| 20 Это видно из следующего послесловия, находящегося на обороте 440 листа: « написана бы книга ciя рекомаа уставъ око црковное при блговрнм и холюбивем кнзи велицем ивани васильевичи всеа руси и при митрополит Зосими при apxienn нашем генади новгородстем... списашеся ciя книга повелнием многогршнаго и худаго в иноцх сщноинока Досиея... лто же тогда течаще 7002-е uhдukmioh 12-й» и проч. 21 В послесловии к означенному уставу, находящемся на обороте 531 листа, читается: « Предржавнйша и всемогущая и живоначальныя Трца Оца глю и сна и стаго дха единаго ба в трехъ ипостасх единосущну и нераздлиму. Nobeлhieм и ycmpoehie бгом внчаннаго и бго укрпляемаго самодръвна цря гдря велика кнзя ивана васильевич всея руси самодръжца, вновопросвщенне град казани у bceмiлocmubaro спса бголпна его npeoбpaжehia га ба и спса ншего ic ха. И велико чудотворца николы ратнаго, booбщiu монасты, написа бы тпик сей, сир уста. а почета бы писати напсноши влт 7062, а дописана бы в казани лт 7064. при блговрно и хртолюбиво цри велико кнзе иване васиевиче всея руси самодеръжце. и при е бго дарованне сне црвче иване ивановиче. И npi сщенно митрополите мakapiu, И npi apxienne rypiu казански и свияски. И положена бы книга cia многогршны черньцем apxiмahдpumo bacyhoфieмъ, что бы игуменъ на псноши. а писа спсношскаго устава» и проч. Написание этого устава приписывается самому св. Варсонофию. 22 На первом листе внизу написано: « ciя книга глема уставъ Влкы илоея рязаньскаго». А Филофей рязанский упоминается в летописях под 1564 и 1568 годами. Истор. росс. Иерархии, ч. 1, л. 132. 23 В надписи к уставу сему на двух первых листах внизу читаем: « Да сию книгу уставъ. в до прты трцы анзески путыну црь и гдрь и великии кнзь михаило федорови вся роси». 24 В нём – собственный чин соловецкой обители. « Типикон обители вседержителевы сущей понта okiяha соловецкаго отока лавры преподобныхъ и богоносныхъ отецъ нашихъ Зосимы и Cabamiя чудотворцов. О церковномъ пънии i о трапезномъ блaroчuhiu i о прочемъ монастырстмъ блaroycmpoehiu». Так сказано на первом листе в заглавии рукописи. Так как в одной из находящихся в этом уставе молитве упоминается патриарх московский: то написание его относится, очевидно, ко времени патриаршества у нас. Но как в святцах этого устава не помещены имена тех святых, которые упоминаются в уставе, напечатанном при патр. Гермогене; то должно заключить, что он написан прежде напечатания этого последнего устава. |
| Тот вид общественного служения древнего монашества, о котором будет наша речь – исповедь мирян старцами, соединённая с пастырством, относится к духовной, а не к материальной милостыне и доступен для всех монахов, как киновитов, насельников лавр и скитов, так и отшельников, исключая только крайних безмолвников, прямолинейно проводивших принцип свой – „бегай от людей“. И вот почему в дальнейшем изложении мы встретим примеры исповеди мирян у иноков всех разрядов. Однако недаром так долго говорили мы об общественном служении иноков практического идеала и главным образом киновитского образа. Описанные нами виды служения были прочными связями монастыря с миром. В самом деле, миряне странники ходят в обители и в монастырских странноприимницах получают пропитание и покой от монахов, больные по долгу лежат в монастырских больницах, подкидыши и сироты получают воспитание и обучение (до зрелого возраста) при монасты- —15— рях, в сиротопитательницах, старцы в монастырских богадельнях доживают до своей смерти. Спрашивается, неужели в богадельнях, больницах и отчасти странноприимницах, которыми заведовали монахи монастырей, в отношении к этим, так сказать, монастырским людям не применялась вовсе монастырская дисциплина? Неужели исповедь и покаяние, обязательные для инока, не рассматривались как таковые и для мирского человека, живущего при монастыре? Неужели наконец монастырское пастырство в лице старцев не имело вовсе места относительно монастырских людей? Мы предполагаем, что в монастырских благотворительных учреждениях царила, конечно только смягчённая, монастырская дисциплина, имели место и старческая исповедь и старческое пастырство, что таким образом духовная милостыня здесь присоединялась к телесной и сопровождала её. К сожалению, о внутреннем строе монастырских благотворительных учреждений IV–IX столетий мало известно, но то, что пишет о сиротопитательнице Василий Великий , может только подтверждать высказанное предположение о господстве монастырской дисциплины в учреждениях при монастыре 1564 . В монастырских учреждениях живали люди, пришедшие для покаяния (падшие клирики, о чём ниже), а некоторые учреждения носили покаянный характер по самому существу своему, напр. метании – приюты для раскаявшихся блудниц. Можно далее предполагать, что монастырские люди, невольно подчиняясь требованиям монастырской дисциплины, усваивая монашеские принципы – обязательности исповеди и необходимости для спасения души руководителя старца, были естественными распространителями монастырской покаянной и старческой дисциплины и в чисто мирской среде. |
| Р. Безсонова. Москва, 1861, с. 1–50. На Пешношу в заключение он был прислан, как рассказывал покойный о. Мефодий, за дуэль, на которой он был где-то во Владимирской губернии. Рукописи его: «Описание монастыря Св. Чудотворца Николая, что на Пешноше» напечатаны в 1837 г. Цензурный комитет прежде разрешения ее к напечатанию представлял на благоусмотрение митрополита Московского Филарета. Строгий критик, владыка Филарет на представлении написал 19 апреля 1837 года следующую резолюцию: «Книга о монастыре; а духовного в ней слишком мало. Сочинитель общежительных иноков называет отшельниками. Из того, что сгорела грамота, заключает, что сгорел весь монастырь. В описании распоряжений, относящихся к церковному уставу, не достает полноты и правильности; а между тем есть странные излишества, как, например, в разрядах послушаний: поездка в Доршево за молоком, сметаной, творогом и проч. Впрочем, цензурный комитет может поступить по данному ему уставу, не восстановляя мест, отмеченных уже к уничтожению». Чт. в Импер. Общ. Истории и Древностей Российских, 1880, кн. 2, статья: «Из бумаг митрополита Филарета», с. 2. 64 Воспоминания архимандрита Пимена. Издание Импер. Общ. Истории и Древностей Российских. Москва, 1877, с. 255. 65 В течение жизни из таких выписок образовалось несколько книг. Именно: пять книг под заглавием: «Зерцало чудотворений Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии» и одна книга под заглавием: «Чудотворения святейшей Евхаристии». Все они бережно хранятся в монастырской библиотеке. 67 В 1866 году, готовя Историю Пешношского монасты ря ко второму изданию, я прожил на Пешноше несколько дней и ежедневно беседовал со старцем-архимандритом. 68 Подробности о постройках, произведенных о. Мефодием, см. в «Истории Пешношского монастыря». Москва, 1893, изд. 4-е, с. 97–100 72 Архимандрит Мефодий, безвыходно живший на Пешноше с 1810 года до самой смерти своей (+ 1869 г.) много слышал об Ионе от очевидцев его, о чем и нам рассказывал в 1866 году. Читать далее Источник: Тесные врата : Виды подвижничества в русской земле/Сост. Н. Сперанский. – Москва, 1996 – 254, с. (Печатается по изданию: Санкт-Петербург, 1893, тип. П.П. Сойкина). Поделиться ссылкой на выделенное |
| Незадолго до этого завоевания (около 1200 г.) посетил Царьград наш паломник архиепископ Антоний Новгородский и оставил нам драгоценнейшую опись святынь города. Он видел св. Софию еще во всем блеске, не тронутом даже во времена Андронина Помнена, когда она подвергалась правильной осаде, полною всякого рода драгоценностей и украшений, и золотых сосудов и блюд, золотых икон и завес и венцов царских, золотых крестов и кадил; видел и царские златые палаты, и церковь Михаила новую, и Влахернскую Богородицу, богатые и святыней и эмалями. Долго ли Антоний пробыл в Царьграде, из книги его не видно, но, во всяком случае, это было пребывание наиболее продолжительное между посещениями других паломников, которые обыкновенно называют время своего пребывания. Напротив из слов Антония: «чудо свято и честно явил Бог в лето 6708 при моем животу (в Царьграде) месяца мая» приходится заключить, что это посещение продолжалось более года, а издатель книги паломника г. Савваитов полагает возможным думать, что Антоний был в Византии и во время ее взятия. Как бы то ни было, мы имеем много оснований считать, что эта книга представляет весьма полный и обстоятельный список церквей Константинополя, и потому заключать, что церкви и монастыри известные из истории, но Антонием не упомянутые, или не существовали уже в его время или пожарами, землетрясениями и разными обстоятельствами приведены в состояние разрушения. Правда, Антоний в конце своего списка оговаривается: «Се же на уведение и на память и на молитву благоверным человеком, еже есть во Царьграде, по Суду (Золотому Рогу) извну града, от многа ничтоже святых написах, или во градех, или во святей Софии и в Апостольской церкви иже паки в Царьграде». Но эта оговорка не относится собственно к церквам, а вообще к цареградской святыне, и притом этот текст и сам по себе указывает на ее обширный район и стоит в связи с дальнейшим кратким указанием на множество церквей и обителей в епархии византийской. А именно: «Мануил царь испытывал по всей области греческой и повелел звати всех попов... и монасты (?), колеко есть от конец суда и до другого конца. От Греческого моря (Архипелага) и до Русского (Черного) моря есть попов 40000, кроме монастырских; а монастырев 14000, а у святой Софии 3000 попов». В объяснение же этого места можно привести 9 – ю новеллу императора, которою признаны с одной стороны монастырские имущества, с другой воспрещены дальнейшие их приобретения; новеллою осуждаются прежние распоряжения, которые, вместо того, чтобы ограничивать монастыри уединенными местами, горами и окрестностями города, дозволили им разместиться на площадях и перекрестках столицы, что вводит соблазн в обители и наполняет их людом, вовсе не ищущим в них святой жизни. Сам Мануил основал свой монастырь по этой причине близ входа в Босфор из Черного моря. Очевидно, и здесь известия вполне совпадают с общею характеристикою Византии Евстафием Солунским как монашеского царства. |
| Часовня эта стояла на пустом, возвышенном и открытом месте и смущала совесть окрестных раскольников до 1843 г. В этом же году, но ходатайству протоиерея соборной церкви города Николаевска, Элпидинского, эту деревянную, стоявшую без всякого употребления часовню разрешено было разобрать и перевезти в город Николаевск, где она употреблена была на достройку незадолго пред тем сгоревшей соборной церкви во имя Св. Иоанна Предтечи. В настоящее время, кроме весьма заметных возвышений и углублений на местах стоявших построек бывшего монастыря, здесь не сохранилось никаких вещественных памятников существования монастыря. Но память о том, что когда-то на этом месте стоял женский монастырь еще и по настоящее время весьма живо сохраняется у жителей окрестных поселений, как раскольников, так и православных, которые потому и называют это место «Старушечье». В настоящее время Верхне-Спасо-Преображенский единоверческий монастырь сдает это место окрестным жителям в аренду под сенокос, а после уборки сена здесь пасется скот жителей окрестных поселений. В истории дальнейшего движения в расколе по нижнему Поволжью уничтожение двух последних раскольнических монасты рей на Иргизе имело весьма важные последствия. Не видя никакой возможности предотвратить самый факт уничтожения своего религиозного центра и потому без всякого сопротивления преклоняясь пред неизбежностью этого факта, все Иргизские раскольники вдались в самый мрачный аскетизм и стали смотреть на переживаемое ими время, как «на последние лета» и что уже «народился дух нечистый», Дух нечистый, злой антихрист И пустил он свою прелесть В свою веру принуждает В свою церковь ходить заставляет Своих попов поставляет Рассматривая с такой мрачной точки зрения перешиваемое ими время, Иргизские раскольники говорили: И чего еще хощем ожидать Посреди мира долго пребывай? Уже жизнь сия скончивается И день судный приближается, Ужахнись, душе, суда страшного И пришествия преужасного, Окрылись, душе, крылы твердости, Растерзай, душе, мрежи прелести, Ты пари, душе, в чащи темныя. |
| Внутренние свойства проповедей св. Димитрия зависели от личных качеств ео сердца и того блаодатного духа, какой он воспитал в себе св. жизнию. Имея от природы мягкое сердце, кроткий нрав, прямую и откровенную душу, св. Димитрий является таким же и в своих проповедях; слово его всегда проникнуто глубоким чувством, дышит особенною искренностию, простотою и сердечностию. Этими внутренними свойствами оно производит неотразимое влияние и, подобно слову Златоуста, всегда имеет самое приятное впечатлении на слушателей и читателей. Вот почему проповеди его, даже в настоящее время, при обилии произведений проповеднических, не потеряли своего значения и составляют вместе с четии-минеями любимое чтение для православного русского народа. Проповедник так беседует с народом, как кроткий друг и добрый отец с своими детьми; чувствуется какая-то особенная, благодатная сила духа, говорит ли проповедник о Боге и Его законе, или об отношениях к ним христианина. Говорит о Боге и Его законе проповедник часто со любовию останавливает мысленный взор свой и чувство на лице Богочеловека Иисуса Христа. Нередко он прерывает обычное течение своих мыслей, как бы забывает о слушателях и начинает изливать свои чувства к Нему в молитве. Таких лирических мест в проповедях св. Димитрия немало; для примера приведем одно из поучений в неделю 19 (ч. 2), где говорится о любви к врагам и указывается образец ее в лице Спасителя. «О сладосте, превыше всех сладостей, Иисусе! взывает проповедник. О любы, всякое желание побеждающая, Иисусе! О, хлебе небесный! О, бессмертное наше насыщение! О, вечное наше наслаждение, Иисусе! Кий язык исповедь славу Твою! Кий ум постигнет действуемое Тобою в любящих Тя сердцах услаждение! Увеселение, радосте и сладосте наша, Иисусе! Да стекутся зде врагов моих руце, да соберут от всех четырех концов вселенной камение, да и испустит на мя, аки дождь, и град и тучи, каменное метание: и о всем том небрегл бых, точие да узрю светлое лице Твое, свете мой, Иисусе». Обращаясь затем мыслию к людям, проповедник и в отношении к ним является таким же благостным, любвеобильным, даже и тогда, когда ему приходится говорить о нарушении ими закона Господня. Особенно это заметно в обличениях; можно сказать, что, карая горьким словом обличение неправды людской, он сам скорбит и плачет об этом. Так в поучении в неделю 10 по Св. Духе св. Димитрий обращается к слушателям с следующими словами: «простите ми о грешнии людие, от их же числа и аз есмь окаянный, простите ми, глаголю яко всяко грешника, без покаяния жизнь свою изнуряющего, нареку бесным». Или — слово о молитве в неделю 3ю (ч. 2) начинается так: «Глаголати ли, или молча рыдати сердцем имам о рнечаянном изгнании сынов царствия во тьму кромешною? Молчати боязненно, глаголати же болезненно, молчати страшно, глаголати же ужасно; молчати не полезно, глаголати же горько. Возглаголю убо, аще и с соболезнованием…». |
| Речь идет об эсхатологической проповеди Христа перед Его страданиями, первая часть которой описывает признаки парусии, а вторая — призывает к бдительности. Эта речь, больше развитая у Матфея, чем у Марка, близка к эсхатологии 15й главы Первого Послания ап. Павла к Коринфянам и 4й главы Первого Послания к Фессалоникийцам, а также к 8 и 11 главам Апокалипсиса. Мы входим здесь в сердцевину спора, разделившего современных экзегетов. Некоторые из них, как, например, Колани, еще в XIX в., стали считать 13ю главу Евангелия от Марка, воспроизведенную в 24й главе Евангелия от Матфея, не аутентичной и представляющую собой переработку иудейского “малого апокалипсиса”, внедренного в нее впоследствии 7 . Экзегеза этих апокалиптических текстов, предложенная нашим богослужением, помещает нас в перспективе ожидания парусии. Гимнография эти события не как уже осуществившиеся образы, а как реальные события, которые должны совершиться в относительно недалеком будущем, и в которых мы будем участвовать. Она напоминает нам о действительности Страшного Суда, к которому мы должны быть готовы: “Готови сама себе о душе моя, ко исходу: пришествие приближается неумолимаго Судии” (1й канон на повечерии в понедельник вечером, песнь 1, тропарь 3). “Владыко Господи, веков Творче, сподоби и нас священный оный тогда глас услышати, зовущий избранныя Отца в Царство небесное” (2й канон на повечерии в понедельник вечером, песнь 1, тропарь 6). “Яко скорость молнии преходящая, тако тогда будет страшное оное Владыки Твоего пришествие, душе моя: слышала еси, готова прочее быти потщися” (канон на повечерии в понедельник вечером, песнь 8, тропарь 5). Таким образом, вспоминая тайну спасения, богослужение не только вспоминает прошлое истории спасения, но также подчеркивает, что исполнение тайны спасения произойдет во Втором и славном пришествии Христовом, исповедуемом и ожидаемом каждым христианином. В гимнографии мы призываемся готовиться к нему добрыми делами: “Егда приидет судия с тысящами, и тьмами ангельских чинов и сил, тогда кий страх душе моя, кий трепет, увы мне! Нагим стоящим всем” (канон на повечерии в понедельник вечером, песнь 8, тропарь 6). |
| Чудесно изображается божественная радость " умной " молитвы словами Исаака Сирина: " Выжигается воистину в тебе радость и умолкает язык... Кипит из сердца присно радость некая... и впадает во все тело пища пьяная и радование " . Это состояние не что иное, как " небесное царство " . Еще дерзновеннее изображает его Симеон Новый Богослов: " Кий язык изречет? Кий же ум скажет? Кое слово изглаголет? Страшно бо воистину страшно, и паче слова. Зрю свет, его же мир не имать, посреди келии на одре седя; внутрь себе зрю Творца миру, и беседую и люблю, и ям, питаяся добре единым боговедением, и соединяюся Ему, небеса превосхожду: и всем известно и истинно. Где же тогда тело, не вем... И се Владыка ангелом равна показует мя и лучше тех творит " . Следует думать, что русский пустынножитель, предлагая ученикам своим эти откровения греческих мистиков, руководился, хотя бы отчасти, и собственным духовным опытом, о котором избегает говорить. Горестную невозможность постоянно пребывать на высотах молитвенного блаженства преподобный Нил объясняет экономией любви: " Да имут время и о братии упражнятися и промышляти словом служения " . Эта братская любовь, хотя и на низшей духовной высоте, составляет другую, к миру обращенную сферу его души, которая лишает его образ всякой суровости и сообщает ему большое земное очарование. Для этой любви он находит потрясающие, свои – не греческие – слова. " Не терплю, любимче мой, – пишет он святому Кассиану, – сохранити таинство в молчании; но бываю безумен и юрод за братнюю пользу " . Поразительны самые обращения его посланий: старцу Герману, " присному своему любимому " , " братиям моим присным " , неизвестному по имени: " О любимый мой о Христе брате и вожделенный Богу паче всех... " Любовь преподобного Нила исключает осуждение, хотя бы вытекающее из ревности о добродетели. Расходясь в этом совершенно с Иосифом Волоцким, он пишет ученику своему Вассиану, который очень нуждался в подобном назидании: " Сохрани же ся и тщися не укорити ни осудити никого ни в чем, аще и не благо что зриться " . Понятно, что преподобный Нил, при всем его гнушании ересью, о котором свидетельствует сохранившееся его " исповедание веры " , не мог сочувствовать казням еретиков. Впрочем, кроткая любовь Нила не исключает мужественного стояния за истину: " Несть убо добре еже всем человеком хотети угодно быти. Еже хощеши убо избери: или о истине пещися и умерети ее ради, да жив будеши во веки, или яже суть на сласть человеком творити и любим быти ими. Богом же ненавидимым быти " . Такая готовность к свидетельству истины обрекала Нила и учеников его на скорбный и мученический путь. Глава 11. Преподобный Иосиф Волоцкий |
| s. w. Местом совершения бывал иногда храм, средина его, но большею частью) оно совершалось вне храма за алтарём, для чего выносился образ Страшного суда, или видения оного пророком Даниилом, образ Божией Матери, именуемый «Одигитрией» (в Новгороде – Софии – премудрости Божией), два Евангелия, запрестольный крест, хоругви, сосуд для освящения воды и пр. An dem betreffenden Ort angelangt, macht der Bischof drei Verbeugungen und segnet beide Chöre mit der Hand. Wenn der Zar anwesend ist, segnet der Patriarch (oder Mitropolit) ihn und lässt sich nach seiner Gesundheit erkundigen, worauf sich sämmtliche Anwesende vor dem Zaren und dem Patriarchen verbeugen. Nach dem gewöhnlichen Beginn: Gelobt sei unser Gott... singt der Clerus die Stichiren vom letzten Gericht (Idiomola, Ton 8): Wenn die Throne aufgestellt und die Bücher geöffnet werden, und Gott sich zum Gericht setzt, oh, welche Furcht...(Ton6): Ich gedenke jenes Tages und jener Stunde, da wir werden alle nackt und wie schon verurtheilt vor den ohne Ansehen der Person urtheilenden Richter treten... (Ton 8): Wehe mir, der verfinsterten Seele (Ton 6): О wie schrecklich ist jene Stunde und jener Tag, wenn der Richter sitzt auf dem furchtbaren Throne... (Ton 8): Als Daniel, der Prophet, der Mann, wünschte, die Macht Gottes zu sehen, rief er... По прибытии на место архиерей творил три поклонения и благословлял оба клира рукою. Если действо происходило в присутствии царя, то патриарх или митрополит благословлял прежде его и вопрошал о его здравии, после чего все присутствующие поклонялись пред царём и патриархом. По обычном начале: Благословен Бог наш... лик пел стихиры самогласны Страшнаго суда (гл. 8): Егда поставятся престоли и отверзутся книги, и Бог на суде сядет, о кий страх тогда... (Гл. 6): Помышляю день он и час, егда хощем вси нази, и яко осуждени, неумытному Судии предстати... (Гл. 8): Увы мне, мрачная душе, доколе злых не отревае-шися (Гл. 6): О кий час тогда и день страшный, егда сядет Судия на престоле страшнем... |
| Вследствие сего еще в России Г-в условился со своею женою разойтись и поселиться ей в женском, а ему самому в мужском монастырях. Добрая жена его нимало тому не противоречила, и они расстались между собою для того, чтоб там, в райских красотах Неба, соединиться навсегда пред Богом и в Его славе и нескончаемом блаженстве получить за временные труды и лишения вечное наследие. Десять лет таким образом протекло для них: они оба оставались в монастырях. Между тем молодой корнет Юрий Л-кий (сын знаменитого нашего моряка), скучая жизнью и причудами света, случайно прибыл на поклонение в тот монастырь, где находился Г-в; они сошлись между собою и разговорились. Юный корнет с грустным чувством признавался Г-ву в своем томительном положении, в давнем и непреодолимом влечении на Святую Гору Афонскую и между прочим открылся, что он, Л-кий, непременно думает, устроивши свои домашние дела, отправиться за границу, с тем чтоб на Афонской Горе, в Русике, о котором он слыхал много прекрасных отзывов, скончать свою жизнь в иноческих трудах. Г-в со своей стороны похвалил намерения Л-го и убедительно просил его, чтоб взял с собою и его, старого служаку, для той же богоугодной цели, то есть чтоб на Афонской Горе уложить в могилу свои старческие кости. Юрий с удовольствием принял просьбу Г-ва и вслед за тем они оба отправились в Петербург для окончательных распоряжений по домашним делам Л-го, который имел там свой собственный дом. Таким образом Г-в попал на Святую Гору. Аскетическая наша жизнь растрогала и юного корнета, и старого служаку Г-ва. Вскоре по прибытии сюда они оба привязались к Русику и ради Бога просили пострижения, с решительным со своей стороны обещанием – кончить здесь свою жизнь... Что делать?.. Поначалу старцы наши опасались за непостоянство новичков русских; в особенности боялись того, что не имели права принимать в число братства верноподданных России без особенного разрешения на то нашего правительства. Впрочем, в христианской доверчивости клятвам и Г-ва, и Юрия, постригли их и сопричислили к своему братству. Но не прошло и полгода после того, Г-в, по легкомысленности своей и ребяческому настроению духа, увлекся чувством разлучной тоски по России и по родине. |
|
|
