| В первом лике поставляет он серафимов, херувимов, престолы; во втором – господствия, силы, власти; в третьем – начала, архангелов, ангелов. Взаимное отношение между ними, по словам его, то, что низкие чины познанию Божиих дел научаются от высших, а самые высшие Божиим тайнам научаются от самого Бога. 407. Справедливо ли Церковь Римская называется католическою? Вопрос дьячка. Справедливо ли Церковь Римская называется католическою? Ответ священника. Несправедливо. Католический, слово греческое, значит вселенский, соборный, потому истинно католическая церковь есть наша православная, сохранившая единство веры с Церковию Вселенскою, её Вселенскими Соборами. Напротив, Римская отщепилась от этого единства, изменила католичеству, т. е. вселенскому исповеданию веры, исповеданию Вселенских Соборов, потому она и не есть истинно католическая. Эту измену ясно показала она на Символе Веры . Символ Веры есть исповедание веры Вселенской Церкви, Вселенских Соборов, заповедавших хранит его неприкосновнно, т. е. без прибавки и убавки. Но Римская Церковь в восьмом члене Символа, в словах от св. Духа: иже от Отца исходящего прибавила и Сына. Тут есть великий грех против Вселенской Церкви, её Святых Соборов, отцов и против самого Господа, ибо слова Вселенского собора иже от Отца исходящего взяты из слов Господа, Который сказал: егда же приидетъ утеешитель, егоже азъ послю вам от Отца, Дух истины, иже от Отца исходитъ ( Ин.15:26 ). Святейшее для нас таинство Св. Троицы есть таинство непостижимое, как и многие тайны веры. Тут мы должны твердо держаться учения о них Вселенской Церкви, которое одно и тоже с учением слова Божия. Римская же тому и другому предпочла мудрования своим учителям. 408. Что есть святотатство? Вопрос прихожанина. Что есть святотатство? Ответ священника. Святотатство есть неблагоговейное, без должного обращения с священною вещью, или с местом, или с лицом, Богу посвященным. Посему святотатство разделяется на вещественное, местное и личное. Святотатство личное особенно бывает тогда, когда кто из священного и иноческого сана соглашается на грех сладострастия. В святотатстве виновен и тот, который делает лицо священного и иноческого сана участником в сем гнусном грехе, или допускает гнусное желание относительно его. К местному святотатству относятся греховные действия, совершаемые в церкви или в других священных местах. Между сими поруганиями святыни особенно преступны вольное убийство, окровавление других и мерзости плотские. Чрез сие поругание святые места оскверняются так, что надобно их освящать вновь. К святотатству вещественному принадлежат неприличное и суеверное употребление священных сосудов, святой воды, елея и других вещей священных и благословенных; насильственное отнятие или воровство вещей священных и таких, которые, хотя и не суть по себе священные, но принадлежат церкви: а особенно злоупотребление таинств и симония. 409. Что мы получаем в крещении? |
| Таким образом, дурная схоластика привела римское богословие к сообщению разрешению безусловно ошибочной идеи. Это разрешение не есть простое заявление, что грех прощен; оно есть положительное действие священника, который прощает грех раскаявшегося исповедника в силу власти, сообщенной ему через возведение в священство. Формулы разрешения, какие употребляются в церкви католической-восточной и в церкви римской, доказывают, что в сущности в обеих церквах исповедуют одно и то же учение относительно природы священнического разрешения. Но римская церковь исповедует тяжкое заблуждение, уча, что недостаточное в себе самом раскаяние становится достаточным с присоединением к нему священнического разрешения. В самом деле, это разрешение есть только форма таинства, и эта форма может иметь силу только тогда, когда материя бывает такой, какой должна быть. А так как в таинстве покаяния материю составляет грех , открываемый с раскаянием, то когда раскаяние недостаточно, и разрешение не может сделать его достаточным; а когда раскаяние недостаточно, делая основу таинства неудовлетворительной, то и разрешение становится ничтожным и таинство не существует. Римская церковь и из удовлетворения сделала составную часть таинства покаяния. Если бы это было так, то таинство существовало бы лишь под тем условием, чтобы удовлетворяющие наказания были понесены и чтобы грех был заглажен совершенно. Но римская церковь сама допускает, что таинство существует прежде понесения наказаний, которые могут быть наложены на кающегося, или прежде вознаграждения за ущерб, причиненный ближнему. Она довольствуется тем определением, что существенно иметь решительное намерение удовлетворения. Если достаточно для существования таинства намерения, то было бы логично поместить удовлетворение в числе составных частей этого таинства; ибо таинство не может существовать без того, что составляет его сущность. То, что римская церковь называет намерением или желанием удовлетворения, не можем быть отличаемо от раскаяния; ибо раскаяние во зле не может существовать без желания изгладить его действия. |
| Устрашённые этим поражением, прочее семь царей сами покорятся антихристу; царём и монархом сделается один из всех – антихрист. Из этих выводов, в свою очередь, необходимо и очевидно следует, что разрушение Рима, описанное Иоанном в Апокалипсисе (18 гл.), будет раньше антихриста, так как будет совершено десятью царями, ещё живущими, и царствующими, из которых затем уже антихрист трёх умертвит, а прочих подчинит; что, далее, пока стоит Рим, дотоле антихрист ещё не царствует, потому что Рим будет разрушен десятью царями прежде антихриста; что, наконец, не Рим будет столицей антихриста, так как он будет сожжён прежде антихриста, а Иерусалим, как открывает Апокалипсис (11:8) и учат отцы. Корнелий-а-Ляпиде опровергает мнение реформатского богослова Безы, что Римская империя уже не существует, следовательно, антихрист уже пришёл, мнение, подтверждаемое тем, что в Риме уже не царствует римский император, а завладел Римом папа, следовательно, он разрушил Римскую империю и потому он есть антихрист. „Рим, – говорит Корнелий-а-Ляпиде, – и Римская империя не одно и то же, потому что Римская империя и римский император могут существовать без Рима. Ибо пока один римский император наследует другому в той же власти и достоинстве, что и видим доселе в действительности, то будет ли он царствовать в Риме, или нет, будет ли он владеть многими провинциями, или немногими, всё-таки он есть и называется римский император и обладает Римской империей”. „Это, по мнению Корнелия-а-Ляпиде, видно, во-первых, из того, что хотя Рим был взят Гуннами и Готами, именно, Аттилой, а после Гензериком, однако, Римская империя и римский император существовать не перестали, равно как и римский папа, Святой Лев; ибо римским императором оставался тогда Гонорий, хотя он жил в Равенне; и опять Валент, Аркадий, Феодосий и другие даже до Юстиниана были римскими императорами, хотя и были лишены Рима. Во-вторых, это явствует из всеобщего согласного мнения; потому что все называют римским императором теперешнего императора Рудольфа. |
| Распространенно латинства у западных славянских племен не мало также способствовало и то, что хотя все эти племена приняли первоначально христианство по исповеданию и обрядам восточной церкви с богослужением на родном языке, но по иерархическому управлению они с самого начала стали в зависимость от римской церкви. Римская церковь в то время (в IX веке) не была еще объявлена не православною, и не стесняла на первых порах восточного обряда н славянского богослужение у западных славян, поэтому они и не имели законного основание не подчиняться ей. Но вскоре римская церковь стала более и более заражаться не православными нововведениями и распространять их на все подчиненные её влиянию христианские страны. Славяне дольше всех других западно-европейских народов не подчинялись не православным нововведениям и деспотическим притязанием Рима, сохраняя приверженность к учению и обрядам, распространенным у них св. Мефодием, и богослужению на родном языке. Но поставленные в среде других народов, приверженных к католицизму, увлекаясь общим движением западно-европейской жизни, в средние века во всем заправляемой папством, славяне не могли не поддаваться мало-по-малу влиянию римской церкви. Сама римская церковь притом употребляла все возможные законные и незаконные, прямые и косвенные меры к тому, чтобы совратить славян из православия в латинство. Где было возможно, там римская церковь прямо и насильственно запрещала славянское богослужение и искореняла православные обряды, не смотря, на ропот народный. Там же, где этого нельзя было сделать, папская политика действовала осторожно и постепенно, славянам на первых порах дозволялось сохранять свое славянское богослужение и любимые православные обряды, но потом мало-по-малу славянские богослужебные книги переделывались по духу латинскому и совсем заменялись латинскими, восточные обряды уступали место западным, наряду с уважаемыми народом православными святыми, искусственным образом утверждалось почитание католических святых, прославившихся особенною приверженностью к римской церкви, истреблялись памятники православия в славянских странах, переделывалась история народа в смысле благоприятном для латинства. |
| Значимости Рима не просто как царствующего града, но как древней столицы империи; 3. Тому факту, что Римская Церковь, за редкими исключениями, оставалась верной православному учению во время догматических конфликтов первых веков и играла существенную роль в защите этой веры и 223 в разрешениях конфликтов. По этим разным причинам Римская Церковь видится наделенной – то через Соборы, то через церковные обычаи -преимуществами среди всех Церквей; преимуществами, природу которых затруднительно уточнить, но определенные аспекты которых нам известны по соборным канонам, по декларациям Римского папы, ставшим предметом общецерковного признания, или по повторявшимся историческим фактам, свидетельствовавшим о действительности таковых преимуществ. Представляется неоспоримым: 1) что Римский епископ, очевидно, на заре самой церковной жизни был удостоен первенства чести, то есть первого места среди всех епископов; 2) что Римский престол часто считался (на самом деле, потом это было канонически закреплено Собором в Сардинии) апелляционной и проверочной инстанцией в определенных случаях, касающихся дисциплинарных церковных конфликтов; 3) что вошло в обычай ставить Римскую Церковь в известность и консультироваться с ней в случае конфликтов в лоне Восточных Церквей или между ними; 4) что Римская Церковь вырабатывала позиции в вероучительных вопросах и часто бывала призванной их провозглашать и даже разрешать догматические разногласия; 5) что в случае конфликта было крайне важно решение Римской Церкови вопроса об общении с ней (хотя при этом она и не считалась центром церковного общения); 6) что Римская Церковь занимала с момента своего создания выдающееся место в лоне единомыслия Вселенской Церкви и неоднократно свидетельствовала о своей заботе в отношении других Церквей (подчас это воспринималось как вторжение в их дела); 7) что было принято, чтобы другие Церкви взывали к ее помощи в трудных ситуациях. Эти принципы и эти обычаи порой менялись в своем качестве и интенсивности, в зависимости от эпохи и обстоятельств. |
| Под principalitas иногда разумеют древность, так что получается такой смысл: к Римской Церкви обращаются в делах веры потому, что она имеет большую древности (potiorem principa1itatem) 828 . Правда, немного выше Римскую Церковь св. Ириней назвал antiquissima, но ясно, что здесь это лишь почетный эпитет, так как св. Ириней знал, конечно, что не Римская Церковь была antiquissima в буквальном смысле этого слова: в той же третьей книге «Против ересей» св. Ириней говорит об Иерусалимской Церкви, что от нее вся Церковь получила начало, так что она есть метрополия граждан Нового Завета 829 . Если бы древность Церкви была достаточной и единственной причиной того, чтобы к ней собирались верующие отовсюду, то таким сборным пунктом, без сомнения, должен бы быть Иерусалим 830 . Поэтому следует признать, что хотя potior principalitas относится именно к Римской Церкви, а не к городу Риму 831 однако оно означает то преимущество, какое Римская Церковь имеет именно как Церковь столичного города. Рим был центром тогдашнего мира, и поэтому Римская Церковь , естественно, была как бы сборным пунктом христиан всех мест 832 . Дальнейшие слова – in qua semper ab his, qui sunt undique, coяservama est ea quae ab apostolis traditio – обыкновенно относили к Римской Церкви, так что это место получало такой смысл: в Римской Церкви апостольское Предание хранили верующие всего мира, стекавшиеся по нужде в Рим как в столичный город. Римская Церковь была под постоянном контролем всех остальных Церквей, которые и сами проверяли свое учение в Риме, где была как бы представлена вся Вселенская Церковь 833 . Но теперь большинство и католических ученых стали in qua etc. относить к omnis ecclesia 834 ; притом вторичное qui sunt undique, по предположению некоторых, – ошибка переписчика, который этими словами заменил другие слова, обозначавшие епископов, так что подлинное чтение было таково – ab his, qui (praesunt ecclesiis?) conservata est... traditio 835 , или – ab his qui successionem habent ab apostolis 836 . |
| Приложение 2-ое. Православие и инославие А – Римская церковь 1. Основные отличия Римской веры от Православия Римская Церковь , в силу различных исторических условии, постепенно уклонилась от истинного православного вероучения. Эти уклонения более всего выразились в учении об исхождении Святого Духа не только от Отца, но и от Сына; о непорочном зачатии Божией Матери; о власти и значении Римского епископа. В связи с последним исказилось во многом представление о Церкви и о некоторых таинствах. В Римской Церкви преобладают, хотя к счастью уже изживаются, некоторые неверные представления о человеке, его падении и, в соответствии с этим, об искуплении, о заслугах святых и о загробной жизни. 2. Учение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына В XI веке, под непосредственным давлением германских императоров. Римская Церковь изменила текст Символа Веры , утвержденный двумя первыми Вселенскими Соборами. Согласно новому римскому тексту Святой Дух исходит не только от Отца, но и от Сына (по латински: a Patre Filioque), а Собор в Лионе в 1274 году уточнил: “как от единой причины”. В предшествующие века сами Папы боролись со сторонниками такой произвольной прибавки, противоречащей словам Самого Господа: “Я пошлю вам от Отца Духа истины. Который от Отца исходит” ( Иоан. 15,26 ). Новая прибавка была основана на философских предпосылках, чуждых Божественному Откровению. Это самовольное изменение Символа Веры , общего для всей Церкви, было одной из основных причин отпадения в раскол западной Церкви. Православная Церковь учит, что лицо Бога Отца есть единственное начало, или причина. Божественного бытия; поэтому и. происхождение Святого Духа не безличное, одновременно от Отца и Сына. Но излияние благодати Святого Духа на всю тварь, а отнюдь не личное бытие Святого Духа как третьего лица Пресвятой Троицы, стало возможным через воплощение Бога-Слова. Таким образом, не приняв новый римский догмат об исхождении Святого Духа от Отца и Сына, Православная Церковь сохранила понимание Бога как личности. 3. Учение о папской власти |
| В 1459–1460 гг. на границе Трапезундской империи появились первые отряды Мехмеда II. А весной 1461 г. османский флот, собранный в Константинополе, и сухопутная армия, сконцентрированная в Брусе, двинулись в поход. Как всегда, султан очень хорошо организовал поход, и его войско ни в чем не испытывало недостатка. Был взят Синоп, а 14 августа того же года турки подошли к Трапезунду. Последний император Трапезунда Давид получил ультиматум – либо сдаться султану, либо подвергнуть город тотальному уничтожению. Давид не пожелал продолжить «константинопольскую традицию» и вышел к султану вместе с женой и детьми. Его отправили в Стамбул, многих юных трапезундских греков призвали в турецкую армию, девушек взяли в рабство. Но другие греки осталось жить при условии уплаты хараджа. После этого можно было смело говорить, что Священная Римская империя полностью завоевана османами . Мечта Мехмеда II сбылась... Итак, тысячелетняя (а если считать от основания Рима, то двух тысячелетняя) Священная Римская империя пала, и это стало свершившимся фактом. Погибла праматерь христианской цивилизации, центр православной культуры, живой носитель имперского идеала и старинных традиций. Пусть это была «империя застывших форм», как ее иногда называют, стремящаяся к христианскому идеалу нередко в ущерб действительности, но без Византии в мире не осталось ни знания этого идеала, ни того «проводника», который мог бы указать путь к нему. «Это – восточный Civitas Dei («град Божий»), в котором Церковь есть как бы сердце и увенчание христианского мира, воплощенного в царстве. Царство есть некое священное вместилище Церкви, ее, так сказать, мирская проекция. И потому между ними, в сущности, нет абсолютной грани: все, что касается царства, касается Церкви, и наоборот. Для Византии характерно постоянное желание закрепить и веру, и жизнь в окончательных формах, все свести к неизменяемому, вечному началу» . Византийская империя являла собой живой идеал христианской государственности – об этом мы говорили еще ранее, и повторяться нет смысла. Римская империя стремилась к отождествлению себя с Царством Небесным, политической Ойкумены – с Вселенской Церковью, государственного закона – с христианской этикой, к признанию лица человеком не по национальному признаку, а по принадлежности его к Империи и Православию. По словам замечательного современного историка А.Н. Боханова, Римская империя являлась «пространством спасения» для всех народов Ойкумены, «свечой Православия» вне зависимости от того, как менялась ее территория. Только Византии была присуща христианская имперская идея « translation confessions » («трансляция веры»), вместо римской языческой « translation imperia » («трансляция власти»). |
| По выражениям этого послания Осиева к Констанцию, подписаться против Афанасия значило «пролить неповинную кровь и изменить истине, – что говорят ариане, то говорят не против Афанасия, но в пользу своей ереси». Между прочим, Осой говорит в послании: «о чем ты ко мне писал, таково мое мнение: не только не согласен я с арианами, но и анафеме предаю их ересь; не подпишусь и к осуждению Афанасия, которого мы, римская церковь и целый собор оправдал». – Римские богословы не обращают внимания на первую половину этого выражения, из которой видно, что подписаться к осуждению Афанасия значило не только снять анафему с ариан, изреченную на них I Вселенским собором, но и согласиться с ними, – что этого домогался Констанций от Осия, – этого же конечно домогался, в чем и успел, и от Ливерия Римского. Римские богословы в своих системах выставляют на вид только вторую половину этого выражения: «которого мы, римская церковь и целый собор оправдали», и доказывают этим выражением Осия римское главенство: Римская церковь оправдала Афанасия: можно ли было после этого Осию произнести осуждение на Афанасия?! Но и в этой второй половине выражения, ни мало не указывая на римское главенство, Осий, с сознанием своего авторитета, выражает только ту историческую истину, что Афанасия оправдали «мы» – Осий, председатель Сардикийского собора, «римская церковь », имевшая на этом соборе своих представителей и еще прежде оправдавшая Афанасия на соборе римском, „и целый собор“, судилище высшее и одной особы Осия и частной римской церкви. «Но царь», продолжает св. Афанасий, «не отступился. Ариане говорили ему: «Осий не только не подписывает определения, но и нас за него осуждает, и столько ненавидит ересь, что и другим пишет: «лучше претерпеть вам смерть, нежели стать предателями истины. Ибо за нее гонимы и возлюбленный нами Афанасий и римский епископ Ливерий, и всем прочим строятся козни» (по этим выражениям, значит, Ливерий, подписавшийся к осуждению Афанасия, стал предателем истины). «Констанций вызывает Осия. Вместо заточения целый год удерживает его в Сирмии» (где Ливерий изменил православию). «Он столько делал насилия старцу, что тот измученный едва принял в общение Урзакия и Валента, но не подписал Афанасиева осуждения. Впрочем, когда приближался он к смерти, он, как-бы завещая, свидетельствовал о сделанном ему насилии, предавал анафеме ересь и всякому запрещал принимать ее». – Из этих выражений так же видеть можно, что Ливерий, не показавший твердости и Осия, не только подписался под осуждением Афанасия, но и принял в общение Урзакия и Валента, коноводов арианства, а вместе с этим пристал и к арианской ереси. |
| А. Р. С большей точностью обо всем подобном мы порассуждаем позже. Пока же я скажу слово о верховном понтифике. Итак, коль скоро во времена Максима Римская Церковь уже пела [Символ] так, [как сейчас], а жил он во времена Шестого Собора, что доказывает и сам Максим, так что и вы знали об этом и не можете говорить, что это было сделано без вашего ведома. Кроме того, есть и иное обстоятельство, подтверждающее это. У нас есть Седьмой Собор, который многообразно подтверждает [верность] того, что поет Римская Церковь. Очевидно, что именно Седьмой Собор первым сделал то, чего не делали другие. Прочие зачитывали сперва Никейский Символ, а потом Константинопольский, а сей не соблюл этого обыкновения, считая их одним, к тому же полагая, что они всем известны и всеми и так приняты. Это можно доказать и иным образом. Ведь и Константинопольский патриарх Тарасий в послании к Собору, помещенном в третьем деянии, говорит, что Дух Святой исходит от Отца через Сына . А если это признать, то легко доказать, что Дух Святой исходит также и от Сына. Мы это докажем в соответствующем месте. И если даже Тарасию сделать подобное было дозволено, то почему Римскому первосвященнику со столь великим сонмом отцов было не дозволено сделать это? Сверх того, у нас есть древнейшая книга, в которой Седьмой Собор исповедует и провозглашает, что Дух Свято исходит и от Сына, и мы покажем это и в иных книгах летописцев, а также можем доказать это множеством доводов. Что же до Восьмого Собора, о котором вы упомянули на предыдущем заседании, мы ответим на выдвинутые вами против нас возражения. Первое: мы говорим, что Фотий, хотя и был врагом Римской Церкви, много писал и яростно нападал на Николая и Адриана, тем не менее не обвинял их за прибавку к Символу, хотя он, конечно же, должен был бы это сделать. Ведь если в своем стремлении плести козни против Римских первосвященников он не мог бы найти ничего лучше, чем заявить, будто понтифик подпал под анафему как преступник закона. Но коль скоро он этого не делал, очевидно, что несправедливы обвинения со стороны других лиц против Римской Церкви. Кроме того, в конце этого собора Римская Церковь и верховный понтифик восхваляются, как и все, что ими содержится и проповедуется. Также было вынесено и решение против Фотия и в защиту Игнатия, при этом [участники собора] знали, что [Римская Церковь] поет Символ [так, как поет его и сейчас], но не пожелали [обличать ее за это]. Кроме того, еще до Пятого Собора, во времена императора Юстина, был папой Гормизда; он написал послание, которое одобрил Иоанн, патриарх Константинопольский, и все Восточные отцы того времени, и в этом письме прямо говорится, что Дух Святой исходит от Сына . Так почему же вы, отцы, говорите, что это было причиной разделения и не желаете соединиться с нами, покуда существует то, что вы называете прибавкой? |
|
|
