| В рамках смежного толкования, символы реки и моря указывают на власть Христа над стихиями, в частности – над водными ( Мк. 4:37–39 ). Бывает, что невдалеке от этих фигур воспроизводится одна или множество змей. Здесь можно увидеть связь с содержанием библейского стиха: «Ты расторг силою Твоею море, Ты сокрушил головы змиев в воде» ( Пс. 73:13 ). Кроме того, в данной моделлировке усматривается параллель с содержанием фрагмента из Книги Иова: «Вот бегемот (Ц-Сл. – зверь, греч. Θηρα), которого Я создал, как и тебя... Это верх путей Божиих, только Сотворивший его может приблизиться к нему... вот, он пьет из реки не торопится; остается спокоен, хотя бы Иордан устремился ко рту его. Возьмет ли кто его в глазах его и проколет ли ему нос багром? Можешь ли ты удою вытащить левиафана (Ц-Сл. – змея, греч – δρκοντα) и веревкою схватить за язык его? вденешь ли кольцо в ноздри его? проколешь ли иглою челюсть его?» ( Иов. 40:10:14, 18–21 ). Названный пассаж располагает интерпретировать сцену со змеями, как указание на победу Христа над падшими духами. Рыбы у ног Богочеловека обнаруживают подчинение Господу мира живой природы (в том числе – рыб; вспомним о чудесной ловле рыбы, осуществленной апостолами по слову Христа). Между тем, приняв в соображение, что во время всемирного потопа на рыб не распространялось проклятие, связанное с губительным действием воды (ведь рыбам свойственно жить в водной среде), понимаем, что через эту аллегорию спасительные воды Святого Крещения противопоставляются губительным водам потопа, через что в очередной раз нам напоминается о величайшей Божественной милости и любви. Так, если во время наведения потопа грешники были истреблены, то с Пришествием Сына Божьего – не только не были истреблены, но и были искуплены. Наконец, рыбы возле Мессии могут знаменовать и Его верных последователей, близость их ко Христу. На некоторых иконах сцена Крещения включает людей, плавающих вместе с рыбами. При этом обводы их тел и конечностей ритмично сочетаются с обводами представленных рядом рыб. |
| Крест в руке Иоанна соотносится с одним из главных предметов его свидетельства о Христе: «Вот Агнец Божий, Который берёт на Себя грех мира» ( Ин.1:29 ). В этих словах просматривается указание на Искупительную Жертву Христа: «Не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для вас» ( 1Пет. 1:18–19 ). Кроме того, данным свидетельством очерчивается прообразовательная связь между ветхозаветным пасхальным жертвенным агнцем и Новозаветным Агнцем – Сыном Марии, Иисусом Христом. (В общих чертах эта связь обнаруживается в следующем. Как ветхозаветный пасхальный агнец был чист и непорочен, так и Мессия был нравственно чист, чужд изъяна греха, Совершенный Бог и Человек. Как кровь пасхального жертвенного агнца избавила сынов Израиля от поражения ангелом губителем, так и драгоценною Кровью Христа мы спасены. Как сыны Израиля, потребив в пищу плоть пасхального агнца, при содействии благодати избавились от плена, так и сыны Матери-Церкви, питаясь духовно Телом и Кровью Новозаветного Агнца, в Таинстве Евхаристии, освобождаются от уз и оков греховного плена. Как поедание общим Собранием ветхозаветного агнца объединяло еврейский народ, так и совместное потребление христианами Плоти и Крови Мессии объединяет их в единое тело, единый организм: «Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» ( 1Кор.10:17 ). Как потребление ветхозаветного агнца сопровождалось поеданием горьких трав, так и последователи Христовы на пути к Небу испытывают горечь скорбей). На некоторых изображениях Крещения Господня возле Его Предтечи отмечены: дерево и секира (топор). Этот предостерегающий символ обязан возникновением проповеди Иоанна Крестителя о грядущем суде: «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» ( Лк. 3:9 ). Обозначаемый в верхней части композиции сегмент Небесной сферы с лучами знаменует разверзшиеся над Христом Небеса. Этим художественным решением высвечивается идея о Царственном достоинстве Христа. |
| Количество главок на ярусах и апсиде (четыре и пять, т.е. девять, плюс еще три) несомненно, имело не только декоративное, но и символическое значение. Число пять в православной иконографии толковалось как «мистическое единение земной церкви, поврежденного человечества со Спасителем», евангельскую проповедь во все концы мира. Цифра четыре понималась как символ Небесного Иерусалима и Новозаветной Церкви. Число три издревле обозначало три лица Святой Троицы. Наконец, девятка символизировала гармонически устроенную структуру, завершенность и совершенство (девять чинов ангельских, девять песен православного канона и т.д.). Она была связана с символикой христианской модели мира и, в конечном итоге, воспринималась как образ Новой Церкви с ее Главой – Спасителем Все эти грани общей символической программы соответствуют православному толкованию праздника, во имя которого освящен храм. Крещение Господне в церковной традиции - обновление человеческой природы, очищение ее от греха и приуготовление к жизни вечной. В более широком смысле, крещение - это второе рождение для Вечной жизни и смерть для жизни греховной. Без него невозможно войти в Царствие Небесное – Горний Иерусалим. Второе название праздника – Богоявление - указывало на явление всех трех Лиц Святой Троицы у вод Иордана. «…И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, - и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын мой Возлюбленный, в котором Мое благоволение» (Матф. 3, 16-17). Таким образом, значение главок на четверике и восьмерике не исчерпывается тем, что многоглавие «… ставит церковь Лядинского погоста между церковью Кижского погоста и церквами пятиглавыми, причем она, конечно, более близка к последним, так ее пятиглавие сильно подчеркнуто, будучи выделено в самостоятельную группу» В данном случае, архитектурное решение раскрывает глубокую сущность посвящения церкви. При сравнении Богоявленского храма с церковью Покрова в Кижах можно отметить несколько своеобразных черт в архитектуре первого из них. |
| Его центральный момент – голос с неба 5 – лишён своеобразного характера, поскольку повторяет сцену Крещения. Ср.: Ты Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение ( Мк.1:11 ) и Сей есть Сын Мой возлюбленный, Его слушайте ( Мк.9:7 ). Евангелист Матфей воспроизводит пассаж Преображения ещё ближе к эпизоду Крещения, добавляя «на Коем Моё благоволение» (добавка встречается также в некоторых рукописях Евангелия от Марка). К кому обращены эти слова? Из контекста кажется, что голос обращён к ученикам, а не Моисею и Илие. И та, и другая версии как эхо отражают суть и опираются на два библейские высказывания, максимально насыщенные духом мессианизма: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя ( Пс.2:7 ) и: Вот Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к Которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него ( Ис.42:1 ) 6 . Вопреки своему внешнему сходству с эпифаний/теофанией Преображение глубинным образом связано с новозаветной темой Страстей Господних. Во всех трёх синоптических Евангелиях тема крестных страданий впервые появляется именно в контексте Преображения, а именно: • Мк.8:31 – Начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками и в третий день воскреснуть; • 9:1–8 – Преображение; • 9:9 – никому не рассказывать , пока Сын Человеческий не воскреснет из мёртвых; 9:31 – Сын Человеческий будет предан, и убьют его; • Мф.16:21 – С того времени начал Иисус объяснять ученикам Своим, что надлежит Ему идти в Иерусалим и многое претерпеть и быть убитым, и в третий день восстать; • 17:1–8 – Преображение; • 17:9 – Никому не говорите об этом видении. Доколе Сын Человеческий не восстанет из мёртвых; • Лк.9:22 – надлежит Сыну Человеческому много пострадать и быть отвергнутым старейшинами и первосвященниками, и книжниками, и быть убитым и в третий день восстать; • 9:28–36 – Преображение. Принимая во внимание эту особенность, Юлиус Велльгаузен, а за ним Вильгельм Буссет и Рудольф Бультманн соглашались, что Преображение является первичной формой Распятия, определяя, таким образом, одно неизвестное через другое (ignotum per ignotius) 7 . Но такое толкование появляется уже в раннюю эпоху, что видно из 2Петр.1:13–18 . Здесь автор связывает временность земной жизни, обозначаемую словом σκνωμα, «палатка, куща» ( 2Петр.1:13 ), c событием Преображения: Он принял от Бога Отца честь и славу, когда принесся к Нему от величественной славы такой голос: Это Сын Мой, Возлюбленный Мой, в Котором Моё благоволение ( 2Петр.1:17 ) 8 . |
| Кроме свидетельства о Христе задачей Предтечи было приготовить народ к принятию Мессии через проповедь покаяния. Покаяние можно перевести с греческого как «изменение ума». Задача Предтечи: «Возвратить сердца отцов детям, и непокоривым образ мыслей праведников, дабы представить Господу народ приготовленный» ( Лк 1: 17 ), то есть посредством проповеди и обличения вызвать это изменение народного ума, обратив сердца иудеев к духовному значению Закона Моисеева, пробудив желание исполнять его, чтобы угодить Богу и быть достойными Царства Мессии. Внешним знаком готовности к покаянию стало крещение, то есть омовение людей в Иордане. Иоанн проповедовал «крещение покаяния для прощения грехов» ( Мк. 1: 4 ), но прощения грехов оно не давало, служа только знаком покаяния и приготовлением к принятию Христа: «Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса» ( Деян. 19: 4 ). По характеру служения Иоанн сопоставим с пророком Илией 127 . Кроме внешнего сходства, отраженного в иконографии (одежда из шкур, неухоженный вид), их объединяет ревность о Боге, сила убеждения и обличения, бесстрашно простирающегося даже до царского дома (речь идет об обличении Крестителем тетрарха Ирода Антипы за беззаконный союз с Иродиадой, женой его сводного брата, Филиппа – см.: Мф. 14: 3–4 ). Сопоставление служения Предтечи с пророческим служением и конкретно со служением пророка Илии мы видим в свидетельстве Самого Христа: «Что же смотреть ходили вы? пророка? Да, говорю вам, и больше пророка. ‹…› И если хотите принять, он есть Илия, которому должно прийти» ( Мф. 11: 9, 14 ). Но заслуживает внимания, что сам Креститель дал отрицательный ответ на вопрос иудеев: «И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет» ( Ин. 1: 21 ). Свт. Иоанн Златоуст поясняет, что вопросы иудеев имели особое значение, поэтому уже на первый вопрос посланных к нему из Иерусалима фарисеев: «Кто ты?» ( Ин. 1: 19 ), – Креститель «объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос» ( Ин. 1: 20 ). В вопросе понятие «Мессия» не звучало, но Иоанн ответил на вопрос, который тут подразумевался и в действительности их интересовал. Также и на вопрос: «Пророк?» ( Ин. 1: 21 ) – он отвечает: «Нет». «Однако же он был Пророк. Почему же он отрекся? Опять потому, что смотрел на цель спрашивавших. Они ожидали, что придет некоторый избранный Пророк, так как Моисей говорил: «Пророка от братии твоея, якоже мене, возставит тебе Господь Бог твой, того послушайте» ( Втор. 18: 15 )» 128 . Посланные спрашивают не о пророке вообще, а именно о том Пророке, Которого предвозвещал Моисей – о Мессии 129 . И именно таким Пророком Иоанн отказывается себя признать. |
| Уже в преддверии Страстной седмицы Господь отвечает на просьбу двух учеников приобщить их к славе Его Царства словами: «Не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я буду пить, или креститься крещением, которым Я крещусь?» ( Мф. 20: 22 ). Очевидно, что Господь говорит здесь о чаше и крещении страданий Своих. «Под чашей, о которой говорится в Священном Писании , – поясняет блж. Иероним Стридонский , – мы разумеем страдания соответственно словам: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия, и в псалме: Что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне? Чашу спасения прииму, и имя Господне призову, и непосредственно вслед за тем прибавляет, какая это чаша: Драгоценна перед Господом смерть святых Его!» 134 Аналогичный смысл слова «крещение» встречаем в Евангелии от Луки; Христос в начале Пути на Страсти говорит: «Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится!» ( Лк. 12: 50 ). Таким образом, крещение Христа на Иордане было образом искупительной смерти. Общественное служение Христа начинается с крещения водного в Иордане и, если воспользоваться терминологией апостола Павла, заканчивается «крещением в смерть» (Рим. 6: 4) – на Голгофе. Под «правдой» в ответе Христа в таком случае необходимо понимать деятельность Бога, направленную на спасение человека (иначе это называется домостроительством спасения). В таком смысле о «правде Божией» говорит апостол Павел в Послании к римлянам: о ней предвозвещали Закон и пророки, но явилась она только в Иисусе Христе (ср.: Рим. 3: 21–22 ). Отражен смысл крещения как образа смерти и в иконографии: на некоторых иконах Иордан, в котором стоит крещаемый Христос, изображается в виде водного гроба. Начиная служение, Господь входит в воды Иордана, образно говоря, наполненные мертвостью человеческого греха. Но освобождая людей от «работы диаволи и тли смертныя» 135 , Господь освящает и весь тварный мир, и как символ жизни – воду, делая ее не мертвой, но живой, освобождая ее от поврежденности и подчиненности тому, кто назван в Писании «князем мира сего» ( Ин. 12: 31 ). |
| Христос, – пишет апостол Петр, – «однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных, быв умерщвлен по плоти, но ожив духом, которым Он и находящимся в темнице духам, сойдя, проповедовал» ( 1Пет. 3:18–19 ). Апостол Павел, сообщая об этом событии, уточняет, что Господь «нисходил... в преисподние места земли» ( Еф. 4:9 ). Во времена Ветхого Завета ад определялся как замкнутая область со множеством обиталищ душ, которые «подобны ложеснам» ( 3Ездр. 4:41 ), с местами для обрезанных и необрезанных, среди которых различались более низменные и более возвышенные ( Иез. 32:18–23 ). Область ада была подобна запертому загону, где господствовала смерть ( Пс. 48:15 ). В результате схождения Христа во ад и победы над силами тьмы ад перестал быть неизбежным пристанищем душ. Трещина и пролом – знак того, что он отперт Христом, как Он и Сам об этом говорит: «Я есмь Первый и Последний, и живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти» ( Откр. 1:17–18 ). 4) Кровь, истекающая из ребра Спасителя в направлении головы Адама, символизирует искупление праотца кровью Иисуса Христа. Мысля в более широкой перспективе, и разумея, что Адам, как родоначальник, олицетворяет собой весь человеческий род, понимаем, что рассматриваемый символ означает искупление всех людей вообще: « Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» ( 1Кор. 15:22 ). «Крест, – пишет святитель Софроний Иерусалимский , – быв водружен на Краниевом месте и имеющий на себе пригвожденного Владыку твари, «рукописание же на нас истребил» ( Кол. 2:14 ), которое праотец Адам подписал (как долговое обязательство) тем, что приступил Божию заповедь – и Крест освободил нас от уз грехов и сделал то, чтобы мы в радости ликовали и веселились, на подобие телят, отпущенных с привязи» с. 92]. XXIII. Достаточно часто на иконах Распятия пишутся ангелы . Их количество определяется по-разному, например, их может быть два или четыре, или шесть. Иногда ангелы указывают руками на Христа, иногда прикрывают одеждами лица, а иногда один из них держит крест, а другой – чашу. Эти символы можно связать со словами Христа, сказанными Им апостолам Иоанну и Иакову: « Можете ли пить чашу, которую Я пью и креститься крещением, которым Я крещусь?» ( Мк. 10:39 ). Кроме того, этой атрибутикой указывается на главные Таинства Церкви: Крещение и Евхаристию. По согласному учению отцов, кровь и вода, проистекшие из ребра Искупителя, тоже символизируют Таинства: Крещение и Евхаристию. XXIV. |
| 17,10). На библейском языке " слава Божия " (теофания) означает именно приобщенность, проявленность, причастность (см., например: " Бог прославился в Нем... Бога Он явил - Ин. 13,31; 1,13). " Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить " , - молится Христос Отцу накануне Своих страданий. " Слава Христова " - слава крестная. Совмещение этих двух понятий : " славы " (победы) и креста (страдания) - и было самым неудобопонятным в Христовой проповеди. " Тогда (накануне Страстной седмицы) приступила к Нему мать сыновей Зеведеевых (апостолов Иакова и Иоанна) с сыновьями своими, кланяясь и чего-то прося у Него. Он сказал ей: чего ты хочешь. Она говорит Ему: скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царствии Твоем. Иисус сказал в ответ: не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я буду пить, или креститься крещением, которым Я крещусь? " (Мф. 20,20-22). В момент величайшего прославления Христа, в момент исполнения Им Его служения по правую и левую руку от Него будут распятые разбойники... А чашу Ему предстоит пить в кровавом поту в Гефсимании... Но " славу, которую Ты дал Мне, Я дал им " (Ин. 17,22). И если кто хочет разделить с Ним славу Его - тому она будет дана. Но вместе с Его страданиями. " Чашу Мою будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься " (Мф. 20,23). В людях, готовых своими добрыми делами светить миру и являть Отца, готовых принять месть мира за свою неотмирность, есть тот же свет, что сиял, пока Христос " был в мире " и, который впервые затеплился в Вифлеемских яслях. И там же впервые встретился с тьмой. Так, уже с самого начала в Евангелии и в иконографической передаче Евангельских событий появляются тревожные нотки. Та же двузначность свершающегося: и спасение, и суд вершатся одновременно - передается и через животных, стоящих у колыбели. Иконописец изображает только вола и осла, но не видно ожидаемых ягнят. В Евангелии о животных вообще нет ни слова. Чтобы понять смысл такого выбора, вспомним ветхозаветное пророчество: " Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. |
| Если вглядеться в этот период получше, можно его реконструировать, можно по-настоящему «погрузиться» в этот невероятный опыт радикальной перемены, радикальной новизны – не похоронных обрядов, а самой смерти. Возьмем, например, искусство катакомб, которое можно рассматривать как «кладбищенское искусство», ибо оно украшает то, что на самом деле есть кладбище. Почему (и все историки иконографии это знают) главной и почти исключительной темой этого искусства была не смерть и даже не загробная жизнь, а крещальные символы? Девяносто процентов катакомбных росписей – это символы крещения, например рыбаки. Почему? Ответ очень прост: эти символы являют и обозначают опыт крещения как смерти. Крещение – это «смерть смерти». Крещение – это paliggenesía, рождение в новую жизнь во Христе, в жизнь, над которой смерть не имеет власти. Возьмем ту надпись на могиле христианской девушки, которую я упомянул вчера: «Она жива!», надпись отнюдь не единичную – таких тысячи. Возьмем письма Игнатия Антиохийского , которые он писал, следуя под конвоем в Рим, где ему предстояло принять мученическую смерть, друзьям, пытавшимся его спасти. Он умоляет не спасать его. Почему? Потому что он хочет жить 7 . Вспомним, наконец, замечательные слова апостола Павла в его Послании к Филиппийцам: «Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение» ( Флп 1:21 ). Все это и составляет тот истинный контекст, в котором мы только и можем понять молчание ранней Церкви на тему похоронных обычаев, отсутствие того интереса к смерти и даже к усопшим и их «посмертному существованию», который стоял в центре языческого культа мертвых. Ибо, как я сказал вчера, испровержеся смерть, смерти больше нет. Рассвет дня невечернего, заря Царства Божия освещает горизонт времени. Христос присутствует в Евхаристии, Церковь входит в Его Царство, и так, как пишет апостол Павел (только послушайте!), «ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» ( Рим 8:38–39 ). Обратите внимание, что в этом тексте слово «смерть» (и безусловно, имеется в виду физическая, биологическая смерть) – лишь одно из многих возможных препятствий, которые уже не могут – вот она, Благая Весть! – разлучить нас с Богом. Более того, для верующего, чья жизнь – во Христе, смерть из «врага» («последний же враг истребится – смерть» ( 1Кор 15:26 )) может превратиться в друга, в приобретение. |
| Ничего такого мы не встречаем в Евангелиях. И прежде чем принимать сходу, на веру, подобные откровения, естественно вспомнить о предостережении апостола Павла: «Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» ( Гал. 1:8 ). Согласно Православной традиции, Господь пишется с умеренно выгнутым телом, чуть согнутыми ногами, в меру провисшими руками; с поникшей головой и закрытыми очами. Смерть Мессии отображается на православных иконах не просто как совершившийся факт, но в прямом соответствии с одним из её главных символов – глубоким сном . Особенность этого визуального кода основана на Священном Писании и Священном Предании, в рамках которых смерть часто соотносится со сном. В отношении ко Христу сопоставление смерти со сном подразумевает несколько важных значений: 1) В Писании нередко говорится о сне как об отдохновении. Так о смерти первомученика Стефана написано: «И, сказав сие, почил» ( Деян. 7:60 ); равно и о смерти Давида: «Давид, в свое время послужив изволению Божию, почил и приложился к отцам своим» ( Деян. 13:36 ). С этой точки зрения иконография Распятия свидетельствует, что со смертью Христа завершился один из важнейших этапов Домостроительства нашего Спасения, и вместе – закончилась попущенная Богом власть людей над Христом, исчерпалась возможность для диавола искушать Христа через людей. Наконец, со смертью завершился тот период человеческой жизни Мессии, когда Он жаждал и алкал, утомлялся, страдал, подвергался побоям, ранам и смертельной опасности : «Крещением должен Я креститься, и как Я томлюсь, пока сие совершится» ( Лк. 12:50 ). 2) Смертью, представленной в образе сна, знаменуется её временный характер, а значит и неизбежность Воскресения . Сам Господь говорил о воскресении мертвых как о пробуждении: «девица не умерла, но спит» ( Мк. 5:39 ); «Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его» ( Ин. 11:11 ). Пророк Даниил, возвещая о будущем воскресении мертвых, сказал: «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» ( Дан. 12:2 ). |
|
|
