| Отцы-пустынники выбирают для своих притчевых поучений самые простые, житейские подобия: «Авва Иоанн Колов сказал: — Невозможно выстроить здания, начиная строить с крыши и продолжая постройку к низу; но должно строить, начиная с основания и подымаясь к верху. Его спросили, что должно разуметь здесь под основанием? Он отвечал: — Основание — ближний, когда пользуем и приобретаем его, — потому что на нем основаны все заповеди Христовы». «Брат попросил наставления у аввы Пимена. Старец сказал ему: — Доколе котел разогрет горящим под ним огнем, дотоле не дерзает прикасаться к нему ни муха, ни какое другое насекомое. Когда же котел остынет, — тогда свободно садятся на него все гады. Подобное этому совершается и с иноком. Доколе инок пребывает в духовном делании, — дотоле враг не находит возможности победить его». «Один воин спросил старца, принимает ли Бог раскаяние. Старец говорит ему: — Скажи мне, возлюбленный, если у тебя разорвется плащ, то выбросишь ли его вон? Воин отвечал: — Нет! Но я зашью его и опять буду носить. Старец говорит ему: — Если ты так щадишь свою одежду, то тем паче Бог разве не пощадит Он Свое творение? И воин отошел с радостью в свою страну». Льва Толстого в свое время глубоко поразила «геометрическая» притча аввы Дорофея , своего рода математическое доказательство двуединой заповеди о любви: «Предложу вам сравнение, преданное от отцов. Представьте себе круг, начертанный на земле, средина которого называет центром, а прямые линии, идущие от центра к окружности, называются радиусами. Предположите, что круг сей есть мир, а самый центр круга — Бог; радиусы же, т.е. прямые линии, идущие от окружности к центру, суть пути жизни человеческой. Итак, на сколько святые входят внутрь круга, желая приблизиться к Богу, на столько, по мере вхождения, они становятся ближе и к Богу, и друг к другу; и сколько приближаются к Богу, столько приближаются и друг к другу; и сколько приближаются друг к другу, столько приближаются и к Богу. Так разумейте и об удалении. Когда удаляются от Бога и возвращаются ко внешнему, то очевидно, что в той мере, как они исходят от средоточия и удаляются от Бога, в той же мере удаляются и друг от друга; и сколько удаляются друг от друга, столько удаляются и от Бога. Таково естество любви: на сколько мы находимся вне и не любим Бога, на столько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближним; и сколько соединяемся с ближним, столько соединяемся с Богом». |
| 15. Однажды Епифаний, епископ Кипрский, послал за аввою Иларионом и просил его так: прийди, повидаемся прежде разлучения нашего с телом! Когда пришел Иларион, они обрадовались друг другу. За трапезою принесена была птица, и епископ, взяв ее, подавал Илариону. Старец сказал ему: прости мне! с того времени, как принял монашеский образ, не ел я ничего заколотого. А я, сказал Епифаний, с того времени, как принял монашеский образ, не допускал, чтобы кто-либо заснул, имея нечто против меня, и сам не засыпал, имея что-либо против другого. Старец сказал: прости мне! твоя добродетель больше моей. 16. Говорили об авве Елладии, что он двадцать лет провел в Келлиях, и не поднимал глаз своих вверх, чтобы посмотреть даже на кровлю церковную. 17. Говорили об авве Зеноне: странствуя в Палестине и утомившись, он сел у огуречного огорода. Помысл говорил ему: возьми один огурец и съешь, ибо что в этом важного? Но он отвечал своему помыслу: разве не знаешь, что воров подвергают наказанию? Испытай сам, на этом самом месте, можешь ли перенести наказание? Вставши, он пять дней простоял на жару, и будучи изнурен жаром, сказал сам в себе: не могу снести наказания! потом говорит своему помыслу: если не можешь, то не воруй и не ешь. 18. Авва Исаия сказал: люби более молчать, нежели говорить; ибо молчание собирает сокровище, а говорливость расточает. 19. Авва Феодот сказал: недостаток пищи сушит тело монаха. А другой из старцев сказал: бодрствование еще более изсушает тело. 20. Авва Иоанн Колов говорил: если царь захочет взять неприятельский город, то прежде всего задерживает воду и съестные припасы; и таким образом неприятель, погибая от голода, покоряется ему. Так бывает и с плотскими страстями: если человек будет жить в посте и голоде, то враги, будучи обессилены, оставят душу его. 21. Сказывал еще: однажды, идя по скитской дороге с своим плетением, встретил я погонщика верблюдов, который своими словами довел меня до гнева. Я убежал, оставив свои корзины. 22. Авва Исаак, пресвитер Келлий, говорил: я видел брата, жавшего поле. Ему хотелось съесть пшеничный колос и он сказал владетелю поля: позволишь ли мне съесть колос? Услышав это, владетель удивился и сказал ему: твое поле, отец, и ты меня спрашиваешь! Так был осторожен брат. |
| Милость Божия буди с вами! Немощи свои видеть, жалеть об них и к Богу, по причине их, прибегать, – се есть начало доброго пути. Когда это есть, поддерживайте сии расположения, – повсюдные опасения за себя, боязнь падений и остерегательность. Беда, когда душа придет в дерзость: «ничего не боюсь». это начало падения и всякой пагубы. Но при этом добром расположении, надо предохранять себя от излишества, меру надо знать и этому, а то в уныние впадешь, а далее – в отчаяние. При всех слабостях веруем, что Господь не хочет смерти грешника и что, следовательно, когда самоохотно не отдадимся немощам, Он не попустит нам пасть. Ветер сильный иное дерево до самой земли наклонит, но дерево все остается на корне, и лишь стихнет буря – выпрямляется. Так бывает от страстей. Пусть бушуют; но кореню только устаивать надо, корень – решение не поддаваться греху склонением на него, хотя бы смерть. Что терпения мало, может быть есть следствие некрепкого здоровья и впечатлительности. И это надо терпеть, т.е. то, что терпения мало. Но оно будет крепнуть от времени, только не надо поддаваться нетерпеливости. Искушения от видения и слышания. жен паче имеют ли конец, не знаю. Сочувствие к женам положено в естестве нашем. Потому, думается, что когда не тошнит при виде жен, а бывает нечто противное, то тут еще нет грешного ничего. Грех начинается от воеже похотети. А этой вещи можно всегда избежать. Конечно лучше бы не видать и не разговаривать, да возможности нет. Следовательно – терпения потреба, самоостерегания, блюдения сердца и борения с собою. Господь близ! Преп. Иоанн Колов говорит: «когда подходит зверь, взлезаю на дерево». К Господу надо прибегать. Об исповеди. Рукоположенному во священника (разумеются собств. иеромонахи монастырские), самым рукоположением дается право и возлагается обязанность и грехи отпущать всякому приходящему с покаянием. Почему, если сие право и сия обязанность не ограничены особым предписанием рукополагавшего, самое сие отсутствие ограничительных предписаний оставляет право исповедать неприкосновенным в той силе, в какой оно должно быть по рукоположению. Так вам нечего смущаться, что случалось исповедывать приходящих. Будете грешить, если откажете кому. Правила соборные не об этом гласят (см. Требн. лист 31-й на обор, како подоб. духовнику быти). 6-е о распоряжениях относительно несших публичное покаяние. Священник не может разрешить кающемуся присутствовать на литургии верных. Это дело архиерея. Правило 43-е не то совсем. Так это враг вас смущает. Извольте ему противиться. Всякий иеромонах всех исповедует. Ведь это не ныне началось и не у вас только, а повсюду. Если б это было противозаконно, неужели не поднят бы был вопрос об этом где либо? Выходит нечего поднимать. |
| 123. Не дивись, что когда приступаешь к добродетели, отвсюду источаются на тебя жестокие и сильные скорби; потому что и добродетелию не почитается та, совершение которой не сопровождается трудностию дела. Посему-то св. Иоанн (Колов или Пророк) сказал: «добродетели обычно встречать затруднения; она достойна порицания, когда привязана к покою». И блаж. Марк говорит: «всякая совершенная добродетель именуется крестом, когда исполняет заповедь Духа». Это Апостольское учение, что вси, хотящии жити в страхе Господнем и о Христе Иисусе, гоними будут (2 Тим. 3, 12). Господь же говорит: только кто погубит душу свою Мене ради, обрящет ю (Мф. 16, 25). Для того на первых порах предлагает Он тебе крест, чтоб ты прежде определил себя на крест, и потом уже послал душу свою идти вслед Его. 124. Ничто так не сильно, как отчаяние. Оно не знает, чтобы кто победил его десными ли то, или шуими. Когда человек в мысли своей лишит жизнь свою надежды, тогда нет ничего дерзостнее его. Никто из врагов не может противостать ему, и нет скорби, слух о которой привел бы в изнеможение мудрование его; потому что всякая приключающаяся скорбь легче смерти, а он подклонил главу, чтоб принять на себя смерть. 125. Надежда покоя во все времена заставляла людей забывать великое, благое и добродетели. И прежде нас и доныне, не от иного чего, но от сего именно люди изнемогают и не только не одерживают победы, но даже лишаются наилучшего. Посему скажем короче, что, если человек небрежет о Царстве Небесном, то разве по надежде малого здешнего утешения. Кто не знает, что птицы приближаются к сети, имея в виду покой? 126. Когда ум возревнует о добродетели, тогда и внешние чувства не уступают над собою победы иикаким трудностям. Когда сердце возревнует духом, тогда тело не печалится о скорбях, не приходит в боязнь и не сжимается от страха; ибо тогда ум, как адамант, своею твердостию противостоит в нем всем искушениям. Возревнуем же, – и отбежит от нас нерадение, порождающее леность. Ревность порождает отважность и придает душе победоносную силу. |
| 123. Не дивись, что когда приступаешь к добродетели, отвсюду источаются на тебя жестокия и сильныя скорби; потому что и добродетелию не почитается та, совершение которой не сопровождается трудностию дела. Посему–то св. Иоанн (Колов или Пророк) сказал: «добродетели обычно встречать затруднения; она достойна порицания, когда привязана к покою». И блаж. Марк говорит: «всякая совершенная добродетель именуется крестом, когда исполняет заповедь Духа». Это Апостольское учение, что вси, хотящии жити в страхе Господнем и о Христе Иисусе, гоними будут (2 Тим. 3, 12). Господь же говорит: только кто погубит душу свою Мене ради, обрящет ю (Мф. 16, 25). Для того на первых порах предлагает Он тебе крест, чтоб ты прежде определил себя на крест, и потом уже послал душу свою идти вслед Его. 124. Ничто так не сильно, как отчаяние. Оно не знает, чтобы кто победил его десными ли–то, или шуими. Когда человек в мысли своей лишит жизнь свою надежды, тогда нет ничего дерзостнее его. Никто из врагов не может противостать ему, и нет скорби, слух о которой привел бы в изнеможение мудрование его; потому что всякая приключающаяся скорбь легче смерти, а он подклонил главу, чтоб принять на себя смерть. 125. Надежда покоя во все времена заставляла людей забывать великое, благое и добродетели. И прежде нас и до ныне, не от иного чего, но от сего именно, люди изнемогают, и не только не одерживают победы, но даже лишаются наилучшаго. Посему скажем короче, что, если человек небрежет о Царстве Небесном, то разве по надежде малаго здешняго утешения. Кто не знает, что птицы приближаются к сети, имея в виду покой? 126. Когда ум возревнует о добродетели, тогда и внешния чувства не уступают над собою победы иикаким трудностям. Когда сердце возревнует духом, тогда тело не печалится о скорбях, не приходит в боязнь и не сжимается от страха; ибо тогда ум, как адамант, своею твердостию противостоит в нем всем искушениям. Возревнуем же, — и отбежит от нас нерадение, пораждающее леность. Ревность пораждает отважность и придает душе победоносную силу. |
| 43. Еще говорил: начало зол – рассеянность. 44. Сказывал авва Пимен. Авва Исидор, пресвитер Скита, говорил однажды к народу так: братия! не для труда ли мы пришли в это место? а ныне здесь уже нет труда. Потому, взяв милоть свою, пойду я туда, где есть труд, и там найду покой. 45. Брат спросил авву Пимена: если я увижу что-нибудь, то позволишь ли мне рассказывать об этом? Старец отвечал: Писание говорит: иже отвещает слово прежде слышания, безумие ему есть и поношение (Притч. 18, 13). Если спросят тебя – говори, а если не спросят – молчи. 46. Один брат спросил авву Пимена: может ли человек уповать на одно доброе дело? Старец отвечал ему: авва Иоанн Колов говорил: я желаю, хотя в некоторой степени, иметь все добродетели. 47. Старец сказывал. Один брат спросил авву Памво: хорошо ли – хвалить ближнего? Памво отвечал ему: а молчать еще лучше. 48. Авва Пимен говорил также: если бы человек сделал новое небо и новую землю, и тогда бы не мог быть без забот. 49. Еще говорил: человеку также необходимо иметь смиренномудрие и страх Божий, как необходимо дышать воздухом. 50. Брат спросил авву Пимена: что мне делать? Старец отвечал ему: Авраам, когда пришел в землю обетования, купил себе место для погребения и через гробницу наследовал землю. – Что же значит эта гробница? – сказал брат. Старец отвечал: место плача и рыдания. 51. Брат сказал авве Пимену: когда я подаю брату моему немного хлеба или другого чего, то демоны унижают мою милостыню, будто бы она подается из человекоугодия. Старец отвечал ему: хотя бы твоя милостыня подавалась из человекоугодия, но мы все же должны брату давать нужное и рассказал ему следующую притчу. Два земледельца жили в одном месте. Один из них посеял и собрал немного хлеба, хотя нечистого; а другой, поленившись сеять, не собрал ничего. В случае голода кто из них будет иметь пропитание? Брат отвечал: тот, кто собрал немного хлеба, хотя и нечистого. Старец сказал: так будем же и мы сеять немного, хотя даже и нечистого, дабы не умереть от голода. 52. Авва Пимен сказывал, что авва Аммон говорил: иной человек всю жизнь свою ходит с секирою и не может срубить дерева; а другой, искусный в рубке, и немногими ударами сваливает дерево. – Секирою он называл рассудительность. |
| Между тем, опытами людей истинно христианской жизни дознано, что строгое исполнение правил воздержания особенно способствует богомыслию и духу молитвы. И это потому, что дух и его силы освобождаются постом от преобладания плоти... А когда плоть укрощена постом, и не занимаете уже ум образами своих страстей, в душе удобнее открывается другой взор, другие предметы созерцания – предметы, ближайшие к духу, спасительные, небесные. Как скоро пост оградил сердце от предметов, к коим влечет нас чувственность, в душе скорее возгнетается пламень чистейшей любви, а с любовью – и усердной молитвы к Богу... Спросите у людей, сколько-нибудь испытавших минуты чистого восторга: когда у них силы души бывают добрее и деятельнее? Ответ их покажет, что во время поста. Подвижники благочестия, опытно дознавшие благотворное влияние от поста, смотрели на него как на самое действительное средство против плотских страстей: если царь, говорит один из них (Иоанн Колов), захочет взять неприятельский город, то прежде всего удерживает воду и съестные припасы; и так. образом неприятели, погибая от голода, покоряются ему. Так бывает и с плотскими страстями: если человек будет жить в посте и голоде, то враги, ослабев, оставят его душу. Нужно ли говорить, что душа наша, по освобождении от плотских страстей, становится гораздо способнее и неутомимее в упорной брани с духами злобы поднебесной?.. Известно, что первый человек от земли, перстный, не сохранив поста, погубил себя и весь род человеческий. Вторый человек – Господь с небесе ( 1Кор.15:47 ), постился и открыл путь спасения всем человекам. Итак, кто не постится, тот подражает перстному человеку не постившемуся и, следовательно, может погибнуть. Христос, как на Голгофе, так и в пустыне искушения, «пострада по нас, нам оставль образ, да последуем стопам Его» ( 1Пет.2:21 ). Если пост Христов был как бы необходимым звеном в цепи Его Богочеловеческих действий для спасения всего человеческого рода, не тем ли более у нас надлежит посту быть звеном в цепи христианских деяний для нашего спасения? |
| В чем смысл притчи об исправлении красавицы? Святой Иоанн Колов рассказал такую притчу. Была в одном месте красавица неисправного поведения. Правитель этой страны сжалился над нею, видя, что гибнет такая красота, и, улучив время, сказал ей: «Брось шалости, я возьму тебя к себе в дом, и будешь моей женой и госпожой многих сокровищ. Только смотри, будь верна, а то будет тебе такая беда, что и вообразить ты не сможешь». Она согласилась и была взята в дом правителя. Прежние ее приятели, видя, что она пропала где-то, начали искать и дознали, что она у правителя. Правитель хоть и гроза, но они не отчаивались опять сманить к себе красавицу, зная ее слабость. Стоит нам только подойти сзади к дому и свистнуть, думали они, она поймет, в чем дело, и тотчас выбежит к нам. Так и сделали. Подошли сзади к дому и свистнули. Красавица, услышав свист, встрепенулась. Зашевелилось в ней нечто прежнее. Но она уже взялась за ум и вместо того, чтобы выбежать из дома, устремилась во внутренние покои пред лицо правителя, где тотчас и успокоилась. Новых же свистов там не было слышно. Те приятели посвистели-посвистели и отошли прочь ни с чем. Смысл притчи ясен. Красавица эта изображает падшую душу, к Господу обратившуюся в покаянии и с Ним сочетавшуюся, чтобы Ему Единому принадлежать и Ему Единому служить. Прежние приятели – страсти. Их свист – это движение страстных помыслов, чувств и пожеланий. Бег во внутренние покои есть укрытие в глубь сердца, чтоб стать там пред Господом. Когда это совершится внутри, обеспокоившее душу страстное, что бы оно ни было, отходит само собою, и душа успокаивается. Изволим затвердить сказанное и всегда действовать по его смыслу. Тогда увидим, как скоро в нас будет восстанавливаться внутренний покой, возмущаемый появлением страстей. 7. Руководство преподобного Исихия о борьбе со страстями В каждом человеке много страстей. И все они подходят к нему показанным образом, и все прогоняются и преодолеваются, как было сказано. Каждая страсть, конечно, имеет свои особенности, с которыми и возбуждается. Бывает также много случайностей в образе их появления. Но это не изменяет общих приемов борьбы с ними. Делая по сказанному, мы будем успешно прогонять всякую страсть, с какой бы силой она не восставала на нас. |
| Авва Иоанн Колов о кающейся душе говорил, что если она во всем будет прибегать к Богу с молитвой, то бесы и страсти не возымеют власти над ней. И рассказал такую притчу: «В одном городе жила красивая блудница, и у нее было много любовников. И вот как-то к ней пришел градоначальник и сказал: – Обещай мне, что станешь целомудренной, и я возьму тебя в жены. Она согласилась, и он взял и ввел ее в свой дом. А любовникам не терпелось с ней встретиться, но они не знали как. Тогда их осенило: «Подойдем к дому правителя, но входить не будем, потому что если он узнает, то нам не сдобровать. Лучше встанем за углом и свистнем, может, она догадается и сама спустится к нам, и нашей вины не будет». Они подошли к дому и стали свистеть. Она услышала, но заткнула уши, ушла в самую дальнюю опочивальню и наглухо закрыла двери. Любовники поняли, что она не выйдет и ушли ни с чем». Старец объяснил, что блудница – это душа, любовники – бесы, правитель – Христос, внутренние покои дома – запоры ума изнутри. Если душу борют бесы через страсти, то она должна сосредоточиться в себе и с молитвой прибегать к Богу, и тогда враги ничего с ней не смогут поделать. Братья спросили авву Агафона: – Отче, какая добродетель в монашеской жизни требует больше всего труда? – Простите меня, думаю, что это неслыханный труд – молиться Богу, – ответил старец. – Всякий раз, когда человек собирается молиться, враги стараются любым путем не допустить этого. Они понимают, что ничто не ставит им таких преград, как молитва . Когда человек выполняет требования монашеской жизни и держится стойко, то обретает покой, а молитва требует борьбы до последнего издыхания». Одного брата, стоявшего на молитве, ужалил скорпион в ногу. Боль разлилась широко и дошла до самого сердца, вот-вот брат испустит дух. Но брат, хотя понимал, что умрет, и хотя ему было очень больно, не сошел с места, пока не закончил молитву. Авва Евагрий говорил: «Если ты робеешь, молись, что велит и Писание. Молись со страхом и трепетом, трезвенно и бодро. Именно так нужно молиться, особенно из-за незримых врагов, злонравных и злонамеренных, пытающихся заморочить нам голову во время молитвы». |
| Сказ. 194 стр.) «Если и во время самых молитв», говорит св. Василий Великий , «враг будет влагать лукавые мечтания, душа да не перестает молиться и да не почитает собственными своими произращениями эти лукавые всеяния врага, эти фантазии неистощимого в кознях чудодея; но раззудив, что появление непотребных мыслей бывает в нас по безотвязности изобретателя лукавства, тем усиленнее да припадает к Богу, и да молит Его рассыпать лукавое средостение, воздвигаемое памятию неуместных помыслов, дабы стремлением ума своего беспрепятственно всегда восходить к Богу, не бывая пресекаемы нападениями лукавых воспоминаний. Если и продолжится таковое насилие помыслов, по безотвязности воюющего с нами, то и в таком случае не должно приходить в отчаяние; и не оставлять подвига на половине дела, но терпеливо пребывать в молитве дотоле, пока Бог, видя нашу твердость, не озарит нас благодатию Духа, обращающею в бегство наветника, очищающею и наполняющею божественным светом ум наш, и дающею помыслу нашему силу в неволненной тишине служить Богу» (Святоот. наст. 18–19 стр.) Подобно сему и св. Ефрем Сирин поучает «не расслабевай от приходящих тебе помыслов. Но когда придет тебе на мысль лукавый помысл, воззови ко Господу со слезами, говоря: Господи, будь милостив ко мне грешному, и прости меня, Человеколюбец! Отгони от нас лукавого, Господи! Бог – сердцеведец, и знает помышления, происходящие от злонравия; но знает также и помышления, бывающие у нас по злобе бесов. Но знай и то, что в какой мере будешь подвизаться и терпеть, работая Господу, в такой будут очищаться и ум твой и помышления твои» (Святоот. наст. 114 стр.) Для успешной борьбы с хульными помыслами св. подвижники советуют еще исповедовать эти помыслы пред отцем духовным. Св. подвижник Иоанн Колов говорил «ни о ком так не радуется враг, как о тех, которые не открывают своих помыслов» (Дост. Сказ. 209 стр.) Об одном брате рассказывается, что он был искушаем хульными помыслами, но стыдился говорить об этом. Где бы ни услышал о великих старцах, он ходил к ним с намерением открыться им, но как скоро приходил, стыдился исповедать пред ними свои помыслы. |
|
|
