| В зависимости от того, как переводились эти слова, появлялись и толкования на них. Евсевий Кесарийский , Феодорит понимали здесь незаконное поставление первосвященников после прекращения законного 129 . Их толкование основывалось на переводе Феодотиона, вставившего в текст предложения слово κρμα ( " суд»): κα κρ μα οκ στιν ν ατ. Полихроний и Исидор Пелусиот предполагали, что здесь говорится о прекращении политического могущества евреев 130 . Вульгата по-своему толкует это место, для чего текст был расширен: et non erit ejus populus, qui eum negaturus est. То есть, «и народ уже не будет Его (народом), так как он отречется от Него». Эти слова «прибавлены для объяснения непонятного текста: et non erit ejus; но принадлежат ли они самому Иерониму или появились уже позднее, как вставка – об этом сказать определённо нельзя» 131 . Примерно так же объясняет это место и преп. Ефрем Сирин , только «народ» он считает не подлежащим, а дополнением, подлежащее здесь – Мессия. Следовательно, вся фраза приобретает такой смысл: «ему (народу) не будет уже другого Мессии» 132 . Новые переводы-толкования прот. А.П. Рождественский разделяет на несколько групп. К первой группе относится следование переводу LXX – «и нет его», «не будет его», то есть Помазанника. Но в еврейском тексте нет слова «ененну» («нет его»), там стоит «ен ло» – «нет ему» или «нет у него», то есть местоимение с предлогом, являющееся не подлежащим, а дополнением. Поэтому такой перевод невозможен 133 . Ко второй группе относится вариант чтения «и не за Себя». То есть, «предан будет смерти Христос, и не за Себя». Это очень удобный перевод, он содержит глубокую мысль, перекликающуюся с 53-ей главой пророка Исаии. Но грамматически он тоже не может быть принят, поскольку «ен» никогда не бывает просто отрицанием, это всегда отрицание бытия. «Ен» в соединении с «ло» выражает отрицание обладания: «у него нет», «он не имеет» 134 . Третья группа переводов вносит в текст различные объяснительные слова. Например, «и ничего нет ему» или «и никого нет ему». |
| 108. Модест Можей, 60 л. 110. Иоанникий Суворов, 60 л. 111. Мелетий Глущенко, 51 г. 112. Никодим Сморчков, 50 л. 113. Маркелл Щедрин, 69 л. 114. Нектарий Стрельников, 48 л. 115. Мефодий Спиридонов, 53 л. 116. Евсевий Ломакин, 51 г. 117. Герман Чернов, 49 л. 118. Левкий Жирнов, 55 л. 119. Астион Коршунов, 49 л. 120. Елевферий Исаев, 46 л. и т.д. до 189. Далее в списке шли: послушники (NN 190–217), певчие мальчики (NN 218–247), Анна Кузнецова, состоявшая при Крестовской часовне, служители при богадельне (NN 249–255). Из списка в 189 насельников в отпуску в июне было 56 монашествующих, т.е. почти одна треть (отъехали домой или на приходы). Из 28 послушников – в отпуску отмечено двое. Всероссийские съезды монашествующих, бывшие в Лавре в 1909 и 1917 гг. и их итоги Оживление церковной и общественной жизни в начале XX века в России позволило поставить на очередь вопрос и об устранении некоторых негативных явлений в русском монашестве. Начало положил известный тогда писатель на бытовые темы А. Круглов, который в октябрьском номере «Душеполезного Чтения» за 1902 год напечатал статью «На службе миру – на службе Богу». В этой статье он, по словам проф. МДА А. Спасского, «в робких словах осмелился напомнить Христову заповедь о любви к ближним и обязательности деятельного осуществления ее и для избравших иноческий образ жизни...» Однако эта статья вызвала, как ни странно, отпор со стороны архимандрита Никона (Рождественского) , провозгласившего «личное спасение», воспитание в себе «святого эгоизма» через молитву, единственной задачей монаха. Редактор упомянутого журнала проф. МДА А.И. Введенский сначала было поддержал позицию Никона. В дискуссию вступили и ректор Академии епископ Евдоким и целый ряд профессоров во главе с проф. Н. Ф. Каптеревым , отстаивавшим необходимость развития деятельного монашества (в области просвещения, ухода за больными, миссионерства и т.д.), другие, в основном монашествующие во главе с Никоном, отстаивали созерцательный тип монашества. Позиция архимандрита Никона 117 оказалась очень уязвимой и прежде всего, как отметил Каптерев в одной из своих статей, тем, что сам Никон являл собой пример именно деятельного монаха, как, впрочем, и некоторые из его собратьев по монастырю. |
| Эти общие исторические свидетельства вполне подтверждаются как частнейшими указаниями писателей церковных на разные места из первых трех евангелий, которыми пользовались валентиниане для доказательства своих фантастических умозрений 81 , так и содержанием сохранившихся в целом виде или в отрывках сочинений их 82 . Итак, вот новый и еще более достопримечательный пример того, как другой лжеучитель рассматриваемого нами времени, несмотря на свой разрыв с церковию, пользуется, однако, всеми четырьмя евангелиями нашими; по примеру учителя ученики стараются всячески (и задача была не легкая) привести свою систему в согласие с ними, как бы прикрыться их авторитетом. Не ясно ли опять, что, стало быть, канон нашего четвероевангелия имел уже общепризнанное значение в церкви Христовой, – такое значение, авторитет которого еретикам или нужно было опровергать, как делал это Маркион, или же, сознавая явную нелепость подобного опровержения, искать, напротив, в нем опоры своим мнениям, как сделал это Валентин и за ним – его школа? Еще ранее Маркиона и Валентина выступил в Александрии в качестве лжеучителя гностической также секты Василид, ученик Менандра, «сплетавший, по выражению Евсевия, под видом вещей невыразимых, чудовищные басни нечестивой своей ереси» 83 . Что и Василид, подобно Маркиону и Вадентину, знал уже также все четыре евангелия наши, как священные памятники апостольской проповеди , чтимые в церкви Христовой, отрицать этого не может самая строгая, но беспристрастная критика. Сохранившиеся у Климента Александрийского , Оригена , Архелая и св. Епифания фрагменты из сочинений Василида и его последователей 84 , не представляют ничего особенно замечательного в этом отношении. Более важно для нашей цели одно передаваемое Евсевием известие ο Василиде, в особенности же – содержащееся в «Философуменах» св. Ипполита изложение учения его и его школы. Евсевий передает известие Агриппы Кастора, современника Василидова и знаменитого, по словам его, писателя того времени, что Василид написал 24 книги на евангелие 85 . |
| Но следует ли из этих и других подобных им примеров, что и автор псевдо-евангелия, переводя слова: λε, λε через δναμις μου, δναμις, переводил так только лишь потому, что находил такой перевод их более точным, чем перевод LXX и евангелистов (Матфей: ϑε μου, ϑε μου; LXX и Марк: ϑες μου, ϑες μου)? Думать так было бы возможно, если бы под δναμις у него действительно, во всяком случае, разумелся также Бог , как разумели Его, несомненно, Акила под σχυρς, а Евсевий Кесарийский , поправляющий перевод его, под σχς 77 . На самом же деле у него разумеется нечто совершенно другое: разумеется, именно какая-то духовная, таинственная сила, оживлявшая И. Христа, действовавшая в Нём, так что с удалением её Он тотчас же умирает. И кроме того, автор не заменяет лишь слово Θες словом δναμις: он в то же время, как видим, совершенно опускает (оставляет без перевода) слово lama (=νατ Матфей; у Марка ες τ), – и изменяя таким образом вопросительную форму восклицания в утвердительную, явно уже искажает подлинный, истинный смысл его, какой имеет оно не в устах только И. Христа, но и у Псалмопевца 78 . Преднамеренность этой последней переделки не подлежит ни малейшему сомнению; а с нею в тесной связи стоит и первая. И в том и другом случае цель, преследуемая автором, одна и та же и разгадать её, по нашему мнению, не трудно. Не допуская мысли о каких-либо страданиях И. Христа во время распятия, автор псевдо-евангелия ещё менее хотел, очевидно, допустить обыкновенную человеческую смерть Его. В стихе 19 он хочет именно показать, что и смерть Его была не похожею на смерть обыкновенных людей, что и умирая, Он также мало испытывал какие-либо страдания, как и во всё время распятия. На основании того, как рисует автор картину смерти И. Христа, можно даже сказать, что Он не умирает собственно вследствие именно крестных мук, а лишь разлагается, так сказать, на свои составные элементы. Его оставляет прежде всего обитавшая в Нём, животворившая Его, некая таинственная «сила». К ней-то, этой таинственной «силе», громко взывает Господь: «сила Моя, сила, оставила Меня!» И сказав это, Господь, говорится у автора, вознёсся, не «испустил» или «предаде дух» ( Мф.27:50 : φκε τ πνεμα; Мк.15:37 ; Лк.23:46 : ξπνευσε; Ин.19:30 : παρδωκε τ πνεμα), а именно вознёсся (νελφϑη), т. е. отошёл на небо 79 . |
| 9-го числа вечером, был я у члена Синода, Придворного протоиерея Ив. Вас. Рождественского 52 – моего почтенного земляка. С ним у меня была очень продолжительная и искренняя беседа. Шла речь, между прочим, 1) о моём назначении сначала на Курскую, а потом на Харьковскую епархию; в Харьков предполагали было перевести Нижегородского Архиепископа Иоанникия 53 , но отложили, потому что он недавно (именно в 1873 г.) перемещен был с Саратовской кафедры на Нижегородскую; 2) о назначении на моё место преемника в Витебск; – предположено было сначала определить на Полоцкую кафедру Преосвящ. Иосифа 54 , епископа Ковенского, Викария Литовской епархии, а епископа Чебоксарского, викария Казанского, Викторина – на кафедру Смоленскую; но, при рассуждении об этом в Синоде, кто-то из светских чиновников заявил, что неудобно Викторина посылать в Смоленск: ведь он там встретит многих священников и даже протоиереев, сеченных им розгами, когда он был в Смоленской Семинарии Инспектором (1853 – 57 г.); заявление это произвело своё действие; назначение было изменено: в Смоленск послали Иосифа, а Викторина назначили моим преемником на Полоцкую кафедру; 3) о перемещении на Ярославскую епархию Херсонского Архиепископа Димитрия 55 без его ведома и, вопреки его желанию, но по проискам брата его, Петербургского протоиерея Муретова; между тем как Ярославской кафедры домогались Экзарх Грузии, Архиепископ Евсевий 56 , Варшавский Архиепископ Иоанникий 57 и Каменец-Подольский Леонтий 58 ; 4) о переводе Свящ. Писания В. Завета с еврейского языка на русский; из переводчиков никто не знал основательно еврейского языка: перевод сделан на основании святоотеческих толкований свящ. книг; 5) о самовольном и безотчетном распоряжении Обер-Прокурора делами по духовно-учебным заведениям и в частности о назначении ревизоров, коим предположено было возвысить оклады жалованья, но Иван Васильевич 59 воспротивился; 6) об отношениях ко мне Графа Д. А. Толстого 60 будто бы неблагоприятных; 7) о мнениях Архиереев и Консисторий о проекте духовно-судебной реформы; одобряя моё мнение по сему предмету, Иван Васильевич в то же время очень неблагосклонно отозвался о мнении Полоцкой Консистории, столь превознесенном клевретами известной партии; 8) Иван Васильевич порицал действия и отношения ко мне протоиерея Юркевича 61 и священника Матвея Красовицкого 62 ; 9) о Преосвященном Никаноре 63 , епископе Аксайском, викарии Донской епархии; дошли до сведения Государя очень невыгодные отзывы о его действовании на Должности Ректора Саратовской Семинарии (1857–1865 г.), так что ему угрожала опасность не быть епархиальным Архиереем. |
| В 1910 г. последовали синодальные указы об увольнении профессоров Бердникова, Ивановского, М. И. Богословского, А. А. Царевского , П. А. Юнгерова (с правом читать лекции на освободившихся после их увольнения кафедрах в течение только 1910/11 уч. г. и с вознаграждением в размере доцентского оклада), прот. Е. А. Малова, Ф. А. Курганова, прот. Н. П. Виноградова , М. А. Машанова (с правом оставаться бесплатными сверхштатными профессорами). В 1911 г. были уволены профессора С. А. Терновский и Я. А. Богородский . На смену им в 1910-1912 гг. пришли молодые магистры богословия: И. Ф. Григорьев , свящ. Ф. П. Успенский , П. Д. Лапин , Н. Д. Терентьев, а также кандидаты богословия: иером. Афанасий (Малинин) , П. И. Верещацкий и И. И. Сатрапинский, иером. Амфилохий (Скворцов), Васильевский, М. Г. Иванов, М. Н. Ершов, А. Г. Лушников, иером. Евсевий (Рождественский) , иером. Варсонофий (Лузин) . Позднее преподавателями КазДА стали кандидаты богословия: священники А. А. Воронцов и А. В. Лебедев, иером. Иона (Покровский), Я. В. Васильев. Всего в 1910-1917 гг. было принято в качестве преподавателей академии 4 магистра богословия (один из них принял священство) и 15 кандидатов богословия (8 мирян, 2 священника, 5 иеромонахов), из к-рых только 6 успели защитить магист. диссертации в срок. В этот период в штате КазДА состояли этнограф Н. Ф. Катанов и профессор, декан Казанского ун-та А. И. Александров, допущенный к чтению лекций на кафедре истории славянских и Румынской Церквей. Впосл. Александров был пострижен в монашество с именем Анастасий , назначен инспектором, а затем и ректором КазДА. Краткое ректорство еп. Анастасия (позже ставшего ректором СПбДА), близкого к академической и университетской среде, сопровождалось полезными в учебном и адм. отношении новациями и было благожелательно воспринято академической корпорацией и студенчеством, особенно после «мрачного» периода ректорства еп. Алексия (Дородницына) . 8 мая 1917 г. Синод ввел Временные правила, восстанавливающие академическую автономию. |
| III, 3, 2, указывая, кроме Евангелия, также и на другие подложные писания ап. Петра («Деяния», «Проповедь» и «Апокалипсис») он замечает вообще, что таковых в числе кафолических писаний отнюдь не предано, что никто из древних, равно как и никто из современных ему писателей не пользовался их свидетельством. В кн. III, 25, 6 суждение его строже: здесь Евангелие Петра вместе с некоторыми другими причисляется уже прямо к числу писаний, составленных еретиками под именами апостолов, и потому не причисляемых Евсевием даже к разряду νϑα (неподлинных), но безусловно отвергаемых им, как писания совершенно «нелепые и нечестивые» (ς τοπα πντη κα δυσσεβ). Читал ли, однако, Евсевий сам Евангелие, или же в своих суждениях о нём основывался на свидетельстве других, – трудно сказать с определённостью; более вероятным представляется последнее. Во всяком случае его свидетельство о Евангелии Петра нужно назвать последним самостоятельным свидетельством о нём. Блаженный Иероним вкратце повторяет лишь сказанное Евсевием 10 . В декрете папы Геласия (492–496) Евангелие Петра отмечается просто, как апокрифическое, наряду с Евангелиями Матфея, Иакова, Варнавы и других 11 . Имеется ещё известие блаженного Феодорита , что будто бы Евангелие Петра было в употреблении у Назореев 12 ; но справедливость этого известия критикой отрицается, так как оно стоит в противоречии со всем, что нам известно из других достоверных источников относительно Евангелий, употреблявшихся в иудео-христианских обществах вообще, и в частности у Назореев 13 . Таковы были доселешние сведения о Евангелии Петра. Если найденный теперь отрывок его и не открывает нам каких-либо совершенно новых данных о нём, то, во всяком случае, даёт возможность с большею основательностью и точностью судить теперь о многом, что прежде высказывалось о нём более или менее предположительно, в особенности об отличительных особенностях его в ряду других апокрифических евангелий. Главный научный интерес заключается, впрочем, в тех выводах, какие получаются из сравнения текста отрывка с текстом наших канонических Евангелий. |
| Но в Библии мы находим ясные свидетельства о первоначальности монотеизма и о позднейшем появлении многобожия. Уже одно это обстоятельство должно иметь в высшей степени веское доказательное значение в пользу первенства монотеизма в глазах всякого не предубежденного исследователя. Кроме того, и памятники других древних религий содержат в себе многие данные, указывающие на большую чистоту первоначальных религиозных верований народов, сравнительно с позднейшими искажениями их религий. Правда, идея единого Бога не высказывается в чистом ее виде ни в одном из древних религиозных памятников языческих народов, и в этих памятниках напрасно бы мы стали искать единобожия в его истинном смысле. Однако же, на основании тщательного изучения их, исследователи нашли в них следы гораздо более чистых первоначальных верований языческих народов, по крайней мере по сравнению с позднейшими формами языческого многобожия. А это обстоятельство уже немало говорит в пользу первоначальности монотеизма. Чем больше исследователи углубляются, рука об руку с первоначальными источниками, в древность, тем яснейшие находят вначале следы почитания единого, невидимого, живого, личного, святого Бога. Уже многие из классических писателей, опираясь на древние свидетельства и предания разных народов, утверждали, что первоначальные их верования были чище их позднейших верований, что идолопоклонство являлось повсюду как искажение более чистой предшествовавшей ему религии. Так, например, известный римский писатель Лукиан («De Syr. Dea», 3) передает предание египетских жрецов, что у египтян сначала не было изображений богов. То же самое утверждают относительно древних персов и пеласгов греческие историки Геродот, Страбон, Ксенофонт, и относительно древних германцев – римский историк Тацит. Христианский церковный историк Евсевий Кесарийский приводит в своем сочинении «Евангельское приготовление» (Pr?paratio Evangelica) одно место из греческого поэта Софокла, где учение о едином Боге, полновластно господствующем над небом и землей, называется древнейшим. |
| В лице Оригена († 250 г.) она имела сильного философского представителя с его восьмью апологетическими книгами, направленными против Цельса 27 , составившими эпоху в истории христианской апологетики. Великое благо для дела защиты христианства оказали такие высокие представители обширной христианской учености, каковы Климент и Ориген . Как истые образцы в деле опровержения философских нападений на христианство со стороны его противников, они доказали несправедливость языческих нареканий, взводимых на христианское учение, разбили на голову Цельсов и Порфириев, и, что еще важнее, вместо опровергнутых предубеждений и заблуждений предложили превосходные объяснения истины. Они проложили новый путь в области христианской апологетики – путь по преимуществу философский, дав вместе с тем сильное оружие и последующим апологетам для опровержения нападений на достоверность евангельской истории, на божественное достоинство Иисуса Христа, на подлинность Его чудес и проч. Их апологии имели большое влияние на все последующее развитие христианской апологетики. Незадолго перед временем перехода греко-римской империи от язычества к христианству при императоре Константине Великом , церковный историк Евсевий Кесарийский († 340) написал три сочинения, имеющие апологетическую цель: «Евангельское приготовление» 28 , «Евангельское доказательство» 29 и «Опровержение Гиерокла». Первые два сочинения Евсевия составлены по обширному плану и снабжены богатой эрудицией, последнее замечательно опровержением мнимого сходства между Иисусом Христом и Аполлонием Тианским 30 . Главная заслуга Евсевия в истории научной апологетики христианства состоит в собрании и систематическом упорядочении обширного материала из апологетической письменности предшествующих веков. Он положил основание историко-систематической апологетики христианства. Его «Евангельское приготовление» и особенно «Евангельское доказательство» служили во многих отношениях образцами, по которым построились многие из позднейших обширных историко-богословских опытов защиты христианства. |
| Сам Ориген не только нигде не говорит об этом в своих сочинениях, но прямо утверждает даже противное. Так, в своем комментарии на Евангелие Матфея, в том месте, где он говорит о своем исправлении текста LXX, Ориген замечает: in exemplaribus autem Novi Testamenti hoc ipsum me posse facere sine periculo non putavi 453 . Из сличения новозаветных цитат, рассеянных в сочинениях Оригена , не видно также, чтобы он держался определенного текста. Что касается упоминаемых блаж. Иеронимом кодексов Оригена (codices, exemplarii Adamantii), на которые он ссылается как на образец правильного чтения различных мест 454 , то под ними можно разуметь или экземпляры книг, писанные под руководством Оригена и, след., наиболее исправные, или же такие манускрипты, которыми пользовался Ориген и в которых были сделаны его рукою те или другие частные поправки или примечания (σημεισεις, scholia). Столь же несостоятельны и другие данные, приводимые в доказательство того, будто Ориген свой критический метод пересмотра греческого ветхозаветного текста приложил также и к новозаветному, что могло быть, говорят, последним делом его богословско-литературной деятельности 455 . Несостоятельность последнего предположения очевидна уже из того, что ревностнейший почитатель александрийского учителя – Евсевий Кесарийский , восхваляя труд его по исправлению текста LXX («Ц. Истор.» VI, 16), не преминул бы, без сомнения, упомянуть при этом также и об исправлении им новозаветного текста – деле, по своей важности не уступающим первому, если бы такое дело было действительно совершено им; если же он не говорит ничего об этом, то значит ему ничего не было известно об Оригеновом исправлении Н. Завета. Все, что можно сказать достоверного в этом отношении, сводится лишь к тому, что в Кесарийской библиотеке, основанной Памфилом, хранились манускрипты Н. Завета, или писанные, как мы сказали, под руководством Оригена , или бывшие у него под руками, и в которых были сделаны им те или другие частные исправления; их-то по всей вероятности или, быть может, сделанные с них копии и имеют в виду некоторые древние схолии, ссылающиеся на παλαιστνoν εαγγλιoν, κριβ τν ντιγρφων 456 . |
|
|
