| Неделя мясопустная (35–я) (1Кор.8, 8–9, 2; Мф.25, 31–46). Страшный суд! Судия грядет на облацех, окруженный несметным множеством небесных сил бесплотных. Трубы гласят по всем концам земли и восставляют умерших. Восставшие полки полками текут на определенное место, к престолу Судии, наперед уже предчувствуя, какой прозвучит в ушах их приговор. Ибо деяния каждого окажутся написанными на челе естества их, и самый вид их будет соответствовать делам и нравам. Разделение десных и шуиих совершится само собою. Наконец, все уже определилось. Настало глубокое молчание. Еще мгновение — и слышится решительный приговор Судии — одним: “приидите”, другим: “отыдите”. Помилуй нас, Господи, помилуй нас! Буди милость Твоя, Господи, на нас! — но тогда поздно уже будет взывать так. Теперь надо позаботиться смыть с естества своего написанные на нем знаки, неблагоприятные для нас. Тогда реки слез готовы бы были мы испустить, чтоб омыться; но это уж ни к чему не послужит. Восплачем теперь, если не реками слез, то хоть ручьями; если не ручьями, хоть дождевыми каплями; если и этого не найдем, сокрушимся в сердце и, исповедав грехи свои Господу, умолим Его простить нам их, давая обет не оскорблять Его более нарушением Его заповедей, и ревнуя потом верно исполнить такой обет. Понедельник (36–й) . (3 Ио. 1, 1–15; Лк. 19, 29–40, 22, 7–39). Что значит “ходить во истине”? Значит, приняв истину в сердце, так держать себя в мыслях и чувствах, как требуется истиною. Таким образом, что Бог есть везде и все видит — это есть истина. Кто примет эту истину сердцем и станет держать себя — и внутренне и внешне — так, как бы пред ним был Сам Бог и все в нем видел, тот будет и ходить в этой истине. Что Бог все содержит, и что без Него мы ничего не можем успешно делать — это истина. Кто примет ее сердцем и станет во всем, что бы ни делал, обращаться в молитве за помощью к Богу, и принимать все, что с ним ни случилось бы, как от руки Господней, тот будет ходить в этой истине. Что смерть каждый час может нас похитить, а по смерти тотчас и суд, это истина. Кто примет эту истину сердцем и станет так жить, каждый час может нас похитить, а по смерти тотчас и суд Божий, тот будет ходить в этой истине. Так и относительно всякой другой истины. |
| Если обетованное нам во Христе чрез воскресение бессмертие есть личное, то никак не захотим мы “совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью. На сие самое и создал нас Бог и дал нам залог Духа” (2 Кор. 5: 4–5). “Христе Иисусе, восставший из мертвых, помилуй нас”. “Если не уверуете, что это Я (Который открылся Моисею на Синае), то умрете в грехах своих” (Ио. 8: 24); “Авраам… рад был увидеть день Мой; и увидел, и возрадовался” (Ио. 8: 56); “Являлся я Аврааму, Исааку и Иакову (с именем) “Бог всемогущий”; а с именем (Моим) “Иегова” не открылся им” (Исх. 6: 3; ср.: Деян. 7: 2). “…Если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне: потому что он писал о Мне…” (Ио. 5: 46). “И начав от Моисея, из всех пророков изъяснил им сказанное о Нем во всем Писании” (Лк. 24: 27). Так в нашей духовной смерти мы утеряли чувство греха, и ныне без Христа и благодати Святого Духа не можем Святым — никогда не перестают осуждать себя, как недостойных Бога. В минуты же тяжкого отчаяния они позволяют себе на время отойти от края бездны, где стоят духом, чтобы дать передышку психике и телу, и затем снова идут стоять над пропастью. Но и отдыхает ли он или в периоды покоя — в глубинах сердца всегда остается некая рана, которая не допускает подвижника предаться гордой о себе мысли. Аскетическое смирение становится все более укорененным в душе и как бы уже натурой его. Скорби и болезни — характерны нашему земному шествию. Без этого никто из сынов Адама не устоит в смирении. Претерпевшие же удостоятся дара “Христова смирения” (Мф. 11: 29), о котором старец Силуан говорит, что “оно неописуемо”, ибо подлежит иному, высшему плану бытия. Стяжание сего дара возможно чрез постоянную память Христа и молитву к Нему: “Господи, Иисусе Христе, Великий и Святый Боже, Ты Сам научи мя смирению Твоему… молю Тя, помилуй мя грешного”. Итак, только огнем покаяния переплавится наша природа: слезной молитвой убиваются в нас корни страстей: призыванием Имени Иисуса очищается, возрождается и освящается наше естество: “Вы уже очищены чрез слово, которое Я проповедал вам. Пребудьте во Мне…” (Ио. 15: 3; Ио. 17: 17). И каким образом пребыть? Вам дано Мое Имя, и во Имя Мое Отец даст вам все, чего ни попросите: “… чего ни попросите от Отца во Имя Мое, Он даст вам” (Ио. 15: 16). |
| Господь Иисус Христос в Своей прощальной беседе с учениками, действительно, и изображает нам Свое отношение к верующим гораздо более внутренним, жизненным, чем допускало бы одно внешнее вменение нам заслуги Христовой. Человек спасается не тем, что он желает присвоить себе то, что сделал Христос, а тем, что он находится в самом теснейшем единении со Христом, как ветвь с виноградной лозой. „Я, говорить Господь, есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую приносящую плод, очищает, чтобы более приносила плода… Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе; так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают в огонь, и они сгорают» (Ио. XV, 1 – 6). Но пребыть во Христе значит пребыть верным Его учению, значит иметь „слово Его пребывающим» в нас (Ио. XV, 7) исполнять Его Заповеди ( Uob. XV. 10 ). Следовательно, тот, кто стремится быть подобным Христу, кто решает исполнять Его волю (сущность крещения), тот делается ветвью, соединяется со Христом самым тесным и таинственным образом. Это единение, с одной стороны, дает человеку силы, укрепляет его решимость соблюдать волю Христа, а, с другой, требует и от него усердия (иначе нечего укреплять, если нет решимости). Будет он подобен Христу, Небесный Виноградарь не отсечет его от вечной жизни. Потеряет он ревность о Христе, тогда потеряет и помощь Божью, а потом и подобие Христово, засохнет, а конец этого оскудения духовной жизни есть погибель вечная. Если заслуга Христа останется лишь внешним для душевной жизни человека событием, тогда не может быть он спасен. „Не говорю вам, что Я буду просить Отца о вас: ибо Сам Отец любит вас (почему же? ради ли Моей заслуги, как такой? нет, потому что вы возлюбили Меня, и уверовали, что Я исшел от Бога» (XVI, 26 – 27). Что же значит возлюбить Христа? Возлюбить Христа может только тот, кто любит добро и ради закона Божия готов пожертвовать всем. Возлюбить Христа значить посвятить себя на служение Христу, значит стремиться уподобиться Христу, считать Его своим учителем и примером (I Петр, II, 4 – 5). Такой человек не возмутится и гонениями, потому что знает, что Учителя его точно так же изгоняли и поносили (XV, 20), и что мир, отверженный последователем Христа, не может любить своего отвергателя (ст. 18 – 19). Такой человек есть истинный слуга Христов, он и будет там, где – Христос прославленный, его и почтит Отец Небесный (Ио. XII, 26). „Кто любит меня, тот соблюдет слово мое; и Отец Мой возлюбит его, и мы придем и обитель у него сотворим. Не любящий не соблюдает слов Моих (Ио. XIV, 23 – 24), а потому и не может быть участник в Христовой славе. Заслуга Христа его не касается. |
| “Упражняй себя в благочестии. Ибо телесное упражнение мало полезно; а благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей. Слово сие верно и всякого приятия достойно, ибо мы для того и трудимся… что уповаем на Бога Живого, Который есть Спаситель всех человеков… Проповедуй сие и учи” (1 Тим. 4: 7–11). Следовать сему учению апостола явится наивернейшим путем к Искомому нами. Мы не думаем об искусственных средствах достижения обожения: мы веруем, что Бог пришел на землю, и открыл нам тайну греха, и дал нам благодать покаяния, и мы молимся: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного”, — в надежде прощения и примирения во Имя Его. Слов — “помилуй мя грешного” — мы не оставляем всю нашу жизнь. Полная победа над грехом возможна не иначе, как чрез вселение в нас Самого Бога, что и явится обожением нашим, в силу которого станет возможным непосредственное созерцание Бога, “как Он есть”. Полнота христианского совершенства в пределах земли недостижима. Св. Иоанн Богослов пишет так: “Бога никто никогда не видел; Единородный Сын, сый в недре Отчем, Он явил” (Ио. 1: 18). И он же утверждает, что в грядущем веке наше обожение завершится, потому что “увидим Его, КАК ОН ЕСТЬ” (1 Ио. 3: 2). “…Всякий, имеющий надежду сию… очищает себя, так как Он чист…всякий, пребывающий в Нем, не согрешает; всякий согрешающий не видел Его, не познал Его” (1 Ио. 3: 6). Полезно впитать содержание сего послания, чтобы призывание Имени Иисуса стало действенным, спасительным; чтобы “мы перешли от смерти в жизнь” (1 Ио. 3: 14), чтобы мы облеклись силою Свыше (ср.: Лк. 24: 49). Одна из самых замечательных книг, творений отцов–аскетов, есть “Лествица” Иоанна Синайского. Ее читают новоначальные монахи, она же служит авторитетным коррективом и для “совершенных”. (Быть может излишне говорить, что совершенство на земле никогда не бывает полным). Подобно сему можно рассуждать и о молитве Иисусовой. Ею молятся при всякой работе благочестивые простые люди; ею заменяют церковные службы, ее “умом” произносят монахи, находясь в храме во время богослужений; она же составляет преимущественное занятие монахов в келиях и пустынников–исихастов. |
| И на Афоне, как и до монашества, моя молитва не раз бывала прервана богоборческими мыслями. Так, в один момент мучительного стояния на суде слова Божия, я ощутил мою крайнюю беспомощность пребывать в духе заповедей Его при всех моих стараниях, и я говорил такие безумные слова: “Ты не имеешь права судить меня. Чтобы по всей правде быть моим судьею, Ты Сам должен быть поставлен в равные со мною условия… Ты бесконечен в могуществе безначального Бытия, а я в тварности моей подобен червю”. Молитва моя была обращена к Богу “вообще”. Но все же я получил на нее ответ в сердце моем: “Отец не судит никого, но весь суд отдал Сыну потому, что Он — Сын человеческий…” (Ио. 5: 22–27). До того времени множество раз эти слова были прочитаны мною, но они не воспринимались мною в таком смысле. Я был посрамлен: мне стало стыдно: я всегда жил в условиях значительно более легких, чем те, в которых прошла земная жизнь Христа. Воистину Он имеет право судить весь мир. Нет никого, кто превзошел бы Его своими страданиями. Внешне многие перенесли и доныне переносят ужасные пытки в застенках современных тюрем, но качественно Его ад, “ад любви”, болезненнее всех прочих. “Отец… весь суд отдал Сыну, потому что Он — Сын человеческий”. Но в чем этот суд? В том, что Он показал, что сохранить заповедь Отца возможно для человека, и это при всех положениях, какие только могут постигнуть нас в этом мире. Нет мне оправдания, когда я ссылаюсь на мою “человеческую” немощь. Подобно сему, последовавшие Христу во время Его земной жизни получили право вместе с Ним судить мир: “Разве не знаете, что святые будут судить мир” (1 Кор. 6: 2). Ап. Петр спросил Господа: “Вот, мы оставили все и последовали за Тобою: что же будет нам? Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, в пакибытии, когда сядет Сын человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых” (Мф. 19: 27–28). Почему так? Ответ на этот вопрос находим в Евангелии: 1) Родители слепорожденного боялись иудеев, которые решили, что, если “кто признает Его за Христа (т. е. Мессию), того отлучать от синагоги” (Ио. 9: 22, 34). 2) “… и из начальников многие уверовали в Него; но… не исповедовали, чтобы не быть отлученными от синагоги” (Ио. 12: 42). “Изгонят вас из синагоги; даже наступит время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу” (Ио. 16: 2). Немалым был риск подвергнуться в то время социальному остракизму. Апостолы, однако, решились на сей подвиг; почти все они были убиты за проповедь Евангелия; отсюда их “право” судить не последовавших Христу. |
| Только Христос крестит, потому что о Нем сказано: Он крестящий Духом Святым (Ио 1:33) 124 . Толкуя эти слова, блаж. Августин подробно доказывает, что при крещении Господа и при сошествии Св. Духа в виде голубя Иоанн Креститель убедился именно в той истине, что власть крещения (potestas dominici baptismi) принадлежит только Христу и не переходит ни на кого из людей. На людей переходит только служение, – при том и на злых и на добрых. Власть же крещения имел, будучи на земле, и будет иметь, отшедши телом на Небо, Сам Господь 125 . Когда Христос жил на земле. Он Сам не крестил, но ученики Ero (Ио 4:12), крестил и Иуда. Очевидно, власть крещения (potestas baptizandi) была у Христа, ученики же исполняли лишь служение (ministerium). Действительно было крещение, совершенное и Иудой 126 . Так и теперь человек, каков бы он ни был, не может сообщить освящения, потому что он – не Бог 127 . Только Христос вечно жив, а потому и освящение, данное Им всегда действительно 128 . Христос, посылая Своих апостолов на проповедь , дунув, сказал: Приимите Дух Свят (Ио 20:2123). Этим Он ясно показал, что отпускать грехи не они сами будут, но Святой Дух чрез них, как и в другом месте сказано: не вы будете говорить, но Дух Святой, Который в вас ( Мф 10:20 ). Пармениан ссылался на слова Христовы: рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух (Ио 3:6). Но с православной точки зрения Августина эти слова нисколько не относятся к крещению от недостойного служителя. Служитель не сам рождает духовных чад. Духовных чад рождает Святой Дух, хотя бы служитель был и недостойным. Апостол Павел говорить: я родил вас во Христе Иисусе благовествованием ( 1Кор 4:15 ). Евангелие же мог проповедать и Иуда и, конечно, без ущерба для верующих. Недостойных совершителей таинства хотя и оставляет Св. Дух, но духовно чрез них могут быть рождены чада Богом 129 . Наличность порочных епископов не может принести мирянам никакого вреда, потому что они имеют священника по чину Мельхиседекову, который сидит одесную Бога Отца ( Евр 7:17, 25 ), который предан за грехи наши, и воскрес ради нашего оправдания ( Рим 42:25 ) 130 . |
| Наше земное существование обусловлено временем и пространством. Но что есть ВРЕМЯ? Возможны многоразличные определения: время есть “место” нашей встречи с Творцом; время есть процесс актуализации замысла Божия о твари: “Отец Мой доселе делает, и Я делаю” (Ио. 5: 17). Творение еще не закончено: “…ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма; ходящий во тьме не знает, куда идет. Пока свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света” (Ио. 12: 35–36). Каждому из нас уделено некоторое “свое время”; короткое, но достаточное для обретения спасения. Творческая идея Бога в творении осуществляется: “…у Бога не останется бессильным никакое слово” (Лк. 1: 37). На Голгофе, умирая, Господь сказал: “СОВЕРШИЛОСЬ”… Придет другой момент, когда снова будет сказано подобное сему слово; о нем пишется в Апокалипсисе: “И Ангел… поднял руку свою к небу, и клялся живущим во веки веков… что ВРЕМЕНИ больше не будет” (Откр. 10: 5–6). Доколе мы в этом “теле греха”, а следовательно и в мире сем, дотоле не прекратится аскетическая борьба с “законом греха”, действующим в нашей плоти (ср.: Рим. 6: 6; 7: 23). Видя себя немогущими преодолеть сию смерть нашими усилиями, мы впадаем в некое отчаяние о нашем спасении. Как это ни странно, но нам необходимо жить это тягостное состояние, — переживать его сотни раз, чтобы оно глубоко врезалось в наше сознание. Нам полезен этот опыт ада. Когда мы носим в себе сию муку годами, десятилетиями, то она становится постоянным содержанием нашего духа, неизгладимою язвою на теле жизни нашей. И Христос сохранил раны от гвоздей распятия на Теле Своем даже по воскресении: “…пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!.. И показал им руки и ноги и ребра Свои” (Ио. 20: 19–20). Из опыта адских мучений должна рождаться молитва за весь род людской, как за самого себя (Мф. 22: 39). Всякое наше состояние мы духом переносим из тесных рамок нашей индивидуальности на все человечество; таким образом всякий наш опыт становится откровением о совершающемся в веках в человеческом мире, и наше духовное с ним слияние принимает характер ощутимой реальности. |
| Господь открыл нам подлинный смысл заповеди “Возлюби ближнего твоего, как самого себя” в ее Божественной беспредельности. Прежний, т. е. в пределах Закона Моисеева, объем сей заповеди касался только еврейского народа: “Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя” (Лев. 19: 18). Христос же распространил ее на всех людей, на все века: “Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас, и молитесь за обижающих вас и гонящих вас; да будете сынами Отца вашего небесного” (Мф. 5: 43–45). Единородный Сын Отца небесного дал нам это познание: в Писании — чрез беседу с законником (см.: Лк. 10: 27 и далее); в жизни же нашей Духом Своим Святым. Сам Он исполнил все сие в полноте, завершенной в Гефсимании и на Голгофе. И мы, входя в дух сей заповеди, уподобляемся Богу. Много раз приходил я в отчаяние от самого себя вследствие неспособности моей пребывать постоянно в духе заповедей Христовых. В эти горькие часы я думал: Господь Сам сказал, что Он не от мира сего (Ио. 8: 23). Он сошел с небес (Ио. 3: 13), я же целиком именно от сего мира: от земли, которую топчу моими же ногами. Он, “сущий на небесах”, не разлучился от Отца, живя с нами; и как возможно, чтобы я был ТАМ, ГДЕ ОН? Он свят, я же не могу вырвать себя из “тела” всемирного Адама, который в падении своем превратил сей мир во ад, “положил его во зле” (ср.: 1 Ио. 5: 19), где и я лежу вместе с ним (миром). Быть не от мира сего — что значит? Не что иное, как “родиться свыше”. Я не видел конца моему горю: отказаться от искания единства с Ним — невозможно; осудить себя на разлуку с Его Светом — есть ад, поражающий меня ужасом. Горе мне, во грехах рожденному. И кто спасет меня от тьмы кромешной? Кто преобразит самую природу мою так, чтобы она стала способною быть неразлучно с Тем, Кто есть Свет, в котором нет ни единой тьмы? Я рожден во грехах. Я унаследовал невероятно огромное наследство: ПАДЕНИЯ АДАМА; падения, умноженного затем в веках его сынами; падения, к которому и я прилагаю на каждый день что-нибудь. И рыдаю от видения себя таким. И когда рыдания мои истощают меня, приводят меня на край смерти, и я беспомощно повисаю над бездной тьмы, тогда неизъяснимым образом приходит тонкая любовь из иного мира, и с нею Свет. Конечно, это есть рождение Свыше; еще не полное, но все же освобождение от власти смерти темной, начало бессмертия. Да, нам предстоит еще долгий подвиг, чтобы дар Божий возрастал в нас. И когда он (дар сей чудный) начинает созревать и своим благоуханием проникать в поры нашего “тела греха” (Рим. 6: 6), тогда уходит от нас страх смерти, и мы освобождаемся от разновидного “рабства” (ср.: Евр. 2: 15). И в обретенной святой свободе всем желаем добра. |
| Апостол Павел заповедал нам “ходить достойно звания” (Еф. 4: 1). Но в чем оно? Опять дадим слово ему же. “Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать… благовествовать… неисследимое богатство Христово, и открыть всем… домостроительство тайны, скрывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом… в Котором мы имеем дерзновение и надежный доступ чрез веру в Него… чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть… что широта и долгота, и глубина, и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою БОЖИЕЮ. А Тому, Кто действующею в нас силою может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем… слава… от века до века” (Еф. 3 гл.). Итак, наше звание и призвание — стать сынами Бога и Отца, чрез Единородного и Единосущного, Предвечного и Безначального Сына Его, и носителями ВСЕЙ ПОЛНОТЫ Божией (ср.: Ио. 16: 27; 17: 21–26). Продолжу говорить о некоторых других явлениях, которых никак не мог бы ожидать, будучи таковым, как я есмь. Не раз мне было дано созерцать Божественный Свет. Нежно объятый им, я бывал полон неземной любовью. В некоторых случаях внешний мир терял свою материальность и становился невидимым. Происходившее со мною принадлежало иному плану бытия. Когда же недоведомым мне образом восстанавливалось обычное мироощущение, тогда тонкая печаль проникала в душу в связи с возвращением в плотскую жизнь. Иногда мне приходила мысль, что я мог бы не возвратиться; молитва из временной может стать вечным состоянием души. Видение Света непременно слито с воскрешающей нас благодатью, и покинуть землю в таком состоянии есть благословение. Мы знаем из Жития преп. Серафима Саровского, что он скончался во время молитвы: душа его оставила тело еще не мертвое: он держал в руке горящую свечу. “Честна пред Господом смерть преподобных Его” (Пс. 115: 6). Не такою ли смертью должны все мы переходить от этой жизни? “Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое, и верующий в пославшего Меня ИМЕЕТ жизнь вечную; и на суд НЕ приходит, но перешел от смерти в жизнь” (Ио. 5: 24). “Истинно, истинно говорю вам: кто соблюдет слово Мое, тот не увидит смерти вовек” (Ио. 8: 51). |
| Слава Богу, что этого нет и никогда не будет: мудрый умирает наравне с глупым (Эккл. 2, 16), а и все желающие жить благочестиво во Христе Иисусе будут гонимы; злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь ( 2Тим. 3, 12. 13 ). Но будем приводить тех предсказаний, какими Господь предупреждал Своих последователей относительно ожидающего их пути скорби и мученичества (Ио. 15 и 16), ни признаний Апостолов о точном исполнении этих пророчеств ( 2Кор. 11 ); довольно сказать и того, что этот бескорыстно переносимый крест несравненно привлекательнее той продажной добродетели Кармы, которая почти никогда не находит подтверждения в действительной жизни. VI. Еще более привлекательно истинное изъяснение Христовой молитвы о будущем единстве Его учеников сравнительно с номизмом папистов и пантеизмом толстовства. По учению Христову резкая разрозненность личностей, явившаяся плодом грехопадения, исчезнет, но личности сохранятся, не нарушая сего чудного единства, как сохраняется троичность Лиц в Боге при единстве Его Существа. Правда, по толкованию св. Афанасия Александрийского и св Иоанна Златоустог о, это уподобление есть не полное отожествление, поскольку естество Божеское превыше человеческого, но те же отцы и с ними другие 11 утверждают, что естество человеческое тоже едино, а не только взаимоподобно, что в этом его единстве, ослабленном через грехопадение и восставляемом через искупление, заключается то спасительное условие, в силу которого мы почерпаем в свою опороченную грехом природу источник святой и чистой жизни, усвояемой нам от Богочеловека Иисуса Христа 12 Содержание этой жизни или этого единства будет выражаться не в бессознательном слиянии всех, но в пламенной взаимной любви. Сказав о будущем единстве Господь наш, именно так поясняет его содержание. Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудете в любви Моей (Ио. 15, 9). Любовь основывает единство нравственное и затем воссоздает через Нового Адама поколебленное единство естества нашего, единство существенное, не нарушая однако свободы личностей. Это единство «нового человека» ( Ефес. 2, 14–17 ), собранного из эллинов иудеев, будет сознаваться и предначинательно сознается праведным в постоянной духовной радости: «Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна» (Ио. 15, 11). Средством к возгреванию любви и к совершенному отрешению от себялюбия является исполнение заповедей и всей церковной дисциплины, которая вся направлена к этой единой цели, чего не хотел уразуметь наш Новый проповедник по горделивому ослеплению. Вот слова Господни о значении заповедей: «если заповеди Моя соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви» (ст. 10). |
|
|
