет, хотя ему вообще шансов не давали. Вот это для меня урок на всю жизнь. Когда говорят, что человек уже уходит, он инкурабелен и помочь ему нельзя, я всегда думаю об этом. О том, что отец прожил еще почти пять лет с нами. И о том, что я узнала о настоящем враче, который спасает людей. Никто не знает, сколько отпущено человеку его жизни. Помогать надо, независимо от прогноза. Не в наших же руках человеческая жизнь. Иногда бывает, человек жив только потому, что через него все остальные проверяются: достойны ли еще жить на этой земле. Обиды в соцсетях и благотворительность – Есть ощущение агрессивной среды вокруг? В СМИ, в интернете? – Мне кажется, что агрессии стало больше с появлением соцсетей. Это такой феномен. С одной стороны, мы без них не можем, потому что это источник информации, с другой стороны, пользователи соцсетей перестали воспринимать друг друга как живых людей. Огромная человеческая личность в соцсети сводится до крошечного значка. И этот значок доставляет тебе дискомфорт: что-то не то сказал, мнение у него не такое, да просто не нравится он тебе. И ты с ним делаешь что угодно: говоришь гадости, удаляешь, ставишь на нем крест. И тебе кажется, что ты обидел не душу живую, а просто какой-то ненужный значок из своего пространства отодвинул. Я в какой-то момент поняла, что нужно общаться с друзьями не в фейсбуке, а вживую. Когда я с друзьями за столом сижу и мы спорим (а мы часто спорим, потому что у нас практически на всё разные взгляды), то всё равно сразу миримся. А вот если мы в сети схлестнулись – неприязнь и обида остается дольше. |
| Не ради Своего наслаждения творил Господь вселенную, отвечал я. Он Сам в Себе имеет всю полноту блаженства и не нуждается ни в чем. Говорить же, что Божественная мудрость не могла не сотворить вселенной, так как полнота ее совершенств вылилась в форме этих миров, прямо грешно. Ну, разве можно слова «не могла не сотворить» прилагать ко Всемогущему?! Нет, бесконечно мудрый и любящий Господь воззвал к бытию сонмы разумно-свободных существ, ангелов и людей, и для них сотворил эту дивную вселенную, — для них, чтобы эти ограниченные существа наслаждались красотами и мудростию вселенной; восторгались, трудились, учились, познавали ее законы и в них находили бы, отыскивали свойства Творца своего; развивали этим свои богоподобные свойства, славословили и воспевали мудрость, могущество и любовь Божию и в этом полагали для себя счастие. В книге Иова так и написано: «Когда сотворены были звезды, восхвалили Господа все ангелы Его». Да, для человека земля и все, что на ней! Землю не ради же ее самой творил Господь; ведь земля хотя и мудро устроена, но сама по себе неразумна, равно как и животные. Не могут же они сознать в себе заключающуюся мудрость и дать в этом отчет. Паровоз мудро устроен, но он этого не сознает, и какая цель была бы устроить паровоз, если бы на нем не было машиниста? Конечно, нужно на земле присутствие разумного существа, человека, который бы сознал, понял всю мудрость и красоту ее и прославил бы Творца Бога. Вот так спорим-спорим, потом разойдемся до завтра, а завтра новые вопросы. Заговоримся и немного забудемся, что сейчас война и в нескольких верстах от нас японцы. 3 декабря. Хотя и морозно, однако еду служить молебен в Тацзеин; давно уже там не молились. Вот какое время настало! Служим только молебны, и то с трудом: холодно. Собрались эскадроны, надели шлемы и помолились. Вернулся домой, попил чаю, а мой милый спутник К. Ф-в уже ожидает меня гулять. Пошли, и снова разговоры: все философствуем. Сегодня спорили о спиритуализме. 4 и 5 декабря Отправляюсь в Мукден; сегодня там всенощная, завтра — святая литургия. |
|
|
