| Из приведенного обзора видно, что значительное внимание исследователи уделяют вопросу о соотношении доктрины Севира c учением свт. Кирилла. Действительно, без сравнительного анализа их христологических позиций невозможно ни понимание собственно севирианской системы, ни ее восприятия в дифизитской традиции. В оценке христологии свт. Кирилла исследователи изначально разделялись на два лагеря. B первой половине – середине ХХ в. на волне роста симпатий к несторианству в западноевропейской науке появляется ряд исследований, авторы которых, ставя целью «реабилитацию» Нестория 85 , прямо или косвенно обвиняли свт. Кирилла в криптомонофизитстве 86 . Ж. Либер с целью систематизировать взгляды этих авторов предложил классификацию типов христологических учений, которые, по Ж. Либеру, сводятся к двум основным схемам: 1 . возникающая под влиянием платонизма александрийская схема Логос-саркс, в которой разумная человеческая душа во Христе либо отрицается (Аполлинарий), либо недооценивается как сотериологический фактор (свт. Афанасий Александрийский ); 2 . антиохийская схема Логос-антропос, предполагающая соединение Логоса с совершенным человеком, на формирование которой решающее влияние оказала аристотелевская философии 87 . Ж. Либер полагал, что христология свт. Кирилл, разделявшего платонический взгляд на человека как дух, заключенный в темнице плоти, несомненно, должна быть отнесена к типу Логос-саркс 88 . Исследователи, занимающие противоположную позицию, отвергая монофизитский характер христологии свт. Кирилла, рассматривают его скорее как предшественника Халкидонского Собора. Эта тенденция получила выражение в фундаментальных трудах Дж. Макгаккина 89 , Б. Менье 90 , Г. ван Луна 91 и в работах многих других исследователей 92 . Однако комплексный сравнительный анализ систем свт. Кирилла и Севира отсутствует у авторов обоих указанных направлений. Для понимания сущности умеренного монофизитства и определения его места в истории византийской теологической мысли необходимо не только сравнить его с учением свт. Кирилла, но и проанализировать его восприятие в халкидонитской традиции 93 . В качестве обобщающих трудов по византийской дифизитской традиции VI-VIII вв. следует указать работы свящ. В. Соколова 94 , прот. Г. Флоровского 95 , протопр. И. Мейендорфа 96 , А. Грильмайера 97 , А. ди Берардино 98 , Б. Глида 99 , Э. Лаута 100 . |
| Во второй брошюре (13 стран.) автор на истории хазарской миссии св. братьев показывает настоятельную необходимость подвергнуть миссионерскую деятельность св. Кирилла и Мефодия новому специальному исследованию. Прения Кирилла философа, составляющие в пространном житии его добрую половину, до сих пор остаются неисследованными. Биография Кирилла входит в область славянской истории и разрабатывается славистами, к специальности которых богословские прения Кирилла с евреями и магометанами не имеют прямого отношения. Слависты не компетентны в разрешении вопросов, поставляемых житием относительно восточных прений: эту долю в научной разработке биографии славянских апостолов должны взять на себя церковные историки-ориенталисты. В третьей брошюре (14 стран.) г. Петров издал апокрифическое пророчество царя Соломона о Христе, находящееся в пространном житии св. Константина философа, по списку XIII в. Императорской публичной библиотеки. В древнерусских сборниках этот рассказ нередко встречается и отдельно от жития св. Кирилла, в форме совершенно самостоятельного сказания. Такой самостоятельный список этого памятника и в сборнике XIII в. Императорской публичной библиотеки. В предисловии предпослан сравнительный по нескольким спискам и довольно обстоятельный анализ содержания этого любопытного рассказа, вставленного в пространное житие св. Кирилла философа. Г. Воскресенский Глаголев С.С. Религиозный дальтонизм в изящной литературе: [Рец. на:] Lourdes par Emile Zola. Paris, 1894//Богословский вестник 1894. T. 4. 12. C. 548–578 (2-я пагин.). —548— Бывает порою, что пройдешь мимо великого произведения великого художника, взглянув на него мельком, и затем надолго остановишься пред посредственной фотографией. Картина гения всегда говорит многое, но она может говорить о том, что нам чуждо и что от нас далеко, посредственная фотография может воспроизводить черты нам дорогого и близкого существа и потому может надолго задерживать наше внимание. Вот почему и новое произведение Эмиля Золя «Лурд» – независимо от того, имеет или не имеет оно крупные художественные достоинства – несомненно будет долго и долгим предметом обсуждения тех, кому дороги вопросы веры и религии. Золя, как он сообщал, задался целью написать три произведения, в которых бы он обличил недостатки различных сторон современной жизни, эти три произведения суть вместе с тем и описания трех городов и будут выходить, нося заглавием имя того города, к которому приурочивается действие повествования. Города эти: Лурд, Рим и Париж. Многим из русских читателей покажется странным такое сопоставление. Париж и Рим это – величайшие города Европы, но что такое Лурд, поставляемый Золя наряду с ними, вероятно нечто подобное нашим Чухломе или Царевокшайску. Да, Лурд – это небольшой городок, почти затерявшийся около Пиренеев, но в Лурде есть католическая святыня, притягивающая туда католических пилигримов в гораздо большем количестве, чем сколько православных паломни- |
| Богатый материал для истории Кирилла и Мефодия, завещанный нам современниками и потомством, давно уже обращали на себя внимание; как на западе Европы, так и в России уже давно и много трудов посвящено различным вопросам, касающимся многосторонней деятельности Кирилла и Мефодия. Тысячелетнее празднование 1863 года вызвало целый ряд статей, сочинений и сборников. Нет, следовательно, недостатка ни в источниках, в которых заключены живые сведения о Славянских Первоучителях, ни в пособиях, в которых те сведения подвергнуты критическому исследованию. В виду такой довольно богатой литературы новый труд о Кирилле и Мефодии должен оправдать необходимость своего появления. Источники по истории Кирилла и Мефодия многочисленны; но до настоящего времени не существует ни одного сборника, в котором эти источники составили бы один цельный свод. Кто желает ознакомиться с самыми источниками по истории славянских просветителей, тот принужден пользоваться многотомными, дорогими изданиями, имеющимися в редких библиотеках, недоступными для частных лиц. Пособия по истории Кирилла и Мефодия многотомны; но до настоящего времени очень немногие из них удовлетворяют требованиям науки. За немногими исключениями они писаны с заднею, предвзятою мыслью: западные ученые, как напр. г. Гинцель, стараются доказать, что Кирилл и Мефодий были католики; славянские же ученые, как напр. г. Лавровский, видят в них членов православной церкви. Ложно поставленная задача необходимо приводит тех и других к ложным выводам, религиозная же раздражительность авторов заставляет исключить их труды из разряда трудов ученых и отнести их к трудам полемическим, к произведениям церкви воюющей. При немногих отрадных исключениях, о которых мы упоминали, встречаются, однако, мнения настолько противоречивые, что исключают всякую возможность соглашения, как напр. в недавнее время мнение г. Соболевского о притчах Константина Философа, и отзыв г. Платонова о том же предмете. Уже давно чувствовалась потребность иметь сборник источников по истории Кирилла и Мефодия. Еще в 1863 году, О. Бодянский, сознавая неудовлетворительность предыдущих трудов и хорошо понимая причину такой их неудовлетворительности, «считал настоятельно нужным, для успешного сколько-нибудь составления нового критического исследования о деятельности Кирилла и Мефодия, собрание в одно место самих памятников, относящихся к этому предмету». Почтенный ученый взял на себя труд составления такого сборника памятников, который и печатается им в Чтениях в Обществе Истории и Древностей Российских 1 . |
| Открытие это, как отчасти уже выше замечено было, нельзя назвать открытием в собственном смысле, а только признанием исторической важности, или как выражается О. М. Бодянский, возобновлением, в памяти, памятника, забытого было небрежным потомством. Паннонские жизнеописания Кирилла и Мефодия издавна пользовались известностью в нашей древней письменности, и служили для наших предков источником сведений о Славянских благовестниках. Так о Житии Кирилла упоминается с похвалою в известном древнем сборнике 1076 года, принадлежащем библиотеке Императорского Эрмитажа. Так наш летописец Нестор свои известия об изобретении славянской грамоты, о переводе Свящ. книг и проч. заимствовал из Паннонских Житий. Последующие летописцы, а равно составители Степенной Книги и дополнители Славянских хронографов также пользовались этими Житиями. Наприм. известный, относящийся к истории св. Кирилла, отрывок из Палеи, напечатанный г. Погодиным в приложении к его переводу биографии Кирилла и Мефодия Добровского (стр. 110–118), – отрывок, содержащий в себе прение, Константина Философа с патр. Аннием, с Козарином и с Латинскими священниками, буквально взят из Паннонского Жития Кирилла. Следующее за сим известие о св. Кирилле, и о найденной им в Херсоне Славянской грамоте, большею частию также отсюда же. Из Паннонских Житий встречаются отрывки и в разных сборниках древней Славянской письменности (напр. в азбучниках). Составители про ложных сказаний о Кирилле и Мефодие также главным образом основывались на их Паннонских Житиях. Далее с того времени, как в Славянские Четь-Минеи Греческих святых стали вносить жития Русских святых, туда вошли и Паннонские жизнеописания Кирилла и Мефодия. От этого рассматриваемые Жития мы встречаем во всех, без исключения, известных редакциях наших Четь-Миней, как-то: в Четь-Минеях древнего до-Макарьевского состава, в Четь-Минеях, собранных митр. Макарием, в Четь-Минеях Чудовских (сокращенных из Четь-миней Макария), в Четь-Минеях, собранных троицким священником Иоанном Милютиным (1646–1654 гг.) и друг. Не говорим уже о том, что Паннонские Жития вошли, в полном виде, во многие сборники, бывшие в столь большом употреблении в старинной нашей письменности. |
| В Храме Христа Спасителя открывается фотовыставка «Сын Церкви. К 70-летию Патриарха Кирилла» 17 ноября 2016 г. 00:12 18 ноября 2016 года в 14.00 в Патриаршем музее церковного искусства в Храме Христа Спасителя в Москве состоится открытие фотовыставки «Сын Церкви». Фотовыставка открывает официальные мероприятия, посвященные 70-летию Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. В первой разделе экспозиции представлены фотографии, рассказывающие об истории Русской Православной Церкви в XIX начале XX века; во втором и третьем фотографии Святейшего Патриарха Кирилла до интронизации и на протяжении семи лет Патриаршего служения; в четвертом разделе представлена новая церковная архитектура последних десятилетий как выражение образа Церкви в понимании наших современников. Пятый раздел коллекция портретов, созданных творческим объединением фотографов «Парсуна», которые запечатлевают членов церковных общин в разных уголках России. Семидесятилетие Предстоятеля не личное торжество, но событие, позволяющее развернуть монументальную панораму многообразного и глубокого, подчас скрытого от глаз посторонних, но важного во всех проявлениях служения Церкви. Это литургическое предстояние, пастырство и наставничество, дела милосердия, сотрудничество с представителями науки и образования, взаимодействие со светскими организациями, духовное окормление Российской армии, церковные миссии за рубежом. В обзоре этих многочисленных трудов Русской Православной Церкви и ее Предстоятеля, запечатленных в фотографии, раскрывается значение миссии Церкви и ее служения для спасения людей. Разделы экспозиции I. Введение. История Русской Православной Церкви в фотографии Эта часть выставки составлена из фотографий, созданных на рубеже XIX-XX веков, когда появилась возможность запечатлеть великое церковное наследие прошлого с помощью новых технических средств. В этот период молились и служили выдающиеся церковные деятели, писали знаменитые церковные философы и богословы, трудились историки Церкви и церковной археологии, были построены выдающиеся памятники церковной архитектуры, созданы произведения монументального изобразительного искусства. |
| Его неоспоримая заслуга заключается в том, что он смог увидеть христианские основания концепции прав человека. В то же время, он смог выделить те положения, которые не соответствуют или напрямую противоречат христианскому взгляду на человека, и очистить от них эту концепцию. Можно с уверенностью сказать, что Святейшему Патриарху удалось, по примеру великих христианских философов, совместить светское знание и богословие, внеся новую струю в отечественную политологию и антропологию///. Но вот по поводу синтеза либеральной и традиционной моделей автор зачем-то приписывает Святейшему Патриарху свои мысли. Даже согласно приведённой цитате Патриарха Кирилла: " ей (либеральной идее) должно противопоставить... " Как видим, в оригинале речь не о синтезе, а о противопоставлении. Также не совсем ясно: общество, по мысли Патриарха, должно строиться, законодательство должно обеспечивать (нравственные нормы), человека необходимо научить, государство должно воспитывать, " четвёртая власть " - СМИ должны предоставлять (положительные примеры). И что же, всё это хоть каким-нибудь образом напоминает либеральный тезаурус? Нет,программа выдвигается вполне однозначная: переменить существующие правила, возвратить или внести в государственно-общественную жизнь упорядочивающее и нормирующее начала. Никаким ограниченным принятием либерального статус кво в государственно-общественной сфере здесь, вопреки уверениям о. А. Кураева, не пахнет. Алексей Рахманин, Санкт-Петербург 29 сентября 2012г. 21:29 Представляется, что автору, объясняющему широкой аудитории научную значимость трудов патриарха Кирилла, следовало бы дать пусть краткий, но все же список научных трудов патриарха Кирилла. Просто ознакомиться; и убедиться в том, что речь идет о научной позиции патриарха Кирилла, а не конструировании этой позиции Кураевым Андреем, протодиаконом. Написать комментарий: Правила о комментариях Все комментарии премодерируются. Не допускаются комментарии бессодержательные, оскорбительного тона, не имеющие своей целью плодотворное развитие дискуссии. |
| Климента, б) из святцев римских. В первой, действительно, читаем, что папа Адриан II multis gratiarum actionibus præfato philosopho pro tanto beneficio redditis, consecraverunt ipsum et Methodium in episcopos 202 ; в последних очень обыкновенна память Cyrilli et Methodii episcoporum 203 . Но позволительно ли ученому, еще более старающемуся показать всю силу своего критицизма, отвергнувши древнейшие источники, основаться на позднейших? А и легенда о перенесении мощей Климента, тем несравненнее еще святцы римские (martyrologia) принадлежат к числу, первая хотя и по рукописи только, самых поздних источников. Мы уже сказали, что и на Востоке, в мире православном, подобным же образом поздние рукописи смешали звания обоих братьев и от Мефодия епископство перешло и на Кирилла 204 ; то же самое случилось и на Западе. Нельзя при этом не обратить строгого внимания и на так называемые Lectiones ecclesiasticae, данные в которых вообще согласны с Легендой итальянской; между тем о епископстве Кирилла и в них не говорится, тогда как о монашестве пред смертию читаем следующее: ipse autem Cyrillus etiam ibi persistens, monachicum habitum ibi suscipiens, diem clausit extremum, relinquens... fratrem suum 205 . Оставляя, таким образом, вопрос о сане Кирилла при выходе его из Царьграда в Моравию, мы с полною уверенностью можем определить его мирским священником с именем Константина; отвергнуть всякую тень за ним епископства не только в Византии, но и в Риме и причислить последнему лишь пострижение его в монашество, под именем Кирилла. Вот почему и на превосходном изображении св. братьев Г. И. Ширяева было бы тем приятнее видеть св. Кирилла не в архиерейском виде, чем менее этот вид согласуется с историческою действительностью. Обратимся к св. Мефодию, заметив прежде всего, что положение Гинцеля 206 , а прежде и Шафарика 207 , будто он был младшим братом, как ни на чем не основанное и прямо противоречащее следующим словам Паннонского жития Мефодиева: «шедъ, слоужи ко рабъ меншю братоу, повиноус емоу», и Кириллова: «живый же съ своимь и роди 7 ωтрочеть, ωтъ нихъже бше седмыи Kωhьcmahmihь философь» 208 , – должно быть отчислено в разряд голых и всецело произвольных предположений, а потому и не принято ни одним из последующих писателей, даже и католических. |
| Примерно так же думает известный исследователь глаголицы Пётр Илчев 1701 , который, с одной стороны, показал оригинальность конструктивных принципов создания литер (вписывание их в воображаемый квадрат, распределение элементов по двум уровням в строке, дифференциальные и декоративные признаки литер и т. д.), с другой – отметил близость ряда глаголических букв как к греческому минускульному письму, так и к литерам других алфавитов. Мы не настаиваем на правоте Чернохвостова или Илчева. Мы выступаем против тезиса, согласно которому генезис глаголицы решён раз и навсегда. Напротив, именно сейчас предлагаются всё новые и новые догадки. Не следует полагать, что любые вторжения историка в область лингвистики оказываются неудачными. Напротив! В частности, большую симпатию вызывает тезис Тахиаоса о том, что заслуга первоучителей состоит не только в изобретении азбуки, но и в формировании славянского литературного языка, способного выразить всю христианскую культуру. Учёный пишет, что Кирилл «не просто создал азбуку, но так преобразовал славянский язык, что он смог вместить в себя поня- —664— тийное богатство языка греческого. Это было нечто существенно более важное, чем всего лишь составление азбуки. Преображённый таким образом славянский язык послужил основой для создания совершенно самобытной и удивительно цельной славянской духовной культуры. Именно в этом и заключается суть всемирно исторической деятельности Кирилла и Мефодия» (с. 110). Сказано вполне точно. Собственно, мы могли бы продолжить критические замечания лингвистического характера, но хотелось бы, не затягивая рецензии, вступить и в другую важную сферу – в область богословия. По нашему мнению, образ Кирилла как богослова в «СБ» мог бы быть значительно усилен. Атрибут Кирилла – Философ, но это не значит, что он был приверженцем науки, ныне называемой (светской) философией. Когда, согласно Житию (IV:7–8), юношу Кирилла спросили, что сть философиа, он ответил: и вещемь размь, елико можеть человкъ приближити се 1702 . Формулировка заимствована у Григория Назианзина , избранного Кириллом себе в наставники и руководители. Между тем Григорий 1703 имеет в виду то качество, которое по-гречески именуется περσοφα и которое (в определённых контекстах) имеет славянским соответствием термин прмдрость. Стремящийся не к внешней мудрости, а к духовной премудрости хочет познать Бога, но на свои силы не полагается, а всецело надеется на помощь Божию. Стало быть, атрибут Кирилла, получавшего премудрость свыше, – в современных терминах – не Философ, а – Богослов 1704 . |
| Не говорим, конечно, о том, что автору не удалось изучить архивы Вятской и Подольской консисторий. Описывая проповедническую деятельность Кирилла, автор иногда сообщает нечто лишнее, не имеющее прямого отношения к делу (20. 21. 32. 38. 41–42. 64. 72 сл. 81. 86 сл. 91. 93 сл. и др.), не достаточно основательно раскрывает учение о надежде (195), мало говорит о проповедях на социальные темы (241). Почти ничего не говорит о влиянии проповедей Кирилла на проповедников последующего времени, равно как не ясно представляет и те влияния, под какими сложился проповеднический талант Кирилла. У автора нет ни слова об Иннокентии Херсонском , современнике Кирилла. Говоря о современности проповедей Кирилла, в качестве доказательства их современности ссылается на проповеди, в которых очень мало черт современности. Встречается по местам и внешняя связь (117. 125. 129. 281). Не смотря на эти недостатки, которые нельзя считать особенно крупными, автора рассматриваемого сочинения признаю заслуживающим степени кандидата богословия вполне“. 17) Экстраординарного профессора Алексея Введенского о сочинении студента Егорова Владимира: „Нитцше, как критик альтруизма, в связи с общей философско-богословской оценкой принципа альтруизма“: „Рецензент не раз давал студентам для обсуждения вопрос об альтруизме, но в сочинении г. Егорова в первый раз встретил более или менее удовлетворительное его решение. – При суждении об альтруизме автор берёт совершенно правильную точку отправления. Он показывает, что учение об альтруизме выросло на почве, совершенно чуждой христианству, и что, поэтому, его требование любви к другому („любви другого больше себя“) по существу лишено истинно этического значения, а по своим следствиям —233— переходит в эвдемонизм. От этого альтруизма, и нехристианского, и неистинного, он отличает другой альтруизм, не исключающий любви человека к себе и имеющий своё утверждение в Боге. Рассуждение совершенно правильное. Напрасно только автор, отличив истинную любовь к человеку (любовь к ближнему) от мнимой и ложной (альтруизм), удерживает и для первой тот же термин: понятие „истинного альтруизма“ есть понятие фиктивное и путаница в науке не исчезнет до тех пор, пока мы будем безразлично употреблять термин „альтруизм“ для обозначения обоих, столь существенно различных, принципов этической жизни. |
| Митрополит Иларион представил книгу Святейшего Патриарха Кирилла в Эстонии 20 марта, 2012. Новостная служба «Как построить свободное общество, развитие которого было бы направлено на содействие росту добродетели в человеке? Именно об этом говорят статьи Святейшего Патриарха Кирилла, включенные в сборник, который я вам представляю», — сказал владыка Иларион. 20 марта. ПРАВМИР. В здании Национальной библиотеки Эстонии 18 марта состоялась презентация книги Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла «Свобода и ответственность: в поисках гармонии. Права человека и достоинство личности, недавно переведенной на эстонский язык, сообщает Патриархия.ru . На презентации выступили председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион. В своем выступлении председатель ОВЦС сказал: «Рад представить вашему вниманию перевод книги Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла «Свобода и ответственность: в поисках гармонии. Права человека и достоинство личности». Эта книга была написана Предстоятелем Русской Православной Церкви, когда он стоял во главе Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата. Она представляет собой сборник статей и выступлений Его Святейшества, посвященных осмыслению такого фундаментального вопроса, как свобода человека, ответ на который призван определять общий вектор современного общественного развития». Он также отметил, что сборник выдержал ряд изданий на основных языках мира и пользуется неизменным интересом у читателей, представляющих различные сферы гуманитарного знания: богословов, философов, правозащитников и других специалистов. «Современная жизнь являет нам два отличных друг от друга подхода к пониманию свободы и ответственности. Один из них считает человеческую свободу самодостаточной категорией антропоцентричного мира», — продолжил митрополит Иларион, — «Из этого подхода следует отрицание вклада религии в общественную жизнь, попытки строить мир без Бога — то есть мир, мерилом которого является человек. Продукты подобного мышления мы видим вокруг нас: это господство страстей, несправедливости, войн и произвола. По нашему мнению, только таким может быть человечество, оторванное духовной традиции», — сказал владыка. |
|
|
