| Закрыть Народ, лишённый родной речи, перестаёт быть народом Обзор журнала «Вертикаль. XXI век» 86, 2024 г. 18.04.2024 4 Время на чтение 10 минут Давно минули холода, читатели стали позабывать о метелях и снежных сугробах, а обложку 86-го выпуска журнала «Вертикаль. XXI век» украшают радостные зимние акварели Г.А. Скотиной. И нет тут никакого противоречия со временем. Потому что номер по срокам своим вышел вовремя, а обзор его содержания подготовлен только сейчас. Но как приятно, рассматривая замечательные работы Галины Алексеевны, вглядываться и в сугробистый санный путь, по которому, запряжённая в сани, бодро бежит лошадка, управляемая мужичком, закутанным в тёплый тулуп, или разглядывать сумерки потухающего дня, в которых по проторенной тропке от колодца женщина на коромысле несёт вёдра с водой… Валерий Сдобняков свою книгу о Скотиной назвал «Поэзия русского мира в акварелях Г.А. Скотиной», и это совершенно точное определение творчества художника, где сказка и реальность – всё живо и всё неотделимо в особом русском мире. Но обратимся к содержанию этого номера «Вертикали». Русский мир вбирает в себя многие национальные миры, ибо определяется он не по крови, а по мировоззрению. Вот и этот выпуск открывается большим текстом сербского писателя Миле Медича «Завещание Стефана Немани» (перевод Савы Росича и Владимира Чугунова, редакция текста В.Чугунова). Это замечательное по своему содержанию произведение, в котором даются основные заветы духовного и нравственного национального сохранения, включая сбережение земли, памяти предков, языка, литературы и музыки, веры, вплоть до имён могил умерших соотечественников. Написаны завещания кратко, но ёмко по мысли. « Не отрывайте себя от земли и не отрывайте землю ни для себя, ни для другого. Если у народа есть мать, то его мать — земля, на которой он живёт. Она постоянно рожает и кормит нас. Земля есть вечная родительница народа. Берегите её и любите, чадо моё. Любите не только её поля и горы, реки и моря, но и каждую пядь, каждую горсть. Вы должны знать, чадо моё милое, что в той горсти, что на ладони умещается, заключена вся земля. А потому возьмите свою землю в ладони и не выпускайте никогда и ни за что из рук своих, ибо вы с той горстью земли в руках — народ, а без той горсти, с пустыми руками, вы всего лишь странники между народами » («Завещание земли») . |
| МИЛОСЕРДИЕ БОЖИЕ Господь милосердый любит милосердие в разумных тварях Своих. По Его благости и милости существует небо и земля и все, что на них, и милости Господней полна вся земля. Как же нам, разумным созданиям, не любить милости или милостыни. «Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» ( Лк. 6:36 ) (2). О неизреченное милосердие Божие! О долготерпение! О премудрость и правда Божия безконечная! Господь даровал нам так бесконечно много, а мы что принесли или приносим Ему в благодарность? Свое окаянное, бесчувственное, безумное, многострастное, злое житие (3). Господь мог бы целый мир – небо и землю – сотворить телом Своим или, не творив мира, вместо его создать себе храм тела; но только для тебя благоволил создать Себе подобное твоему тело, чтобы спасти тебя, и, сотворив из ничего мир, творит только из небольшого вещества его тело Свое для оживотворения тебя, оставляя мир быть тем, чем Он создал его. О, благость и милосердие Божие! Мы – от плоти Его и от костей Его по причине причащения Животворящих Его Таин! (6) Я человек, и во мне непрерывно действует милость, истина и правда Божия. Бог то милует и утешает, то наказывает и опечаливает меня скорбями за внутренние, противные Ему душевные движения. Но подобных мне людей полна земля. Значить и в них Господь являет Свою милость, истину и правду, подобно как во мне. Он производит все во всех ( 1Кор. 12:6 ) (6). Когда молишься о прощении грехов своих, укрепляйся всегда верой и упованием на милосердие Божие, готовое всегда прощать наши грехи по искренней молитве, и всячески бойся, как бы не запало в сердце отчаяние, выражающееся тяжелым унынием сердца и принужденными слезами (6). Как достойно, с верой и любовью примешь ты Тело Христово, когда ты презираешь члены Его или не милосердуешь о них? Христиане – члены Христовы, особенно бедные. Люби Его члены, окажи им милость, и Владыка окажет Свою богатую милость и тебе. А может ли быть какая другая милость богаче той, которую Спаситель наш подает нам в причастии самого Пречистого Тела и самой Пречистой Крови Его? (7) |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 6 голосов: 5.0 из 5) Действующие лица Медсестра в форме времён Великой Отечественной войны; Солдат (раненый в ноги) в форме времён Великой Отечественной войны; Медведь; Белка; Лиса; Заяц; Деревья хвойные и лиственные почти без листьев; Поющий актёр (актриса) с гитарой в форме времён Великой Отечественной войны. Место действия: Лес поздней осенью – дальний план и фон; В лесу две площадки (два куба): полянка и медвежья берлога. Поющий актёр с гитарой – на авансцене. Трэк. Звуки боя: пушечные выстрелы; взрывы снарядов, пулемётные и автоматные очереди, вой самолетов, падающих бомб, грохот катюш, лязг гусениц танков. Звук боя стихает, остаётся дальним фоном. На этом фоне актёр с гитарой поёт песню «Русская земля» (первый куплет с припевом): РУССКАЯ ЗЕМЛЯ Нам Отчизна-мать всего дороже! Знайте, пехотинец и танкист: Русская земля всегда поможет, Если только совестью ты чист. Припев: Русская земля – Реки и поля, Избы и леса, В сини – небеса! Русская судьба – Правда и борьба! Родину любить – В битве победить! Песня стихает. Звуки боя ещё удаляются, но остаются. На переднем плане между деревьями Медсестра тянет Солдата, раненого в ноги. Солдат : Пить-пить! Медсестра : Потерпи-потерпи, братишка. Санчасть уже недалеко. Солдат : Сестрица, дай попить. Не могу больше! Медсестра : Бедный! Крови много потерял. Ладно, глотни немного. Честно сказать, я не знаю, когда выберемся к санчасти. Лесу бы уже давно пора закончится… Солдат : Так мы что – заблудились? Медсестра : Не пойму. Думала, наискосок через лес к санчасти ближе, а всё лес и лес… Солдат : То-то я слышу, что бой уже где-то в стороне грохочет, и день на вечер повернул. Ты оставь меня здесь, а сама сходи дорогу разведай. Медсестра поднимается, чтобы идти, но в это время звук боя стихает. Трэк. Вдали слышится шум немецкой грузовой машины, машина останавливается, раздается немецкая речь, лай овчарок. На этом фоне идёт диалог. Медсестра : Похоже, что наших потеснили, и мы в тылу у фрицев остались. Прости меня, братик, это я виновата, с дороги сбилась. |
| В какой день лучше причаститься Святых Христовых Таин? На Страстной седмице многих верующих волнует этот отнюдь не праздный вопрос. Действительно, Страстная седмица — неделя уникальная, насыщенная исключительными событиями, которые присутствуют в богослужебном круге всего один раз в году. Церковный человек рассуждает: «Как не причаститься в Великий Четверг, когда на Тайной Вечере было установлено таинство Причастия? Хорошо бы приобщиться и в Великую Субботу — единственную благословенную субботу в году, с ее особенным богослужением. Как остаться непричастным Христу в этот день тишины и покоя, когда Он телом заключен во гробе, а душой сходит во ад? Наконец, как можно не приобщиться на Пасху, когда вся земля ликует, когда ангелы веселятся и прославляют Господа? Из алтаря вынесут Чашу Жизни — высший дар Божий человеку, и многие причастники подойдут к ней. Что же я? Так и останусь стоять в стороне от Трапезы Господней?» Как ни странно, еще можно встретить священников, которые не благословляют причащаться на Пасху. Иные уклоняются от ответа и говорят: «Ну, если ты считаешь себя достойным, то причащайся». Это обыкновение не причащать верующих на Пасху сложилось в советское время. Оно было продиктовано благочестивыми соображениями и учитывало реальное положение людей того времени. Понимая, что человеку придется провести последнюю субботу перед Пасхой на работе (в советское время почти всегда суббота перед Пасхой была рабочей или в этот день объявлялся всесоюзный коммунистический субботник) или в домашней суете, священники благословляли верующих причащаться заранее – в Вербное воскресенье, или в Великий Четверг, или в Великую Субботу, а на пасхальной службе уже только молиться. В те времена в некоторых храмах за ночной Литургией даже Евхаристическую Чашу не выносили из алтаря. Но теперь другое время, и верующий человек может свободно в любое время причащаться Тела и Крови Христовых. В Пасхальную ночь празднуется исключительное событие — Христово Воскресение. Это праздник праздников и торжество торжеств. Но таинство Причастия в эту ночь не меняется так, что приобщаться Господней Трапезе могут только «достойные». Таинство Евхаристии абсолютно одинаково, где бы и когда бы оно ни совершалось. В будний день в отдаленном сельском приходе или в великий праздник в многолюдном кафедральном соборе причастники причащаются истинного Тела и Крови Христовых и соединяются с Ним. |
| Окончив свой рассказ о творении мира и человека, Овидий, по-видимому, оставляет библейские предметы и начинает вслед за этим вести речь о таких предметах, которые По-видимому, уже совершенно чужды ветхозаветному вероучению и относятся всецело к области древней языческой мифологии. Он начинает рассказ о золотом веке, за которым, по его словам, наступил худший век серебряный, потом еще худший – медный и, наконец, самый худший – железный. В этом повествовании о четырех веках и о последовательной замене лучшего века худшим поэт следует Гесиоду, имея перед глазами известное стихотворение последнего «Дела и дни» (ργα και μρας), хотя держится своего руководителя и не со строгой точностью. Гесиод считает не четыре, а пять веков, помещая между медным и железным веками особый век героев который Овидием опускается. Затем следует рассказ о гигантах и их борьбе с Юпитером, окончившейся их поражением, – рассказ, в котором поэт опять следует Гесиоду, имея в виду его другое произведение – «Теогонию», и опять следует ему не строго, смешивая гигантов с титанами. Из крови побежденных гигантов поэт производит новое жестокое и свирепое поколение людей, следуя, может быть, опять содержащемуся в Гесиодовой «Теогонии» рассказу о происхождении из капель урановой крови могучих Фурий и огромных гигантов. Но это поколение злодеев, из которых один , самый главный, по имени Ликаон был обращен Юпитером в волка, было потом все истреблено всемирным потопом; от общей погибели спаслась лишь одна невинная чета – Девкалион и Пирра, которые после потопа и возобновили человеческий род, произведши новых людей из камней, между тем, как земля произвела на свет новых животных. Вот какие события поэт описывает в своих «Превращениях» после рассказа о происхождении мира и человека! Главнейшим действующим лицом во всех этих событиях является Юпитер вместе с другими языческими божествами и созданиями языческой мифологии; здесь уже нет и в помине того неизвестного Бога, какой бы Он ни был, которому в предыдущем рассказе приписывается творение мира и человека. Но, не смотря на то, однако же и под этими образами древней языческой мифологии не трудно открыть весьма важные библейские истины о состоянии человеческого рода до потопа, о самом потопе и будущем конце мира. Но прежде, чем приступим к открытию этих истин, выслушаем самого поэта (ст.89). |
| Священнейшая лепота, России родной высота легендарная И Главная ты Высота. Здесь смертные воины стали безсмертными, Здесь выбиты их имена. Стою, продуваема волжскими ветрами. Война в моём сердце, война Встаёт во весь рост и грохочет снарядами, И жжёт меня пламя её. С солдатами вместе на землю я падаю, И сердце трепещет моё. Душа замирает, Христу поклоняется И воинам, павшим в боях. Спасители наши навеки останутся В отзывчивых чутких сердцах. Стоят часовые, ничуть не шелохнутся, Они – нашей Родины щит. И небо всё сморит на них, не насмотрится, Мелодия скорбно звучит. Могила вздыхает единая братская, Что вкопанный тополь, молчит. Голгофа Святая моя Сталинградская О пролитой крови кричит. Безмолвно кричит, но такое безмолвие И громкого плача слышней. И с каждой секундою памяти молния В щемящем сознанье ясней. А вспышки её – нет, не всполохи адские Там, где дискотек пестрота. Голгофа Святая моя Сталинградская Восходит к Голгофе Христа! ПЕПЕЛИЩЕ ДУШ Сталинград – могила Гитлера, Слава Сталина в огне. Выжжена земля и вытерта Танками в лихой войне. Здесь враги бежали бешено, За снарядом бил снаряд. Стала им дорогой смертушки – Путь-дорога в Сталинград. Ничего в дыму не вижу я, Воды пламенно красны. Всё-то здесь духовно выжжено, Пепелища душ черны. В скорби я – не в осуждении, В сокрушении, в слезах. А России возрождение – В наших собственных сердцах. Пробудитесь, простодушные Люди с искренностью лиц! Окропитесь, души-душеньки, Из Божественных криниц! Вам лишь только с Богом выстоять. Бог Премудр, Всечуток, Щедр. С Божьей Помощью поднимется Веры цвет из наших недр. От унынья не засохните, Души, в поле и золе, Ведь цветут сирень, черёмуха И на выжженной земле. И не зря, не зря страдания У меня – в крови стихов. Так начнём же покаяние – С выжигания грехов! СВЕТ ПОБЕДЫ Впивались в груди, словно гвозди, Метели колкие в степях: Четыре года – на морозе, Четыре года – на ветрах. Четыре года голоданья, Безсонницы и тяжких мук, Невыносимого страданья |
| Чкалов и Депардье Вот сейчас чуть только начальником стал… полвершка от горшка, и уже хоромы себе строит… дворцы. А за какие деньги? Ни людей не стыдятся, ни Бога не боятся. Один интерес – нахапать поскорее, пока не спихнули, напиться крови как клоп и всё… на боковую. 24 июля, 2012 Вот сейчас чуть только начальником стал… полвершка от горшка, и уже хоромы себе строит… дворцы. А за какие деньги? Ни людей не стыдятся, ни Бога не боятся. Один интерес – нахапать поскорее, пока не спихнули, напиться крови как клоп и всё… на боковую. Мы едем в стареньком москвиче в дальнее село с весёлым и бойким названием Казанки. Дорога раздолбанная, заброшенная и не ремонтированная с советских времён. Разрушается она как-то странно — не посередине, как это бывает обычно в городе, выбоинами, а с краю, точно кто-нибудь откусывает, отколупывает от неё потихоньку, но планомерно, километр за километром. Вокруг нас великолепная альминская долина – некогда благословенный фруктовый край, царство садов, а ныне – сотни гектаров, километры заброшенной земли, заросшей бурьяном и разнотравьем. Отдыхает земля… Хотя… отдохнула уже давно… теперь, похоже, впадает в привычную вековую дрёму. Древние здесь места, курганные, и вот опять затягивается всё это курганным сном, вековой дремотой… Возделывание земли, как и возделывание души, требует терпеливого, последовательного труда, власти и воли. Свобода же в нашем понимании почему-то обозначила право пустить всё на самотёк. И вот – в результате попёрли буйно со всех сторон как в духовном, нравственном смысле, так и в житейском — бурьяны, сорняки и плевелы. Торжествует ныне свобода «естественного» разрушения и разложения. И так очевидно становится, что главной нашей ошибкой стало не улучшение (как следовало бы), а безмерное ослабление власти в надежде на «гражданское самосознание». А в результате это наше освобождённое от контроля «самосознание» попросту пустилось во все тяжкие. — Тут ведь заниматься теперь нечем, – не отрывая взгляда от «обгрызанной» дороги, повествует мужичок. — А места богатые во всех смыслах. История… Видите, вон, кладбище на пригорке? |
| Беседа тринадцатая. Страсть богохульства 198 Дорогие мои чада! Сегодня мы поговорим об ужасной страсти богохульства. Она – нечто страшное. Наша земля несёт на себе неподъёмный груз богохульства сынов человеческих. Земля стонет от этого преступления – мы видим это на деле. Не знаю, каков процент людей, большей частью, конечно, мужчин, которые произносят страшные хулы на Того, Кто держит Вселенную одним Своим мановением. Во всякое время они творят преступление. Если мы с помощью воображения бросим взгляд на множество людей, то сможем представить, сколько страшных богохульных слов во всякое время обращаются к Небу, раня сердце Того, Кто за этих людей принял смерть на Кресте. Ещё есть и огромная масса бесов, которые непрестанно изрыгают богохульства. Вся их жизнь, весь смысл их существования в том только и состоит, и нет у них никакой другой цели, как только покорить Бога под ноги свои. Миллиарды бесов богохульствуют неограниченно, за ними следуют люди, которые продолжают и преизбыточествуют это дело бесов. И Христос во всякое время распинается теми, кого Он Сам сотворил. Евреи распяли Его один раз. А мы, православные христиане, искуплённые от вечного осуждения Его Пресвятой Кровью, мы Его распинаем и уязвляем без конца, вновь и вновь надеваем на Его Пречистую Главу терновый венец, причиняем Ему страдания гораздо большие тех, что причинили неверующие в Него иудеи. Мы же верим в Него, омылись в купели Крещения, причащаемся Его Тела и Крови, а потом... богохульствуем! Могу сказать, что это величайший грех и преступление из всех грехов и преступлений, которые только может совершить человек. Всё остальное направлено либо против самого человека, либо против их ближних. А богохульство – прямо против Христа и Пресвятой Богородицы. Богохульник хулит не от того, что Бог виноват. Вот что-то случается у человека на работе, дома, с детьми, с женой и т.д., и вместо того, чтобы бранить виновных лиц, он непроизвольно и бесконтрольно попирает Бога хульными и отвратительными словами. Подумаем о том, как уязвляется сердце Христа и Пресвятой Богородицы, когда Они без конца слышат эти хулы. Но и несмотря даже на это, Христос постоянно готов к помощи, и сердце Его всё время открыто к тому, чтобы принять богохульника, простить его, обнять, облобызать и открыть перед ним Врата Рая. Долготерпение Божие не имеет границ. Мы же, люди, грешим постоянно, и то одним, то другим грехом постоянно огорчаем Бога. Хорошо, что ещё есть немногие люди, что приносят Ему утешение «и о рабех своих умолен будет». |
| Глава XX. Обзор вокруг стен Иерусалима. – Долина сынов Гиномовых. – Везефа «И создаша требище Тафефу, еже есть во юдоли сына Енномля, да сожигают сыны своя и дщери своя огнем, егоже не повелех им». ( Иер 7:31 ) «И называется земля та землею крови, до сего дня». ( Мф 27:8 ) Огибая Сион, мы вступаем теперь в грозную долину сынов Гиномовых, сжатую святою горою Сионскою и мрачною горою Злого Совещания. Игривая долина Силоамская уже за нами, и вы видите с одной стороны обнаженные скаты Сиона, а с другой изрытую погребальными вертепами гору Злого Совещания. Долина сынов Гиномовых названа этим именем по принадлежности ее сынам Гиномовым. Некогда она была плодородна и служила местом веселья; ее орошали водопроводы Силоамские и Гиона ( 2Пар 32:30 ). Это место радости превратилось в жилище ужаса с той поры, как при Ахазе и Манассии, здесь воздвиглось гнусное требище идолу Молоху. В медную раскаленную внутренность этого идола, – в жертву ему, – повергали бесчеловечные родители своих младенцев; жрецы заглушали звуками тимпанов стоны невинных жертв. По этому последнему обстоятельству эта долина называлась также Тофет – слово значащее тимпан. Но здесь прогремели для Иерусалима грозные глаголы Иеремии: «Остризи главу твою и отметни, и восприими во устне рыдание, яко отверже Господь, и отрину род творя сия… И создаша требище Тафефу, еже есть во юдоли сына Енномля, да сожигают сыны своя и дщери своя огнем, егоже не повелех им, ниже помыслих в сердцы моем. Сего ради се, дние грядут, глаголет Господь, и не рекут ктому: требище Тафефово и юдоль сына Енномля, но юдоль закланных: и погребутся во Тафефе, занеже несть места. И будут трупие людий сих в снедь птицам небесным, и зверем земным, и не будет отгоняющаго. И упраздню от градов Иудиных, и от путий Иерусалимлих глас радующихся и глас веселящихся, глас жениха и глас невесты, во опустении бо будет вся земля» ( Иер 7:29–34 ). По свидетельству блаженного Иеронима , огонь адский, о котором говорит Спаситель в Евангелии, сравнен с безбожным жертвенным пламенем этой долины, почему и назван адский пламень Геенским или Гигонским. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Малая Тумна – великая Тумна... Из путевых блокнотов 13.09.2021 661 Время на чтение 4 минуты Те, кто бывал со мною в дальних поездках по главным дорогам нашего необъятного Красноярья – хоть в енисейском, хоть в ачинском, хоть в канском или минусинском направлениях (но особенно в последнем, южном), – подтвердят, что я люблю в пути вспоминать о разных событиях, о людях и примечательных фактах, связанных с теми или иными местами, мелькающими за окнами автомобиля. А этих воспоминаний в моей памяти хранится уйма с гаком, ибо, как уже отмечал не однажды, поездить мне на веку довелось немало. И в силу подвижной профессии, и просто по природной «охоте к перемене мест», выражаясь словами поэта… Положим, на пути из Красноярска в Абакан, когда за спуском к Балахте остаётся позади старинная автозаправка, в прежние времена бывшая единственной на этом перегоне, то слева за нею, в глубине пологого склона, показывается на минутку деревня Малая Тумна. Так вот, проезжая мимо неё, я обычно запеваю собственную песню, состоящую всего из одной строчки: «Малая Тумна – великая Тумна…» На мотив широко известной когда-то не песни даже, а этакой торжественной кантаты «Малая Земля – великая земля», созданной в брежневскую эпоху с явным намёком на участие самого генсека в героической защите той земли от фашистских захватчиков. И далее, в ответ на вопросительные взгляды спутников, рассказываю историю, имеющую прямое отношение к этой самой деревеньке, что промелькнула слева от магистрали. Историю, может, и незатейливую, но почему-то запавшую в душу и живо памятную до сей поры… Однажды поздней осенью, уже по снежку, по белотропу, как говорят охотники, возвращались мы с боевым шофёром известинского корпункта Валей Михаревым из командировки в наши любимые южные районы – Минусинский, Курагинский, Каратузский… И когда, пересекая балахтинскую холмистую лесостепь, проехали сворот на Приморск и покатили под горку к Малой Тумне, вдруг впереди нас из придорожного леса вынырнул небольшенький мужичок в шапке, в чернёном полушубке, в синих штанах, заправленных в катанки, и проворно, с перебежками, затрусил вниз по обочине. При этом он то и дело оглядывался и как-то странно держал на отлёте левую руку, словно бы голосовал перед попутками. Но попутки эти, в основном легковые машины, обгонявшие нас, проскакивали и мимо странного пешехода. А когда мы на своём не слишком расторопном уазике нагнали его, то я разглядел, что под мужской ушанкой была женщина, притом весьма немолодая: из-под шапки выбивались седые пряди, обрамляя худые ввалившиеся щёки. А вся кисть её руки, вытянутой в сторону, была бордовой от запёкшейся крови. По моей отмашке шофёр подрулил к бабке поближе и притормозил. Я открыл дверцу, обращённую к ней, и крикнул: |
|
|
