| Каноны Космы были так же популярны, как и Дамаскина, и на них писались толкования. Замеч[ательны] его каноны на Неделю Ваий, на Сретение, на Рожд[ество] Богор[одицы] и Пятидесятницу. Самый замечательный его канон на день Креста Господня – «Крест начертав», составленный им в воспоминание освобождения Креста Господня из плена персидского. Он имеет две 55 девятые песни и этим отличается от других канонов. Благосклонов 13 лекция. Литургика 1 ноября 1880 г. [ Древнегреческое пение. Лады. ] Для того, чтобы выяснить себе характер христианского пения, надо выяснить характер вообще пения, употреблявшегося в эпоху появления христианства. Пред Пришествием Христа Спасителя пение греческое по преимуществу употреблялось почти во всех странах известного тогда света. Оно же главным образом было принято и Церковью христианской и было введено ею в употребление при богослужении. Поэтому нам надо обратить особенное внимание на пение греческое. Греческое пение тогдашней эпохи не было еще так развито, как теперь, оно находилось на очень низкой степени. Главная отличительная черта в его 56 характере – это отсутствие гармонии, т. е. сочетания различных голосов в пении. Вообще, греческое пение было в независимом положении: оно не имело даже своей самостоятельности. У греков не употреблялось одно пение, но пение под музыку, при этом самое пение имело значение только такта. В таком виде оно употреблялось при хоровых плясках, во время военных походов. Но, несмотря на свое низкое положение, греческое пение имело все-таки свою теорию. Основание этой теории составляли три гаммы: диатоническая – самая простая и естественная гамма, хроматическая – вялая и меланхолическая и энгармоническая – самая трудная из всех гамм. Кроме того, существовали еще лады. Их было 15. Главных ладов сначала было три: фригийский, лидийский и дорийский. Каждый из них начинался особой нотой: фригийский – «ре», лидийский – «ми», и дорийский – «фа».Это основные лады – « χοι κριοι». Затем через повышение и понижение каждый из этих основных ладов разбился на три лада: фригийский – на фригийский, иперфригийский и ипофригийский; лидийский – на лидийский, иперлидийский и иполидийский; дорический [sic!] – на дорический, ипердорический и иподорический. |
| 16 июля, в четверг, в присутствии нескольких человек младшей братии, старец Феодот лежал тихо и спокойно на полу, устремив потухающий взор свой на икону Спасителя. В четыре часа утра, когда наступил час разлучения души с телом, он с усилием поднял руку, оградил себя крестным знамением и с светлым лицом предал дух свой в руце Господа своего, уснул как невинный младенец. В час кончины старца Феодота пономарь монах Досифей 449 , после утрени затворяя церковь , неожиданно услышал какое-то чудное, приятное пение. Пораженный таким необычайным явлением, он стал прислушиваться. Пение это внезапно и громогласно раздалось в воздухе над пасекой, а затем, подымаясь постепенно на высоту, по его выражению, поверх леса, становилось все тише и тише, пока наконец совсем не затихло. Услаждаясь звуками неземного сладкопения, монах Досифей, по своей простоте, не вдавался в рассуждение о том, что это пение вовсе не похоже на земное; углубившись в те впечатления, какие при этом восприял его дух, он шел в свою келлию и услаждался теми звуками, которые еще раздавались в его ушах. Имея сердце, переполненное чувств удивления и радости, избыток которых рвался наружу, он говорил встречавшимся ему на пути братиям: «Вот пение!.. Ну уж пение! Никогда в жизни не слыхал подобного пения!» – «Да где же ты слышал-то такое пение? – спрашивали Досифея. «Да вот там, на пасеке, должно быть, сам игумен по старце Феодоте отходную отпевал; вот и все певцы там, и пение их аж поверх леса разливается», – говорил он. На самом деле оказалось, что при кончине старца Феодота не происходило никакого пения, он скончался в четыре часа утра, а отходная отпевалась в восемь часов, следовательно, пение, слышанное монахом Досифеем, без сомнения, было пение не земных певцов, а сил небесных. Монах Досифей, успевший уже многим рассказать о слышанном им необыкновенном пении, когда узнал, что при кончине старца Феодота не было ни пения, ни служения, то, видимо, был поражен этим. Когда кто из братий спрашивал его об этом случае, он хранил молчание и спешил затвориться в своей келлии. |
| Я ходатайствую перед Государственным Советом о том, чтобы поправка гр. Ф. А. Уварова была отклонена и чтобы была принята статья эта в той редакции, в какой она вышла из особой Комиссии. Основания для этого у меня следующие. В 1-ой статье рассматриваемого нами законопроекта говорится о том, что начальные училища имеют целью дать религиозно-нравственное воспитание учащимся. Принятие этой цели обязывает нас вместе с тем содействовать достижению ее. Одним из средств, и притом главным средством для достижения этой цели, по моему глубокому убеждению, является пение. Едва ли кто будет отрицать значение пения для всех сторон душевной жизни; едва ли кто будет отрицать значение пения для развития эстетической стороны; едва ли кто будет отрицать в частности значение церковного пения для развития религиозного чувства. Наш народ любит петь; наш народ любит особенно, когда его детишки в церкви участвуют в пении, и сам участвует в пении, преимущественно в большие праздники, когда собираются любители пения и вся церковь поет едиными устами и единым сердцем. Едва ли кто будет отрицать значение пения и для возбуждения патриотического чувства. Песня народная, пение народное – бытовое – охраняет душу народную, охраняет язык народа, его историю. Как же можно быть безразличным к такому предмету, как пение? Ведь больно становится, когда мы видим. как быстро бытовая народная песня уступает свое место песне, созданной на широкой городской улице или на фабрике. Вот почему я настаиваю на том, чтобы пение было преподаваемо в народных школах непременно в качестве предмета обязательного. В данном случае мы разумеем не теоретическое пение, а пение практическое, пение простое, пение с голоса. После этого, если значение пения, как средства для религиозно-нравственного развития, несомненно, нам кажется очень странным, почему это средство устраняется! Почему пение из предмета обязательного становится факультативным, и преподавание его обусловливается возможностью. Ведь мы знаем, что возможность – понятие очень широкое, и часто возможность переходит в невозможность. |
| Название это происходит от αντ и φονω и означает пение попеременно, чередуясь, или пение на два хора. Происхождение этого способа пения древне-греческое; оно было известным в древней драме и оттуда перешло и к церковному обиходу. О религиозном использовании этого метода петь впервые мы знаем от Филона, который описывает в своем сочинении «О созерцательной жизни» быт древних «ферапевтов». После своих вечерен они соединялись для пения, и это пение происходило антифонно, то есть по окончании гимна или стиха одним хором, ему отвечал другой. В христианской истории первое свидетельство об антифонном пении находим в известном письме Плиния, наместника в Вифинии, к императору Траяну. В известные дни христиане до восхода солнца пели в честь Христа свои песни попеременно, то есть антифонным способом. Церковный историк Сократ повествует о св. Игнатии Богоносце, антиохийском епископе, который имел видение ангельских чинов, поющих в честь Святой Троицы антифонные гимны, и ввел таковое пение в своей церкви. По исследованиям Леклерка происхождение антифонного пения следует искать в Месопотамии и Вавилоне. Об антифонном пении говорят затем св. Мефодий Олимпийский в своем «Пире десяти дев», св. Василий Великий, введший попеременное пение в 375 году в Неокессарии и другие писатели. На Западе инициатором этого богослужебного обычая был папа Дамас (366 — 364), в Милане его вводит св. Амвросий в 386 г., в Константинополе св. Иоанн Златоуст. Этот последний очень вероятно ввел это пение под влиянием ариан или точнее, в противовес этому у них установившемуся обычаю. В Иерусалиме антифонное пение было уже вполне установившимся обычаем во время путешествия Этерии, то есть в 80-х годах IV века. В своем паломническом дневнике она 29 раз употребляет этот термин. Таким образом, мы видим, что антифонное пение было распространено уже в первые века христианства во всех частях вселенной. И доднесь оно удержалось, как на Востоке, так и на Западе и украшает собою и наше православное богослужение, и римо-католическое. |
| Но ангельское пение – принадлежность не только святых строк Писания. Священное Писание дано нам для жизни, и ангелы являют себя в жизни людей. Святой Игнатий Богоносец († 107) в видении созерцал ангельские хоры, воспевавшие в антифонах Пресвятую Троицу, и по подобию ангелов ввел антифонное пение в Антиохийской Церкви. В V веке во время землетрясения в Константинополе люди собрались для общего моления. Согласно преданию, один мальчик был невидимой силой поднят на небо, затем он вернулся и рассказал, что слышал, как ангелы пели: Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный . Народ, повторив эту молитву, добавил: помилуй нас , – и землетрясение прекратилось. Ангельское пение дается как утешение, как свидетельство того, что рядом с нами наши небесные покровители. Они – соучастники Божественных служб, и они певцы чудного Промысла Божия. Вот какой случай произошел у нас в Николо-Угрешском монастыре, связанный с преподобным Пименом Угрешским. Собственно, и сам преподобный Пимен, приехав в обитель в 1834-м году, слышал в Успенском храме ангельское пение. Это отразилось в посвященном ему акафисте: Радуйся, прибыв в Угрешскую обитель, ангельское пение услышавый. Радуйся, сие пение, яко благодать, до кончины в сердце сохранивый. В самом конце XX – начале XXI века насельники монастыря собирали сведения для канонизации архимандрита Пимена. А в одном из зданий обители, принадлежавших тогда городу, лежала сухонькая старушка. Звали ее Ольга Ивановна Жукова. Монастырь еще только наполнялся братией, здания передавали монастырю постепенно. Так получилось, что прямо за стенкой квартиры Ольги Ивановны располагалась келья игумена Варфоломея, ныне наместника Угрешской обители. Отца Варфоломея пригласили к Ольге Ивановне, он исповедовал ее и причастил. Она рассказала о своей жизни и поделилась воспоминаниями из раннего детства, которые затем повторила под аудиозапись. Эти данные оказались чрезвычайно важны для общецерковного прославления преподобного Пимена. Собственно говоря, Ольга Ивановна лишь в простоте передавала свои детские впечатления, которые врезались в ее память и сохранились на всю жизнь. Будучи маленьким ребенком, она часто приходила на могилу преподобного Пимена и слышала там чудное, изумительное, неземное пение, но в силу возраста не могла этого объяснить, рассказывала взрослым, а они отмахивались от нее. С тех пор прошло много десятилетий. Ольга Ивановна высохла как мумия, сама говорила: «Моя смерть заблудилась». Но как только она рассказала братии монастыря про ангельское пение на могиле преподобного Пимена, так вскоре умерла. Господь не давал ей перейти в вечность, пока она не передала свое свидетельство об ангельском пении тем, кто был способен принять. |
| Но особое внимание иерей Николай уделяет практической стороне дела, задаваясь прежде всего главным для себя вопросом: а что собой представляет (или должно представлять) общенародное церковное пение? Пение народных хоров или пение всех присутствующих? И о. Николай, опираясь здесь, судя по всему, уже на свой практический опыт, дает следующий ответ: это пение всех присутствующих в храме на богослужении, но это пение в своей основе имеет народный хор. Если хороший народный хор может петь все богослужения церковного года, то общенародный – только известные народу отдельные песнопения. Совместное участие в службе двух хоров придает богослужению особую торжественность. По мнению о. Николая, ввести такой тип пения возможно двумя путями: через школу или армию. При этом он поясняет: приобщение народа к пению посредством школы – надежно, но занимает много времени, и новое пополнение обученными церковными певчими происходит только по окончанию школы; армия же дает самый быстрый способ внедрения общенародного пения, так как каждый год из ее рядов выбывает около трехсот тысяч солдат, за пятилетний срок службы приобщенных к богослужебному пению. Вторая половина работы о. Николая «Опыт всенародного церковного пения в селах и в армии» фактически является руководством для обучения общенародному пению, поскольку в соответствующих ее главах рассматриваются все практические стороны самого процесса подготовки к участию народа в богослужебном пении, которые, несомненно, отражали большой личный опыт по его устроению. Поэтому остановимся на содержании этого раздела подробнее. Обучение прихожан церковному пению о. Николаем было построено следующим образом: для спевок было определено время внебогослужебных бесед и чтений; затем выученные песнопения постепенно «выносили» на богослужения. Как и у свящ. Константина Лорченко, у о. Николая ядром общенародного пения был хор церковно-приходской школы, каждый выпускник которой должен участвовать в богослужении. Совместное пение учащихся и выпускников образовывало общешкольное пение, которое, в свою очередь, должно привести к образованию больших приходских хоров; со временем же личный пример и преемственность будут способствовать укреплению общенародного пения в целом. |
| Ведомо же есть и о сем, яко сия священная Иисусова молитва многим древле и ныне бысть камень претыкания и соблазна. Аще бо и мнози, негли же и вси, молятся сею просто и внешно, и несть кто о сем крамоляся; обаче художного ея действия, еже есть, блюдения сердца умом в молитве, мали зело ведают. И самому сему Григорию Синаиту сопротивишася исперва самии словеснейшие отцы Афонския горы, егда начал бе о сем их учити. И аще сии отцы, удалившася градов, тако преткнулися быша о делании сем: то что подобает рещи о присвоившихся миру монасех ? Обаче хотящему душу свою спасти, должно покорятися Писанию и учению Святых Отец, а не плотским человеком. Не во угле бо едином, но посреде самого царствующего града процвете сие священное умное делание, и не в единех монасех, но наипаче самии Патриархи Константинопольстии быша сему делатели и учители. Иоанн, глаголю, Златоуста, Фотий, Каллиста, един по другому бывше преемницы временем Патриарша престола, о нихже пишет Святый Симеон Селунский, яко всецелыя своя книги о едином сем делании умныя молитвы сочиниша всепремудре и художне. Прочее не подобает дивитися сему, яко ныне таковое учение и писание ни поне словом износится в монасех. Всяк бо может, точию аще восхощет, монах или мирянин, псалмы пети и каноны, на общее моление Церкви Святей Святыми Отцы преданная: Господа же Иисуса Христа никтоже может умом рещи, точию Духом Святым, по Апостолу. Сего ради святии Отцы, бывше делатели и учители сим, уподобляют пение внешнее малу отроку, молитву же умную мужу совершенну. И якоже отроку несть укор, яко хощет по времени быти муж и старец, тако и внешнему пению и молению, за немощь младенству нашему от Бога данному, несть порок и презрение, егда кто, все тщание на умную молитву обращает, мало же зело поет псалмов, канонов и тропарей, уповая чрез умную молитву разумное обрести пение, от него же паки востекает на зрительную молитву, и к тоя равенству, аки отрока к мужу совершенну, пение быти познавает. Паки мало даете время пению, множайшее же молитве; ниже бо может к тому много таковый: внешне бо поющий и не ведущий чувством глаголемых, сии могут пети много, рече Святый Григорий Синаит . И за сию вину уподобляет пение деннице, молитву же умную солнцу. Явно же, яко денница мал некий час или два зрится, солнце же весь день сияет: тако ми разумей пение и молитву. И да не речеши ми, яко мнози от Святых многое пение удержаша: но разумей и веруй, яко тии же Отцы повелевают нам, несомненно от пения восходити на молитву. Яков же бе и Святый Григорий Синаит , иже исперва за неведше лучшего, едино пение держаше, таже от некоего Критянина наставлен быв, премени многое пение на умную молитву, и от искуса познав, не быти тако скорому и легкому успеянию от пения, якоже от молитвы, все тщание всем повеле имети о молитве, мало же пети за уныние. |
| Вот так получилось, что преподобный Пимен слышал пение ангелов, приехав в Николо-Угрешский монастырь, а на месте его собственного погребения слышали то же самое пение. Теперь там стоит посвященный преподобному Пимену храм – место, где ангелы незримо присутствуют и воспевают Бога. Ангельское пение невозможно передать при помощи человеческих описаний, известного нам звукоряда и земной фонетики. Невозможно записать его на аудио, ибо пение ангелов – не действие голосовых связок, не колебание воздуха, которое улавливает диктофон, а духовный глас, являемый по воле Божией людям, да и то весьма редко. Остережемся фальсификаций, которых в Интернете пруд пруди. Недавно на богословских курсах мы обсуждали тему, посвященную ангелам. Кто-то упомянул, что на Афоне якобы записали ангельское пение. Но при знакомстве с записью стало понятно, что к ангелам данное пение не имеет никакого отношения. В записи чувствуется человеческая страстность и резкость, на душе остается неприятное ощущение, разве могут звуки Небес быть такими? Людям дается услышать ангельское пение, когда они этого специально не ждут. Если пение идет из Небесного Царства, то это не может оставить никого равнодушным или произвести неприятное впечатление. Рай влечет душу так, что угасают страсти и сама душа наполняется неземной гармонией, испытывает благодатную радость и утешение. А если кто-то бежит за диктофоном, то он лишается созерцания, потому что всё его внимание обращено к земному. Когда мы обсуждали эту тему, одна из наших слушательниц, Елена, решила поделиться историей из своей жизни. Она не рассказывала об этом никому на протяжении многих лет, и только поднятая на лекции тема подвигла ее поведать, что с ней было. В 2008-м году она ездила вместе с тринадцатилетним сыном Никитой в паломническую поездку на Синай. Таких поездок-экскурсий в наши дни совершается множество, а целью ставится посещение, среди прочих святых мест, самой вершины Синая, где, по преданию, Бог явил Себя Моисею, а сейчас там находится храм Святой Троицы. |
| На симфоническое пение указывали и отцы Церкви. Антифонное пение исполнялось двумя хорами; один хор был выше другого на октаву: мужской, женский и детский, или же повторял слова другого. Лекция 16-я. Литургика 19 ноября В большом употреблении при богослужении было пение антифонное. Оно исполнялось двумя хорами. Один хор пел выше другого на октаву, 67 при том один хор повторял слова другого. Игнатий, 3-й еписк[оп] Антиохийский, живший и обращавшийся с апостолами, видел в видении ангелов, славословящих Пресвятую Троицу преемственными хорами, и этот образ пения, явленный ему в видении, он предал Церкви Антиохийской. Введение в употребление антифонного пения по преданию приписывается Игнатию Богоносцу , еписк[опу] Антиохийскому, апостольскому мужу. Историк Сократ говорит, что Игнатий установил это пение вследствие особенного видения: он видел ангелов, воспевающих попеременно Бога 68 . Другой историк – Феодорит – не согласен с этим мнением. Он приписывает введение этого пения Флавиану и Диодору, пресвитерам Антиохийским, жившим в IV в. Это противоречие двух свидетельств можно объяснить тем, что Феодорит говорит об антифонах на греческом языке, а прежде они пелись на языке сирском. Иначе свидетельство Феодорита нужно отвергнуть, п. ч. антифонное пение было распространено по многим Церквам. Василий Вел[икий] пишет, что антифонное пение употреблялось в Египте, а это указывает уже на его древность. В Церкви Константинопольской при Златоусте это пение употреблялось как обыкновенное. Итак, еще до Иоанна Дамаскина существовал определенный порядок пения. Но были злоупотребления в пении. Еще Климент Римский восставал против странности пения. В IV в. стали вносить в пение театральные приемы, что видно из слов египетского подвижника Памвы. Он говорит, что неприлично монахам петь, размахивая руками и топая ногами. Эти злоупотребления были в Церкви Александрийской; но они не ограничивались только ей одной. Злоупотребления появились в Церкви Константинопольской и в Западных Церквах. В Константинополе против них вооружался Иоанн Златоуст , а на Западе Иероним и Августин. |
| Естественно, что столь противоположные явления, как богослужебное пение и музыка, не могут иметь единой истории и развиваются отдельными, самостоятельными путями, то соприкасаясь друг с другом, то расходясь и существуя независимо одно от другого. Эта разница порождает различия в периодизации истории богослужебного пения и истории музыки. Говоря об истории богослужебного пения, следует помнить, что существует небесное богослужебное пение, или пение ангельское, воспетое до сотворения видимого мира и продолжающее быть воспеваемо в вечности, и земное богослужебное пение, являющееся образом пения ангельского. Небесное пение как пение предмирное и вечное не имеет истории в полном смысле этого слова. Земное богослужебное пение имеет свою историю, и история эта может быть поделена на три основных периода. Первый период – от грехопадения до Моисея – характеризуется тем, что богослужебного пения не существовало на Земле как самостоятельной мелодической системы, и в то время, когда музыка активно участвовала в служении языческим богам, служение Истинному Богу обходилось без пения. Второй период – от Моисея до Рождества Христова – период ветхозаветного богослужебного пения, характерен тем, что музыка, служившая ранее языческим богам, была допущена до служения Истинному Богу. Начало третьему периоду положило Воплощение Господа нашего Иисуса Христа, «принесшего на землю небесную ангельскую песнь», в результате чего человек, облекшийся во Христа, ставший «новой тварью», воспел «песнь новую», предреченную святым пророком Давидом. Это и есть период новозаветного пения, в который богослужебное пение, отделившееся от музыки, выкристаллизовалось в самостоятельную певческую систему и поистине уподобилось ангельскому пению. В историческом становлении музыки можно выделить четыре основных этапа: магический, мистический, этический и эстетический. Каждый из этапов определяется спецификой воздействия звука на сознание человека. Первый – магический, характеризуется использованием экстатической природы музыкального звука, способной приводить сознание человека в особые состояния транса или экстаза. |
|
|
