| Любопытно проследить историю новых демократических учреждений: долговечны ли оказались они, каждое на своей почве, в сравнении с монархическими учреждениями, коих продолжение история считает рядом столетий. Во Франции, со времени введения политической свободы, правительство, во всей силе государственной своей власти, было три роза ниспровергнуто парижской уличной толпою: в 1792 г., в 1830 и в 1848 году. Три роза было ниспровергнуто армией, или военной силой: в 1797 году 4 сентября (18 фруктидора), когда большинством членов директории, при содействии военной силы были уничтожены выборы, состоявшиеся в 48 департаментах, и отправлены в ссылку 56 членов законодательных собраний. В другой раз, в 1799 году 9 ноября (18 брюмера) правительство ниспровергнуто Бонапартом, и, наконец, в 1851 г., 2 декабря – другим Бонапартом, младшим. Три раза правительство было ниспровергнуто внешним нашествием неприятеля: в 1814, в 1815 и в 1870. В общем счете, с начала своих политических экспериментов по 1870 год, Франция имела 44 года свободы и 37 годов сурового диктаторства. При том еще стоит приметить странное явление: монархи старшей Бурбонской линии, оставляя много места действию политической свободы, никогда не опирались на чистом начале новейшей демократии; напротив того, оба Наполеона, провозгласив безусловно эти начала, управляли Францией деспотически. В Испании народное правление провозглашено было в эпоху окончательного падения Наполеона. Чрезвычайное собрание кортесов утвердило в Кадисе конституцию, провозгласив в первой статье оной, что верховенство власти принадлежит нации. Фердинанд VII, вступив в Испанию через Францию, отменил эту конституцию и стал править самовластно. Через 6 лет генерал Риего во главе военного восстания принудил короля восстановить конституцию. В 1823 году французская армия под внушением Священного союза вступила в Испанию и восстановила Фердинанда в самовластии. Вдова его в качестве регентши для охранения прав дочери своей Изабеллы против Дон-Карл оса вновь приняла конституцию. Затем начинается для Испании последовательный ряд мятежей и восстаний, изредка прерываемых краткими промежутками относительного спокойствия. Достаточно указать, что с 1816 года до вступления на престол Альфонса было в Испании до 40 серьезных военных восстаний, с участием народной толпы. Говоря об Испании, нельзя не упомянуть о том чудовищном и поучительном зрелище, которое представляют многочисленные республики Южной Америки, республики испанского происхождения и испанских нравов. Вся их история представляет непрестанную смену ожесточенной резни между народной толпою и войсками, прерываемую правлением деспотов, напоминающих Коммода или Калигулу. Довольно привести в пример хотя Боливию, где из числа 14 президентов республики тринадцать кончили свое правление насильственной смертью или ссылкой. |
| По Плотину, душа сама выбирает свой жребий, она должна расплачиваться за содеянное, сделав «там» выбор, душа попадает в колесо воплощений. Но пристрастие к частному не лишает воплощенную душу возможности, «находясь в пещере», созерцать «истинно сущее». В падении душа сохранят и свой творческий импульс. «Вот таким образом, хотя и будучи божественной и происходя из горних мест, рождается она внутри тела и, будучи божеством второго порядка, она» 215 . Сам процесс падения, таким образом, принимает позитивный характер и касается не одной только души, но прежде всего Единого. Если бы оно «застыло в себе», не было бы ни истинно сущего Ума, ни мировой души, ни частных душ, ни космического тела. Сосредоточение на себе противопоказано не только душе, но и Единому. Здесь характерный пункт многих рассуждений Плотина: «самость» тела – душа, «самость» души – душа мировая, «самость» мировой души – Ум, «самость» Ума (образа Единого) – Единое. Однако Единое-то, что «самость» делегирует, как сверхсущее, Единое – «не само» (самобытно может быть только существующее) или, во всяком случае, «само» не имеющее и тени двойственности. «Само» не полагающее себя как иное. Стремление замкнуть круг бытия на высшее предполагает бесконечное «падение вверх», сосредоточение на единичном, «своем», падение вниз. О т такой, вполне следующей из логики этого сюжета, перспективы Плотин отходит только благодаря своей «философской вере» в творческую мощь, а главное, благость Единого. Этот мотив подкрепляется убеждением Плотина в том, что душа, подобно амфибии, живет сразу в двух мирах. Мы не только всегда взыскуем нашу подлинную «самость», но и уже обрели ее. «Итак, природа души двойственна: она и умопостигаема, и чувственна; конечно, для души лучше пребывать в умном мире, но ей необходимо быть причастной и миру чувственному, ибо такова уж ее природа; и ей не стоит сердиться на саму себя, если не во всем она совершенна, а занимает срединное положение среди сущих, будучи хотя и божественной доли, но пребывая на границе умопостигаемого, а так как душа погранична с чувственной природой, то она и наделяет ее тем, чем обладает сама, и от нее, в свою очередь, тоже кое – что получает, если перестает управлять с помощью той своей части, которая не подвержена заблуждениям, и со все возрастающим желанием погружается в глубины [косм оса], не оставшись с мировой душой целиком; однако ее особенностью является то, что она способна вынырнуть из низшего, если поймет все, что она здесь увидела и выстрадала, и сообразит в конце концов, что значит быть в тамошнем мире. – она яснее поймет лучшее путем сопоставления его с противоположны м, ибо тем, чья сила слишком слаба для познания зла чисты м знанием, без соприкосновения с ним на опыте, испытание зла дает самое отчетливое знание блага» 216 . |
| Коров все равно надо доить, будь то воскресенье или будний день. В пять утра на кухне затрещал будильник, и Лина, сама не своя от зубной боли, пошатываясь, встала с постели. Взглянув на себя в зеркало над комодом, она пронзительно вскрикнула: – Ну и видик у меня! Правая щека ее распухла и стала похожа на пшеничную булку, испеченную на свежих дрожжах. Вот ужас-то! Лина разревелась. Теперь ее и в самом деле было жаль. Именно сегодня в Каттхульт на чашку кофе должны были съехаться после обедни гости со всей округи. – И показаться на людях не смогу, этакая я разнощекая, – всхлипнула Лина и побрела доить коров. Но долго горевать о своих разных щеках ей не пришлось. Не успела она опуститься на скамеечку перед коровой, как прилетела оса и ужалила Лину в левую щеку. Казалось бы, теперь она могла успокоиться, потому что левая щека мгновенно вспухла и стала так же похожа на булку, как и правая. Лина получила то, чего желала, – стала равнощекой. Однако она заревела пуще прежнего. Когда Лина вернулась на кухню, все сидели за столом и завтракали. И, можно сказать, вылупили глаза, увидев это заплаканное, красноглазое, булкообразное существо, которое вдруг явилось в дверях и напоминало Лину. Бедняжка, при виде ее немудрено было расплакаться. И поэтому со стороны Эмиля было не очень-то хорошо засмеяться. В ту минуту, когда вошла Лина, Эмиль как раз поднес стакан молока ко рту, и, едва взглянув на нее поверх стакана, он фыркнул. Молоко брызнуло через стол прямо на папин праздничный жилет. Даже Альфред не удержался и хихикнул. Мама Эмиля строго посмотрела на сына, потом на Альфреда и сказала, что смеяться не над чем. Но, вытирая папин жилет, искоса сама взглянула на Лину и поняла, почему Эмиль фыркнул. Но ей, конечно, было жаль Лину. – Бедняжка, – сказала мама. – До чего у тебя глупый вид – нельзя показываться на людях. Эмиль, сбегай-ка к Кресе-Майе и попроси ее помочь нам приготовить кофе. Пить кофе после воскресной обедни в Леннеберге любили, и в окрестных хуторах наверняка обрадовались, когда получили письмо от мамы Эмиля: |
| Только Господь издал последний вздох, творение помрачилось, завеса храма разодралась пополам, земля сотряслась, камни раскололись и воины задрожали от страха. Только тогда диавол сообразил, что Иисус был вовсе не простым человеком, но истинным Богом и истинным человеком. Зло всегда слепо. Лукавый думал, что убьет Одного, – а лишился всего. И было показано всем, что не от бессилья, какое присуще человеку, умер Спаситель, но чтобы сокрушить смерть Своей собственной смертью , и упразднить ее совершенно, и освободить людей, «которые от страха перед смертью всю свою жизнь были повинны рабству». Как если оса ужалит камень, камню ничего не будет, a oca потеряет жало, так и смерть весьма ошиблась, когда схватила Жизнь, то есть Христа. Ибо она не только не смогла удержать Его в своей власти, когда Он воскрес через три дня, но и жало свое загубила. Поэтому мы, прежде боявшиеся ее жала, теперь восклицаем как бы в раздумье: Смерть, где твое, жало? Ад , где твоя победа? ( 1Кор. 15:55 ). Диавол, изгнанный из ада, сел у его врат и смотрел, как мертвые оживают силой Спасителя, пленники ада разрывают свои цепи, выходят на свободу и радуются со словами: Внегда возвратити Господу плен Сионь, быхом яко утешены. Тогда наполнишася радости уста наши, и язык наш веселия ( Пс. 125:1, 2 ). Диавол видел и Ангелов, как все воинство святых Ангелов воспевает и говорит: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение ( Лк. 2:14 ). Диавол видел, как души искупленных направляются к Ангелам и все вместе радостно поют песнь торжества над смертью. Как тогда, когда Давид победил Голиафа, танцовщицы с бубнами пели: Победил... Давид – десятки тысяч ( 1Цар. 18:7 ), – то же самое было и днесь при кончине Спасителя. He успел Он еще восстать из мертвых, как поспешили опередить и предварить Его мертвые, с радостью, в восторженных песнях восклицая: Приидите, будем ликовать для Господа, воскликнем Богу Иакова (ср.: Пс. 94:1 ). А другие, знавшие дерзость врага, удивлялись, видя его совершенно лишившимся оружия, и молвили друг другу: «Как пал с неба Денница, прежде воссиявший? Как... сокрушен молот всей земли?» (ср.: Иер. 50:23 ). |
| – На этих петлях мои сыновья повесят разбойников, которые обидели моего почтенного соседа. Старик помог израненному дервишу взобраться на кобылу и медленно повел ее под уздцы. Хаджи Рахим охал и жаловался: – Иволга гонится за осой и не замечает, что охотник уже натянул лук и готов догнать ее острой стрелой… В это же время тигр готовится к прыжку, чтобы растерзать охотника! Кто знает наше будущее: кто раньше погибнет – тигр или охотник, иволга или оса?.. Я уже совсем погибал от рук страшных монголов, и кто же меня выручил – старый злобный волк и разъяренные собаки… У подножия холма, около прозрачного ключа, стояли два камышовых шалаша. В них жили пастухи, сыновья старого Назара-Кяризека. Старик подошел к шалашам. Хаджи Рахим, охая, слез с кобылы и остановился, пораженный: перед ним стоял его ночной гость. – Кто смел тебя обидеть? – спросил молодой монгол, нахмурив брови. – Синий чапан в грязи и разорван… Что произошло с тобой? Хаджи Рахим рассказал, как на него напали монгольские воины. Юноша на мгновение закрыл рукой глаза. Вцепившись в рукав Хаджи Рахима, он прошептал: – Это они! Неведомые злодеи неотступно преследуют меня! Хаджи Рахим! Ночью ты помог мне бежать, теперь ты сам чуть не погиб из-за меня! Они узнали на тебе мой синий чапан!.. К Хаджи Рахиму подбежал Арапша. – Прости, мой почтенный учитель! Я виноват: зачем я, твой мюрид, оставил тебя одного! – Ты знаешь его? – указал на Арапшу монгол. – Скажи, Хаджи Рахим, могу ли я довериться этому джигиту? – Арапша храбр, как горный барс, и непреклонен и тверд, как алмаз! Его язык не знает лжи, рука не изменяет другу… – Я рад тому, что ты сказал. Я возвеличу его! С почтением согнувшись, приблизился старший из табунщиков: – Послушай, хан! Хотя ты без юрты и без коня, но если в твоем кошельке звенит золото, мы поймаем тебе сейчас отличного коня. – Арапша! – сказал монгол. – Выбери себе лучшего. Арапша окинул взглядом табун и указал на молодого гнедого коня. Он был несколько выше других и гораздо беспокойней. В то время как остальные кони мирно пощипывали траву, гнедой жеребец, подняв голову, озирался и отбегал в сторону для драки к другим жеребцам. |
| LRH – употребляемое в сайентологии сокращение имени и фамилии Лафайетта Рональда Хаббарда. MEST – искусственное слово, придуманное сайентологами и обозначающее физический универсум как состоящий из материи (М), энергии (Е), пространства (S) и времени (Т). Тетан, будучи действующим тетаном, может сам создавать MJESr-yhubepcyм. U-Man International – хаббардистско-сайентологический справочник (по принципу «ноу-хау») для работы с персоналом предприятия. U-Test – хаббардистско-сайентологическая методика тестирования, почти идентичная тесту БРК и будто бы призванная экономить время и деньги и избегать дорогостоящих ошибок; характеризуется как «одна из точнейших и надежнейших тестовых систем на международном рынке и к тому же самая быстрая». Однако эксперты считают эту методику, применяемую в сайентологии и дианетике, малопригодной. Продается также под названием тест ОСА или под сходными наименованиями. Томас Гандоу Текст приводится по печатному оригиналу из книги Капкан безграничной свободы. Сборник статей о сайентологии, дианетике и Л. Р. Хаббарде. Под ред. А. Л. Дворкина. – М., Издательство Братства Святителя Тихона, 1996. – 160 с. Размышления о том, как общаться с сайентологами 55 Сайентологию причисляют к так называемым «молодежным религиям» 56 . Применяемые ею методы могут расцениваться как составная часть «промывания души», которое ведет к «психомутации». Поэтому советы, приведенные в книге «Советы: молодежные религии, движения и секты. Что могут сделать те, кого это затронуло, и те, кто за это отвечает?» 57 , в принципе подходят и для сайентологии. Вот те положения, которых следует придерживаться. Рассуждения о проблемах, возникающих на работе Для религии важно, какой образ человека она насаждает. О воззрении на человека как на «тетана» уже говорилось, однако еще важнее опасная убежденность в том, что «правоверные» и «владеющие истиной» связаны долгом только со своей религией и при опасных обстоятельствах обязаны стоять за организацию и единоверцев. На это нужно обращать внимание прежде всего тогда, когда сайентологические идеи и люди, проникнутые этими идеями, действуют в окружении, чуждом сайентологии, будучи, например, сотрудницами учреждений или инструкторами по менеджменту и т. п. |
| – А ты знаешь, Костя, с кем Сергей Иванович ехал сюда? – сказала Долли, оделив детей огурцами и медом. – С Вронским! Он едет в Сербию. – Да еще не один, а эскадрон ведет на свой счет! – сказал Катавасов. – Это ему идет, – сказал Левин. – А разве всь идут еще добровольцы? – прибавил он, взглянув на Сергея Ивановича. Сергей Иванович, не отвечая, осторожно вынимал ножом-тупиком из чашки, в которой лежал углом белый сот меду, влипшую в подтекший мед живую еще пчелу. – Да еще как! Вы бы видели, что вчера было на станции! – сказал Катавасов, звонко перекусывая огурец. – Ну, это-то как понять? Ради Христа, объясните мне, Сергей Иванович, куда едут все эти добровольцы, с кем они воюют? – спросил старый князь, очевидно продолжая разговор, начавшийся еще без Левина. – С турками, – спокойно улыбаясь, отвечал Сергей Иванович, выпроставши беспомощно двигавшую ножками, почерневшую от меда пчелу и ссаживая ее с ножа на крепкий осиновый листок. – Но кто же объявил войну туркам? Иван Иваныч Рагозов и графиня Лидия Ивановна с мадам Шталь? – Никто не объявлял войны, а люди сочувствуют страданиям ближних и желают помочь им, – сказал Сергей Иванович. – Но князь говорит не о помощи, – сказал Левин, заступаясь за тестя, – а об войне. Князь говорит, что частные люди не могут принимать участия в войне без разрешения правительств. – Костя, смотри, это пчела! Право, нас искусают! – сказала Долли, отмахиваясь от осы. – Да это и не пчела, это оса, – сказал Левин. – Ну-с, ну-с, какая ваша теория? – сказал с улыбкой Катавасов Левину, очевидно вызывая его на спор. – Почему частные люди не имеют права? – Да моя теория та: война, с одной стороны, есть такое животное, жестокое и ужасное дело, что ни один человек, не говорю уже христианин, не может лично взять на свою ответственность начало войны, а может только правительство, которое призвано к этому и приводится к войне неизбежно. С другой стороны, и по науке и по здравому смыслу, в государственных делах, в особенности в деле войны, граждане отрекаются от своей личной воли. |
| Наконец машина въехала в ворота, и тут-то началось самое главное! С молитвой кропя святой водой все вокруг, по дорожке к дому двинулся отец Георгий; за ним шли Акоп Спартакович и девочки, все трое сияющие и мокрые – молодой священник то и дело оборачивался и кропил их «святым душем». Над ними, распевая молитвы, летели торжествующие Ангелы Хранители, а впереди, сверкая обнаженным мечом, победно выступал грозный Ангел Георгиус. Услыхав, что дом собираются освящать, бесы-минотавры, прижившиеся при охране, один за другим перескочили через высокий забор и попрятались в кустах на другой стороне улицы. Вбежав на крыльцо, Акоп Спартакович гостеприимно распахнул дверь дома перед отцом Георгием. Вслед за ним вошли и девочки. – Жанна! Ты дома? Иди скорей сюда! Мы сейчас дом будем освящать! – закричала Юлька. Ей никто не ответил. – Уехала куда-нибудь? – предположила Аннушка. – Ей же хуже, – пожала плечами Юлька. – Самое интересное пропустит, потом сама жалеть будет. А Жанна вовсе никуда не уезжала: предупрежденная бесами, она забаррикадировалась в своих новых апартаментах и лежала на кровати, накрывшись черным покрывалом и засунув голову под подушку. Бес Жан, надо отдать ему должное, хозяйку в деле не покинул, хотя при первых же звуках молитвенных песнопений все его бородавки вспухли и стали оранжевого цвета, будто их смазали свежим соком чистотела: черный бес-яшер стал похож на гигантскую саламандру. Он лежал под кроватью Жанны, цепенея от страха и не осмеливаясь даже почесаться. – Уж-ж-жас! Ненавиж-ж-жу! Уничтож-ж-ж-у! – слышалось из-под черной подушки. Жан осторожно высунул голову из-под кровати.– Да не жужжи ты как оса – услышат! Они уже рядом, в спальне Мишина… – Ой! – Жанна кувырком слетела с кровати и поползла под нее, шипя: – Подвинься, ты, земноводное! – Земноадное, смею заметить, – поправил ее Жан. – Тс-с-с, саламандра! – Сама тс-с-с, лахудра! Они лежали рядом под кроватью, толкаясь, лягаясь, переругиваясь, и от бессильной ярости скребли когтями по паркету. А больше всех в этот день не повезло домовому Михрютке. |
| — Здравствуйте, меня зовут Алиса Селезнева, я хочу узнать все что можно о Денисе Скакуне и его тете Марии. — Странный и даже загадочный вопрос, — удивился старик. — Могу ли я спросить, чем он вызван? Старик провел Алису в зал. В зале было тихо, только заблудившаяся оса кружила над головой обезьяны, вырезанной из кокосового ореха. — Денис Скакун прислал письмо из прошлого, — сказала Алиса. — Из 1852 года. Он попал в плен к пиратам. — Не может быть! И вы видели это письмо? — Это необычное письмо, оно было выцарапано на панцире морской черепахи. Хранитель музея остановился перед столом в центре зала. На нем стояла большая, больше метра, модель яхты. Модель была сделана так тщательно и умело, что можно было разглядеть на ней каждый гвоздь. На корме была видна надпись: «ВЕТЕРОКЪ». — Эту яхту построил своими руками Степан Скакун, — сказал старик. — Меня назвали в его честь. Степан был самым лучшим корабелом на всем Черном море. Но лучшим его детищем была вот эта яхта. «Ветерок» был самым быстрым суденышком не только на нашем море, но и, вернее всего, на всех морях и океанах. Он мог обогнать любой корабль и даже пароход. — А кто такой Денис? — Денис — младший брат Степана. Мария Павловна — их мама. В 1852 году Денису было 12 лет. — А что было дальше? — Денис со Степаном согласились отправиться на «Ветерке» в южные моря по просьбе одного польского профессора, который искал морского змея и своего пропавшего брата. Это длинная история, и, если интересно, я вам дам почитать записки Степана Скакуна. Я сам от них оторваться не мог. Оказывается, брат этого польского профессора прослеживал судьбу самой древней короны польских королей. И вроде бы нашел ее, а потом сам исчез. — А можно я посмотрю на фотографии Скакунов? — спросила Алиса. — У нас есть только последняя фотография, на ней дядя и племянник изображены через несколько лет после возвращения из плавания. Старик повел Алису к дальней стене, где висели фотографии. — Значит, они вернулись из путешествия? — спросила Алиса. — Разумеется! — сказал директор. — Вот и фотография Дениса! |
| Виктор растерялся и снова уставился на свои ноги. Они уже согрелись в синих вельветовых тапочках. — В таком случае… — Тут бы ему надо уйти, но уходить не хотелось. — Жанна! Дай мне что-нибудь перекусить! Я со вчерашнего дня еще ничего не ел. — А это пожалуйста. Яичницу с беконом будешь? — Буду. Жанна тут же принялась за яичницу. Глядя на ее хлопоты, Виктор оживился. — Я хочу тебе все объяснить, Жанна, я уверен, что ты меня поймешь! — А я и так все понимаю, Витенька. Эмиграция сама по себе штука вполне себе шизофреническая, ее и так-то не каждый способен выдержать. Живя с энтээсовской идеалисткой Милочкой, ты понимал, что тебе ничего кроме «Посева» не светит, — а какой из тебя сеятель! Ты ведь у нас не сеятель, ты потребитель. Встретил меня, узнал о более интересной и обеспеченной жизни эмигрантов в Западном Берлине и решил перебраться в Берлин. Остался ненадолго один — встретил Регину и решил, что это вот будет и того лучше. Ты как оса: перелетаешь с одного фрукта на другой, все ищешь, который посочнее да послаще. Что, скажешь, не так? Мне стоило только увидеть Регину, как я тут же все про тебя поняла. — Так ты считаешь, что мы с тобой не можем начать все сначала? — Я что, похожа на дуру? Виктор помолчал. Он не знал, что можно сказать в такой вот ситуации, никаких мыслей в голове не было. От растерянности он покатил по старой проверенной дорожке. — Знаешь, Жанна, а вот я хотел бы забыть тебя, но еще больше я хотел бы не помнить тебя. — Что-то я тебя не понимаю, Витенька, а это еще что за абракадабра? Или тут какой-то подтекст мудреный подразумевается? Нет уж, ты уж мне нормальным языком разъясни, будь добр, что ты толком сказать хочешь. А Виктор вдруг в растерянности понял, что он и сам не понимает ни текста, ни подтекста произнесенной фразы: он просто привык произносить ее в похожих ситуациях, когда надо было расстаться с женщиной красиво, и обычно эти слова производили нужное впечатление. Но вот Жанна смотрит на него своими ясными серо-синими глазами, и он чувствует, что под видом многозначительного признания сказал какую-то совершенную бессмыслицу. Беда с этими умными женщинами. |
|
|
