| Köln; Graz, 1964. S. 39-56; Marsina R. Povolenie slovansky liturgie na Velkej Morave//Historický asopis. Bratislava, 1970. Vol. 18. P. 4-16; idem. Študie k Slovenskému diplomatáru I//Historické štúdie. Bratislava, 1971. Vol. 16. P. 5-108; Mayer F. Causa Methodii//Die Welt der Slaven. 1970. Bd. 15. N 4. S. 335-360; Mare š F. V. Die Namen des Slavenapostels Methodius von Saloniki und seiner Gefährten im Verbrüderungsbuch des Reichenauer Kloster//Cyrillomethodianum. Thessal., 1971. T. 1. P. 107-112; Щапов Я. Н. «Номоканон» Мефодия в Вел. Моравии и на Руси//Великая Моравия: Ее ист. и культурное значение. М., 1985. С. 238-253; Wasilewski T. Le voyage de Méthode à Constantinople et le culte de saint Clement, pape et martyre, a Byzance//КМС. 1987. Кн. 4. С. 107-100; Турилов А. А. Две забытые даты болг. церк.-полит. истории IX в.: (К вопросу формирования болг. варианта церк. календаря в эпоху Первого царства)//Palaeobulgarica=Старобългаристика. 1999. Год. 23. 1. С. 14-34; он же. Гипотеза о происхождении майской и августовской памятей Кирилла и Мефодия//Славяноведение. 2000. 2. С. 18-28; он же. Кирилл и Мефодий (Кирилл (Константин) Философ (827-860); Мефодий (810 или 820-885)) - создатели слав. письменности//Ист. лексикон: История в лицах и событиях V-XIII вв. М., 2006. Кн. 1. С. 652-663; он же. Святые апостолы славян - Константин (Кирилл) Философ и Мефодий, архиеп. Моравии и Паннонии//«В начале было слово»: Посвящ. 1150-летию моравской миссии св. Кирилла и Мефодия: Кат. выст. М., 2013. С. 11-28; он же. К изучению великоморавского лит. наследия: Промежуточные итоги, спорные вопросы и перспективы//Вестн. слав. культур. 2015. 1(35). С. 130-152; Флоря Б. Н. Сказания о начале слав. письменности. СПб., 2000; Флоря Б. Н., Турилов А. А., Иванов С. А. Судьбы Кирилло-Мефодиевской традиции после Кирилла и Мефодия. СПб., 2000; Попов Г. Службата за славянский първоучител Методий в Худовия миней 156//Старобългарска лит-ра. София, 2001. Кн. 32. С. 3-20; Райнхарт J. М. Ко je моравски Memoдujebor жumuja//Словенско рукописно Зб. |
| 335 В качестве общего справочника по истории средневековых сербской и болгарской литератур см.: Podskalsky. Theologische Literatur in Bulgarien und Serbien (об экзегезе специально с. 227–235, а также по подробному указателю на с. 556–557: Testament). – Ред. 337 Указываем для дальнейшей ориентации одну из последних работ на русском языке: Тахиаос. Кирилл и Мефодий (библиографические справочники перечислены на с. 234; см. также: Подскальски. Христианство и богословская литература. С. 94–103). О внебиблейских переводах свв. Кирилла и Мефодия см.: Верещагин. Церковнославянская книжность (особенно с. 174–192 об иудео-христианском диалоге в житии Кирилла Философа, непосредственно касающемся интерпретации Ветхого Завета, – эпизоде, о котором упоминает далее митр. Амфилохий). – Ред. 338 См. о нем: Оболенский. Шесть византийских портретов. С. 405–425. Литература: Подскальски. Христианство и богословская литература. С. 104 (примеч. 312). Житие Климента (составленное, возможно, Феофилактом Охридским (Болгарским), как утверждается в надписании) в рус. пер. см.: Тахиаос. Кирилл и Мефодий. С. 314–354. – Ред. 341 Климент Охридски. Жumuja. С. 120. [Климент Охридски. Събрани съчинения. С. 620–622 библиогр., тексты на с. 623–646; о Гедеоновом руне см. с. 641, строки 8–11: содержание (по сербскому переводу) изложено митр. Амфилохием не дословно]. 342 Перу св. Климента принадлежит только «Похвальное слово» в честь св. Кирилла Философа, упоминаемое же митр. Амфилохием житие является анонимным. Некоторые слависты, в самом деле, считают Климента автором последнего текста, в частности, Б. С. Ангелов и X. Кодов – болгарские издатели т. 3 сочинений св. Климента (София, 1973. С. 5–9), но эта гипотеза не подкреплена, по мнению Д. Оболенского, убедительными доказательствами (Оболенский. Шесть византийских портретов. С. 574. Примеч. 68). Рус. пер. жития (стилистически лучший, нежели новейший пер. Б. Н. Флори) см.: Тахиаос. Кирилл и Мефодий. С. 256–297 (особенно с. 275–281). Библиография: СККДР. Вып. 1. С. 155–159; Вып. 3. Ч. 4. С. 811. – Ред. |
| Возможно и всего вероятнее, что таким учителем его был грек из числа прошедших строгую школу греко-византийских риторов и грамматиков: таковых много было тогда в Византии, и нет причины, почему бы они не могли появляться в то время на Руси, в качестве учителей, в домах богатых и знатных людей, тем более, что русские князья и наше высшее духовенство из греков, а также и постоянные оживленные сношения с Царьградом, особенно по делам церковным, как нельзя более благоприятствовали этому. Нам кажется, было бы более непонятным противное: разве напр. в эпоху послепетровских реформ, положивших предел отчуждению России от Западной Европы, наши родовитые дворяне мыслимы были без иностранных гувернеров и учителей? А что у греков всегда в изобилии были ученые риторы и грамматики, готовые ехать за море и предлагать желающим свои услуги, – достаточно указать на их постоянный отлив в Западную Европу, в Италию, напр., притом в эпоху позднейшую, в XIV–XV в., где естественно они не могли ожидать такого гостеприимства, какое могли встретить в единоверной им православной России, подчиненной в церковном отношении Константинопольскому патриарху. Судя по сохранившимся памятникам нашей литературы XII в., переводным и оригинальным, среди которых и творения Кирилла Туровского занимают одно из видных мест, время это было весьма оживленным, как в книжном, так и в общепросветительном отношении, а потому немыслимо, чтобы вся умственная деятельность тогдашних передовых русских людей ограничивалась лишь усвоением готового запаса славянских переводов, достававшихся нам от болгар, и чтобы не было у нас людей, не только знакомых с греческим языком, но и проходивших настоящую греко-византийскую школу и имевших полную возможность самостоятельно почерпать начатки божеской и человеческой премудрости прямо из первоисточника – из творений отцов и учителей церкви на подлинном языке, а также из творений светских, древне-классических и средневековых византийских писателей. – О современнике Кирилла Туровского , епископе Клименте Смолятиче, отзываются как «о книжнике и философе, каких еще и не бывало в русской земле» 241 , а в своем недавно открытом Послании Климент Смолятич вынужден был оправдываться от взводимых на него обвинений в том, что, являя из себя философа, тщеславился этим и писал – мудрствовал «от Омира, Платона и Аристотеля», славных в Эллинских странах 242 . |
| Украинские законодатели, на какое-то время отложив шлифовку проекта, недавно вновь вернулись к этой «плодотворной» инициативе. В марте 2021 на этот раз уже депутаты правящей партии «Слуга народа» внесли в Верховную раду законопроект об установлении уголовной ответственности за пропаганду идеологии «русского мира». Законопроект разработан группой парламентариев во главе с внефракционным депутатом Александром Шевченко. Авторы документа предлагают наказывать за продвижение подобных идей тюремным сроком до 10 лет. К разнузданной кампании против Русского мира подключились активисты так называемой Православной церкви Украины. На заседании Синода этой церковной организации 27 июля с.г. они приняли «Письмо о привлечении российского патриарха Кирилла к канонической ответственности и лишении его патриаршего престола». В письме иерархи ПЦУ требуют «осудить доктрину " русского мира " и признать ее еретической; квалифицировать действия патриарха Кирилла на канонической территории Александрийского патриархата как схизматические (раскольнические); лишить Кирилла Гундяева права занимать Московский патриарший престол». Ни много ни мало. Вероятно, в связи со всеми подобными инициативами украинский вице-премьер Вячеслав Кириленко уверяет, что отныне на Украине «российская ментальность закрыта». К сожалению, деятельность ненавистников Русского мира не ограничилась декларациями и законопроектами. Недавно они совершили чудовищное преступление: взорвали молодую журналистку и общественного деятеля Дарью Дугину, дочь известного разработчика идеологии Русского мира философа А.Г. Дугина, которая и сама была предана этой идее, служила ей истово. В связи с этим бесчеловечным терактом глава комитета Госдумы по международным делам и руководитель ЛДПР Леонид Слуцкий метко назвал взрыв машины Дугиной «атакой на скрепы Русского мира». Ненависть к Русскому миру и борьба с ним не на живот, а на смерть, со стороны врагов России, а также русофобствующей хунты Украины и ее адептов не удивляет. Удивляет, что в самой России находятся борцы с Русским миром, чьё рвение мало уступает рвению наших прямых и откровенных врагов. |
| Не говорим уж о том, что оставить Кирилла в дьяконском сане после того, как ему исполнилось 30 лет, было бы незаслуженным оскорблением для него. Значит, вероятно, около 405 г. св. Кирилл был посвящен в пресвитеры. Действительно, этот вывод из общих соображений находит себе подтверждение и в его литературных трудах. Есть у св. Кирилла комментарии на малых пророков. 481 Когда он их написал? Судя но внутренним признаками, они написаны после борьбы Феофила с мнимыми оригенистами („длинными братьями“ и Златоустом), так как пока шла эта борьба, св. Кирилл не позволял себе входить в критику невежественных представлений о Боге у антропоморфитов, бывших главной опорой Феофила против оригенистов. В первой, например, части толкований на Исаию св. Кирилл и не касается антропоморфитов. Но Феофил в своих симпатиях и антипатиях к оригенистам руководился не сочувствием к грубым представлениям о Боге первых и крайним отвращением к ошибкам Оригена , а чисто личными расчетами: ему нужна была помощь антропоморфитов и врага оригенистов – Епифания Кипрского для борьбы с личными врагами. Поэтому, когда эти враги („длинные братья“ и Златоуст) были побеждены, то испарилось и сочувствие Феофила к антропоморфитам, и ненависть к оригенизму. С „длинными братьями“, оставшимися в живых, и их сторонниками он примирился 482 , а к оригенизму стал так терпеливо относиться, что несколько лет спустя (в 409 г.) поставил в Птолемаиду епископом философа Синезия, зная, что он – сторонник многих мнений неоплатонизма, сходных с ложными мнениями Оригена и даже в большей степени противоречащих учению православной Церкви. 483 Так как Феофил перестал поддерживать антропоморфитов и даже стал „снова усердно читать сочинения Оригена “ 484 , то св. Кирилл мог теперь безопасно обличать человекообразные представления о Боге. Действительно, уже во второй половине толкований на кн. пр. Исаии он обличает антропоморфитов. „Божество, пишет он, бестелесно, невещественно, невидимо и просто; и никто правомыслящий относительно Его, не усвоит Ему какого-либо телесного образа. |
| Где произошло Крещение русских? В Житии Кирилла есть краткое сообщение о том, что в бытность его в Херсонесе «хазарский полководец с войском... окружил христианский город и осадил его». Опять недоразумение: хазары, как уже говорилось, на византийские владения не нападали. «Узнав об этом, философ пошел к нему без колебаний и, беседуя с ним и поучая, укорил его и (полководец. – Авт.), обещавшись ему креститься, отошел...» [I, 3, с. 78]. Если поверить данному сообщению, то возникает вопрос: не было ли это нападением русских? Если это так, то ход событий можно представить следующим образом. Получив обещание русских креститься, Кирилл с Мефодием отправились в Киев, здесь спорили с иудейскими и мусульманскими проповедниками, проповедали христианство, крестили тех, кто пожелал, а затем отправились в собственно Хазарию (ибо нет пока оснований утверждать, что они вообще не побывали там с дипломатической миссией, имевшей, быть может, целью оповестить хазар, что русские совершенно примирились с Византией и Хазария теперь может не заботиться об их «усмирении», а она должна была это делать, исполняя союзнические обязательства в отношении Византии). Нападение русских на Херсонес при Кирилле и обещание «полководца» креститься очень напоминают события при князе Владимире, о чем мы скажем позже. Однако если и не связывать Крещения русских Кириллом и Мефодием с этим нападением, то все равно надо признать, судя по всем подробностям бесед «во дворце кагана» и советов старейшин и народа, что проповедь христианства и Крещение русских происходили в их столице – Киеве. Все это делает теперь вполне объяснимым, почему именно святых Кирилла и Мефодия – знатоков славянского языка, создавших уже славянскую письменность, Константинополь направляет в Русскую землю в ответ на просьбу посольства руссов «сделать их участниками Святого Крещения». Следовательно, еще до знаменитой миссии в Великую Моравию (в 863 году) просветители славян проповедали на Руси и совершили здесь первое массовое Крещение. Очень возможно, что как раз это обстоятельство и послужило «камнем преткновения» для составителей Житий Кирилла и Мефодия, каковыми были мораване (или мораванин), желавшие подчеркнуть «первенство» Моравии среди тех земель, в которых проходила просветительская деятельность святых братьев. Ученые давно пришли к обоснованному выводу, что оба Жития – вовсе не бесхитростные документальные свидетельства о происшедшем, но произведения, возникшие в обстановке острой политической борьбы (Жития написаны в конце 885 года). Отсюда и определенная их направленность в освещении фактов, тенденциозность [I, 3, с. 11]. С этим может быть связана и упорная замена названия «Русь» названием «Хазария». |
| Они дотоле писали только «резями» или «чертами», как свидетельствует в X веке черноризец Храбр 6 ; а не то, так пользовались письменами чужестранными: греческими или латинскими 7 . Само собой разумеется, что при таких условиях они не могли далеко уйти в своем просвещении. А просвещать без письмен значило, по выражению самого св. Кирилла – начинателя дела, тоже, что «на воде беседу написати»? 8 Тогда св. Кирилла осенила светлая мысль – составить для славян, на основании греческого и с помощью других известных ему алфавитов, славянскую азбуку и чрез посредство ее преподавать им свет учения Божественного. Мысль сообщена св. Мефодию и в последнем, как все доброе, нашла для себя полное и глубокое сочувствие. Дело составления славянской азбуки для св. братьев тем более осуществимо было, что славянский язык им обоим, как солунянам, был известен весьма хорошо, как язык родины их. Посылая их для проповеди евангельской в славянские земли, император греческий прямо говорил им: «вы бо еста селунянина: да селуняне все чисто словенскы беседуют» 9 . Но при всем том, сознавая великость и важность этого дела с его последствиями, св. Кирилл с братом и иными избранными для того же дела сотрудниками начали его молитвой к Богу и только свыше ожидали для себя истинного просвещения. «Шед же философ, – говорится о Кирилле в житии его, – по первому обычаю на молитву се наложи и с инеми поспешникы. Вскоре же е ему Бог яви, послушае молитвы своих рабь. И абие сложи письмена и начеть беседу писати Евангельску: искони бе Слово, и Слово бе у Бога; и Бог бе Слово и прочее " 10 . Это было в 855 году, по ясному свидетельству упомянутого черноризца Храбра 11 . Начав труд перевода священных книг с греческого языка на славянский так называемым «избором», т. е. евангелиями, избранными для церковных чтений годового круга, начинающегося неделей Пасхи, св. Кирилл с братом и иными споспешниками своими на первое время ограничился лишь немногими, самыми необходимыми из этих книг для ежедневного богослужения – самого первого и ближайшего, но в тоже время и важнейшего из способов духовного, христианского просвещения. |
| В житии святого Кирилла (Константина Философа) отмечается, что он с братом крестил язычников – кагана хазар и его людей, из чего некоторыми историками был сделан вывод, что братья крестили хазарские племена. Это мнение опровергается тем фактом, что хазары по своему вероисповеданию на то время были не язычниками, а монотеистами (главным образом иудеями), а иудаизм уже долгое время был официальной религией Хазарского каганата. К тому же, по мнению С. Плетневой, хазаро-иудейские каганы настолько фанатично были привержены своей новой вере, что именно в это время вели в стране религиозные войны . Совершенно очевидно, что от святого Кирилла крестились тогда не хазарские, а какие-то другие племена. Святые Кирилл и Мефодий действительно ездили в составе хазарского посольства в г. Итиль, даже, возможно принимали участие в диспуте с иудейскими первосвященниками, однако та миссия была сугубо дипломатической и, к слову, оказалась неудачной. Об этом в письме к Хасдаю Ибн-Шафруту свидетельствует и хазаро-иудейский каган Иосиф . Никакого обращения хазарского кагана в христианство в 860–861 годах, о котором идет речь в позднейших редакциях жития святого Кирилла, история не знает. Как отмечает С. Плетнева, «христианизация Хазарии вообще не устраивала кагана, поскольку она, по сути, означала идеологическое подчинение соседним христианским государствам и, главное, могущественной Византийской империи» . Поэтому со времен принудительного введения в Хазарии иудаизма христианство, имевшее здесь давние корни и разветвленную церковную организацию (семь епархий во главе с архиереями), оказывается в неравных условиях по сравнению с новой государственной религией. По мнению С. Плетневой, от недавней необычайной веротерпимости в каганате не осталось и следа . С этим мнением солидарен М. Артамонов, который отмечает, что с введением в Хазарии иудаизма «религиозные ограничения и преследования распространились не только на христиан, они охватили и мусульман» . Более того, в стране на религиозной почве началась жестокая гражданская война. Как отмечает С. Плетнева, «новая религия не объединила, а наоборот, разъединила и без того шаткое государственное образование, возглавляемое хазарами. Принятие иудаизма каганом, царем и всей итильской знатью оторвало их от хазарской аристократии… Между итильской и провинциальной аристократией началась борьба за власть и влияние в каганате. Борьба велась безжалостная, в ней гибли не только “фрондеры”, но и выдающиеся представители иудейской верхушки» . |
| Данный тип изъяснений доминирует также и в творениях последнего представителя «старой» александрийской школы – Дидима Слепца . Здесь буквальный смысл (καθ ιστοραν), являясь отражением земного бытия тварного мира, иерархически подчинен смыслу духовному (κατ ναϒωϒν), который, будучи благодатным даром Божиим, выражает полноту небесного жития. Причем, понятие «аллегория», хотя и употребляется Дидимом, но играет второстепенную роль, служа лишь незначительным «риторически-философским подспорьем»: «аллегория» столь же ниже «анагоге», сколь уступает философия богословию 35 . Оставляя в стороне св. Афанасия Александрийского , чей вклад в историю христианской экзегезы, по ряду исторических обстоятельств, был достаточно скромным 36 , можно обратиться к св. Кириллу Александрийскому , в творениях которого «александрийский тип» толкования достигает, по нашему мнению, своей зрелости. Придерживаясь указанной иерархии смыслов Писания, в которой духовной смысл (обозначаемый у св. Кирилла преимущественно термином θεωρα), обладает преимуществом над смыслом буквальным (στορα), Александрийский святитель мыслил эту иерархии как богоустановленную гармонию с присущей ей «естественной ассиметрией». Данную гармонию и должен в первую очередь открывать толкователь Священного Писания. Одним из ключевых положений экзегезы св. Кирилла можно считать его фразу, что «всякое духовное созерцание имеет в виду таинство Христа»; эта фраза подчеркивает один из несомненных постулатов святоотеческих толкований – вне связи с «таинством Христовым» невозможно никакое постижение Священного Писания. Эта «христологическая доминанта» формирует не только сущностные черты экзегезы самого св. Кирилла, но и всей последующей православной экзегезы 37 . Некоторые черты, характерные для александрийской экзегетической школы, нашли отражение и в монашеской письменности IV–V вв. Наиболее ярко они выразились в толкованиях Евагрия Понтийского , который следовал в своей экзегезе преимущественно за Оригеном . Признавая некую значимость буквального смысла, вполне пригодного для «простецов» (οι απλοστεροι), он основной акцент ставил на духовном или таинственном смысле Священного Писания, к постижению которого и должны направить все свои усилия христиане, дерзающие сподобиться высшего ведения (οι σπουδâιοι). 38 |
| F. Grivec, F. Tomaši. Zagreb, 1960; Партений (Стаматов), еп. Богослужебные последования на все лето с житиями святых равноапостольных седмочисленных славяноболг. просветителей. София, 1958; Милев А. Гръцките жития на Климент Охридски. София, 1966; MMFH. 1966-1977. Т. 1-5; Климент Охридский, св. Похвала блаж. Кириллу, учителю словенскому//ЖМП. 1969. 6. С. 77-79; он же (Климент Охридски, еп.). Събр. соч. София, 1970-1973. 3 т.; Жития Кирилла и Мефодия. М.; София, 1986; Слово и Премудрость («логосная структура»): «Проглас» Константина Философа: (К кирилло-мефодиевскому наследию на Руси)// Топоров В. Н. Святость и святые в рус. духовной культуре. М., 1995. Т. 1: Первый век христианства на Руси. С. 17-256; Житие Константина-Кирилла//БЛДР. 1999. Т. 2: XI-XII вв. С. 22-65; Житие Мефодия//Там же. С. 66-81; Пространные, или так называемые Паннонские, жития святых Кирилла и Мефодия/Пер.: П. А. Лавров// Тахиаос А.-Э. Н. Св. братья Кирилл и Мефодий, просветители славян. Серг. П., 2005. С. 256-363; Capaldo M. Materiali e ricerche per l " edizione critica di Vita Constantini/Ed. M. Capaldo, C. Diddi//Ricerche slavistiche. N. S. R., 2004. Vol. 2(48). P. 49-66; 2005. Vol. 3(49). Р. 63-151; 2011. Vol. 9(55). P. 301-316; Крысько В. Б. О греч. источниках и реконструкции первоначального текста древнейшей службы Кириллу Философу//Palaeobulgarica. 2005. Т. 29. 4. С. 30-63; он же. Новые греч. источники канона Кириллу Философу//Ibid. 2007. Т. 31. 2. С. 21-48; он же. Ранние слав. гимнографические тексты: Источник и реконструкция (на мат-ле канона Кириллу Философу)//Известия АН: [Журн. РАН], сер.: лит. и яз. 2008. Т. 67. 3. С. 3-23; он же. Грамматика и текстология: К реконструкции древнейшего канона первоучителю Кириллу//В търсене на смисъла и инварианта: Сб. в чест на 80-годишнината на С. Станишева. София, 2008. С. 214-224; он же. К реконструкции древнейшего канона Кириллу Философу: Песнь четвертая//Известия АН: [Журн. РАН], сер.: лит. и яз. 2009. Т. 68. 1. С. 16-27; 2. С. 3-21; он же. Служба первоучителю Кириллу по Палаузовскому списку//Text - Sprache - Grammatik: Slavisches Schriftum der Vormoderne: FS für E. |
|
|
