| – С чем связан такой расцвет Византии? Западная Римская империя пала в 476 году. Как Византии удалось просуществовать еще тысячу лет? В чем же заключается византийский урок для России? – В свое время Эдуард Гиббон создал книгу «История упадка и падения Римской империи», где в шести томах описал трагический закат великого Рима, вызванный, по его мнению, триумфом варварства и религии. Английский историк (большой поклонник Вольтера и убежденный антиклерикал) не озадачился тем обстоятельством, что упадок, длившийся тысячу лет, выглядит довольно странно: многие блистательные цивилизации сгинули, не протянув и малой части этого срока. В полную противоположность Эдуарду Гиббону на современном уровне исторической науки можно констатировать следующее: с принятием христианства в начале четвертого столетия Римская империя не только не пала, но вступила в эпоху нового расцвета, во многих отношениях затмившего «золотой век» Августа. Страшный политический, военный и духовный кризис III века грозил похоронить не только Рим, но и саму идею универсального государства. Однако реформы Константина, первого христианина на императорском троне, дали римскому принципу всемирного господства новое – духовное – наполнение. Отныне экспансия Римского государства велась не ради удовлетворения политических или экономических целей, но ради объединения всех людей с целью их воспитания в духе благочестия, ради служения истинному Богу. Сурового Константина трудно назвать идеалистом, и тем важнее его программа воспитания нового человека, строительства нового, более справедливого и праведного общества. Равноправие мужчины и женщины, ограничение всевластия родителей над детьми и господ над рабами, пресечение адюльтера, широкое привлечение Церкви к решению социальных проблем на правах общественного института – данные меры Константина заложили фундамент той христианской цивилизации, которая, пусть и в разных формах, просуществовала на Востоке и Западе Европы более тысячи лет. И если на Западе, наводненном полчищами варварских племен, наследие Константина была призвана нести сквозь века Римская Церковь – единственный остаток цивилизации в бушующем море насилия и невежества, то Новый Рим на Востоке устоял как политическое целое, выдержав девятый вал исламского натиска и пережив несколько тяжелейших системных кризисов. И всякий раз сохраненная в Константинополе Римская империя находила в себе силы возродиться из пепла, опираясь на все те же незыблемые принципы, заложенные Константином. |
| С апостольских времен, говорит известный римско-католической литургист Тальгофер, богослужение совершалось на различных языках. В христианской древности нет ни малейшего намека на запрещение употребления народного языка в литургии, и, хотя народные языки мало по малу вышли из употребления в литургии, тем не менее это явление не было результатом церковного постановления или запрещения, но явилось следствием естественного исторического развития 1998 . По словам того же писателя, средние века не представляют ни одного документа, запрещающего употребление народного языка в литургии и кардинал Каваньис утверждает, что то, что католическая церковь сделала для славян, она может сделать и для других народов, напр. китайцев, если обстоятельства времени этого потребуют 1999 . В теории стало быть —418— и в принципе римская церковь совершенно не против употребления другого языка кроме латинского в литургии и введения богослужения на народном языке 2000 . Но на практике она следовала другой системе, Римская церковь считает единство литургийного языка необходимым для сохранения единства своей церковной организации и с недоверием относится к новым наречиям, потому что в них вследствие эволюции, которой подвержен каждый язык, могут вкрасться догматические ошибки, или некоторые выражения могут с течением времени приобрести другой смысл, различный от того, который они имеют в настоящее время и возбудить таким образом недоумение или послужить к соблазну верных. Поэтому римская курия, признавая другие литургийные языки, оставляет за собой право определять, какие из них могут быть употребляемы в литургии 2001 . Некоторые строгие литургисты, как Гир, утверждают даже, что для того, чтобы сохранить в целости свое единство, римская церковь должна исключить из литургии все языки новейшего происхождения и допускать употребление исключительно латинского языка 2002 . Другие на вопрос, можно ли служить обедню на народном языке, отвечают 1) non licet, – нельзя, потому что Тридентский собор изрекает анафему на тех, которые утверждают, что богослужение может совершаться на народном языке, 2) non – не подобает, потому что таким образом ослабевает связь между пастырями, которые могут легко сноситься друг с другом, лишь благодаря общему языку 2003 . |
| Из этих слов Викторина видно, что держай, по его мнению, есть римский император; а припоминая легенду о Нероне, мы находим в них ясный намек на то, что антихристом будет не кто иной, как Нерон. Далее, объясняя 17ю главу Апокалипсиса, Викторин в восьмом звере видит Нерона и в то же время признает этого зверя антихристом. Кроме того, и в словах из 13й главы Апокалипсиса, что одна из голов зверя, выходящего из моря, как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелела, по мнению Викторина, говорится о Нероне. Из слов Викторина, что десять царей примут царскую власть тогда, когда Нерон двинется с Востока, видно, что он верил, будто Нерон не убит, а скрывается где-то на Востоке, и в свое время явится как антихрист. А основываясь на словах Апостола Павла о держай и на предсказаниях книги Даниила и Апокалипсиса о десяти рогах, означающих десять царей, Викторин полагал, что Римская империя будет существовать до самого пришествия антихриста, и что разделение ее между десятью царями совпадет по времени с явлением антихриста. Блаженный Иероним учение Апостола Павла об антихристе довольно обстоятельно изъяснил в письме к Алгазии. Алгазия предложила Иерониму одиннадцать вопросов относительно одиннадцати изречений из Евангелий и Посланий Апостола Павла, разъяснение которых было ей желательно. Последний из этих вопросов был: «Что означает то, что Апостол пишет к Фессалоникийцам: Пока не придет сначала отступление и не откроется человек греха, и прочее? Отвечая на этот вопрос, Иероним дает следующее объяснение учения Апостола. Апостол, – говорит Иероним, – выводит Фессалоникийцев из заблуждения, будто уже настоит день Господень, «и излагает то, чего должно ждать прежде пришествия Христа, чтобы, когда увидят те действия, узнали бы антихриста, т. е., человека греха…» «Пока, говорит, не придет сначала отступление…, так что все народы, которые подчинены Римской империи, отложатся от нее, и откроется, т. е. покажется человек греха, которого предвозвещают все слова пророков…»; «пока, говорит, не будет опустошена сначала Римская империя, и не придет предварительно антихрист: дотоле не придет Христос, Который потому и придет так, чтобы уничтожить антихриста…» «И ныне, что удерживает, знаете, чтобы открылся в свое время, т. е. какая причина того, что антихрист не является теперь, вы прекрасно знаете. А не желает открыто сказать, что Римская империя будет разрушена потому, что сами те, которые владычествуют, считают ее вечною. Ибо если бы он открыто и смело сказал, что антихрист не придет до тех пор, пока не будет предварительно разорена Римская империя, то это показалось бы достаточною причиною воздвигнуть гонения на возникавшую тогда Церковь ». |
| Крестовый поход против альбигойцев был последним важным актом общей союзной деятельности римской церкви и государства. 13 Разрыв между ними, совершившийся еще ранее в Германии, скоро распространился на большую часть Европы. В начале средних веков, после кратковременной империи Карла Великого, светское государство, раздробленное на множество феодальных областей и имея в действительности столько же голов, сколько было могущественных феодалов, является крайне слабым, и единственную общую единящую силу на Западе представляет римская церковь , которая и стремится присвоить себе политическое значение. Чтобы успешно бороться с нею, светское государство должно было достигнуть прочного единства и побороть враждебных ему феодалов. Исполнить эту задачу могли только национальные короли, так как вследствие значительного обособления отдельных народностей Священная Германо-Римская империя оставалась лишь тенью великого имени. Как совершился процесс государственного объединения в Европе, описывать здесь не место; достаточно сказать, что к концу средних веков и римская церковь , и феодализм одинаково потрясены и настоящею силой является государственная власть, представляемая национальными королями. Римская церковь , сама ставшая государством, захватывавшая политическую область, не могла ужиться с новою усилившейся государственностью; а так как совершенно отделиться от всякой церкви государство еще не могло, ввиду того что религиозные верования еще сохраняли свою силу и значение для народного сознания, то явилась для государства настоятельная нужда в новой, измененной церкви, потребовалась церковная реформа, которая против римского церковного государства поставила бы государственную церковь , т.е. церковь, подчиненную государству, определяемую им в своих практических отношениях. Этой потребности вполне отвечало протестантство. Если средневековые ереси обнаруживали попытки создать земскую кельто-славянскую церковь, то протестантство, несомненно, произвело церковь государственную и германскую. Отсюда его успех преимущественно в германских землях. Но разумеется, этот успех отразился и во всей остальной Европе на взаимных отношениях церкви и государства, и рано или поздно эти отношения должны были повсюду измениться в протестантском смысле 14 . |
| 2. В позднейшие времена Римская Церковь ввела крещение чрез кропление и обливание и тем самым нарушила апостольское предание и церковную практику семи Вселенских Соборов, согласно с которыми крещение совершалось чрез три погружения в воде. Римский папа Пелагий называл такое крещение установлением Господним и еще в XIII веке на Западе крещение совершалось через три погружения, о чем свидетельствуют сохранившиеся в древних храмах Италии священные крещальни. По учению св. Апостола Павла: Все мы крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились. Итак, мы погреблись с Ним крещением в смерть… соединены с Ним подобием смерти Его (Рим. 6:3—5), погребены с Ним в крещении (Кол. 2:12). Погребение — это погружение в землю, а для вступающих в Церковь установлено «подобие» смерти Христа, то есть то же «погружение», но в воду и «наподобие» трехдневного пребывания Христа во гробе установлено «троекратное» погружение в воду. Вот почему папа Пелагий и называл крещение чрез три погружения в воду установлением Господним. И Римская Церковь не раньше XIV века отвергла это установление Господне. 3. Более тысячи лет Церкви Восточная и Западная совершали Божественную Евхаристию на квасном хлебе. Но с XI века Римская Церковь ввела у себя употребление опресноков и тем отвергла обще-церковную практику тысячи лет, положив рознь между Церквами, вопреки заветам Апостола Павла, чтобы о Церкви все было благопристойно и чинно (1 Кор. 14:40). 4. С IX века Римская Церковь, вопреки всеобщей практике древних Церквей Востока и Запада, а также вопреки повелениям св. Апостола Павла (1 Кор. 11:26—29), лишила мирян Евхаристической Чаши, преподавая им только опресноки!… Спрашивается, что же означает собою такое «причастие» мирян? По Апостолу Павлу: Всякий раз, когда вы (то есть коринфские христиане и, следовательно, все христиане) едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет… Да испытывает же себя человек, и пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей (1 Кор. 11:26—28). Нарушающий повеление Апостола Павла, принявшего это повеление от Самого Господа (1 Кор. |
| Простое соображение, что Церковь римская была основана ап. Петром, а александрийская – ев. Марком, а следовательно, они обе и могли служить представительницами чистой апостольской и евангельской доктрины, нельзя признать удовлетворительным, так как ссылкой на их происхождение нисколько не устраняется для них возможность всяких фактических уклонений от первоначальной чистоты. Пользуясь аргументом апостольского происхождения церквей, Феодосию пришлось бы остановиться на проблематических суждениях, а они едва ли могли быть убедительными для народа. Если Феодосий хотел достигнуть положительного результата от своего эдикта, то он должен был иметь почву, а не витать в сфере догадок. Более естественным представляются следующие три основания в пользу объяснения причин, которые побудили Феодосия адресоваться на Запад. Во-первых, сам Феодосий был выходцем Запада, а следовательно, и церковная жизнь последнего была ему гораздо известнее. Если взять во внимание тот авторитет, каким пользовался римский епископ на Западе, то станет вполне понятным, почему Феодосий, как римлянин по духу, остановил свой выбор на нем. Во-вторых, в те времена сильного религиозного блуждания, когда казалось, что Восток совершенно погряз в религиозных спорах и в нем не осталось уже места для истинного учения, римская церковь , а в ней – римская кафедра, являлись счастливым лучом среди всеобщего затемнения религиозной мысли. И действительно, факты говорят, что римская Церковь всегда стояла на стороне православия, получившего санкцию на Никейском Соборе. Ее епископы старались всеми силами защищать никейство от страшного врага – арианства, путем соборных подтверждений Никейского Символа. В Риме находили приют себе епископы Востока, как, напр., Афанасий Александрийский , Маркел Анкирский, Асклепа Газский и др., спасаясь от гонений ариан. 651 Но мало того, на Запад устремляют свои взоры восточные епископы, как надежнейший оплот чистой веры, и ждут от него исцеления своих религиозных язв. 652 В духе никейских традиций действовал и епископ Дамас, имя которого красуется в эдикте. |
| Луи Дюшен (католик) Глава I. Римская империя, как родина христианства Средиземное море и древний мир. – Римская империя и ее соседи. – Евреи и их религия. – Римские провинции и городское управление. – Нравы, идеи, религия: мистерии, восточные культы. – Подготовка евангельской проповеди . В дни появления христианства Римская империя мирно господствовала на всем побережье Средиземного моря. В общем мировом строе она занимала то же место, что Европа в наши дни, но она была более обособлена. Не говоря уже об Америке, существования которой тогда еще не подозревали, многолюдное население Китая, Индии и внутренней Африки не знало Средиземного моря и в свою очередь было неизвестно его народам. С этими почти сказочными в то время странами можно было бы, правда, сноситься по Нилу и по двум заливам, окаймляющим Аравийский полуостров и ведущим к Индийскому океану: как раз вдоль этих великих мировых путей возникли с самых древних времен цветущие государства, – Египет, Ассирия, Халдея, Сузиана 6 . Но несмотря на свое географическое положение, столь удобное для сношений с отдаленными странами, эти государства, по-видимому, почти всегда оставались замкнутыми со стороны востока и распространяли свои завоевания и свою цивилизацию к Средиземному морю: именно в этом направлены столкнулись они наконец с более молодыми народами, которым предназначено было остановить их распространение, положить конец их истории и сменить их в политическом владычестве над западной Азией. В IV веке до Рождества Христова страны Нила и Евфрата объединились под властью персов, предприимчивого народа, завоевания которого достигли с одной стороны Эгейского моря и Дуная, с другой берегов Инда. Двести лет спустя Александр разрушил это непрочное царство и подчинил Восток грекам. Политическая организация, которой он пытался закончить свои блестящие подвиги, была на самом деле очень недолговечна, но значение македонского завоевания состояло в том, что оно положило начало эллинизму 7 на Востоке. В этих странах, имевших уже собственную древнюю и мощную цивилизацию, Александр ввел порядки, которые ожидала совсем иная участь, чем какая постигла его монархию. |
| Римская церковь оторвалась от Церкви Вселенской вследствие вывода разума формальнологического, искавшего наружной связи понятий и из нее выводившего свои заключения о сущности. Такой только наружный разум и мог отторгнуть Рим от Церкви, поставив свой силлогизм выше живого сознания всего христианства. Лишившись опоры Вселенского Предания и общего и единомысленного сочувствия всей Церкви, церковь Римская должна была искать утверждения на какой-нибудь богословской системе. Но как разум человеческий, особенно рассудочный, может различно постигать Божественное, согласно различию личных понятий каждого, и как противоречия в богословских рассуждениях не могли уже разрешаться внутренним согласием всей Церкви, видимой и невидимой, Церкви всех веков и народов, – то единомыслие западных христиан должно было ограждаться внешним авторитетом иерархии. Таким образом внешний авторитет, независимо от внутреннего, сделался последним основанием веры. Потому отношения веры и разума приняли тот характер, что разум должен был слепо покоряться вероучению, утверждаемому внешнею властию видимой Церкви, – слепо, потому что нельзя было искать никакой внутренней причины для того или другого богословского мнения, когда истинность или ложность мнения решалась случайным разумением иерархии. Отсюда схоластика со всеми ее рассудочными утонченнос-тями, беспрестанно соглашавшая требования разума с утверждениями иерархии и, соглашая их, беспрестанно удалявшаяся от них в бесчисленное множество еретических систем и толкований. Между тем, предоставив разуму иерархии, независимо от Предания и от всей полноты Церкви, высший суд над Божественными истинами, Римская церковь должна была вместе признать свою иерархию источником всякой истины и подчинить приговору того же иерархического мнения весь объем человеческого мышления, все развитие ума в науках и жизни общественной. Ибо все более или менее касается вопросов Божественной истины, и если однажды разум иерархии переступил границы Божественного Откровения, то не было причины ему остановиться в своем движении. Пример Галилея не исключение: он выражает постоянный закон общего отношения Западной церкви к человеческому мышлению. Потому для спасения разума от совершенного ослепления или от совершенного безверия Реформация была необходима и должна была возникнуть из того же самого начала, из которого Римская церковь выводила свое право на отдельную самобытность и всевмешательство. Вся разница заключалась в том, что право суда над Божественным Откровением, сохранявшимся в Предании, перенесено было из разума временной иерархии в разум всего современного христианства. Вместо одного внешнего авторитета, равно обязательного для всех, основанием веры сделалось личное убеждение каждого. |
| Эти два заблуждения не составляют отрицания реального присутствия, но они искажают его до такой степени, что мы вправе сказать, что Римская церковь не сохранила истинного понимания этого реального присутствия, хотя и очень ясно исповедует этот догмат. Преувеличение в учении не менее опасно, как и его умаление. Католическая истина не должна быть ни преувеличиваема, ни умаляема; она должна оставаться тождественной на все времена; и та церковь , которая к догмату присовокупляет искажающее его мнение не менее еретичествует, как и та церковь, которая отсекает от него существенную часть. На основании этого принципа, Римская церковь есть еретическая в своем веровании в реальное присутствие столько же, как еретичествует и Кальвин. Тогда как этот последний преувеличивает евхаристический спиритуализм до уничтожения реальности, Римская церковь преувеличивает догмат реального присутствия в смысле недопустимого материализма и присваивает телу и крови Христа в евхаристии то, что может приличествовать только хлебу и вину, которые после освящения остаются для наших чувств тем же, чем были до освящения. После этого общего понятия о веровании папистической церкви, мы должны исследовать другие её заблуждения относительно евхаристии. Они многочисленны. Римская церковь заблуждается: 1) относительно материи таинства, то есть, относительно хлеба, который должен быть освящаем; 2) относительно формы таинства, то есть, относительно формулы освящения; 3) относительно же приобщения она заблуждается тройным образом. Она не приобщает верующих одним и тем же освященным хлебом; она отказывает в причащении детям; она преподает причащение под одним лишь видом хлеба и взрослым, даже епископам и священникам, которые не участвуют в совершении таинства. 4) Она погрешила, позволивши служить частные мессы (литургии); 5) наконец, она допустила в литургийных обрядах изменения, которые искажают дух литургии. Изложим эти различные ереси, заблуждения или непозволительные нововведения. В XI столетии, на Западе существовал обычай освящать один хлеб, довольно большой по величине, служивший для приобщения священников и верующих. |
| 2 . Тип латинский (папизм, теократический абсолютизм, церковное государство). Если в протестантской системе государство стремится слить с собою церковь , как составную свою часть, то папство, наоборот, стремится слить с церковью государство и смешивает тем кесарево с Божиим. Стремление к светскому владычеству пап проходит через всю историю римской церкви, есть жизненный нерв папства, а не теория или логический только вывод из догмата о непогрешимости пап в вопросах веры и морали, из которых последняя обнимает не только область личной, но и общественной жизни. По римско-католическим понятиям государство должно быть подчинено церкви и призвано служить ей, потому что получает от нее именно право своего существования. Государство заимствует власть свою от церкви, как луна свой свет от солнца; оно то же в отношении к церкви, что душа к телу. Стремления свои к мирскому владычеству папство оправдывает знаменитой теорией двух мечей. —252— Эта теория основана на ев. Лк.22:38 : «И сказали ученики: Господи, вот здесь два меча. А Он отвечал им: довольно»! По толкованию католического богословия, здесь говорится о существовании двух мечей в мире, – духовного и вещественного. Оба эти меча Христос отдал ап. Петру, вместе с тем его преемнику, римскому папе, а папа уже передал один из этих мечей императору как бы своему вассалу с правом всегда взять назад его, если светская власть не служит этим мечом церкви 225 . Как верховный властитель мира, папа может поставлять и низлагать государей и освобождать подданных от присяги. По точным математическим вычислениям латинских канонистов выходит, что «папское достоинство превосходит императорское в семь раз в квадрате» 226 !!... Стремясь к внешнему воздействию на мир, тем самым римская церковь неизбежно делается из общества духовного чем-то в роде государства, внешне-правовым земным учреждением. Действительно, «римская церковь представляет вид земного государства с правительством монархическим во главе (папа), получившим все юридические полномочия внешней и принудительной власти над совестью верующих, с армиями для своей обороны, с чиновниками для управления, с министерством иностранных дел для сношения со всеми государствами. Римская церковь, подобно всяким светским государствам, воевала, судила, казнила, заключала своих преступников в тюрьмы и ссылки и т. д., словом – делала все, что делается обыкновенно в государствах. Римская церковь – это государство, стремящееся сделаться всемирно-монархической теократией на началах национально-римских (отсюда запрещение Библии и богослужения на национальных языках и господство в официальных сношениях латинского языка») 227 . В римской церкви |
|
|
