| В течение многих лет, с самого Рождества Христова, св. отцы имели святые иконы в великом почтении. И если бы они были устроены без соизволения Божия, то на соборах св. отцы, конечно, их не приняли бы. И если бы они допустили это на первом соборе, то на втором, на третьем, на четвертом или пятом они упомянули бы об этом. И точно: на шестом Вселенском соборе, в 82 правиле, отцы положили: «не пиши агнца во образе Христа, но пиши образ Его Самого». В толковании сего правила так говорится: «агнец был образом истинного Христа Бога нашего, а потому не следует образ почитать выше истины и на честных иконах писать агнца, указуемого перстом Предвечного, но Самого Христа Бога нашего, и писать Его в человеческом образе». На седьмом Вселенском соборе св. богоносные отцы, как видно из деяний сего собора, учение о св. иконах изложили так: «последующе богоглаголивому учению св. отец наших и преданию кафолической церкви, подобно изображению Честного и Животворящего Креста, повелеваем полагати во св. Божиих церквах иконы Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и Непорочной Владычицы нашей Святой Богородицы, и всех святых мужей, и чествовати их не богопоклонением, еже подобает единому Божественному естеству, но почитанием по подобию, якоже воздается честь изображению Креста Христова, Евангелию и иным святыням. Ибо честь, воздаваемая образу, преходит к первообразному». Потом отцы того же собора единогласно возгласили: «все тако веруем, все содержим едино исповедание первых соборов и все подписуемся; сия вера апостольская, сия вера св. отцев» и прочая. §5. Св. иконы ревностно были защищаемы В следующие века, когда возникло иконоборство, св. отцы не только писанием, но и самым делом мужественно сопротивлялись этой ереси. В сочинении об иконах, в кн. 3 и 4, а в особенности в слове на Неделю Православия, св. Иоанн Дамаскин писал против иконоборцев, за что, по клевете еретиков, ему отсекли руку; но он получил исцеление от иконы Пречистой Богородицы. Св. Андрей Критский за иконы был обнажен, без милости бит, и от отсечения ноги скончался. |
| Последние поступали так по неведению, как чуждые христианства; тогда как первые поступали сознательно, и потому не заслуживают снисхождения, как написано: ведевый волю господина своего и не сотворивый биен будет много». Николай, блаженнейший епископ кизический, сказал: «и я меньший из вас, блаженнейшие, принес книгу святого отца нашего Иоанна, епископа фессалоникского, и прошу прочитать ее». Святой собор сказал: «пусть она будет прочитана». Тогда взял эту книгу Димитрий, почтеннейший диакон и скевофилакс, и прочитал»: „Иоанна, епископа фессалоникскаю из слова, начинающаюся словами: «До сих пор враг, искушая Господа и Бога нашего Иисуса Христа»......... Немного далее говорится: «язычник сказал: разве вы не пишете в церквах иконы святых ваших и не покланяетесь им, и не только (иконы) святых, но и Самого Бога вашего? Таким же образом представляй, что и мы, оказывая почтение идолам, не им самим покланяемся, но тем бесплотным силам, которым воздается чрез них служение». Христианин сказал: «но ведь мы делаем иконы тех, кои были людьми и святыми слугами Божиими и носили плоть; делаем это для того, чтобы вспоминать об них и почитать их; и потому мы не делаем ничего неприличного, изображая их такими, какими они были. – Мы не изображаем их подобно тому, как это делаете вы; потому что мы изображаем в телесном виде не бестелесных каких либо существ; при том же поклоняясь (иконам), мы прославляем не иконы, как ты сказал выше, но самих живописно изображенных, и прославляем их не как богов, – да не будет, – но как ближайших рабов и друзей Божиих, имеющих дерзновение ходатайствовать за нас. Если же мы делаем иконы Бога, то есть Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа; то мы изображаем Его так, как Он был видим на земле и обращался между людьми, а не так, как мы представляем Его в божественном естестве; потому что какое подобие и какой образ может быть у бестелесного и неимеющего (чувственного) образа Слова Отчего? Бог, то есть, естество святой и единосущной Троицы, есть дух, как написано ( Иоан. 4, 24 ); но так как, по благоволению Бога и Отца, единородный Сын Его, Бог Слово, снизшедши с небес, воплотился нашего ради спасения от Духа Святого и непорочной девы и Богородицы Марии, то мы и изображаем человеческое Его естество, но не безтелесное Божество». |
| Таким образом, у почитающего образы и мысль, и сердце, и весь дух, и смирение, и покорность, – всё это относится к тому, что на небесах, т.е. он поклоняется и служит не самим иконам, а только перед иконами, как заповедал это Бог ( Лев.16:11–16 ) и как должно это совершаться до второго пришествия Господа Иисуса Христа ( 2Фес.2:4 ). Выводы из всего сказанного: 1 . Иконы получили своё начало не от вымысла человеческого, но от Бога ( Исх.25:17–22 ; Иез.43:10–11 ). 2 . Существование их будет продолжаться до второго пришествия Господа Иисуса Христа ( 2Фес.2:4 ; Мк.11:17 ). 3 . Рукотворенные храмы Божии всегда были наполнены множеством образов на всех стенах и дверях ( Иез.41:17 ). 4 . Образы в храме Истинного Бога не только могут быть, но и должны быть ( Иез.43:10–11 ). 5 . Они напоминают нам Бога ( Чис.10:35–36 ) и тех, кто близко к Нему ( Пс.98:1 ). 6 . На иконах должно употребляться и лицо человеческое ( Иез.41:18–19 ). 7 . Икона и по материалу, и по изделию есть творение рук человеческих ( Исх.37:1–9 ; 3Цар.6:22–28 ). 8 . Через дерево, где пишутся иконы, так же точно, как и через книги, где написаны слова Божии, удостоверяется или открывается людям Божия правда, а потому священные изображения суть дерево благословенное ( Прем.14:7 ). 9 . Пред образами поклоняются и служат ( Нав.7:6 ; 1Пар.16:37 ). 10 . Но поклонение и служение относится не к самим образам ( Исх.40:5:30:8 ). («П.Е.В.»). Краткое объяснение мест Священного Писания, извращаемых иномыслящими с Православной Церковью при отрицании почитания святых Икон О святых иконах вообще Деян.7:41 . «И сделали в те дни тельца, и принесли жертву идолу, и веселились перед делом рук своих». Объясн. Израильтяне просили Аарона сделать «богов» (ст.40) и, сделав тельца, принесли жертву идолу. Ничего подобного святая икона собой не представляет, она есть только изображение истинного Бога или угодника Божия, и воздаваемая честь перед образом восходит к первообразу – тому, кто на иконе изображён. В Иерусалимском храме были священные изображения: Исх.25:18 , но Господь не назвал их идолами, а только выгнал меновщиков и сказал: дом Мой домом молитвы наречётся для всех народов: Мк.11:17 . 1Пет.7:8 . «И Которого не видевши любите, и Которого доселе не видя, но веруя в Него, радуетесь радостью неизреченной и преславной». Объясн. Здесь говорится об отсутствии необходимости телесными очами видеть непосредственно Самого Господа, так как для этого каждый раз потребно было новое чудо, а чудес без особой нужды Господь не творит: Мк.8:11–12 . На святых иконах, без чудес и знамений, мы можем и должны постоянно созерцать Господа: Гал.3:1 , чтобы тем успешнее устраивать своё спасение; другими словами, святые иконы своими изображениями нам проповедают то же, что и Священное Писание: Ин.6:40:14:9 . |
| Этим крестом святой Авраамий сокрушил идола, и на его месте поставил храм во имя Богоявления Господня и при нем устроил обитель, которая пребывает доселе. 2) Он литой из бронзы и составляет только верхнюю часть жезла , так что крест и жезл вместе образовали собой род посоха. 3) В таком виде крест с жезлом хранился в монастыре, при мощах преподобного Авраамия до времен царя Иоанна Васильевича Грозного. 4) Царь Иоанн Васильевич пред походом на Казань в 1551 году, обходя для богомолья святые места, был и в Авраамиевом монастыре, где узнав историю креста, приказал отнять от него нижнюю часть его, составляющую как бы жезл, и взял этот жезл с собой в поход. (На нижней части креста видимы доселе знаки отпиления от него жезла). 5) Возвратясь из похода, царь Иоанн Васильевич приказал выстроить в обители святого Авраамия, на счет своей государевой казны новый каменный храм во имя Богоявления Господня с четырьмя приделами и снабдил его святыми иконами и книгами. Храм этот стоит доселе; он освящен был в присутствии самого царя Иоанна Васильевича в 1555 году. Ковчеги с мощами Древнейшие святые ковчеги, имеющиеся в большом придворном соборе, также как и святые кресты, принадлежат временам царя Феодора Алексеевича и императрицы Екатерины I, и устроены усердием благоверных царей и многих частных лиц. Поступили в большой придворный собор в 1763–1799 году из разных мест. Из позднейших времен несколько святых ковчегов с мощами поступило в благочестивое царствование Императоров: Павла I, Александра I, Николая I и Александра II. 143. Золотой ковчег, устроенный наподобие книги, содержит нашитую на шелковой подушке – часть ризы или Хитона Господа нашего Иисуса Христа. Ковчег украшен эмалевыми изображениями 4-х евангелистов и страданий Господних, также бриллиантами, яхонтами и изумрудами. На задней стороне надпись «На много-целебную ризу Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа сей златой ковчег с алмазы и изумруды устроен повелением Великого Государя и Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича всея Великие и Малые и Белые России Самодержца, и принесен им, великим государем, в соборную и апостольскую церковь Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, честного и славного Ее Успения, в святой и великий пяток на воспоминание спасительных страданий Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, в лето 7190 апреля 14 дня, и того же числа положена в сей устроенный ковчег много-целебные и спасительные Риза Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, великим господином святейшим Иоакимом, патриархом Московским и всея России». |
| Не опровергается ли чествование святых икон сим обличительным у Исаии Пророка вопрошанием о несообразности изображать Безпредельного в подобии образа тленного человека: кому уподобите Господа, и коему подобию уподобите Его? ( Ис. 40:18 ) и у Апостола оным вразумлением: род суще Божий, не должны, есмы непщевати подобно быти Божество злату, или сребру, или камени художне начертану и смышлению человечу. ( Деян. 17:29 )? Нет! И пророческое обличение и апостольское вразумление относится к поклонникам бездушных идолов, a не к богочтецам Господа Вседержителя, все сотворившего и все оживляющего. Бог сам в себе, в безпредельном существе Его не изобразим. Но тот же неизобразимый, неописанный Бог благоволил являться Аврааму в образе мужа ( Быт. 18, 1. 2. 22 ), Иакову человекообразно утверждающимся на лествице, простирающейся между землею и небом ( Быт. 28, 12. 13 ), Моисею глаголавшим в купине и на горе лицом к лицу (Исх. 3, 2. – 4. 33, 13), Исаии, сидящим на престоле высоце и превознесение ( Ис.6:1 ), Иезекиилю носимым на четырех животных, в подобии человека ( Иез. 1:5,26 ), Даниилу на облаках во образе ветхого деньми ( Дан. 7:13 ). Но особенным, несказанным по благости, явлением Бог – Слово явился в воплощении, которое было и основанием и осуществлением всех ветхозаветных богоявлений, и в котором Бесконечный и Непостижимый, для возможного приближения себя к человекам, Сам низвел себя в образ смертного человека, и, соделавшись совершенным человеком, жил на земле, как человек, обращался с человеками, чудодействовал, пострадал, был распят, умер, воскрес, вознесся с плотью на небо. Отселе в Божественной жизни Своей столько же оставил нам священных образов, сколько совершил божественных дел, столько священных предметов для благоговения, сколько в тайне искупления явил нам тайн для нашего спасения. Иконы же Святых суть изображения другов Христовых, истинных последователей Его, исполнителей Св. воли и подражателей совершенств Его, с Ним страдавших и подвизавшихся, с Ним и прославленных. Посему, где образ пресвятой – живоначальной Троицы, где образ Иисуса Христа Спасителя, там достойно и праведно быть и образам спасенных и прославленных Христом. Иде же бо Царево пришествие, тамо и чин приходит. Посему святые иконы, изображая нам многоразличные благодеяния Божии, многоразличные подвиги добродетели Святых Божиих, суть тоже, что божественные начертания священного писания, для простого ока и чувства еще яснее говорящие, нежели священные письмена слова Божия, которые, хотя сами но себе ясны, но по духовной глубине часто для простого понятия недоступны. В сем отношении святые иконы составляют неотъемлемую принадлежность и священное украшение св. храмов. Но будучи представлением лика Бога и Святых Божиих, св. иконы составляют предмет нашего благоговения и поклонения. |
| «Спас в силах» — уже в самом названии этого иконографического образа отражена богословская концепция иконы — явление Иисуса Христа в силе и славе в конце времен . На этой иконе Христос восседает как Царь Царей — иконография показывает Второе пришествие. Обычно этот образ используется как центральный в композиции храмового иконостаса . В его основе лежит явление Господа пророку Иезекиилю: «…а над подобием престола было как бы подобие человека. И видел я как бы пылающий металл , как бы вид огня внутри него вокруг; от вида чресл его и выше, и от вида чресл его и ниже я видел как бы некий огонь, и сияние было вокруг Него. В каком виде бывает радуга на облаках во время дождя, такой вид имело это сияние кругом» ( Иез . 1: 26-28). Божия слава, виденная пророком, передается на иконе символическими фигурами. Христос, восседающий на престоле, изображен на фоне красного квадрата , на который последовательно наложены синий круг (овал , мандорла) и красный ромб . Читайте также — Иконография Сретения Господня (+Иконы) — На сочетании этих двух основных цветов, красного и синего, и строится вся композиция, — говорит Ирина Языкова. — Они символизируют соединение во Христе — милости и истины , божественной и человеческой Его природы, непознаваемости и воплощения . Красный нижний квадрат означает землю. В четыре конца земли проповедуется Евангелие Царства, и в четырех уголках квадрата изображаются символы евангелистов : ангел символизирует евангелиста Матфея, телец — Луку, лев — Марка, орел — Иоанна. Следующая фигура — синий круг означает небесную сферу, мир бесплотных сил или ангельских чинов , как их называет Дионисий Ареопагит . Все, что изображено вокруг фигуры Христа и даже сам престол, — изображения различных небесных сил . Фигура Самого Христа окружена красным ромбом . В отличие от «нижнего» квадрата, также красного, этот «верхний» ромб обозначает огонь, сходящий с небес , огненную природу Божества — «ибо Господь , Бог твой, есть огонь поядающий » (Втор. 4: 24). Бог говорит с молящимся из среды огня . Обычно Спаситель облачен в одежды красного и синего цвета, но иногда и в золотые , что обозначает сияние Его славы. Правой рукой Христос благословляет, левой придерживает раскрытую Книгу . |
| На Восток, в пределы халифата, направлены были из Константинополя посланцы с грамотой Патриарха Тарасия, адресованной восточным Патриархам, в которой они приглашались вместе с епископами своих Церквей на Вселенский Собор. Они нашли пристанище в одном из монастырей Палестины, братия которого удержала их от вручения грамоты Патриарху Иерусалимскому Феодору, «чтобы не возбудить подозрения в мусульманах, настроенных крайне враждебно к христианам... Когда посланные заявили, что они готовы принять и мученическую смерть, то им ответили, что дело идет не об их личной опасности, а о существовании Церкви в сарацинских владениях» . Встречи посланцев ни с Феодором Иерусалимским, ни с другими Патриархами — Александрийским Политианом и Антиохийским Феодоритом — не состоялось, но через братию палестинской обители посланцам были переданы ответное послание «восточных архиереев» Патриарху Тарасию с объяснением обстоятельств, которые воспрепятствовали их приезду на Собор в Константинополь, и соборное послание Патриарха Иерусалимского Феодора, которое, когда оно было оглашено на Соборе, воспринято было как исповедание веры всех Восточных Патриархов и возглавляемых ими Церквей. В нем, вслед за изложением догматов, утвержденных на шести Вселенских Соборах, представлено было учение о почитании не только икон, но и святых мощей: «Как спасительные источники, Господь Христос даровал нам останки святых, источающие немощным многообразные благодеяния, изливающие благовонное миро и прогоняющие демонов... Вместе с ним мы поклоняемся и с любовью объемлем святые и честные иконы, то есть иконы воплотившегося ради нас Бога Слова, Господа нашего Иисуса Христа, приявшего зрак раба. Икона Его и изображение представляет образ не божества Его, нераздельно соединенного с нетленною плотию Его, потому что божественное естество невидимо и неописуемо, и не имеет облика... но мы поклоняемся образу человеческого естества Его, потому что, будучи Богом и невидимым, Он явился на земле, был видим, обращался между людьми, утомлялся и чувствовал голод и жажду, по закону воспринятого Им нашего естества. Итак, мы поклоняемся изображению Христа, то есть лица, которое соделалось видимым людям, хотя и не было отделено от невидимого Его божества, — да не будет, — но было соединено с Ним с самого зачатия... Поклоняемся также и оказываем почитание и иконе неизреченно родившей Его, непорочной Его Матери... Следует почитать и иконы святых апостолов, пророков и добропобедных мучеников, святых и праведных, как друзей Божиих. При этом мы относим честь не к веществу и краскам; но, при виде изображения, мысленно возносимся к первообразу и к нему относим должную честь... Хотя бы честные иконы были делом и неискусной кисти, их следует почитать ради первообраза» . |
| Афанасий, – не по иному побуждению чествуем иконы, как по любви к тем, которые изображены на иконе. И в этом случае поступаем подобно тому, как поступает сын, приветствуя родителей» 11 . А по словам св. Григория Папы, «мы не пред иконою, как пред Божеством, повергаемся; но воздаем поклонение Тому, коего посредством иконы воспоминаем или рождение, или страдание, или сидение на Престоле [славы]» 12 . Вот для каких целей Св. Церковь освятила употребление икон и предписала чествовать их. Она желает, чтобы оне были поучительны, возжигали в нас дух благочестия, возбуждали к подражанию добродетелям, как бы олицетворенным в жизни Спасителя и Святых, доставляли нам подкрепление в молитве и были как бы проводниками нашего благоговения к Богу и общения со Святыми. «Аки Царским путем шествующе, – говорят св. Отцы седмого Вселенского собора, – последующе Богоглаголивому учению св. Отец наших и преданию Св. Церкви (вемы бо, яко сия есть Духа Св. в ней живущаго) со всякою достоверностию и тщательным разсмотрением определяем: подобно изображению честнаго креста, полагати во Святых Божиих Церквах, на Священных сосудах и одеждах, на стенах и на деках, в домах и на путях, честные и Святые Иконы, написанные красками и из дробных камений и из другого способного к тому вещества устроемые, якоже иконы Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и непорочныя Владычицы нашея Св. Богородицы, такожде, и честных Ангелов, и всех Святых и Преподобных мужей. Елико бо часто чрез изображение на Святых иконах видимы бывают, потолику взирающий на оные подвизаемы бывают воспоминати и любити первообразных им и чествовати их лобызанием и почтительным поклонением, не истинным по вере нашей Богопоклонением, еже подобает единому Божественному естеству, но почитанием по тому образу, яко же изображению честнаго и животворящего креста и Св. Евангелию и прочим Святым, фимиамом, и постановлением свещей честь воздается, яковый и у древних благочестивый обычай был» 13 . Ибо честь «воздаваемая образу, преходит к первообразу, и покланяющиеся иконе покланяются существу изображенного на ней» 14 . |
| Не совершаем ли мы тем не менее идолопоклонства, поклоняясь святым иконам, сделанным из дерева и красок? Не есть ли это поклонение твари вместо поклонения Творцу? Не есть ли это творение кумиров? Задаваясь этими вопросами, Феодор Студит отвечает, что икона (слово греческого происхождения, означающее «образ»), как всякое искусственное изображение, является подобием того предмета, изображением которого она служит, т.е. образ показывает очертание первообраза. Показывая ребенку карточку отца и спрашивая его о том, кто на ней изображен, мы нисколько не удивляемся его прямому ответу: «Папа». Мы знаем, что это не есть собственно его папа, но вместе с тем все-таки именно «папа». В чем же здесь дело? Да в том, что всякое искусственное изображение является подобием первообраза и в этом образе показывается очертание того, с кого снята карточка. Когда мы, показывая на фотографию, говорим: «Вот мой отец», никто не считает это ненормальным, ибо в карточке действительно заключается очертание того, с кого она снята. Подобно тому, поклоняясь иконе-образу, мы вместе с тем поклоняемся первообразу, «почесть бо образа на первообразное преходит» 6 – как говорится в молитве на освящение иконы Святой Троицы. Как ребенок хотя и говорит: «это папа», указывая на карточку, но все-таки знает, что это не сам отец его, а только изображение, так и мы отличаем образ от первообраза и поклоняемся не веществу, а изображенному на нем. Определение Седьмого Вселенского Собора гласит: «Определяем, чтобы святые и честные иконы предлагались (для поклонения) точно так же, как и изображение честнаго и животворящаго креста, будут ли они сделаны из красок или (мозаических) плиточек или из какого-либо другого вещества, только бы сделаны были приличным образом, и будут ли находиться во святых церквах Божиих на священных сосудах и одеждах, на стенах и на дощечках, или в домах и при дорогах, а равно будут ли это иконы Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, или непорочной Владычицы нашей святой Богородицы, или честных Ангелов и всех святых и праведных мужей. Чем чаще при помощи икон они делаются предметом нашего созерцания, тем более взирающие на эти иконы возбуждаются к воспоминанию о самих первообразах, приобретают более любви к ним и получают более побуждений воздавать им лобызание, почитание и поклонение, но никак не то истинное служение, которое, по вере нашей, приличествует одному только божественному естеству». 7 |
| И слова Седьмого Собора, и слова преподобного Феодора Студита касаются вопроса, очень остро стоящего в наше время и имеющего большое догматическое значение, а именно изображения Бога Отца, существующего в нашей церковной практике. Мы знаем, что так же как человеческая мысль не всегда была на высоте подлинного богословия, так и художественное творчество не всегда было на высоте подлинного иконописания, и среди прочих заблуждений мы часто встречаем образ Бога Отца, особенно распространившийся в православном мире с XVII в. Нам придется вернуться к этому вопросу и разобрать его более подробно в связи с запрещением образа Бога Отца Большим Московским Собром (1666-1667). Здесь мы ограничимся лишь некоторыми замечаниями принципиального характера, касающимися приведенных текстов. Как мы видим, Седьмой Собор говорит об отсутствии образа Бога Отца, причем это отсутствие образа Отца, как не воплотившегося, невидимого и потому не описуемого, подчеркивает изобразимость воплотившегося Сына Божия: изобразимость Сына через Его воплощение противопоставляется неизобразимости Отца потому, что Он не воплотился. Из этого мы имеем право заключить, что Собор утверждает принципиальную с точки зрения догматического учения Церкви невозможность изображения Бога Отца. И здесь мы снова возвращаемся к евангельскому реализму как основе всей православной иконографии. Конечно, изображать можно все что угодно, ибо человеческой фантазии нет предела. Но дело в том, что не все изобразимо. Многое из того, что касается Бога, не только не выразимо ни словом, ни образом, но и совершенно непостижимо для человека. Невозможность иметь образ Бога Отца Седьмой Вселенский Собор и обосновывает именно Его непознаваемостью, непостижимостью. Ключ к познанию Святой Троицы у нас один: Отец познается Сыном (видяй Мя, видит Пославшаго Мя [Ин. 12, 45] и видевый Мене, виде Отца Моего [Ин. 14, 9]) и Сын познается Духом Святым (никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым Кор. 12, 3]). Поэтому мы и изображаем только то, что нам открыто: воплощенную Ипостась Сына Божия, Иисуса Христа. Духа Святого изображаем через Его проявления в мире: в Крещении Господа в виде голубя, в Пятидесятнице — в виде огненных языков и т.д. |
|
|
