| 1881 г., ч. 1, 303–353: «Грамота константинопольского патриарха Паисия 1 к московскому патриарху Никону » (библиографическая заметка о греческом сборнике, в котором находится подлинник грамоты: греческий текст грамоты и новый русский её перевод) и отдельно в брошюре; ч. 1, 363–395: письма Лафатера к Государыне Императрице Марине Феодоровне (1798 г.); ч. 1, 539–595: окончание перевода грамоты патриарха Паисия к патриарху Никону и послесловие; и отдельно в брошюре; ч. 1, 703–719: «Католическая миссия в Палестине» – перевод с немецкого (письмо католического патриарха Винценция в настоятельство св. Гроба); ч. 2, 239–299: надгробное слово, произнесённое при погребении свято почившего патриарха Григория 6, 9 июня текущего года, ректором великой патриаршей и национальной школы в Константинополе, архимандритом Григорием Паламой . 1882 г., ч. 1, 405–424:из воспоминаний о преосв. Аркадии, архиепископом олонецком и петрозаводском. 1883 г., ч. 2, 127–151:предложение святейшего синода новогреческой церкви относительно жалованья приходскому духовенству (перевод с новогреческого); ч. 2, 188–225: тагажмозерский приход (вытегорского уезда) и школа девочек при церкви (памяти преосв. Аркадия, архиепископа олонецкого и петрозаводского) с добавлениями И. Е. Троицкого ; ч. 2, 436–456: значение церковной истории среди других наук (вступительная лекция, читанная доцентом церковной истории в афинском университете Георгием Иоанном Дерву 21 апреля 1881 г.) – перевод с новогреческого. 1884 г., ч. 2, 532–563: иеромонах Исидор, бакалавр и библиотекарь С. Петербургской духовной академии, и отдельно (см. выше). 1885 г., ч. 1, 273–283: урок для воскресной школы в неделю православия (?). ч. 1, 583–588: объяснение воскресного Евангелия в неделю о Закхее для воскресной школы (?); ч. 2, 529–570: автобиография императора Михаила Палеолога и отрывок из устава, данного монастырю св. Димитрия, и отдельно (см. выше). 1887 г., ч. 2, 19–93: записка архиепископа Евгения Булгариса о лучшем способе воссоединения униатов с православною церковью (современный автору «записки» русский перевод с греческого снабжён примечаниями издателя). |
| 547 В старом городе, населенном татарами, улицы грязные, немощеные, узкие и кривые; вдоль их тянутся каменные с калитками стены, а за стенами прячутся низенькие домики; 548 там же несколько мечетей, из которых более древними считаются три: Джума-джами с медресе (училище), Базар-джами и Тохаль-джами, лавки, площади и пр. В этой части города был некогда дворец Калги-султана. Так назывался родственник хана, управлявший Крымом в отсутствие хана или по смерти хана до назначения нового. Это был первый сановник после хана. Дворец его, окруженный садами с фонтанами, был на левом берегу Салгира. Здесь же было и татарское кладбище для знатных лиц. 549 До 1862 года и в старом городе было много домов, садов, мечетей и лавок с восточными товарами, но после выселения татар в Турцию он стал все больше и больше беднеть и пустеть. Начало городу, по мнению некоторых, положено было еще до Рождества Христова. Предводитель тавроскифов Скилур (127–66 г. до Р. X.) построил одну из крепостей около Симферополя, именно на возвышенности, близ нынешнего подгородного села Петровского, и назвал ее Неаполис. Татары и доселе это место называют Керменчик (небольшая крепость), и по дороге на южный берег около Петровского доселе видны какие-то древние развалины, 550 где в 1827 г. найдены были барельефы и камни с греческими надписями, а на одном из них изображен всадник на коне. Из надписи видно, что это было изображение Скилура. Но неизвестно, долго ли существовала эта крепость и какая была ее судьба. По словам же Сумарокова, который в 1803 г. был назначен судьей в Симферополь, город этот основан в самом начале XVI века на земле Ибрагим-бея, получившего ее от хана в подарок за удачные его набеги на Русские владения. В начале XIX века в нем было не более 200 домов и около 1000 душ жителей, кроме квартировавших войск. В татарское владычество он считался вторым городом в Крыму, как резиденция Калги-султана и местопребывание беев и мурз. 551 Сперва он назывался Ак-мечеть (белая мечеть) – по белой в нем мечети: так он назывался иногда даже после 1798 г., а иногда назывался – Султан-сарай, может быть, по названию дворца калги, но с 1784 г. получил греческое название, по совету архиепископа Евгения Булгариса. 552 Симферополь, т.е. выгодный, приносящий пользу, приличный город, и был сначала городом областным, а с октября 1802 г. стал губернским. 553 Храмы и приходы в Симферополе До присоединения Крымского полуострова к России (8 апреля 1783 г.), в Симферополе была только одна церковь , и то полковая. Полковник Борис Алексеевич Тищев купил в татарской улице домик (за 7 ½ рублей на наши деньги) и устроил в нем временную церковь , которая и освящена была во имя св. равноапостольных царей Константина и Елены: она могла помещать в себе не более 150 человек. Первый настоятель ее был протопоп Никита Петровский. 554 В настоящее время в Симферополе 16 храмов. |
| 95 О построении церкви св. Спиридона греками, о передаче ее сербам и о признании власти епископа Карлштадтского см. De Bret, Magasin zur Staaten und Kirchengeschichte, Theil VIII (1783, Ulm), 457–460. 96 После 1751 г., когда многие, страшась унии и подчинения венгерским законам, перешли на военные границы. 97 При этом сейм ссылался на то, что положение сербов в государстве основано будто бы не на законах венгерских, а только на привилегиях. 98 Что огорчения, перенесенные ею в течение 15 месяцев, с октября 1799 года по март 1801 г. (когда она скончалась), проистекали и из-за ее православной веры, видно из записок очевидца, священника Андрея Самборского, которого «Воспоминания» напечатаны в 37 Дня за 1862 год. Державин в своем стихотворении «Эродий над гробом праведницы» подтверждает это свидетельство. Неравноправность сербов с мадьярами наглядным образом выразилась и в том, что до 1805 года высшие места при угорской канцелярии получили только три лица – Савва Текели и епископы Будимский и·Темешварский, а с того времени никто. То же было и при наместничестве. 103 Раич родился в 1726 году в Карловце, учился в Коморне у иезуитов, в Еденбурге в тамошней евангелической школе и наконец в Киеве; умер в 1801 году в монастыре Ковиле, близь Пешта. Его «Малый Катехизис», одобренный в 1774 году, долго служил учебником в сербских школах. Из множества других его трудов упомянем об «Истории разных славянских народов» и о переводе с русского «Синодальных поучений» (в трех частях, 1794 г.). За «Историю» получил он от императрицы Екатерины II в подарок 100 червонцев. – Обрадович родился в 1739 г., а умер в 1811 г.; родом он был из г. Чакона, в Темешварском банате; он осиротел на десятом году, выучился в школе читать по-сербски и по-волошски, перечитал всю небольшую церковную библиотеку своего городка и на 14-м году отправился на Фрушскую Гору с целью поступить в монастырь, был пострижен в Хоповском монастыре и еще много странствовал с целью образования по Хорватии, Далмации, Афону (где процветала греческая школа, под руководством Евгения Булгариса), был в Корфу, где изучил греческих и латинских классиков, и живя в Вене в течение шести лет, учил там сербское и греческое юношество, а сам учился по-французски, по-итальянски и по-немецки. В свите одного русского архимандрита, коему служил переводчиком, он заехал вторично в Грецию и Турцию, учительствовал в Константинополе и Молдавии, наконец, в качестве гувернера двух знатных молдаван, попал в Галле и слушал университетские лекции; в качестве гувернера же жил в Англии у богатого англичанина, и по возвращении, издал несколько сочинений. В 1807 году он переселился в Белград, завел там школу и умер в 1811 году, быв сенатором княжества Сербского, главным попечителем школ сербских и воспитателем детей Георгия Черного. |
| XVII в.) De la Croix 451 , возникает в пол. XVIII в. и подвергалась большим случайностям 452 . Все наиболее выдающиеся по своей учености деятели греческой иерархии, как М. Пигас, Кирилл Лукарис, а также Паисий Лигарид, Н.Спафарий, Арсений Грек, известные по связи с русским просвещением XVII в., до Евгения Булгариса и Никифора Феотоки (XVIII в.) включительно, учились за границей в западных школах и университетах. В ряду этих лиц ранее других выдающееся место занимает Максим Грек , как и они связанный с Россией. Политические и торговые сношения (торговля с Левантом) давно сделали Венецию посредницей между Востоком и Западом 453 . По причине частных сношений Греции с Италией, в Венеции возникла греческая община, куда обыкновенно и направлялись приезжие греки 454 . Если Флоренция представлялась в эпоху возрождения новыми Афинами, то на Венецию тогда уже смотрели, как на новую Спарту, в которой законы и учреждения неизменны и честолюбивые помыслы лучших граждан клонятся лишь к величию республики. Торговые и материальные интересы составляют главный нерв последней 455 . Иллюзии и мечты ее не увлекают, идеалы долго не находят для себя почвы, наука – свободы. О латинской мудрости хлопотали только те, кто готовился к духовному званию. Большая часть торжеств была учреждена в честь политических событий, часто соединенных с большими церковными праздникам. Однако, в век процветания классицизма, и здесь принялись за изучение его корифеев, частью из покровительства, а частью из соревнования, и греческие ученые также не миновали Венеции, в особенности если ученый мог пригодиться и для государственной службы. В XV в. семинарии, средние учебные заведения и публичное преподавание были поставлены уже широко. Георгий Трапезунтский первый стал получать большое жалованье (150 дукатов в год) за преподавание гуманистических наук: до сих пор его платили только профессорами Падуанского университета. Уже в 1459 г. Георгий Трапезунтский поднес дожу перевод книги Платона «О законах», а его труд «Риторика» был посвящен сеньории. Мы знаем, что кардинал Виссарион пожертвовал Венеции свою богатую библиотеку, надеясь найти здесь естественный пункт соприкосновения между духовными сокровищами Греции и Италии, хотя по той же небрежности она едва не была расхищена, и здесь же основал свою типографскую деятельность с той же целью знаменитый Альд Мануций 456 . Через Венецию отправлялись на знаменитый своими последствиями Ферраро-Флорентийский собор представители греческой иерархии и науки, где двадцатидневное пребывание некоторым даже из епископов, по выражению историка того же собора (Synod. – Florent., p. 6), Дорофея Митиленского, так понравилось, что они назвали ее обетованною землею, и, по окончании собора, греки опять направились обратно через Венецию 457 . Конечно тот же путь был избран и Максимом Греком . § VII |
| Архим. Феоклит Полиидис († после 1746), автор книги пророчеств «Агафангел» об освободительной миссии России в Греции, предпринимая путешествие по Германии, целью к-рого было добиться финансовой и политической помощи К-польскому Патриархату, написал сочинение о вероучении греч. Церкви «Священная труба веры...» (Sacra Tuba fidei, Apostolicae, Sanctae, Oecumenicae ac Orthodoxae Graecanicae Orientalis Ecclesiae Christi; издано в 1736 в Нойбранденбурге). Архим. Феоклит, подобно Аргентису, отрицал учение о пресуществлении как вмешательство методологии философии и физики в сверхъестественную тайну. Однако архим. Феоклит был непоследователен в своем отрицании - напр., касаясь таинства Елеосвящения, он применял к нему 4 необходимых условия совершения таинства (materia, forma, causa efficiens, causa finalis), следуя т. о. схоластической схеме (см.: Podskalsky. Griechische Theologie. S. 336-337). В 1759 г. П. Леклерк, франц. богослов-янсенист († 1773 или после 1780), письменно обратился к четырем греч. патриархам и архиеп. (впосл. митр.) Новгородскому Димитрию (Сеченову) , Первоприсутствующему члену Святейшего Синода Русской Церкви, с вопросами о разделивших правосл. и католич. Церкви предметах (Леклерк полагал, что в учении о Е. православные и католики согласны). Письмо было также направлено Евгению (Булгарису) , выдающемуся греч. ученому и просветителю, в 1775-1779 гг. - архиеп. Славянскому и Херсонскому († 1806; см. о нем: Stiernon D. Eugène Boulgaris//TByz. 2002. Vol. 2. P. 721-837), к-рый и дал ответ на вопросы Леклерка. В адресованном Леклерку письме «О святых Православной восточной Церкви, [просиявших] после схизмы, и о случившихся в ней чудесах» (Ibid. P. 754-755. 21; о переписке архиеп. Евгения с Леклерком см.: Ibid. P. 754-757) архиеп. Евгений усматривал существенные различия между правосл. и католич. представлениями о материи и форме таинства Е. Он подчеркивал, что освящение Даров происходит эпиклезой, а не установительными словами. В «Памфлете против латинян» он писал, что св. отцы с самого начала служили на квасном хлебе, латиняне же пожелали совершать таинство на опресноках, к-рые «больше состоят из бумаги, чем из хлеба». Другие различия: отсутствие у латинян обычая добавления в Чашу теплоты, являющегося неотъемлемой частью правосл. литургии, и их ошибочная практика преподавать Причащение только под одним видом (см.: Ibid. P. 815-816). Архиеп. Евгений противопоставлял вост. богословскую традицию «Ареопагитик», каппадокийцев, свт. Иоанна Златоуста и свт. Григория Паламы зап. традиции Фомы Аквинского и Иоанна Скотта Эриугены и называл Ферраро-Флорентийский и Тридентский Соборы лжесоборами. В то же время архиеп. Евгений безоговорочно принимал термин «пресуществление» ( Podskalsky. Griechische Theologie. S. 352). |
| В живописное собрание М.-П. входили работы Рафаэля («Богоматерь»), П. П. Рубенса («Богоматерь»), Леонардо да Винчи («Спаситель»), Антонио да Корреджо, Сальватора Розы, Боровиковского, Ф. А. Бруни , Ф. С. Рокотова. Часть работ знаменитых зап. мастеров впосл. оказались подделкой. Имелись также коллекция гравюр и скульптур и обширный «минц-кабинет» - собрание монет и медалей, как отечественных (включая денежные знаки рус. князей Владимира и Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого), так и «чужестранных». Поднесенная имп. Александру I в дар золотая гривна, или «большая московка», хранится в Эрмитаже. Часть своего собрания М.-П. внес в Оружейную палату, за что имп. Александр I поблагодарил его в личном письме и пожаловал табакерку, отделанную бриллиантами. Важным для М.-П. было издание сочинений, в основном связанных с историей Др. Руси. В 1792 г. были изданы «Правда Русская, или Законы вел. князей Ярослава Владимировича и Владимира Всеволодовича Мономаха» (совместно с Болтиным), «Историческое розыскание о времени крещения российской великой княгини Ольги» архиеп. Евгения (Булгариса) и «Книга Большому чертежу...». М.-П. опубликовал «Духовную вел. кн. Владимира Мономаха детям своим, названную в летописи Суздальской поученье» (СПб., 1793), «Лексикон Российский исторический, географический, политический и гражданский» Татищева. При участии М.-П. были подготовлены труды Болтина: «Примечания на Историю древней и нынешней России господина Леклерка» (1788), «Критические примечания» на 1-й и 2-й тома «Истории Российской» кн. Щербатова (1793, 1794), «Ответ генерал-майора Болтина на письмо кн. Щербатова, сочинителя Российской истории» (1789). В 1800 г. большим тиражом (1200 экз.) в лучшей московской типографии Сената С. И. Селивановского вышло в свет «Слово о полку Игореве» - «Ироическая песнь о походе на половцев удельного кн. Новгород-Северского Игоря Святославича, писанная старинным русским языком в исходе XII столетия с переложением на употребляемое ныне наречие». В нач. XIX в. М.-П. написал неск. работ, посвященных исторической географии, хронологии, палеографии, нумизматике. Нек-рые из них были опубликованы, судьба других неизвестна. Среди опубликованных работ М.-П.- «Историческое исследование о местоположении древнего Российского Тмутараканского княжения» (СПб., 1794), посвященное доказательству расположения Тмутараканского княжества на Таманском п-ове, «Историческое замечание о начале и местоположении древнего Российского, так называемого Холопья города» (М., 1810). М.-П. первым составил научное описание найденного в 1792 г. Тмутараканского камня (ныне в ГЭ) с древнейшей надписью (1068); издал «Письмо к гр. А. И. Мусину-Пушкину о камне тмутараканском...» Оленина (1806). |
| В одних из этих предисловий издатели Пидалиона излагают предварительные, нужные для понимания правила, сведения, например, понятие о равноденствии, значение и различие терминов πιπδησις и μετϑεσις, ϑμτος и παρνομος и подобных, в других собирают другие церковные определения, относящиеся к тому же предмету; в-третьих, разлагают рассматриваемые правила на составные их части, взятые из правил других соборов или отцов. Таковы толкования 1, 7, 10, 14, 18, 19, 25, 26, 37, 44, 50, 51, 60, 63, 65, 69, 73 и 85 Апостольские; 8-го – 1-го Вселенского собора; 2, 26, 81, 87, 93, 95 – Трулльского; 23-го – Анкирского; 1, 2, 13 и 14 – Гангрского; 13 и 35 – Лаодикийского; 38, 55, 77, 94, 96 и посланий Карфагенского; 3, 27, 31, 35 и 36 – Василия Великого . Толкования этого разряда весьма родственны с теми, о которых мы говорили выше, как о составленных под влиянием того или другого из древних толкователей, или по мысли принадлежащих кому-либо из древних толкователей, родственны с теми и другими по свободе и своеобразности изложения, а с первыми и в том отношении, что общее понимание правила не противоречит в них пониманию древних толкователей. К этому же классу совершенно независимых от древних толкователей толкований можно отнести толкования 120–127 Карфагенских правил, где в суждениях о первородном грехе и о пелагианстве издатели Пидалиона пользовались неизданным Богословием Евгения Булгариса, также толкования правил Иоанна Постника , где пользовались писаниями Иоанна Лествичника , Мелетия, Максима и других. 2) Собственные толкования издателей Пидалиона и по мысли. Представив подробно в своем месте толкования тех правил, где издатели Пидалиона имели возможность избирать и избирали то или другое понимание их древними толкователями, мы тем более считаем себя обязанными отдельно и, по возможности, подробно изложить те толкования, в которых издатели Пидалиона высказывают свои личные взгляды на правила, не заимствуя их от кого-либо из древних толкователей. Таких толкований довольно много, в одних из них издатели Пидалиона прямо и решительно высказывают свое понимание, несогласное с пониманием других, в других только, как кажущееся им лучшим (φανεται μο), в одних полемизируют против всех вместе толкователей, в других имеют в виду одного которого-либо из них, в одних несогласны с общим пониманием толкователей, в других только в частностях и выводах. |
| В том же году начала работать типография. В 1756 г. число учеников достигло 100 чел., а еще через 2 года их было уже ок. 200. На начальной ступени обучение вели Неофит Кавсокаливит и Панайотис Палама. Вскоре место Неофита занял иерод. Киприан. По нек-рым сведениям, в уч-ще преподавал прп. Афанасий Паросский . Однако деятельность Евгения Булгариса стала вызывать недовольство афонских старцев и Патриарха Кирилла V, к-рый в то время находился на покое и проживал на А. 16 февр. 1759 г. Булгарис был вынужден покинуть школу. Афонскую академию возглавил Николай Зерзулис, до этого преподававший математику в Патриаршей школе в К-поле. Со временем академия начала приходить в упадок, количество учеников уменьшилось, и спустя 2 года Зерзулис и Палама оставили ее. В 1769 г. по приглашению жившего на покое на Св. Горе Патриарха Серафима II в академию приехал иером. Кирилл, но вскоре уехал обратно. С 1782 г. здесь преподавали выходцы с Крита иерод. Киприан и его брат Иоанн. Занимавший тогда Патриарший престол Гавриил IV старался материально помогать академии. В 1799 г. Афонская академия прекратила свою деятельность. Патриарх Каллиник V также пытался собрать деньги на ее восстановление, но безуспешно. В 1813 и 1842 гг. предпринимались попытки возобновления духовного образования в Карее. В 1930 г. Афониада была восстановлена как Афонская священническая школа (Ιερατικ Σχολ), среднее учебное заведение типа гимназии. До 1940 г. оно работало в одном из зданий скита ап. Андрея (Серая) под началом архим. Иоакима Ивирского, а затем архим. Афанасия Пантократорского. Наконец, в 1953/54 учебном году в странноприимном корпусе Андреевского скита (близ Кареи) открылось Афонское церковное уч-ще (Αθωνις Εκκλησιαστικ Σχολ), в 1972 г. преобразованное в академию с 6-летним периодом обучения. Основной целью обновленной Афониады является «достойное священства всестороннее образование святогорских монахов в согласии с духом Православной Церкви и древнего святогорского монашества». Уч-ще является учреждением афонских мон-рей и действует под надзором Свящ. |
| В числе общеобразовательных учреждений, принадлежащих к Константинопольскому патриархату и известных в истории Греческой церкви, заслуживает полного нашего внимания Афонская школа, носившая имя академии. Эта школа с достаточным правом носила такое громкое название, но она имела странную судьбу: она зацвела и отцвела почти одновременно. Первое основание Афонской школы положено в 1749 г. Она возникла по мысли игумена Афонского Ватопедского монастыря Неофита. Он построил вблизи монастыря на холме школу, наставником которой сделался другой Неофит, по прозванию Кавсокаливит, принимавший горячее участие в осуществлении мысли Ватопедского игумена. Учитель школы, Кавсокаливит, родился в Пелопоннесе, учился сначала в Константинополе, а потом на острове Патмос у известного уже нам тамошнего наставника Герасима Византийца; закончил же он свое образование под руководством знаменитого Евгения Булгариса в Яннинской школе. Затем он поселился на Афоне в Кавсокаливитском скиту (от которого и получил свое прозвание), принял монашество и стал преподавать грамматику некоторым из молодых монахов. Отсюда уже он перешел на должность наставника Ватопедской школы. 122 Но школа эта едва ли получила бы известность, если бы стечение особенно благоприятных обстоятельств не возвысило ее значение. Константинопольскому патриарху Кириллу V (1748–1757) пришла счастливая мысль перестроить уже существовавшую Ватопедскую школу, дать ей лучших наставников, расширить курс преподавания в ней до уровня высшего учебного заведения. Остается невыясненным, что ближайшим образом побудило патриарха взяться за это благое дело, ибо от этого патриарха при множестве его нравственных недостатков трудно было ожидать благих начинаний. 123 Иногда думают, что на этот путь направил патриарха знаменитый ученый Евгений Булгарис, 124 но утверждать это со всей положительностью нельзя. Нашлись добрые люди как среди иерархов, так и в особенности среди богатых мирян, пожертвовавшие нужные на устроение училища деньги, — и училище явилось. 125 Прежнее здание было перестроено, и школа получила наименование академии. 126 Выбор места для высшей школы, а именно на Афоне, можно признать удачным: Св. Гора богата материальными средствами, имела много книжных сокровищниц, давала необходимые для научной деятельности мир и тишину. На построение зданий для академии денег, видимо, не жалели; они были построены из тесаных камней и представляли вид квадратного монастыря в несколько этажей; внутри постройки находился обширный двор, имевший в своем центре небольшую церковь пророка Илии. 127 |
| В этот же день Преосвященный со своими спутниками, прибывший накануне в Зографский – болгарский монастырь и нашедший здесь самый радушный прием, слушал божественную литургию, после которой осмотрели монастырь, начиная с собора. Собор построен по образцу соборов в других монастырях, и очень большой и светлый. В алтаре над престолом высится замечательный деревянный балдахин, кажется кипарисовый, весь испещренный причудливой резьбой. Обилие резьбы в иконостасе придает красу этому храму и отличает его от других храмов. В этом соборе есть три иконы великомученика Георгия, почитаемых чудотворными. Одна из них, по преданию, написалась сама собой, вследствие чего и монастырь называется Зографом (в русском переводе: «живописец») 12 . Затем осмотрели все хозяйство монастыря: образцовые конюшни для мулов, цистерны, мельницы, прачечную, кузнечную, красильню, огороды. После обеда, простившись с гостеприимными иноками Зографской обители, Преосвященный со своими спутниками отправился на мулах в Ватопед, лежащий у самого моря, на противоположной Зографу северо-восточной стороне полуострова. Ватопед – один из древнейших, а в настоящее время и богатейший из греческих монастырей. Он – штатный, а не киновиальный. Дорога к нему от Зографа идет сначала лесами, а затем, после очень крутого и тяжелого подъема, следует не менее крутой и тяжелый спуск. Не доезжая монастыря, виднеются развалины огромного здания и водопровода. Эти развалины – остатки бывшего Ватопедского училища, основанного богатыми греками для умственного возбуждения своих соотичей и противодействия всепожирающему магометанству и сохранения православия от «наскакивающего» католичества. Это училище вверено было замечательному в России и Греции человеку Евгению Булгари. Знаменитый муж думал сделать это училище центральным богословским училищем, высшей греческой академией. И что же? К сожалению, это училище просуществовало всего только 5-ть лет, с 1753 по 1758. Причиной этого были невежественные монахи, обвинившие Евгения и его школу в неисполнении церковных постановлений. |
|
|
