| Золотое правило гласит: чем чаще используется дорожка, тем лучше она должна быть укреплена. Поэтому для основных дорожек мы рекомендуем тротуарную плитку или настил. Для боковых дорожек и небольших дорожек вполне достаточно гравия или щебня. Кроме того, убедитесь, что покрытие дорожек сочетается с другими конструктивными элементами в вашем саду и вокруг него. Вот ещё несколько рекомендаций по ширине садовых дорожек, которые были проверены на практике и основаны на функциональности и количестве людей, желающих воспользоваться дорожкой: основная дорожка, ведущая к дому или к двери патио, будет наиболее используемой. В том числе несколькими людьми которые могут нести сумки или пакеты с продуктами. Вы должны выделить 60 сантиметров на человека и добавить 30 сантиметров для удобства передвижения и перевозки багажа. Для боковых дорожек ширина от 40 до 80 сантиметров будет подходящей. В хозяйственном саду дорожки, по которым будет перемещаться тачка, должны быть шириной не менее 80 сантиметров и, в идеале, должны иметь твёрдое покрытие. Проложите дорожки вдоль стен дома или стен, соблюдая расстояние не менее 30 сантиметров — это визуально будет выглядеть лучше. Места для сидения должны быть привлекательными Места для сидения всегда должны быть хорошо интегрированы в сад. Чем раньше вы об этом подумаете, тем лучше. Скамейки, уголки, столы, стулья или шезлонги, которые можно быстро разместить где-нибудь посреди лужайки или в глубине сада, часто кажутся немного потерянными и не совсем привлекательными для отдыха. При выборе места самое важное — знать условия освещения в своем саду. Как бы банально это ни звучало, не забывайте, что положение солнца меняется в течение дня. Золотое правило гласит: о тени можно позаботиться в любой момент по необходимости, а о свете не так-то просто позаботиться. На северной или восточной стороне вашего дома вы большую часть времени будете сидеть в тени, в то время как на южной и юго-западной сторонах необходим солнцезащитный козырек в виде деревьев, зонтиков или чего-то подобного. |
| По вопросам христианской этики, нас интересующим в настоящем случае, Геккель – антихрист наших дней – высказывается вполне определенно и ясно. В частности, он признает «эквивалентность эгоизма и альтруизма», «полное равноправие этих естественных»-де «влечений». Утверждает, что «себялюбие и любовь к ближнему – эквивалентные моральные факторы». «Это»-де «самый важный, фундаментальный принцип нашей» (т. е., монистической) «морали». Отсюда «идеал всякого разумного учения морали... заключается в естественном равновесии между альтруизмом и эгоизмом, в синтезе между любовью к собственной персоне и любовью к ближним»... (стр. 183, – гл. 19-я: ср. стр. 177, – гл. 18-я…). Это – раз. Далее, если-де эгоизм и альтруизм равносильны, то, следовательно, основным правилом этики, «правилом золотым», как его принято называть, будет такое: «поступай с другими так, как ты желал бы, чтобы поступали с тобой»... (стр. 183). Это – два (сравн. стр. 164 в главе 17-й). В-третьих, данное «золотое правило» или «золотой закон», в отношении к которому-де «монистическая этика вполне согласна с учением христианской морали», не есть, по Геккелю, достояние христианства только. Даже более того: «золотое правило на пятьсот лет старше Христа». «Оно известно было»: «Питтаку из Митилены, Конфуцию – великому китайскому философу, Аристотелю, Фалесу, Исократу, Аристиппу, Сексту пифагорейцу, Солону, Сократу, Платону и др.» Да и вообще-де «во всем учении Христа нет ни одного разумного и практического морального тезиса, которого не проповедовали бы до него другие»... (стр. 184; ср. 183; ср. в 17-й гл. стр. 164-ю; в 18-й гл. стр. 177-ю), даже Будда (стр. 184). «Чувство долга», обязывающее нас при этом к известным отношениям к другим, «покоится на реальной почве социальных инстинктов», а вовсе-де «не на иллюзии категорического императива» (стр. 182–183)... В-четвертых, «отрадную гармонию» между христианством и монизмом, «к сожалению, нарушает», – по словам Геккеля,– «то обстоятельство, что»-де «в евангелиях и в посланиях Павла имеются еще другие этические элементы, которые находятся почти в диаметральном противоречии с» указанным «верховным законом морали». |
| Все учение антропософии о путях восхождения, пожалуй, очень педагогично – и именно в вопросах духовной жизни. Здесь делается попытка очищения и укрепления естественной духовности человека, развития духовных сил, скрытых в человеке. Многому можно и поучиться в антропософии – но нельзя не обратить внимания на то, что вся «техника» духовной жизни в антропософии есть именно магия, что она покоится на угадывании и управлении некими закономерностями, которым подчинена естественная духовная жизнь. И именно потому, что дело идет здесь о развитии естественной духовности, т. е. о возрастании «самости» (конечно, духовной) в человеке – система антропософии углубляет основное раздвоение в духовной жизни, усиливая ту сторону духовности, которая тщится обойтись без Бога, найти в себе, в своей глубине нужную силу 91 . Именно потому путь духовного «восхождения» в антропософии есть усиление «темного полюса» в духовной стороне, – он не приближает к Богу, а удаляет от Него. Сосредоточение на себе, углубление в свои скрытые духовные силы, «очищение» души и магия добрых дел и чувств – все это так далеко от того, как христианство понимает путь спасения, путь духовной жизни. «Мужество и доверие к себе – это два светоча, пишет Штейнер, которые не должны никогда угасать на пути к тайноведению». «Не существует (для духовного развития) иных препятствий, кроме тех, которые каждый человек сам себе ставит на пути и которых каждый сам может и избежать, если действительно захочет». «Золотое правило тайноведения, замечает в одном месте Штейнер, гласит: если ты хочешь сделать один шаг в познании тайных истин, делай одновременно три шага в усовершенствовании твоего характера на пути к добру». Это «золотое правило» с полной ясностью вскрывает магический характер морали в антропософии, – она зовет не к покаянию, которое отдает нас всецело милости Божией, а к такому очищению сердца, такой праведности, которая отдаляет нас от Бога, ибо сосредоточивает нас на самих себе. 6 . Учение антропософии о человеке неприемлемо для христианства, несоединимо с ним потому, что оно учит о перевоплощении, тогда как христианство учит о воскресении. |
| Так вот, оказывается, ничего подобного. Бог говорит, что это всё может быть. Утро любви имеет право на существование, и мы не забываем нашу первую любовь, — это всё для нас важно, значимо, это… ну, это здорово, но нельзя же идти по пути дон Жуана. Нужно вкладываться в того человека, которого ты любишь. И самое важное, что нужно понимать. Что даже если жена попадется «плохая» — это не повод для того, чтобы жалеть себя, несчастненького (как же так, вот у Васи такая жена замечательная, и то, и сё, и пятое, и десятое, а мне досталась — ни рыба, ни мясо). Это уже помысел, который принимать нельзя ни в коем случае. Самое удивительное, что, как правило, мы не видим того, что происходит в нашей голове и в нашем сердце. У большинства людей большая часть помыслов живут годами. Они их даже не регистрируют. Они не замечают тех мыслей, которые в них происходят. Ведь это интереснейшая вещь. И это, кстати, говорит о том, насколько вообще мы заблуждаемся, думая, что наши мысли – это наши мысли. Большинство мыслей, которые мы думаем, наш компьютер (голова) не регистрирует. Мы не замечаем, что мы их думаем. Мы, как правило, пользуемся уже результатами. Как кассовый аппарат – тр-тр-тр-тр-тр – и на чеке написано: сумма такая-то. А что там происходило в этом компьютере, мы не замечаем. И это касается большинства наших мыслей. Когда мысль только приходит в голову, она называется словом «прилог» в православной аскетике. Когда нам эта мысль предлагается, но она ещё не наша. Больше того, если мы эту мысль, допустим, даже какую-то очень греховную, сразу же отсекли, как только она возникла, нашего греха нет вообще. В этом даже каяться не обязательно. Но, как правило, на стадии прилога мы мысли не регистрируем. Мы их замечаем уже на стадии результата. Когда человек говорит: «Меня зовут Вася. Я – алкоголик». А когда ты в процессе, ты ничего не замечаешь. Но есть золотое правило: бороться с помыслом в тот момент, когда ты его заметил. Так вот очень важно начать хотя бы со стадии результата. Пускай этот помысел уже произвёл свою разрушительную работу почти на сто процентов. Но ты это заметил, и, сидя на руинах, — начинай бороться. Начинай читать Иисусову молитву и не впускай уже эти плоды в свою голову, не впускай. Если ты честно начнёшь это делать, в следующий раз ты уже заметишь этот помысел чуть-чуть раньше. Если ты не начнёшь этого делать, в следующий раз будет хуже и позже. |
| Так вот, оказывается, ничего подобного. Бог говорит, что это все может быть. Утро любви имеет право на существование, и мы не забываем нашу первую любовь, – это все для нас важно, значимо, это… ну, это здорово, но нельзя же идти по пути Дон Жуана. Нужно вкладываться в того человека, которого ты любишь. И самое важное, что нужно понимать. Что даже если жена попадется «плохая» – это не повод для того, чтобы жалеть себя, несчастненького – как же так, вот у Васи такая жена замечательная, и то, и се, и пятое, и десятое, а мне досталась – ни рыба ни мясо. Это уже помысел, который принимать нельзя ни в коем случае. Самое удивительное, что, как правило, мы не видим того, что происходит в нашей голове и в нашем сердце. У большинства людей большая часть помыслов живет годами. Они их даже не регистрируют. Они не замечают тех мыслей, которые в них происходят. Ведь это интереснейшая вещь. И это, кстати, говорит о том, насколько вообще мы заблуждаемся, думая, что наши мысли – это наши мысли. Большинство мыслей, которые мы думаем, наш компьютер (голова) не регистрирует. Мы не замечаем, что мы их думаем. Мы, как правило, пользуемся уже результатами. Как кассовый аппарат – тр-тр-тр-тр-тр – и на чеке написано: сумма такая-то. А что там происходило, в этом компьютере, мы не замечаем. И это касается большинства наших мыслей. Когда мысль только приходит в голову, она называется словом «прилог» в православной аскетике – когда нам эта мысль предлагается, но она еще не наша. Больше того, если мы эту мысль, допустим, даже какую-то очень греховную, сразу же отсекли, как только она возникла, нашего греха нет вообще. В этом даже каяться необязательно. Но, как правило, на стадии прилога мы мысли не регистрируем. Мы их замечаем уже на стадии результата. Когда человек говорит: «Меня зовут Вася. Я алкоголик». А когда ты в процессе, ты ничего не замечаешь. Но есть золотое правило: бороться с помыслом в тот момент, когда ты его заметил. Так вот очень важно начать хотя бы со стадии результата. Пускай этот помысел уже произвел свою разрушительную работу почти на сто процентов. Но ты это заметил, и, сидя на руинах, начинай бороться. Начинай читать Иисусову молитву и не впускай уже эти плоды в свою голову, не впускай. Если ты честно начнешь это делать, в следующий раз ты уже заметишь этот помысел чуть-чуть раньше. Если ты не начнешь этого делать, в следующий раз будет хуже и позже. |
| Привлечение Геккелем Аристотеля, в свою очередь, оказалось совсем некстати. Аристотель не учит тому, что от его имени высказывает Геккель, нерассудительно руководящийся пустым болтуном – Саладином, которому истинное место – в сумасшедшем доме, если принять во внимание и другие его, столь же нелепые и бесконечно богохульственные – кощунственные выходки. 4 Секст- " пифагореец» отнесен у Саладина к «406 г. до Р. Хр.» 100 . Но это лицо известно только одному Саладину, а с его голоса – Геккелю. Дело в том, что в числе пифагорейцев не указывает кого-либо, с этим именем никто более, см. перечень пифагорейцев, например, у Rudolf‘a Eisler‘a 101 , у Ueberweg‘a – Heinze 102 , у Zeller‘a 103 и друг., напр., у профессора П. Г. Редкина 104 , у Виндельбанда 105 и проч. Это раз. А во-вторых, лица, носящие подходящие имена и исторически известные, относятся к другой эпохе. Например, Квинт Секстий (но не Секст) – «пифагореизировавший эклектик» – родился уже «около 70 г. до Р. Хр.». «За ним следовал одноименный с ним сын его» (т. е., снова Секстий, а не Секст 106 . Далее, «Секст Клодий» известен – как «учитель триумвира Марка Антония» 107 , родившегося «в 83 г. до Р. Хр.» 108 . А Секст эмпирик жил уже «около 200 г. по Р. Хр. 109 . Ни один из них, словом, не восходит к эпохе, указываемой Саладином – Геккелем. В-третьих, однако, допустим, что называемый ими «Секст-пифагореец» от «406 г. до Р. Хр.» существовал действительно. Чему он, – спрашивается, – учил по уверению Саладина? «Золотое правило Секста (пифагорейца)», – читаем у последнего, – таково «чем ты желал-бы» видеть «для себя твоего ближнего, тем же будь для него также и ты» сам 110 . Бесспорно – почтенное правило. Но, – помимо всего прочего, что в данном случае можно было бы сказать, – это «правило» а) не выражает всей сущности христианского учения о любви и даже не содержит прямого указания на необходимость этой последней. В крайнем случае, здесь выдвигается лишь принцип одного юридически сухого соответствия – не больше и, при том, окрашенного эгоистическим моментом. |
| И это, кстати, говорит о том, насколько вообще мы заблуждаемся, думая, что наши мысли - это наши мысли. Большинство мыслей, которые мы думаем, наш компьютер (голова) не регистрирует. Мы не замечаем, что мы их думаем. Мы, как правило, пользуемся уже результатами. Как кассовый аппарат - тр-тр-тр-тр-тр - и на чеке написано: сумма такая-то. А что там происходило, в этом компьютере, мы не замечаем. И это касается большинства наших мыслей. Когда мысль только приходит в голову, она называется словом «прилог» в православной аскетике - когда нам эта мысль предлагается, но она еще не наша. Больше того, если мы эту мысль, допустим, даже какую-то очень греховную, сразу же отсекли, как только она возникла, нашего греха нет вообще. В этом даже каяться необязательно. Но, как правило, на стадии прилога мы мысли не регистрируем. Мы их замечаем уже на стадии результата. Когда человек говорит: «Меня зовут Вася. Я алкоголик». А когда ты в процессе, ты ничего не замечаешь. Но есть золотое правило: бороться с помыслом в тот момент, когда ты его заметил. Так вот очень важно начать хотя бы со стадии результата. Пускай этот помысел уже произвел свою разрушительную работу почти на сто процентов. Но ты это заметил, и, сидя на руинах, начинай бороться. Начинай читать Иисусову молитву и не впускай уже эти плоды в свою голову, не впускай. Если ты честно начнешь это делать, в следующий раз ты уже заметишь этот помысел чуть-чуть раньше. Если ты не начнешь этого делать, в следующий раз будет хуже и позже. Иисусова молитва обладает таким свойством - она делает бесу плохо. Имя Божие буквально беса жжет. Вот представь себе: он тебя так душил-душил, и вдруг твое горло стало таким горячим, что его бедные мохнатые лапки стали дымиться. Первый раз он не поверит. Ему будет больно, но он будет продолжать тебя душить, надеясь, что ты сейчас перестанешь, и опять в привычную колею ему угодных помыслов вернешься. И поэтому по первости эта борьба выглядит абсолютно безнадежной. Ты читаешь Иисусову молитву, а он все равно с этой стороны прорывается, ты пытаешься не пустить его, а он опять лезет, лезет, лезет. |
| 73 . Пересказать Слово, сказанное Спасителем Апостолам при их избрании на служение ( Лк. 6, 12–16 ). Нагорная проповедь: 74 . В каком году совершается Нагорная проповедь? 75 . В каком месте произошла Нагорная проповедь? 76 . Наизусть: Мф. 5, 1–12 : Заповеди блаженства. 77 . Наизусть: Мф. 5, 13 : Вы – соль земли. 78 . Наизусть: Мф. 5, 14–16 : Вы – свет мира. 79 . Наизусть: Мф. 5, 17–20 : Взгляд на Закон. 80 . Наизусть: Мф. 5, 43–48 : Высший закон любви. 81 . Наизусть: Мф. 6, 19–21 : О сокровищах на небе. 82 . Наизусть: Мф. 7, 1–5 : О неосуждении ближнего. 83 . Слово Господне о шестой заповеди Синайского Законодательства. 84 . Слово Господне о седьмой заповеди Синайского Законодательства. 85 . Поучение Спасителя о разводе. 86 . Поучение Спасителя о клятве. 87 . Спаситель о праве мести. 88 . Спаситель о высшем законе любви (по Мф. 5, 43–48 ). 89 . Спаситель о правиле творения милостыни. 90 . Спаситель о правиле творения молитвы. 91 . Научение молитве. 92 . Спаситель дает правило о посте. 93 . Слова Спасителя о свете и тьме. 94 . Слова Спасителя о Боге и маммоне. 95 . Слова Спасителя о неосуждении ближнего. 96 . Золотое правило нравственности. 97 . Поучение Спасителя о тесных и широких вратах. 98 . Предостережение Спасителя от лжепророков. 99 . Чем завершается Нагорная проповедь спасителя? 100 . Наизусть: Мф. 7, 24–27 : Благоразумие слушающего и исполняющего. II часть 101 . События исцеления слуги капернаумского сотника. 102 . В каком году проходили события исцеления слуги сотника? 103 . Показать на карте город Наин. 104 . Описать события воскрешения сына Наинской вдовы. 105 . Притча о игре на свирели и печальных песнях. 106 . Обличение городов Хоразина и Вифсаиды. 107 . Показать на карте город Хоразин. 108 . События прощения грешницы в доме фарисея. 109 . Притча о двух должниках. 110 . Назвать имена женщин, служивших Господу своим имением. 111 . Показать на карте родину Марии Магдалины. 112 . Исцеление бесноватого в Капернауме и ответ фарисеям на обвинение, что Господь силою бесовскою изгоняет бесов. |
| Часто сутью так понимаемой самодостаточной морали считают «золотое правило нравственности»: не делай другому того, чего не желаешь себе самому. Но это правило, при всей его верности, не является универсальным. Оно касается лишь отношений с другими людьми и не говорит об обязанностях человека перед Богом и перед самим собой. Но одно из главных требований христианства к человеку – хранить в себе «образ и подобие Божие». Вообще – насколько устойчиво предполагаемое моральное ядро, если освободить человека от сдерживающих уз религии и предоставить все только его самостоятельному моральному суждению? Не начинают ли нравственные требования постепенно расплываться и терять определенность? Получается парадоксальная вещь. Признание морального ядра, то есть нравственности, очищенной от всякой догматики и ортодоксии, в итоге приводит к «радужному» плюрализму, к чрезмерно «цветущей нравственной сложности» современного мира. На месте единой моральной веры оказывается множество других разных «маленьких вер». Поэтому сегодня, например, понятие греха воспринимается как неуместное и бестактное вторжение в мой личный независимый мир. Когда говорят, что «Бог у меня в душе», то отчасти это созвучно евангельскому «Царство Божие внутри вас есть». Но тут все же следует задать простой вопрос: разве по силам самому человеку неизменно и неукоснительно следовать «Богу в душе», даже если допустить, что Он только там? Об этом писал Феофан Затворник: «Неужели мы сами не можем делать добрых дел? Вот мы сделали то и то доброе дело. Поживем, и еще что-нибудь сделаем… Но здесь дело не об отдельных добрых делах, а о перерождении всей жизни, о жизни новой, о жизни в целом ее составе – такой, которая приводит к спасению. При случае нетрудно что-нибудь сделать даже очень хорошее, как делали и язычники. Но пусть кто намеренно определит себя на неопустительное доброделание, определит порядок его по указанию слова Божия – и это не на один месяц или год, но на всю жизнь, – и положит неуклонно пребывать в сем порядке, и потом, когда пребудет верен ему, – пусть хвалится своею силою: а без сего не лучше ли заградить уста свои». |
| И если, давая, мы не ощущаем никакого ущерба для себя, значит, мы даем недостаточно. Должны быть такие желанные для нас вещи, от которых нам приходится отказываться, потому что наши расходы на благотворительность делают их недоступными. Я говорю сейчас об обычных случаях. Когда случается несчастье с нашими родственниками, друзьями, соседями или сотрудниками, Бог может потребовать гораздо больше, вплоть до того, что наше собственное положение окажется под угрозой. Для многих из нас величайшее препятствие к благотворительности – не любовь к роскоши или деньгам, а неуверенность в завтрашнем дне. Этот страх чаще всего – искушение. Иногда нам мешает тщеславие; мы поддаемся искушению истратить больше, чем следует, на показную щедрость (чаевые, гостеприимство) и меньше, чем следует, на тех, кто действительно нуждается в помощи. А сейчас, прежде чем я закончу, я постараюсь угадать, как подействовал этот раздел книги на тех, кто его прочитал. Я предполагаю, что среди читателей есть так называемые “левые”, которых возмутило, что я не пошел дальше. Люди же противоположных взглядов, вероятно, думают, что я, наоборот, слишком далеко зашел влево. Если так, то в наших проектах построения христианского общества мы наталкиваемся на камень преткновения. Дело в том, что большинство из нас подходит к этому не с целью выяснить, что говорит христианство, а с надеждой найти в христианстве поддержку собственной точке зрения. Мы ищем союзника там, где нам предлагается либо Господин, либо Судья. К сожалению, и сам я – такой же. В этом разделе есть мысли, которые я хотел бы опустить. Вот почему подобные разговоры ни к чему не приведут, если мы не готовы пойти длинным, кружным путем. Христианское общество не возникнет до тех пор, пока большинство не захочет его по-настоящему; а мы не захотим его по-настоящему, пока не станем христианами. Я могу повторять Золотое правило, пока не посинею, однако не стану ему следовать, пока не научусь любить ближнего, как самого себя. А я не научусь любить ближнего, как самого себя, до тех пор, пока не научусь любить Бога. Но я могу научиться любить Бога только тогда, когда я научусь повиноваться Ему. Словом, как я и предупреждал, это ведет нас к проблеме нашего внутреннего “я”, то есть от вопросов социальных – к вопросам религиозным. Ибо самый длинный кружной путь – кратчайший путь домой. IV. Мораль и психоанализ Я сказал, что нам не удастся установить христианского общества до тех пор, пока большинство из нас не станет христианами. Это, конечно, не значит, что мы можем отказаться от преобразований общества вплоть до какой-то воображаемой даты. Напротив, нам следует взяться за два дела одновременно: первое – мы должны искать все возможные пути для применения Золотого правила в современном обществе; и второе – мы сами должны стремиться стать такими людьми, которые действительно будут применять это правило, если увидят, как это делать. А сейчас я хочу начать разговор о том, что такое “хороший человек” в христианском понимании. |
|
|
