| Неизвестно, употребляла ли церковь древне-сирийская, наряду с указанными апостольскими писаниями, для всенародного чтения еще какие-либо другие, пользовавшиеся уважением среди её членов, например, послания св. Игнатия Богоносца . Пример других церквей и открытый, в новейшее время, древне-сирийский перевод трех посланий св. Игнатия позволяют предполагать это. Отсутствие ж в дошедших до нас манускриптах перевода Пешито подобного рода сочинений ничего не говорит, конечно, против этого, хотя оно и весьма знаменательно. Обстоятельство это, если не объяснять его простою случайностью, дает нам право заключать, что, следовательно, если и были употребляемы при богослужении в церквах сирийских какие-либо писания, кроме апостольских, то тем не менее это как не вытекало, так и не вело к какому-либо смешению подлинно канонического с неканоническим, священного и божественного с просто церковным. Итак, в одной из обширнейших древних митрополий церкви вселенской мы открываем после времен апостольских, во второй половине II-ro века, следы почти того же самого канона священных книг, какой начертывает и Евсевий в своих критических исследованиях: из 27-ми книг апостольских 22-ве являются в числе издревле чтимых канонических книг нового завета. Из недостающих пяти книг одна, именно Апокалипсис, была, несомненно, почитаема сначала также в церкви антиохийской книгою каноническою, подлинно апостольскою, но к концу II-ro века, как сказали мы, началась уже, по всей вероятности, на востоке реакция против нее, – и она не была принята в канон перевода Пешито; остальные же четыре: 2-е послание ап. Петра, 2-е я 3-е послания Иоанна и послание Иуды – или вовсе еще не были известны в церквах Сирии во время составления перевода Пешито, или же, может быть, хотя и были известны, но к включению их в канон книг заветных находили те или другие препятствия, так как они были книгами спорными, как их называет Евсевий. 2) Канон римской церкви Определить в точности состав канона новозаветных книг в церкви римской и других стоявших в тесной связи с нею церквей западных (Италии, Галлии, проконсульской Африки и др.) для нас было бы весьма легко, если бы до нас сохранился в такой же целости древний до-иеронимовский латинский перевод – так называемый – италийский (Itala), как сохранился сирийский перевод Пешито, или если бы мы имели по крайней мере точные и достоверные известия ο его происхождении, составе его канона и проч.; но таких сведений ο нем до нас не дошло, a из того, что разными учеными исследователями собрано из отеческих цитат и различных манускриптов и выдается вообще как остаток до-иеронимовского перевода – Vetus Itala, не все представляет несомненные ручательства того, что оно есть именно остаток этого перевода, a не других, существовавших одновременно с ним 199 . |
| В отношении к церквам западным, – и именно самой митрополии их – церкви римской, ясным и достоверным свидетелем в этом отношении является один из первых же предстоятелей её – св. Климент Римский . В своем послании к коринфянам св. Климент, как заметил еще Евсевий 373 , «приводит иного мыслей из послания к Евреям, даже заимствует оттуда слово в слово целые выражения, и тем ясно показывает, что это писание (послание к Евреям) – не новое, следовательно справедливо причисляется к прочим писаниям апостола. Нужно, впрочем, заметить, что св. Климент нигде в своем послании не называет ап. Павла, как писателя послания к Евреям, и таким образом из открываемых у него выдержек этого послания 374 со всею строгостию следует только первое заключение Евсевия, что это писание – не новое, т. е., что происхождение его восходит несомненно ко временам апостольским. He несправедливо, однако, и второе заключение его на основании послания Климента, что оно справедливо причисляется к прочим писаниям апостола. Что сам Климент признавал послание к Евреям за Павлово послание, – в этом, как кажется, не может быть сомнения, как не сомневался в этом, очевидно, и Евсевий. Заимствуемые им выражения и мысли из послания к Евреям приводятся видимо как авторитет, наряду с местами из книг ветхозаветных; a такой авторитет могли иметь только слова и мысли апостольские, особенно в послании, писанном Климентом не от своего лишь собственного лица, но от лица всей вообще римской церкви и к целой также церкви – коринфской. Из древнейших писателей церкви восточной, сочинения которых дошли до нас, ни один – ни св. Игнатий Богоносец , ни св. Поликарп Смирнский , ни св. Иустин Мученик – не представляют в своих сочинениях столь же определенных и ясных, как послание Климента, следов того, что и они знали также и пользовались посланием к Евреям; указываемые в доказательство этого черты очень, нужно сказать, недостаточны 375 . Впрочем ο весьма ранней известности и церковном употреблении послания к Евреям и в церквах также восточных может служить предание двух из этих церквей: сирийской и александрийской. В древнейшем национальном переводе, так называемом Пешито, первой из них послание к Евреям занимало место с самого же начала его составления; a новозаветный канон Пешито был вместе каноном церкви антиохийской, откуда он и перешел в церкви за-ефратские, и где образование его восходит, нужно полагать, к глубокой древности. Свидетелями древнейшего предания александрийской церкви являются знаменитые изучением божественных писаний мужи её – Пантен, Климент Александрийский и Ориген . Все трое знали послание к Евреям и признавали его именно Павловым посланием 376 . Для вас важны в особенности свидетельства Пантена и Климента, как свидетельства лиц, которые по времени своей жизни были еще так близки ко временам апостольским, что могли вместе с другими наставлениями слышать также предание и ο писателе послания к Евреям из уст старцев, обращавшихся с апостолами или с их непосредственными учениками 377 . |
| Надеясь на дарованную себе Спасителем Божественную и чудную силу, они и не могли и не хотели учение своего Учителя облекать изысканными и искусственными выражениями. Руководясь единственно внушением содействующего им Духа Божия и дивною, совершающеюся чрез них, силою Христовою, они возвещали всей земле познание о Небесном Царствии; о тщательном же словесном изложении у них было мало заботы, потому что они несли служение большее и вышечеловеческое» 8 . Так объясняет Евсевий Кесарийский то обстоятельство, почему из всех учеников Господних, при чём он разумеет не двенадцать только апостолов, но и семьдесят и бесчисленных других, кроме них, письменные памятники оставили нам только немногие; да и те, как говорит предание, решились писать «по настоянию нужды». Не письменное, не книжное, в самом деле, свидетельство об И. Христе вверено было св. апостолам; они несли, как совершенно верно замечает Евсевий, служение «большее и вышечеловеческое». Как облечённые дивною, Божественною силою, они и должны были насаждать и распространять в мipe веру в И. Христа, как истинного Спасителя, при помощи главным образом этой силы Божией, силы Христовой, руководясь не теми или другими требованиями человеческого красноречия или любознательности, но единственно внушением содействовавшего им Духа Божия. Только таким путём, особенно на первых порах, и могло быть всеваемо прочно и не бесплодно семя Евангельской веры в сердцах слышавших их проповедь; потому что хотя вера и в данном случае, как в других, начинается от слуха (како же уверуют, говорит апостол, его же не услышаша? како же услышат без проповедующаго Рим. 10:14, 17 ), но она действительно становится истинным семенем новой, духовной жизни в слышащем, т. е. живою и плодотворною верою только, во-первых, при благодатном осенении от Духа Божия, и во-вторых, когда слышащий воочию видит и ясно чувствует сердцем всё блаженство, всё спасение, приносимое ею с собою. Так именно уверовали в И. Христа, как истинного обетованного Мессию, Сына Божия, и сами св. |
| Для преодоления этого противоречия В.В. Болотову пришлось прибегнуть к усложнению этих внутрисемейных отношений: «Кир после победы над Астиагом не сверг его с престола, а «почтил его как отца», то есть заставил усыновить себя. Но слабохарактерный Астиаг вполне подчинился влиянию своей дочери Амути: Кир заставил и Амути усыновить себя Выгоды этого двойного усыновления перечёркивало одно неудобное для Кира обстоятельство: Амути была в замужестве за Спитамой, и у них были дети: для неё было естественно больше радеть об интересах своих родных детей, чем о своём приёмном «сыне». И Кир – под благовидным предлогом – казнил Спитаму и женился на Амути» 86 . Нельзя не заметить, что исторические аналогии между библейским Дарием и летописным царём выглядят логичнее и стройнее у прот. А.П. Рождественского, чем у немецких учёных и их последователя В.В. Болотова . Другой пример использования исторического анализа – это разбор в «Откровении Даниилу о семидесяти седьминах» слов «мерзость запустения» из 27-го стиха 9-ой главы книги Даниила. Многие древние толкователи полагали, что под этими словами надо понимать внесение статуи императора в иерусалимский храм. В частности, блаж. Феодорит и Евсевий Кесарийский считали, что это было сделано Пилатом, свт. Иоанн Златоуст – императором Адрианом, Климент Александрийский – императором Нероном. Прот. А.П. Рождественский возражает против подобного толкования стиха, поскольку исторических свидетельств об установке статуи императора внутри храма нет 87 . На самом деле Пилат приказал установить в иерусалимском дворце Ирода священные щиты с именем императора, но пришедшая к императору Тиверию делегация знатных евреев, вместе с четырьмя сыновьями Ирода, попросила снять эти щиты, жалоба была услышана. Император Калигула в своё царствование приказал правителю Иудеи Петронию поставить в храме статую, но тот под различными предлогами не исполнил это приказание 88 . В связи с этими фактами прот. Рождественский предлагает считать верным толкование Оригена , который понимал под «мерзостью запустения» разрушение Иерусалима, а также толкование Евсевия Кесарийского : «С тех пор, как умер Христос и разорвалась завеса храма, у иудеев отнята была жертва и возлияние и началась в храме мерзость запустения» 89 . |
| И если Евсевий в своей канонической классификации книг апостольских, относя пять из них к разряду так называемых у него спорных книг (ντιλεγομνων), замечает ο них в то же время, что они были приняты многими, т. е. были приняты в канон во многих церквах, если также и сам лично он явно склоняется в пользу канонического признания всех семи соборных посланий, то в том и другом случае суждение его опиралось прежде всего, без сомнения, на известной ему практике александрийской церкви. К какому же, – спрашивается теперь, – общему результату приводит нас все сделанное нами доселе обозрение состояния новозаветного канона в течение II и III века в трех главнейших церквах апостольских этой эпохи? Обозрение это открывает нам следующие три замечательные факта в исторической судьбе нашего новозаветного канона, весьма ясно и точно отмеченные, как мы видели, и Евсевием, и которые, в свою очередь, требуют с нашей стороны объяснения. Во 1-х, двадцати книг этого канона, – именно: 4 евангелия, книга Деяний апостольских, 13 посланий апостола Павла, 1-е послание апостола Петра и 1-е послание апостола Иоанна Богослова всюду, от самых времен апостольских, являются, как неизменный состав его, постоянно и согласно признаваемый во всех церквах востока и запада. Спрашивается: как объяснить это замечательное согласие, это удивительное единодушие христианских церквей различных мест в каноническом признании этих книг? И какие следствия мы можем вывести отсюда относительно подлинности этих книг? Во 2-х, противоположную с указанными книгами историческую судьбу имели следующие пять книг: послание Иакова, 2-е послание апостола Петра, 2-е и 3-е послания Иоанна и послание Иуды. Книги эти были от времен апостольских известны, как говорит ο них и Евсевий, весьма многим учителям церкви, были также приняты во многих церквах в канон и чтимы, как книги подлинно апостольские, заветные, но в то же время в течение всего II и III-ro века они во многих также церквах не были допускаемы в число книг канонических, церковных, – возбуждали с этой стороны в рассуждении себя противоречия. |
| В самом деле, несмотря на свой строгий приговор ο Папие, Евсевий, в след же за ним, счел однако необходимым привести буквально записанное им предание некоего пресвитера Иоанна ο евангелиях Матфея и Марка, – счел, без сомнения, потому, что видел в этом предании уже не баснословие, a драгоценное во многих отношениях свидетельство древнего писателя церковного ο происхождении этих евангелий. После этого, как бы мы ни судили ο личности Папия и ο достоинстве его сочинений, во всяком случае, на основании сохраненных нам Евсевием отрывков из них 45 , должны признать, что он знал первые два евангелия наши, – и знал их, как священные именно, апостольские писания, пользовавшиеся церковным признанием и авторитетом. Ввиду, разумеется, такого значения их Папий и собирал предания ο происхождении их от древнейших пресвитеров, завес потом эти предания ο них и в свои книги, хотя сам лично, как видно из его слов. считал живое, устное предание об учении И. Христа и апостолов выше и полезнее книжных сведений ο нем. Были ли известны Папию и другие два евангелия наши, т. е. евангелия – Луки и Иоанна, и признавал ли он апостольский и вместе канонический авторитет их, – относительно этого мы ничего не находим ни в отрывках из сочинений Папия, как их передает Евсевий, ни в исторических заметках ο Папие самого Евсевия; в решении этого вопроса мы остаемся, следовательно, в области одних лишь предположений. Но если в исторических выводах позволительны иногда и более или менее вероятные предположения, то в данном случае мы считаем вполне достойным вероятия то предположение, что Папий знал и эти два евангелия, – и знал их также или признавал, как канонические, апостольские писания. Первое, т. е. что Папий знал действительно и эти два евангелия, вовсе не нуждается даже и в доказательствах, так как этого не отрицают в настоящее время и более беспристрастные представители самой отрицательной критики евангелий и евангельской истории, обращая даже внимание на замечательное сходство предисловия Папиева сочинения с предисловием нашего третьего евангелия, – сходство, показывающее, что Папий имел под руками это евангелие 46 . |
| В годы гражданской войны духовенство К. к. пыталось отстраниться от противоборствующих лагерей: «Церковь должна соблюдать нейтралитет в борьбе казаков и иногородних, ни в коем случае не поддерживать ни одну из сторон, а стремиться прекратить их взаимную вражду» (Кубанский церк. вестн. 1919. 8. С. 116-117). Новая власть рассматривала Православие как идеологию казачества и попыталась расколоть Церковь путем поддержки обновленческого движения, к-рое, однако, на Кубани первоначально не имело поддержки. Первый виток репрессий против духовенства К. к., обвиняемого в сотрудничестве с Белым движением, пришелся на весну-лето 1918 г. Впервые православные храмы стали подвергаться разграблениям и разрушениям, было убито, по предварительным данным, 43 священника. Среди них - свящ. Иоанн Пригоровский (ст-ца Незамаевская), свящ. Александр Подольский (ст-ца Владимирская), свящ. Григорий Никольский (Марие-Магдалинский жен. мон-рь под ст-цей Роговской), свящ. П. В. Иванов, свящ. Троицкой ц. ст-цы Вознесенской Алексий Павлов и др. Точная статистика жертв репрессий отсутствует. В результате гонений и уничтожения церквей мн. священнослужители бежали в горы, где основали скиты. В 20-х гг. XX в. главными предлогами для расправ с духовенством были борьба с контрреволюционными бандами, а также обвинения священнослужителей в отказе помогать голодающим Поволжья. Для устрашения непокорных проводились публичные судебные процессы. Первым процессом на Кубани стал суд над свящ. Загоруйко, состоявшийся 15 мая 1921 г. В течение года были расстреляны свящ. Андрей Ковалёв (1871-1921), свящ. Григорий Конокотин (1869-1921), прот. Михаил Лекторский (1872-1921), свящ. Григорий Троицкий, свящ. Иоанн Яковлев, причисленные в 2003 г. постановлением Свящ. Синода к лику святых, и др. В 1921 г. на Кубани появились первые антирелиг. об-ва (ГАКК. Ф. Р-102. Оп. 1. Д. 138. Л. 62). С того же года стали запрещать регистрацию приезжих из центральных губерний России священно- и церковнослужителей. Положение Церкви было значительно ослаблено обновленческим расколом. Не признававшие обновленчества подвергались репрессиям. На Кубани был создан центр противодействия обновленцам, в который вошли Ейский викарий еп. Евсевий (Рождественский), священник церкви ст-цы Ильской А. Маков, священник Димитриевской ц. И. Максимов, священники кафедрального Екатеринодарского собора П. Руткевич и А. Пурлевский и др. Однако попытки противостоять новой власти были безрезультатны. ВЧК приняла постановление передать все храмы обновленцам. В 1923 г. в Краснодаре состоялся 1-й крупный показательный процесс над тихоновцами. Еп. Ейский Евсевий был приговорен к 7 годам тюрьмы. |
| Во многом благодаря ей, казанским " мнатовцам " удалось пробить хоть и весьма небольшую, но крайне полезную брешь в местном общественном сознании, возродив в 1995 г. в столице Татарстана " праздники трезвости " и начав в 2001 г. сбор подписей за переименование в Казани Школьного переулка в Катановский - в честь " правой руки " А.Т.Соловьёва, его товарища (заместителя) на постах председателя Комитета КОТ и Совета КО РС профессора Н.Ф.Катанова. И вот, несмотря на многочисленные насмешливо-ёрнические комментарии и скептические оценки, в июле 2005 г. на карте Казани появился Катановский переулок, а 11 сентября того же года Казанское отделение МНАТ начало сбор подписей за присвоение одной из казанских улиц имени А.Т.Соловьёва. 28 сентября к предложению казанских трезвенников присоединились и их нижнекамские единомышленники. Всё это вселяет надежду на то, что дело, которому Александр Титович Соловьёв посвятил всю свою жизнь, возродится и, как и прежде, будет способствовать укреплению трезвой духом и телом, единой и неделимой России. СНОСКИ : 1. Ещё до основания общества он заведовал устройством в городе Казани народных чтений, а после открытия деятельности КОТ, помимо этого, более двадцати лет состоял председателем его общеобразовательных учреждений. 2. На проходившем в октябре - ноябре 1981 г. Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви заграницей расстрелянный в 1937 г. (по одной из основных версий) архиепископ Андрей (князь Ухтомский) был прославлен в лике святых новомучеников и исповедников российских. 3. Последняя церковная должность - архиепископ Суздальский. В 1937 г. (по другим данным - в 1938 г.) священномученик Гурий (Степанов), уже отбывший к тому времени многолетний срок наказания, был расстрелян в исправительно-трудовом лагере под Новосибирском. (См., например: Архиепископ Гурий 4. Последняя церковная должность - архиепископ Шадринский, управляющий Свердловской епархией. Священномученик Евсевий (Рождественский), в декабре 1930 г. в очередной раз арестованный богоборческой властью и приговорённый - в январе 1931 г. - к десяти годам лишения свободы, в ноябре 1937 г. был расстрелян по постановлению " Тройки УНКВД по Новосибирской области " . (См.: Архиепископ Шадринский Евсевий ) |
| На Священный Синод возлагались дела внутрицерковного характера — вопросы вероучения, богослужения, церковного просвещения, церковного управления и церковной дисциплины . На ВЦС была возложена обязанность рассматривать дела церковно-общественного порядка, относившиеся, по преимуществу, к церковной администрации и хозяйству, к жизни духовных учебных заведений, а также ряд юридических вопросов. В декабре 1917 года Собор избрал состав Священного Синода. В него входили: Киевский митрополит Владимир (постоянный член Синода) и члены Синода, избранные Собором: митрополиты Новгородский Арсений (Стадницкий), Харьковский Антоний (Храповицкий), Владимирский Сергий (Страгородский), Тифлисский Платон (Рождественский); архиепископы Кишиневский Анастасий (Грибановский) и Волынский Евлогий (Георгиевский). Также были избранны их заместители. В состав ВЦС должны были входить 15 членов: 3 архиерея из Священного Синода, а также по избранию Собора на 3-летний межсоборный срок: 1 монах, 5 клириков из белого духовенства и 6 мирян. Были избраны также заместители членов ВЦС . Модель, установленная Собором, отводила патриарху важную, но не определяющую роль: патриарх является председателем всех органов ВЦУ и управляет Церковью «совместно» с ними, без согласия коллегиальных органов он не мог принимать важных решений. В условиях гонений громоздкая и требовавшая больших денежных средств на свое содержание система ВЦУ, установленная Собором, просто не могла существовать. И этот факт стал очевиден уже в 1918 году. Так как страна была разделена на множество фронтов гражданской войны, это весьма осложнило вызов архиереев в Синод, многие даже из постоянных членов Синода и Совета были вынуждены эмигрировать. Состав ВЦУ к 1919 году уменьшился наполовину — до 13 из 28 человек. ВЦУ в тяжелых условиях было вынуждено принимать решения своим ограниченным составом, что противоречило определениям Собора 1917–1918 гг. Выбывшие члены Синода заменялись другими. Так, с 1920 года в Синоде стал играть важную роль личный ставленник патриарха Тихона архиепископ Владивостокский Евсевий (Никольский), возведенный 18 февраля 1920 года в сан митрополита Крутицкого, управляющего Патриаршей областью. В условиях, когда патриарх Тихон, находясь под домашним арестом, не мог председательствовать в Синоде, функции председателя исполнял митрополит Евсевий . |
| Между тем как в церквах восточных апостольский авторитет послания к Евреям, как послания именно ап. Павла, продолжал утверждаться более и более в течение III-ro и IV-ro века 378 , в церквах западных мы видим совершенно обратное явление. Так в церкви римской после св. Климента послание к Евреям как бы совершенно исчезает из употребления; по крайней мере очень долго мы не встречаем ο нем никаких следов в ней. В каноне Муратория ο нем нет никакого упоминания, – и ο вероятном авторе этого канона – римском пресвитере Кайе (†196 г.) – Евсевий свидетельствует 379 , что он в разговоре пροтив Прокла, главы катафригийской секты, упоминает только ο 13-ти посланиях ап. Павла, не причисляя к ним послания к Евреям; при этом Евсевий прибавляет: «...конечно – потому, что и доселе еще некоторые из римлян не приписывают его апостолу». Равным образом римский пресвитер Новатиан, около половины III-ro столетия, нигде в своих сочинениях не пользуется посланием к Евреям; a между тем он для своего учения, что падшие не должны быть снова принимаемы в церковь , во всем новом завете не мог бы приискать более подходящего, по-видимому, места, как известное место послания к Евреям (6:4–6). Из писателей церкви африканской Тертуллиан хотя знает послание к Евреям, но прямо и положительно выдает его, как послание Варвавы 380 ; и он, по-видимому, даже и не знает, чтобы послание было приписываемо ап. Павлу. В сочинении против Маркиона он обвиняет этого еретика в том, что он, исключив три пастырские послания из своего канона, тем самым исказил numerum apostolorum 381 ; относительно же отрицания послания к Евреям Тертуллиан не говорит ему ни слова, не делает ему за это никакого упрека или возражения. Далее, св. Киприан не только нигде не упоминает о послании к Евреям, но и нигде в его многочисленных сочинениях не находится ни малейшего намека на какое-либо место из этого послания. Из некоторых мест его сочинений можно даже с вероятностию заключать, что он прямо исключал послание к Евреям из числа Павловых посланий. Апостол Павел, по взгляду Киприана, писал к семи только церквам 382 , – и под этими семью церквами он разумеет, без сомнения: Рим, Коринф, Галатию, Ефес, Филиппы, Колоссы и Фессалоники; следовательно, посланию к Евреям не было места в ряду Павловых посланий. Ο св. Иринее, знаменитом предстоятеле церквей южной Галлии, a также об ученике его – Ипполите мы приводили уже известие Стефана Гобара, что они не признавали послания к Евреям за Павлово послание 383 ; и, на основании других известий ο первом из них, мы также пришли к заключению, что хотя св. Ириней знал по всей вероятности послание к Евреям, но канонического значения за ним не признавал, следуя в этом практике западных церквей. |
|
|
